Текст книги "Реформация (ЛП)"

Автор книги: Уильям Дюрант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 70 (всего у книги 104 страниц)

В августе 1558 года подагра переросла в жгучую лихорадку. Она повторялась периодически и с нарастающей интенсивностью. В течение месяца его терзали все предсмертные муки, прежде чем ему позволили умереть (21 сентября 1558 года). В 1574 году Филипп приказал перенести останки в Эскориал, где они покоятся под величественным памятником.

Карл V был самым впечатляющим неудачником своей эпохи, и даже его добродетели иногда оказывались плачевными для человечества. Он дал мир Италии, но только после десятилетия опустошения, подчинив ее и папство Испании; и итальянское Возрождение зачахло под этим мрачным владычеством. Он победил и взял в плен Франциска, но упустил в Мадриде королевскую возможность заключить с ним договор, который мог бы спасти все лица и сто тысяч жизней. Он помог отступить Сулейману под Веной и сдержал Барбароссу в Средиземноморье. Он усилил Габсбургов, но ослабил империю; он потерял Лотарингию и сдал Бургундию. Князья Германии сорвали его попытку централизовать там власть, и с его времени Священная Римская империя представляла собой разлагающуюся ткань, ожидающую, когда Наполеон объявит ее мертвой. Он потерпел неудачу в своих попытках подавить протестантизм в Германии, а его метод подавления протестантизма в Нидерландах оставил трагическое наследие его сыну. Он нашел немецкие города процветающими и свободными; он оставил их больными в условиях реакционного феодализма. Когда он приехал в Германию, она была жива идеями и энергией, превосходящими любую другую нацию в Европе; когда он отрекся от престола, она была духовно и интеллектуально истощена, и два столетия пролежала без движения. В Германии и Италии его политика была незначительной причиной упадка, но в Испании именно его действия подавили муниципальную свободу и энергичность. Он мог бы спасти Англию для Церкви, убедив Екатерину уступить потребности Генриха в наследнике; вместо этого он заставил Климента впасть в губительное колебание.

И все же именно наша ретроспектива позволяет увидеть его ошибки и их огромность; наше историческое чувство может оправдать их как обусловленные ограниченностью его умственного окружения и суровыми заблуждениями эпохи. Он был самым искусным государственным деятелем среди своих современников, но только в том смысле, что он смело решал самые глубокие вопросы в их широком диапазоне. Он был великим человеком, которого погубили и разбили проблемы его времени.

Два фундаментальных движения пронизывали его долгое правление. Самым фундаментальным был рост национализма в централизованных монархиях; в этом он не участвовал. Самой драматичной была религиозная революция, возникшая на почве национальных и территориальных противоречий и интересов. Северная Германия и Скандинавия приняли лютеранство; южная Германия, Швейцария и низменности разделились на протестантские и католические части; Шотландия стала кальвинистской пресвитерианской, Англия – англиканско-католической или кальвинистско-пуританской. Ирландия, Франция, Италия, Испания и Португалия остались верны далекому или наказанному папству. И все же среди этой двойной раздробленности росла тонкая интеграция: гордые независимые государства оказались взаимозависимыми, как никогда раньше, все больше связывались в единую экономическую паутину и образовывали огромный театр взаимосвязанной политики, войн, права, литературы и искусства. Европа, которую знала наша молодежь, обретала форму.

КНИГА III. ЧУЖЕСТРАНЦЫ В ВОРОТАХ 1300–1566

ГЛАВА XXIX. Объединение Руси 1300–1584 гг.

I. НАРОД

В 1300 году России не существовало. Север по большей части принадлежал трем самоуправляемым городам-государствам: Новгороду, Вятке, Пскову. Западные и южные губернии находились в зависимости от Литвы. На востоке Московское, Рязанское, Суздальское, Нижегородское и Тверское княжества претендовали на индивидуальный суверенитет и были объединены лишь общим подчинением Золотой Орде.

Существительное Орда произошло от турецкого ordu – лагерь, а прилагательное – от куполообразного шатра, покрытого золотой тканью, который служил штаб-квартирой Батыю Великолепному, внуку Чингисхана. Завоевав южную Русь и западную Азию, эти азиаты-мародеры построили свою столицу в Сарае на одном из рукавов нижней Волги и получали ежегодную дань от русских князей. Орда была отчасти земледельческой, отчасти кочевой, пастушеской. Правящие семьи были монгольскими, остальные – в основном тюрки. Название «татары» пришло в Орду от племен та-та в Гоби, которые в IX веке положили начало монгольской лавине на Запад. Главные результаты долгого подчинения Руси Орде были социальными: самодержавие московских князей, подневольная преданность народа своим князьям, низкий статус женщины, военная, финансовая и судебная организация московского правительства по татарскому образцу. Татарское господство на два столетия отсрочило попытку России стать европейским окцидентальным государством.

Русский народ с молчаливым стоицизмом переносил самые тяжелые испытания, но в то же время находил в себе мужество петь. Враги называли их грубыми, жестокими, бесчестными, хитрыми и жестокими;1 Но их терпение, хорошее настроение, дружелюбие и гостеприимство искупили их – настолько, что они были склонны считать себя солью земли, более человечной. Их приучали к цивилизации варварскими законами и страшными наказаниями; так, нам рассказывают, что жену, убившую мужа, закапывали живьем по шею, колдунов сжигали заживо в железной клетке, а фальшивомонетчикам вливали в горло жидкий металл.2 Как и все люди, борющиеся с холодом, русские обильно пили алкоголь, иногда до пьяного оцепенения; даже пищу они приправляли, чтобы согреться. Они наслаждались горячими ваннами и мылись чаще, чем большинство европейцев. Религия предписывала женщинам скрывать свои соблазнительные формы и волосы и клеймила их как избранное орудие сатаны; тем не менее они были равны с мужчинами перед законом и часто участвовали в общественных развлечениях или танцах, которые были запрещены как грех. Русская церковь проповедовала строгую мораль и запрещала супружеские отношения во время Великого поста; предположительно, строгость кодекса была противовесом склонности людей чрезмерно предаваться почти единственному оставшемуся им удовольствию. Браки устраивались родителями и заключались рано; девочки в двенадцать, мальчики в четырнадцать лет считались юными. Свадебные церемонии были сложными, с древней символикой и празднествами; во время всего этого невеста должна была хранить скромное молчание; ее месть откладывалась. На следующий день она должна была предъявить матери своего мужа доказательства того, что он женился на девственнице. Женщины обычно оставались в верхних покоях или тереме, вдали от мужчин; власть отца в семье была столь же абсолютной, как власть царя в государстве.

Благочестие сублимировало бедность в подготовку к раю. В каждом доме любого размера была комната, украшенная иконами, как место для частых молитв. Правильный гость, прежде чем поприветствовать хозяев, сначала поклонялся иконам. Добрые женщины носили с собой четки, куда бы они ни пошли. Молитвы читались как магические заклинания; так, в «Домострое» – знаменитом руководстве XVI века – определенная молитва, повторяемая 600 раз в день в течение трех лет, вызывала в просителе воплощение Отца, Сына и Святого Духа.3 Но в этой суеверной религии было много прекрасных черт. В пасхальное утро люди приветствовали друг друга радостными словами: «Христос воскрес». В этой надежде смерть была в какой-то мере облегчена; столкнувшись с ней, порядочный человек платил свои долги, освобождал своих должников, освобождал одного или нескольких своих рабов, оставлял милостыню бедным и Церкви и умирал в уверенном ожидании вечной жизни.

Русская церковь стимулировала это благочестие архитектурой, фресками, иконами, мощными проповедями, гипнотическими церемониями и массовым хоровым пением, которое, казалось, поднималось из самых мистических глубин души или желудка. Церковь была важнейшим органом государства, и ее заслуги в обучении грамоте и морали, воспитании характера и укреплении общественного порядка щедро вознаграждались. Монастыри были многочисленны и огромны. Троице-Сергиевская лавра – Троицкий монастырь, основанный преподобным Сергием в 1335 году, – к 1600 году собрала такие обширные земли, что для их обработки требовалось более 100 000 крестьян. Взамен монастыри раздавали милостыню в российских масштабах: некоторые кормили по 400 человек ежедневно, а в голодный год монастырь в Волоколамске за один день накормил 7000 человек. Монахи давали обет целомудрия, но священники были обязаны жениться. Эти «папы» были в большинстве своем неграмотны, но это не возбранялось народом. Московские митрополиты во многих случаях были не только самыми способными, но и самыми учеными людьми своего поколения, рисковали своим серебром ради сохранения государства и направляли князей к национальному единству. Святитель Алексий был фактическим правителем Руси во время своего пребывания на московском престоле (1354–70). При всех своих недостатках, которые, возможно, были продиктованы ее задачами, Русская Церковь в эту эпоху становления служила высшим цивилизатором среди народа, ожесточенного тяготами жизни и хищнической природой человека.

В 1448 году Русская церковь, отвергнув слияние греческого и римского христианства на Флорентийском соборе, объявила о своей независимости от византийского патриарха; а когда пять лет спустя Константинополь пал под ударами турок, Москва стала митрополией православной веры. «Знай теперь, – писал один пылкий монах великому князю московскому около 1505 года, – что суверенитет всего христианства соединился в твоем собственном. Ибо два Рима пали, а третий устоял. Четвертый никогда не будет, ибо твоя христианская империя будет существовать вечно». 4

Церковь была почти единственным покровителем литературы и искусства, а значит, и их диктатором. Лучшая литература была бесписьменной. В народных песнях, передававшихся из уст в уста, из поколения в поколение, воспевались любовь, свадьбы, печали, времена года, праздники или смерть; существовали народные сказания о заветных святых, древних героях и легендарных подвигах, как, например, о новгородском купце Садко. Слепые или калеки ходили из деревни в деревню, распевая такие песни, причитания и святочные песнопения. Письменная литература почти вся была монастырской и служила религии.

Именно монахи довели иконопись до законченного искусства. На небольшую деревянную панель, иногда покрытую тканью, они наносили клеевой слой; на нем рисовали свой рисунок; внутри него темперой накладывали краски; покрывали картину лаком и заключали ее в металлическую раму. Сюжеты определялись церковной властью, фигуры и черты лица заимствовались из византийских образцов и в непрерывной эволюции прошли через мозаики Константинополя к росписям эллинистической Александрии. Лучшие иконы этой эпохи – анонимный «Христос на троне» в Успенском соборе в Москве, «Вход Христа в Иерусалим» из новгородской школы и «Святая Троица» монаха Андрея Рублева в Троицком монастыре. Рублев и его учитель Феофан Грек написали фрески, наполовину византийские, наполовину Эль Греко, во Владимире, Москве и Новгороде, но время распорядилось по своему усмотрению.

Каждый правитель подчеркивал свое великолепие и облегчал свою совесть, строя или одаривая церковь или монастырь. Формы и мотивы Армении, Персии, Индии, Тибета, Монголии, Италии и Скандинавии в сочетании с преобладающим византийским наследием сформировали русскую церковную архитектуру с ее живописным многообразием блоков, центральным позолоченным куполом, луковичными куполами, восхитительно приспособленными для защиты от дождя и снега. После падения Константинополя и изгнания татар зависимость России от византийского и восточного искусства ослабла, и западные влияния стали модифицировать славянский стиль. В 1472 году Иван III, надеясь таким образом унаследовать права и титулы византийских императоров, женился на Зое Палеолог, племяннице последнего правителя Восточной империи. Она воспитывалась в Риме и впитала кое-что из эпохи раннего Возрождения. Она привезла с собой греческих ученых и познакомила Ивана с итальянским искусством. Возможно, именно по ее предложению он отправил первую русскую миссию на Запад (1474 г.) с поручением найти итальянских художников для Москвы. Ридольфо Фьераванте из Болоньи, прозванный Аристотелем за размах его способностей, принял приглашение; в дальнейших русских походах участвовали Пьетро Соларио, Алевизио Нови и несколько других художников. Именно эти итальянцы с помощью русских помощников и рабочих отстроили Кремль.

Юрий Долгорукий основал Москву (1156 г.), возведя стену вокруг своей дачи, стратегически расположенной у слияния двух рек; эта крепость (кремль) стала первой формой Кремля. Со временем крепость была расширена, и в массивной дубовой стене выросли церкви и дворцы. Иван III задался целью преобразить весь ансамбль. По-видимому, именно Фьераванте (1475–79) перестроил в Кремле старый Успенский собор, где должны были короноваться будущие цари; оформление осталось византийским, с итальянским декором. Псковские зодчие пристроили в корпусе небольшой Благовещенский собор (Благовещенский собор, 1484–89), а в Кремле Алевизио возвел Архангельский собор (1505–09). Соларио и другие перестроили контур из розового кирпича (1485–1508), в стиле миланского замка Сфорцеско.5 Именно из этого многоглавого центра России, из этого всепоглощающего союза и сосредоточения светской и церковной власти великие князья и московские митрополиты распространили свою власть над дворянами, купцами и крестьянами и кровью, костями и благочестием заложили фундамент одной из самых могущественных империй в истории.

II. МОСКОВСКИЕ КНЯЗЬЯ

Москва оставалась безвестной деревушкой до тех пор, пока Даниил Александрович в конце XIII века не расширил ее внутренние пределы и не превратил в небольшое княжество. Историческая ретроспектива6 Историческая ретроспектива 6 связывает рост Москвы с ее положением на судоходной Москве-реке, которая была связана короткими сухопутными путями с Волгой на востоке и Окой, Доном и Днепром на юге и западе. Юрий Даниилович-сын Даниила-князя Московского, жаждал соседнего Суздальского княжества с его относительно богатой столицей Владимиром; Михаил, князь Тверской, жаждал того же; Москва и Тверь боролись за приз; Москва победила; Михаил был убит и канонизирован; Москва выросла. Брат и преемник Юрия, Иван I, принял двойной титул – великого князя московского и великого князя владимирского.

Как сборщик русской дани для татарского хана, Иван I взимал больше, чем отдавал, и процветал нечестиво. За свою жадность он получил прозвище Калита, Денежный мешок, но дал княжествам тринадцатилетнюю передышку от татарских набегов. Умер он в монашеском постриге, окутанный запахом святости (1341). Его сын Симеон Гордый унаследовал его талант к сбору налогов. Претендуя на власть над каждой провинцией, он называл себя великим князем всея Руси, что не помешало ему умереть от чумы (1353). Иван II был мягким и миролюбивым правителем, при котором Россия погрузилась в братоубийственную войну. Его сын Дмитрий обладал всеми необходимыми воинскими качествами; он побеждал всех соперников и бросал вызов хану. В 1380 году хан Мамай собрал орду из татар, генуэзских наемников и прочего отребья и двинулся на Москву. Дмитрий и его русские союзники встретили орду у Куликово, близ Дона, разгромили ее (1380) и получили титул Донского. Через два года татары снова напали на Москву со 100 000 человек. Русские, обманутые и измученные победой, не смогли собрать сопоставимые силы; татары захватили Москву, уничтожили 24 000 жителей и сожгли город дотла. Сын Дмитрия Василий I заключил мир с татарами, присоединил Нижний Новгород и заставил Новгород и Вятку признать его своим владыкой.

Великие князья московские переняли татарскую технику деспотизма, возможно, как альтернативу безграмотному хаосу. В условиях самодержавия, основанного на насилии и ремесле, управление государством осуществлялось бюрократией по византийскому образцу, подчинявшейся совету бояр, которые советовались с князем и служили ему. Бояре были одновременно и предводителями армии, и правителями своих областей, и организаторами, и защитниками, и эксплуататорами полусвободных крестьян, обрабатывавших землю. Авантюрные колонисты переселялись в незаселенные районы, осушали болота, удобряли почву, выжигая лес и кустарник, истощали ее неумелой обработкой и снова двигались дальше, пока не достигали Белого моря, Урала и не просачивались в Сибирь. На бескрайних равнинах городов было много, но они были небольшими; дома были деревянными и глинобитными, рассчитанными на то, чтобы сгореть максимум за двадцать лет. Дороги были немощеными, и наименее мучительными они были зимой, когда их покрывал снег, набитый санями и терпеливыми сапогами. Купцы предпочитали реки дорогам и по воде или льду вели неспешную торговлю между севером и югом, с Византией, исламом и Ганзой. Возможно, именно эта распространяющаяся торговля преодолела индивидуализм князей и заставила объединить Русь. Василий II (1425–62), прозванный Тёмным, Слепым, потому что враги выкололи ему глаза (1446), привел всех мятежников к покорности пытками, увечьями и ударами и оставил своему сыну достаточно сильную Русь, чтобы покончить с бесчестием татарского владычества.

Иван III стал «Великим», потому что выполнил эту задачу и сделал Россию единой. Он был создан для нужды: беспринципный, тонкий, расчетливый, упорный, жестокий, направлявший свои армии к далеким победам из своего кремлевского кресла; жестоко наказывавший неповиновение или некомпетентность, бичевавший, пытавший, калечивший даже бояр, обезглавивший врача за неспособность вылечить его сына и так сурово властвовавший над своим окружением, что женщины падали в обморок от его взгляда. Россия называла его Грозным, пока не познакомилась с его внуком.

Самым легким из его завоеваний был Новгород. Он с голодным предвкушением смотрел на этот процветающий налоговый рынок, и московские купцы убеждали его уничтожить своих конкурентов на севере.7 Великий князь контролировал равнины между Москвой и Новгородом; там торговая республика покупала продукты и продавала товары; Ивану оставалось только закрыть эту житницу и рынок для новгородской торговли, и город-государство должно было разориться или сдаться. После восьми лет войны и перемирия республика сдала свою автономию (1478). Семь тысяч ее ведущих жителей были пересажены в Суздаль, Ганза изгнана, московские купцы унаследовали рынки, а их князь – доходы Новгорода.

Поглотив колонии погибшей республики, Иван распространил свою власть на Финляндию, Заполярье и Урал. Псков вовремя подчинился и сохранил республиканские формы под властью великого князя. Тверь пыталась сохранить свои позиции, вступив в союз с Литвой; Иван лично выступил против города и взял его без боя. За ним последовали Ростов и Ярославль. Когда братья Ивана умерли, он не позволил их уделам перейти к наследникам; он присоединил их территории к своим. Один из братьев, Андрей, заигрывал с Литвой; Иван схватил его и посадил в тюрьму; Андрей умер в тюрьме; Иван плакал, но конфисковал земли Андрея. Политика не знает преград.

Освобождение от татар казалось невозможным, а оказалось легким. Остатки монголо-турецких захватчиков осели в трех враждующих группировках, сосредоточенных в Сарае, Казани и в Крыму. Иван играл с ними до тех пор, пока не убедился, что они не объединятся против него. В 1480 году он отказался от дани. Хан Ахмет повел большое войско вверх по Волге к берегам Оки и Угры к югу от Москвы; Иван привел 150 000 человек на противоположные берега. Несколько месяцев враги противостояли друг другу, не давая боя; Иван не решался рисковать своим троном и жизнью при одном броске, татары опасались его усовершенствованной артиллерии. Когда реки замерзли и больше не защищали армии друг от друга, Иван приказал отступать. Вместо того чтобы преследовать, татары тоже отступили, вплоть до Сарая (1480). Это была огромная и нелепая победа. С тех пор Москва не платила Орде никакой дани; великий князь называл себя самодержцем (Самодержцем), что означало, что он не платит дани никому. Соперничающих ханов склонили к взаимной войне; Ахмет был разбит и убит; Золотая Орда Сарая растаяла.

Оставалась Литва. Ни великий князь, ни московский митрополит не могли вынести мира, пока Украина, Киев и западная Русь находились под властью, вечно угрожавшей Москве и приглашавшей православных в латинство. Предполагаемый польский заговор с целью убийства Ивана дал ему casus belli и послужил поводом для начала священной войны за освобождение соблазненных провинций (1492). Многие литовские князья, обеспокоенные польско-римско-католической унией, открыли свои ворота перед войсками Ивана. Александр, великий князь литовский, выступил под Ведрошей и проиграл (1500). Папа Александр VI заключил шестилетнее перемирие, а Москва тем временем сохранила за собой завоеванную область к западу от реки Сож, включая Чернигов и доходя почти до Смоленска. Иван III, которому уже исполнилось шестьдесят три года, оставил выкуп оставшейся части своим наследникам.

Его сорокатрехлетнее царствование было столь же важным, как и любое другое в истории России до двадцатого века. Вдохновленный жаждой богатства и власти или убеждением, что безопасность и процветание русских требуют объединения России, Иван III добился для своей страны того, что Людовик XI делал для Франции, Генрих VII для Англии, Фердинанд и Изабелла для Испании, Александр VI для папских государств; одновременность этих событий выявила прогресс национализма и монархии, обрекая на гибель наднациональную власть папства. Бояре потеряли свою независимость, княжества отправили дань в Москву, Иван принял титул «государя всея Руси». Возможно, по приказу своей жены-гречанки он принял также римско-греческий титул царя (кесаря), принял императорского двуглавого орла в качестве государственного герба и заявил о наследовании всей политической и религиозной власти отпавшей Византии. Византийские теории и церемонии управления, а также церковь как орган государства, последовали за византийским христианством, византийским греческим алфавитом и византийскими формами искусства в Россию; и насколько Византия была восточной из-за своей близости к Азии, настолько Россия, уже ориентированная татарским правлением, стала во многих отношениях восточной монархией, чуждой и непонятной для Запада.