Текст книги "Все романы Роберта Шекли в одной книге"

Автор книги: Роберт Шекли

Глава 9

Квартира Марчелло Поллетти была яркой, шикарной… и временной, как и сам хозяин. Мебель была низкой, удобной, но не стильной, да и ценность ее была сомнительной. В квартире находились три внутренние лестницы: одна вела на террасу, другая в спальню, а третья почему-то упиралась в белую кирпичную стену. Это как нельзя лучше отражало характер хозяина квартиры.

Поллетти вытянулся на щегольской малиновой тахте. На груди у него сидела маленькая красно-синяя игрушечная обезьянка (на транзисторах, перезаряжающиеся батарейки, пятилетняя гарантия, можно мыть в ванне, доставляет удовольствие всей семье!). Он рассеянно почесывал ее за ухом, и механическая обезьянка вздрагивала от удовольствия и оживленно болтала. Потом Поллетти перестал почесывать обезьянку и принялся за глубокое дыхание, однако после трех циклов «вдох-выдох» бросил тренировку, потому что, как и от многих других вещей, от этого у него кружилась голова и начинало подташнивать. К тому же он знал, что должен радоваться тому, что вообще еще дышит. В его ситуации глубокое дыхание было проявлением излишней самонадеянности, поскольку должно было основываться на том, что у Поллетти сколько угодно времени для дыхания.

По лицу Поллетти пробежала легкая улыбка: он придумал афоризм.

У противоположной стены на кронштейне, вделанном в стену, стоял телевизор. Рядом находился низкий кофейный столик, где лежали шесть книг, газета, пятнадцать комиксов, бутылка виски, револьвер «смит-энд-вессон» с алюминиевым корпусом – модель ХСВ-З, известная под названием «Мститель», – заряженный, но без бойка. (Поллетти уже давно собирался заняться его ремонтом.) Здесь же валялся хитроумный небольшой крупнокалиберный пистолет, однозарядный, длиной всего 1,2 дюйма, исключительно удобный, отличавшийся точным боем на расстоянии, не превышающем трех футов. Рядом с ним лежали еще два пистолета сомнительного происхождения и не менее сомнительной практической ценности. На угол стола был повешен пуленепробиваемый жилет, самая последняя модель, изготовленная два года назад фирмой «Хайтри и Оулди» (производитель пуленепробиваемых жилетов, поставщик двора Ее Величества Королевы). Жилет весил двадцать фунтов и защищал от любой пули, за исключением новых «Супер Пенитрекс 9 мм. Магнум», выпущенных в прошлом году компанией «Маршлэндс оф Фиддлерс Корт» (производитель боеприпасов, поставщик двора Его Величества Короля). Патронами «Супер Пенитрекс» пользовались теперь все Охотники.

Рядом с жилетом валялись три смятые пачки из-под сигарет и пачка «Рэджиз», где еще были сигареты. На самом краю стола стояла недопитая чашка кофе.

В заданное время таймер включил телевизор. Начиналась программа «Международный час Охоты», которую нужно было обязательно смотреть, чтобы знать, кто убивает, кого и как.

Сегодняшняя передача велась из Далласа, штат Техас. В этом городе проживает больше «охотничьих птиц», как их любовно называют, на душу населения, чем в любом другом мегаполисе мира. По этой причине Даллас слывет раем для убийц и является чем-то вроде Мекки для любителей насилия.

Диктором был приветливый молодой американец. Его манеру говорить, сочетавшую в себе естественное дружелюбие и непринужденную фамильярность, трудно копировать и легко невзлюбить.

«Привет, ребята, – произнес он. – Я особенно рад приветствовать всех агрессивных мальчишек и девчонок, которые станут в будущем Охотниками и Жертвами. Вам, ребята, мне хочется сообщить нечто особенное. Я не буду читать нравоучения, а просто напомню вам, мальчишки и девчонки, что с моральной точки зрения не следует убивать своих родителей, даже если вам кажется, что у вас для этого есть веские причины. Кроме того, это преследуется законом. Так что, ребята, серьезно, не делайте этого. Пойдите лучше к своему преподавателю физкультуры, и он устроит для вас схватку с кем-нибудь вашего роста и веса, с использованием дубинок, кастетов или булав, в зависимости от вашего возраста и успехов в учебе. Я знаю, что это еще не всерьез, понимаю, что многие из вас думают, будто несколько сломанных костей и сотрясение мозга – для молокососов. Однако, поверьте мне, это все-таки настоящий спорт, он поможет вам вырасти крепкими и сильными, развить рефлексы и снимет излишнюю агрессивность. Я знаю, многие из вас, ребята, придерживаются точки зрения, что лишь пистолет или граната – настоящее оружие. Такие мысли возникают у тех, кто никогда не пользовался чем-то другим. Позвольте напомнить вам, что древние гладиаторы в Риме дрались кастетами, а ведь их никто не считал маменькиными сыночками. В Средние века рыцари умели драться на булавах, и вряд ли кто-нибудь смеялся над ними. Так что, ребята, попробуйте, а? Вдруг вам это понравится».

– Как бы мне хотелось снова стать ребенком, – пробормотал Поллетти.

– Ты и есть ребенок, – раздался замогильный голос откуда-то сверху.

Поллетти не оглянулся: он знал – это Ольга. Она тихо спускалась по лестнице.

«А теперь последние новости и сообщения из мира Охоты, – раздавался голос диктора. – В Индии возрождается древний культ удушения. Это официально подтверждено Министерством иностранных дел в Дели. Представитель правительства заявил сегодня…»

– Марчелло, – произнесла Ольга.

Поллетти нетерпеливо махнул рукой. На экране появились виды Бомбея.

«…что практиковавшееся на протяжении многих веков удушение с помощью шелкового или в крайнем случае хлопчатобумажного шарфа…»

– Марчелло, – повторила Ольга, – я хочу попросить прощения.

Она стояла на середине лестницы, тяжело опираясь на перила.

«…является одной из немногих форм убийства, доступных для представителей всех слоев общества и не нарушающих заповедь, недвусмысленно запрещающую проливать кровь. Такая заповедь существует почти во всех крупнейших религиях мира. Различные буддистские секты в Бирме и на Цейлоне проявили интерес к этой концепции, тогда как представитель советского правительства, выступая в Кремле, охарактеризовал ее как – цитирую – „сущую казуистику“. Эта точка зрения, однако, вызвала протест правительства Китайской Народной Республики. Его представитель назвал, по сообщению Телеграфного агентства Нового Китая, удушающий шарф (или шейный воротник „тсингтао“) настоящим народным оружием, и потому…»

– Марчелло!

Поллетти нехотя повернул голову. Ольга стояла на нижней ступеньке лестницы. Ее распущенные черные волосы ниспадали на плечи и напоминали змей на голове Медузы Горгоны; губы, накрашенные малиновой помадой, имели прямоугольную форму, как диктовала новая мода, а огромные черные глаза казались безжизненными и тусклыми, как у волка, раненного в живот.

– Марчелло, – произнесла она, – ты можешь простить меня?

– Разумеется, – быстро ответил Поллетти и снова повернулся к телевизору.

«…Недавно избранный президент Бразилии Гильберт открыл второй этап Мировых Олимпийских игр торжественным заявлением. Обращаясь к миллионам зрителей, собравшимся на Центральном стадионе Рио, он сказал, что подлинный эмоциональный катарсис, должным образом направляемый в процессе Охоты, еще недоступен всем, тогда как олимпийские состязания гладиаторов, представляющие собой наиболее чистую и мощную форму вторичного эмоционального катарсиса, доступны многим. Далее он заявил, что присутствие на Играх является долгом каждого гражданина, искренне желающего не допустить массовой гибели людей, как во время войн прошлого. Вежливые аплодисменты были ответом на его выступление. Первая схватка сегодня проходила между Антонио Абруцци, трехкратным чемпионом Европы в боях своеобразного стиля на боевых топорах, и известным финским бойцом-левшой Аэзиром Дрнги, одержавшим победу в прошлогодних полуфинальных боях североевропейской зоны. Все указывало на то, что приближается сенсация…»

– Я была вынуждена так поступить, – сказала Ольга. Ее колени вдруг начали подгибаться, а рука, стискивавшая перила, побелела от напряжения. – Извини меня, Марчелло, я так виновата перед тобой.

Правая рука Ольги соскользнула с перил, а из левой выпал коричневый флакончик, в содержании которого не приходилось сомневаться. Поллетти сразу узнал его: там Ольга хранила снотворное – точнее, раньше хранила, потому что сейчас в нем не было пробки, и пустая коричневая бутылочка покатилась по полу.

Стало ясно, что бог сна Морфей вступил в смертоносный союз со своим братом Танатосом, демоном смерти.

– Я приняла большую дозу снотворного, – произнесла Ольга, чтобы избежать ненужных вопросов. – Думаю… думаю…

Несчастная замолчала и безвольно опустилась на темно-серый ковер.

«…тогда как в схватках на палашах Николай Гроупопополис из Греции добился решительной победы, нанеся смертельный удар снизу вверх претенденту на победу Эдуарду Комт-Куше из Франции, смелому, но явно уступающему ему в мастерстве. В соревнованиях по удушению в среднем весе неожиданную победу одержал Ким Сил Кул из республики Центральная Корея».

– Извини меня, – виновато произнес Поллетти, отворачиваясь от экрана. – Ты сказала, что не можешь уснуть?

«В группе В классической борьбы с применением двойных стилетов была объявлена ничья между Хуанито Ривера из Оаксака, Мексика, и Джулио Карерри из Палермо, Сицилия, тогда как…»

– Я сказала, – произнесла Ольга слабым, но отчетливым голосом, – что приняла большую дозу снотворного.

«…В соревнованиях по метанию гранат, средний вес, Майкл Борнштейн из Омахи, Небраска, несмотря на растяжение мышц плеча, взорвал своего соперника…»

– Я не раскаиваюсь, – продолжала Ольга. – Это ты, Марчелло, довел меня до этого своим равнодушием, и ты, если в твоей бесчувственной душе сохранились остатки совести, будешь испытывать мучения худшие, чем те, что я испытываю сейчас, и когда-нибудь поймешь, что бездействие является искаженной формой действия, а отсутствие внимания – это своего рода внимание, и когда наступит этот день…

– Ольга, – перебил ее Поллетти.

– Да? – спросила она; ее голос был едва слышен на фоне дыхания Чейн-Стокса.

– Извини меня, но я забыл получить в аптеке твое снотворное по рецепту.

Ольга грациозно встала с пола, взяла сигарету со столика и закурила. Она глубоко затянулась, выпустила к потолку облако дыма и спросила:

– Марчелло, почему ты все время забываешь выполнять мои просьбы? Вчера ты проходил мимо аптеки.

Поллетти наморщил лоб. Он всегда восхищался способностью Ольги выходить из самой неловкой ситуации без малейшего смущения.

«…а в соревнованиях специальных бронированных автомобилей „Астон-Мартин Вулкан-5“ первым добился исключительно точного и поразительно удачного попадания в фаворита состязаний „Мерседес-Бенц Мертвая Голова-32“».

Ольга подошла к вазе с искусственными розами и несколькими легкими умелыми движениями создала отвратительную композицию из цветов. Она почти все делала с блеском, несмотря на то, что делала почти все не так, как следует.

– Марчелло, – ее голос звучал игриво и небрежно, как всякий раз, когда Ольга начинала говорить о самых серьезных проблемах, – почему бы нам не пожениться? Это было бы так хорошо, честное слово, Марчелло, очень хорошо.

– Я женат, – ответил Поллетти.

– Но если бы ты не был женат?

– Тогда мы смогли бы рассмотреть этот вопрос с более реалистической точки зрения, – заметил Поллетти с осторожностью, приобретенной за двенадцать лет, прожитых с одной и той же любовницей.

Ольга печально улыбнулась и стала подниматься по лестнице, ведущей на террасу. На верхних ступенях она остановилась.

– У меня создалось впечатление, что ты больше не женат. Ведь ты уже получил извещение о расторжении брака, правда, Марчелло?

– К сожалению, не получил, – ответил Поллетти серьезным, честным и мужественным тоном, к которому прибегал, когда требовалось очень правдоподобно солгать. – В таких вещах нельзя торопить власти. Да и вообще брак могут не расторгнуть.

– Но его уже расторгли! Признайся.

Марчелло отвернулся и принялся играть со своей маленькой электронной обезьянкой. Она напоминала ему его самого. На телевизионном экране демонстрировали третий круг состязаний на выбывание в групповых рукопашных схватках: по шесть человек с рапирами и в кожаных доспехах с каждой стороны. Испанцы, по-видимому, одерживали верх над немцами.

Ольга поднялась еще на одну ступеньку и подошла к тяжелой терракотовой вазе, которую поставила здесь накануне. Вид этой вазы и лежавшего на тахте Поллетти почему-то привел ее в ярость.

– Скотина! Свинья! Буйвол! – закричала она, схватила вазу и швырнула вниз.

Поллетти даже не пошевелился. Ваза пролетела в дюйме-двух от его головы и разбилась. Бедняжка всегда промахивалась. Ей не везло: с попаданием в цель, с преданной любовью, мужьями, свиданиями, встречами со своим психоаналитиком – ей не везло всегда. Доктор Хоффгауэр сказал ей, что она является ярко выраженной мазохисткой, пытающейся компенсировать стремление к самоуничтожению псевдоспонтанными садистскими действиями, которые, разумеется, никогда не осуществляются благодаря ее явно выраженной жажде смерти. Это очень плохо. Однако, напомнил доктор, Поллетти находится в еще худшем положении, поскольку его жажда смерти не смягчается, по-видимому, импульсами садизма, помогающими удержать ее в разумных рамках.

«Международный час Охоты» закончился, и таймер выключил телевизор. Поллетти, спокойный обладатель ничем не ограниченной гипотетической жажды смерти, встал, смахнул с головы терракотовую пыль и пошел к двери.

– Куда ты собрался? – строго спросила Ольга.

– Подышу свежим воздухом, – ответил Поллетти.

– Тогда возьми меня с собой.

– Не могу. Я иду в клуб Охотников. Туда пускают только зарегистрированных Охотников или Жертв.

– Туда можно заходить всем!

– Только не в зал номер один, он лишь для членов клуба, – возразил Поллетти, – а я направляюсь именно туда.

– Но ведь ты только что заявил, что хочешь подышать свежим воздухом.

– Совершенно верно. После того, как подышу свежим воздухом, я пойду в клуб.

– Свинья! – крикнула Ольга.

– Чао! – ответил Поллетти и вышел на улицу.

Глава 10

– Передвижная камера один вызывает Центральную. Вы слышите меня, Центральная, вы слышите меня? Прием.

– Слышу вас хорошо, – ответил Мартин.

Это он был Центральной. Едва ли не первое, что они сделали после прибытия в Рим, – организовали командный пункт. Ему всегда хотелось этого – иметь командный пункт, в котором он будет главным под кодовым наименованием «Центральная». И вот он осуществил свою мечту: в его распоряжении находилось радио– и телевизионное оборудование стоимостью в четверть миллиона долларов, размещенное в углу бального зала Борджиа. Он сидел среди этого оборудования с микрофоном в одной руке и сигаретой в другой, с наушниками на голове и был очень доволен.

– Докладывает передвижная камера два. Но мне не о чем докладывать.

– Тогда продолжайте действовать, как раньше, – строго распорядился Мартин.

Танцовщицы ансамбля «Рой Белл», закончив очередную репетицию, отдыхали на сцене, пили черный кофе и обсуждали различные способы предохранения ногтей от трещин. Кэролайн читала книгу об уходе за коккер-спаниелями. Положив книгу, она подошла к командному посту Мартина.

– Передвижная камера три включается.

– Вы хотите сказать: докладывает, – поправил Мартин.

– Извините. Передвижная камера три докладывает о том, что докладывать не о чем.

– Понятно, – коротко бросил Мартин, затягиваясь сигаретой и вытирая лоб.

Наушники немилосердно жали ему уши, но он не собирался снимать их из-за такой мелочи. Ерунда, Мартин знал, что другим приходилось выдерживать кое-что похуже.

– Докладывает передвижная камера четыре. Послушай, Мартин, как относительно…

– Не Мартин, – перебил Мартин. – Мой позывной «Центральная».

Он раздраженно покачал головой. Это был Чет. По-видимому, он недоволен, что ему приходится работать в качестве наблюдателя, к тому же четвертого. Но это было необходимо, иногда такое в жизни случается. К тому же Чет не должен был пользоваться преимуществами их двенадцатилетней дружбы и фамильярно обращаться к нему по имени, особенно после того, как Мартин разъяснил всем необходимость использования позывных в подобной операции.

– Докладывайте, передвижная четыре! – рявкнул Мартин.

– Не о чем докладывать, Центральная, – сообщил Чет. – Передвижная камера четыре просит разрешения сделать перерыв на обед.

– В разрешении отказано, – твердо заявил Мартин.

– Но послушайте, Центральная, у меня не было времени даже на завтрак…

– А вот чтобы арендовать Колизей, время нашлось, – заметил Мартин.

– Послушай, я ведь уже все объяснил. Я не собирался…

– В просьбе отказано! – завопил Мартин. И более спокойным голосом добавил: – Я чувствую, что сейчас должно что-то произойти. В такой обстановке отпустить вас на обеденный перерыв не могу, передвижная четыре, никак не могу.

– Ну хорошо, – ответил Чет, или передвижная четыре. – Буду вести наблюдения до тех пор, пока не поступят иные указания. Связи конец. То есть, я хочу сказать, конец связи.

Мартин судорожно сжал микрофон. Господи, как он ненавидел легкомыслие, разболтанность, фамильярность, неповиновение и все такое! До сегодняшнего дня он не задумывался над этим, но теперь, когда он возглавил доверенную ему операцию, положение изменилось. Он даже немного сочувствовал мистеру Фортинбрасу.

– Смотри-ка, сколько здесь всякого оборудования, – произнесла Кэролайн голосом, в котором полностью отсутствовал интерес.

– Это только самое необходимое, – пояснил Мартин. – Нельзя руководить такой крупной операцией с помощью двух консервных банок и куска бечевки.

Он попытался мужественно затянуться сигаретой, но обнаружил, что раздавил ее, когда стиснул микрофон. Он достал другую сигарету, закурил и мужественно затянулся.

– Что это за прибор слева? – спросила Кэролайн.

Мартин не имел ни малейшего представления, но сразу же ответил:

– Это многофазовый реостат переменной нагрузки.

– Вот как? – произнесла Кэролайн. – Он играет важную роль?

Мартин широко улыбнулся, и на его лице появилась мужественная улыбка.

– Важную? Да вся эта панель, собранная на скорую руку, разлетится на части без многофазового реостата. Так что я действительно назвал бы его важной частью всей системы.

– А почему панель может разлететься на части? – не унималась Кэролайн.

– Главным образом из-за непостоянства фактора резонанса линейного напряжения, – объяснил Мартин. – Вообще-то здесь имеет место очень интересное физическое явление. Если интересно, я мог бы объяснить подробнее.

– Не стоит, – сказала Кэролайн.

Мартин кивнул. Иногда ему казалось, что он может покорить весь мир.

– Говорит передвижная камера один! – послышался вопль в наушниках. – Объект выходит из дома! Повторяю, объект…

– Не повторяйте, я понял, – произнес Мартин. – И не кричите так в микрофон, а то я оглохну.

– Извините, Центральная. Просто после стольких часов ожидания я взвинчен до предела.

– Ну хорошо, хватит. Другие группы заметили его?

– Докладывает передвижная камера четыре. Я вижу его.

– Докладывает передвижная камера три. Объект нами не замечен.

– Передвижная камера два: то же самое.

– Что значит «то же самое»?! – рявкнул Мартин.

– То же, что у передвижной камеры три. То есть я тоже не вижу объекта.

– Все в порядке, – вздохнул Мартин. – Камеры два и три, оставайтесь на месте. Передвижная камера один, вам нужно…

– Вызывает Си Кью, вызывает Си Кью, – послышался в наушниках Мартина четкий, ясный голос.

Мартин никогда не слышал этого голоса, очень удивился и тут же заподозрил шпионаж или контрразведку.

– В чем дело? – ответил он быстро.

– Привет, – послышался голос. – Это станция 32ZOZ4321, зовут меня Боб, мне тринадцать лет, я веду передачу по любительскому каналу из Веллингтона, Новая Зеландия, с помощью реконструированного передатчика «Хаммарлунд ЗВВС21», работающего через восьмидесятифутовую антенну типа «Аркейн» с механическим приводом, снабженную устройством Дормейстера, использующим принцип узкого луча, отражающегося от слоев стратосферы. Я буду рад вести радиопереговоры со всеми коллегами-радиолюбителями, хотя особенно интересуюсь радиолюбителями из Бухары, Каира и Мукдена, с которыми хочу обменяться позывными и вообще поболтать. Как слышите меня? За последнее время у меня возникли трудности с устройством Дор-мейстера, но мне кажется, что причиной являются возмущения на Солнце. Прием.

– Немедленно покиньте эту частоту! – разъяренно заорал Мартин.

– У меня не меньше прав на радиосвязь, чем у вас, – с достоинством ответил 32ZOZ4321.

– Вы влезли на специально выделенную коммерческую частоту, – заявил Мартин, – и глушите меня в критически важный момент. Прием.

Наступила короткая пауза.

– Извините, мистер, вы правы! Мой ЗВВС21 – отличный передатчик, но иногда уходит с установленной частоты. Это объясняется главным образом тем, что я не мог позволить себе приобрести настоящие детали. Прошу прощения, мистер, вы уж извините меня. Прием.

– Ничего страшного, я сам когда-то был мальчишкой. А теперь, пожалуйста, покиньте мою частоту. Прием.

– Ухожу с вашей частоты. Извините, мистер, надеюсь, вы не станете никуда сообщать об этом недоразумении. Прием.

– Не буду, если вы сейчас же уйдете с этой частоты. Прием.

– Ухожу, мистер. Большое спасибо. Скажите, как было меня слышно? Прием.

– Слышно было отлично. Конец связи, – ответил Мартин.

– Спасибо, сэр. Конец связи.

– Конец связи, – повторил Мартин.

– Конец связи, – тут же отозвалась первая передвижная камера.

– Нет, не с вами! – воскликнул Мартин.

– Но вы сказали…

– Не имеет значения, что я сказал. Как там с объектом?

– Вижу его, – сообщила первая передвижная камера. – Он идет по Виа Кавур… подошел к ее пересечению с Виа дей Фори Империали… остановился… Черт побери! Его загородил от меня автобус.

– Докладывает передвижная камера четыре, – заговорил Чет. – Вижу его. Он все еще стоит на углу. Руки в карманах, и плечи опущены. Он смотрит вверх, очень пристально…

– На что? – выкрикнул Мартин.

– На облако, – сообщила передвижная камера четыре. – Больше на небе ничего нет.

– С чего бы это ему смотреть на облако? – спросил Мартин у Кэролайн.

– Может быть, ему нравятся облака, – пожала плечами Кэролайн.

– Докладывает передвижная камера три. Я вижу его, Центральная! Объект идет по улице с неразборчивым названием в направлении на северо-северо-восток, пересекает Форум Траяна, который был спроектирован Аполлодорусом из Дамаска и отлично сохранился после тысячи восьмисот лет различных злоключений.

– Передавайте мне только те сведения, которые относятся к делу, передвижная камера три, – потребовал Мартин. – Но мне нравится ваше рвение.

– Докладывает передвижная камера три. Вижу его! Эта улица с неразборчивым названием – Виа Куаттро Новембре. Объект остановился приблизительно в тридцати семи ярдах от Санта Мария ди Лорето.

– Принято, – сказал Мартин.

Быстро повернувшись к огромной настенной карте Рима и окрестностей, он провел жирную черную линию, отметив маршрут Поллетти, и пунктиром красного цвета набросал возможные направления его движения.

– Докладывает передвижная камера один. Вижу объект. Он все еще стоит на месте.

– Что он делает? – спросил Мартин.

– Мне кажется, чешет нос.

– Надеюсь, вы уверены в достоверности своих докладов, – зловещим голосом произнес Мартин.

– Передвижная камера два докладывает. Мы подтверждаем сведения передвижной камеры один. Объект, видимый через бинокль фирмы «Цейсс» 8x50, установленный на треноге, действительно почесывает нос… Дополнительные данные: объект только что прекратил указанное действие.

– Докладывает передвижная камера два. Объект снова двигается в направлении к северу по Виа Пессина к перекрестку с Виа Сальваторе Томмаси.

Мартин снова повернулся к карте, сердито посмотрел на нее, прищурился и вернулся к микрофону.

– Не могу обнаружить на карте этих улиц, передвижная камера два. Сообщите названия еще раз.

– Слушаюсь. Объект идет… Извините, Центральная, кто-то положил передо мной не ту карту. Улицы, которые я называл, находятся в Неаполе. Не могу представить, как это могло случиться…

– Успокойтесь, – произнес Мартин. – Сейчас не время для паники. Кто-нибудь видит его?

– Си Кью, Си Кью, вызывает Си Кью, это 32ZOZ4321…

– Вы снова сбились со своей частоты! – завопил Мартин.

– Прошу прощения, – произнес 32ZOZ4321.– Конец связи.

– Докладывает передвижная камера четыре. Он свернул на Виа Бабуина.

– Как он мог попасть туда? – спросил Мартин, посмотрев на карту. – У него что, крылья или еще что-то?

– Вношу поправку. Я имел в виду Виа Барберини.

– Принято. Но как он попал в тот район?

– Докладывает передвижная камера один. Объект подвез маленький толстый лысый мужчина, сидевший за рулем синего автомобиля марки «Альфа-Ромео», модель XXV-1, с открывающимся верхом, тройными хромированными выхлопными трубами и турбонаддувом Моррисона – Чалмерса. Объект и маленький толстый лысый мужчина казались друзьями или по крайней мере знакомыми. Они подъехали к площади Испании, где объект вышел из машины.

– Иногда они двигаются очень быстро, – пробормотал себе под нос Мартин, помечая на карте новые координаты объекта.

– А что после этого делал маленький толстый лысый мужчина? – произнес он в микрофон.

– Он уехал в направлении Виа Венето.

– Кто-нибудь следит сейчас за объектом?

– Докладывает передвижная камера два. Я вижу его. В данный момент он стоит прямо перед или, точнее, слегка слева от здания «Американ Экспресс».

– Что он делает?

– Смотрит на плакат в витрине. Плакат представляет собой рекламу туристической поездки в Грецию, конкретно: Афины, Пирей, Гидра, Корфу, Лесбос, Крит…

– Греция! – простонал Мартин. – Он не имеет права так меня подвести. Я ничего там не подготовил. Нам придется…

– Докладывает передвижная камера четыре. Объект двигается вновь. Он прошел несколько ярдов и сидит теперь на ступеньках Испанской лестницы.

– Вы уверены в этом? – быстро спросил Мартин.

– Абсолютно. Он сидит на седьмой снизу ступеньке и с подчеркнутым вниманием смотрит на двух блондинок, расположившихся соответственно на пятой и четвертой ступеньках.

– Он хитрее, чем кажется с первого взгляда, – произнес Мартин. – Теперь никто не ходит к Испанской лестнице. Неужели он пытается…

– Докладывает передвижная камера три! Объект встал и пересекает площадь Испании… Я потерял его из виду. Нет, вот он. Теперь объект на Виа Маргумма, прошел примерно половину квартала, остановился и вошел в здание.

– Что за здание?! – крикнул Мартин.

– Клуб Охотников, – сообщила третья камера. – Нужно ли мне следовать за ним?

Кэролайн следила за поисками, глядя на экран монитора. Теперь она взяла микрофон из рук Мартина и скомандовала:

– Всем передвижным камерам оставаться на местах! Я сама найду его в клубе Охотников.

– По-твоему, это правильный шаг? – спросил ее Мартин.

– Может быть, и нет, – заметила Кэролайн, – зато интересный.

– Послушай, беби, этот парень вооружен и опасен.

– И очень привлекателен, – добавила Кэролайн. – Я хочу лично посмотреть, что представляет собой этот Поллетти.

– Мистеру Фортинбрасу это может не понравиться, – сказал Мартин.

– Мистеру Фортинбрасу не нужно никого убивать, – бросила Кэролайн. – А мне придется.

Ответить на такое замечание было нечего. Когда Кэролайн вышла из зала, Мартин пожал плечами. Затем он мужественно усмехнулся и устало откинулся на спинку вращающегося кресла. Ему приходится иметь дело с примадоннами и неумелыми сотрудниками – людьми, которым не по силам выбраться из бумажного мешка, не говоря уж о том, чтобы решать сложные задачи. Он должен сам заботиться обо всем. И что получает в награду? Ничего! Совершенно ничего, кроме удовлетворения от хорошо выполненной работы.

– Всем передвижным группам! – передал Мартин. – Приступайте к выполнению плана «Изи Бейкер», повторяю, плана «Изи Бейкер». Конец связи.

Он встал и пошел прочь от передатчика, все еще мужественно улыбаясь. Потухшая сигарета свисала из угла его рта.

Танцовщицы ансамбля «Рой Белл» давно уехали, и огромный бальный зал был пуст. Передатчик тихо жужжал, затем что-то щелкнуло. Прошло несколько секунд, и из приемника послышался голос:

– Говорит 32ZOZ4321, вызываю Си Кью. Меня зовут Боб. Слышит меня кто-нибудь?

В огромном зале царила тишина, в нем никого не было.