Текст книги "Все романы Роберта Шекли в одной книге"

Автор книги: Роберт Шекли

Дэйн откинулся на спинку кресла. Он улыбался, хотя Торнтону казалось, что во всем этом нет ничего смешного.

– Сейчас важнее всего, – произнес Дэйн, – не дать этому грузу попасть в руки заказчика. Полагаю, мы все согласны с этим.

Торнтон и Эстелла хмуро посмотрели на него. Казалось, общая неприязнь к мистеру Дэйну на миг объединила их.

– Значит, за работу, – подытожил Дэйн. – Мисс Варгас, полагаю, у вас есть информация, в каком направлении вести поиски?

Эстелла неохотно кивнула.

– А мы с Торнтоном побеседуем кое с кем, – продолжал Дэйн. – Верно, Торнтон?

Торнтон кивнул. И тут же осознал, что Дэйн нашел хороший предлог, чтобы приглядывать за ним.

Глава 9

Сначала они заехали в местное отделение ФБР, размещавшееся в деловом центре города. Они прошли по сумрачному коридору к комнате в дальнем конце. Дэйн постучался и вошел.

Маленький кабинет был залит солнечным светом. Все здесь было просто и функционально, вся мебель – металлическая, кроме единственного кресла, обтянутого кожей. В этом кресле сидел молодой человек с шевелюрой песочного цвета и читал газету. Когда Дэйн вошел, молодой человек свернул газету и положил ее на стол.

– Возвращение блудного агента, – произнес он с легким южным акцентом.

– Привет, Том, – отозвался Дэйн. – Хочу представить тебе мистера Уильяма Торнтона. Он работает вместе со мной по делу о складах. Торнтон, это Том Дэйвис.

Они пожали друг другу руки. Дэйвис спросил:

– Ты сейчас работаешь на Госдепартамент, Стив?

– Нет, – ответил Дэйн. – На Департамент финансов.

– За тобой не уследишь, – сказал Дэйвис, раскуривая тонкую коричневую сигару. – Я слышал, что ты здесь, но никто не сказал мне, в качестве кого ты здесь. Такие мелкие подробности их не интересуют.

Дэйн сел и закинул руки за голову, казалось, он грезит о чем-то отвлеченном.

– Я полагаю, – продолжал Дэйвис, – что тебе нужны данные относительно похищенного оборудования.

– Мистер Торнтон знает, что в контейнерах было оружие и боеприпасы, – сказал Дэйн.

– Понимаю, – отозвался Дэйвис.

– И это все, что знает мистер Торнтон, – дополнил Дэйн.

– Понятно, – сказал Дэйвис. – Но в общем-то ничего особо нового нет. В поисках грузовика нам не повезло. Местные власти перекрыли дороги в радиусе двадцати миль, но, я полагаю, слишком поздно. Или же грузовик спрятан где-то поблизости. Окружная полиция все еще обшаривает район.

– По поводу грузовика совсем ничего не известно? – спросил Дэйн.

– Абсолютно. Вероятно, сейчас его уже перекрасили и сменили номера. К тому же держу пари, что грузовиком больше не воспользуются. Наверняка сейчас эти контейнеры путешествуют через штат, спрятанные в копне сена или груде овощей.

– Есть еще что-нибудь?

– Все словно воды в рот набрали, – пожаловался Дэйвис. – Постоянные осведомители или ничего не знают, или предпочитают молчать. Это действительно крупное дело, Стив. Примерно на миллион долларов. Быть может, они испугались.

– Как велики шансы на то, что им удастся вывезти это оружие за пределы страны? – спросил Торнтон.

Оба собеседника воззрились на него с некоторым удивлением. Торнтону стало неловко, как будто он проник на собрание некоего тайного общества.

– Трудно сказать, – ответил ему Дэйвис. – По счастью, во Флориде не более восемнадцати глубоководных портов рангом от первоклассных до более-менее приемлемых. Это если допустить, что они будут действовать через порт. Если же они решат перевезти груз на корабль, стоящий в море на якоре, проблема становится сложнее. Протяженность береговой линии Флориды составляет более трех тысяч миль.

– Что-нибудь еще? – спросил Дэйн.

– Да. Человека, которого вы застрелили у склада, звали Анхел Моралес. Из Пуэрто-Рико. Там он отсидел три года за вооруженное нападение. До этого он привлекался в Нью-Йорке за хранение марихуаны, но обвинение не подтвердилось. Мы нашли отпечатки пальцев человека по имени Хуан. На него в наших файлах ничего нет. Человек в черной куртке – Роджер Стиччини. Мелкая рыбешка из Тампы. Отсидел восемь лет, с 1938-го по 1945-й, за убийство при отягчающих обстоятельствах. В 1945 году в Джексонвилле привлекался к суду за убийство, но был оправдан за отсутствием улик. После этого работал тут и там в качестве иностранного наемника. Был капитаном карательного отряда во время правления Хименеса в Венесуэле. Бежал из страны, чтобы не быть схваченным собственными солдатами. Недолгое время служил Сомосе, но по неясным причинам был вышвырнут из Никарагуа. Последние два года о нем ничего не было слышно. На кого он работает сейчас, неизвестно.

При этих словах Дэйвис улыбнулся; Дэйн усмехнулся в ответ. Члены тайного общества смеялись над чем-то, понятным только им.

– Ты когда-нибудь слышал о человеке по имени Эберхарт? – спросил Дэйн.

– Нет. Но я поищу в файлах. А он тут с какой стороны втиснут?

– Ни с какой, – ответил Дэйн. – Но пытается втиснуться. Спасибо, Том. Звони мне, если что-нибудь найдешь.

– Позвоню, – сказал Дэйвис. – Приятно было познакомиться с вами, мистер Торнтон.

* * *

Они вернулись в машину Дэйна и поехали в офис «Майами-Юг». Райерсон выглядел усталым и обеспокоенным. Он вежливо пожал руку Дэйна, но не смог скрыть скептического выражения лица. Дэйн сказал:

– Мистер Райерсон, мне кажется, между вами и властями, ведущими расследование, возникло некоторое непонимание.

– И это вы называете непониманием! – фыркнул Райерсон. – Ваши люди пытаются отобрать у меня торговую лицензию.

– Существуют подозрения, что ваша компания занималась операциями, не входящими в ее компетенцию. Но с вашей помощью я смогу прояснить это дело.

– Может быть, – с сомнением произнес Райерсон.

– Хотелось бы знать, что вы можете сказать по поводу компании «Делакур».

– Говорить особо нечего. Они обратились к нам примерно год назад. Они хотели импортировать различные промышленные товары для покупателей в Доминиканской Республике, Мексике и Венесуэле. Мы выяснили, что у них имеется приличный кредит, и потому заказывали и поставляли им товары. Это должен был быть третий контракт на поставку.

– А что вы можете сказать по поводу производителей, у которых закупали товары? – спросил Дэйн.

Райерсон выдвинул ящик стола и извлек стопку бумаг, скрепленных скоросшивателем.

– Последний поставщик – это «Бойс Дармин». А до этого «Делакур» заказывал пишущие машинки, оборудование для офиса и детали для двигателей. Здесь все записано.

Дэйн просмотрел бумаги и кивнул.

– Они закупали большинство товаров у «Бойс Дармин»?

– Верно.

– Я вижу, что предыдущие партии груза перевозились кораблями панамского направления, принадлежащими пароходству Стайвоса Маррачоса. По каким причинам этой линии отдавалось такое исключительное предпочтение?

– Заказчик ранее вел дела с Маррачосом, – ответил Райерсон. – Как бы то ни было, это не наше дело. В контракте уже был проставлен корабль и порт его стоянки.

– Какой порт?

– Заказчик желал вести дела через Порт-Какао, в нескольких милях отсюда к северу.

– Кто доставлял товар с фабрики на ваш склад?

– Компания по грузоперевозкам «Акме-Централь». За подробными сведениями вам лучше обратиться к Филу Джексону. Транспортировка грузов находится в его ведении.

– Могу я встретиться с ним сейчас? – осведомился Дэйн.

– Он сейчас на работе, – ответил Райерсон.

* * *

…Джексон наблюдал за погрузкой партии холодильников в заводской упаковке. Это был загорелый человек маленького роста, с блекло-голубыми глазками и острой мордочкой хорька.

– Конечно, – сказал он Дэйну. – Я заключаю договора на транспортировку груза от завода-производителя до склада и со склада на корабль. Это моя работа.

– Почему вы пользуетесь услугами транспортной компании «Акме-Централь»?

– У них подходящие расценки, – ответил Джексон. – Мы всегда прибегаем к их услугам, когда вывозим что-нибудь из Бирмингамского округа. Это хорошие партнеры. У них разумные цены, и они соблюдают график. В таком деле это очень важно.

– Вы когда-либо пользовались услугами других грузоперевозчиков в Бирмингамском округе?

– Мы работали с «Юго-Восточным экспрессом».

– Почему вы прекратили работу с ними?

– Это не мы, это они отказались от контрактов с нами. Они решили, что рейсы во Флориду больше не выгодны им.

– Полагаю, это было примерно тогда, когда президент «Экспресса» был уличен в получении взяток?

– Полагаю, что так, – согласился Джексон. – Но ни я, ни моя компания тут были ни при чем. И кроме того, сейчас мы работаем с «Акме». Разве и они тоже под подозрением?

Дэйн улыбнулся, но не ответил.

– Вы можете просмотреть наши записи по «Акме», – предложил Джексон. – Там все сказано, как есть.

– Я в этом уверен, – отозвался Дэйн. – А что вы можете сказать относительно пароходства Маррачоса?

– Это хорошая компания, – сказал Джексон. – Именно они должны были перевозить этот похищенный груз. Для этого было выделено грузовое судно «Гелиос». Причал номер 2, Порт-Какао.

– «Гелиос» уже пришел?

– Насколько я знаю, нет, – ответил Джексон. – Эти маленькие суденышки приходят когда им вздумается, забирают груз и уходят. Их опоздания – наше вечное несчастье.

Они беседовали еще несколько минут. Затем Дэйн и Торнтон ушли.

* * *

…Следующим пунктом их назначения было правительственное здание на 3-й улице. Поднявшись в Таможенное бюро, они застали там Джона Фредерикса, главу отдела. Он ждал их.

– Ну, Дэйн, – начал он, – мы едва не застукали их на прошлой неделе. Они готовились перевезти груз на «Гелиос», а мы собирались надеть на них наручники. Быть может, нам не следовало ждать так долго.

– Это был наилучший способ, – напомнил Дэйн.

– Знаю. Но теперь мы не получили вообще ничего. Я проинструктировал все местные таможни и портовые власти, чтобы они высматривали «Гелиос», просто на всякий случай. Береговая охрана тоже задействована. Но корабль не возвращался ни в Порт-Какао, ни куда-либо еще. Видимо, нет смысла. Вероятно, сейчас это оружие уже вывезено за пределы страны.

– Откуда такие выводы? – спросил Дэйн.

– Просто из горького опыта. Береговая линия Флориды чересчур длинная, а таможенные пункты разбросаны слишком далеко друг от друга. У нас с этим столько проблем, сколько нет ни в одном другом штате. Меня перевели сюда два месяца назад из округа Саванна, и я мечтаю о том, чтобы вернуться туда.

На одной из стен висела карта Флориды и Карибского моря до самой Коста-Рики. Фредерикс махнул рукой в ее сторону.

– К Майами приписано огромное количество яхт, целый флот. Выйдя отсюда, можно через несколько дней достигнуть любого из полудюжины заграничных портов. Коммерческие рейсы доставляют нам массу хлопот, но яхты – это что-то невозможное. Их пути нельзя проследить, а ведь на многих из них нелегально перевозятся оружие, наркотики или люди. Это каша, которую некому расхлебывать. Всякий раз, когда какой-нибудь идиот желает провезти контрабанду на Кубу или в Доминиканскую Республику, вся таможенная служба и береговая охрана стоят на ушах.

– И не только они, – заметил Дэйн.

– Верно, – признал Фредерикс. – Центральноамериканское бюро постоянно вкатывает нам выговоры за то, что не получает сведений о месте назначения каждого самолета, вылетающего из каждого аэропорта Флориды – а этих аэропортов две сотни! Но что мы можем поделать? Несколько лет назад был героин. Теперь мы пытаемся пресечь торговлю оружием. Но на все нужно время. Я не думаю, что нам удастся задержать этот груз.

– Что бы вы сделали, если бы вам нужно было вывезти это оружие? – спросил Дэйн. – Как бы действовали вы?

Фредерикс задумался на несколько секунд.

– Ну, поскольку это груз тяжелый и объемный, то я при возможности воспользовался бы грузовым судном. Перевозка на яхтах займет много времени. Я послал бы агента в какой-нибудь порт, где не так строго следят или можно договориться с начальством. Там я прибыл бы на причал и погрузил бы груз на корабль совершенно легально.

– Я бы действовал точно так же, – согласился Дэйн.

– Я принял все меры, какие мог. Все таможенные и портовые власти в южной Флориде предупреждены о том, что следует внимательно проверять каждый груз, поступающий в течение нескольких следующих недель. Мы также присматриваем за большими яхтами и караулим «Гелиос».

– Возможно, это сработает, – сказал Торнтон.

Фредерикс покачал головой.

– Вы мало знаете о контрабанде оружия, молодой человек. Пожалуй, единственный способ остановить контрабандиста – это конфисковать его товар.

– Вы когда-нибудь слышали о человеке по имени Эберхарт? – спросил Дэйн.

– Это имя мне незнакомо. Но, как я уже сказал, я здесь недавно. Если он имеет какое-либо отношение к контрабанде, – мрачно добавил Фредерикс, – рано или поздно я о нем услышу.

* * *

Следующую остановку они сделали в штаб-квартире полиции Майами. Там в расспросы было вовлечено несколько человек. Торнтон рассматривал графики дежурств и фотографии в отделе регистрации, пока Дэйн вел с лейтенантом полиции непонятный и совершенно безрезультатный разговор. Наконец они вышли из здания и сели в машину.

– Почти четыре, – сказал Дэйн, глядя на часы. – Пожалуй, следует сделать перерыв на некоторое время.

Торнтон чувствовал себя совершенно разбитым, насквозь промокшим от пота и почти сварившимся заживо. Он отметил, что Дэйн был по-прежнему свеж и собран.

– И чего мы добились этим марафоном? – спросил Торнтон.

– Поддержки постоянного давления.

– То есть?

– Мы должны поторопить всех, кто замешан в этом деле, – пояснил Дэйн. – На данный момент мы имеем активное сотрудничество множества местных и государственных агентств. Но у них есть и другая работа. Совершаются – или скоро будут совершены – другие кражи и другие убийства. Пройдет несколько дней, и сотрудничество станет менее активным. Поэтому мы должны действовать сейчас – или заставить действовать других.

– Понимаю, – медленно сказал Торнтон. – И именно поэтому вы вывалили на меня всю эту чепуху о моей возможной преступной деятельности? Вы надеялись, что что-то случится?

– Существует возможность, что это отнюдь не чепуха, – улыбнулся Дэйн.

Торнтон обдумал это заявление.

– А зачем же вы таскали меня повсюду? Чтобы те, кто замешан в преступлении, подумали, что я знаю больше, чем на самом деле?

– Полагаю, что они могут подумать так.

– А если в следующий раз стрелять будут в меня?

Дэйн пожал плечами. Похоже, его мало заботило, кто в кого будет стрелять – важно, что дело стронулось с мертвой точки.

– Чудесная система, мистер Дэйн, – сказал Торнтон. – Никто не знает позиций всех остальных. Вы просто распространяете атмосферу всеобщей подозрительности.

– Я не стал бы так расстраиваться по поводу слов мисс Варгас, – заметил Дэйн.

– А почему вы решили… Черт с ним! – махнул рукой Торнтон. – Я возвращаюсь в отель. Мне нужно принять душ.

– Хорошая идея. У нас впереди еще целый вечер.

– Опять кого-то будем подгонять?

– Возможно, – отозвался Дэйн. – Как бы то ни было, обещаю вам хороший ужин.

– Мы будем оказывать давление на метрдотеля?

Дэйн неожиданно усмехнулся.

– Нет. Но я хочу представить вас очень интересному человеку.

– Я не хочу встречаться с интересными людьми.

– Придется, – сказал Дэйн. – Это поможет вам завершить свое образование. И как я уже сказал, обещаю вам превосходный ужин.

– За чей счет?

– Возможно, заплатит интересный человек, – ответил Дэйн. – А если нет, то буду платить я.

– И вы всегда так хорошо относитесь к подозреваемым? – спросил Торнтон.

– Всегда, – заверил его Дэйн, – поскольку все это – за счет правительства.

Торнтон был слишком утомлен, чтобы спорить. Дэйн довез его до отеля и пообещал заехать за ним в восемь вечера.

Глава 10

Портье сообщил Торнтону, что в его отсутствие ему четыре раза звонил один и тот же человек. Звонивший не назвал своего имени. Также пришло два письма. Торнтон забрал их и поднялся в номер.

Одно письмо было от Дорис, его замужней сестры, жившей в Уотербери. В объемистом послании излагались смешные истории о муже и детях Дорис, сообщалось о здоровье дядюшки и пересказывались все новости и сплетни о приятелях и знакомых. «А ты знаешь, что Бобби Рейнс женился? А Дэн Макдональд, твой старый школьный приятель, помолвлен с девушкой из Рэдклиффа. А ты слыхал, что Эллиот Эйджер, кажется, нашел счастье во втором браке? Видишь, Билл, такое случается!»

Ее забота о нем была почти осязаема. Плотная почтовая бумага палевого цвета, ровные черные строчки просто исходили этой заботой. После смерти матери Дорис взяла на себя обязанность беспокоиться о нем; в этой привилегии ей невозможно было отказать.

Второе письмо пришло от Пола Ленсинга, приятеля Торнтона. Сейчас Пол работал в торговой фирме «Керлайсл» в Сан-Франциско. Торнтон решил, что прочтет это письмо после того, как примет душ.

Освежившись и побрившись, он почувствовал себя совсем другим человеком. Разыскав свежую рубашку и костюм, он уселся читать письмо Пола.

С Полом Ленсингом они познакомились в Индии. Примерно неделю они жили в одном коттедже на окраине Бароды, пока Пол не уехал на север, в Пакистан, где его ждала новая работа. Теперь, вернувшись в родимый офис, Пол непринужденно, но отнюдь не небрежно обрисовывал в своем письме обстановку в торговых кругах Западного побережья. Конечно, он слышал о происшествии в «Майами-Юг»: новости распространяются быстро. Он сочувствует. Но он отмечает общую нестабильность торговли в Карибском бассейне. Тарифы и квоты меняются каждый день, никогда нельзя сказать, кто будет у руля и как долго, невозможно даже угадать, когда твоя фирма будет конфискована и национализирована.

В конце письма Торнтону предлагалась работа. Он может вылететь в Сан-Франциско за счет «Керлайсл», посмотреть, как идут дела, поговорить с управляющими отделами, подумать. Никаких обязательств. Однако, писал Ленсинг, «Керлайсл» – это крупная компания с устойчивым капиталом, которой будет очень полезен человек, хорошо знающий Восток.

Торнтон отложил письмо. Он снова напомнил себе, как мало он должен «Майами-Юг». Он может отказаться от ведения дела. Он может сказать «до свидания» всем махинациям Дэйна, подозрениям Эстеллы, страхам Райерсона. Он может упаковать чемоданы и начать все заново в Калифорнии.

Эта мысль не вызвала у него энтузиазма. Слишком часто он начинал все сначала. Предложение действительно было многообещающим, но оно могло подождать.

Зазвонил телефон, и Торнтон поднял трубку. Наконец-то этот человек дозвонился – с пятой попытки.

– Мистер Торнтон?

– Да. Полагаю, это мистер Эберхарт?

Последовала долгая пауза, потом собеседник произнес:

– Да. Мистер Торнтон, вы не передумали?

– Здесь не о чем думать.

– Если дело в цене…

– Нет, – прервал его Торнтон. – Поймите, Эберхарт, я не могу продать вам оружие, потому что у меня его нет. Вы можете это понять?

С тем же успехом можно было втолковывать что-либо дубовому пню.

– Мистер Торнтон, я должен получить это оружие. Таков приказ. Назовите ваши условия.

– Черт бы вас побрал, я не могу назвать условия! У меня нет оружия! Я не знаю, где оно!

– Значит, вы не согласны, – промолвил мистер Эберхарт. – Боюсь, что этим вы навлекаете на себя большие неприятности, мистер Торнтон.

Затем раздался щелчок – Эберхарт повесил трубку.

* * *

Ровно в восемь часов Торнтон вышел из отеля. Дэйн заехал за ним столь же пунктуально. Он вырулил на Бискайский бульвар и поехал по направлению к 79-й улице. Торнтон рассказал Дэйну о звонке Эберхарта и о его отказе поверить в то, что он, Торнтон, не знает, где спрятано оружие.

– У многих преступников мозги работают только н одну сторону, – сказал Дэйн. – Эберхарт знает, что вы были в пустом складе, где сперва было спрятано оружие. Ему известно о вашем прошлом, когда вы близко соприкасались с контрабандой оружия. И он знает, что я придерживаю вас при себе. Этого ему достаточно, чтобы увериться окончательно.

– Он угрожал мне.

– Вам следует быть осторожным, – кивнул Дэйн. Он сказал это так, как будто разъяснял, что улицу следует переходить только на зеленый свет.

Целью их поездки оказался ресторан «Испанский дуб», располагавшийся на Коллинс-роуд неподалеку от Серфсайда. С одной стороны от ресторана находился мотель «Арабские ночи», с другой – торговый дом «Старинный гобелен», и ресторану приходилось прилагать все усилия, чтобы выжить в столь блистательном окружении. Нижняя половина здания, залитая потоком бегущих огней, была стилизована под гасиенду. Верхнюю часть украшали готические бойницы и зубчатые парапеты из искусственного камня. На остроконечных башенках полоскались под порывами океанского бриза знамена непонятной расцветки.

У дверей ресторана Дэйна и Торнтона встретил усатый метрдотель. Он провел их в главный обеденный зал, где им отвели столик и вручили меню размером со средневековый фолиант. По опыту Торнтон знал, что цены, как правило, прямо пропорциональны величине меню.

К их столику подошел круглолицый лысеющий человек в смокинге. Он улыбался и дружески протягивал руку.

– Дорогой мой мистер Дэйн! Я так счастлив, что вы посетили мой ресторан!

– С полным моим удовольствием, – тепло отозвался Дэйн. Он пожал круглолицему руку. Его улыбка выражала искреннюю приязнь. – Генерал Мендоса, позвольте вам представить мистера Уильяма Торнтона.

Торнтон пожал небольшую холеную, но тем не менее твердую и сильную ладонь Мендосы.

– Быть может, генерал не откажется присоединиться к нам за стаканчиком вина? – вопросил Дэйн.

– Буду счастлив, – ответил Мендоса, садясь за стол. – Но я больше не генерал. Теперь я просто мистер Мендоса. Как вам хорошо известно, мистер Дэйн, искусство войны далеко опередило все мои познания. Теперь мое единственное желание – владеть приличным рестораном в этом прекрасном городе.

За спиной Мендосы появились два официанта. Почти немедленно к ним присоединился распорядитель винного погреба, мрачный старик, одетый в черное и носящий на шее цепь с подвешенным к ней ключом – знак своей должности.

– Что мы будем пить ради такого замечательного случая? – спросил Мендоса. – Шампанское? Мистер Дэйн, мистер Торнтон, вас это устроит?

Торнтон кивнул. Дэйн сказал:

– Во время нашей последней встречи, генерал, мы пили коньяк.

– Помню. И рюмка хрустнула прямо у вас в руке, а? У вас все еще остался шрам?

Дэйн приподнял рукав. По внутренней стороне его широкого мускулистого запястья тянулся нитевидный, едва заметный шрам.

– Как скоро затягиваются старые раны! – промолвил генерал. – Скоро у вас ничего не останется на память обо мне.

– Я всегда помню вас, – ответил Дэйн, – есть у меня шрам или нет. Люди такого калибра, как вы – редкость в этом мире.

– Вы меня ошеломили, – признался генерал. – В самом деле. Но вы всегда были щедрым человеком.

Торнтон с досадой слушал этот нескончаемый поток комплиментов. У него было ощущение, что разговор идет на языке, который он едва-едва понимает. Это действовало ему на нервы. Кажется, все здесь знают всех – кроме него самого.

– Мистер Торнтон – ваш коллега? – спросил Дэйна Мендоса.

– Можно сказать, коллега, – отозвался Дэйн.

Мендоса счел это весьма забавным. Он обратился к Торнтону:

– Вы только посмотрите на него! У нашего мистера Дэйна все – «можно сказать». Он у нас, можно сказать, неуловимый!

Торнтон вежливо улыбнулся, хотя понятия не имел, о чем говорит генерал.

– Да-да, – продолжал Мендоса, обращаясь к нему, – вам не следует обманываться на его счет. О, наш старый добрый мистер Дэйн! Больше всего на свете он любит надевать на себя этакую англосаксонскую маску – спокойствие, вежливость, осторожность. Но под этой неприметной внешностью скрывается пламенная натура, как у истинного латиноамериканца. Вы еще не заметили этого, мистер Торнтон? Вы не заметили, что мистер Дэйн выполняет свою работу – к чем бы она ни заключалась – в столь неподражаемом стиле. с присущим только ему чутьем и размахом?

– Ваш собственный стиль столь же неподражаем, генерал, – заметил Дэйн.

– Ах, – вздохнул Мендоса с наигранной печалью, – я слишком много говорю. Но чего ожидать от уже немолодого эмигранта? Чего ожидать от латиноамериканца, склонного к пространным рассуждениям? И когда ты уже не можешь много делать, остается только много говорить.

Мендоса действительно говорил много; но это многословие не меняло выражения его немигающих кошачьих глазок. Этот полнеющий человек в вечернем фраке сохранял военную выправку. У Торнтона сложилось впечатление, что Мендосе нравится болтать ерунду. Он тщательно культивировал эту клоунскую маску, так же, как Дэйн – свой образ осмотрительного человека.

После вина Мендоса попросил разрешения заказать для них ужин. Они с Дэйном продолжали беседовать. Торнтон решил, что эти двое некогда были близкими друзьями. И происходило это явно в Южной Америке.

– А теперь вы в Майами, – сказал Мендоса. – Можно ли надеяться, что вы задержитесь здесь подольше?

– Зависит от обстоятельств, – ответил Дэйн. – Возможно, что дело вскоре будет завершено. Тогда я должен буду отбыть.

– Это будет печально. Я еще даже не показал вам свой дом. Это чрезвычайно уютное обиталище.

– Уверен в этом, – отозвался Дэйн. – Я хотел бы когда-нибудь взглянуть на него.

– Вам и вашему другу у меня дома всегда рады. В любое время, когда вам позволят обязанности агента ЦРУ.

– Сейчас я работаю на Департамент финансов, – поправил Дэйн.

– Конечно. Я и забыл, насколько вы непоседливы.

– В этом мы схожи.

Мендоса расхохотался.

– Я больше не непоседлив. Поверьте мне, мистер Дэйн, то, что я делал в юности, как будто бы совершал совсем другой человек. Войны и завоевания – иллюзия; куда более ценны покой и ясность. Я испросил американского гражданства.

– Знаю, – кивнул Дэйн.

– Мое единственное желание – остаться здесь и мирно заведовать этим маленьким рестораном. Непоседливость – это болезнь, которую излечивают годы.

– Я не ждал услышать подобное от вас, генерал, – сказал Дэйн. – Несколько лет назад…

– Это были тревожные времена, – поспешно прервал его Мендоса. – Я счастлив, что эти времена позади.

После трапезы Дэйн и Торнтон собрались уходить. Дэйн полез было в нагрудный карман за бумажником, но Мендоса положил ладонь на его руку.

– Нет, мистер Дэйн, оставьте это удовольствие мне.

– Благодарю вас, генерал, но я настаиваю на том, что платить должен я.

– А я отказываю, – возразил Мендоса. – Вы платили в прошлый раз. В Каракасе, помните?

Дэйн улыбнулся и кивнул.

– На этот раз удовольствие причитается мне, – сказал Мендоса.