Текст книги "Все романы Роберта Шекли в одной книге"

Автор книги: Роберт Шекли

Безымянный взмахнул рукой – и Аззи в мгновение ока очутился за столиком летнего кафе. Аззи огляделся вокруг – сомнений быть не могло: они перенеслись в Подлунный Мир. Город, в который они попали, больше всего напоминал Рим. Аззи слегка приуныл: если Безымянный так легко творит подобные чудеса, то он, несомненно, будет серьезным противником. Однако через каких – нибудь пару секунд демон вполне овладел собой и улыбнулся, показав острые белые зубы. Нельзя было давать врагу ни малейшего преимущества. Нельзя проявлять ни малейшего признака страха или неуверенности в себе.

Безымянный сидел напротив Аззи. Он принял облик огромного толстяка в клетчатом костюме. На голове у него красовалась зеленая тирольская шапочка.

К их столику подошел официант, и Аззи заказал себе чинзано. Приняв самую небрежную позу, позу демона – на – отдыхе, он как бы невзначай спросил:

– Если поединок между нами неизбежен, то, полагаю, вполне разумно будет заранее обговорить все условия. Или это будет борьба без правил?

Аззи знал, что у него нет ни малейшего шанса уцелеть. Безымянный обладал могучей силой; Аззи подозревал, что перед ним сидит новое Сверхбожество. Тем не менее, демон не сдавался; он прощупывал почву, стараясь выиграть время.

– А в каком виде борьбы ты искуснее всего? – спросил в ответ Безымянный.

– Я получил степень мастера в борьбе без правил, – отвечал Аззи.

– Ах, вот как! Ну, что ж, тогда установим правила.

Удалось! В этом первом состязании, состязании умов, победителем вышел Аззи. Ему удалось – таки обвести Безымянного вокруг пальца. Впрочем, демон не спешил торжествовать: ведь до полной победы было еще далеко. К тому же, нужно соблюдать крайнюю осторожность. Как бы Безымянный не заподозрил какого – нибудь подвоха… Что же касается правил, то Аззи их не боялся: он с детства был обучен обходить всякие правила.

– По каким правилам ты желаешь вести поединок? – спросил Безымянный.

Аззи еще раз огляделся кругом.

– Мы в Риме? – спросил он.

– Да, в Риме.

– Тогда мы будем сражаться так, как сражались древние гладиаторы.

Не успел он произнести эти слова, как почувствовал приступ легкой дурноты. Аззи вцепился в край столика, чтобы не упасть, но сознания не потерял. Оправившись, он увидел, что стоит на арене цирка. Ни единой души не было в амфитеатре; пустые ряды каменных скамеек поднимались вокруг арены.

Аззи поежился: он стоял посреди арены совершенно голый; Безымянный оставил ему из одежды лишь короткую набедренную повязку. Очевидно, ханжество было свойственно новому сверхбожеству. Это следовало взять на заметку – подобная информация могла оказаться весьма полезна в будущем.

Внимательно осмотрев себя с головы до ног Взглядом Со Стороны, которым демоны часто пользуются после различных перевоплощений вместо зеркала, желая убедиться, что все у них на месте, Аззи обнаружил на ремне у пояса короткий римский меч – точь – в–точь такой, какими гладиаторы в древности сражались друг с другом на аренах цирков. У ног Аззи лежал круглый щит – судя по количеству царапин и зарубок, оставленных на нем, далеко не новый.

– Что – то уж больно быстро мы перешли к действиям, – сказал Аззи.

– Я схватываю все на лету, – ответил Безымянный. Голос его доносился из ниоткуда – было похоже, что воздух разговаривает с демоном языком сверхбожества.

– Ну, и что дальше? – спросил Аззи.

– Рукопашная! – отвечал Безымянный. – Будем сражаться один на один до тех пор, пока кто – нибудь из нас не погибнет. А вот и я!

И тут Аззи увидел, как одна из бронзовых дверей, ведущих на арену, открылась, и оттуда, лязгая гусеницами, выползла тяжелая стальная громадина. Аззи уже видал эти адские машины на полях сражений Первой мировой войны, куда его случайно занесло. Это был армейский танк, с полным комплектом вооружения, с короткой пушкой, грозно глядевшей прямо на Аззи из невысокой башни.

– Ты сидишь в этом танке? – спросил Аззи у Безымянного.

– Я сам – этот танк, – ответил тот.

– Не кажется ли тебе, что на твоей стороне явный перевес в военной технике? – сказал Аззи.

– Молчи! Учись проигрывать с достоинством, – прогрохотал Безымянный.

И танк медленно, не торопясь, начал наступать. Безымянный явно наслаждался своей властью над практически безоружным противником. Порой облако едкого дыма вырывалось из выхлопной трубы, заставляя Аззи чихать и кашлять. Танк кружил, маневрировал с удивительной легкостью, заставляя демона двигаться в одном направлении. Аззи шаг за шагом отступал назад, сжимая в руке короткий меч. Подъехав поближе, танк выпустил два гибких механических манипулятора, похожих на щупальца. На конце каждого из этих стальных щупальцев была циркулярная пила. Безымянный включил обе пилы, и те завыли на такой пронзительной ноте, что у Аззи мурашки забегали по коже.

И вот, сделав очередной шаг назад, Аззи уперся в каменную стену. Дальше отступать было некуда. Безымянный занес над головой демона циркулярную пилу…

– Стой! – закричал Аззи. – Это не по правилам! Где зрители? Почему пустуют зрительские ряды?

– Что?.. – растерялся Безымянный.

– Я требую, чтобы на нашем поединке присутствовали зрители! Только тогда у нас будет настоящий бой гладиаторов!

Двери в зрительский зал открылись, и в проходе между скамьями появились зрители. Аззи узнал их. Первыми шли боги – олимпийцы в белоснежных хитонах. За ними – Илит под руку с Гавриилом. А за этой парой, подняв голову и расправив плечи, шагал Михаил.

Безымянный, принявший облик танка, повернул свою башню в их сторону. Ствол его пушки покачался из стороны в сторону. Ему явно не нравилось то, что происходило в зрительном зале.

– Тайм – аут, – сказал Безымянный. – Сделаем небольшой перерыв. Ты не возражаешь?

Не успел Аззи ответить, как арена цирка исчезла, и они с Безымянным оказались в просторной гостиной, обставленной в стиле девятнадцатого века.

– Теперь, надеюсь, ты убедился, что твои сверхъестественные способности демона – сущие пустяки по сравнению с моим всемогуществом. Признайся, ты ведь был практически беспомощен передо мной там, на арене цирка. Ничего постыдного в этом нет. Я – новая парадигма. Никто не может устоять передо мной. Никто и ничто. Я – предвестник наступающей эры.

– Так убей меня, и дело с концом! – воскликнул Аззи, теряя терпение.

– Нет, я придумал кое – что получше. Я сохраню тебе жизнь. Я возьму тебя в новый мир, который я намерен создать.

– Зачем я нужен тебе в твоем новом мире?

– Ты будешь развлекать меня. Я буду с тобой предельно откровенен. Видишь ли, мне только что пришла в голову одна мысль. Когда я разрушу эту Вселенную до самого основания и создам другую, я тем самым обреку себя на вечное одиночество. В новом мире мне не с кем будет даже просто поговорить по душам. Вокруг меня не будет никого, кто не являлся бы отражением моего собственного «я». Не останется ни одного живого существа, которое не было бы сотворено мною по моему собственному образу и подобию. Теперь я понимаю, почему ваш Бог покинул вас – Он попросту устал от одиночества. Ведь Он был страшно одинок. Рядом не было ни единой живой души из тех, что жили вместе с ним еще до Сотворения Мира. Оглядываясь вокруг себя, Он видел только свои собственные творения. Но я не намерен повторять Его ошибки. Я подарю тебе жизнь, и ты будешь жить со мной в новом мире, чтобы мне было с кем побеседовать.

Аззи заколебался на мгновение. Да, предложение Безымянного было заманчивым. Но…

– Чего же ты ждешь? – снова заговорил Безымянный. – Мне достаточно пальцем шевельнуть, чтобы стереть тебя с лица земли, но вместо этого я предлагаю тебе перейти на мою сторону. Ты, один только ты уцелеешь после того, как от старого мира не останется даже тени. Мы не оставим никого и ничего – ни богов, ни демонов, ни смертных, ни Судьбы, ни даже самой Природы. Вместо них мы придумаем куда более яркие образы. Ты даже можешь помогать мне в разработке плана. Ты только подумай, какая это великая честь – участвовать в проекте Сотворения Мира. Ты станешь, так сказать, одним из его отцов – основателей. Ну, скажи честно, предлагал ли тебе кто – нибудь более заманчивую перспективу?

– Но остальные…

– Остальных я уничтожу. Они должны умереть! И не пытайся меня отговорить!

– Есть один мальчик, его зовут Квентин…

– Его образ останется в твоей памяти.

– И еще одна ведьма, ее зовут Илит…

– Ты все еще хранишь ее локон?

– Оставь в живых хотя бы этих двух! Остальных можешь забирать, но этих пощади!

– Конечно, я могу оставить ее в живых. Я могу все, чего захочу. Но я не сделаю этого. Она умрет, и мальчик с нею. И все остальные тоже умрут. Только ты, Аззи, останешься жить. Это своего рода проклятье, бремя которого тебе придется нести.

Аззи долго смотрел на Безымянного, прежде чем дать окончательный ответ. У него было такое ощущение, что новый мир, в который его так настойчиво звал с собой Безымянный, вряд ли будет сильно отличаться от старого. Впрочем, какое ему, Аззи, до этого дело – ему этот мир уже не увидеть. Пришло время последней, решающей битвы, в которой ему предстояло погибнуть.

– Нет, покорнейше благодарю, – негромко сказал он.

Аззи снова стоял на арене цирка. Танк, сверкающий хромом и анодированным алюминием, надвигался на него – тяжелая, добела раскаленная громада. Аззи отпрыгнул в сторону. Танк начал разворачиваться тяжелыми гусеницами, но его колеса забуксовали в песке. На этот раз Безымянный явно просчитался.

Тогда танк навел на Аззи пушку, и пушка выстрелила. Из жерла вылетел белый пластиковый шар, упал на песок и раскололся. Из него вылетели мушки и вылезли мышки. Мышки дружно начали рыть ямку, похожую на яму для барбекю. Аззи оставалось только молча удивляться. Он не знал, что на этот раз задумал Безымянный – если, конечно, он вообще что – то задумал.

Пушка снова выстрелила – на этот раз черными значками, которые музыканты пишут на нотных линейках. Аззи слышал, как Безымянный пробормотал себе под нос:

– Я же сказал «канонада», а не «канон»!

Похоже, Безымянный попросту никак не мог обуздать свое разыгравшееся воображение. Пушка выстрелила в третий раз – на песок упали разноцветные крупные капли и превратились в шипящую, пузырящуюся пену.

Танк выехал на середину арены. Теперь уже он двигался не так уверенно, как раньше. Похоже, он начинал осознавать, что, хоть Аззи и слабый противник, одолеть его будет не так просто: ведь злейший враг Безымянного – он сам. Тем временем Аззи поднял с земли булыжник и приготовился швырнуть в Безымянного.

Тем временем из – за спины Безымянного – то есть, попросту говоря, из – за танка – выступила призрачная рать, сплошь состоявшая из знаменитостей прошлого, стяжавших печальную славу и окончивших свою жизнь на плахе, под топором палача. Среди них были пират Черная Борода, Анна Болейн, леди Джейн Грей, Всадник без головы, Иоанн Креститель, Людовик XVI, Мария Антуанетта, Мария Стюарт, Медуза Горгона, сэр Томас Мор и Максимилиан де Робеспьер. Все они держали свои отрубленные головы на сгибе левой руки, у локтя, и выступали ровной шеренгой, четко чеканя шаг, как подобает исправным, хорошо вымуштрованным солдатам. В правой руке у каждого было копье с серебряным наконечником – очевидно, Безымянный где – то прочел, что слуги Ада не любят серебра и убить Адского Духа можно только серебряным оружием.

Против этой шеренги Аззи выставил своих людей. Те явились, грозно бряцая оружием, но удержать их долго Аззи не мог, и вскоре призраки бесследно растаяли в воздухе: ведь основным условием поединка было то, что Аззи должен сражаться в одиночку.

Тогда Безымянный раскрыл огромную пасть, забитую булыжниками и грязью, и, угрожающе нависнув над Аззи, принялся кусать и щипать его.

– Ты с ума сошел! – завопил Аззи. – Перестань сейчас же, я боюсь щекотки!

– Не перестану, – ответил Безымянный. – Почему ты не умираешь?

– Ты жалкая тварь! – крикнул Аззи.

– Послушай, ну неужели нам непременно нужно продолжать этот бой? Может, ты просто умрешь – и дело с концом?

– Ну уж нет! – пробормотал Аззи сквозь зубы.

Аззи обвел взглядом зрительские ряды. Двенадцать богов – олимпийцев, предводительствуемые Зевсом, сидели на мраморых скамейках рядом с Гавриилом, Михаилом и Илит. Аззи заметил среди зрителей новые лица: Прекрасного Принца и принцессу Скарлетт, Иоганна Фауста и Маргариту. И вот все они поднялись со своих мест и вышли на арену.

– Это нечестно! – завопил Безымянный. – Тебе не разрешается звать на помощь друзей!

– Я никого не звал, – ответил Безымянный. – Они явились по собственной воле.

– Но у меня не было времени создать себе друзей и союзников!

– Что ж, – заметила Илит, – в этом виноват ты сам. Ты предпочел одиночество.

– А теперь уже поздно их создавать, – сказал Михаил. Архангел выступил на арену во всем своем блеске, а за спиной его виднелись плотно сомкнутые ряды Небесной Рати. – Полагаю, все присутствующие здесь согласны с тем, что ты, Безымянный, не годишься на роль Верховного Божества. Теперь мы все объединились и намерены сообща выступить против тебя.

И тут зазвучала боевая песнь – сильный мужской голос выводил простой и строгий мотив. Это был Аретино. Вскоре напев подхватили остальные – Квентин и Киска, Корнглоу и Леонора, сэр Оливер и мать Иоанна, сеньер Родриго и сеньерита Крессильда. Они обступили сражающихся плотным кольцом и подбадривали Аззи. Как это глупо, подумал демон, ведь единственное, что он может сделать – это тянуть время, отдаляя неотвратимый момент своей гибели. Он, Аззи, бессилен перед этим кошмарным существом, вырвавшимся на свет из глубин мрака.

– Не умирай! – крикнула ему Илит. – Если ты уцелеешь, то и Ананке выстоит. У тебя хватило мужества доиграть свою пьесу. Так сражайся же до конца!

– Хорошо, тогда – борьба. Греко – римская, – прорычал Безымянный, принимая облик, сходный с человеческим. – До смерти.

Он схватил Аззи и начал его душить.

– Ты не убьешь его! – крикнул Квентин.

– Это почему же?

– Потому что он мой друг!

– Молодой человек, вы, кажется, не понимаете, насколько слаба ваша позиция. Я – Пожиратель Душ, мой дружочек. И вашей сладкой и весьма аппетитной душой я намерен закусить после того, как разделаюсь с этим глупым демоном.

– Нет! – и Квентин ударил Безымянного по голове раскрытой пятерней. Безымянный откатился назад на своих колесах, заменявших ему ноги, и оскалил зубы. Тут к нему подскочила Киска и нанесла сверхбожеству удар в живот. Безымянный повалился на окровавленный песок. Сквозь кольцо зрителей, окруживших место сражения, пробился сэр Оливер с длинным копьем в руках. С помощью матери Иоанны он поразил Безымянного прямо в глаз.

– Ох, такого я не ожидал, – вздохнул Безымянный, когда копье прошло сквозь его голову. И с этими словами он умер.

Когда бой кончился, на арене цирка появилась Ананке. Она приветливо улыбалась.

– Молодцы, ребятушки! – сказала она. – Я знала наперед, что в трудную минуту вы объединитесь!

– Так вот зачем ты все это затеяла! – догадался Аззи.

– По многим причинам, друг мой. Но перечислять их все было бы слишком утомительно. Всегда найдется множество причин для объяснения чего угодно, и у этих причин, в свою очередь, тоже будут какие – то причины. Но стоит ли забивать себе голову этими пустяками? Ведь самое главное – что все вы живы.

И, взявшись за руки, все они начали кружиться в огромном хороводе, плавно поднимаясь в воздух. Кружась все быстрее и быстрее, они летели над землей – все, кроме…

Аретино проснулся и сел на постели. Солнце ярко светило над городом; заглянуло оно и в комнату поэта. У изголоовья кровати лежала рукопись: «Легенда о золотых подсвечниках».

Поэт вспомнил, что ночью ему приснился чудесный сон. Таково было одно из объяснений.

Другое объяснение – Аззи все – таки удалось сохранить Венецию в Лимбе.

Аретино выглянул в окно. По улице шли люди, и среди них – Корнглоу и Леонора.

– Что происходит? – крикнул Аретино.

Корнглоу поднял голову и, заметив поэта, прокричал в ответ:

– Спасайся, Аретино! Говорят, монголы с минуты на минуту войдут в город!

Значит, Венеция обречена. Что ж, тогда все в порядке. Теперь оставалось найти какой – нибудь тихий уголок и продолжить работу над пьесой.

Аретино проснулся и сел на постели. Утро было чудесное, в раскрытое окно заглядывало солнце. Глядя на пятно солнечного света, лежавшее на полу возле кровати, Аретино вспомнил, какой странный сон приснился ему нынче ночью. Будто к нему явился демон и заказал пьесу о семи золотых подсвечниках. И еще будто бы из – за этой пьесы целый город должен был погибнуть. Но Ананке, решив спасти Венецию, вырезала из истории всего человечества тот промежуток времени, где демон разыгрывал свою пьесу, и отослала гибнущий город в Лимб. И вот теперь Аретино проснулся в реальном мире, в мире, где все шло своим чередом, как будто никто и не играл Безнравственную Пьесу.

Аретино поднялся с постели и выглянул в окно. Там начинался самый обычный день – такой же, как вчера. Интересно, что стало с другой Венецией – той, которая осталась в Лимбе, подумал Аретино.

Фат встревожился, когда ему сказали, что в Лимб скоро будет перенесен новый город с Земли. Однако тревожился он отнюдь не потому, что в Лимбе было мало места; Лимб – огромное пространство, в котором сосуществуют многие временные параллели. Там собраны города и страны, погибшие много веков назад, и даже земли, которых никогда не было на карте. Здесь вы можете посетить и Сады Гесперид,[381]381
  Сады Гесперид – мифические сады, где росли золотые яблоки. Стеречь их был поставлен великан Аргус. Именно из этих садов богиней раздора было похищено знаменитое яблоко, ставшее причиной гибели Трои. За право обладать этим яблоком, на котором было написано «прекраснейшей», спорили три богини – Гера, Афина и Афродита. Парис, которого выбрали судьей в этом споре, отдал яблоко Афродите, пообещавшей ему в жены Прекрасную Елену, супругу Менелая. С помощью богини Парис похитил Елену и увез ее в Трою. Греки, разгневанные этим дерзким поступком чужеземца, выступили против Трои.


[Закрыть] и двор короля Артура в Камелоте, и потерянный город Лис. И вот теперь рядом с этими землями появится Венеция, Венеция Гибнущая. Фат решил прогуляться по ее улицам. Он шел, любуясь трагической крастотой сцен и живостью красок. Смерть уже вошла в город. Видя гибнущих людей, Фат хотел хоть чем – то утешить их. Он знал, что завтра все начнется здесь заново, и будет еще одно такое же утро, утро дня накануне гибели великого города, а за ним – еще одно, и так будет повторяться снова и снова до конца времен. Фат хотел крикнуть людям: «Не бойтесь! Завтра будет новое утро! Вы все воскреснете!», но понял, что не может этого сделать. Люди попросту не стали бы его слушать. Охваченные страхом, они доживали свои последние часы в обреченном городе. И Фат знал, что страх этот не пройдет ни завтра, ни послезавтра, ни через много, много дней.

Фат увидел влюбленных, Корнглоу и Леонору. Казалось, эти двое не замечают ничего в целом свете, кроме друг друга. Они наслаждались каждым мгновением бытия. Идите и научите остальных жить так, как вы живете, сказал им Фат, но те только рассмеялись в ответ. Жить и любить – это так просто, ответила Леонора, что этому невозможно научить.

Фат вернулся в свой замок и задумался над вечными проблемами.

В Венеции – той, что осталась в Лимбе, – Корнглоу и Леонора вспоминали об Аретино.

– Интересно, напишет ли он свою пьесу?

– Скорее всего, напишет. Но не о той Венеции, которая осталась в реальном мире, а о Венеции гибнущей, о городе, который ожидает странная участь – погибать и вновь воскресать на следующее утро. Ты боишься смерти, дорогая?

– Ну, может быть, только чуть – чуть. Но завтра утром мы все будем живы, ведь правда?

– Да, конечно. Я верю в это. Но смерть есть смерть, когда бы она ни пришла.

– А мы непременно должны умереть сегодня?

– Сегодня вся Венеция погибнет.

И вот за окном раздается цокот копыт. Всадники на улицах! Монголы!

Корнглоу храбро сражается, но врагов слишком много. Они окружают его, и вот уже он падает на землю, пронзенный копьем. Монголы хотят схватить Леонору, но дочь эльфов очень проворна. Даже монгольским всадникам ее не догнать. Она бежит по улице и бросается в темную воду – и вот она уже плывет прочь от города. Волны вздымаются высоко, и ей трудно бороться с ними. Она оглядывается назад и видит город, охваченный огнем, видит, как рушатся каменные стены. Огромная волна накрывает ее с головой, и она погружается в морскую пучину. Да, умирать действительно нелегко, особенно в первый раз!

Аззи почувствовал, как огромная рука крепко схватила его. Дальше были только мрак и тишина.

Очнувшись, он почувствовал, как чья – то прохладная ладонь легла на его лоб. Он открыл глаза.

– Илит! Что ты здесь делаешь? Я не знал, что ведьмы и демоны могут воскреснуть, умерев однажды.

– Но ты не умер. Мы оба живы – ты и я.

Аззи огляделся вокруг. Комната, в которой он лежал, смутно напоминала ему одно место… Да, это был Трактир – на – Полпути, так сказать, нейтральная территория, где силы Света и Тьмы встречаются иногда запросто, чтобы посидеть за кружкой пива и поговорить по душам.

– А что стало со Вселенной?

– Благодаря тебе Ананке удалось спасти мир. Мы все у тебя в долгу, Аззи, хотя, боюсь, ты еще выслушаешь немало упреков и со стороны Света, и со стороны Тьмы. Ходят слухи, что даже Совет Неправедных собирается объявить тебе строгий выговор за постановку Безнравственной Пьесы. Но я с тобой, Аззи, и боюсь, что теперь уже навсегда.

Он пожал ее тонкую руку:

– Мы с тобой похожи, Дочь Тьмы, – сказал он.

Наградой ему был долгий нежный взгляд и тихий шепот:

– Да, похожи…