Текст книги "Все романы Роберта Шекли в одной книге"
Автор книги: Роберт Шекли
Жанры:
Научная фантастика
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 269 (всего у книги 375 страниц)
– Они здесь, – доложил сержант.
– Отлично, пусть заходят, – сказал Гастингс. Сержант отдал честь и вышел.
Лесли Гастингс исполнял обязанности начальника полиции Эль-Фашера. Это был красивый стройный молодой человек с вьющимися светлыми волосами и голубыми глазами – внешность субалтерн-офицера из Британской Индии. Для полноты картины не хватало лишь усов и компании гурков. Непосредственный начальник Гастингса месяц назад угодил в больницу с множественными переломами: его автомобиль столкнулся с автобусом, у которого не было тормозов. Это происшествие выдвинуло Гастингса в начальники полиции и сделало его ответственным за поддержание закона и порядка в районе от Генейны до Эмм-Бела и от Умм-Лахаи в Сахаре до Мумаллаха на границе с Бахр-эль-Газалем. Под его управлением оказалась территория размером с Данию. Это не особо беспокоило Гастингса: Судан вообще был в десять раз больше Великобритании и лишь ненамного меньше всей Западной Европы. Новому начальнику полиции было двадцать семь лет.
Сержант вернулся и привел с собой восемь человек, которые были знакомы с покойным. Гастингс уже вкратце побеседовал с ними вчера вечером, вскоре после убийства ван Хаарнина. Начальник полиции просмотрел список: Харкнесс, Отт, Мак-Кью, Эберхардт, Рибейра, Эчеверрья, Прокопулос, Харит – из Великобритании, Южной Родезии, Америки, Германии, Парагвая, Греции и Саудовской Аравии соответственно. Интересная подборка. Гастингс попросил прибывших показать документы.
Начальник полиции нарочито медленно проверял паспорта путешественников, надеясь, что кто-нибудь из них занервничает. Но все веди себя совершенно спокойно, и документы их – по крайней мере, на первый взгляд – были в порядке. Гастингс задумался. Он никогда не слышал о майоре Харкнессе, который, судя по документам, провел шесть лет в Малакале и два года в Води-Халфе. Конечно, всех офицеров не упомнишь, но надо будет проверить. Немец-археолог явно был чокнутым, а что касается греческого торговца, Гастингс готов был спорить на месячное жалованье, что тому уже доводилось попадать в полицейские сводки. С американским инженером, похоже, все было в порядке, так же, как с родезийцем. Парагвайцы выглядели как офицеры в высоких чинах, вероятно, один несколько старше другого по званию.
А Мустафа ибн-Харит определенно был работорговцем. Ну и странная же компашка! Впрочем, и не такое встречается. Если найти правильный подход, можно получить очень любопытные результаты.
– Благодарю вас, – сказал Гастингс, возвращая документы. – Думаю, мы быстро обсудим сложившуюся ситуацию. Не был ли кто-нибудь из вас близко знаком с мистером ван Хаарнином?
Несколько мгновений все молчали, потом майор Харкнесс произнес:
– Полагаю, никто из нас его особо не знал. Насколько мне известно, все мы впервые встретились в Форт-Лами.
– Совершенно верно, – поддержал его Рибейра. – Мы вместе едем в Хартум.
Гастингс подождал, но никто больше ничего не добавил. Тогда Гастингс обратился к инженеру:
– Мистер Мак-Кью, полагаю, вы были последним из этой группы, кто видел ван Хаарнина живым?
– Видимо, да, – сказал Мак-Кью. – Мы вместе гуляли по базару. Насколько я могу судить, его убили почти сразу же после того, как я ушел.
– Совершенно верно, сэр. А почему вы оставили его одного?
– За мной пришел посыльный, – сказал Мак-Кью. – Он взял такси и сказал, что в отеле меня ждет какая-то важная телеграмма. Я предложил ван Хаарнину подвезти его.
– И почему он не согласился?
– Мне кажется, ему просто еще не хотелось возвращаться в отель. Он сказал, что никогда не ездит в арабских такси после наступления темноты, и посоветовал мне быть начеку.
– Он намекал на какую-то определенную опасность?
– Мне так не показалось. Скорее он просто высказал свое предубеждение насчет таких такси.
– Но вы пренебрегли его предупреждением.
– Я особо не волновался, – сказал Мак-Кью. – Я вооружен. Пистолет тридцать восьмого калибра, все бумаги в порядке.
– Здесь много оружия, – сказал Гастингс.
– По-моему, не так уж много, – возразил Мак-Кью. – Тридцать второй калибр – это несерьезно, хлопушка какая-то. Для мест, в которые меня отправляет моя компания, наиболее уместен тридцать восьмой калибр.
– Понятно. И вы считаете нужным носить пистолет при себе, когда путешествуете по Африке?
– Именно так я и считаю, – сказал Мак-Кью. – А в чем, собственно, дело? Вы что, думаете, что я потихоньку вернулся обратно и зарезал ван Хаарнина?
– Ну что вы, нет, конечно. Я просто пытаюсь выяснить кое-что о людях, с которыми был знаком ван Хаарнин. Мы понятия не имеем, почему его убили.
– Полагаю, ограбление исключено, – нерешительно подал голос доктор Эберхардт.
– При данных обстоятельствах – абсолютно исключено. Но если уж речь зашла о пистолетах, джентльмены, еще кто-нибудь из вас путешествует с оружием?
Майор Харкнесс кивнул:
– Служебное оружие.
– Не считая охотничьих ружей, – сказал Рибейра. – У нас с Эчеверрьей имеются два пистолета «кольт» сорок пятого калибра, производства США. – Он улыбнулся инженеру. – Думаю, мистер Мак-Кью, вы согласитесь, что сорок пятый калибр более серьезен, чем тридцать восьмой.
– Но менее точен, – подчеркнул Мак-Кью.
– Еще у кого-нибудь есть оружие? – перебил их Гастингс.
Прокопулос быстро взглянул на Отта и Эберхардта. Те помалкивали. Прокопулос решил, что у них, видимо, нет разрешения на ношение оружия. Сам он предпочитал с такими вещами не связываться.
– Отлично, – сказал Гастингс, проверив документы на оружие. – Ну что ж, мистер Мак-Кью, что произошло в такси?
– Я приехал в отель, – сказал Мак-Кью. – У управляющего не было никакой телеграммы для меня, и он не отправлял за мной ни посыльного, ни такси. Я решил, что произошла какая-то ошибка, и отправился обратно на базар. Пока я туда дошел, ван Хаарнин был уже мертв.
– Найти посыльного, который приходил за вами, вы не смогли.
– Совершенно верно. Ваш сержант выстроил всех посыльных, работающих в отеле, но этого парня среди них не оказалось. Возможно, вам сумеет что-нибудь рассказать водитель того «Ситроена»?
– Мы с ним уже побеседовали, – сказал Гастингс. – Это обычный водитель такси, работающий по лицензии. Он помнит, что на базаре разговаривал с посыльным, а потом отвез вас двоих в отель. Он говорит, что посыльный не стал входить в отель, а вроде как пошел к черному ходу. Описание он дал довольно смутное, но совпадающее с тем, которое дали вы.
– Превосходно, – хмыкнул Мак-Кью. – Значит, все, что вам нужно сделать – это найти невысокого араба в этой чертовой униформе посыльного.
– Да, примерно, – согласился Гастингс. – Здесь у меня записано, где находился каждый из вас в момент убийства. Я хотел бы еще раз проверить список.
Все восемь путешественников дали точно такие же ответы, как в первый раз. Гастингс уже успел наскоро проверить их алиби. Похоже, никто из них не мог лично убить ван Хаарнина.
– Что ж, давайте подведем итог, – сказал Гастингс. – Ни у кого из вас нет предположений, кто и почему убил ван Хаарнина?
Все промолчали.
– Ну тогда все. Благодарю за содействие.
Путешественники уже собрались было уходить, но тут Гастингс заглянул в какие-то бумаги и сказал:
– А, да, еще один момент. Каким родом деятельности занимался, по его словам, мистер ван Хаарнин?
– Он говорил, что у него деловые интересы в Южной Африке, – сообщил Мак-Кью.
– А несколькими днями раньше он упоминал, что приехал из Голландии в отпуск, – подал голос Эберхардт.
– Ясно, – протянул Гастингс и нарочито спокойно сообщил придержанную до поры до времени новость: – Боюсь, мистер ван Хаарнин был не совсем откровенен с вами. Прежде всего его настоящее имя было не ван Хаарнин, а Бруно Дитц.
Гастингс внимательно посмотрел на путешественников, но не заметил ничего, кроме отразившегося на их лицах сильнейшего удивления.
– Насколько я понимаю, никто из вас никогда не слыхал о мистере Бруно Дитце? – спросил начальник полиции.
Путешественники покачали головами. Гастингс добавил:
– Этот мистер Дитц даже не был гражданином Голландии, хотя и называл себя таковым.
– Как вы все это узнали? – спросил Отт.
– Простейшим способом, – ответил Гастингс. – Осмотрели его одежду. В воротник его пиджака было зашито удостоверение личности на имя южноафриканца Бруно Дитца, резидента в Йоханнесбурге. Сегодня утром йоханнесбургская полиция сообщила нам его имя и приметы.
– Ничего не понимаю, – сказал Мак-Кью. – Он что, от кого-то удирал?
– Вовсе нет, – возразил Гастингс. – Наоборот, вопрос заключается в том, за кем мистер Дитц гнался?
– Для меня это слишком загадочно, – проронил Мак-Кью.
– Согласно удостоверению личности, – пояснил Гастингс, – мистер Дитц был частным детективом, в настоящий момент работавшим по заданию компании «Де Бирс».
Путешественники промолчали. Заготовленный Гастингсом сюрприз не принес особых результатов.
– Так как, вам это ни о чем не говорит? – поинтересовался начальник полиции. – Ну ладно, возможно, работодатели мистера Дитца прольют свет на это дело. Еще раз благодарю вас, джентльмены. До свидания.
Когда путешественники ушли, Гастингс снова открыл рапорт по делу ван Хаарнина-Дитца.
Детектив работал на компанию «Де Бирс». Это сразу наводит на мысль об алмазах. Но в наше время сфера деятельности компании «Де Бирс» не ограничивается лишь алмазами, так же как сфера деятельности «Дюпон» не ограничивается одним химическим производством, а «Круппа» – сталью. Так чего же касалось дело, которое расследовал детектив Дитц? Похищения алмазов, золота или наличных денег? Сферы высших финансовых интересов фирмы «Де Бирс»? Вопроса о картелях? Кражи патентов или незапатентованных производственных секретов?
Пока компания «Де Бирс» не ответит, это так и останется неизвестным. Гастингс даже не может точно сказать, кто непосредственно нанял Дитца, поскольку «Де Бирс» – это огромная организация, целиком или частично владеющая разными компаниями во французской, британской и бельгийской Африке. Они вкладывали деньги отнюдь не в одни алмазы, но также в пальмовое масло, хлопок, кофе, кобальт, цинк и еще бог знает что. Какое именно поручение выполнял Дитц и для какой именно компании, входящей в состав огромной корпорации? Придется спрашивать у «Де Бирс», хотя вряд ли они будут особенно охотно разговаривать с и.о. начальника полиции в захолустном Эль-Фашере. Он, конечно, попытается, но такие фирмы не любят выносить сор из избы.
И что же у него остается? Некое лицо – или некие лица – убили европейца прямо у входа в полицейский участок. Гастингс желал найти убийц, но понимал, что на это у него чертовски мало шансов.
Само собой, ни один из посетителей базара не признался в том, что ему что-нибудь известно. Убийцу они не видели, и вообще, как говорится, их там не стояло. С чего это вдруг они будут помогать представителю английской полиции, да еще после того, как Дитц принялся стрелять по толпе? Он убил араба, какую-то старуху и серьезно ранил одноглазого мужчину. Полный бардак. Теперь в Хартуме поднимут хай по этому поводу.
Гастингс еще раз просмотрел рапорт. Дитц был убит одним ударом, нанесенным просто-таки с хирургической точностью. При обычной поножовщине бывает множество ран, но, как правило, не настолько губительных. Здесь работал профессионал высшего класса. Это явно не ограбление – кто же так грабит на многолюдном базаре? Это заказное убийство. Но кем оно заказано и зачем? Какая-то связь с похищенным имуществом? Бизнес? Месть?
Начнем с исполнителя. Профессионального убийцу узнают по почерку. Откуда мог взяться этот искусник с его узким ножом? Не из Эль-Фашера – это точно. Звонки к Эль-Обейд, Хартум и Омдурман ничего не дали. Но манеру действий нельзя назвать особо необычной. Где-то она уже встречалась. Впрочем, в полицейском управлении любого города можно найти рапорт с описанием подобных убийств. Возможно, у них есть и кой-какие догадки насчет личности убийцы, пусть даже бездоказательные. Если он установит тождественность, у него появятся шансы раскрыть убийство. Если убийца находится в провинции Дарфур – да вообще на территории Судана – Гастингс выжмет из него правду.
Но откуда начинать? Мир велик. Сузим район поисков до Африки и Ближнего Востока. Временно отбросим юг Африки, начиная с Конго. Потом, ввиду отдаленности, вычеркнем страны, расположенные восточнее Египта. По этой же причине отбросим Марокко и западный Магриб. Вычеркнем также Аравию и Йемен – с ними просто невозможно работать.
Таким образом, мы исключаем огромное пространство. Но все равно еще остаются четыре страны, не считая самого Судана: Алжир, Тунис, Ливия и Египет. И остаются одиннадцать крупных городов. Если расположить их по степени удаленности от Эль-Фашера, ближайшими окажутся Каир, Александрия и Порт-Саид. Дальше следуют Бенгази и Триполи. Потом идут Бизерта и Тунис. И, наконец, наименее вероятные, но все же важные из-за их величины алжирские города – Алжир, Константина, Бона и Оран. Одиннадцать телеграмм. Плохо, что в Африке нет Интерпола.
Гастингс взял ручку и принялся думать. Телеграммы, которые следует отправить в эти одиннадцать городов. Запрос в компанию «Де Бирс». Объяснительное письмо в Хартум. Гастингс положил ручку и потянулся к телефону.
Сперва надо позвонить в Хартум и навести справки насчет майора Харкнесса. Кроме того, надо предупредить таможенников о том, что, возможно, в этой группе находится похититель алмазов, и попросить обратить особое внимание на греческого торговца Прокопулоса.
Гастингс позвонил. Окончив разговор, он принял ванну, потом пообедал, потом отправился отдохнуть. Эти дурацкие телеграммы можно будет набросать и вечером. Гастингс сказал себе, что найти убийцу Дитца важно, но, увы, маловероятно.
Глава 5Девятого августа на рассвете, сразу же после утреннего намаза, тишина Эль-Фашера была нарушена астматическим кашлем плохо отрегулированного мотора грузовика. Кашель тут же подхватили остальные семь грузовиков, словно группа стариков, откликнувшихся на призыв муэдзина к молитве. Грузовики стояли в колонне под рассветным небом; их скошенные носы и выключенные фары были устремлены на восток, в сторону Мекки.
Паломники забрались в кузовы грузовиков. Во главе колонны находился «Лендровер» Харита. Его мотор работал спокойно и ровно. Сам Харит сидел за рулем и ждал.
Появился Прокопулос и скользнул на переднее сиденье. С момента вызова путешественников в полицию хитрый грек умудрялся как-то избегать Харита. Но тянуть дальше было нельзя. Иначе пришлось бы бросить дело на полдороге и отказаться от результатов кропотливой работы, которая уже отняла у него несколько месяцев. Пойти на такое Прокопулос не мог, но и встречаться взглядом с Харитом ему тоже было трудно.
– Добро пожаловать, господин Прокопулос, – поприветствовал его Харит. – Мне всю ночь не хватало твоего общества. Я ночь напролет перечислял твои удивительные достоинства. О господин Прокопулос, ты силой своего ума пронзил все покровы и проник в самое сердце тайны с искусством, недоступным простым смертным. Ты сумел протянуть руку и безошибочно указать на ненавистного Дэйна.
Прокопулос натянуто улыбнулся:
– Кажется, я ошибся.
– Тебе кажется, что ты ошибся! – воскликнул Харит, закатив глаза. – Ошибся! Ну конечно, это всего лишь крохотная ошибка, все равно что дать девяносто девять пиастров за лиру вместо ста. Всего лишь маленькая несерьезная ошибка, правда?
– Очень серьезная, – ответил Прокопулос, склонив голову, и беспомощно-умоляюще развел руками. По многословию Харита грек понял, что опасность миновала. Несомненно, ночью Харит был преисполнен смертоносного гнева. Но за долгие часы до рассвета ярость утихла, и теперь торговец позволил себе поязвить. Харит разглагольствующий не пугал Прокопулоса, он боялся Харита молчащего. Теперь следовало позволить торговцу сполна насладиться своим красноречием и своей тяжеловесной иронией.
– Ну что ты, нам не следует преувеличивать твою крохотную ошибку, – сказал Харит. – Тебе нечего стыдиться. Подумаешь, после нескольких недель тщательного изучения выбрать вместо американского агента южноафриканского детектива. В конце концов, ты почти угадал. Правда, целился в ястреба, а попал в воробья, но ведь попал же! Да и почему нас должна беспокоить смерть какого-то европейца? Наверняка полиция захочет узнать, почему убили этого человека. Несомненно, теперь я удостоюсь пристального внимания с их стороны. Они окажут мне честь наблюдать за каждым моим шагом. Прежде я был ничтожеством, а теперь стану знаменитостью. И кому я обязан этой милостью судьбы? Конечно же, моему советнику, мудрому греку, который способен читать в сердцах европейских путешественников, отделять истину от лжи и потом безошибочно указать не на того. Вот каким советником наградил меня Аллах.
– Я ничтожнейший из людей, – сказал Прокопулос, пытаясь изобразить сдерживаемые рыдания. Сколько еще Харит намерен читать ему нотации? В конце концов, дело-то не ждет. Грек украдкой взглянул на часы, потом уставился в пол, всем своим видом выражая раскаяние.
– Неподражаемая проницательность – лишь одно из достоинств моего советника, – продолжал тем временем Харит. – Он к тому же прекрасно разбирается в людях. Он избрал своим инструментом опытнейшего убийцу, араба, приехавшего из отдаленного города, человека, непревзойденно владеющего ножом. Искусство этого человека так велико, что даже тупые европейские полицейские не смогли этого не заметить и не начать интересоваться, кто такой этот человек, где он научился своему делу, не слыхали ли о нем другие люди, кто его нанял и зачем. Но эти мелкие подробности не обеспокоили моего советника. Он просто не мог удовольствоваться заурядным убийством. Ему нужно было нанять человека, который подписывается ножом и чей неповторимый почерк может навести полицию на его след. Он нанял и заставил его приехать из великолепного большого города в грязный захолустный Эль-Фашер. Вот кого выбрал мой советник – и все затем, чтобы убить не того, кто был нужен. А я, слепец из слепцов, выбрал подобного мудреца своим советником!
Прокопулос подумал, что это замечательная речь. Немного недоработанная, чуть затянутая, но в целом замечательная. Он мог бы слушать ее часами – а Харит вполне мог бы ее продолжать – но ведь время не ждет. Харит отвел душу, получил удовольствие, а теперь пора переходить к делу.
– Я не стану оспаривать ни единого твоего слова, – церемонно заявил Прокопулос. – Я выбрал не того европейца, хотя мне казалось, что я не ошибаюсь. И я не знал, что нанятый мною убийца окажется столь искусен. Но всем людям свойственно заблуждаться, Мустафа ибн-Харит, и, несмотря на все мои недостатки, тебе все же не найти лучшего советника.
Харит презрительно фыркнул и приготовился разразиться новой речью. Но, прежде чем торговец успел открыть рот, Прокопулос быстро произнес:
– К счастью, европейская полиция медлительна и глупа, Они никогда не сумеют пройти от убитого к убийце, от убийцы ко мне, а от меня к тебе. Их внимание к тебе ничего не значит. Единственная настоящая проблема – это тайный агент, и теперь я знаю, кто он.
– Ты и вчера говорил, что знаешь! – возмутился Харит.
– Тогда я ошибся. Тогда, но не сейчас. Тот, кто нам нужен, умрет в должный момент – это совершенно точно. Но теперь приготовься. Я от твоего имени пригласил европейцев. Четверо поедут с нами, а двое – на грузовике.
– Что?! – закричал Харит.
– Успокойся, – попросил Прокопулос. – Они уже идут.
– Нет, я тебя недооценивал, – сказал Харит. – Вместо того чтобы оставить их в Эль-Фашере, ты помогаешь им добраться в Эль-Обейд. Благодаря твоим усилиям мой враг будет ехать рядом со мной.
– Ты всерьез полагаешь, что мог бы от него избавиться? – спросил Прокопулос. – Да через десять минут после твоего отъезда Дэйн пошел бы к начальнику полиции, и ему тут же дали бы специальную машину или грузовик. А потом твой враг поехал бы вслед за тобой, вместо того чтобы быть у тебя на глазах.
Харит задумался, потом недовольно проговорил:
– Возможно, ты и прав. Но все-таки мы должны…
– Обязательно, – согласился Прокопулос. Европейцы подошли к «Лендроверу». Прокопулос обратился к ним по-английски: – Мы с господином Харитом рады приветствовать вас. Мы отправляемся немедленно.
– Это очень любезно со стороны мистера Харита, – сказал майор Харкнесс.
– Господин Харит сожалеет, что не может разместить в своем автомобиле вас всех, – вздохнул Прокопулос.
– Не стоит извиняться, – сказал Отт. Впервые после Форт-Лами его голос звучал бодро. – Мы уже бросили жребий. Доктор Эберхардт и капитан Эчеверрья проиграли. Им придется трястись на грузовике.
– В этом нет необходимости, джентльмены, – заявил неизвестно откуда возникший рядом с автомобилем высокий араб с бронзовой кожей и орлиным профилем. Лицо его было усеяно оспинками.
– У меня есть личный транспорт, – продолжил араб. – Это старый «Мерседес» – к моему глубокому сожалению, очень старый – который стоит в пятидесяти ярдах отсюда. Поскольку я тоже направляюсь в Эль-Обейд, я буду счастлив подвезти этих двух джентльменов.
– Вы очень любезны, – откликнулся доктор Эберхардт. – Нам здорово повезло, что вы случайно здесь оказались.
– Случай здесь ни при чем, – сказал араб. – Я находился севернее этих мест, в Умм-Чауме. Но однажды меня посетило сильнейшее желание побывать в Эль-Обейде и еще более сильное желание встретиться с моим добрым другом Мустафой ибн-Харитом.
Харит тем временем выбрался из «Лендровера». Он обнял араба и расцеловал его в обе щеки.
– Вот воистину замечательное событие! – воскликнул Харит. – Путешествовать в твоем обществе – на это я не смел и надеяться!
Повернувшись к европейцам, торговец торжественно произнес:
– Господа, позвольте представить вам моего почтенного друга Салеха Мохаммеда эль-Тикхейми из прославленного племени атейба.
Уже совсем рассвело, и каравану пора было отправляться в путь. Когда Харит сел обратно в «Лендровер», эль-Тикхейми сказал:
– Ты обязательно должен быть моим гостем в Эль-Обейде, Мустафа ибн Харит. Ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть и как мне тебя не хватало в то время, когда я был в Абеше и Генейне.
– Друг мой, я очень рад, что ты меня нашел, – отозвался Харит. – Но если бы этого не случилось, я сам бы отправился искать тебя. Мне обязательно нужно было с тобой встретиться.
Эль-Тикхейми повел двух европейцев к своему «Мерседесу». Через несколько минут караван двинулся к Эль-Обейду.