Текст книги "Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 64 страниц)

Сокольников Лев Валентинович
Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!

"Все вещи – в труде: не может

человек пересказать всего; не

насытится око зрением, не

наполнится ухо слушаньем.

Что было, то и будет, что

делалось, то и будет делаться

и нет ничего нового под солнцем".

Библия. Книга Екклесиаста. 1.8-10

"Ради красного словца —

не пожалею и отца"!

Русские пословицы и поговорки.

"…клянусь говорить правду,

только правду и ничего,

кроме правды"!

из текста присяги в судах Америки.

Своей – нет.

Предисловие.

…надпись на коробке с диском компьютерной игры: "аркада времён второй мировой войны. Она позволяет игроку сразиться как в одиночном, так и в многопользовательском режимах одновременно с 4-мя оппонентами, рассекая воздух на самолётах Spitfire 1(Англия) Bf-109 (Германия), P-40N (США) и Ki-61 (Япония).

Кроме того, есть возможность пройти одну кампанию под названием Dunkirk.

"…она позволяет игроку сразиться как в одиночном, так и в

многопользовательских режимах с 4-мя "оппонентами" – прелесть!

Летай, стреляй, убивай, упивайся виртуальной кровью и радуйся смерти "оппонента" не успевшего первым причинить зло! Но если и так – враг остаётся врагом! Виртуальные сражения – тоже сражения! Срази компьютерного врага сейчас, убивай виртуально, но знай: пока ты игрок, забавляющийся виртуалом, но в виртуалах скрыто мерзкое свойство: они обязательно превратятся в реальность, и тогда две последние литеры в "сразиться", согласно правилам в русском языке, прекратят течение моей жизни в видимом мире: "сразил себя…"

Прежде в деле взаимного лишения жизни было проще, примитивнее: извечная людская жажда крови удовлетворялась настоящими, не игрушечными войнами "с массовыми разрушениями городов, сёл, деревень и с большими потерями в людской силе и технике". В итоге: "горе и страдания людские". Рукотворные страдания, не от стихийных бедствий.

Если ныне "военным виртуалом", иного пока нет, могу играться до обалдения, то в прежние времена желающих повторять бесполезные танковые атаки ради удовольствия "отцов-командиров", не находилось, а если и подавалась людоедская команда "уперёт, орлы!" – так это ради "освобождения от рабства".

Меняются времена: когда-то все делились на "врагов и союзников" и не было веры в "нейтралитет". На сегодня нет врагов, остались одни "оппоненты", кои по звучанию стоят в стороне от "врагов". "Оппоненты" – последнее и наивысшее достижение жителей планеты Земля в борьбе за мир".

Дюнкерк… ничего не знаю о Дюнкерке, но знающие люди рассказывают:

– Однажды, давно это было, кто-то и кому-то так жестоко засадил под Дюнкерком, что об этом немедля во всех учебниках по военной истории написали! – но кто, над кем и по какому случаю учинил насилие под чужим мне Дюнкерком – не волнует: со своими "дюнкерками" не разобрались!

Глава 1,

продолжающая предисловие и

плавно въезжающая в основное

повествование.

Всё, что пойдёт далее – «проба пера», или «игра словами». Есть такая забава людская – «играться словами», но в неё играют «большие» люди, а маленькие не играют: словарный запас не позволяет, да и смысл игры им непонятен. Свойство маленьких людей: они не делают то, в чём не видят смысла, вот почему не получилось построить коммунизм: они не представляли, как разбрасывание слов могло дать видимый результат? Можно и так: «не разучился собирать знакомые слова в предложения»? – занятию собирания слов в предложения предаётся малая часть людей, коих ещё «писателями» называют. Одни называют их «писателями», другие – графоманами, но это те, кто не знает грамоту и не любит читать.

Сочинение, что пойдёт ниже можно назвать "упражнениями в литературе, похожими на те, коими когда-то занимался в школе.

Со школой понятно, школа грамоте обучала, но отчего и почему сегодня, в конце жизни, тужусь что-то рассказать знакомыми словами о прошлом – об этом, с излишними подробностями, изложу ниже.

Старая, "советская" школа привила любовь к "сочинениям на вольную тему". Выгода "вольных тем" явная: позволяет "растекаться мыслью по древу" в любую сторону, но с оглядкой: "не особо-то расплывайся! Помни о "границах дозволенного" даже при полной "свободе слова" и не пиши лишнего"! – что могло оказаться "лишним" в школярских сочинениях "на вольную тему" послевоенного времени – разъяснять никто не брался. Похоже на то, когда дети ругаются матом:

– Ругаться матом нельзя! – почему запрет провозглашается без примеров из "библиотеки мата" – объяснений нет и приходится до всего "доходить своим умом".

Но прошлое время было настолько прекрасным, что всё сказанное могло оказаться "лишним" для любого гражданина "страны советов".

Учитель русского языка и литературы школярские труды наши "на вольную тему" не ценил "двойками" при любом количестве допущенных ошибок. Плохие "труды" не оглашал классу, но хорошие сочинения, сколько бы в них не было орфографических и "пунктуальных" ошибок: всякие там запятые, дефисы, двоеточия – читал. "Точка с запятой" были редкими гостями на тетрадных листах, что-то похожее на "персона нон грата". О "персоне нон грата" никто в классе не знал: в моде был немецкий язык.

– Тема вольная, гуляй где угодно, но в дебри углубляться не следует: заблудишься и пропадёшь… Насовсем… – поминались какие-то "дебри", и что они "опасные для неокрепшего детского сознания"…

И эти постоянные страхи: "пропадёшь"… Как и где "пропадёшь"? Кто постарается в твоей "пропаже"? – что в "стране стоящегося социализма" люди "пропадали на время" в десять-пятнадцать лет – граждане "страны советов" не удивлялись.

Учитель за сочинения "двоек" не ставил и потому, что уважал творчество учащихся. Созданное словами можно принимать, или не делать этого, но охаивать, пусть автор будет и полным нулём – нельзя.

Чтобы детские умы не ударились в "языковый разврат", какой царит ныне в школьном мире – учитель жёсткими "двойками" держал нас в строгости:

– Сделать столько ошибок в диктанте на одну страницу – для этого нужно забыть всё, чему учил!

Как-то однажды, в свои сорок лет, увидел картины абстракционистов и почему-то вспомнил школьного учителя "русского языка и литературы":

"вот оно что: абстракционист оправдывает "творчество" заявлением "я так вижу мир"! Дело его, пусть остаётся в покое с "особым зрением на мир", зрением непонятным и непривычным для тех, кто видит мир однобоко, но понятно. "Стандартно". Пожалуй, основную массу людей и за слепых признать можно. Тогда могу заявить:

– Я так слышу мир! – и нырнуть в "поток сознания"…"

"Потоки сознания" у каждого свои по ширине, длине, глубине, скорости и той "воды", коя изливается автором.

Что делают с людьми "потоки"? Правильно: "несут", а посему и я, как тот, который с красками, могу довериться "потоку сознания". Тем паче, что моим плавучим средством управляет отличный кормчий: бес. Куда "плыть" – неважно, главное – писать так, как я слышу мир. И пусть кто-то попытается обвинить в "дилетантстве и неграмотности"! Почему одному дозволено "по-своему видеть мир", а другому сказать о мире как-то иначе нельзя!?

Прежние прогулки в сочинениях определялись "маршрутом номер один": "построение светлого коммунистического общества в отдельно взятой стране". Или "рассказ о жизни в самой счастливой стране мира", что было "одним хером и одного размера".

Отклоняться в сторону от "указанного пути" не позволялось, но если бы кто-то, явно ненормальный, захотел бы нарушить дозволение, то далее посёлка железнодорожников при большой станции на Южном Урале, уйти не мог.

Как из Средней полосы России попал на Южный Урал – и об этом, по "бесовскому наущению", расскажу без утайки.

Изложу представления о времени, когда "когда мечты советского народа о построении светлого коммунистического общества" из области бреда пытались перенести в реальность:

– …"вначале возрадуемся в одной стране, а там – видно будет. Глядишь – и всё человечество "осЩасливим"! – препятствия, кои могли появиться в "процессе созидания светлого будущего" в расчёт не принимались. Знали о неспособности "трём свиньям корм раздать", но за "строительство светлого будущего" всё же принялись…

В прежних, ныне далёких упражнениях в литературе заботило одно: не позволять ошибкам проникать в мой текст. Представлял себя "часовым на границе", а ошибки, кои пытались проникнуть в диктанты-сочинения-изложения – "диверсантами", пытавшимися навредить писаниям отметкой не выше "двойки".

Ошибками-врагами великий и могучий русский язык богат до сего дня. Многие враги русского языка на сегодня оправданы и получили право на существование, а те, кто остался верен древним правилам и восстаёт против словесных нововведений – "ретрограды и консерваторы".

Когда борются с одними, мелкими, пустяшными ошибками – о других и худших забывают, те уходят в сторону, оседают, дают корни и, набрав силу, требуют "право на существование". Что-то похожее на нелегалов из стран бывшей "советской империи". На пропущенных ошибках "горели" и ещё долго будут "гореть" "большие государственные деятели".

Заблуждения рядовых граждан до сего времени подвергаются жестокому искоренению в случаях, когда признаются таковым "сверху". Бывает, что "низы" (из мелких) в бдительности опережают "верха", такое случается редко о чём СМИ местного значения немедленно рассказывают читающей публике.

А что опасного для "самого передового строя в мире" мог изобрести школьник послевоенных лет? В чём мог плутать? Это когда малой части граждан "страны советов" было дозволено "открывать рот не по делу"?

О талантах и способностях нынешних школярах ничего не знаю, а посему речи о них не будет. Помню своё школярство, и только о нём пойдёт речь. Школяры прошлого не могли заблуждаться по причине: ничего не знали о иной, зарубежной жизни, если не считать иностранных фильмов, кои попали на экраны "советских зрительных учреждении" как один из призов за победу в войне. Иных источников, кои могли бы "отравить сознание подрастающего поколения советских людей" помимо трофейных фильмов, не имелось. Трофейные фильмы назывались "буржуйскими", но выручка от их демонстрации сглаживала "отрицательное воздействие чуждой советскому человеку культуры".

Пока дети травились зарубежным (трофейным) кино – их отцы-матери жили по определению "ниже травы – тише воды". Случись тогда такое, чтобы кто-то и кого-то обозвал "диссидентом" – новое слово сошло бы за оскорбление не тяжелее, чем имевшийся на то время набор "лестных" эпитетов. Что было говорить о школярах?

Времена запуганные, отравленные ужасами окончившейся войны, поэтому чудаков, желающих "совершать идеологические ошибки" не было: хватало уголовных из расчёта "сто уголовных на одну политическую". Если уголовные ошибки граждан были явные, то о политических – "скрытыми", а для выявления "скрытых" требовалось больше усилий. Статей наказания за "идеологию" было много, но злобной и страшной считалась "пятьдесят восьмая с параграфами". Называлась статья "политической" и оценивалась, как минимум, десятью годами "изоляции от общества с пребыванием на золотых приисках славного города Магадана". "Пятьдесят восьмая" позволяла одним гражданам "страны советов" думать в адрес соотечественников:

– "Враг народа"!

Во всякой стране на смену "эре большого страха" приходят диссиденты. Что-то похожее на подснежники после схода снега.

Кто был когда-то "большим страхом в стране советов" – об этом сегодня знает любой школяр отечества. Души граждан, когда-то осуждённых по "пятьдесят восьмой", если бы пожелали, то могли задать вопрос потомкам:

– За что сгинули!? – но вопрос не задают потому, что задавать его некому: потомкам, как они сами о себе заявляют "всё по барабану". Кто и зачем позволил им пользоваться "барабаном" – не знают…

Затравленность любой степени, рано ли, поздно, но рождает вопросы:

"какова была длина нашего "послевоенного времени": год? Два? Десять? Или оно и до сего дня "послевоенное"?

Возвращаюсь "на курс": тема нынешнего сочинения не совсем "вольная", но почему – об этом будет сказано ниже.

Глава без номера, но

двойного действия:

"Военная" и "Аурическая".

Устоявшееся название «тропа войны» называется «шаблоном».

Шаблоны, как любой товар, имеют "сортность" и цену. "Тропа войны" – наиболее ходовой и дорогой из существующих товаров. Нужный. Особый. Необходимый. Трагический. Почитаемый. Бессмертный. Вечный. Универсальный на все случаи жизни, если "тропу войны" не засорять ненужными фактами и трудными, лишними вопросами:

– Это надо было настолько жидко обделаться, что и до сего дня воюем!

– "Так война была! Всё она, проклятая, наделала"! – шаблон о войне и её проделках не мною изобретён, а посему пользоваться им неудобно и недостойно.

О "тропе войны" может говорить тот, кто на ней стоял, хотя бы пяткой одной ноги, пусть левой и недолго. Ныне на "тропу войны" позволительно становиться тем, кто о войне может сказать что-то новое, неизвестное доселе, а остальные, во избежание насмешек, должны стоять в сторонке и помалкивать. Если невтерпёж – могут аплодировать рассказам тех, кто ещё меньше знает о войне, чем они.

Совсем, как на кинофестивалях в Европе, когда "кинозвёзды" плывут по красному ковру, а почитатели стоят за символическим барьером из ленточек и аплодируют.

Можно, как в древней и циничной шутке: "в тылу спал с женой фронтовика но по утрам искал себя в "списках награждённых".

Если ничего нет такого, с чем стОило бы выйти на "тропу войны" – будет достаточно и чужих рассказов о прошлом. Ограничиться любовью к чужим военным действиям и с вдохновенным взором рассказывать о том, чего не видел…

Рассказы о Большой войне – благодатная почва: на одной фантазии можно продержаться сколь угодно не только без потерь, но и с прибылью! Чем киношники и пользуются…

Если известным деятелям кино дозволено фантазировать, то почему мне в паре с бесом нельзя соврать? Пусть сочинительство будет не выше уровня учащегося седьмого класса старой школы, пусть это будут всего лишь "упражнения в литературе" без претензий и ожиданий похвал со стороны благодарных читателей, но они есть! Написаны!

Литературная "тропа войны" в правильно выбранном направлении, даже при малых способностях в фантазии, полностью заменяет настоящую "тропу войны" с подлинными событиями.

Тропа никого не стряхивает с себя до момента, пока идущему не приходит понимание, что его собственная тропа кончается, сил на движение нет, и делать на тропе более нечего… Лишний на ней, пришла пора писать последнее и короткое сочинение с названием: "заявление об уходе по собственному желанию". "Собственное желание" приходит на место, где прежде у пишущего "было что сказать":

– "Исписался"! – момент, когда писатель становится похож на пустой топливный бак когда-то дорогого, а ныне изношенного авто.

Накал страстей на "литературной тропе" не уступает военным, но "потерь в живой силе и технике" на ней не бывает. Кражи идей случаются, но кровопролитий – нет.

Записи, что пойдут ниже – результат променада в недалёкое, но "славное" прошлое двух субстанций, одна из которых – пока ещё живой человек с начальным образованием – это я, и потусторонней сущности, коя при вселении отрекомендовалась "бесом".

Написать в конце жизни о том, что было в начале – тяжкое занятие, почти невозможное без помощи "потусторонних сил", поэтому особых терзаний в момент вселения беса не испытывал.

Как в старину было? Приходило к человеку желание поведать миру о навалившихся мыслях и чувствах – он шёл в писчебумажную лавку, или посылал слугу и тот делал запасы бумаги, чернил, гусиных перьев и свечей. Свечи на случай, если писатель был "совой" и творил в тиши ночной:

"Я помню чудное мгновенье…"

Чтобы сэкономить на бумаге, свечах, перьях и чернилах, то мысль, коя осмелилась потревожить душу и сердце писателя, шлифовалась им до совершенства, и только потом навеки ложилась на бумагу.

"История литературы" утверждает, что во время шлифовки произведения над авторами "витала Муза", но не всегда и не над каждым пишущим. Оно и понятно: Муза – одна, а пишущих – многие тысячи! – женщина выбирала талантливых. Тогда-то и родилось "служенье муз не любит суеты"… или "служенье музам"?

А что ныне? Удобство пишущему максимальное: устройство с названием "компьютер" полностью избавляет автора от гусиных и перьев, бумаги, чернил и от памяти, что всё прекрасное было сказано давно и гусиными перьями.

Но есть и радость от современных средств изложения мыслей: экономия на чернилах и на бумаге. О свечах речь не идёт.

Сегодня на "клаве" набираю словесную чепуху и любуюсь набранным на экране монитора до ряби в глазах и до состояния, когда литеры, словно живые, выстраиваются в самокритичное предложение:

– Отправь меня в небытие, я – дура!

В прежние, далёкие времена, упражнения по литературе выполнял один, без посторонней помощи, если не считать любимого учителя, сегодня сочиняю в компании с сущностью, коя при вселении назвалась "бесом". Двое нас на тропе, но это скорее "тропинка", но наша, отдельная, собственная. Узенькая тропинка, идти вровень на ней не получается, поэтому первым идёт бес, за ним – я. Как и откуда появился бес – и об этом ниже.

Но "тропинка" лучше "тропы": на тропе может оказаться много народу, а тесноту ни я, ни бес не любим.

– А кто любит тесноту? – о, это первые слова компаньона, и как видим, правильные.

Основная неприятность, кою испытываем от тесноты – это порча ауры. И о ней в подробности будет сказано.

Как бес переносит тесноту – не знаю, но, думаю, безразлично: у него ауры нет, мяться нечему. Отсутствие ауры у тех, кто приходит к нам из того мира – основное преимущество перед теми, кто задерживается здесь.

Поскольку речь будет идти о прошлом, а прошлое "страны советов" – это "трудовые подвиги и военные победы", то частые упоминания "того света" будут не лишними. Никогда так не было, чтобы военные забавы не проходили без преждевременных уходов "на тот свет" большого числа участников забав.

* * *

Читатель! Природа «потока сознания», куда занесло тебя – не пивная, хотя пиво предпочитаю любым другим хмельным напиткам. За пиво готов «родину продать», но сегодня за родину никто и ничего не наливает, поэтому обмен родины на пиво отменяется. Личного греха в обмене родины на пиво не вижу: это «искушение и козни беса», что вселился в меня за год до выхода на «социальную защиту».

Минус сочинения: оно на две трети спровоцировано бесом. Другой минус – много места посвящено бесу, хотя он того и не стоит.

Перехожу к пояснениям об ауре, порчу которой по незнанию многие взваливают на "вампиров". Но это не так, "вампиризЬм" никак не может навредить ауре потому, что вампиризма не существует. Насильники, любители пустых разговоров – да, такие есть, и они хуже, чем несуществующие вампиры, коих ныне в подробностях показывает распоясавшийся кинематограф. Бес подтвердил:

– Какие "вампиры"!? Откуда им взяться!? Кровососов и без них хватает! Вампиры вымерли в одно время с динозаврами!

Аура портится от близкого, длиною в ноль пять метра, контакта с аурами обладателей низменных душ. "Гасится" необъяснимым образом: аура обладателя низменной души, касаясь хорошей, не становится лучше сама, но стремится изгадить красивое свечение!

С увеличением срока жизни аура от малой порчи, иногда от пустяковой царапины, медленно восстанавливается. Процесс восстановления ауры называется "регенерацией", и если бы знал, как строить графики и диаграммы – показал бы зависимость восстановления нашей "подсветки".

На основании собственных наблюдений, без "наводки" от напарника, делаю вывод:

"Прекращение телесного существования происходит от угасания ауры, но не наоборот"! – то есть, первой затухает аура, затем – всё остальное…

Максимальная порча ауры происходит в общественном транспорте в "час пик" при соприкосновении с аурами других граждан. Часто – неприятных граждан. Случаев явного сосания крови перемещающимися гражданами в общественном транспорте "средствами массовой информации" не отмечено, но почему-то хочется его покинуть первым.

Откуда берутся неприятные граждане в общественном транспорте – загадка не только для меня, но и бес затрудняется в пояснениях.

Если зрение ничего худого не сообщает о рядом находящемся человеке, то наши ауры не такие слепые, как мы, и болезненно реагируют на чужие минусы. Это первая причина усталости после поездки в общественном транспорте.

Эпизодов порчи ауры – множество, и каждый отзывается на свой, только на него действующий раздражитель. Совсем, как действие аллергена, и таковых аллергенов больше, чем нужно среднему человеку.

Мой, "фирменный" раздражитель, таков: когда готовлюсь покидать "муниципальный общественный транспорт" (троллейбус) и стою у выхода, а какая-нибудь "старая кошелка" или "галоша", что без разницы, как для меня, так и для "кошелки", тычет кулаком в район старого, любимого спящего радикулита, и громко, как глухого, допрашивает:

– Выходишь!? – почему громко? Потому, что сама глуха, и как все глухие говоришь повышенным голосом? – иного удовольствия для ауры, чем от тычка в район "третьего и четвёртого позвонков позвоночного отдела", где проживает "межпозвонковая грыжа", не существует. Чего там, пустяк:

– Ишь, барин, какой! Тронуть нельзя! – удивляется наивная женщина, а я без задержек и промедления вспоминаю послевоенное детство и четыре строчки, кои распевал, не понимая смысла великих слов:

"Я её, дуру, лопатой

тихо огрел по спине!

Вскрикнувши:

– "Чёрт полосатый"! -

она улыбнулася мне! -

а-а-а, ты, случаем, не героиня восхитительно четверостишия!? Не тебя ли лопатой, или каким иным шанцевым инструментом бил полупьяный "свой" мужчина? Ясное и понятное произведение! Какой ещё народ в мире может похвалиться ударами лопат по спинам "своих" женщин!? Кто, где и когда на планете Земля бил любимых женщин лопатами!? Сжигать – сжигали, но бить лопатами – не били!

Песни, рождённые простым народом так же просты и понятны, как и сам народ, но когда "маститые и признанные" поэты пишут песни, то у них могут проскочить и "ляпы". Песенные "ляпы" – любимая тема исследований и ей отведено, по мнению беса, "слишком много места". И об этом – ниже.

Выше пропетые четыре короткие строки точнее любой "поэмы" объясняли послевоенную обстановку: настоящих, крепких мужиков сверх меры война перебила, вот и приходилось женщинам любому захудалому мужичонке улыбаться, пусть и после удара лопатой по спине. Вот она, "отрыжка прошлого": ныне состарившаяся женщина тычком в мой позвоночник отдаёт древний и чужой "долг" за прошлые удары по своей спине.

Отвечать на тычок не следует: она – женщина, она – "страстотерпица", "мученица", коя, "как проклятая, не разгибая спины, работала на трудовых фронтах социализма" ни разу не подняв головы, чтобы заглянуть в лицо "созидаемого". Но как-то однажды нехорошие люди с чужой стороны, хотя их никто не просил, сделали строительнице разъяснение:

– Тётя, не то и не так строишь! Приглядись в задумчивости к "объекту": у него "нечеловеческое лицо"! – тётя выслушала совет, пригляделась, но ничего худого не увидела:

– Лицо – как лицо, обычное, "наше", ничего особенного – но интерес к продолжению строительства "светлого будущего" почему-то поблек, "потерял накал" и отошёл в сторону, а затем дальнейшее "строительство пошло вкривь и вкось!

А "Кто виноват"? Мужики, разумеется! Всегда и во всём виноваты только они! Если в науке "Физиономистике" ничего не смыслишь, то чего было вглядываться в лица? Какой раздел любопытства удовлетворять?

Она привычна к "троганьям" любой жесткости, поэтому её кулак в мою спину сегодня – мелочь, на которую настоящий мужчина не отреагирует.

Но и выяснять вопрос "баба" она, или "женщина" – не хочется.

Не найдено объяснения порчи ауры в личном транспорте: казалось бы, с чего ей портиться в собственной машине? В персональном автомобиле бабы, кою когда-то "свои" били лопатой по спине, нет, но порча ауры от этого меньшей не бывает. В персональных автомобилях перемещается иной сорт баб, кои не возмещают прошлые обиды на искривлённом позвоночнике, не стучат сумками с продуктами по моим варикозным венам ног в такт раскачивающегося на ходу общественного транспорта. Какие могут быть претензии к пользователям общественного транспорта? Все равны!

"Жизнь прекрасна и удивительна", но почему модная и дорогая иномарка не спасает ауру от помятости – выяснить не удалось.

Наиболее нехорошее место, повторяю, где аура портится основательно – это общественный транспорт в часы пик: в нём аура "мнётся", как простынь после ночи общения с женщиной.

Порча ауры в общественном транспорте не приносит удовольствия, но её разрушение в общение с женщиной – всегда!

Установлено: износ мужской ауры при тесном общении с женщиной соотносится, как 1:100 не в пользу мужчин. Вот почему мужчины умирают раньше женщин: слабые у них ауры и отдаются мужчины "без меры". Почему такое происходит – научного объяснения до сего времени никто не нашёл.

Начало общения начинается "прекрасно", "восторженно", "изумительно", "восхитительно", "многообещающе", "необыкновенно" и "сладостно", но под утро выясняется, что аура выведена из строя, как минимум, дня на два.

Многие из нас в таких случаях объясняют нежелание продолжать любовные игрища "истощением ресурсов плоти", и только малая знает, что:

– "Подсветка ослабла"! – мужчины, имеющие личный транспорт (автомобиль"), в такие моменты обязательно упомянут "аккумулятор" с пояснением "сел"…

Единственный, надёжный и проверенный способ быстрого восстановления ауры, что одинаково с "зарядкой аккумулятора" – это выпить в "норму", закусить "чем бог-работодатель послал" и завалиться в сон длиною не менее пяти часов… или пока не разбудят позыва "нижней цистерны", кою нам в тело поставила Природа…

Но этот рецепт ремонта ауры для простых, несостоятельных граждан, кои бездумно, забывая о последствиях и полагаясь исключительно на "авось", легкомысленно относятся к "подсветке" и повреждают её сверх меры. Люди со средствами, вооружённые знаниями, испортив ауру, немедля идут к "специалистам по восстановлению ауры и снятия порчи", или едут в заграничные (французские) места с единственным намерением

– Восстановить яркость и блеск ауры!

Иные плохое настроение объясняют не порчей ауры, а воздействием иностранки по имени "депрессия", без понимания с каких пор иностранная "депрессия" стала лучше отечественного "плохого настроения".

За "депрессией" замечено: страдать от неё в одиночку неинтересно и скучно, при заражении депрессией кто-то должен видеть мои страдания и участвовать в них. Если рядом нет наблюдателей – "депрессия" проходит сама без "сочувствий и проявления сострадания от любящих нас людей". Времена "страданий вместе" окончились, и на сегодня "сострадание" полностью сошло на "нет". Депрессией поделиться – пожалуйста, но сострадать – "ещё чего"!?

Замена отечественного старого "плохого настроения" на иностранную новую "депрессии" ничего не меняет.

"Время пребывания в раздражении от порченой ауры прямо пропорционально возрасту, изношенности тела, и обратно – характеру индивида, "выведенному из равновесия житейскими неурядицами" – обрати внимание, читатель, на "выведенному". То есть, я никогда не "выхожу из себя", это меня постоянно и направленно "выводят"!

В правильности обратной пропорции усомнился, но бесу ничего не сказал.

Без ошибок определяю момент возвращения собственной "подсветки" в рабочее состояние: это когда без видимых причин наваливается желание

совершить хотя бы маленькое, но "доброе дело".

– Укажи пальцем, кому бы теснота не портила ауру? Все ваши большие недоразумения, как с тяжкими последствиями, так и без таковых, на девяносто процентов случались от тесноты – о! вот он, явился! – это компаньон начал "сольную" партию, "за глаза" его "первой скрипкой" зову. "Вторая" – это я, "третья" – наши импровизации…

Читатель! Если ты взращён в здоровой обстановке, обучен от "младых ногтей" правильно, близко к совершенству, пользоваться русской речью, если тебя коробят "приколы" и не привлекает "новый" язык, с чего-то названный "олбанским", если в речи говорящего нет ничего такого, от чего стало бы "плющить, ширить и колбасить", если ничего "клёвого" в мире не видишь, если слух твой оскорбляют слова выпущенные "задним проходом" – с чистой совестью и ясным взором вписывай имя своё в славную когорту "литературной элиты" и продолжай чтение: тебе ничто не грозит! Никогда, никому и никакими ядовитыми сочинениями "на вольную тему" не получится испортить твой мыслительный аппарат: выработанный вкус к хорошей литературе безотказно будет нейтрализовать любую идеологическую отраву.

– Позволь ремарку о "задних проходах"?

– Пожалуйста! Как могу отказать ведущему автору?

– "Задний проход" – среднее, по культуре, название вашей части тела… – Понятно! "Жопа" по культуре выражений находится ниже… А если жопу называют "попкой"?

– Любая "попка" со временем превращается в "жопу". Такова судьба всех "попок".

– Чем заменить "задний проход"?

– Медициной. Участок с "задним проходом" замени на латинское название "перектум"… Окончательная редакция – "выпущенные через перектум". Суть – прежняя, а название – иное…

– В медицине, вроде бы, есть слово похожее на "перектум": "перорально"

"Орало", иначе – рот, или "хавальник"… – доверчивый читатель: у меня нет намерении развратить тебя нашим сочинением, но о намерениях беса ничего сказать не могу:

– Что мне в этом чтиве, когда я чёл великих! – и ты не уйдёшь в мир наших дешёвых литературных "приколов", не станешь засорять воображение сочинениями громадной армии "исследователей жизни гномов, эльфов и троллей". Но создателей "эльфиад" и пожалеть следует: трудно писать о том, чего не было, нет и не будет никогда!

За отказ употреблять модное словесное добро, кое у части граждан выходит "задним проходом", награждаем знанием ходового ныне сочетания литер "ЧМО".

Правильно будет "чмокс". Это не звук поцелуя, нет, "чмокс" далёк от проявлений естественных человеческих чувств, "чмокс" в себе не содержит и капли лирики. "Чмокс" – "бабушкин сундук" и вписывать его в

"новинки" не следует…пожалуй, это "дедушкин сундук": у бабушек на первом месте всегда была одежда, а у дедушек – всё остальное, что под одеждой, естественно…

На сегодня "ЧМО" произносится в урезанной редакции, и только единицам из старых, у кого от слов "круто" и "прикольно" тут же "отёк Квинкве", знают расшифровку древней абвеатуры.

Вот и сейчас, набирая три невинные литеры, компьютерный редактор, основательно ограниченная в знании русского языка программа, три без смысла выстроенные литеры кириллицы определяет "бранными".