Текст книги "Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 64 страниц)

– Враги! Оккупанты проклятые! Убийцы! Изверги! Негодяи и сволочи! Ублюдки и подонки! Нелюди, наконец! – после такого "набора" должно следовать проклятие прошлому: оно ужасно!

– Бес, всякому прошлому нужно определять границы? Или обойдёмся без них?

"Последние слова" из прошлого плавно, как контрабанда, перешли границу и в настоящее время, а что останется для будущего времени – старикам не следует волноваться.

Соглашаться с "последними словами"? Могу иметь мнение о прошлом, или мнение должно быть "одно на всех"!?

Ах, эта школа времён оккупации, где сестра приступила к главному в жизни: учиться грамоте. Куда прошлую вражескую школу? Как стереть её из памяти? Древние проклятия в адрес оккупантов ослабляются, нейтрализуются школой сестры.

Что получается? Враги шли истреблять народ, но вместо этого дозволяли открывать школы? Или из всей германской армии городу достались особые, ненормальные враги? Не понимавшие: "грамотный раб в будущем стократ опаснее"!? Почему в нашем городе остановились в "выжигании советской земли"!? Для чего делали отсрочки в уничтожении местного населения? Не для того ли, чтобы восстановить всё разрушенное руками покорённых, а затем их уничтожить? Как бы ни игралась "пьеса", а финал тот же:

– "Смерть аборигенам"!

Нестыковки всё же есть, и главная из них такая: зачем учить "варваров с востока", если им уготован известный конец? Для чего траты?

Вот он, ужас оккупации: если оккупант злобствует над аборигеном – понятно, он – оккупант, враг, пришелец, чужак, чего от него ждать! И злобствование его полезное, нужное:

– Помните, что они с вами делали! – на фоне оккупантов "свои" всегда лучшими выглядят. Ни в какое сравнение не идут!

Но что вспоминать, когда оккупант как бы и не совсем таковой? Когда он не выполняет функции оккупанта и врага?

– Компаньон, загляни в наше прошлое, оно тут, рядом, недалеко… Всего-то шестьдесят лет. Посмотри, что было бы со мной, одержи враги победу?

– Когда в вопросах доходишь до определённой грани – радуешь, но сейчас радости не испытываю: просишь вернуться в прошлое, повернуть время в иную сторону, и рассказать о том, что могло быть, но не случилось? Такая работа трудна для сущности высшей квалификации, а для меня – невыполнима.

– Прибедняешься? А дипломы Гарварда, Оксфорда, Беркли, Сорбонны и Карлов университет в Праге, в коих учился? Чего они тогда стоят?

Что образование для человека? Если бы имел удовольствие начать обучение в школе на оккупированной территории, то на сегодня этот факт

был бы не меньшей гордостью, чем бесовское образование, полученное в перечисленных высоких учебных заведениях Европы. Начать познавать грамоту в школе при оккупантах – это всё же редкость.

Земляки! Старые ныне черти! Кто из вас начинал знакомиться с грамотой во времена оккупации? Какая это была школа? "Идеологически" чистая? Вас насиловали "идеями коммунизма"? Или нацизма? "Верой христовой" травили? О "превосходстве германской расы над иными народами" речь в школе велась? Или какими другими, не менее "высокими" идеями пичкали неокрепшие детские мозги? Были там пионерские галстуки? Значки с ликом какого-либо "вождя" на слабых детских грудях носили?

Какое счастье учить русский язык и не знать, для чего нужно такое делать! Ставили тогда "неуды" за невыученное стихотворение "пролетарского поэта":

"… я русский бы выучил только за то,

что им разговаривал Ленин!"

Вот оно что! Оказывается, тысячи лет русский язык совершенствовался ради того, чтобы "им разговаривал Ленин"! За одно такое следовало учить русский язык! Чтобы в языке сравняться с самым большим врагом России!

А пособники оккупантов, "гнусные вражеские прихвостни", эти "репьи на хвостах фашистских собак", вчерашним "советским" детям, возможно, что и пионерам, ничего об этом не говорили! Вместо слов "великого пролетарского поэта" забивали головы детей "буржуазной поэзией":

"Колокольчики мои, цветики степные!

Что глядите на меня, тёмно-голубые?

И о чём грустите вы в день весенний мая

средь нескошенной травы головой качая…"

Как-то сестра принесла из школы книжку-"копейку" "Сказка о золотом петушке", и, гордясь умением читать, немедленно познакомила брата с содержанием "книжки-копейки". Какое это было чудо! За окном – зимний день, топилась плита, в единственное окно маленькой кухоньки светило зимнее солнце второй половины дня, а сестра читала сказку. Не было в мире войны, ничего вообще не было, остался только сказочный царь Додон и его "подвиги". После сказки захотелось на улицу, но "гардероб" мой был далёк от зимы ровно на половину года: летний. Короткие штаны выше колен из военного, но тонкого брезента с лямкой через плечо наискось, рубашка с коротким рукавом и чулки, которые завязывались выше колен бечёвками. Лямка от штанов застёгивалась на большую пуговицу спереди. Ни летней, ни зимней обуви у меня не было: семейный "бюджет" не учитывал мои нужды. Вот почему отчаянно, до больших скандалов, претендовал на валенки сестры. Чтобы как-то отвлечь от прогулки, где без валенок никак не обойтись, сестра заключила договор:

– Читаю сказку, а ты за это сидишь дома – таковы были условия знакомства с великим поэтом земли русской. Что выбрать?

Полный коварных замыслов, выслушал сказку и по окончании нарушил договор: стал требовать валенки на прокат.

Как рассказывали те, кому довелось начать обучение "под пятой врагов" в таких школах, учителя ни единым словом не упоминали "советских поэтов", но всё русское было разрешено преподавать без ограничений. Школа просуществовала совсем малый срок и закрылась. Очень хотелось бы узнать причину её умирания, но "тайна сия сокрыта за большим количеством печатей".

Я – гибкий: если чего-то не знаю, то придумаю, измыслю "гипотезу", но возвышаться над собою "белому пятну" не позволю! Худо одно: гипотезы хороши в науках, но не в исторической.

– ….но все и всегда ими пользуются – добавил соавтор.

Как быть с "пробелами и пустотами в Истории" – этого никто объяснить не хочет. Или не может? А как хочется заполнить "пробелы"! Особенно в образовании сестры: почему она прекратила образование? Потому, что:

а) из-за линии фронта учителям убедительно погрозили кулаком с зажатой в нём намыленной верёвкой,

б) у педагогов возникли трения с германо-немецко-фашистской военной администрацией по программе преподавания,

в) за труд "просвещения" учителя получали мизерную плату, забастовали и на этом деятельность "идеологических диверсантов" закончилась.

Могли быть четвёртая и пятая причины прекращения работы школы, но на них отсутствует фантазия. И бес не хочет помогать:

– Трёх мало? Любой из перечисленных причин вполне хватило бы для прикрытия школы.

Любимая тётушка, которая в возрасте сорока трёх лет, добровольно отправилась служить "великой Германии", в схожих ситуациях говаривала:

– "Как не болела – а умерла!" – но был и другой вариант, не менее точный:

– "Не умер бы Данило – да болячка задавила".

– Предпочтение тех, или иных поговорок – дело вкуса каждого. "Кому – поп, кому – попадья, а кому – попова дочь"– добавил соавтор.

Глава 75.

Отдых от прогулок.

Оккупационные вечера.

В келью приходил вечер, зажигалась большая керосиновая лампа с непонятным названием «десятилинейная». Зажигание лампы было самым торжественным мигом тогдашнего времени!

Что могло значить слово "десятилинейная", что это были за "линии" – не знаю и до сего дня. Обладание такой лампой и керосином к ней считалось верхом благополучия: лампа "кушала" керосин, а на приобретение керосина нужны были деньги. Или что-то иное, на обмен. Итог: лампа в "десять линий" – это много! "Десятилинейная" лампа в оккупацию – всё едино, что нынешний "Майбах".

Керосин у нас был всегда. Керосин имел гриф "стратегический материал", а вот откуда и как он появлялся в келье – не знаю… Есть подозрения о том, как добывался керосин, но они касаются только отца: фонари, что применялись тогда на железных дорогах, питались керосином. Жизнь и деятельность без фонаря на транспорте немыслима: "железка" была, есть и останется круглосуточной, непрерывной, поэтому ночь нужно как-то освещать.

А немец что? Если положено на фонарь в сутки 0,5 литра керосину – будь добр выдать положенную порцию! Куда ты денешь керосин – твоё дело, но "фонарь должен светить"! – экономия "советских" людей им была непонятна. Гибкий я, поэтому мой фонарь светил в половину фитиля: экономия! Да и свет в фонаре на полный фитиль – демаскировка! Заботой о маскировке убиваю двух зайцев: забочусь о керосине для лампы – раз, о безопасности "живой силы и техники" Рейха думаю – два. Отец мог добывать керосин у тех, с кем работал в паре: разве напарник немец отказал бы ему в бутылке керосина? Нет, конечно… Или мог отказать?

Керосином в бутылках из-под "Смирновской" водки торговали на базаре, но догадка о керосине пришла во вторую оккупационную зиму.

Отец мог воровать керосин у работодателей. Понятно, но каким образом и откуда "стратегический материал" попадал к торгующим на базаре аборигенам? Где и кто разливал его по бутылкам? Кто был монополистом

Керосинового энергоносителя"? Почему за торговлю "стратегическим материалом" оккупанты никого и ни разу не поставили "к стенке"? И не "изгоняли из храма"?

Явный недосмотр! "Упущение, граничившее с преступной халатностью"! В самом деле, не из-за линии фронта, в конце-то концов, оккупированные граждане керосин получали!?

– Наивный вопрос! Керосин "просачивался" от оккупантов! Только один керосин из продуктов крекинга нефти обладает "сверхтекучестью"! "Враги дарили вам свет"! – теперь точно знаю, что мой бес проживал в теле одного из оккупантов! Иначе, откуда ему знать о керосине!?

Иные граждане заправляли осветительные приборы бензином. Немецким бензином. Выпрошенным. Заработанным. Краденым. Краденый бензин горел ярче, но и взрывался почему-то чаще.

Бочки с бензином немцы складировали на улице и оставляли часового караулить "стратегические материалы".

Обычная немецкая ошибка того времени: оставлять бочки с бензином без присмотра среди оккупированных жителей! Чужая мораль на моей земле! Явный недосмотр!

Часовой не выдерживал русского мороза и уходил греться. Пока солдат отогревал конечности, наслаждаясь неароматным теплом близкой к бочкам кельи, ловкие и быстрые аборигены из молодых, успевали открыть тару и похитить нефтепродукт. В спешке разливали на землю больше, чем уносили с собой. Немецкий бензин розоватого цвета. Если не обманывает память, то завинчивающиеся пробки у бочек были сбоку. Как лихие похитители открывали пробки бочек и ни разу не высекли искры – объяснить не могу, но если бы получили искру, то монастырь сгорел бы зимой, а не летом.

Всего один раз присутствовал при краже вражеского бензина. День перевалил за вторую половину, месяца не знаю, но небо было пасмурное.

Сколько вреда Вермахту причинили монастырские похитители бензина – не знаю, но и они достойны того, чтобы упомянуть в записках.

Иногда враги дарили бутылку опасной жидкости просто так, за "данке шён". Многие знали, что заправлять осветительную лампу немецким бензином – риск: нагреваясь в лампе, пары бензина взрывались, и тогда спасения от огня не было. Чайная ложка неочищенного хлористого натрия что добавляли в лампу, в какой-то мере предотвращала взрыв чужого бензина, но насколько можно было доверять союзу немецкого бензина с поваренной солью неизвестного происхождения – такими данными, ни бес, ни я не располагаем.

Но куда деваться? Или риск сгореть от собственной лампы, или "тьма кромешная"? Из чего выбирать? что иное оставалось оккупированным?

Возможно, что у кого-то есть данные о том, сколько сгорело домов от взорвавшихся ламп и примусов, заправленных вражеским бензином. Даже и в этом проклятые враги приносили несчастья!

Керосин экономили и лампу зажигали на короткое время. Её свет нужен был для того, чтобы приготовить лежбище для сна. Время от захода солнца до торжественного момента зажигания лампы называлось "сумеречением" и затягивалось до предела.

Ежевечерние зажигание лампы ровнялось празднику. Тогдашний "праздник зажигания лампы" ожидался с большей радостью, чем нынешнее включение телевизора, или какой-нибудь из "приевшихся", постоянных, праздников. Война стоила того, чтобы её любить: она приносила радость и счастье всего лишь одним зажиганием керосиновой лампы. И до сего дня те из старых, кто не по рассказам знает об оккупации, любят часы "сумеречения".

Время "сжигания керосина" заполнялось немногими забавами, но и они приносили массу удовольствий. Забавы мы изобретали сами, и хотя бы только за это военные годы следует любить! Соглашусь, если кто-то мои слова назовёт "откровением старого извращенца".

Ужас нового времени заключается в том, что игрушки для детей изобретают и фабричным способом делают в неограниченном количестве. Китайские. Раскрашенные ядовитыми красками. Зачем воевать с Россией?

Не проще дать русским детям ядовитые игрушки? Отравить их с детства кадмием и свинцом? Когда вырастут – им не до войны будет… если они вообще вырастут…

Ошибка: игрушки должны делать сами дети. Только сделанные своими руками игрушки милы и дороги: они неповторимы, другую такую игрушку не сделает никто!

Что сегодня могут дать детям две разные крышечки от фарфоровых чайников для заварки? Что в них, какой смысл? Крышка с "пипочкой" – и всё! Самих чайников нет, они давно погибли славной смертью, их кто-то и когда-то разбил, посуда, понятное дело, как и люди, имеет свойство погибать. Крышки от чайников выжили по причине своей прочности и малости, но и они собирались уйти в "культурный слой" на радость будущим археологам. От попадания в "историю археологии" их удержал я. Как можно с ними играть, что в них спрятано?

Одна крышка была массивной с такой же "пипочкой-ручкой", за которую в прошлой жизни много раз брались пальцы владельца чайника. "Ухватистая" и толстенькая, под стать крышке.

Если первая за внушительность звалась "крышкой", то другая выглядела "крышечкой": меньше, тоньше, легче, и если бы тогда знал определение "изящная" – им бы и воспользовался. "Пипочка" на крышке соответствовала телу крышечки: маленькая и кругленькая.

И распределение крышек произошло соответственно: большая отошла мне, маленькая – сестре. Как иначе? Девочки всегда красоту принимали ближе, природа у них такая.

Играли так: брал в руки свою массивную "тётю крышку", в меру сил и умений предавал вращение в воздухе и опускал на стол. Крышка вращалась на "пипочке", покачивалась и перемещалась по столу в непредсказуемом направлении. Тогда сестра запускала свою крышку, и та, вращаясь, "гуляла" по столешнице, как и моя. Цель "запусков" одна: чтобы крышечки встретились и, столкнувшись, кто-то один валил "противника". Игра называлась "воздушным боем". Часто бывало так, что крышки, израсходовав "топливо", спокойно ложилась на бок, так и не совершив "подвига в небе".

Но если всё же доходило до "боя", то маленькая и слабая видом крышка-"самолёт" сестры, "сбивала" мою большую и мощную "машину"! Запускал с применением всех сил и способностей, коими обладал, но в "бою" она валилась на бок от пары лёгких касаний "крыльев" "самолёта" сестры! Что такое "свалиться в штопор" – тогда не слышал, и сейчас ничего не знаю о самом страшном явлении в авиации.

Почему лёгкая крышечка сестры "укладывала" мою, мощную и тяжёлую!? Почему моя "машина" заваливалась на бок через малое время "полёта"? Доходило до того, что она начинала покачивать "крыльями" из стороны в сторону сразу после "подъёма в воздух"!? Крышке сестры хватало малейшего касания, чтобы моя крышка начинала качаться, скоро "укладывалась" и "сдыхала"! А крышка сестры, эта подлая и ненавистная тварь, продолжала ещё долгое время легко и свободно гулять по столу! Танцевала и радовалась победе! Это было невыносимо! И с какой бы силой я не запускал воздушный аппарат" – финал был одинаков: меня "сбивали"!

Сколько лет мучился разгадкой причин "поражений в воздухе" – не могу сказать, но ответ сам пришёл, без исследований:

сестра точно определяла момент, когда нужно было "поднимать в воздух боевую единицу" и у моей "машины" терялась "энергия вращения". Так ловко и точно запускала свой "самолёт", что уклониться от "боя" я не мог!

Мог ли тогда знать, что моя "машина" тратит много "бензина" из-за толстой "пипочки" на которой вращалась? Что вся энергия, кою предавал "летательному аппарату", уходит на "полёт", а для "боя" у неё ничего не остаётся?

Всё и всёгда узнавал потом! Почему не было ясности тогда!? Почему не догадался я, но поняла сестра? И какой крик поднял, если бы догадался о причинах "побед" сестры!? Никогда бы не устраивал "воздушных боёв" разными крышками от чайников для заварки!?

Сестра училась, и у неё была бумага! Иногда получал лист, карандаш и творил. "Творчество" страдало однообразием: далее изображений сцен любимых воздушных боёв не шёл.

Сегодня понятно, почему тянуло изображать воздушные бои: личные "бои" крышками от чайников, кои постоянно проигрывал сестре, толкали на "реванш" в "воздушных боях" на бумаге. Иногда спускался на землю и рисовал танк, но "бронетехника" получалась уродливой: танка в "живую" не видел, а на одной фантазии далеко не уедешь!

Моя авиация на бумаге, как всякая авиация военного времени, занималась привычной работой:

а) бомбила,

б) стреляла из пулемёта через винт и бросала бомбы на цели внизу. Танк рисовался из соображений:

– Железный танк, его бомба не возьмёт! – и всё же танк мало интересовал.

в) моя "машина" не раз бывала подбитой, и её постигала участь всех подбитых машин: она горела и падала,

г) экипаж подбитой машины опускался на парашютах, но на этом кровожадность моя не останавливалась, и я добавлял "третьего лишнего": вновь прилетевший авиатор стрелял из пулемёта по опускающимся пилотам подбитой машины.

Вопрос к прошлому: или детские фантазии мои были применены настоящими авиаторами в боевой практике, или военная, жестокая практика, каким-то необъяснимым образом передалась мне?

Протекал "творческий процесс" так: в центре дефицитного листа бумаги быстро-быстро изображался самолёт без "деталей и прорисовок". Наспех

Какие "уточнения в деталях", если в воздухе нахожусь! Того и гляди, что вот-вот из-за облаков (облака немедленно добавлялись), вылетит враг, а у меня и пулемёта нет!

…и как только появлялась мысль о противнике – вот он, здрасте, появился и противник. Изображал его всегда в такой позиции, в которой не всадить в борт весь боекомплект мог только абсолютный "мазила"! – таким себя не считал.

Странно: отец – пособник оккупантов, а сынок изображал "воздушные бои", в коих горящие и падающие машины изображались с крестами! Никто из взрослых не давал указаний:

– Ты на подбитых самолётах звёзды рисуй! – в моих "воздушных боях" "краснозвёздная" машина всегда выходила победительницей: первой выпускала из "носа" длинную очередь чёрточек-пуль в сторону чужой машины, как бы та далеко не находилась! Какими бы "трассы" не были кривыми, но они всегда находили вражеские машины и поджигали их! "Краснозвёздные" машины никогда не жёг!

Сегодня женщины, торгующие на базарах китайским ширпотребом, прибегают к "контагиозной магией": денежным знаком, полученным от продажи первой вещи, касаются всех вещей, что разложены наподобие прилавка. Делая такое, они твёрдо верят, что после манипуляций касания вещи первой деньгой, другие вещи, ждущие продажи, обязательно её дождутся и "встретятся" с деньгами так, как это случилось у первой пары тапочек. В колдовстве есть "визуализация": стоит пожелать какого-то события, нарисовать его воображением – оно произойдёт в реальности! Одно смущает: например, двое, или трое незнакомых друг с другом людей "визуализируют" на одну тему, но "картины" разные и сговор "давайте договоримся в деталях" отсутствует. В итоге их "коллективное" желание может оказаться с разными лицами.

– Что и было: ваше "строительство социалистического общества". Пример чистейшей визуализации. Представь, что визуализация возможна и чтобы тогда творилось вокруг? Каждый "изобретал" бы своё, а оно у каждого разное… Представляешь?

– Представляю. Похоже на ситуацию, когда контейнер с мусором около моего дома долго не освобождают, а граждане продолжают нести "твёрдые бытовые отходы" и валят рядом с баками. Не пример "визуализации"?

Просить и получить просимое – понятно, визуализация сработала, а как объяснить моменты, когда ничего и ни у кого не просишь, а на тебя сваливается? И добро, если что-то приятное, а когда не совсем? Или совсем неприятное?

– Что именно? – наивная субстанция: если ты часто уходишь от моих прямых вопросов, то почему я не могу это делать!?

– Я рисовал воздушные бои, и если верить в визуализацию, то в момент, когда на листе бумаги карандашом сбивал и жёг самолёты, такое могло происходить и в самом деле. Почему "нет"? Война-то идёт!

Когда ограничивали бумагой для "живописи":

– Мало бумаги! – то не предавался тоске и унынию, а приступал к "практике": старая, расшатанная табуретка посреди маленького "зала", уложенная боком, и застеленная старым одеялом представлялась кабиной самолёта. Но кабины было мало и табуретке единственный стул в возрасте: он служил остальной частью "летательного аппарата тяжелее воздуха".

Закончив "сборку", быстро залезал в табуретку, какие тут промедления!? запускал "двигатель" и взлетал! "Двигатели" работали на пределе голосовых связок и лёгких. О "форсаже", разумеется, ничего не знал, но пользовался им. Мой "летательный аппарат" был оснащён четырьмя моторами: с меньшим количеством двигателей не покидал "аэродром".

Куда летел, с какой целью? Ни "полётного задания", ни "цели" не было, отсутствовал и бомбовый груз в люках… не было желания сбрасывать бомбы на чьи-либо головы. Но из пулемёта постреливал. В кого? А кто знает? Для шума "стрелял"…

Для этого "поднимался в небо"? Или для того, чтобы и меня "сбивали", и чтобы, до дрожи в руках и ногах быстро покидал "горящую машину"?

Когда враги "подбивали", то страшное, что могло произойти – случалось:

основательно застревал в табуретке! Как такое происходило – не могу объяснить до сего дня. В табуретку-"кабину" перед "взлётом" вмещался свободно, в "полёте" стеснений в "кабине" не испытывал, но стоило аппарат "подбить" и "поджечь" – начинал паниковать и надёжно застревал! Тренажёр из двух табуреток без слов говорил:

– "Небо – не для тебя"!

От "смертельной опасности" спасали все присутствующие в доме, но талантливым "спасателем" оказывалась сестра. Избавив в очередной раз от явной "гибели" спрашивала:

– Дурачок, как ты застреваешь!?

Если "контагиозная" магия на то время и существовала, то ею в основном занимались дети.

Как принято изображать колдунов? Старыми, страшными и злыми. Если как-то иначе изобразить колдуна, да ещё с добрыми глазами, то это будет не колдун, а "волшебник". С каким характером волшебник – не мне определять, но волшебники никогда не бывают "злыми". Злыми бывают только колдуны, но манипуляции, как для призыва зла, так и добра одинаковы: у одних – с "плюсом", у других – сплошной "минус".

Занятие колдовством требует знаний и навыков. Знания приходят к старости, а посему молодых колдунов не бывает ни в жизни, ни литературе. У молодых без колдовства есть много других интересных и весёлых занятий. По этой причине нет и "юных ведьм".

Колдун без опыта и знаний – не колдун, поэтому ждать от молодого колдуна "качественную" продукцию – бессмысленно.

В войну всё было не так: старые колдуны почему-то "отошли от дел", возложив свою работу на подрастающее поколение. Дети тогда были самыми сильными "колдунами" потому, что верили в игры крепче, чем старые колдуны в окружающую реальность.

Сегодня, впав в гордыню, начинаю думать, что мои рисунки на тему "воздушные бои" уничтожили не один вражеский самолёт. Следующий шаг в заблуждениях таков: "войну выиграли те, кому тогда было от пяти до восьми лет и при условии, если имели возможность, хотя бы раз в неделю, получать листок бумаги, огрызок карандаша и предаваться упражнениям в магии. Раздел: "графическая визуализация".

Если бы кто-то другой и старше восьми лет, принялся играться таким манером, то про него можно было бы сказать:

– Дурачок! – это только в семь лет можно чувствовать себя пилотом, сидя в старой табуретке, задрапированной не менее старым одеялом. Могли моменты, когда я застревал в табуретке-кабине, в то же самое время для кого-то реально кончаться смертью? Мистика!

Я ел хлеб, заработанный отцом у оккупантов, и рисовал краснозвёздные машины, поражавшие длинными пулемётными очередями их машины. Которые с крестами…

Глава 76.

"Необратимые процессы"

О существовании «необратимых процессов» узнал в сорок лет. С одним из таких познакомил учитель физики на пенсии, сосед по лестничной площадке:

– Классический пример необратимого процесса – сваренное вкрутую яйцо. Никогда ему не быть жидким, никаким способом не вернуть его в изначальное состояние – истину о "необратимости процессов" выясняли на кухне, где выпивали и закусывали салатом из лука, хлеба и "необратимых" в количестве пары на каждого. Ничего иного на тот раз не было.

Когда вошли в состояние "первой степени опьянения", то разговоры, естественно, перешли на другое. Начал я:

– А переспать с женщиной в список "необратимых" входит?

– Полностью! Это явление достойно записи в "классику"!

– Прожитый день в серию "необратимых процессов" можно вписать?

– В какой-то мере – да.

Третий, наглядный, "яркий" и памятный пример "необратимого процесса" – солдатские яловые сапоги. То есть, воловья кожа, что идёт на пошив солдатских сапог, ремней, ранцев, сумок, сёдел…

Перечисленные предметы в пищу не пригодны: "Закон о необратимости процессов" не позволит сожрать сапоги, а так же не получится сожрать офицерскую портупею и ремень вкупе с полевой сумкой. Это если не подойти к процессу поедания казённого воинского снаряжения "вдумчиво и творчески".

Случай, когда "Закон о необратимости процессов" не сработал, "дал осечку", принадлежит советской барже с четырьмя солдатами на борту и унесённой в Тихий океан. Как и почему баржу понесло в открытый океан – применено "умолчание": о ротозействе обитателей баржи в печати, ТВ и радио речи не велось, не вхожими были прошлые "освещения событий" такие мелочи. "Правдивые советские СМИ" говорили только о "героизме и мужестве" ротозеев, всё остальное у "героев" всегда отсутствует.

Дрейф баржи был длительным, настолько длительным, что "моряки"-пехотинцы "унесённые бурей", успели съесть не только сапоги и ремни из кожи, но и гармошку. "Внутренним зрением", без помощи беса, вижу сцену: гармонист, последний раз в жизни гармошки, исполняет "Гимн советского союза", целует клавиатуру, и со слезами на глазах отдаёт инструмент в руки товарища "ответственного за пропитание". Повар, с не меньшими слезами, совершает ритуал прощания с любимым народом инструментом и приступает к приготовлению чего-то съедобного…

И ведь выжили! Гармоника спасла "героев": она была калорийнее и вкуснее сапог! Поедание музыкального инструмента случилось в нашей истории спустя девять лет после окончания Большой войны.

Если вся советская печать когда-то писала о "мужестве и силе воли" четверых ротозеев, то почему бы и мне не рассказать о подвиге с поеданием коровьей шкуры в оккупацию? Если не полностью выйду в "герои", то хотя бы маленький лучик славы на лысину получу от доброго читателя.

Готов свидетельствовать факт, что яловые сапоги вполне съедобны, но в определённой ситуации.

Речь вот о чём: "предательство советской социалистической родины" отцом не думало прекращаться. Ни стыда, ни совести, ни каких либо иных "составляющих", что могли бы его "угрызать" окончательно, при себе отец не держал. Если в прошлые времена сопровождал грузы в "стране советов", то при оккупантах он был на самом последнем месте в поездной бригаде. Возможно, что и третьим. Первым, естественно, был "легаш" из немцев.

Можно ли немецкого главного кондуктора времён оккупации сравнивать с советским? Можно: одно дело у них было: сопровождать грузы. Какие грузы, куда и зачем – не их дело: сопроводи – и всё!

Чем отличались немецкие грузовые вагоны от таких же, но "советских"? Если в них везут боеприпасы, или "советских людей в рабство" – вагоны "вражеские", но если в советском вагоне везут советских "зеков" – какое у них тогда отличие?

Немецкие вагоны, будучи европейскими, отличались от советских шириной колёсных пар тележек, остальное – одинаковое. Советскую захваченную железнодорожную колею враги не собирались "перешивать" под европейский стандарт, а посему по "стальным магистралям" катались бывшие "советскими" паровозы и вагоны. Кто больше разбирался в железнодорожной технике: пришлый немец, или свой "предатель", годы проработавший на транспорте?

О чём думали "легаши" советский и немецкий, отправляясь в поездку? О том, что вернутся живыми, или их прибьют? Дорога-то была "рокадная", вдоль линии фронта… Вернётся живым, или в Фатерланд уйдёт известие что такой-то "пал смертью героя при завоевании жизненного пространства для Великой Германии"? Действия партизан на железных дорогах области были не эффективными, но в сводках Советского Информбюро "вражеские эшелоны с живой силой и техникой бесперебойно валились под откосы"! – поправку о том, что под откосы валилась своя техника, но захваченная врагами – Информационное бюро не делало.

Никогда не узнать бытовую мелочь: поездная бригада, это "гнусное сборище захватчиков и их пособников", миновав все препоны и ловушки "народных мстителей", приводит эшелон с "живой силой и техникой" в пункт назначения. Что далее? Как распределяются роли? По законам, даже и военного времени, людям положен отдых, а для немецких людей – обязательно! Они его и получают. Как делили отдых хозяева и слуги? Работник из немцев шёл отдыхать в одно помещение, а отец-прислужник – в другое? Дискриминация? И каким нужно быть дураком, чтобы за всю долгую, в девяносто лет отцову жизнь ни разу не расспросить о такой мелочи!

Как-то из поездки отец принёс свежую коровью шкуру. Где взял, почему решил, что она может быть полезной семейству – этого не узнаю. И бес не хочет давать разъяснений о "коровьем золотом руне". Или немцы шкуру бросили за ненадобностью, или подарили русскому за "примерный труд"? Полное сходство с раздачей "Почётных грамот", коими обильно отмечали "ударный труд отличившихся при строительстве коммунизма". Зима была лютой, а шкура – замёрзшая и страшная. "Несгибаемая": пробовал разогнуть и посмотреть, что внутри – ничего не получилось

Шкура долго лежала на полу в сенях, и никто не знал, что с ней делать, куда применить. Что шкура на что-то может пригодиться – такое на подсознании могло придти только к матери: забота о хотя бы за какое-то пропитание лежала на ней.