Текст книги "Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 64 страниц)

Всё это рассказал вот для чего: существует заблуждение: детей должен воспитывать отец, а роль женщины в процессе нашего воспитания сводится к простому: накормить, вычистить дитя от говна, вылечить утешить. Что ещё? Короче: дать всё то, чего нет у нас, мужиков. Отцы – это "идеология", не редко вредная пьяная, скотская, подлая, жестокая, бесчеловечная идеология… Какая ещё? Отец меня ни разу не ударил, напротив, этот вид воспитания я получал от матери. Но не сильно и редко. Несерьёзные наказания имели название "согнать муху" Не физически, скорее морально мать меня "доставала"

В ранней жизни всё было не по общепринятым правилам, и я благодарю Бога, что мать в своё время вкусила прелести приютского жития и немного знакомила с эпизодами из приютской жизни. Это были песни, коих не найти ни в одном из до переворотном издании:

"… мы с галёрки полетели

ум-па-ра-ра!

Лаптем барыню задели

Ум-па-а-а-ра-ра!

Эх! было весело нам,

всё делили пополам

ум-па-а-а-ра-ра!

Или вот эта:

– Семён Савелич, не форси,

брюки старые носи!

– Я, ребята, не форшу, но

брюки новые ношу"!

"Камаринского" услышал от матери:

"Ах, ты сукин сын, камаринский мужик!

Он не хочет своей барыне служить,

он идёт, идёт попёрдывает

и в бумажечку завёртывает!

Была и лирика:

"Птичка-свет, не улетай!

Оставайся с нами!

Мы дадим тебе конфет,

Чаю с сухарями!" – в каком сборнике русских песен мать вычитала о птичке и сухарях с конфетами? Детские приюты во все времена и у всех народов были, и остаются и ныне, жестокими. Не знаю ни единого литературного произведения, где бы приют упоминался, как райское место. Возможно, что таковые произведения и существую, но они прошли мимо моего зрения, не попались на глаза. На сегодня единственным местом, где необыкновенно любят детей любого сорта, является большая заокеанская держава. Но в последнее время и там стали убивать детей, желательно рождённых в России. Английская литература полна рассказами о детях, коих отдавали на воспитание в другие семьи. Верно делали: "свои" не могут делать людей, мы только портим собственное чадо. Просто: я слабый и своему паразиту лучший кусок отдам, я ему звезду с неба достану, я ему иконой дам играться, да я ему…! Да я за него любую чужую жизнь положу, но только не свою, какой бы мразью моё дитя не было! А чужой что? Накормить-то он, может, и накормит, голым и босым держать не будет, оденет и обует в пределах разумного. Только волюшки от чужого не увидишь и по головке чужой человек не погладит, поцелуями слюнявить не станет. А последний пункт так необходим детям! Без "слюнявого" пункта дети дерьмом не вырастают, наши любовные слюни для них что для растения – удобрение!

Расскажу о дорогой и милой родительнице, стану о ней говорить не как о матери, что выносила меня под сердцем, и которую я чуть не отправил в мир иной за любовь ко мне. Буду рассказывать о ней, как о мудром и добром творении Бога. Разве мало женщин, кои выпустили детей в свет и отказались от них? От меня родительница не отказалась? Нет! И в этом была её жизненная ошибка! Всегда и везде высовывается вопрос о желанных детях, и о не совсем таковых. Две части сидят во мне, что вполне естественно и эти части хорошо вижу, но ничего с ними поделать не могу: отец подарил мне помещичье-купеческие замашки и фанаберию, кои временами и без причин выпирают из меня малыми порциями. Так, например, обожаю драгоценные камни, но не имею их. Люблю антиквариат, но и на него у меня нет средств.

По линии родительницы во мне сидит дед, мастеровой-краснодеревщик. Это от него у меня тяга к изготовлению "мебели" с большой разницей: если предок мебель изготовлял из дерева, то свои "шедевры" ляпаю из отходов древесины с названием "древесно-стружечная плита". До сего дня разобраться не могу: чего и от кого у меня намешано? Кто из предков первым лежит на поверхности, а кто в глубине спрятался?

Люблю оружие, и любовь к орудию убийства, или защиты, у меня от Якушки, мещанина, пушкаря, что "в генваре месяце 9-го дня 1661 года от Рождества Христова по поручению князя Беклемишева ездил в стольный град к царю Ивану Васильевичу просить денег на "огневой припас" к пушкам". Порох и ядра, то есть. Это было во времена нашествия поляков на Русь. Дал "осударь-надёжа" денег на оборону от поляков, не дал – об этом в семейных хрониках нет ни единого слова. Кровь древнего пушкаря иногда приводит в городской оружейный магазин, где долго любуюсь стволами. Что думает продавец, глядя на старичка, заворожено смотрящего на стволы – не знаю и спрашивать не собираюсь.

Не учился резьбе по дереву, но беру в руки резак из хорошей стали, и режу без ошибок и порчи заготовки. Главное при этом – чтобы не обуяло раздражение от плохого резца. Кто, или что управляет руками – не знаю.

– Твоими руками управляет дух, что когда-то обитал в теле твоего деда-краснодеревщика. По материнской линии.

– Сволочь, что довёл бабку до преждевременной смерти!?

– Заблуждение! Смерть не бывает "преждевременной", она всегда приходит во время.

– Почему не сделал резьбу по дереву прокормом? Считал занятие несерьёзным?

– Отрёкся от деда-краснодеревщика потому, что тобой двигала неосознанная обида за муки, кои приняла бабка от деда. Как человек – сволочью он был большой, но дар управляться с деревом – от него.,

Когда начинает заедать лень, а это бывает часто, то начинаю понимать, что это во всей силе проявляется далёкий предок из помещиков. Это со стороны отца.

Люблю живопись, но ничего в ней не понимаю, не разбираюсь и различить подлинники Веласкеса от подделок Ван Гога не получается.

– Начнём художественное образование с "Чёрного квадрата".

– Тоже мне, нашёл "шедевр"…

– Напрасно так! В "Чёрном квадрате" записаны все слова, кои были сказаны настоящими мастерами кисти с момента объявления "квадрат" "шедевром". Только не все могут прочитать записи – добавил помощник – и у Монны Лизы нет улыбки! Убей меня, но нет там улыбки! У создателя картины спрашивал о "улыбке", так он удивился:

– Редкостное, своеобразное строение мышц рта, его "амбушюром" называют. Нет двух одинаковых, как и рисунков на пальцах рук. Потому и написал портрет, что редкий по красоте рот!

– Кто, когда и при каких обстоятельствах, увидел "улыбку Монны Лизы"? И почему все остальные стали долдонить об "улыбке Джоконды"?

– Было так: трое крепко "перебравших" "просвещались" в музеи и тот, кому "улыбнулась" Джоконда, сказал:

– Глянь, как живая баба улыбается! – другой не стал спорить с первым потому, что "узревший улыбку" был ему "шефом":

– Да, шеф, она улыбнулась тебе! – третий был не глупее первых двух, или у него не было иного выхода: он не стал возражать и согласился кивком головы. Так родилась "улыбка Джоконды". Трое у вас когда-то "видели" не только "улыбку Джоконды", трое решали:

– Оставим жить четвёртого, или не позволим такой роскоши?

Люблю музыку, русскую классику, но хороши и итальянцы. Разве не так? Разве не итальянская музыка сделала великими многие голоса мира? Если бы русский голос исполнял только одни заунывные отечественные песни, то кто бы и что о нём знал?

Понять не могу, откуда это? Возможно, что Иван Иванович Додонов в паузах между заботами об урожае на "тысячи десятин пахотной земли" наслаждался граммофоном? Или бабка Елизавета музицировала?

– Так водится: предки музицировали и общались с большими "мастерами слова", а ты употребляешь "инвективную" лексику в общественных местах! – зазвучала воспитательная реплика беса.

– Это не я, это дед-краснодеревщик по материнской линии во мне изъясняется! – быстро ответил я.

Глава 54.

"Экранная" прогулка в войну, или

дилетантские рассуждения о способах

взаимного "извода".

О прошлых войнах сказано одними, о будущих кровопролитиях скажут другие и позже. Всё впереди.

Не без влияния беса, разумеется, излагаю крайне примитивное, сходящееся в два коротких слова, определение основ ведения войны:

а) позиция первая: ТЕ – наступают, ЭТИ – отступают.

б) вторая позиция, мало, чем отличная от первой: ЭТИ – наступают, ТЕ – бегут! – ошибочность такого толкования войны в том, что она была у меня в шестилетнем возрасте, а посему на старые события приходится смотреть глазами беса.

Для наступлений и отступлений требуется простор. Война без простора, как правило, "задыхается" и умирает в самом начале, вот почему государства, обиженные малыми территориями, больших войн не затевают: негде разбежаться. На маленькую островную державу "правило

Больших войн на малых территориях" не распространяется.

И во всех войнах между наступающими и отступающими (бегущими) всегда находятся те, кому бежать:

а) некуда по причине оправданной лени с названием,

б) "кто и где нас ждёт"?

Как ни странно звучит, но если ТЕ и ЭТИ имели простор для наступлений и отступлений, то находящиеся между ними простора для "манёвра" не видели.

И в тот раз, когда "наглый и жесткий враг захватывал громадные территории "страны советов", ленивые граждане оставались на местах с глубоким философским вопросом без ответа:

– А где и кому мы нужны!?

– Напиши: "они и были основной начинкой войны" – влез соавтор.

Как-то моё родное и любимое ОРТ показало документальные кадры о первых неделях Большой войны. Кадры сделали вражеские операторы кинохроники. По прошествии времени отснятые кадры ими были потеряны и превратились в "наглядное пособие" вислоухости "отцов-командиров страны советов".

Иногда страницы прошлого позора показывают по ТВ: бесконечная, на километры, колонна советских пленных! Что хотел показать немецкий документалист кадрами хроники, на что делал упор? На мощь Вермахта? Или на слабость советской армии?

– Бес, какую редакцию оставить: "русской", или "советской" армии?

– Естественно, "советской"! К началу войны хотя бы один человек оставался "не советским"? До сих пор армия целиком и полностью "советская"..

– Это почему же, позволь спросить!?

– Пожалуйста! Какое обращение между рядовым и офицером до сего времени живёт?

– "Товарищ"…

– Чего ещё нужно? За стенами казармы "господ" расплодилось, как тараканов, а в казармах до сего времени царят "товарищи"! Видел любительские кадры по телевиденью? Это когда одна "своя" мелкая мразь бьёт взвод "своих" солдат? Один – и целый взвод! Руками, ногами – в живот… куда придётся! В ответ – покорность, покорность и опять она! Древня советская покорность! Оттуда она, из прошлого! Что изменилось с древних времён? Ничего! Битые когда-то сдавались в плен, так что всё может повториться. Почему битому "своими" ни сдаться в плен тому, кто тебя не будет бить ногой в живот? Пусть и пристрелит, но без битья? Почему бы не пустить пулю в спину "своему" мерзавцу перед сдачей врагам в плен?

– Разве можно из-за одного мерзавца родину предавать?

– Разве допустимо родине быть настолько глупой и безразличной, чтобы позволить одному мерзавцу командовать миллионами "своих сынов"?

– Бес – ты и есть бес! И рассуждения твои – бесовские! Да, случается, бывает, что солдатики в мирное время боевые патроны жгут не только по бумажным мишеням, бывает! Не выдерживает солдатик издевательств от "своих" – и выпускает обойму! Бывают печальные случаи…

– …но "в изоляции от основной массы народа" – опередил "враг рода человеческого".

Жуть и нелепость кадров с колоннами пленных, вызывавшая обиду:

"как же так!? тысячи и тысячи советских пленных, вчера таких боевых солдат, ныне охраняет взвод врагов, а вчерашние военные люди покорно идут и не бунтуют"!? – что мысль могла носить звание "крамольная" – об этом никто и подумать не мог!

– Основное отличие мира животных от мира людей: у животных умные особи поддаются дрессуре, а у людей – нет. Умное человеческое создание стремится до предела жить по своим законам и без команд "сверху". Их "неуправляемыми" называют.

Смять охрану из десяти автоматчиков – плёвое дело, в кадрах ужасного фильма пленные – военные люди и такое дело для них – пустяк! Да, будут жертвы во время проведения операции по освобождению, ни без этого! Но ценою жизни десяти-двадцати, пусть и сотни человек, остальные обретут свободу! Но этого нет, это не происходит! Идут тысячи и тысячи покорных судьбе людей без малейшего представления о том, что их ждёт впереди. Куда ведут? Чего им ожидать? Почему ничего не делают? Объяснение простое: они запрограммированы на дисциплину раз и навсегда! Запуганы и превращены в рабов "своими"! "Дисциплина и подчинение без рассуждений"!! Ты винтик в машине, ты мелочь, ты не должен думать, ты обязан только ожидать команды "умри"! нельзя вылезать своими мыслями, ты всего лишь исполнитель команды! Чьей – тебя не должно трогать! Неужели так трудно понять?

Картина с пленными повторилась в конце войны с точностью до "наоборот": один советский солдат с трёхлинейкой изобретателя Мосина образца 186…года, одетый в нелепую гимнастёрку навыпуск, караулил тысячи пленных немцев. Советские идеологи картину объясняли просто:

– "Враги деморализованы силой советского оружия и правотой советских людей"! – но в действительности всё было точно так, как и с "советскими" пленными солдатами в начале войны: дисциплина без рассуждений!

– Не дисциплина, а страх и рабская покорность. Американский фильм "Спасение рядового Райна" смотрел?

– Смотрел.

– Хорошо сделан фильм, впечатляет и во всё верится без оговорок до момента, когда в "кинобочку мёда" кто-то из двоих, то ли режиссер, то ли сценарист, не добавил ложку американского говна.

– В каком месте фильма "недосмотр" случился? эпизод?

– Когда доблестные воины американской армии пленяют немецкого пулемётчика. В короткой сцене пленному делается разъяснение, что "устраивать войны – нехорошо", и взяв с пленного "честное слово" – "с миром" отпустили на все четыре стороны!

И что получают через малое время? Фантастику: недавно пленённый и отпущенный немец, вновь воюет ужасным пулемётом MG-34, принося страшные потери армии США!

Враньё: если немец проиграл битву, то на копеечный реванш, что показан в киноподелке, он не поднимется! У него другая мораль, он – честный:

– "Ales, я проиграл! Всё, хватит, более никаких войн, всё подобное для меня кончилось"! Была нужда в эпизоде с помилованным "доблестными американскими солдатами" немцем-пулемётчиком!

Да и немец был не промах: надо было так быстро и удачно перейти линию фронта к своим, получить новый, безотказный и любимый MG-34 с горой патронов к нему и продолжать "великое дело по…"

– Для чего врали заокеанские господа-кинематографисты? Зачем нужно было одним кадром гадить всю картину?

– Для понимания того, что ты гадишь – мозги нужны! Если заокеанские граждане сегодня причисляют себя к "лику основных и главных победителей в прошлой войне", а "победителю" разрешено врать всё, на что хватит фантазии. Так было всегда, и так будет впредь. Могут сегодняшние немецкие кинематографисты сделать фильм о том, как малая часть издыхающей германской армии прилично трепанула "доблестную" американскую армию в Арденнах? Ни-ни, что вы, не могите и думать о таких съёмках! Вымышленная подлость немецкого пулемётчика нужна: смотрите, какие нехорошие эти немцы! До сего дня заокеанский кинематограф в боевиках не может избавиться от образа "немца-террориста", но не могут "фильмотворцы" обойти малость: террористы немецкого происхождения показаны рослыми, крепкими и красивыми!

– Бесяра, мыслишка появилась…

– Излагай.

– Смотри: художественные фильмы на тему о прошлой войне не снимал только ленивый, о документальных речь не идёт. Почему бы немецким сценаристам не написать сценарий художественного, до предела честного фильма о том, как они начинали войну? Ввести бывшего "советского", а ныне русского зрителя в наступавшие части Вермахта? Все нынешние фильмы вижу со стороны своего окопа, но что было видно из немецкого – таких фильмов что-то не припоминаю.

Прошлая война изобиловал "удовольствиями на любой вкус: кому-то нравились штыковые атаки, иным – миномётные обстрелы, но были и такие извращенцы, вроде меня, коим враз понравились авиационные налёты. Проще сказать: бомбёжки.

– Совсем недурно выглядит работа орудий "настильной артиллерии крупного калибра".

– Просвети.

– Вспомни, как в школьных учебниках по физике пушку изображали? и полёт снаряда из пушки штрих-пунктиром показывали? Школярам разъяснение делали:

– "Наидальний полёт снаряда происходит, если хайло орудия поднято под углом в сорок пять градусов к линии горизонта, но при всех прочих наклонах орудийного ствола, снаряд при падении будет приближаться к орудию. Столь полезное наблюдение натолкнуло вас на мысль: "А что если ствол задрать в небо и плюнуть туда снарядом"!? Попробовали. Получилось: снаряд, взлетев в небо на высоту, огляделся, увидел, что никто в вышине не погрозил ему пальцем и, напевая любимое "фью-ю-о-о-у-у" – пошёл вниз, к Земле-матушке на умные головы ваши! Так работают гаубицы, "артиллерия навесного огня". Вся прочие стволы – "орудия "настильного" огня". Настильная артиллерия – это когда через ствол орудия можно увидеть окопы противника, вставить снаряд в казённик, произвести "салют" и кого-то тем снарядом "настлать". Когда стреляют в то, что видно через ствол, то такая стрельба называется "прямой наводкой" и выпущенный снаряд бьёт куда надо. Если снаряд теряет энергию, то тоже ничего: он "настилает" цель.

В артиллерии существуют понятия "открытой и закрытой цели", и для каждой из них имеется свой вид орудий. Гаубичная артиллерия хуже "настильной", подлее. От неё, в отличие от "настильной", в окопе не спрячешься, достанет, стервоза! Гаубичная артиллерия хороша в горной местности, где гаубица приличного калибру, "полковая", могла разносить в вдрызг любые "трёхнакатные" землянки. Как чужие, так и свои…

– Возражать не стану, не знаю, не пришлось испытать удовольствия обработки гаубичными стволами. Не чужими стволами, не своими…

– Но верхом подлости среди всех стволов, коими располагают "боги" войны" – это миномёт. Подлее этого оружия ничего быть не может и до сего дня. Одним миномётом среднего калибра, установленного в закрытой позиции с сотней мин к нему плюс боевой расчёт из трёх человек – ничего страшнее этого набора не найти!

– Поясни.

– Всё просто: если по позициям противника выпускать по одной мине через каждые тридцать минут не целясь, по принципу "на кого бог пошлёт", то такая отправка мин способна довести до истерики любого самого мужественного и видевшего все картины воны, противника! В прошлом, рассказывают, обстреливаемые таким манером воины поднимались в атаку на подлый миномёт без приказов командиров, и все, как один с единой и благородной целью: заткнуть хайло и уничтожить стреляющую падаль, что таким образом издевается над чувствами военных людей!"

– Похоже, как засыпая, услышал от жены в ухо бубнящие и шлёпающие слова о семейных проблемах. Выслушал, вытерпел первую "мину" забот, приготовился уснуть и даже сон за хвост поймал – а тут новая порция шлёпанья губами! Новая "мина забот"! Ах, мать твою!…

– Работа всего одного миномёта в прошлого сравнима с действием террористов-смертников сегодня: мина – на живот, взрыв, гибель всех, кто рядом… Затем следует наказание тех, кто не собирается разносить себя в клочья "поясами шахидов". И опять тишина на какое-то время. И следующая мина выпущена "на кого бог пошлёт"…

– …и тогда следует атака от тех, на кого посылаются мины? И от тех, кого рвут "поясами шахидов"? И будет ли конец "забавам"?

– Верно! Правильно думаешь, но доброго конца не будет.

Малую толику, всего снарядов с пяток, выпущенных из неизвестно какого калибра ствола, довелось увидеть. Не оговорился, я видел. Но об этом – ниже.

Моя страсть, увлечение и любовь – авиация!

Когда что-то любим, то из предмета любви делаем копии: кораблики-самолётики-танки… Ну, это для людей с воинственным характером, люди попроще делают копии банков, или строительных компаний.

Но это, пусть и красивые, но неодушевленные предметы. А как поступать тем, кто любит женщин? Можно сделать из женщины модель, но такая модель никакого удовольствия не принесёт.

– Скажи, почему бывшим морякам дозволено строить модели посудин, на коих они проходили службу, авиаторам – самолётики, а артиллеристам не дозволяется делать уменьшенные копии любимых орудий?

– Что непонятно? А вдруг копия выстрелит!? Что такое простой пистолет?

– Уменьшенная копия большого орудия.

– Ну, вот! Знаешь, но спрашиваешь!

Моя любовь к "аппаратам тяжелее воздуха" была тихой и молчаливой. Военную авиацию полюбил за единственную и неповторимую способность кидать взрывающиеся предметы на головы тех, кто находился внизу. Убивать без разбора на "правых" и "виноватых"!

В любви к авиации была и "тень печали": её уязвимость перед зенитными орудиями. Даже и в этом сохраняется "великий принцип равновесия"! О бомбардировках могу говорить часами без перерыва на перекур и посещение туалета. Сказать о себе, что меня "заклинило" на авиации в своё время – нет, такого не было. Авиацию, вначале вражескую, а затем – дружескую, не боялся до дурных снов, как об этом показывают в фильмах "про войну", но и любя авиацию – изменял ей…

Глава 55.

Начало боевых действий.

По причине малого возраста тогда, а ныне – из-за большого, не могу назвать дату, когда, после холодящего объявления о начале войны, наш град впервые подвергся первой обработке с воздуха.

Как-то недавно, прогуливаясь со старшей сестрой по остаткам памяти, пришли к приблизительным вычислениям даты первой бомбёжки города самолётами Luftwaffe. Вычисления показали, что первое "удовольствие" от бомбометания с вражеских самолётов жители города испытали в начале августа сорок первого. Задержка в обработке с воздуха самолётами Люфтваффе развратила обитателей монастыря настолько, что они продолжали спать спокойно, даже нахально, ещё полтора месяца после объявления бедствия, постигшего страну. Выглядело совсем так, как в песне из популярного фильма о славных советских лётчиках:

"…любимый город

может спать спокойно

и видеть сны…"

Монастырь их и рассматривал… О чём были сны у других – не знаю, а свои собственные меня тогда ещё не посещали.

Где-то шли жестокие бои со страшными потерями в "живой силе и технике", где-то советская армия оставляла город за городом врагам, а монастырские пролетарии спали! Для кого война начата, спросить вас!?

А тут ещё добавилось веселья: в одну из келий каким-то чудом вернулся из "мест лишения свободы" гражданин известного покроя. Кто, откуда и для чего выпустил его в тревожное время – этого, по причине малого возраста и, следовательно, полного отсутствия любопытства, не мог выяснить. Да и нужно ли было мне знать? Нет. Хватало того, что недавний "страдалец", выкушав посудину "белой головки", принимался "учить уму-разуму" половину с попутным выяснением "измены с другими в его отсутствие". И это меня не волновало: "что такое "измена"? Кто, что и на что менял? Мальчишки менялись меж собой чем угодно, но чтобы кто-то и кого-то бил "за мену" – непонятно.

– Радость у Нюшки: "сам" вернулся! Хотя он и говно, уголовник, пьянь и сволочь, но оно "моё" говно, и оно у меня есть! – об этом Нюшка и оповещала женскую половину монастыря.

Ах, эти мои шесть лет! Неразумные шесть лет! Ничего не понимающие шесть лет!

Шестьдесят шесть лет – совсем другое дело, шестьдесят шесть лет чем-то заполнены. Неважно, какой информацией заполнены мои шесть, она одинакова для всех граждан "страны советов", и заполнялись годы информацией из одного источника с названием "КПСС".

Только совсем малая часть с названием "отщепенцы" знала больше, чем все остальные. Но знания "избранных" приносили больше риска, чем полное неведение истины остальными: с грамотных брали подписку:

– Откроешь лишний раз рот свой – сгинешь!

Хорошее время наступило: разрешено задавать любые вопросы прошлому.

Воспользуюсь "подарком Судьбы": кто и для чего выпустил уголовника из тюрьмы? Не лучше ли было оставить его врагам? По природе уголовной, он бы в последствии много врагам головной боли принёс! Пяток советских уголовников в тылу у немцев равнялись бы по вредности батальону советских солдат! Или враги без разговоров перебили бы их?

И через шесть десятков лет узнал:

город может славиться университетами, музеями, красивыми зданиями, чистотой и порядком…трезвостью жителей, наконец. Или "минимальным количеством правонарушений на душу населения". Городу может хватить звания: "очень зелёный". Иным городам на сегодня хватает только этого.

Но город может гордиться и тюрьмой. Почему бы и "нет"?

В столице отечества расположены две известные, "почётные", тюрьмы, каждая со своим "профилем": в одну всегда прятали больших вольнодумцев, в другую – не меньших жуликов. История тюрем поясняет: "нарушения принципа никогда не было".

Но если случалось, что категорию "страдальца" не могли определить – увозили в тюрьмы других городов.

Такая тюрьма для "иногородних" есть в нашем городе. Серьёзная тюрьма, прославленная именами известных "сидельцев" прошлого и нового времени. К "новым" временам причисляю такие, срок давности которых не уходит дальше семи десятков лет. Да, те времена, что "начали своё победное шествие по стране советов" в семнадцатом году.

Когда самому последнему из слабоумных в отечестве пришло понимание, что "война двумя неделями" не ограничится, и что враги прут вне всяких графиков – перед тюремщиками городской тюрьмы встал вопрос: "что делать с обитателями камер? Выпускать? Нельзя!" – и как всегда было принято решение в "духе победившего пролетариата": обитателей тюрьмы вывезти в укромное место и каждому – персональную пулю в затылок! Как такое делать – на 41 год опыт у "органов" имелся богатый! Холмистая наша местность, поэтому и оврагов хватает. Нашёлся симпатичный овражек в пятнадцати верстах от города, куда и доставили заключённых. Работа по "ликвидации" прошла быстро. Спешили очень, поэтому трупы покидали в овраг, присыпали кое-как земелькой и доложили о "выполнении задания".

Кого "ликвидировали? Ясное дело, "врагов народа"! Кто на те времена был "врагами народа"? Не уголовники, разумеется, а "политические".

Ладненько! Заняли город враги, осмотрелись, увидели прекрасное тюремное сооружение с пустыми камерами и сказали:

– "Это нихт есть порядок"! В тюрьме всегда кто-то должен находиться, на то она и построена была! – и заполнили её председателями колхозов, коммунистами всех рангов и "сочувствовавших им". Кого на тогда было больше – "статистических данных" у нас с бесом нет.

Ничего в этом мире не меняется, всё повторяется до анекдота:

когда советская армия наступала на город так, как это недавно делали враги, то теперь врагам ничего иного не оставалось делать, как вспомнить о расстрельном овраге и воспользоваться им по назначению, и долго не думая о последствиях совершили над заключёнными тюрьмы простую и понятную "процедуру ликвидации"…Ничего нового…

Всё было одинаково с небольшой разницей: если в первом "параграфе" "свои" убивали "своих", то во втором случае враги убивали "советских людей".

История "из жизни тюрьмы" нашего города – "секонд хенд", "вторые руки". О ликвидации обитателей тюрьмы "своими" перед оккупацией, рассказал знакомый, сидевший в тюрьме по "политической статье" в советские времена, а ему о "славной истории тюрьмы" в прошлом поведал непосредственный участник "операции по ликвидации врагов советской власти". Что это был за "сорт врагов советской власти" – остаётся догадываться, но на момент захвата города настоящими врагами прославленная тюрьма была чистой.

Тюремщик, что "выдал тайну" о ликвидации "политических" перед занятием города врагами, слёзно каялся, что никому не пускал пули в затылки, что ограничивался всего лишь доставкой заключённых к месту экзекуции, но и этого хватило, чтобы "органы" взяли с него "подписку о неразглашении тайны". Тюремщик, когда-то давший "обет молчания", так долго и надёжно хранил тайну, что стал сомневаться в подлинности прошлых событий:

– А было ли всё это!? – ведь знал, что "тайна" расстрелов заключённых давно не тайна, но всё же её хранил.

– Хочу сказать о "хранителях тайн": очень многим она сократила срок жизни. Нет, их не ликвидировали, как опасных носителей тайн, они сами умирали раньше срока: большой объём тайн их убивал.

Ничего удивительного с тем тюремщиком: ему никто не сказал о "сроках хранения тайны". Он не верил в наступление новых времён и думал, что его подписка о "неразглашении тайны" будет "жить в веках". Что все ваши "подписЬки" когда-то в мираж превратятся – разве тюремщик о таком мог подумать? Советская власть не могла оставить в живых "врагов народа" – и расстреляла их. И враги не отставали от советской власти и убивали всех, кого считали заклятыми врагами: коммунистов. Враги совершали глупость: убивая председателей колхозов и прочих "активистов", не могли допустить мысли, что такого добра, как "председатели колхозов" "страна советов" штамповала в неограниченном количестве. Для руководства "коллективными хозяйствами" хватало одной преданности, да и формула "вождя" была в силе:

– "Не умеешь – научим, не хочешь – заставим"!

Нельзя, нельзя было выпускать заключённых перед сдачей города врагам! Что бы представлял освобождённый оккупантами вчерашний "политический"? Недавний "враг советской власти"? Если в тюремной камере "сиделец" был "тайным" врагом, не проявившимся, часто – совсем не врагом, то освобождённый захватчиками он представлял явную угрозу для советской власти! Сколько таких освобождённых мечтали "выпустить кишки краснопузым" с помощью оккупантов? А так: пулька в затылок – и нет хлопот в будущем! – что возразить бесу?

– И всё же враги со своим ordnung крепко "пролетели": убитых свалили в один овраг с жертвами "советских органов". Когда "комиссия по выявлению фашистских злодеяний на оккупированной территории приступила к работе, то особо разбираться не стала и свои останки из оврага списала на оккупантов.

– Правильно поступила комиссия: если ты убиваешь – так и закапывай результат "трудов своих" в другом месте! Отдельно. И нечего было всё валить в одну кучу!

– Бесяра, перенеси на место казни соотечественников и дай способность "созерцать прошлое". По силам?

– Могу. Цель?

– Узнать: убиваемые проклинали своих палачей?

– И так скажу: проклинали. В какое время хотел бы переместиться?

– В начало. В первый момент заполнения оврага трупами.

– Что в этом?

– Кладбища принято называть именем того, кого первым закапывают. И в том овраге кто-то был первым, с кого начался "счёт". Как иначе?

– Не испугаешься?

– Нет.

– Не боишься "свихнуться"?

– Чего бояться? Я уже "тронутый", дальше некуда.

* * *

Сегодня распирает гордость:

– Советская авиация нанесла бомбовый удар по столице Рейха раньше, чем первая немецкая бомба упала на мой город! Ни Гамбург, ни спалённый в последствии до основания Дрезден не волнуют, но налёт советской авиации на столицу Рейха в самом начале войны – впечатляет! Но тогда окончилось всего одним налётом, а продолжение было после.