Текст книги "Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!"

Автор книги: Лев Сокольников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 64 страниц)

"Нет ничего нового под луной": в дальнейшей истории каждый новый правитель искал забой в шахте, откуда начинал "путь к славе и к подъёму социализма на необыкновенную высоту", другой – "землянку нашу в три наката", в коей весьма мудро, а, следовательно, и успешно, руководил в единственном числе прошлой войной. И выиграл её!

Ах, какие были анекдоты о "вождях"! В них присутствовала "троица" американец, француз и русский:

– Хирургия в моей стране на высочайшем уровне! Одному пианисту оторвало руки, так ему сделали такие протезы, что Шопена он исполняет лучше прежнего! Необыкновенная техника! – хвалился американец.

– Подобное, но только с ногами, произошло в моей прекрасной Франции! Французские протезы не уступят американским! Наш балерон танцует так, что никто и подумать не может, что у него своих ног нет!

Чем русскому гордиться? Молчал, думал, грустил, а потом сказал:

– А у нас на одной шахте жопу нашли и пришили ей уши… – и умолк.

– Ну, и что?

– "Что, что"? Сегодня Россией правит!

От прошлых "революционных авторитетов" новый "вождь и учитель" избавлялся просто: намекал окружению из шавок, что такой-то "товарищ" "не совсем верно понимает текущие задачи партии, заблуждается". Шавкам хватало одного намёка и "преданные делу партии товарищи" тот час начинали "компанию": публичные "порицания" в печати велись до момента, пока "порицаемый" не начинал публично каяться "в заблуждениях".

Дальше – дело техники. Признался – стало быть, не без греха, и до объявления такого "товарища" полным "врагом народа" оставалось совсем немного. "Народом" в те прекрасные времена считались все, кому повезло до времени не попасть в графу "враги". Пока моя очередь на запись в графу "враг народа" не подошла, до тех пор буду "люто ненавидеть врагов народа"! К стенке тебя, дорогой и любимый наш товарищ! Моя очередь на постановку к стенке – завтрЯ!

Удивление кроется в другом: все между собой были "товарищи", но почему "товарищи" охотно истребляли себя – одна из многих загадок "русской души". Если "товарищ", то почему рвёшь ноздри? "друг у друга"! Хоть ты и друг, но всё же… В те времена и дразнилка родилась: "все мы товарищи, но среди нас есть такие товарищи, которые нам не товарищи"!

Мы не любили "врагов народа" и такая нелюбовь говорила о "высоком патриотизме". Поэтому взаимные расправы производились без передышки. Это были прекрасные времена "самоочищения", когда любой никчемный люмпен, налитый по ноздри "пролетарским происхождением", бось, рвань и пьянь, "понимавший мелкобуржуазную сущность" отца, с наслаждением пугал его:

– А ты не брат того… – и называл фамилию сгинувшего неделю назад "товарища" и "большого партийного деятеля" вчерашнего дня.

Всех и во всё уровняла советская власть, но с происхождением граждан ничего не могла поделать.

Отец пил мало, но иногда всё же напивался. Совсем не пить в "трудовом и здоровом советском коллективе", быть трезвым во все времена "коллективов" считалось подозрительным:

– Глядико-ко, не пьёть! – и далее "товарищи" пытались выяснить причину отказа от принятия "общечеловеческих радостей":

– Не наш он! – даже и такие, как бы в шутку сказанные подозрения, могли перейти в уверенность "бдительных товарищей". Следующее заключение тех же "бдительных товарищей", как правило, могло быть и таким: "враг народа" – зависело от настроения заявителя. Суть наша такая, песнями подтверждённая:

"…бездельник, кто с нами не пьёт!"

После звания "враг народа" жизнь "титулованного" заканчивалась.

Заметил: любимое занятие наше – гадить в карман и душу друг другу с поганой ухмылочкой и ясными глазами:

– Хотя и делаю гадость, но ты меня прости заранее!

Короткая справка по линии деда, приказчика: помянутый выше мещанин Якушка, древний предок, древнее никого не знаю, "пушечных дел мастер", пушкарь, артиллерист. Во времена нашествия поляков на Русь в 1661 году, для останова ворогов у стен старинного города в Средней полосе Руси, был послан воеводой Беклемишевым с письмом к царю Ивану Васильевичу. В письме воевода "бил челом" и просил "царя-надёжу" о помощи в отражении польского нашествия. Воеводы всегда просили у государей материальной помощи, без моральной помощи от царей обходились: "дайте, государь, пушек и огневого боя к оным". Пороху и ядер просил. Полное сходство с древностью наблюдалось и в сорок первом памятном, когда на старинный манер "вои" из народа просили пушек и пороху для отражения "нашествия супостатов". Как не было припасов "к огневому бою" в 1661 году, так их не было и в… Мы неизменны!

Оказал государь Иван Васильевич Грозный помощь осаждаемым жителям города, или ограничился чем-то иным – в семейных хрониках ничего не сказано. Это вот о чём: любовь к огнестрельному оружию заложена на "генетическом уровне". Повинуясь врождённой любви к огнестрельному оружию, раз в месяц захожу в оружейный магазин любоваться стволами. Тянет. Огнестрельное оружие – это верх человеческой гениальности из раздела "Орудия убийства". Много раз пытался объяснить свою любовь к стволам чем-то иным, хотя бы той же войной из детства, но нет, всё же, пожалуй, это во мне голос пушкаря Якушки. Это он, и никто другой тянется своей душой из моего тела к стволам!

Иные биографические данные о родичах будут излагаться по ходу рассказа: что я без предков!?

Мать не любила отцовых братьев, своих деверей:

– Братца облапошили при дележе родительского наследства. Леша возами добро вывозил из дома на Малой Купеческой улице. А сам дом твой батюшка просрал! – но в чём состояла суть "просерания" родового домостроения – об этом ни у отца, ни у матери никогда не спрашивал. Зачем?

Глава 43.

Музыкальная, как и прежние.

Сколько пересмотрено фильмов? Тьма! Пропасть и всяких. Только одних "трофейных" на памяти – тридцать два. И все помню. Но чтобы их мог увидеть, то нужно было кому-то устроить войну, победить в ней, добыть "культурный трофей" и показать мне. Насладиться трофейными фильмами, минуя войну, никак не получилось.

– Не так построил предложение. Напиши: "я бы мог увидеть чужую кинопродукцию, но она бы не имела воздействия на сознание, не побывай я в оккупации, а затем – в Польше"..

Только за одни трофейные фильмы должен сказать "спасибо" всем, кто приложил руку к ужасному, но величайшему событию в истории Европы и всего мира, как Вторая Мировая война.

Да простит автор стихов и композитор единственно правильной, не глупой и красивой стихами и мелодией, песни:

"…на вечернем сеансе, в небольшом городке

пел нам голос с экрана на чужом языке…

"Сказки венского леса" я услышал в кино…

Это было недавно, это было давно!"

Ну, да, это из трофейного фильма о "короле венского вальса" Штраусе. Помню! Фильм американский, но, как и почему он шёл с грифом "трофейный" – не знаю.

До какого-то возраста волновали фильмы отечественной "выпечки" с обязательным "патриотическими" кадрами, где умирающий герой что-то шепчет остающимся пока до срока, жить? Нужно признаться, что в положении "киношной всеядности" пребывал лет до тридцати…

– Долгонько, однако, в дураках пребывал!

Фильмов с умирающими главными героями в прошлом много наделано. Что поделать: любили мы прощальные сцены с умирающими главными героями, жить без них не могли. Лица друзей и родни умирающего героя до предела "мужественны и суровы":

– Мы отомстим врагам!

– Причины на суровость были: они знали, что и сами долго в этом мире не задержатся. Какое может быть веселье на лицах родни и друзей при таких знаниях? – добавил бес.

Мой "кадр" не совсем подходит к тому, что хочу сказать: после перехода "среднестатистического срока жизни размером в пятьдесят семь лет" все разговоры и есть "шёпот умирающего". А умирающему дозволено говорить всё, что приходит в сознание. Явление, очень похожее на исповедь. Необходимо исповедоваться для очистки "души и совести":

"Далёко, далёко – за морем

стоит золотая стена

в стене той заветная дверца,

за дверцей – большая страна.

Пойдёшь в той стране благодатной

на север, восток или юг

везде человек человеку

надёжный товарищ и друг!" —

в детстве мне с экрана пели не "чужим языком", а моим. Страна, вроде бы и "благодатная", и стена "золотая", но всё же "стена"… Да и врал поэт: стена была не из золота, а из колючей проволоки. И вокруг были одни "товарищи и друзья" готовые отправить "друг друга" на смерть:

"…это было недавно,

это было давно!"

– "С песней – по жизни"! До конца! И умирая – вы поёте песни! – бодрым и радостным голосом пропел бес.

Глава 44.

"Диссидент".

Но пришли времена, когда вольные разговоры «о жизни» потихоньку, с оглядкой, полегоньку, помаленьку переползать через пороги наших кухонь. И в то же время крепкие «добрые молодцы» в штатском одеянии продолжали изредка вытаскивать из общественного транспорта граждан, у коих языки в подпитии удлинялись в три раза.

– Причина для вытаскивания из общественного транспорта забывшегося в подпитии гражданина: "удлинение его языка в два раза" – уточнил бес.

Как-то перемещался в автобусе третьего маршрута по своим делам. Время дня было не "пиковым", и указанная единица общественного транспорта была загружена всего на треть объёма.

Не имею привычки разглядывать пассажиров, и в тот раз я был верен себе, но не долго: меня удивил голос с переднего сидения, где обычно имеется надпись: "места для детей и инвалидов". На этих местах находилась пара дедов отличных меж собой, как "земля и небо". Тот, что сидел у окна, был маленький, щупленький, бодрый, ухоженный и мог олицетворять собою небесный свод. Приятный дедок, а его сосед был противоположностью: унылый, засаленный и небритый. Нет, это была не борода, что нормально для старика, а трёхдневная щетина, да и к тому, похоже, что эти три дня сосед по сидению не умывался: для человека наступило время, когда процесс посещения бани превратился в тяжёлую работу. Такие мои соотечественники в общественном транспорте дарят остальным пассажирам стойкий запах мочи и пота с лёгкой примесью "перегоревшего" алкоголя. "Падших ангелов" мало, если один из таких совершает вояж, то "аромата" хватает на половину транспортной единицы. Без опроса было понятно, что человек "добивал век" в одиночестве и без "женского глаза".

– Мужчины потому первыми уходят из жизни, что хуже приспособлены к окружающей среде. Не пригодны они для жизни в одиночку. И "вдова" звучит не так зловеще, как "вдовец". Вдова вызывает меньшее сожаление, а вдовых мужчин вид жалкий. Женщины говорят о таких: "неухоженный".

Итак, они сидели на переднем сидении с указующими надписями, но для большинства горожан такие надписи – "не указ" и они плюют кожурой от семечек на всякие указующие надписи. И правильно делают: это не зашоренная Европа с набором глупых "правил поведения в общественном транспорте". У нас молодые люди прут в передние двери общественного транспорта, наперёд зная, что такое позволительно только "инвалидам и лицам с грудными детьми". За это, и подобное, нас очень любят за "рубежами отечества":

– Женщина, вы что, инвалидка?!

– Да, я инвалидка! У меня муж умер, а я без него – как без рук!

– На немецкий язык перевести смысл "без мужика – как без рук" невозможно. Немцы не поймут, немцы пишут законы и правила устанавливают, чтобы их выполнять. Твоё отличие от немца – стремление обойти законы и правила, преодолеть все препоны, тобою же изобретённые! Бедные немцы, скучная у них жизнь!

Дедок, что сидел у окна, как все люди, заканчивающие жизненный цикл, был разговорчив, и "бомбил" соседа без передышки:

– Я тебе так скажу: убираться из этой жизни нужно "за погоду", пока себя помнишь! Доживать до момента, когда становишься в тягость окружающим

– большего несчастья не бывает! – желающих возразить на заявление не нашлось, пассажиры согласие подтверждали молчанием. Новизна в заявлении деда отсутствовала, ничего нового, и без дедовых заявлений понятно было, что убираться их этой жизни следует вовремя. То есть, "за погоду".

Напрасно выключил слух на дедовы выступления:

– Так скажу: этому государству нужно было давно свернуть шею, как паршивому курёнку! – ничего себе "выстрел"! – заявление сделано в момент, когда автобус остановился, и открывшиеся двери приглашали покинуть "общественное транспортное средство".

На секунду заколебался с выходом и колебания появились от вопроса: "с каким государством пожилой человек рекомендовал выполнить процедуру по сворачивании шеи!? Заокеанскому? Пожалуй: заявление своевременное, пусть и лишнее, но патриотичное и о "холодной" войне забыть не позволяет.

Но разве дед не понимает, что до заокеанской державы дотянуться – "руки коротки"? Пройтись по Европе "победным маршем" – одно, а свернуть шею заокеанской державе – другое!

А вдруг дед высказал ужасное пожелание в адрес государства, в коем ныне благоденствует!? Тому, что "родилось в муках в нашей стране в начале двадцатого века"!?

Другие, последовавшие сожаления, были не столь огорчительными, как тогда. Почему вышел из автобуса? Почему не проехал дальше!? Почему не дождался изложения причин, по которым необходимо было сворачивать шею родному государству? Почему сам, в конце концов, не обратился к старому человеку за разъяснением!?

Куда и зачем тогда перемещался – не помню, а что заявил старик, готовый покинуть прекрасный мир так и не увидев исполнения заветной мечты по сворачиванию шеи государству – навсегда запомнил. Это было так свежо и ново! Не в мои уши был направлен призыв на сворачивание, это было сказано такому старику, как и сам. "Нужно свернуть"… Ужас! Прямой призыв к свержению существующего строя!

Отец был коллаборационистом, понятнее – "вражеским прислужником", но никогда не слышал от него и шёпота с призывом "свернуть шею государству". Если коллаборационист не предлагал разделаться с государством-курёнком, то кем был в прошлом тот дед!?

Время финансовых пирамид ещё не пришло, поэтому приходилось гадать о том, чем и как могло обидеть государство деда до такого состояния, что в общественном транспорте, не боясь последствий, он сеял крамолу? Удивительно: не молодые призывают к "совершению насильственных действий в отношении существующего государственного строя", а старые мухоморы! Какое им дело до государства, коему они служили в молодости "верой и правдой", а к старости возжелали так жестоко разделаться с объектом прежней любви? Или дедок за долгую жизнь не подвергался насилию "бессмертными трудами классика марксизма" от платных проповедников, или его перекормили "марксистским" добром до изжоги и только в старости появилась отрыжка? "Реакция отторжения", как сказал бы медик? Могло быть такое? Вполне! Дед, видно, не знал высказываний "вождя" о государстве:

– "Государство – это мы" – и, следовательно, не представлял, кому нужно было сворачивать шеи "на заре становления советского государства".

Невольно подслушанные слова в общественном транспорте были первым случаем бездумного отношения к "Аненербе". Уверен, что автобусный дед мог бы рассказать много интересного и дать сто очков форы любому историку, а что старик мог легко загнать в угол любимую телевизионную передачу "Совершенно секретно" – без сомнений!

Но прошёл мимо! Удивление, а следом и вопросы от смелого заявления деда, пришли позже: "каков процент граждан отечества мучается подобными крамольными мыслями"? И мучаются ли? Кто эти граждане? Из числа благополучных? Как, отчего и почему появляются крамолы?"

– Ответ ищи в телевиденье. Помнишь трансляцию торжеств в одной из восточных стран? Видел стройные ряды граждан в громадном зале? Одинаковые лица, одинаковая одежда, и одна на всех мысль:

– "Вождь, мы в тебя верим и любим!" – всё одинаково: и учение, и лица, и преданность. Совсем, как у вас когда-то было. Они и в зале заседания сидят строгими шеренгами, напоминающими патроны в обойме автомата. Ими стрелять можно, осталось только изобрести орудие для них – настолько они "твёрды и решительны"! – издевался, как всегда, бес.

– Хотелось бы знать немногое: хотя бы в одном из таких "патронов" есть крупица "сырого" пороху? Хотя бы у одного есть крамольная мысль: "а что будет с нами, когда дорогой и ныне любимый нами вождь отбросит копыта"?

– И вы совсем недавно "все, как один", пели неустанно хвалу "вождю" с "лицом кавказской национальности". Вождей из своих у вас, по определению, быть не может, умных у вас не было и не будет, вы своих умников за дураков держите! Не доверяете вы сами себе, вот поэтому во все исторические времена к вам и приходят иноземные правители. Все ваши прошлые и будущие беды будут происходить оттого, что вы неправильно понимаете и толкуете слова из основной книги вашего вероучения: "не без чести пророк…"

– Открой тайну, просвети: как рядовые замухрышки превращаются в "вождей"? Или хотя бы руководителями партий? По какому закону, или правилу, такое бедствие с нами происходит?

– Всё просто: нужно уметь быстро и много говорить. И чтобы слова были разные. Чем богаче у говорящего "ассортимент" слов, тем больше у него возможности стать "вождём". Не обязательно, чтобы в его словах смысл содержался и чтобы его слова понимали. Главное – слова нужно выпускать в большом количестве и быстро. Чем больше слов в твоей речи – тем ты умнее. Обрати внимание на "вождя" с далёкого "бананового" острова: человек способен говорить четыре часа без перекура и без перерыва на освобождение мочевого пузыря! Когда ты удивишь своей речью окружающих – тогда у тебя и до "вождя" останется всего единый шаг. Это самый дорогой шаг и он денег стоит. Никто ныне твои идеи за "спасибо" разделять не станет, кончились времена бескорыстного "разделения идей, мыслей и мнений". Идей много, тьма-тьмущая, а денег – мало. Старым вождям было проще: в их времена публика в массе тёмная была, и всё, что "вожди" говорили темноте, принималось, как "откровение свыше". Главное – удиви слушателей и заставь их открыть рот – и тогда ты наверху!

– А какие-либо иные способы пролезания в вожди имеются?

– Их много, но основной способ – это уметь талантливо врать. По ходу писания мы о них скажем. Вы восточный народ и без "вождей" жить не можете. Это ж надо – тридцать лет яростного и непрерывного поклонения параноику! Икона! "Бог"! "Спаситель!" Да как молились! Богу так не кланялись, как ему! Бог от вас не слышал такого славословия, а не доучившемуся семинаристу было сказано всё, на что у вас хватало таланта в славословии. Это в вашем-то языке не найти слов!? Когда кончались эпитеты, то "отдавали за вождя жизни". Было, было! И не стыдно.

– Утешает одно: не я один орал: "сла-а-а-ва!" и никуда не деться от вечного и правильного только для меня:

"не одна я в поле кувыркалась,

не одной мне ветер в жопу дул! -

ах, какая прелесть наши прибаутки! Бездонный кладезь, из которого мы пьём "воду вдохновения" во всех случаях жития нашего!

Сегодня, когда родное телевиденье показывает в далёкой азиатской стране стройные, до мёртвости, ряды её граждан, то узнаю в них себя прежним. И я семь десятков лет был "твёрд и непоколебим", и я, как они ныне, испытывал восторг до щекотания в прямой кишке при упоминании "светлого имени вождя". Какого по счёту – неважно, "вождь" всегда один, и такие восторги походили на "педерастию в масштабе всей станы".

– Вожди меняются, а щекотание в прямой кишке от их имён – остаются. Ничем иным, а только сильнейшим зудом можно объяснить шествие кучки оголтелых маразматиков по главной площади стольного града "в красные дни" с портретами сгинувшего "вождя".

– Пожалуй! Интересно другое: с начала правления очередного "вождя" такое щекотание (только от восторга, только от него!) в задах было приятным и обнадёживающим:

– Уж они-то, родимые, о нас позаботятся! – но щекотание проходило по мере того, как начинали понимать, что очередной "вождь" на поверку оказывался, как всегда, дурачком и на этом предвкушения "щасливой" жизни заканчивались. Щекотание в заду переходило в зуд, и мы утешались:

– Нам в очередной раз повезло! Легко отделались: очередной "вождь" не полным дураком оказался!

– А всё потому, что вам не дана способность делать копии. Копии у вас не получаются. Напрасно вы надумали "разделять и властвовать" на манер известного островного народа. Как всякую копируемую вещь, вы её испортили основательно. Если коварные островитяне, "разделяя и властвуя" в итоге стремились к миру, прогрессу и процветанию самих делимых, то вы делимые государства делали похожими на две половинки одной задницы – делал беспощадные выводы бес – и самое удивительное – враждующие половинки одной задницы. Мировое сообщество имеет все основания предъявить вашему бывшему строю счёт за такие "деления" Когда вам удалось первое разделение чужого государства на Западе, то вдохновленные успехом, вы полезли и на Восток делать такие же зады. Но успехов не достигли, но получили громадные убытки. Убытки вас и разорили. Спокойно жить не давали страхи: "Взоры наших врагов устремлены на восток!" Верная формула: "те, кто проживает на Западе от меня, во все исторические времена, естественно, смотрели в мою сторону с определёнными намерениями и целями: "захватить мою землю". Цели сплошь были "нехорошими, враждебными, захватническими". Вам казалось, что и вы можете "разделять и властвовать", что и вы таким даром не обделены. Захотелось проверить и вы, как и все, "устремили взоры на Восток". Что там увидели? Совсем мало: "Восток – дело тонкое" – ничего иного на Востоке не разглядел, но всё едино попёрся туда! Там кое-что, по мелочи, у тебя получилось, парочку карликов-государств "оЩасливил", разделил на две половинки, как всегда, но затраты на "расщепление" оказались слишком большими и в итоге вы разорились.

Повторяю, "разделять и властвовать" – не ваш удел, не получалось такое у вас! Всё, за что брались разделять, разделённое напоминало задницу. Нужно заметить, что отходившую к вам после разделения часть "окорока", вы, как закон, делали непригодной для употребления. Портили так, что и до сего дня упомянутое западное государство, кое в результате войны разделили когда-то на половинки, не может опомниться от многолетнего обладания. "Вот вам, чтоб помнили"! – "наивысшее достижение вашей дипломатии тех лет"! Интересно бывает смотреть на дураков, когда начинаешь понимать, что сам немного "ума набрался"!

Хочется спросить граждан далёкой и маленькой азиатской страны с маленькой бомбой из плутония:

– Ребята, а вы соплями с горя не захлебнётесь, когда "вождь-отец сменит обувь"?

– Тапочки? Какой процент из них тут же последует за "вождём"? Или передумает? Не надо отдавать жизни, они отняты с момента, как только сдуру начали "строить социализм" по чужому, европейскому "образу и подобию" оставаясь азиатами.

Ничего страшного с вами не произойдёт, выберете нового вождя – и вперёд, к победе… как его… а! – "коммунизма"!

Каков процент граждан показанной азиатской страны можно записать в "отклонившихся от курса"? Сколько процентов среди них думает так, как дед из третьего автобусного маршрута нашего града? У кого из них, хотя бы единый раз, шевелилась в голове страшная крамола: "когда, наконец-то, тебя, падаль, уложат в мавзолей!? Нам для тебя и мавзолея не жалко, соорудим шикарный склеп, только сделай милость, поторопись"! Важная деталь в каждом уважающем себя государстве – это мавзолей на главной площади стольного града! "Один – на всех…"

Возвращаюсь к деду из автобуса: казалось бы, чего тебе ещё нужно!? Все доступные блага у тебя есть, а если наградить тебя недоступными, так ты не знаешь, что с ними делать. Зачем нам "недоступные" блага!?

Живи, радуйся и славь государство, снабдившее тебя минимальным количеством благ!

Миллионы соотечественников не имели того, что есть у тебя ныне, но мыслей о "сворачивании шеи" родному государству не держали! Пример – вот он, рядом: ты не идёшь ни в какие сравнения с обиженным судьбой соседом, но у соседа никогда не зарождались такие криминальные мысли, как у тебя! В чём дело? Кто более опасен для государства-"курёнка": тот, кто в полный голос и без оглядок призывает граждан в общественном транспорте на совершение злодейства, или который молчит, но согласен с убийством? Кому из них нужно первому отделить туловище от головы? Задача!

Глава 45.

Непризнанные законы.

– Запиши в «анналы»: «сотня исполненных желаний не приносит столько удовольствий, как одно неисполненное – вреда».

– Краденое? Плагиат? Кто вывел правило?

– Я. Разрешаю опубликовать.

– "Нет новизны в открытии", как сказали бы в Патентном Бюро. Много сходства с известным законом о "ложке говна в бочке мёда", но только в другом изложении: "те же яйца, только сбоку".

Если сравнивать информацию "об окружающей среде" детства и юности с переработкой травы в коровьей утробе, то места "выпаса" моего были крайне скудными. Недостаток и низкую "калорийность" скармливаемой "советской травы" сдабривал книгами не советских писателей и фильмами советских создателей, но нейтральными, как "Дети капитана Гранта": яда в себе не содержал.

"Ленин в октябре" – да, приличная отрава, но фильм "Остров сокровищ" был не опасен…

– Пока не состарился. Вспомни начало фильма? Такое как у Стивенсона? Нет! В вашей поделке всё начинается с того, что кто-то и кого-то разгромил. Разгромленные были хорошими, а "громилы" – отвратными, как всякие громилы. Разумеется, кроме "революционных", те не могли быть плохими.

Разбитые жаждут реванша и свободы от неизвестно кого, но у них нет оружия, кое денег стоит. Оружие всегда дорогим было. Где взять монету на ружья? У пиратов! И случай представился. А далее всё, вроде бы, состыковано. И песни, ваши песни! Помнишь, что поёт милая дева:

"Я на подвиг тебя провожала,

над страною гремела гроза.

Я тебя провожала,

и слёзы сдержала,

и были сухими глаза!

Опустим лирику, перейдём к сути:

"…там где кони по трупам шагают

И где землю окрасила кровь,

Пусть тебя сохраняет,

от пуль сберегает

моя молодая любовь"!

Оставь в "детско-юношеском" фильме одну эту песенку – всё понятно: без трупов свою жизнь вы не мыслите.

– Слышь, друг, "проясни аспект": я – человек, и могу озвереть до состояния, когда для меня "по трупам шагать" – раз плюнуть! Новизны в "шагании по трупам" не видно, к этому нам не привыкать. А как быть кОням? Эти благородные и прекрасные животные до человеческого озверения доходят? – ответа не получил.

О "трофейных" фильмах, числом тридцать два, что галопом проскочили вместе со мной по экранам "зрелищных учреждений" в пятидесятые годы – расскажу в другом месте.

"Идеологическое питание", что давало советское радио, периодическая печать и фильмы с обязательным "патриотическим уклоном", походило на кормление "дойного колхозного стада" соломой. Процесс поддержания жизни в телах бурёнок с середины февраля и до выгона на подножный корм, были самыми "мужественными и героическими" страницами в истории "сельского хозяйства страны советов"!

Было чем гордиться и чему удивляться: когда в "союзе" заканчивались корма, то скотину начинали кормить соломой. Но не простой соломой, а свежей, оставшейся от урожая.

– Были и "рационализаторы", кои пытались спасти колхозное стадо тонкими веточками берёзы.

– Врёшь!

– "Блёй" буду! – клялся бес.

Кормление "общественного стада" пареной соломой – изобретение чисто советское, простое и гениальное": мелко резали солому, парили, в напаренную солому ("резкой" ей называли) подсыпали "для обману" немного муки – и "кушать подано", Бурёна!

Неофициально, шёпотом, малая часть явно "несоветских людей", издевалась над "самым передовым сельским хозяйством в мире" таким "рацпредложением":

– Солому не резать, не парить, не сдабривать мукой, а на коров надеть зелёные очки: корова – она и есть корова, не сообразит и через зелёные светофильтры солому за клевер примет! Экономия – страшная! Просто и гениально! Поедая предложенный корм, корова, разумеется, будет давать молоко в нужном количестве "согласно намеченного партией плана".

Коровы понимали "планы партии", но стоять на ногах не хотели…падали.

Не только коров "направляющая и созидающая" кормила соломой, таким "кормом" она пыталась "удовлетворить духовные потребности трудящихся страны советов".

– Не греши: прекрасное было время! Пусть материальные блага отсутствовали, но какие были прекрасные слова! Ныне другая крайность, а вам опять худо! Ну, никак не держит вас "золотая" середина! – "ностальЖировал" бес в левом ухе.

– Что изменилось на сегодня? Чем нынешние времена отличаются от прошлых? Бурёнок, как прежде, соломой не кормим, сегодня новых бед прибавилось на порядок выше от прежнего времени. Хвост из прошлого тянется в настоящее, ему и название есть: "утечка умов и капитала за кордон". И никто понять не может: "с чего бы так" – и как прежде, есть умники, кои говорят в полный голос:

– Нынешних "бурён от науки" следует кормить "клевером", но не соломой! Глядишь, и за "бугор" не побежали бы! Так нет вам, я, как и прежде, пытаюсь кормить их "соломой", посыпав словоблудием о "любви к родине" и ожидаю "молочных рек" – хамил во всю соавтор.

Но в то же время уверены, что нам свойственно "заедаться". Если дать одному больше жизненных благ, чем другому, то "урезанный" в удовольствиях без промедления загружается мыслями и желаниями "семнадцатого года двадцатого столетия".

Меня испортил отечественный кинематограф. Не могу заявить, что "контузил", то есть ушиб мозг, нет, но всё же прилично повлиял. Полностью испортить у него не получилось: иностранный киношный "яд" проявился заметно и не допустил "культурной" гибели. Мешанина из советских и чужих фильмов была "коктейлем", не позволявшим "спиваться" только отечественными "киношедеврами".

Как-то в молодости, когда вся страна по непонятной причине взобралась на "пик расцвета социалистического реализма", бежал ясным летним днём в киношку на приём очередной порции "идеологической отравы".

Иногда не могу понять себя: если какую-нибудь киноподелку объявляют "шедевром", то верю заявленному, хотя знаю и другое: "хорошему товару реклама не нужна".

И тогда знал, что меня обманут, но как – интересно было выяснить.

До начала демонстрации "шедевра" оставались минуты, и чтобы выиграть секунды – двинулся маршем через газон в скверике перед кинотеатром. Европейские нормы передвижения не нарушал: в газоне змеилась "не заросшая тропа", я не был "первопроходцем". Протоптанная до меня другими гражданами тропинка в газоне не вводила в покаятельное состояние и не позволяла совести мучаться:

– Не я тропинку протоптал! – всё складывалось совсем, как у поэта: "… ко мне не зарастёт народная тропа…". Это я о кинотеатрах.

Но поэт не мог и в страшном сне увидеть, что когда-то соотечественники протопчут тропу не к его памятнику, а к кинотеатру.