Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 73 страниц)

Глава 34

Глава 34

Первым моим ощущением было чувство какого-то невероятного уюта и тепла. Бархатная темнота сна отступала охотно, но неторопливо. Меня не беспокоили ни кошмары, ни даже какие-либо нейтральные сны. Была лишь спокойная тьма, в которой пребывало моё сознание. Сейчас, просыпаясь, я чувствовала, что прижимаюсь к сильному горячему телу, моя голова покоится на твёрдом плече, а тяжёлая рука обнимает меня. Воспоминая о прошедшей ночи едва не заставили меня замурлыкать от удовольствия. А потом вдруг пришёл страх – а не было ли всё это сном? Разрушение зеркальной комнаты, слова Ферокса о том, что он не оставит ту глупую девчонку, что всегда пряталась в осколках зеркал, и… полёт? Умопомрачительный, ни с чем не сравнимый полёт, и то, что  повелитель драконов, чёрный бог-дракон – мой?

Открыв глаза, я обнаружила, что действительно сплю в объятьях собственного мужа, но это ничего не доказывало. С тех пор, как мне стала угрожать Дайона, я регулярно просыпалась в одной постели с Фероксом (или Люцифером). Но сейчас… могла ли я поверить, что то, что было накануне – не сон. Потому что… потому, что это было слишком хорошо, чтобы быть явью.

Я приподнялась на локте, и вгляделась в спокойное лицо мужа. Резкие черты не смягчались даже во сне. Всё же, Ферокс был красив – какой-то очень суровой красотой. Многих женщин такая красота может оттолкнуть – слишком жёстким и неуступчивым выглядит этот мужчина, такой может откровенно напугать.

Веки дракона дрогнули, он открыл глаза, и всмотрелся в моё лицо спокойным взглядом.

– Это был не сон, котёнок, – произнёс Ферокс, не отводя от меня взгляда. – Всё было на самом деле – ты летала со мной. И ты можешь называть меня своим.

Я изумлённо округлила глаза, и даже отшатнулась от него:

– Ты мысли мои читаешь, что ли?

– Нет, – Ферокс чуть улыбнулся. – Просто, я хорошо знаю тебя, Милена.

Я растерялась, не зная, что ответить. «А ведь он действительно меня знает. Он же знал, что моя маска Ледяной королевы, это не я. Он знал, что есть другая, настоящая Милена, которую я смогла спрятать ото всех. Но только не от него. И любил он именно эту Милену. Ведь так?».

– Ох, котёнок, – Ферокс вдруг обхватил меня руками, и прижал к себе. – Как же мне нравится это…

– Что? – не поняла я, инстинктивно уперевшись ладонями ему в грудь.

– Твоя растерянность, твои настоящие эмоции, – Ферокс провёл рукой по моим волосам. – Ледяная королева Зиградена – великолепна, эта маска прекрасна. Но мне не нужна маска. Мне нужна моя жена, моя Милена – настоящая, живая, истинная.

– Ферокс… – только и сумела произнести я, прижимаясь щекой к его груди.

Слушая стук его сердца, я вспоминала прошлую ночь. К западу от Реншаара на несколько километров тянется горная гряда. Наш полёт окончился на широком уступе одной из гор, с которой весь Реншаар казался маленькой сверкающей игрушкой.

Чёрный дракон лежал у самого края уступа. Я сидела между его передних лап, прижавшись спиной к его груди, обхватив колени руками. Ощущение огромного могучего зверя за спиной вызывало сладкую оторопь. Его горячее дыхание тревожило мои волосы, и перья в правом крыле. Я ощущала какую-то эйфорию – сидеть на краю пропасти, смотреть на сверкающий ночными огнями Реншаар, и чувствовать за спиной мощь повелителя этого мира. Я расправила крылья и теснее прижалась спиной к его груди. Мне было хорошо. По-настоящему хорошо. Я не помнила, доводилось ли не вообще ощущать что-то подобное? Может быть, на короткий срок, ещё в Шисуне, когда…

Я раздраженно качнула головой: «Нет, не хочу об этом думать. Не сейчас… Вообще больше никогда!». Я знала, что подобные воспоминания вызовут у меня чувство вины и тоски… а я так устала от всего этого.

Словно ища поддержки, я протянула руку и погладила чешуйчатую лапу дракона. Когтистая лапа сдвинулась ближе ко мне. И я ощутила, как дракон склонил тяжёлую голову на длинной шее, осторожно ткнувшись мордой мне в плечо. Я коснулась ладонью покрытых мелкой чешуёй губ, ощутив скрытые под ними внушительные клыки. Я запрокинула голову, и повернулась, и прижалась щекой к вытянутой чешуйчатой морде. Горячее дыхание дракона коснулось моего лица. Я прикрыла глаза, наслаждаясь этими ощущениями, и некоторое время позволила себе ни о чём не думать. Но в моей голове сформировался вопрос, не сказать, чтобы очень важный, но…

– Ферокс, ты сказал, что… – я запнулась – слишком странно было произносить это, но я всё же продолжила. – Что любишь меня… давно. Как долго?

Я не знала, зачем спросила, зачем мне это знание, но слова были произнесены, и я ждала ответа. Ферокс молчал какое-то время, а потом в моей голове раздался его размеренный низкий голос:

– Когда я только увидел тебя, Милена, я решил, что Люцифер задумал посмеяться надо мной. Я несколько столетий искал женщину с кровью чёрных богов-драконов, а демон предложил мне человеческую полукровку. Но кровь твоего предка звучала в твоём голосе, в твоей злости. И я не мог отмахнуться от неё. Глядя, как ты мечешься в реалиях своей собственной судьбы, я решил, что ни на что, кроме как быть игрушкой в постели, и самкой, что родит мне сына, ты не годишься. Но ты раз за разом переступала через себя. Каждый раз, когда мне казалось, что вот сейчас ты сломаешься, ты вновь и вновь преподносила мне сюрприз, восставая над собой. Когда родился Ориан, я понял, что не хочу, чтобы ты была лишь моей вещью, участь которой предрекла твоя человеческая кровь. Ты так стремилась возвыситься над собственной природой, так целенаправленно и осознанно ломала себя, чтобы стать более сильной. Я не мог не восхититься этим – ведь человеческая природа так изменчива из-за скоротечности своей жизни… Но ты упрямо рушила эти рамки. Ты смогла выжить в Преисподней, и стать правительницей своего города, а не коронованной куклой в руках своих родственников. Ты смогла пересилить свою ненависть  ко мне – я чувствовал это. Ты стала такой желанной для меня, что я сам терялся от этого. Я хотел, чтобы ты и дальше продолжала вылеплять себя – создавая из нелепой полукровки повелительницу драконов. В какой-то момент я захотел, чтобы этот идеалист – Килгар – который, почему-то, уверовал в тебя с самого начала, оказался прав. А ты словно слышала мои мысли – становилась сильной, непробиваемой… Ледяной королевой. Я чувствовал, как моя приязнь к тебе всё больше возрастает… Когда родились Террелл и Лерден, я осознал, что пройдёт совсем немного времени – и я позову тебя. Я осознал, что буду искать твоего отклика, Милена. Что я – Ферокс Деймарр Айрелл Нэррет, который никогда не искал для себя пары – буду отчаянно желать любви женщины, рождённой от человека и демона. С тех пор я звал тебя. И принимал пустоту, что получал в ответ. Я был уверен, что это – наказание мне от тебя: за твою разрушенную жизнь среди людей, за гибель тех, кто был тебе дорог. Я ни о чём  не жалел, котёнок, я просто принимал всё как есть. И если бы пришлось переигрывать наши жизни, я сделал бы то же самое – разрушил бы всё, что связывало тебя с твоей прошлой жизнью. Потому что, нельзя стать частью нового мира, не порвав со старым. Я не собирался делить тебя с твоим человеческим прошлым. И всё же я звал тебя, даже не предполагая, что ты не слышишь меня. Ты казалась мне настолько драконом, что я позволил себе забыть о том, что ты – демон.

Я слушала Ферокса, глядя на сверкающий Реншаар, пытаясь осознать его слова. Он стал звать меня вскоре, после рождения наших младших драконов – чуть меньше восемнадцати лет. Для бессмертных это мизерный срок, но я еще не могла отделаться от человеческого восприятия времени. Этот мужчина любил меня почти восемнадцать лет, а я даже не подозревала об этом… С другой стороны… Я вспомнила, какой была тогда, восемнадцать лет назад. Да, я уже не была той дёрганной истеричной девчонкой, которая только-только попала в Преисподнюю, и узнал, что должна стать женой повелителя драконов. Но и до нынешней Ледяной королевы было ещё не близко. Я спасалась в мире драконов, как в тихой гавани. К рождению младших своих драконов, я поверила, что Ферокс не ждёт очередной моей ошибки, чтобы наказать за неё. Я поверила, что он действительно хочет видеть во мне достойную мать своих детей. Ферокс был прям, и чужд тех игр, которые предпочитали Верховные демоны. Он прямо говорил что хочет, и чем недоволен. И я была благодарна ему за это.

Общение с Верховными демонами – с Люцифером, с моими покровителями, с Велиаром, который уже стал моим учителем в пыточном искусстве, с Вельзевулом – напоминало танец на минном поле. Один неверный шаг, и тебя ждёт боль – долгая и въедливая, по сравнению с которой смерть – лишь досадная, пусть и непоправимая, случайность. Я была комком нервов, осторожности, похоти и жестокости, я только начинала ковать свою ледяную броню… В мире демонов я спасалась в объятиях Самаэля. Я поверила в его любовь, и какое-то время очень хотела полюбить его в ответ. Но его маниакальная страсть ко мне, его готовность пойти на всё ради меня пугали остатки человека во мне, и вызывали настороженность демона.

А узнай я тогда о чувствах Ферокса… я бы просто не поверила ему. Я бы лишь сильнее замкнулась от него, постоянно ожидая подвоха. Визиты в Реншаар престали бы мне дарить желанный отдых. И обнимая своих детей, я бы постоянно думала о том, что на уме у их отца. Это стало бы невыносимым.

Я поднялась на ноги, встала на самый край уступа. Высота была головокружительной, но я не боялась нечаянно оступиться – я чувствовала за своей спиной его, моего дракона. Который не позволит, чтобы со мной что-то случилось. Хотя бы в эту ночь.

– Наверное, – произнесла я, с удовольствием подставляя лицо ночному ветру, – сейчас надо сказать, что-то вроде «как много времени мы потеряли»… Но…

Я не договорила. Я услышала, как дракон поднялся, ощутила его приближение… на мои плечи легли большие горячие ладони.

– Не надо ничего говорить, котёнок, – сказал Ферокс, осторожно прижимая меня спиной к себе. – Тем более, слова, в которых звучит сожаление о свершившимся.

– То есть? – спросила я, прикрывая глаза.

– Не жалей о том, что было сделано. Особенно, если ты уже не можешь этого изменить.

Он развернул меня лицом к себе, провёл пальцами по щеке, наклонился и поцеловал. И тут же мне стало жарко – моя драконья сущность, словно освободилась от слегка транквилизирующей эйфории полёта, и тут же проснулся зов крови. Судя по тому, как порывисто Ферокс прижал меня к себе, он ощутил то же самое. Взмахом руки, дракон открыл портал, за которым распознавалась обстановка нашей спальни в Реншааре.

– Пойдём, Милена, – прошептал он. – Наша ночь ещё не закончилась.

– Да, – я с удовольствием позволила ему увлечь меня в портал. – Не закончилась…

Тихий, даже какой-то боязливый стук в дверь, вырвал меня из воспоминаний. Ферокс приподнял голову с подушки и громко и недовольно сказал:

– Кто там ещё?!

Я тоже нахмурилась – чтобы потревожить нас с Фероксом в спальне, у кого-то должны быть очень веские причины.

– Повелитель, повелительница, – в приоткрывшуюся дверь просочился слуга. – Простите за вторжение, но… Повелитель, пришёл господин Адэн, говорит – у него важный разговор к вам.

Тихо зарычав сквозь зубы, дракон уронил голову обратно на подушку.

– Что там стряслось? – проворчал он, и не глядя махнул слуге рукой, отпуская его. – Сейчас приду.

Слуга, с явным облегчением, тихой мышью выскользнул за дверь. Я обеспокоенно приподнялась, посмотрела на мужа:

– Что могло случиться?

Насколько мне было известно, Адэн – сын главы Красных богов-драконов, Ансгара, практически всё время проводил в постоянном стане армии, что находился милях в ста, к северу от Реншаара. И какие новости его могли привести в столицу? И если уж привели, почему он пошёл сразу к Фероксу, хотя сначала должен был прийти к своему отцу?

– Учитывая все последние события – всё что угодно, котёнок, – ответил мне Ферокс, откидывая одеяло и выбираясь из кровати.

Он подобрал с пола брюки, надел их, но больше никакой одеждой озабочиваться не стал. Так и пошёл к дверям спальни – босой, с голым торсом, на ходу кое-как приглаживая растрёпанные волосы – явно намереваясь показать красному дракону, насколько не вовремя тот  явился со своим важным разговором.

Оставшись одна, я откинулась на спину, потянулась до самых кончиков крыльев. Я чувствовала, что улыбаюсь, и радовалась, что в этот момент меня никто не видит – улыбка, наверняка, была наиглупейшей. Я ощущала какую-то сладкую лёгкость – воспоминания о прошедшей ночи кружили голову. И мне так не хотелось, чтобы эти ощущения заканчивались. А ещё мне хотелось, чтобы Ферокс быстрее вернулся… чтобы снова быть со мной… чтобы я снова могла чувствовать его… чтобы он, ещё раз сказал, что всё это – не сон. И тогда я бы вновь смогла бы ощутить это непривычное чувство – счастья. Это единственное, что в данный момент имело для меня значение. Зачем пришёл Адэн – мне было абсолютно всё равно, если это не касалось Дайоны.

Снова открылась дверь и в спальню вошла служанка. Молодая драконесса почтительно поклонилась мне:

– Повелительница, повелитель просит вас выйти к нему и господину Адэну.

Я даже немного испугалась  – да что там произошло? Я качнула головой, как бы отмахиваясь от попытки построить предположение – зачем, если можно всё узнать, что называется, из первых рук – и стала выбираться из кровати. Не дожидаясь приказа, служанка подала мне чёрный, в ярко-алых разводах, шёлковый халат, помогла устроить крылья в прорезях ткани. Наскоро привести в порядок волосы не стоит и пытаться – на одно расчёсывание у меня уходит четверть часа. Так что я лишь откинула их назад, чтобы не падали на лицо.

Тихо шурша складками шёлковой ткани, я вышла в смежную со спальней комнату. Муж сидел в лёгком кресле перед небольшим столиком, а Адэн Дэррактур Шэррис стоял перед повелителем едва ли не навытяжку. Выглядел он чуть более молодой копией своего отца – массивный, с волосами цвета пролитой крови, жёсткими чертами лица и прямым взглядом. Увидев меня, красный дракон повернулся и несколько суетливо поклонился мне:

– Повелительница, приветствую вас.

Я кивнула ему, прошла, ко второму креслу у того же столика, и опустилась в него.

– Что происходит? – спросила я Ферокса.

Тот выглядел серьёзным, но в уголках чёрно-огненных глаз пряталась улыбка.

– Скажи, Милена, – спросил он. – Ты не знаешь, что за сумеречный шакал бегает по моему дворцу?

Вопрос оказался настоль неожиданным, что я даже не сразу поняла его. Несколько секунд похлопала глазами, а потом, наконец, ответила:

– Знаю. Это новый страж Аккэлии.

– Вот как? – похоже, Ферокс даже слегка удивился. – И откуда он у неё? Сумеречные шакалы – очень редкие твари.

– От Асмодея, – ответила я, откинувшись на спинку кресла. – У него хобби – он коллекционирует всякое магическое зверьё.

Лицо Адэна стало растерянным:

– Но откуда он…

– А вот это уже не важно, – сказал Ферокс. – Ты слышал, Адэн, шакал – зверь демонессы. Остальное – не твоя забота.

– Да, конечно, – опомнился красный дракон. – Простите за беспокойство, повелитель. Повелительница.

Он по очереди поклонился сначала Фероксу, потом мне, и, испросив взглядом разрешения, быстро покинул комнату.

Я посмотрела на мужа:

– И что это сейчас было?

Ферокс открыто усмехнулся:

– Стража дворца три раза засекла во дворце сумеречного шакала. Тварь эта редкая, выводок тёмных эльфов. Вот они и заподозрили, что во дворец пролез их шпион.

– Шпион с домашней зверушкой?

– Эльфы непредсказуемы, – пожал плечами Ферокс.

– Это да, – согласилась я, припомнив их самоубийственную идею с помолвкой.

– Стража доложила об этом Адэну, тот, соответственно пришёл ко мне. А поскольку по докладам, зверь всякий оказывался близ кого-то из твоих или наших детей, я решил, что ты можешь об этом что-то знать.

– Ты верно решил.

– А ведь эти шакалы действительно очень редкие, и от того весьма ценные, – заметил Ферокс. – И Асмодей просто так отдал его тебе?

– Разумеется, нет, – я усмехнулась, и сама почувствовала, какой злой получилась эта усмешка. – Недавно я подарила ему одну прелестную драконессу. Шакал для Келл стал его ответным подарком.

– Драконессу? – Ферокс чуть нахмурился. Потом задумался, явно что-то вспоминая. И понимающе кивнул. – Нижони Рутерат. Так вот куда она пропала…

– Ты так хорошо её запомнил? – неприятно удивилась я.

Ферокс никогда не давал себе труда запоминать имена своих любовниц – слишком часто он их менял. Конечно, если девушка не произвела на повелителя особо сильное впечатление. Но я сомневалась, что Нижони окажется из их числа. Вряд ли надежда безнаказанно надерзить мне так уж впечатлила моего мужа.

– Её – нет, – хмыкнул он. – Но она была сестрой главы нынешнего главы семьи Рутерат. Когда ты лёгким росчерком пера лишила их всех титулов, привилегий и власти, он примчался требовать справедливости и снисхождения.

– Справедливости и снисхождения? Он так и сказал тебе?

– Мне? – Ферокс поморщился. – Ещё чего не хватало… Я его даже не видел ни разу. У меня Малый совет протирает мантии на заседаниях, а у них – целая армия ставленников и секретарей – именно для того, чтобы мне не пришлось заниматься подобной ерундой. Но, поскольку, дело касалось твоего указа, эту проблему всё же принесли мне на рассмотрение.

– Судя по тому, что их положение осталось неизменным, ты не стал утруждать себя рассмотрением, – заметила я.

– Неуважение к повелителям – к тебе, или ко мне – это преступление, – посерьёзнев, сказал Ферокс. – И не важно, в какой форме или в каких обстоятельствах оно было выражено. Рутерат послужат наглядным примером.

Дракон чуть помолчал, а потом продолжил:

– Недавно мне сообщили, что брат Нижони подал очередное прошение – его сестра пропала, прислуживая в моё дворце, и он желал знать, что с ней случилось. Откровенно говоря, я думал, что она просто сбежала, не выдержав жизни простой служанки. Но…

Ферокс окинул меня насмешливым взглядом:

– Оказывается, моя демонесса оказалась очень злопамятной.

– Дело не в злопамятности, Ферокс, – серьёзно ответила я. – Она снова отличилась – и заслужила свою участь.

– Как скажешь, котёнок, – пожал плечами дракон, даже не интересуясь, что сделала Нижони – он доверял моему слову.

Чуть помолчав, я спросила:

– Но, почему здесь Адэн? Ведь охраной дворца и стражей Реншаара командует Ансгар.

– Всё верно, в мирное время – так и есть, – мрачнея, кивнул Ферокс.

– В мирное? – я напряглась.

– Да, котёнок. Ансгар сейчас проводит смотр войск, и мобилизует армию. Полагаю, Абигор в Преисподней сейчас занимается тем же самым, – Ферокс вздохнул, и продолжил. – Люцифер предполагает, что открытия Врат не избежать. Древние боги явятся со своими легионами, и нам надо быть готовыми к этому.

Я нахмурилась. Вот так вот – личное счастье, это конечно хорошо, но суровой реальности оно не изменит. Я посмотрела на задумчивое лицо мужа. Мне захотелось подойти к нему, обнять, и ещё на какое-то время отдаться этому новому, такому непривычному чувству. И еще хоть ненадолго забыть об окружающем мире, и о грозящих ему опасностях. Несколько мгновений был соблазн так и поступить, но мне удалось справиться с ним.

– Ферокс, – наконец произнесла я. – Я должна тебе кое-что рассказать.

Он обратил ко мне вопросительный взгляд.

– Адалисса… – я закусила губу. – Я чувствую, её пробуждение совсем близко.

– В чём это выражается?

– Я… вижу её воспоминания. Вижу то, что никогда не случалось со мной, думаю то, что никогда бы не могла подумать. Я словно становлюсь ею. И Древние, они тоже чуют её пробуждение. Я вижу их всё чаще, они говорят со мной…

Я замолчала. Ферокс некоторое время обдумывал мои слова. Затем спросил:

– Ты говорила об этом Люциферу?

– Нет, не успела. Когда я собиралась отправиться в Пандемониум, эльф похитил Келл, и всё закрутилось…

– Я понял, – медленно кивнул дракон. – Что-нибудь ещё?

Я задумалась. Что-то ведь было. Какой-то короткий эпизод… Я чувствовала, что о чём-то забыла, короткий эпизод, который… Ну конечно! Я посмотрела на Ферокса. Наверное, он прочёл в моих глазах сомнение. Мужчина подался вперёд, накрыл ладонью мою руку, лежащую на подлокотнике кресла.

– Милена, ты можешь рассказать мне всё, – тихо сказал он.

Мне хотелось ему поверить, хотелось довериться. Если бы это касалось только меня, я бы не раздумывала – после всего, что было сказано в зеркальной комнате, после нашего с ним полёта, я действительно могла рассказать ему всё. Всё, что касается повелительницы драконов. Но нужно ли говорить о делах Ледяной королевы Зиградена? Могу ли я нарушить ту границу между двумя гранями своей жизни, что сама выстроила когда-то? Я посмотрела во внимательные глаза мужа, и решилась – мне действительно надо было поделиться этим хоть с кем-то.

– Я не знаю, насколько это важно, но… Ты помнишь, я рассказывала о серой пустыне из праха бессмертных, что мне снилась?

– Та, посреди которой стоят Врата Бездны, – кивнул Ферокс. – Помню.

Я замялась – ещё был шанс свернуть с намеченного пути, сказать что-то иное… Я не воспользовалась им:

– Эта же пустыня несколько раз снилась Келл.

– Аккэлии?

– Да. Во сне кто-то говорил с ней, но она почти не слышала слов из-за ветра. Этот кто-то подталкивает её идти вперёд. Я почти уверена, он хочет, чтобы она шла к Вратам.

Я замолчала, с тревогой глядя на мужа. Он задумчиво смотрел перед собой, хмуря брови. Я не знала, чего я ждала. С одной стороны я испытывала некоторое облегчение – возможность поделиться с кем-то проблемой, с которой я сама не знала, как поступить, давала хотя бы иллюзию решения. С другой – я снова привлекала внимание к своей младшей дочери. Да, конечно, Ферокс не Верховный демон, да и Келл регулярно попадалась ему на глаза, но всё равно, я чувствовала какой-то дискомфорт.

– Это всё? – спросил, наконец, Ферокс. – Или есть что-то ещё, что мне нужно знать?

Я честно задумалась, потом покачала головой:

– Нет, это всё.

– Хорошо. Вот что, я хочу, чтобы ты несколько дней не возвращалась в Преисподнюю.

Я удивлённо посмотрела на него.

– Почему так категорично?

– Потому, что ты осталась без своей зеркальной комнаты. И тебе надо свыкнуться с мыслью, что теперь ты будешь справляться без неё, не запирая свои эмоции наглухо, а лишь сдерживая их до времени, когда им можно будет дать выход. Ты справишься, я знаю. Но тебе нужно время, чтобы снова приручить все грани своей личности. Без лишних потрясений. Без провокаций очередных срывов. В Преисподнюю должна вернуться Ледяная королева, для этого тебе нужно войти в привычную колею, – Ферокс усмехнулся. – К тому же, твои демонята оба здесь – побудь с ними. Да и наши драконы тоже будут рады твоему вниманию.

Я слушала дракона, и чувствовала лёгкое смятение – да, после прошлой ночи удивляться чему-то глупо – но, так непривычно чувствовать его заботу.

– И к слову о приручении, – он лукаво прищурил глаза. – В Реншааре есть кое-кто ещё, кто весьма соскучился по тебе – одна маленькая наивная драконесса.

Мои губы сами собой растянулись в улыбку. Ну конечно – Диэнна. Моя ручная птичка, с восторгом обживающая свою золотую клетку.

– Я пока не собиралась возвращаться в Зиграден, – признала я. – Я обещала Келл провести с ней время. И вообще, я, действительно, хочу побыть с детьми, – «Ведь не известно, сколько мне ещё осталось» – этого я не сказала вслух, но фраза так и повисла в воздухе, невидимой тяжестью. – Но что с моими видениями? О них же надо сообщить…

– Не думай об этом, котёнок, – оборвал меня муж. – Ты сообщила о них мне – этого достаточно. Что делать с этим дальше, я решу сам.

– Но… – начала я, но договорить не успела.

Ферокс резко поднялся, сделал шаг ко мне, наклонился, уперевшись ладонями в подлокотники моего кресла, и коснулся губами моих губ. На миг я замерла – слишком стремительным было его движение. Но потом подалась вперёд, позволив себе насладиться его неожиданной нежностью.

– Не спорь со мной, котёнок, – сказал дракон, прервав поцелуй. – Ты же знаешь, я этого не люблю…

– Не буду, – послушно согласилась я.

В конце концов, если Ферокс хотел освободить меня от бремени этих мыслей, хотя бы на время – я могла только поблагодарить его. Дракон улыбнулся уголками губ, выпрямился. Я, поддавшись какому-то порыву, встала с кресла, шагнув к Фероксу, обняла его за пояс, прижавшись щекой к его груди. Секунду спустя его руки обняли меня за плечи. Его сила окутала меня, как плащ, и я позволила себе почувствовать себя маленькой и слабой, под защитой кого-то большого и сильного.

– Ферокс… – прошептала я, и вдруг, я как-то особенно ясно поняла, что не хочу лишаться этого – своей жизни, своих миров… своего мужчины. – Я не хочу умирать, не хочу оставлять своих детей, оставлять тебя… Я приму смерть, если это будет единственным шансом остановить грядущий хаос… Но я так не хочу этого… Я боюсь.

– Я знаю, Милена, – горячее дыхание коснулось моей макушки. – Знаю, мой котёнок… Если есть хоть одни шанс, самый малый… Я найду его.

Он чуть отстранился, и приподнял моё лицо за подбородок, чтобы заглянуть мне в глаза:

– Я не отдам тебя просто так…

Я смотрела на него, и чувствовала, что улыбаюсь. Слабо, но очень открыто. Кажется, до этого так я могла улыбаться только своим детям. Я не пыталась спрятать эмоции, позволяя дракону видеть и свой страх, и свою надежду. И я уже успела забыть, как же это приятно – не прятаться за бесконечными масками. Кажется, даже с Самаэлем я не чувствовало подобного.

Ферокс погладил меня по щеке:

– У меня есть дела, котёнок. А ты иди к детям. Или к Диэнне. Позволь себе отдохнуть от Богинь, от Древних, от собственного страха…

Я только кивнула – так непривычно признаваться, что испытываешь страх, и не чувствовать при этом угрозы.

Ферокс ушёл обратно в спальню, чтобы через несколько минут вернуться полностью одетым, и даже причёсанным.

– Мы увидимся позже, котёнок, – сказал дракон, на ходу завязывая в хвост свои длинные волосы кожаным шнуром. И вышел из комнаты.

Мне оставалось только позавидовать практичности своего мужа – мне, чтобы облачиться в своё платье, требуется помощь служанки. Про волосы и говорить нечего. Лет пятнадцать назад Лилит обозначила длину моих волос, короче которой я не должна их обрезать, а это на ладонь ниже талии. Она утверждала, что это подчёркивает мой шарм, и придаёт какую-то загадочную тёмную порочную невинность. Как длинные волосы могут придать невинность, пусть и тёмную и порочную, женщине, которая регулярно делит постель едва ли не с десятком любовников, не считая кратких связей, я не поняла. Но Лилит послушалась. В основном потому, что она была Верховной демонессой, а рекомендации или просьбы Верховных можно воспринимать только одним образом – как приказ. Для собственного же спокойствия.

Поэтому мне пришлось звать пару служанок, которые довольно споро справились и с моим платьем, и с волосами.

Я даже не задумывалась, куда мне идти вначале. Диэнна, прекрасная синеглазая драконесса – моя любимая игрушка, редкая драгоценность, которая просто не могла появиться в тёмных мирах, и всё же появилась, и, благодаря Фероксу, досталась мне… Наивная девочка, признавшаяся мне в любви, и принявшая тот факт, что в ответ я любить её не смогу. Я хотела увидеть её, но… ей придётся ещё какое-то время поскучать без меня.

– Мама!

В комнатах Ориана, помимо него самого находились Келл и Лерден. Едва я переступила порог, как младшая дочь выбралась из кресла, которое было придвинуто вплотную к постели Ориана, и бросилась ко мне. Я подхватила малышку на руки.

Сам Ориан лежал на кровати, повязки на его груди  уже не было, о ранении напоминал только длинный белёсый шрам. Смуглая кожа молодого дракона казалась какой-то выцветшей, и под газами читались темные круги, но в остальном он выглядел довольно бодро. Если не считать кислого выражения лица.

Лерден тоже сидела в кресле, но поставленном ближе к открытой двери на террасу.

Из-за кресла, в котором сидела Келл, показалась узкая морда с серебристо-серой шерстью. На миг сердце неприятно трепыхнулось – раньше бдительный страж был чёрным и куда более массивным – но я тут же заставила себя успокоиться. Шакал потянул серым носом воздух и, видимо решив, что его подопечной ничего не угрожает, снова улёгся за креслом.

– Мама, ты пришла, – Келл обняла меня за шею.

– Конечно, я же обещала, – я поцеловала дочку в щёку, и с ней на руках подошла к кровати сына.

– Как ты, Ориан?

– Прекрасно, – ответил он. – А если бы мне не пришлось валяться здесь, как овощу, был бы вообще лучше всех.

Келл хихикнула и доверительно мне сообщила:

– Ориан капризничает и не хочет принимать лекарства.

Брат посмотрел на неё нарочито возмущённым взглядом:

– Я не капризничаю, я просто не вижу смысла глотать всю ту дрянь, что притаскивает мне Килгар.

– Но, всё равно, глотает, как паинька, – почти нараспев сказала Лерден. – Потому, что Килгар нашёл слабое место у нашего эксента наследника, и вовсю этим пользуется.

Ориан поморщился, и хмуро посмотрел на сестру – он терпеть не мог, как звучит его официальный титул, объявляя, что от него пахнет пылью и плесенью.

Я села на край кровати, с притворным изумлением посмотрела на сына:

– У чёрного бога-дракона есть слабое место? Как же так?

– Есть, – Лер уже откровенно посмеивалась. – Вон, у тебя на коленях сидит.

Я посмотрела на сидящую на моих коленях Келл. Малышка улыбалась.

– Я прошу Ориана не упрямиться, и он слушает.

Я перевела взгляд на сына.

– Келл расстраивается, когда я пытаюсь послать Килгара подальше, когда он приходит со своими пузырьками, – неохотно пояснил Ориан. – Она думает, что без этих настоек я загнусь.

– Ориан, – сказала я. – Килгар никогда не был паникёром. Если он считает, что это тебе необходимо, значит, так оно и есть. И твой отец с ним согласен.

Ориан только вздохнул, всем своим видом показывая, что он ни с чем не согласен, но покоряется силе. Потом перевёл взгляд на Аккэлию, сощурился и ехидно улыбнулся:

– А ты очень собой довольна, да?

И прежде чем Келл успела что-то ответить, дракон резко подался вперёд, выхватил девочку из моих рук, и, опрокинувшись на спину, поднял её над собой на вытянутых руках. Келл радостно заверещала, задрыгав ногами в воздухе.

Из-за кресла светлой молнией выскользнул шакал, видимо среагировавший на визг Келл. Он встал передними лапами на кровать, и какое-то время следил за моими детьми, нервно подергивая верхней губой. Я напряглась. Но, зверь, похоже, понял, что Ориан не обижает Келл. Убрал лапы с кровати, но уходить обратно за кресло не стал, уселся рядом и наблюдал.

Ориан засмеялся. Я тоже улыбнулась, глядя на их весёлую возню.

– Мама? – на моё плечо легла ладонь Лерден. Повинуясь её взгляду, я встала и отошла с ней к дверям террасы. – Зачем надо было водить Келл к Асмодею?