Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 73 страниц)

– Совсем рехнулась?! – в ярости зарычал он, не особо вдумываясь в смысл собственных слов. – Что ты здесь сотворила?!

Не слушая её сбивчивого лепетания, Ферокс дёрнул её за руку, заставив сесть, и лихорадочно огладывал её, чутко прислушиваясь к запаху её тела, пока, наконец, не убедился – Ансгар не успел сделать того, за что Ферокс, не задумываясь, убил бы его. Рявкнув Милене очередную резкость, мужчина повернулся на звук приглушённого рычания. Оправившийся от стремительной атаки Ферокса, красный дракон, поднялся на ноги, и медленно двинулся к ним. Повелитель драконов глянул на него и ругнулся про себя – на коже Ансгара проступала красная чешуя, пальцы удлинились, нарастая ороговевшими когтями, удлинялся позвоночник, образуя гибкий хвост: красный дракон начал частичную трансформацию. Он был полностью во власти инстинкта – он не видел в Фероксе своего повелителя, он видел лишь соперника, которого нужно убить, чтобы получить желанный трофей. Ансгар медленно приближался.

– Назад! – рявкнул на него Ферокс, вложив в этот рык голос воли, ещё рассчитывая, собственной силой отрезвить красного дракона.

И на миг Фероксу показалось, что ему это удалось – на мгновение в алых глазах дракона сверкнул разум, пытаясь погасить раздирающий его огонь похоти и ярости. Ансгар замер… и зарычал ещё громче и злее – жаркое безумие, вызванное запахом крови Милены, не пожелало отступиться от него. Ферокс шагнул ему на встречу, ощущая прилив боевой ярости, которую тут же пришлось взять под контроль. Одно дело – убить Ансгара осознанно, за конкретное преступление. И совсем другое – поддавшись на миг тому же безумию, что владело красным драконом, прикончить его в схватке за женщину, которая и так уже принадлежит ему – Фероксу. Хотя, запах крови Милены будоражил повелителя драконов, а первобытный инстинкт сильного хищника шептал, что красного дракона нужно убить, что он – соперник, что он – не успел овладеть телом его женщины, но посмел попробовать её крови, посмел прикоснуться к ней… Ферокс подавил рвущийся из горла рык. И в этот миг Ансгар атаковал. Стремительным скользящим движением он метнулся к Фероксу, казалось, намереваясь сбить его с ног. На деле маневр был обманным – красный дракон проскочил мимо соперника, едва задев его плечом, создавая иллюзию промаха, отвлекая внимание. В это же время, хвост должен был хлестнуть противника под колени, гарантированно сбив его на землю… Хороший приём… действенный. Вот только Ферокс его знал, и был к нему готов. Его скорость реакции превышала быстроту Ансгара – он без труда увернулся от хлесткой подсечки, и ухватил правой рукой красного дракона за горло. Тот зарычал, пытаясь вырваться из хватки, но Ферокс лишь сильнее сжал пальцы, приподнимая того над полом. Мгновенный порыв – убить Ансгара, разорвать его, переломать так, чтобы никакая регенерация не спасла его – накатил на Ферокса, но повелитель тут же отогнал его: чтобы уметь управлять целым миром, нужно, сначала, научиться в совершенстве управлять собой. Повелитель драконов это умел.

Ферокс прорычал четыре Слова Власти. Слова Власти – одно из тех тайных знаний, что делает повелителя повелителем. Мало быть самым сильным среди себе подобных, чтобы носить этот титул. Владение Словами Власти одно из подтверждений что тот, перед кем склоняют головы остальные, имеет на это право. Это дыхание мира, личное могущество и особое понимание, сплетенные воедино, и обращённые в вербальную форму. Только настоящий повелитель может произносить Слова Власти без риска для себя – самозванца или недостойного они просто уничтожат.

Оглушенный силой Слов Власти, Ансгар затих, его яростный взгляд померк, частичная трансформация пошла в обратном процессе, и глава красных богов-драконов лишился сознания. Ферокс разжал пальцы, и Ансгар мешком рухнул на пол. Повелитель задумчиво посмотрел на поверженного дракона. Что ж, его придется наказать. Попытка овладеть повелительницей, нападение на повелителя – за такое придется расплачиваться, и расплачиваться весьма дорого. Чтобы не послужило тому причиной – но это закон, а закон, как известно, суров.

Но это будет потом. А сейчас Фероксу надлежало разобраться как раз с причиной случившегося бедлама. А «причина» сидела на кровати Ансгара, пожав ноги, и смотрела на Ферокса испуганными глазами. Вот интересно, что же она ему сейчас расскажет?

Она рассказала. Уже после того, как Ферокс привёл Милену обратно в свой дворец, она сбивчиво рассказала ему, как Ансгар предсказуемо отказался от участия в этой афере со Светлым лесом, и как Милена не придумала ничего лучше, чем шантажировать его собственным телом. Ферокс слушал её, и чувствовал, как желание зарычать мешается в нём с желанием расхохотаться. Причем, расхохотаться нехорошим таким, полусумасшедшим смехом.

Ферокс не особо задумывался, что скажет Ансгару его жена, когда отправлял её к нему. Ну что она могла сказать? Уговоры, посулы, какие-то обещания. Ферокс даже мог предположить, что в награду за помощь, Милена предложит красному дракону себя (если уж вспомнить, как она добилась покровительства Верховных демонов). Что, впрочем, было так же бесполезно, как и всё остальное – в здравом уме, Ансгар никогда бы не прикоснулся к жене повелителя.

Но шантаж?! Это же еще надо было додуматься! Ферокс назвал девчонку дурой, вслух сомневался в её способности думать, она лишь отводила глаза, неохотно признавая, что поступила глупо… А чёрный дракон в это время думал о том, что Милена использовала единственный доступный вариант. Не единственно видимый ей, а действительно – единственно доступный. В её арсенале не было ни угроз, ни наград, которые могли бы изменить решение главы красных драконов. Зато, над ней довлела перспектива наказания за невыполненный приказ Люцифера. И получается, что Милене, действительно, остался только шантаж. Причём именно такой шантаж. Ансгар мог бояться только гнева своего повелителя. А что могло вызвать гнев Ферокса в данной ситуации? Только попытка главы красных драконов овладеть его женой. Да, девочка не учла всех нюансов, а именно – скорости реакции дракона, во много раз превосходящую её собственную. Да, она выпустила ситуацию из-под контроля… Но что ещё ждать от восемнадцатилетней девчонки?

Ферокс злился на неё за то, что она едва не лишила его главы красных богов-драконов, оказавшись столь бестолковой и самоуверенной. И злился на себя, за то что легкомысленно отпустил Милену к нему, не просчитав всех последствий… Так же легкомысленно, как отпустил её к Нуару.

И все же, девчонка смогла его удивить. Наверное, именно поэтому он всё же решил исполнить её просьбу, и дать ей драконов для набега на Светлый лес. А ещё, потому, что хотел заткнуть, наконец, Килгара! Глава золотых драконов отчего-то вбил себе в голову, что эта девчонка сможет стать настоящей повелительницей мира драконов. И раз за разом при каждом удобном и неудобном случае в своей неизменной почтительно-отстраненной манере доносил эту абсурдную мысль до повелителя, чем уже начал немало раздражать Ферокса. Как Килгар это себе представляет? Что драконы подчинятся девчонке-демонессе, которая мыслит как человек, без капли какой-то реальной силы, будь она хоть трижды женой повелителя и матерью будущего наследника?! И это говорит Золотой дракон мудрости! Если бы Ферокс не был уверен в абсолютной адекватности Килгара, то всерьез задумался бы над тем, чтобы отправить главу золотых драконов в отставку.

Поэтому, Ферокс поставил Милене условие – в этой кампании она должна убивать. Дракон был уверен, что она не сможет холоднокровно убить хотя бы пару этих остроухих. А если и сможет, то будет потом мучиться совестью и ходить с подавленным видом. Повелительница драконов, которая не может, не дрогнув убивать врагов – это нонсенс. С этим не поспорит даже Килгар.

А потом Милена вернулась из Светлого Леса. Но вот его ли жена вернулась к нему? В первые минуты Ферокс сомневался в этом… Молодая женщина, вошедшая в его кабинет, в залитой кровью одежде, с лихорадочно блестящими глазами, и безумной улыбкой на губах, и отрубленными головами эльфов в мешке, небрежно называя их сувенирами. Она смаковала подробности совершённых ею убийств, и ластилась к Фероксу, как голодная кошка. И это не было игрой, дракон видел это в её глазах. Милена говорила то, что думала в тот момент, и позволяла собственным эмоциям и желаниям брать над собой верх. Она не пыталась скрыть, что хочет его, списывая желание на проявление зова крови. И в довершение с улыбкой сообщила ему, что потеряла ребёнка, которого ждала от смертного. Ребёнка, ради спасения которого ещё вчера готова была выполнить любую прихоть дракона; ради которого согласилась стать любовницей Люцифера, и отдаться Верховным демонам, что бы выиграть опасный спор за власть в Зиградене. Как она потеряла ребёнка, Милена не сказала, а Фероксу было не особо интересно. Скорее всего – выкидыш. Слабое человеческое семя не выдержало развития в условиях миров бессмертных рас, покинув чрево матери раньше срока. Туда ему и дорога.

Но видимо это задело что-то в сознании Милены, и кровь демона всё же подавила в ней человека, породив эту новую Милену. Милену-демонессу – безумную, безжалостную, похотливую и… расчётливую. Да, именно циничным расчётом было её решение сделать Ангела Смерти эррильзаром, эксплуатируя его необъяснимую любовь, заполучить Верховного демона в своё полное распоряжение.

Это показалось Фероксу любопытным. Забавляться с девушкой, как с жертвой было интересно лишь по началу – но страх и покорность быстро наскучили. И теперь появилась… Хищница – так дракон назвал это новое состояние своей супруги. И эта Хищница позволила Фероксу разглядеть новые грани в личности Милены. Если смертного человека сумасшествие могло сделать совершенно другой личностью, привив ему абсолютно чуждые черты характера, то с бессмертными всё обстояло иначе. Какое бы безумие не владело разумом бессмертного, оно никогда не даст ему ничего нового – оно всегда будет оперировать с тем, что уже заложено в его носителе. Безумие никогда не пробудит демона там, где его нет. И никогда не превратит жертву в хищника, если жертва изначально не предрасположена к этому.

Ферокс с нетерпением ждал окончания срока наказания своей жены (излишняя инициативность новопробуждённого демона вышла ей боком). Дракон гадал, какую Милену он увидит, и пытался понять какую хочет увидеть. И пришёл к выводу, что не отказался бы снова пообщаться с Хищницей. Но в этот раз ему не повезло.

Когда Милена перешагнула порог его кабинета, он снова ощутил её страх и подавленность. Снова в её глазах было выражение затравленного и обречённого зверя. Хищница ушла, оставив Фероксу жертву. Казалось бы, что всё вернулось на круги своя – но Ферокс уже всё для себя решил. Ему не нужна покорная и безропотная кукла в качестве жены. Ровно, как и дикое и необузданное создание, которое любопытно время от времени иметь в собственной постели, но никак не постоянно рядом с собой на протяжении жизни. К тому же, Хищница, по сути, была истинным демоном, со всеми вытекающими последствиями. А чистокровную мать-демонессу для своего ребёнка Ферокс хотел ещё меньше, чем жену-жертву для себя.

Повелитель драконов решил всё же прислушаться к словам Золотого бога-дракона, и решил дать шанс Милене Кавэлли стать чем-то большим, чем игрушка в спальне собственного мужа. Девочка не была безнадежна, как он решил в начале. Честно отбросив собственную предвзятость, которая основывалась на человеческом происхождении Милены, Ферокс должен был признать, что в ней был стержень, была целеустремленность, была… воля к жизни. Несмотря на попытку самоубийства, Милена перестала желать себе смерти. Конечно, это не отменяло того, что она с огромным удовольствием призвала бы эту саму смерть на головы всех, кто её окружает, будь у неё возможность. Но это уже детали.

В конце концов, Милена сосем ещё девчонка, вчерашний ребёнок, даже по человеческим меркам, что уж говорить о бессмертных расах. И вместо того, чтобы наблюдать за её бестолковыми метаниями в оковах её новой жизни, или раздражаться, когда она по незнанию, импульсивности или, если уж быть до конца честным – от безысходности – творит очередную глупость, направить девочку по нужному пути. По сути, Ферокс ничего не теряет – всё будет зависеть только от самой Милены – от него лишь требуется дать ей возможность проявить себя. И что-то подсказывало повелителю драконов, что девочка ещё сможет удивить его. Для разнообразия – удивить приятно. В конце концов, последняя ниточка, связывающая Милену с миром людей – её, так и не родившийся ребёнок – теперь оборвалась. И девочка могла двигаться вперед, не оглядываясь на прошлое.

Ферокс сообщил Милене о своём решении. Она слушала… и не верила ему. Не верила, что после всего, что он уже сделал, он решил изменить своё отношение к ней. Не верила… но очень хотела поверить. Поверить в то, что может перестать быть просто вещью… хотя бы для одного из своих хозяев. Поэтому, она со всей серьезностью отнеслась к поставленному условию, и стала изучать мир драконов с похвальным рвением. Ферокса это устраивало.

А в один из дней, когда повелитель драконов направлялся в зал совещаний на заседание Малого Совета, он вдруг почувствовал, как завибрировали охранные чары дворца. Лопнул один из защитных контуров – тот, что оберегал дворец повелителя от нежелательных порталов. Кто-то творил переход, грубо взламывая защиту. И этот кто-то был гостем из Преисподней. Ферокс нахмурился – союз союзом, но это была вопиющая наглость. В конце концов, существовали постоянные порталы, обеспечивающие сообщения между миром драконов и миром демонов.

Портал открылся метрах в десяти от повелителя драконов, и из него появилась… Лилит. Дракон удивился еще больше – вот уж кого не ожидал увидеть.

– Лилит, ты знаешь, что подобный взлом я могу счесть, в лучшем случае, за неуважение? – хмуро поинтересовался мужчина глядя на приближающуюся демонессу.

– Сейчас не до церемоний, Ферокс, – отмахнулась Лилит, приближаясь к нему. – Ты нужен Милене.

– Что ещё она натворила?

Верховная демонесса не удержалась от усмешки:

– Ну, скорее уж это ты натворил. Милена не может справиться с твоим сыном, и он убивает её…

– Что... – начал Ферокс, но осекся. Ему понадобилась секунда, чтобы понять, о чём говорит демонесса. – Где она?!

– У себя в Зиградене…

Не говоря больше ни слова, дракон открыл портал, попутно доломав уже взломанный Лилит защитный контур. Во дворце Зиградена Фероксу не понадобилась помощь в поисках. Его портал вышел в главный зал, и дракон тут же ощутил силу. Бесконтрольную, стихийную вспышку магии чёрных драконов. А ещё боль и отчаяние Милены, и страх ребёнка, которого она носила теперь под сердцем.

Ферокс бегом бросился вверх по лестнице, идя по этому зову боли и страха. Ему казалось, что он отчётливо слышит крик своего ещё не рожденного сына. Ферокс оказался на пороге комнаты, охваченной чёрным пламенем. Демон Драйк застыл на пороге, на его всегда бесстрастном лице читалась паника – его одежда и волосы дымились, чёрное пламя не подпускало слугу к его госпоже. Оглушительно звонко тявкал щенок адской гончей, его шерсть тоже была в подпалинах. Ферокс шагнул в чёрное пламя. Огонь набросился на него, но в следующее мгновение отступил, признав главу рода, признав повелителя, признав чёрного бога-дракона. Признав отца. А мужчина чувствовал ужас своей жены, проходя сквозь чёрный огонь. Чувствовал, как она боится погибнуть, сгореть в этом огне, но ещё сильнее она боится, что не сможет уберечь своего ребёнка, и он умрёт вместе с ней. А потом, за очередным всполохом пламени Ферокс увидел её. Милена лежала на полу, безуспешно силясь подняться. Пламя, которое сперва было ей защитой, теперь пыталось пожрать её саму. Кое-как приподнявшись, она увидела его. Ослепленные болью глаза на короткий миг прояснились.

– Ферокс… Пожалуйста, забери нас отсюда! – девушка протянула руки к дракону. – Если ты этого не сделаешь… я не справлюсь… – она едва ли не рыдала, умоляя его о помощи. – Не смогу… потеряю то, что мне так дорого!

Повелитель драконов приблизился к жене, поднял её на руки. Она дрожала, и он прижал её к себе, окутывая своей силой, успокаивая и её, и своего сына в её чреве.

«Она сказала «забери нас», – подумал Ферокс. – Она не отделяет себя от него».

Дракон смотрел в перепуганное лицо юной демонессы, которая цеплялась за его одежду, льнула к нему, словно боялась, что он всё же оставит её одну с этим чёрным пламенем.

– Тише, котёнок, тише, – как можно нежнее прошептал Ферокс. Пламя, покорившись его воли, утихло. Маленький дракон, живущий в утробе своей матери, почувствовал силу своего отца, умиротворенно затихнув. – С тобой всё будет хорошо. И с тобой, и с нашим сыном.

– Я хочу в мир драконов, – тихо сказала Милена, обессиленно прижимаясь щекой к его плечу.

Ферокс знал это – что мир драконов ей необходим сейчас. Что Милена сейчас принадлежала его миру, миру своего мужа, и только ему. Повелитель драконов терпеливо дождался, пока его жена отдаст последние распоряжения в мире демонов. А потом забрал её в свой мир.

Когда в мире драконов, чёрный дракон опустил свою жену на постель, она вдруг попросила:

– Ферокс, пожалуйста, останься со мной, – Милена ухватилась за его ладонь обеими руками. – Не уходи сейчас. Я боюсь… оставаться одна.

Мужчина даже не допускал мысли, чтобы уйти сейчас, и оставить её. Он взял обе её руки в свои ладони, чуть сжал их:

– Не волнуйся, котёнок, я никуда не уйду, не оставлю тебя, не оставлю нашего сына. – Ферокс отпустил её руки, и отдёрнул рукав на своём запястье, ногтем разрезав себе вену. – Я буду рядом.

Он приложил кровоточащую рану к губам Милены, и она прижалась ртом к порезу, жадно глотая кровь повелителя драконов. В этот раз Ферокс позволил ей пить, пока она не насытится, не опасаясь, что его кровь навредит ей. Его сила нужна его жене и его сыну, и он не намерен был лишать их её.

Прошло около десяти минут, прежде чем Милена оторвалась от его руки – Фероксу пришлось ещё два раза вскрывать для неё вену, рана затягивалась слишком быстро. Откинувшись на подушки, она едва заметно улыбнулась. В этот момент в её глазах не было страха, настороженности, дерзости. Только доверие. Милена вверяла себя и своего ребёнка Фероксу, без оговорок и условий. Ведь больше ей довериться было некому. Ферокс погладил её по волосам, впервые ощутив неподдельную нежность к этому несуразному созданию, к девчонке, рождённой от человека и демона, к далекому потомку чёрного бога-дракона. К своей жене. К матери своего сына – едва зачатого, но уже сильного. Ферокс осторожно снял с неё платье. Милена сонно пыталась помочь ему в этом, но толку от неё было мало. Но мужчина успешно справился с этим. Потом он разделся сам, и лёг в постель рядом с женой, прижав тонкое тёплое тело к себе. Он не хотел сейчас секса, сразу усмирив вскипевшую было кровь. Сейчас Фероксу нужна была другая близость – нужно было показать Милене, что она под защитой, что ей нечего бояться. Демонесса доверчиво прижалась к дракону, и заснула. А Ферокс ещё какое-то время лежал без сна, слушая её мерное дыхание, и привыкая к мысли, что рядом с ним спит женщина, которая носит его ребёнка. Его сына, который будет настоящим чёрным богом-драконом.

Несколько дней к ряду Ферокс ни на шаг не отпускал от себя Милену. Ей регулярно требовалась его кровь – ребёнок был ещё слишком силён для своей матери. К тому же, маленький ревнивец по-прежнему не желал терпеть рядом с матерью какого-либо мужчину, кроме своего отца. Поэтому, даже неосторожно приблизившийся к повелительнице слуга, рисковал сгореть в чёрном пламени. И только когда Ферокс был рядом, ребёнок вёл себя спокойно.

Но Милена и сама не хотела быть вдали от мужа, Ферокс чувствовал, что она тянется к нему. Ненависть и страх ушли из её глаз, спрятались где-то в глубине зрачков. Ферокс не обольщался на счёт того, что это навсегда. Знал, что это зачатие сына так действует на Милену, и тем не менее ему нравилось видеть на себе её спокойный взгляд – без жадного обожания Хищницы или настороженной нервозности Жертвы. Он, чувствовала, что Милена стало спокойнее. Была ли причиной тому её беременность, или то, что она вырвалась из мира демонов, с его бешенным ритмом и жестокими реалиями, попав в спокойную атмосферу, которую создал для неё Ферокс. Она перестала дичиться своего мужа, прожигать его враждебными взглядами, и напрягаться от каждого прикосновения. И Ферокс был доволен этим.

В день, когда драконам было официально объявлено, что повелительница ждет наследника, у Ферокса состоялся разговор с Люцифером.

– Я могу тебя поздравить, Ферокс. Ты, наконец, получил то, что так давно желал, – произнёс Люцифер, сидящий в кресле, по ту сторону зеркала.

– Получил. И теперь мне нужно ещё кое-что.

Люцифер вопросительно приподнял брови.

– Её покровители, – пояснил дракон. – Пока не родится ребёнок, я не хочу, чтобы они появлялись в моём мире. Ни в качестве покровителей моей жены, ни в качестве твоих послов.

Повелитель демонов усмехнулся:

– Ну, допустим, послов я могу и других подобрать. Но, взяв Милену под своё покровительство, они приняли за неё некую ответственность…

– Избавь меня от этой софистики, – поморщился Ферокс. – Ответственность они приняли… Пока моя жена не вернётся в Преисподнюю, я не хочу видеть никого из них рядом с ней.

– Думаешь, их присутствие может повредить ей?

–Что я думаю – это моё дело, – невозмутимо отозвался повелитель драконов. – Я хочу, чтобы пока моя жена вынашивает моего сына, эти трое демонов не появлялись в моем мире.

Ферокс особо не вникал, какие эмоции испытывает Милена по отношению к своим покровителям – откровенно говоря, его это мало волновало. Ферокс видел своей обязанностью обеспечить безопасность и спокойствие для своей супруги. А понятия «безопасность и спокойствие» плохо сочетались с понятием «Верховный демон». Да и его сын, вряд ли, подпустит к матери кого-то из её покровителей. И учитывая всё это, повелитель драконов пришел к выводу, что нечего им делать возле его жены.

– Как трогательно ты опекаешь свою супругу, Ферокс, – задумчиво протянул демон. – Ты делаешь это ради благополучия своего наследника? Или есть ещё какая-то причина?

Ферокс лишь презрительно хмыкнул, показывая, что не намерен отвечать на столь нелепый вопрос. Тем более что, однозначного ответа у него не было. Ещё каких-то пару недель назад он бы сказал, что ребёнок – это единственное, что его волнует. И что он вынужден обеспечивать безопасность Милены Кавэлли, пока она не родит. Но сейчас… мог ли он так сказать? Что его не волнует Милена, отдельно от ребёнка? Что как только его наследник появится на свет, он потеряет интерес к своей супруге? Ферокс чувствовал, что это далеко не так.

– Кое-кто из этой троицы уже, кстати, изъявлял желание навестить свою подопечную, – с усмешкой сообщил Люцифер. – И очень настойчиво.

– Я не ошибусь, если предположу, что это – Аббадон? – скептически поинтересовался Ферокс.

Чёрному богу-дракону была известна эта история, когда демон Бездны хотел заполучить душу Милены, а вместе с ней и её саму. Ради этого он даже заключил договор со смертной женщиной – матерью Милены – с отсрочкой на восемнадцать лет. И даже после того, как Аббадон, по собственной же глупости, лишился этого договора, он проявлял к супруге Ферокса повышенное внимание.

– Не ошибешься.

– И?

– Я запретил всем троим приближаться к Милене, пока она в мире драконов, – не стал больше жонглировать словами Люцифер. – Предполагал, что ты не захочешь, что бы кто-то беспокоил твою драгоценную супругу.

Голос демона наполнился едва уловимой иронией, но Ферокс пропустил это мимо ушей. Он услышал то, что хотел, и тонкие издёвки Люцифера его мало занимали. В конце концов, демон есть демон.

– Рад, что мы поняли друг друга, – ровно сказал Ферокс. – В этом вопросе.

– В этом – да, – со значением согласился повелитель Преисподней.

На несколько мгновений между мужчинами повисло тяжёлое молчание, разделённых тонким стеклом чёрного зеркала. Дракон и демон, дети одной стихии – Тьмы, у них было много общего изначально – стремление к силе, и непринятия слабости, жесткость, воля, расчет… И мир драконов, с его небесными светилами и цветущими садами, был не менее жестоким, чем каменно-огненный мир демонов. Расы, одинаковые по сути, но такие разные в частностях…

– Что ж, – первым нарушил тишину Люцифер. – В таком случае – ещё раз поздравляю с грядущим отцовством.

Холодные глаза демона неприятно блеснули, а ирония в голосе стала явственнее.

– Благодарю, – в тон ему ответил Ферокс и оборвал связь.

Повелители двух миров давно пренебрегали протокольным этикетом, предпочитая не сорить лишний раз пустыми словами. Поверхность стекла почернела. Дракон некоторое время смотрел в эту черноту, а потом ухмыльнулся и произнес:

– Что б ты понимал, демон…

К Милене заявилась делегация из Зиградена. В неё входили Верде и Элендар Кавэлли, Драйк и… Рейф. Судя по надменно неприязненному взгляду старшего Кавэлли – рыжего ерата брать не планировали, но отвязаться не смогли. Нужно было решить, как будет осуществляться управление Зиграденом, пока его правительница пребывает в мире драконов.

– Ты могла бы назначить регента, – предложил Элендар.

– И какими же правами обладает регент, – спросила Милена, откидываясь на спинку трона.

Она принимала их в тронном зале дворца повелителей драконов. Кавэлли явно не нравилось видеть Милену на высоком троне, рядом с повелителем драконов – слишком это не вязалось с послушной куклой, которую они планировали заполучить в её лице, когда она только появилась в Преисподней. Ферокс тоже присутствовал на этой встрече – он молча сидел на своём троне, и ни во что не вмешивался. Он был в качестве страховки, на случай если его сын решит, что эти демоны ему не нравятся. Так он объяснил это Милене. На что демонесса возразила, что если их ребёнок сожжет кого-нибудь из её родственников – она плакать не будет. Ферокса позабавило такое отношение, но он настоял на своём. Ему хотелось посмотреть, как его жена будет разговаривать с Кавэлли. И ему нравилось то, что он видел.

– Регент – твой прямой представитель, – пояснил Верде. – Он имеет право принимать решения, подписывать документы, присутствовать на Советах. Всё что решит регент, считается твоим решением, и не может быть оспорено.

Милена прищурила глаза, холодно посмотрев на дядю:

– То есть, регент обладает властью полноправного правителя?

Верде, чуть подумав, пояснил:

– Ты можешь ограничить права регента на своё усмотрение.

– И в качестве регента ты предлагаешь себя? – поинтересовалась демонесса тоном, от которого Верде передёрнуло.

Тем не менее, демон ответил спокойно:

– Ты сама можешь назначить регента. Я лишь хочу сказать, что управлял городом после изгнания Савариса, и знаю всё, что нужно…

– Городом управлял не ты, – холодно сказала Милена. – Городом управлял Абигор. Ты лишь сидел на бумажной работе, и подшивал отчеты.

Верде нахмурился, явно недовольный этим напоминанием, но возразить ему было не чем. Чуть помолчав, Милена спросила:

– Вы принесли регалию регента?

Верде кивнул, и посмотрел на Элендара. Тот держал в руках небольшую шкатулку из красной яшмы. Он приблизился к трону Милены, но не дошёл нескольких шагов. Воздух перед ним потемнел, и возникшие, словно неоткуда, языки пламени попытались лизнуть демона. Тот в испуге шарахнулся назад – чёрный огонь таки дотянулся до его одежды, и подпалил рукава сюртука.

Ферокс посмотрел на жену, успел увидеть удовлетворённую улыбку, и усмехнулся про себя – похоже, её родственники успели неслабо достать её за то короткое время, что она их знала.

– Элендар, дай мне регалию,– Милена требовательно протянула руку.

От улыбки не осталось и следа – только надменно поджатые губы и холодный взгляд. Элендар беспомощно оглянулся на Верде, но тот тоже выглядел несколько растерянным. Вдоволь налюбовавшись на беспомощность своих родственников, Милена посмотрела на Ферокса. Усмехнувшись, он накрыл рукой ладонь жены, сразу же ощутив силу своего сына в ее чреве. Дракон сурово посмотрел на демона:

– Отдай, наконец, своей сестре эту шкатулку. Я не собираюсь тратить на вас весь день, – тон, каким это было сказано, ясно давал понять, что лучше бы Элендару быть порасторопнее.

Бросив на повелителя драконов враждебный взгляд, демон посмотрел на сестру, но та лишь едва заметно кивнула, подтверждая правоту своего мужа. Элендар снова обернулся словно в поисках поддержки, но Верде явно не торопился на помощь племяннику, мрачно глядя на сидящую на троне Милену. Драйк неподвижно застыл чуть позади Кавэлли – каменное выражение лица было совершенно непроницаемым. А вот рыжий Рейф неприкрыто ухмылялся, с интересом глядя на Элендара. В его бирюзовых глазах явственно читалось – ему очень хочется увидеть, как демон сгорит в чёрном пламени.

Поняв, что выбора нет, Элендар всё же решился, и приблизился к трону. В этот раз обошлось – демон ощутил лишь неприятное покалывание сгустившегося воздуха.

Милена открыла шкатулку. Внутри, на чёрном бархате, лежал широкий платиновый браслет. По тускло поблескивающему металлу змеились руны, причудливо переплетая драконий и демонический языки. В центре браслета поблескивал алый рубин овальной формы, в глубине которого острыми гранями сверкала гравировка – дракон и ворон – символы родоначальников клана Кавэлли.

– Почему Деланей не пришла свами? – спросила вдруг Милена.

Верде с Элендаром переглянулись – вопрос им однозначно не понравился.

– Деланей практически не участвовала в управлении городом. Она всегда держалась в стороне от политики, – пояснил старший Кавэлли.

Милена погладила пальцами красный камень браслета. Точно такой же камень, только меньше и более искусной обработки сверкал в её перстне на левом безымянном пальце – символ главы рода и правителя Зиградена.

– Что ж, в таком случае, Деланей придётся пересмотреть свою позицию, – произнесла демонесса. – Потому что права регента я намерена передать именно ей. Урезанные права, разумеется.

– Но почему?.. – не удержался Элендар, и тут же смолк под холодным и острым, как бритва, взглядом Милены:

– Потому, что это – мое решение, – тихо, но как-то очень веско произнесла она. – Или ты хочешь сказать, что я должна отчитываться перед вами?

Элендар замешкался, а вот Верде посмотрел на племянницу со странной смесью любопытства, удивления и… уважения.

– Элендар! – позвала Милена, намекая, что её вопрос не был риторическим.