Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 73 страниц)

– Но зачем Даймирру это понадобилось? – Террелл снова взял пергамент, пробежал взглядом по тексту, но ответа, там, видимо не нашел. – Одоасер не военный, за каким он вообще полез в это дело.

– Это если написанное – правда, – заметил брат.

– Я знаю Сандалфа Даймирра. Поверь, этот дракон не склонен оперировать непроверенными данными. Если он пошёл на обвинение главы собственной семьи, значит, имеет на то самые серьёзные основания.

Братья помолчали. По уму, разбирать столь серьёзное обвинение члена Малого Совета, должен сам повелитель. Но оба понимали, что сейчас не лучше время дёргать Ферокса. В конце концов, Ориан – наследник повелителя, а Террелл в своё время войдет в конклав Высших Судей, так что оба вполне имели право оставить это дело на собственное рассмотрение.

– Может, Одоасер получил какой-то откуп от остроухих? – предположил Ориан.

– У меня фантазии не хватает представить такой откуп, ради которого лорд Малого Совета станет так рисковать, – ответил брат.

– Рисковать, – протянул Ориан, потирая пальцами лоб. Какая-то мысль замаячила на периферии сознания. Но ухватить её не получалось. Дракон позвал. – Сирдрей!

Тихо скрипнула дверь, и в кабинет с поклоном вошел высокий светловолосый дракон – личный секретарь Террелла.

– Разыщи Одоасера Даймирра, и скажи, что я приказываю ему явиться в Зал Суда.

– Да, господин Ориан, – секретарь почтительно склонил голову, и отправился выполнять поручение.

Ориан поднялся из-за стола. Террелл последовал его примеру.

– За Сандалфом отправим приставной отряд, пускай разыщут его, – сказал старший брат. – Устроим им очную ставку.

Террелл согласно кивнул, и братья вышли из кабинета.

* * *

Большой квадратный зал освещался белыми, слегка мерцающими шарами вплавленных прямо в толщу стены по периметру залы. Тёмно-серый мрамор стен, обсидиан колон, поддерживающих высокий тёмный потолок. В зале не было окон, только две двери, расположенные в углах – в западном и в восточном. В западную входили обвиняемые или обвинители, в восточную – судьи. Северный угол залы занимала арка, сделанная, казалось из мутного белёсого стекла. Массивная и высокая, около десяти футов высотой. Внутреннюю сторону и свод арки были украшены сложным узором, выложенным из чёрных камней. Проход арки был не широким – вставший в неё мог легко дотянуться разведенными руками до противоположных стен. Вот только вставать в неё добровольно никогда не находилось желающих. Это была Арка Черного Огня – призванная приводить в исполнение смертные приговоры.

В зале не было ни украшений, ни намека на роскошь – только строгая функциональность. Пол был выложен мозаикой – среди чёрного пространства тёмно-красный, мерцающий, словно подсвеченный пламенем круг. В кругу почтительно замерли два дракона. Черты их лиц явственно говорили о том, что они родственники. У старшего на плечи была накинута тёмно-синяя мантия, с чёрным шитьем, при поясе висел узкий нефритовый тубус для документов длиной в локоть – неизменные атрибуты лорда Малого Совета – высшего управленческого кабинета, выше которого стоял только повелитель. Молодой дракон был в обычной светской одежде, лишь на правом плече сюртука сверкал золотым теснением небольшой эполет – знак действующего военного.

Лица обоих драконов были совершенно спокойны, и лишь едва заметный тревожный блеск глаз выдавал их нервозность. За их спинами по самой кромке красных плит полукругом выстроились семь драконов из приставного отряда, словно отрезая путь к бегству.

Перед красным кругом находилось небольшое возвышение, с массивным столом черного дуба, и тремя (по числу судей) тяжёлыми креслами.

Но сегодня из трёх кресел были заняты только два. На центральном месте восседал Ориан Деймарр Айрелл Нэррет, прямой наследник повелителя Ферокса. Справа от него расположился его младший брат Террелл. Оба молодых чёрных дракона явно чувствовали себя вполне привычно в судейских креслах.

– Итак, Одоасер, тебе ясна суть обвинения?

– Вполне, эксент наследник.

На лице Ориана не дрогнул ни один мускул, хотя всем было известно, что он терпеть не может этого старого, как все обитаемые миры, обращения. Прислугу и стражников «эксент наследник» успешно выдрессировал, что бы они раз и навсегда запомнили, что к нему стоит обращаться «господин Ориан», и никак иначе. Но лорды Малого Совета – это другая категория драконов, и с их причудами приходится считаться. Эту нехитрую истину в свое время разъяснил сыну сам Ферокс.

– Тогда, отвечай, – велел Ориан, откидываясь на спинку кресла.

Террелл, с самого начала разбирательства не проронивший ни слова, не сводил внимательных глаз с обоих Даймирров.

– Всё, изложенное в этом пергаменте, – спокойно заговорил Одоасер, глядя в лицо Ориана прямым взглядом, – ложь от первого до последнего слова, эксент наследник.

Мужчина бросил быстрый взгляд на стоящего с лева от него племянника.

– К тому же, как я понимаю, Сандалф не предоставил ни одного доказательства своих слов.

Ориан перевёл взгляд на молодого Даймирра, вопросительно приподняв брови, молча предлагая ему высказаться:

– В качестве доказательства я готов предоставить собственную память. Я был рядом с дядей в тот день и час, когда он приказал генералу Касмиэру отступить с занимаемой им позиции и открыть периметр.

Ноздри Одоасера хищно расширились. Он метнул на родственника еще один быстрый взгляд. Похоже, ему очень хотелось велеть племяннику заткнуться, но при сыновьях повелителя он высказываться не решился.

Ориан едва заметно усмехнулся одним уголком рта. Судебное сканирование памяти, да ещё и двадцатилетней давности – процедура более чем неприятная. Даже если сканируемый идёт навстречу и не пытается ничего скрыть.

Чёрные драконы переглянулись – обоим было понятно, что здесь происходит. У Одоасера нет наследников. Если обвинения подтвердятся, и он потеряет в статусе, семья сама сместит его. Тогда Сандалф становиться главой рода и продолжателем основной ветви фамильного древа.

– Это не может служить доказательством, – вскинулся Одоасер. – Твоя память вполне может хранить ложные события, отличные от реальных.

– Дядя, – с лёгкой печалью в голосе обратился к нему племянник. – Но ты-то знаешь, что эти события вполне реальны.

– Глупый мальчишка, чего ты добиваешься?!

– Достаточно! – тяжело обронил Ориан, не горящий желанием быть свидетелем семейной разборки. – Одоасер, что может служить доказательством, а что нет, в этом зале сегодня решаю я.

Даймирры опомнились, и оба торопливо поклонились.

– Конечно, эксент наследник, – почтительно произнес Одоасер. – Простите мне мою несдержанность.

Ориан отвернулся от него, посмотрел на Сандалфа:

– Ты молчал двадцать лет. Почему решил заговорить сейчас.

Дракон поклонился ещё раз и заговорил:

– Все это время я думал, что дядя ошибся, отдав такой приказ, он же не военный. Он – глава моей семьи, и как бы не была тяжела эта ошибка, я не мог предать его.

Одоасер презрительно хмыкнул, показывая, что он думает о верности племянника семье, но смолчал.

– Но недавно мне дало известно, что при локализации того прорыва погиб Дэлгер Эсторай. Долгие годы он был политическим противником дяди. Я понял, что это не была ошибка…

– Глупец… – сквозь зубы выдохнул Одоасер.

– Дядя сознательно отвёл войска, рассчитывая, что Эсторай, при его характере, не переживет прорыва.

Братья снова переглянулись. О Дэлгере Эсторайе они знали, как и о любом лорде Малого Совета, когда либо заседавшие в оном. Эсторай был лордом-военным, и во времена конфликтов предпочитал командовать войсками, а не отсиживаться в кабинетах. Он обладал холодным расчётливым умом, что позволяло ему составлять достойную оппозицию всем не согласным с ним. Но в горячке боя трезвость рассудка уступала первобытной ярости – сказывалось родство с красными богами-драконами. На волне этой ярости дракон не редко совершал невозможное, одолевая в разы превосходящего противника. Но того прорыва не пережил.

– И как бы я мог знать, что Дэлгер не переживет этого прорыва? – едко, с вызовом, поинтересовался у племянника Одоасер. Тот лишь степенно пожала плечами:

– Ты всегда мог превосходно просчитывать ситуацию, дядя. Но тогда ты поставил личные интересы выше интересов своего мира… А на твоём посту такое не приемлемо…

– Я ошибался, Сандалф, – холодно сказал Одоасер. – Ты не глупец… Ты – конченный идиот…

Младший Даймирр не ответил. Ориан уже собирался задать очередной вопрос, но…

– Одоасер, – вдруг подал голос Террелл. Даймирр даже вздрогнул – он уже решил, что младший сын повелителя был здесь просто для массовости. Этот молодой дракон вообще не отличался многословием, а при старшем брате вообще предпочитал отмалчиваться. – Что это у тебя?

Всё время допроса Террелл неотрывно следил за обоими Даймиррами. Обоим явно было что скрывать, что, в принципе не удивительно. Оба старались держать лицо, но выдержка потихоньку оставляла их. Террелл обратил внимание, что Одоасер периодически неосознанно касается пальцами нефритового тубуса, висящего у него при поясе. Словно проверяя, на месте ли он. Насколько Террелл знал этого дракона, подобные нервозные жесты были не в его привычках. Это заставило его приглядеться к тубусу внимательнее. И увиденное его заинтересовало.

– Простите, господин Террелл? – непонимающе глянул на него Даймирр.

– Что у тебя в тубусе?

Дракон опустил взгляд, снова коснулся пальцами нефритового цилиндра:

– Документы с последнего заседания Совета, господин Террелл.

Младший сын Ферокса скептически приподнял брови:

– Под чарами, замыкающими силу в кольцо? Заклинанием «зеркало»? Защитой от воровства и потери? И маскирующими чарами, призванными скрыть всё это нагромождение?

Ориан с удивлением глянул на брата – таким словоохотливым он был только в кругу семьи, удостаивая остальных лишь короткими фразами или выразительными взглядами. Но смысл сказанного уловил, и повернулся к Одоасеру:

– Документы – это важно. Но не слишком ли мощная защита? Что ты носишь в тубусе, Одоасер?

Мельком глянув на Сандалфа, Ориан увидел, что тот растерял всю свою невозмутимость, и таращится на дядю, буквально, открыв рот.

– Ты с ума сошел… – сдавлено прохрипел младший Даймирр.

– Заткнись! – не сдержался Одоасер.

Ориан и Террелл снова переглянулись. Никто из них не сказал ни слова, но в следующий миг двое драконов из приставного отряда шагнули вперед. Секунда – и руки Одоасера оказались заведены за спину. На его плечи опустились жесткие ладони, а на взметнувшуюся было на защиту хозяина магию, оказалась накинута ментальная сеть.

– Как вы смеете?! – дернулся тот, но из рук специально обученных стражей могли бы вывернуться разве что черные или красные боги-драконы. – Я лорд Малого Совета! Уберите руки!

Сандалф сделал движение, как будто хотел помочь дяде, но наткнулся на предупреждающий взгляд одного из стражей, и замер.

Террелл неторопливо поднялся из-за стола, спустился с возвышения, и приблизился к Одоасеру. Тот смотрел на сына повелителя драконов едва ли не с ненавистью. Чувствовалось, что если бы не стражи, он сменил бы ипостась, и атаковал. Террелл невозмутимо протянул руку, и сдёрнул с пояса чиновника тубус, оборвав цепочную петлю, на которой тот висел. Одоасер снова дёрнулся, приглушенно зарычав. Террелл не обратил на него внимания. Он осмотрел тубус, слега встряхнул его. Внутри предсказуемо зашуршал пергамент, и что-то глухо стукнуло. В футляре явно были не только документы. С тубусом в руках, Террелл вернулся к столу. Ориан наблюдал за всем с непроницаемым лицом. Он видел, что Одоасер уже взял себя в руки, и укоротил свою вспышку ненависти, и теперь смотрел прямо перед собой с выражением легкой досады. Его племянник владел собой хуже. Он переводил ошарашенно беспомощный взгляд с дяди, на тубус в руках Террелла и казалось, был не в силах поверить в происходящее. За ним бдительно посматривали драконы из приставного отряда.

Террелл сел за стол, еще раз встряхнул тубус, и открыл его, вытряхнув на черную столешницу содержимое. В центре нескольких свернутых в трубку пергаментов, обнаружилась деревянная флейта. Обычная на вид, невзрачная. Сделанная из просто куска дерева, довольно грубой работы... Единственным её украшением были вырезанные символы на неизвестном языке.

Ориан взял флейту в руки, покрутил её, оглядывая. Теперь и он видел, что на эту невзрачную деревяшку были наложены колоссальные защитные чары. Он поднял взгляд на Одоасера. Тот снова выглядел спокойным. Повинуясь едва заметному жесту Ориана, стражи отпустили его, и отступили за границу алого круга. Чиновник выпрямился, с достоинством пригладил волосы, и поправил мантию на плечах, и устремил на эксента наследника прямой взгляд.

– Что это? – спросил Ориан, кладя флейту на стол перед собой.

– Семейная реликвия, эксент наследник, – ответил лорд. – Очень ценная для моей семьи.

Ориан не успел задать следующий вопрос. Сандалф вышел из своего странного оцепенения. Его глаза сфокусировались на флейте. Он весь передёрнулся, оскалился, и рванулся вперед – прочь из круга, к возвышению, к судейскому столу, к флейте. Рванулся бы… Но стражники приставного отряда были на чеку – уже на втором шаге дракона схватили, скрутили, поставили на колени, заломив руки за спину, почти уткнув носом в пол.

– Я вижу, что очень ценная, – скептически заметил Ориана, глядя на рычащего от бессилия Сандалфа. – Но ты не ответил. Я спрашиваю – что это такое? И учти, в третий раз я повторять вопрос не хочу…

Одоасер открыл рот, но его опередил Сандалф.

– Зачем? – безнадежно провыл он. – Зачем ты вытащил её из тайника, и таскал с собой, старый дурак?!

Одоасер нервно дернул головой, посмотрел на Ориана:

– Эксент наследник, я отвечу на все ваши вопросы, но позвольте моему племяннику покинуть зал суда. Скорбно признавать, но, похоже, он повредился рассудком…

Сандалф вскинул голову и злобно глянул на старшего родственника. Чёрные драконы снова переглянулись. Ориан вопросительно приподнял брови, Террелл согласно опустил веки.

– Приставной отряд, – ровным голосом произнес наследник Ферокса, – свободны.

Сандалф тут же оказался отпущен. Одоасер беспокойно завертел головой. Драконы приставного отряда поклонились с пугающей синхронностью, и строем покинули зал, выйдя через западные двери. Младший Даймирр поднялся с колен, нервно мотнул головой.

– Зачем ты носил её с собой?! – процедил он сквозь зубы. – Старый идиот… Зачем…

– Заткнись, Сандалф, – не выдержал Одоасер. – Заткнись, ради Неба и Тьмы…

– Я буду признателен, если вы заткнётесь оба, – холодно произнес Ориан, и оба Даймирра тут же опомнились. – Одоасер, ты испытываешь моё терпение.

– Простите, эксент наследник, – дракон поклонился. – Но это действительно, семейная реликвия. Своего рода, талисман, приносящий удачу…

Ориан не стал слушать дальше, повернулся к брату:

– Что скажешь, Террелл?

– Он считает тебя идиотом, – невозмутимо ответил младший чёрный дракон.

Ориан удовлетворенно кивнул, словно получил подтверждение своих мыслей, и заговорил со старшим Даймирром:

– Одоасер, мне нет дела до ваших семейных разборок и фамильных легенд. Если я сейчас же не услышу всё об этой флейте… – молодой дракон покачал головой. – Поверь, тебе это не понравиться.

Старший Даймирр надменно вскинул голову:

– Эксент наследник, на протяжении двадцати тысяч лет я и моя семья исправно служили вашему отцу. Ни одно моё решение не было ошибочным. Я ни разу не подвёл повелителя, предлагая ему тот ли иной совет. Но, с вашего позволения, эксент наследник, традиции моей семьи – это традиции моей семьи… Я ответил на ваш вопрос, и я сожалею, что он не удовлетворил вас.

Одоасер еще раз поклонился. Сандалф бросил быстрый взгляд на дядю, и тоже склонил голову.

Ориан и Террелл снова переглянулись. Младший брат взял в руки флейту. Казалось, он попытается сыграть на ней, но он лишь еще раз внимательно осмотрел её. Снова положил на стол. А Ориан смотрел на двух драконов в алом круге. Смотрел холодно и пристально, им было неуютно под его взглядом. Оба были значительно старше нынешнего наследника драконьего мира, но обоим приходилось приклонять голову перед двадцати двух летним мальчишкой – младенцем, по меркам бессмертных рас. Повисла тяжелая тишина. Ориан прищурил глаза. Он смотрел на Одоасера, тот отвечал ему прямым непреклонным взглядом. Что ж, этот дракон был смел, это приходилось признать. Конечно, Ориан – не Ферокс, и не известно, что говорил бы Одоасер, если бы его допрашивал сам повелитель, но все же…

Вот только Ориан, чувствовал, что Даймирр чего-то не договаривает, и ему это не нравилось. Если Лорды Совета решат, что могут юлить перед ним, то ни о каком уважении не будет идти и речи. И в их глазах он останется лишь сыном повелителя, но никак не будущем повелителем.

Сила чёрного бога-дракона наполнила собой зал, она гудела, наращивая собственную мощь. Даймирры беспокойно заозирались, чувствуя нарастание силы. Террелл глянул на брата, но смолчал. А Ориан сидел, уперев локти в столешницу, переплетя пальцы, и уложив на них подбородок. Сосредоточенный и спокойный он выпускал собственную силу, и она, словно невидимый туман клубилась по залу. А потом сила рванулась вперёд, как спущенный с цепи пес, рванулась – и набросилась на драконов в алом кругу.

Оба Даймирра с криком оказались на полу. Сила скручивалась вокруг них как жгут, и сминала их собой. Ориан позволил им корчиться на полу около минуты. Затем сила отпустила их, снова заклубившись по залу. Ориан откинулся на спинку кресла:

– Ты готов рассказать мне все, Одоасер?

– Я не знаю… – тяжело дыша, дракон поднялся на ноги, – что вы хотите услышать… эксент наследник…

Сандалф не успел встать – сила снова скрутилась вокруг них. Драконы снова с воплем забились в судорогах на полу.

– Он – лорд Малого Совета, – равнодушно напомнил Террелл, осторожно сканируя силу брата, и выявляя, какие приемы магического воздействия тот использует.

– Я не люблю, когда мне вот так вот нагло лгут в глаза, – спокойно ответил Ориан, и снова отозвал силу, дождался пока Даймирры снова поднимутся на ноги.

– Ваши действия, – с трудом произнес Одоасер, – не… правомерны… Вы не можете пытать лорда Совета… основываясь на собственных домыслах…

– Могу, как видишь, – равнодушно ответил Ориан.

– Ваш отец…

– Моего отца тут нет. Твоя мантия лорда не защитит тебя, если ты до сих пор этого не понял. Говори – что это за флейта?

Одоасер смотрел на наследника Ферокса с неприкрытой ненавистью. Он понял, что оказался во власти этого самодовольного мальчишки. Его собственная сила не шла ни в какое сравнение с силой чёрного бога-дракона. Магия рвала его защиту в клочья. Сила Ориана снова пришла в движение, собираясь набросится на драконов, и Сандалф не выдержал.

– Это флейта богини Геррейды, богини прошлого и будущего, – сдавлено прохрипел он. – Артефакт древних.

– Сандалф, ты… – вскинулся было Одоасер.

И тут же на его шее затянулась петля упругого горячего воздуха, передавливая и слова и дыхание.

Ориан посмотрел на брата – это уже его сила давила непокорного дракона. Террелла, похоже, утомили эти препирательства.

– Одоасер, – произнес Ориан, устремляя на дракона взгляд прищуренных пылающих глаз. – Если ты произнесёшь хоть слово без приказа,– слова молодого наследника трона наполнились неожиданной, какой-то физической тяжестью, – я отправлю тебя в Арку.

Сила, давившая на его шею исчезла, позволив дышать, но у лорда всё равно сбивалось дыхание – впервые с начала этого разбирательства, он по-настоящему испугался. И даже не того, что сказал Ориан, а того как он это сказал. Интонации, голос, взгляд… Одоасер мог поклясться, что видит перед собой самого Ферокса, повелителя драконов, с которым никто в здравом уме не решился бы спорить, а не его молодого наследника. Даймирр покосился на тускло белеющую в свете магических шаров Арку, со зловеще поблескивающими чёрными гранями камней, и послушно умолк.

– Сандалф Даймирр, – сказал Ориан. – Я тебя внимательно слушаю.

И по одной его интонации стало понятно, что если младший Даймирр попытается схитрить, скрыть что-то, отмолчаться или не ответить на вопрос, то отправиться в Арку без всякого предупреждения. Сандалф вздохнул и обречённо заговорил. История выходила занимательной.

А началась она немногим больше двадцати тысяч лет назад, когда мир драконов неуверенно балансировал на пороге гражданской войны, так как на его трон было два претендента из двух оставшихся кланов чёрных богов-драконов – Нуар Оррхард Шайерр Рианер и Ферокс Деймарр Айрелл Нэррет. Конфликт достиг своего пика, и все понимали, что если повелитель не определиться в ближайшее время – войны не избежать. Аристократия лихорадочно соображала, кому из претендентов оказать поддержку, понимая, что если ошибутся с выбором стороны, ошибка может стать роковой.

Даймирры в то время, хоть и считались высшей аристократией, но семья переживала, мягко говоря, не лучшие времена. Фамильная магия стремительно истощалась, от состояния остались жалкие крохи, о политическом влиянии и говорить не приходилось. Впрочем, последнее в те времена, вообще считалось вещью довольно эфемерной. Вину за плачевное состояние семьи можно было смело возложить на тогдашнего главу рода – отца Одоасера, Равилла. Когда-то получив под свою руку процветающий клан, Равилл довольно быстро привел его к упадку – главой семьи он был никаким, предпочитая бродяжничать по мирам, а не заниматься делами семьи. И если грамотные управляющие могли поддерживать финансовые дела на уровне, то магическая составляющая фамилии быстро истощалась. «Сила дракона в его гнезде» – такой завет оставили потомкам те, кто заложил основы драконьего мира. Чем сплочение был драконий клан, тем сильнее становился каждый отдельный его представитель. От блага общего, зависела личная сила каждого, и только боги-драконы могли позволить себе жизнь одиночки, не утрачивая при этом личного могущества. Но даже они предпочитали создавать семьи.

Равилл этого не понимал. Или не хотел понимать. Дома он появлялся от случая к случаю, притаскивая из своих странствий какой-то хлам, который сам считал очень ценным – от золотых украшений, до черепов каких-то давно вымерших уродцев. Он никого не желал слушать, собственная семья его не волновала, вероятнее всего Равилл был безумцем – в самом исконном смысле этого слова. Даже бессмертные магические расы не были защищены от этого недуга. То что он при такой жизни умудрился зачать двух сыновей – можно считать чудом. Дети Равилла были от разных женщин, и ни одна из них не была его женой. И если старший – Одоасер, взрослея понимал, что Даймирры гибнут, и отчаянно пытался найти выход, то его младший брат унаследовал безумие своего отца. И однажды, в очередной краткий визит Равилла, его младший сын ушел вместе с ним, так же, как и сам отец оставив дома новорожденного сына. Это был последний раз, когда Одоасер видел своего отца и брата. Так на его плечи легла ответственность за угасающий клан. Но магия – материя тонкая и своенравная, она не терпит небрежного к себе отношения. Действия Равилла оказались слишком разрушительны для семьи, и сил Одоасера хватало лишь на то, чтобы не дать Даймиррам опуститься окончательно.

Вот так и вышло, что к моменту противостояния чёрных богов-драконов, на Одоасере висел полу-погибший клан. Но всё изменилось в один момент. Кода, среди испуганно притихшей аристократии Одоасер Даймирр вдруг во всеуслышание объявил, что признаёт притязания Ферокса на престол единственно законными, а Нуару стоит отступить. Это произвело эффект взрыва – Реншаар загудел, как улей. Только золотые и красные боги-драконы могли позволить себе сохранять молчаливый нейтралитет, чтобы потом просто подчинится победителю. Аристократам же пришлось определяться, и ставить на кон своё будущее. Одоасер Даймирр выглядел спокойным и уверенным в своём решении, и часть глав семей, поддавшись на его уверенность, сплотились вокруг него. Другие же решили, что столь громкие выступления от главы практически вымершей семьи – просто жест отчаяния. Но время показало, что Даймирр оказался прав – не прошло и трёх лет, как Ферокс сел на трон мира драконов, победив Нуара в поединке, и подспудно вырезав всю его семью. С тех пор дела Даймирров пошли вверх – когда требовалось принять решение, Одоасер ни разу не ошибался. Более того, он мог определить причины того или иного поступка других драконов, и точно обосновать что ими двигало. Это быстро заметили, и политическая карьера Одоасера стремительно пошла вверх. Никакие политические и дворцовые интриги не задевали его. Он знал, откуда жать удара, и умело избегал ловушек. Семья сплотилась, фамильная магия начала набирать силу, семейная казна – стремительно пополняться. Политическое и дворцовое окружение ломало голову, как ему это удается, а Одоасер продолжал возвышаться, дослужившись до лорда Малого Совета.

А причина такого невероятного везения лежала сейчас на столе пред Орианом. Флейта древней богини прошлого и будущего Геррейды.

Когда о возрождении семьи Даймирров еще не шло и речи, Одоасер, в порыве безнадежного отчаяния, решил сжечь всё то барахло, что его безумный отец натаскал из своих странствий по мирам. Его племянник, Сандалф, который все эти годы вместе с дядей пытался найти выход из того плачевного положения, в котором они оказались по вине деда, вызвался участвовать. В комнате, где были свалены все эти «сокровища», они обнаружили шкатулку, дающую едва уловимы магический фон. Заинтересовавшись, драконы забрали её, а все остальное обратили в пепел.

Шкатулка была исписана странными не знакомыми письменами, а в шкатулке лежала флейта. Потратив немало времени на перевод загадочных знаков, на изучение самой флейты, продвигаясь почти наощупь, Даймирры выяснили, что за сокровище попало к ним в руки. Артефакт, созданный древней богиней, флейта, призывающая фамильяра, который дает ответы на вопросы прошлого и будущего. При помощи его Одоасер знал, к чему приведет то, или иное решение, и мог выяснить мотивы поступков своих оппонентов. Сандалф же смог построить завидную военную карьеру.

– Занятно, – обронил Террелл, когда Сандалф замолчал.

Он снова взял флейту и принялся её разглядывать. Исповедь младшего Даймирра многое объясняла… В том числе, и то, откуда Одоасер мог знать, что его политический противник не переживет прорыва, если он произойдет.

– А ведь это – магия времени, – задумчиво протянул Ориан, и Одоасер вздрогнул – магия времени была одной из немногих, что находилась под запретом. Любые манипуляции со временем жестоко карались – слишком велик был риск изменения прошлого, и, как следствие – изменение настоящего. Это магия была чрезвычайно сложной, на грани невозможного, и тем не менее – умельцы находились.

– С вашего позволения, эксент наследник, – произнес Сандалф, – но это не магия времени, это всего лишь информация.

Ориан взял у брата флейту, еще раз осмотрел её.

– Информация, – медленно произнёс он, потом посмотрел на Террелла.

Брат ответил ему долгим взглядом. Они думали об одном и том же – информация была именно тем, чего им сейчас мучительно не хватало.

– Сандалф, – Ориан протянул флейту через стол, предлагая дракону приблизиться и взять её, – покажи, как она работает.

Глаза младшего Даймирра алчно вспыхнули, он уже сделал движение, чтобы приблизиться и завладеть желанным артефактом. Разумеется, этот донос на Одоасера, рассуждение об ошибках, и личных интересах, было лишь ширмой. И Ориан, и Террелл прекрасно поняли, что Сандалфу захотелось больше власти, и он решил раскрыть тёмные дела старшего родственника, и тот отправиться в ссылку, если не в Арку. А сам Сандалф унаследует главенство над семьёй и редкий артефакт заодно. Понятно, что с таким артефактом отвод войск – не единственное прегрешение Одоасера, и более тщательное разбирательство грозит ему минимум – потерей места в Малом Совете, и в отказе доверия. Но, видимо, Одоасер что-то почувствовал, и с какого-то момента не доверял тайнику, к которому имел доступ не только он, но и племянник, и стал носить флейту при себе. Но, почему-то, артефакт не предупредил Одоасера, что родственник готовиться сместить его, а в итоге – Сандалф оказался в той же яме, которую так усердно готовил для дяди.

Младший Даймирр покачал головой:

– Простите, эксент наследник, но я не могу этого сделать. Флейта не подействует в мужских руках. Только женщина может призвать фамильяра.

– Кто же вызывал фамильяра для вас двоих?

– Моя жена, – нехотя ответил Сандалф. – Кайла.

– Одоасер, – после недолгого молчания сказал Ориан. – Если ты перестанешь быть главой семьи, тебе наследует Сандалф, верно?

– Да, эксент наследник, – скрипнул зубами лорд.

– А кто станет главой после него?

Сандалф беспокойно повернулся к дяде – вопрос эксента наследника ему явно не понравился. Одоасер помрачнел ещё больше:

– Кайла сейчас ждет сына. Если у меня не появится наследник, а Сандалф по какой-то причине не станет главой, титул наследует он, когда войдёт в возраст.

Ориан кивнул, и задал следующий вопрос:

– Кто-нибудь еще, кроме вас троих знает об особенности вашей… хм… семейной реликвии?

Даймирры переглянулись, вопросы Ориана нравились им все меньше.

– Нет, эксент наследник, – наконец ответил Одоасер.

Ориан откинулся на спинку кресла, продолжая задумчиво крутить в руках невзрачную деревянную флейту. Террелл так же задумчиво наблюдал за ним, затем коротко спросил:

– Степень вины?

– Что б я знал, – нехорошо усмехнулся Ориан. – Кого ещё они подставили за двадцать тысяч лет с помощью этой игрушки, в угоду собственным амбициям? И к чему это привело? К тому же, пусть это всего лишь информация, но это – магия времени…

Террелл кивнул, тоже откинулся на спинку кресла, цепко оглядел застывших в красном кругу драконов, и равнодушно бросил:

– Казнить обоих.

Даймирры оцепенели. Ориана помолчал, положил флейту на стол, подтянул к себе лист пергамента, и медленно кивнул:

– Казнить.

По пергаменту алыми росчерками заскакали буквы, складываясь в слова приговора.

– Вы не имеете права, эксент наследник, – наконец смог заговорить Одоасер. – Я – лорд Малого Совета, и решение о моей казни может принять только повелитель!

– Я тоже лорд Малого Совета, – невозмутимо заметил Ориан, вчитываясь в текст приговора. – Если ты забыл об этом. И мой статус выше твоего, я веду суд от имени повелителя, и моё решение – это его решение.

Одоасер дёрнулся, словно от удара током, повёл плечами, словно мантия на его плечах вдруг стала ему тесной, выпрямился, и надменно вскинул голову:

– Статус?! Да что ты знаешь о значении этого статуса, мальчишка?!