Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 73 страниц)

Пришёл в себя он на солнечной поляне, окружённой хвойным лесом… И перед ним была она – Матерь Светлого леса. «Я же не сплю сейчас, – вдруг понял Айорверт. – Матерь наяву перенесла меня в свой мир».

– Светлая Матерь, я подвёл тебя, – эльф встал на колени, опустил ладони в мягкую траву, не в силах смотреть в её глаза. – Я не справился. Милена Кавэлли жива. Прости меня, я оказался не достоин твоего повеления…

– Не нужно так убиваться, юноша, – произнесла богиня, касаясь его плеча. – И встань с колен – мы не во дворце.

Айорверт встал и, наконец, осмелился посмотреть на неё. Он не увидел в прекрасных глазах Светлой Матери ни обвинений, ни разочарования, которые он заслужил. Только грусть, понимание и… сочувствие.

– У тебя не было шансов убить Милену Кавэлли в её собственном доме, – продолжала она. – В своём мире, в своём городе, её окружает слишком много сильных демонов, которые не позволят причинить вред своей госпоже. Более того, ещё долгое время это тёмное создание будет недосягаема для праведной мести Светлого Леса.

– Что?! – пораженно вскинулся Айорверт. – Но почему…

– Спокойнее, мой юный воин, – мягко сказала Матерь. – Я всё объясню. Светлый Лес сейчас очень слаб, Айорверт. Он не может позволить себе новый конфликт. Но если убить Милену Кавэлли, подумай, что сделает повелитель драконов?

Айорверт в замешательстве уставился на неё.

– Уязвлённая гордость не позволит ему просто так спустить убийство своей жены, –продолжала Матерь. – И у него достаточно власти, чтобы выяснить, кто ответственен за смерть Кавэлли. Драконы – тёмная раса, их не интересует справедливость. Ферокс поднимет против Светлого Леса своих драконов. И конечно, его союзник – Люцифер – не останется в стороне. Скажи, мой дорогой, сможет ли Светлый Лес выстоять против объединенных армий драконов и демонов?

– Нас уничтожат, – помертвевшим голосом прошептал Айорверт.

– Верно, – кивнула Матерь. – Если убить Милену Кавэлли сейчас, это положит начало концу расе светлых эльфов, моих возлюбленных детей.

– Но… – растерялся молодой эльф. – Я не понимаю, Светлая Матерь, зачем…

Он запнулся, поняв, что подвергает сомнению решения Матери Светлого Леса, и пристыженно умолк.

– Зачем я отправила тебя с заданием, которое, априори, было тебе не по силу? – с пониманием сказала она. – Я объясню. Несмотря на твою юность, ты смел и решителен, и куда более отважен, чем многие опытные войны благородного народа светлых эльфов.

Айорверт хотел возразить. Ни столько из-за того, что считает сказанное неверным, сколько из воспитанной с детства привычки почитать и уважать старших. Но Матерь нежно коснулась тонким теплым пальцем его губ, призывая к молчанию.

– Я избрала тебя орудием возмездия, Айорверт. Я знаю, что ты сможешь отомстить за Великую Скорбь, в день которой ты был рождён. Я – Матерь, и мне больно, когда мои дети страдают. Месть опасна и коварна, она может толкать во тьму, но я не могу оставаться глухой к плачу моих детей. Я хочу, чтобы ты, Айорверт, добровольно, стал карающим мечом в моих руках. Но лишь тёмные твари могут использовать живых разумных существ как слепое оружие. Ты, мой благородный светлый сын, достоин того, чтобы знать правду. Я отправила тебя в Зиграден, чтобы ты взглянул в глаза Милене Кавэлли, чтобы ты увидел, что представляет из себя эта женщина. Чтобы на чаше весов твоего сердца были не только мои слова, но и твое собственное понимание.

– Я не понимаю, Матерь… – почти жалобно начал Айорверт, но она лишь успокаивающе улыбнулась.

Он умолк. Матерь изящно опустилась на траву, села, поджав под себя ноги, огладив на коленях тонкий шёлк одежд. Потянула Айорверта за руку, призывая сесть рядом. Эльф послушно уселся на землю.

– Слушай меня, юный Айорверт. Слушай правду, и найди в своём сердце силы принять её, ведь она может в корне изменить твою жизнь, – Матерь на миг умолкла, её прекрасные глаза подёрнулись дымкой печали. – Чуть больше двадцати лет назад у Милены Кавэлли была связь со смертным мужчиной. Короткая, но от этих отношений она зачла ребёнка. Кавэлли – сама полукровка. Плод омерзительного союза человека и демона. И нет ничего удивительного, что и она оказалась способна понести от человека. Человек, отец ребёнка, принудил её дать клятву, поклясться Тьмой, что она не убьет малыша после рождения, и он сможет забрать его в мир людей. Не спрашивай меня, мой дорогой Айорверт, как смертный смог заставить демонессу поклясться в чём либо – это долгая и совсем другая история. Кавэлли принесла эту клятву. Но чёрное сердце демона не могло смириться с этой клятвой. Она поклялась не убивать ребёнка, но и отдавать его смертному, дерзнувшему навязать ей свою волю, тоже не пожелала. Отец Милены, Саварис Кавэлли, бывший глава семьи, отверженный изгнанник… По приказу своей дочери, он убил того человека – это стало условием того, что Саварис сможет вернуться в семью. Милена Кавэлли видела себя матерью ребёнка повелителя драконов, с детьми от Верховных демонов она тоже могла бы смириться. Но ребёнок от смертного ей был не нужен. Её держала клятва, данная отцу ребенка, и она придумала, как избавиться от младенца. Её сын родился в тот день, когда она напала на Светлый лес, в день Великой Скорби. Милена взяла беспомощного младенца с собой и просто оставила его в Светлом Лесу, недалеко от столицы. В мирное время ребёнка бы нашли светлые эльфы. Невзирая на его происхождение, никто бы не стал убивать беспомощного младенца. Его отправили бы в мир людей, в один из их детдомов. Ребёнка бы спасли. Но Милена Кавэлли собиралась устроить бойню – в таких условиях малыш бы не выжил, – Матерь замолчала, с грустью посмотрев на Айорверта.

– Чудовище, – сказал потрясённый юноша. Конечно, чего ещё ждать от демона, но всё равно – так цинично бросить собственного ребёнка посреди бойни – это не укладывалось в голове молодого эльфа. Он покачал головой. – Милена Кавэлли – чудовище. Но, Матерь, зачем ты рассказываешь мне это? Её ребёнок родился в день Великой Скорби, как и я… но какое это имеет значение?

– Ты всё поймешь, – тихо сказала Матерь, и продолжила. – Ребёнку Кавэлли не суждено было погибнуть. Его ждала другая судьба. Малыша нашёл эльф. Он забрал ребёнка с собой. Ради этого ребёнка, светлый эльф нарушил строгое табу, использовал запретную магию, пожертвовал собственным бессмертием и своим родным миром. Он превратил ребёнка демонессы и смертного человека, в чистокровного эльфа. Ему пришлось оставить Светлый лес, и поселиться в мире людей, но это не помешало ему найти для ребёнка приёмную семью в своём родном, но навсегда потерянном мире, и принимать участие в жизни малыша. Этого эльфа звали Лиминдэль.

– Наставник Лиминдэль?! – ошарашенно переспросил Айорверт. Нет, разумеется, юный эльф не усомнился в словах Матери, да и история с запретной магией объясняла, почему его любимый наставник не мог ступить на землю Светлого Леса. Но слишком неожиданно всё это оказалось. – Но почему он сделал это? Почему пожертвовал стольким ради ребёнка Кавэлли? И где теперь… – Айорверт осёкся, и уставился на собственные руки, словно увидел их впервые. Договорил он уже на автомате, – …тот ребёнок?

Эльф поднял умоляющий взгляд на Матерь, безмолвно прося, чтобы она опровергла страшную догадку, посетившую его. Но Матерь смотрела печально и сочувственно.

– Нет, – замотал головой эльф, вскакивая на ноги. – Нет, Матерь, этого не может быть! Умоляю, – он упал перед ней на колени. – Умоляю, скажи, что это не так! Скажи, что я не…

Он смолк, не решаясь произнести эти страшные, омерзительные слова. Матерь встала, и, приблизившись к эльфу, нежно погладила его по склонённой голове:

– Мужайся, мой юный воин, будь сильным. Ты – моё возлюбленное дитя, мой светлый эльф, но рождён ты был демонессой от смертного человека. Милена Кавэлли – твоя мать.

– Матерь! – даже не вскричал, возопил, Айорверт – Ты ошибаешься, Матерь! Не может быть, чтобы это чудовище… – он запнулся. – Но… мои родители…

– Очень любят тебя, – мягко сказала Матерь. – Они мечтали о ребёнке, но никак не могли зачать. И когда Лиминдэль рассказал им об осиротевшем в день Великой Скорби малыше, они были счастливы принять под свою опеку маленькую жизнь. Ты сделал своих названых родителей счастливыми, Айорверт, – она продолжала гладить склонённую голову эльфа. – Мой бедный мальчик, тебе тяжело сейчас, я знаю. Никто из моих детей не должен узнавать подобного о своём прошлом, – Матерь обеими руками обхватила лицо Айорверта, приподняла, посмотрела ему в глаза. – Но ты сильный, мой благородный воин, ты сильный, поэтому я и выбрала тебя.

Айорверт смотрел в прекрасные и печальные глаза Матери. Смотрел, и боль мешалось в нём с гордостью – несмотря на его происхождение, она всё же снизошла именно до него. Она – Матерь Светлого Леса, создательница – благословила его своим вниманием и доверием. И всё же… Как горько ему было! Милена Кавэлли – одно из самых ненавистных созданий, чудовище, демон, преданная рабыня повелителя Ада, сосредоточие всех пороков – его мать… Как?!

– Почему, Матерь, – сглатывая ком в горле, спросил Айорверт, накрывая ладонями её тонкие руки на своём лице. – Почему Лиминдэль сделал это?

– Я не уверена, что…

– Расскажи мне, Матерь, – хриплым голосом сказал эльф. – Расскажи мне всё. Я хочу… нет – я должен – знать всё.

– Хорошо, как пожелаешь, – вздохнула она, снова садясь на траву, оглаживая свои одежды. – Ты знал, что у Лиминдэля была сестра?

– Нет, – эльф качнул головой. – Он никогда не говорил об этом.

– У него было младшая сестра – прекрасная Элонриэль. Они рано потеряли родителей, и были очень близки. Лиминдэль растил и оберегал свою маленькую Элонриэль. Они были очень преданны дуг другу. Иногда могло казаться, что одна жизнь обитает в двух телах. Но однажды случилось страшное – юную Элонриэль поймал Верховный демон Войны – Абигор.

Айорверт вздрогнул – что может ожидать светлую эльфийку, оказавшуюся во власти Верховного демона, он представлял весьма неплохо. И, тем не менее, спросил:

– Что… Что он сделал с ней?

– Ты знаешь, что представляют собой Балы демонов, которые регулярно устраивает в своем дворце повелитель Ада?

Айорверт передернулся от отвращения – знает ли он? Да все светлые расы знают, что это такое. Отвратительное действо, где демоны дают полную волю своей извращенной садистской природе. Для светлого создания нет худшей участи, нежели попасть на этот Бал. Смерь на поле брани, смерть от рук наёмника, любая смерть лучше, чем оказаться на Балу демонов. Потому, что там тоже ждёт смерть – но несравненно более мучительная, чем какая-либо другая.

– Абигор приволок девушку на Бал демонов, – продолжала Матерь. – Она была совсем юной, она почитала старые традиции, она хотела отдать свою чистоту своему супругу в первую брачную ночь… – Матерь замолчала. Айорверт чувствовал, как стынет кровь от её слов. Он хотел попросить её не продолжать – он всё понял. Но он молчал, а Матерь заговорила вновь. – Но её невинность досталась Верховным демонам. Её нежное тело осквернили, цинично, грубо…

– При чем здесь Кавэлли? – Быстро спросил Айорверт, чувствуя, что не желает слышать новые подробности.

– Среди демонов ходит поверье – тот, кто съест глаза светлого эльфа, многократно увеличит свою магическую силу… Милена Кавэлли – полукровка. Её магия куда слабее её статуса. Но Люцифер изначально приблизил её к себе. Она – Высшая демонесса – всегда принимала участие в… – Матерь запнулась, но пересилила себя, и, буквально выплюнула, – развлечениях Верховных.

Айорверт закрыл лицо ладонями…

– Бедняжке, ещё живой, вырезали глаза. Один из них съела Милена Кавэлли, надеясь пробудить в себе хоть какую-то силу. Так кровь несчастной… попала в организм демонессы, и осела в её ещё не рождённом ребенке. Лиминдэль искал свою пропавшую сестру, сходя с ума от ужаса и неизвестности, и был буквально раздавлен, когда очередное поисковое заклятье привело его к младенцу, брошенному на пороге начинающейся битвы. Он забрал ребенка, и ушёл, проклиная себя за то, что бежит, когда его Дом подвергается нападению тёмных тварей. Но он должен был узнать, почему кровь его сестры откликается в этом незнакомом младенце. Магия крови помогла благородному Лиминдэлю узнать, что случилось с его любимой сестрой, и что за ребёнок оказался у него на руках. И он принял, возможно, самое сложное решение в своей жизни – если кровь его несчастной сестры смогла жить в ребёнке демонессы, значит, он должен сделать этого младенца эльфом. И он смог сделать это…

Матерь замолчала. Айорверт сидел, спрятав лицо в ладони, его плечи вздрагивали – он плакал. Он не стыдился своих слёз – он оплакивал Лиминдэля и его несчастную сестру, оплакивал младенца, брошенного матерью, оплакивал собственное прошлое. Матерь коснулась его руки, и он поднял на неё мокрые от слёз глаза.

– Теперь ты знаешь всё, Айорверт, – тихо произнесла она. – Это страшная правда, мой юный эльф, но это – твоё прошлое.

– Почему, Матерь, – срывающимся голосом спросил эльф. – Почему ты выбрала меня, зная, что я… что она… Что я её сын?

– Потому, что, несмотря на твоё происхождение, всё равно ты – моё любимое светлое дитя, – она поднесла руку к его лицу, пальцами смахивая слёзы с его щёк. – Ты не виноват в своём прошлом, но твоё будущее – только в твоих руках.

– Почему… – снова заговори он. – Почему она отпустила меня? Она знала, кто я?

– Знала, мой юный эльф, – тихо ответила Матерь. – Клятва, ещё сковывающая её, сказала ей, кто ты. Она не может стать причиной твоей смерти, всё, что ей оставалось – просто выкинуть тебя из своего мира. Человек, ставший твоим отцом, оказал тебе неоценимую услугу, защитив тебя от злобы и коварства твоей биологической матери.

Айорверт молчал, глядя перед собой слепым взглядом. Сотни мыслей хороводом кружились в его голове, но он не мог сосредоточиться ни на одной из них. И только слова Матери, пульсировали над всем этим хаосом «ты – моё любимое светлое дитя». Он сжал кулаки и решительно вскинул голову:

– Что я должен сделать, Матерь? Если убить её мы не можем, тогда что?

Она улыбнулась, и в её прекрасных глазах он увидел… гордость. Гордость матери за своего ребёнка.

– Милена Кавэлли причинила много боли моим светлым детям, – сказала Матерь. – И смерть для неё была бы слишком лёгкой участью. Она сама должна ощутить, что такое боль…

– Разве такие твари, могут чувствовать боль? – невесело усмехнулся эльф.

– Нет. Но у Милены Кавэлли есть слабое место, по которому ты можешь нанести удар. Это её дети. Точнее – её младшая пятилетняя дочь, о существовании которой мало кто знает – Аккэлия. Кавэлли родила её от Верховного демона Аббадона. Только вот… эта девочка не обладает никакой силой. Она пуста и, сколько бы ни прошло тысячелетий, магия никогда не пробудится в ней.

Молодой эльф слышал о таких случаях. Когда, по непонятным причинам, у бессмертных рас рождались дети, абсолютно лишённые силы. Это случалось редко, но всё-таки случалось. Причём, родители таких детей сами могли быть очень сильны. Этих детей называли «пустыми». В Светлом лесу они тоже были и лучшие эльфийские маги не одну тысячу лет бились над этой загадкой и над способом исцеления «пустых». Но… всё было безрезультатно. Да, «пустой» обладал бессмертием и жил, как и прочие. Только без магии. И он был, практически, беззащитен перед врагами. Поэтому умирали «пустые» всегда рано. Айорверт догадывался, что подобный недуг не обошёл стороной и Преисподнею. Но он был уверен, что там такие дети и полу года не живут. Ведь, родители-демоны не станут защищать их. И он и представить не мог, что подобный ребёнок мог родиться у Милены Кавэлли да ещё и от Верховного демона. Но, а если родился… почему, до сих пор, жив? Вряд ли, как в случае с Айорвертом, отец этой девочки был бы против её смерти. Этот вопрос он и задал Светлой Матери.

– Ты знаешь, что матерью Милены Кавэлли была человеческая женщина? – дождавшись кивка, она продолжила. – Похоже, что кровь этой женщины проснулась в демонессе, когда родилась эта девочка. В Милене Кавэлли проснулось чувство, не свойственное чистокровным демонам – любовь к своему ребёнку. Правда, на её других детей это чувство не распространилось. Кавэлли оберегает свою дочь, заботится о ней… Она очень боится потерять её.

Айорверт ошарашенно уставился на Матерь:

– Милена Кавэлли… любит свою дочь?

– Да, – кивнула та. – И любит сильно. И если она потеряет её, это причинит ей боль. Она узнает, каково это быть беспомощной. Она узнает, каково это – навсегда терять то, что дорого. Убей Аккэлию, Айорверт, убей эту маленькую демонессу, и Милена Кавэлли будет страдать.

Поверить в это было ещё сложнее, чем в то, что демонесса – его мать. Нет, не так. В это хотелось верить ещё меньше, чем в его родственную связь с кровным врагом Светлого леса. Почему? Почему новость о том, что Милена Кавэлли любит кого-то, воспринялась Айорвертом гораздо тяжелее, чем то, что было сказано до этого? Эльф и сам не мог бы точно ответить на этот вопрос. Он продолжал ненавидеть Милену Кавэлли… за Светлый лес… за своего отца… за наставника Лиминдэля… за то, что она хотела его смерти… за то, что бросила его!.. За то, что он был ей не нужен. Но почему… почему какая-то «пустая» смогла зародить в Милене Кавэлли то, чего она лишила Айорверта? Эльф не мог этого понять. И он ощутил, как от этого непонимания в нём зарождается ненависть ещё более худшая… не только к Милене, но и к Аккэлии Кавэлли. Да, он не мог пожаловаться на свою собственную жизнь. Он не мог бы сказать, что родители, которые вырастили его, мало его любили. Нет, такого не было. Но… всё равно… почему, выкинув одного ребёнка, как ненужную вещь, демонесса окружила заботой другого? Слабого, беззащитного… Ведь, Айорверт был куда сильнее! Он бы выжил! У него была магия! И она была бы у него, даже если бы он родился полукровкой! Так почему Милена Кавэлли – его родная мать – выбрала не его?! Почему её проклятая человеческая кровь не проснулась, когда родился он – её первенец?! «Я спрошу у неё об этом, – со всё нарастающей злостью подумал юноша. – Спрошу, когда она придёт спасать свою дочь. И убью Аккэлию Кавэлли у неё на глазах!».

Айорверта совершенно не коробила мысль, что Матерь просит убить пятилетнего ребёнка. Демоны – зло. Сколько бы им ни было лет, их надо уничтожать. Даже если, в данном случае, это зло пустое. И даже если это… его сестра.

– Я сделаю всё, Светлая Матерь, – с уверенностью сказал Айорверт. – Я исполню твою волю. Милена Кавэлли узнает, что такое боль.

Он решительно поднялся на ноги. Матерь тоже встала, с улыбкой глядя на него:

– Я знала, я верила, что не ошиблась в тебе, мой юный воин.

Матерь протянула руки к его лицу, и он, повинуясь её движению, наклонился к ней. Она поцеловала Айорверта в лоб, и эльф ощутил, как теплая волна прокатилась по всему его телу.

– Клятва, данная Миленой твоему отцу, ещё защищает тебя, – сказала Матерь. – Но моя защита не будет лишней, верно? Достань своё оружие, мой храбрый воин.

Айорверт послушно вытянул клинок из-за плечных ножен, и кинжал из ножен на бедре. Тонкими пальцами Матерь коснулась блестящих лезвий. Эльф с трепетом смотрел, как сталь словно наполнятся светом.

– Я делюсь с тобой своей силой, Айорверт, никто не сможет помешать тебе в твоей благородной мести.

– Благодарю тебя, Матерь, – прошептал эльф.

– Я открою тебе портал в Зиграден, в комнаты Аккэлии Кавэлли. Сейчас её сторожит только адская гончая. Это очень опасная тварь, но ты справишься с ней, мой свет защитит тебя.

– Я не подведу тебя, Матерь, – сказал Айорверт, убирая клинки обратно в ножны.

– Я знаю, – улыбнулась она.

По жесту Матери эльф обернулся. За его спиной мягко светилась прорезь портала. И Айорверт знал, куда он его приведёт. Не только в сам Зиграден. А в комнаты Аккэлии Кавэлли. Не колеблясь ни секунды, эльф шагнул в светящееся окно.

Он оказался там, где рассчитывал. Даже более того, он был в детской спальне. На широкой постели спала девочка. Айорверт смотрел на неё. Красивая, черноволосая, совсем маленькая… Полностью лишённая магии… у которой не было никаких шансов выжить в мире демонов… но которая, почему-то, получила то, что не получил он – родную мать. Милена Кавэлли не бросила её, ни в кого не превратила, не забыла о ней… как это случилось с ним самим. Почему? Почему так несправедливо?

Он сделал шаг к ней, и тут на его пути встал огромный чёрный пёс, скаля свои внушительные зубы. Адская гончая, о которой его предупреждала Светлая Мать. И с которой, по словам богини, он легко справится. Поэтому Айорверт не боялся. Он сделал ещё шаг и, когда адская гончая поняла, что эльф не собирается отступать, она набросилась на него.