Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 73 страниц)

Но тот, похоже, окончательно отвёл себе роль зрителя, расположившись в одном из деревянных кресел.

– Я буду изучать тебя, – ответила девочка, обнажая грудь эльфа и откладывая ножницы.

– Что это значит?

– Написано много трактатов о физиологии разных рас, составлено много анатомических, – она закатала длинные рукава своего платья, с сомнением посмотрела на результат. – Анатомомагических и прочих атласов, которые показывают, как работает организм того или иного существа.

Аккэлия отошла ко второму столу, а когда вернулась, в её маленькой руке хищно поблескивал скальпель.

– Но этого недостаточно для полного понимания. Чтобы понять самую суть, нужно увидеть всё своими глазами. Как организм работает, как регенерирует, реагирует на боль, использует магию… как умирает.

В тишине камеры её спокойный голос звучал поразительно звонко. Эльф слушал её, как завороженный, и всё с большим трудом веря в происходящее. Что это за ребёнок?! Демоны, эльфы, драконы, люди – не важно – у всех рас дети есть дети. Они развиваются постепенно, растут, набираясь опыта и учась рассуждать. Над Морохиром склонилась пятилетняя девочка, но её слова, её взгляд, совершенно не вязались с этим возрастом. Словно кто-то вложил разум взрослого существа в тело ребёнка.

– Я уже видела низших демонов, – продолжала говорить Аккэлия Кавэлли. – Видела обычных, из тех, что прислуживают во дворце. Первые не сильно умнее животных. Вторые умирают слишком быстро. – Демонесса занесла скальпель над грудью эльфа. – Может быть, князь Тёмного леса продержится дольше…

Первый глубокий разрез пролег параллельно ключицам, от плеча до плеча. Пленник дёрнулся, но смолчал. По бледной коже потекла кровь. Второй разрез Аккэлия нанесла от ключиц, вдоль груди, через живот к паху. Руки эльфа напряглись в кожаных петлях. Демонесса отложила скальпель, и запустила пальцы в разрез. Эльф зашипел сквозь зубы. Келл тянула, отделяя кожу от правой стороны рёбер. Эльф дернулся несколько раз, изо всех сил напрягая мышцы рук и ног, стараясь разорвать путы. Когда демонесса сдирала кожу со второй половины груди, он не выдержал и закричал.

Кристиан довольно усмехался в своём кресле. Сестрёнке подарок явно пришелся по вкусу. Он знал, что её интересуют другие расы. Причём интересуют именно в таком вот виде – в виде привязанного к столу образца, который можно разрезать, и посмотреть, как он работает.

– Крис, – позвала вдруг Келл. – Я забыла достать журнал.

– Понял, – вздохнул он, поднимаясь с кресла.

Демон прошёл к стеллажу, и отыскал на одной из полок, несколько поставленных в ряд пергаментных блокнотов, оплетённых в кожу. Отыскав среди них чистый, Крис положил его на стол, рядом с инструментарием. Аккэлия тем временем наполнила небольшую пузатую колбу кровью эльфа. Особенность этой колбы была в том, что кровь в ней не сворачивается и не остывает.

Крис обвёл взглядом вскрытого эльфа. Тревожно билось в незащищенной клети ребер, сердце. Тот смотрел в пространство, напряжённым, но вполне осмысленным взглядом.

– Морохир, – Аккэлия подошла к столу с прикованным эльфом, держа в руках небольшой футляр. – За что ты здесь?

Пленник, как будто вздрогнул, перевёл взгляд на девочку.

– Чем князь Тёмного леса мог так разозлить моего брата?

– Зачем мне отвечать тебе, маленькая демонесса? – произнёс эльф. Голос его не дрожал, хотя вскрытая грудь, без сомнения, причиняла боль. – Если ты всё равно намерена убить меня?

– Смерть бывает разной, – малышка пожала плечами, открывая футляр. В нём оказались длинные, дюймов десять, иглы из разных металлов. – Чем князь Тёмного леса мог так разозлить мою мать? – Аккэлия вынула из футляра одну иглу, сверкнувшую тусклой сталью. – Ведь без её ведома ты вряд ли бы оказался здесь…

Она занесла иглу над телом эльфа. Над влажно поблескивающим между ребер левым легким.

– Это тяжелая сталь, – Келл указала взглядом на иглу. – Она считается сильным аллергеном для организма эльфов. Для светлых больше, чем для тёмных. Сколько ей понадобиться времени, чтобы повредить твоё легкое безвозвратно? Сколько твоя регенерация сможет сопротивляться?

Взгляд эльфа не отрывался от поблескивающей иглы.

– Ты скажешь мне, почему ты здесь, Морохир?

Тот лишь отвёл глаза. Аккэлия кивнула, словно не ждала иного, и воткнула первую иглу.

Следующие несколько часов камера то и дело оглашалась воплями эльфа. Аккэлия втыкала иглы в его органы, и наблюдала, как быстро начнётся разрушение. Разрезала сухожилия рук, чтобы понять, насколько сильным должно быть повреждение, чтобы конечность стала бесполезной. Кожа на грудной клетке начинала восстанавливаться, и её приходилось срезать снова. Время от времени демонесса прерывала своё занятие, чтобы что-то записать в журнал. Перо она обмакивала в колбу с кровью самого эльфа. Крис не вмешивался, с удовольствием слушая его вопли и глядя на сосредоточенное лицо сестры, уже обильно перепачканное кровью. Про её руки и говорить было нечего.

Только раз он позволил себе нарушить процесс исследования. Когда обратил внимание, что длинные рукава платья Келл постоянно сползают и мешают ей. Тогда он прервал сестру, и просто оторвал эти рукава от её платья. Девочка посмотрела на свои тонкие руки, и благодарно улыбнулась брату.

Между собственными воплями, эльф всё же рассказал маленькой демонессе, как он оказался в темницах Зиградена. Он долго держался, но боль всё же взяла свое – большинство его внутренних органов были разрушены, сердце еще билось, но на полную регенерацию у организма уже не было сил. С рук и ног была срезана большая часть мышечной ткани. В его кожу впивались иглы змеевиков, и кровь через них стекала в сосуды с разными реагентами. Аккэлия с огромным интересом наблюдала за реакцией. Языка эльф всё же лишился. Впрочем, как и глаз.

– Они хотели забрать меня? – Келл беспокойно посмотрела на брата.

Тот жёстко усмехнулся:

– Как видишь, этого им никто не позволил. И вряд ли в будущем они заикнутся о подобном.

Демон чуть подумал и добавил:

– Особенно, когда я отправлю эти останки обратно в Тёмный лес.

Келл задумчиво пролистала свой журнал, окинула едва живого эльфа задумчивым взглядом:

– Я узнала всё, что мне было интересно. Ты можешь убить его так, чтобы ему было больно?

– Ты думаешь, ему недостаточно больно? – уточнил Крис, но глаза его блеснули злым весельем.

– Он хотел забрать меня, – девочка нахмурилась, и покачала головой. – Нет, не достаточно. Пусть ему будет больнее.

– Келл, – усмехнулся брат. – Для тебя – все что угодно.

Он коснулся пальцами покрытого холодной испариной лба эльфа. Сила демона потекла в его кости – в череп, в позвоночник, в рёбра… Сила не трогала истерзанной плоти, вливаясь лишь в костную ткань. Эльф заорал глухим булькающим криком. Боль сжирала его, вытягивая остатки жизни. Он кричал, пока не сорвался на хрип, и голос не оставил его. Последние десять минут эльф лишь слабо дёргался под рукой демона. Довести бессмертного до смерти от болевого шока очень сложно. Младшим Кавэлли это удалось.

– Тебе понравилось? – спросил Кристиан, когда эхо от криков эльфа стихло.

– Он долго держался, – Аккэлия улыбнулась, погладила обложку журнала. – И я много узнала. Да, мне очень понравилось. Спасибо, Крис.

Ответить демон не успел. Ренэтус, всё это время безучастно лежащий у стены, меланхолично прикрыв глаза, вдруг поднял голову, с беспокойством уставившись на дверь камеры, приподняв уши, и издав короткий скулящий стон. Кристиан с подозрением посмотрел сперва на пса, потом тоже на дверь. В этих темницах Крис Кавэлли был самым опасным существом, но всё же поведение Ренэтуса казалось странным. Хотя, оно объяснилось несколько секунд спустя. Когда раздались шаги, потом дверь распахнулась, и на пороге появилась… Милена Кавэлли. Взгляд Ледяной королевы быстро скользнул по камере, по Крису, по останкам эльфа, и сконцентрировался на испачканной в крови Келл. Всегда бесстрастное лицо Милены сперва отразило удивление, затем ее взгляд переместился на сына, и в ее глазах мелькнуло что-то, очень напоминающее гнев.

– Кристиан, – холодно сказала Милена. – Как ты посмел привести сюда Аккэлию?!

«Ну, вот я и влип» – обречённо подумал Крис, на всякий случай, задвигая сестру себе за спину.

* * *

Несколько дней к ряду у Ферокса не было ни единой свободной минуты. Обязанности повелителя сжирали уйму времени. Но основной проблемой стало то, что Ориан казнил Даймирров. Малый Совет неуверенно, но настойчиво роптал, и Фероксу пришлось лично говорить едва ли не с каждым Лордом. Меньше всего повелителю драконов сейчас нужен был бунт среди высшей аристократии. За свою власть он не опасался, но недовольство Совета грозило сбоем отлаженного правительственного механизма, а у Ферокса сейчас и так хватало проблем, чтобы разбираться ещё и с этим. Не без усилий, но порядок удалось восстановить.

Но теперь он был твёрдо намерен поговорить с детьми. Поэтому, приказал секретарям не беспокоить себя, даже если весь Малый Совет вдруг перемрёт вместе с родней и слугами.

В отличие от Милены, который приходилось разыскивать своих детей по закоулкам дворца, повелитель драконов точно знал, где находится каждый, из его не в меру деятельных отпрысков. Сейчас все трое находились в Игровой, что было как нельзя кстати – собирать их по всему дворцу у Ферокса не было никакого желания. Когда он вошёл, распахнув двустворчатые двери, трое его детей сидели за центральным столом. Все трое выглядели хмурыми, если не сказать огорченными.

Когда двери открылись, Ориан вскинул на вошедшего раздражённый взгляд – молодые чёрные драконы терпеть не могли, когда кто-то вторгался на их территорию. Разумеется, это не касалось их родителей. И когда Ориан увидел отца, его взгляд сразу же изменился, молодой дракон поспешно встал. Брат и сестра последовали его примеру.

– Здравствуй, отец, – учтиво сказал старший сын.

Младшие дети согласно склонили головы.

– Здравствуй, Ориан, – ответил Ферокс, приближаясь. – Террелл…

Он обошёл стол, и поцеловал дочь в лоб:

– Лерден.

– Здравствуй, отец, – откликнулась девушка.

Повелитель оглядел своих детей – они смотрели на него с вопросительной настороженностью. Они чувствовали – отец пришел не просто так, и сейчас гадали, чего ждать от этого визита.

Жестом Ферокс разрешил им сеть. Потом его взгляд упал на два свободных кресла, оставшихся у широкого прямоугольного стола. Кресел у этого стола всегда было по количеству постоянных обитателей Игровой – три для драконов, и два для демонов. На миг Ферокс задумался – с одной стороны, у него не было ни права, ни желания, влезать в то, что не касалось его мира, и его детей. Да и Милена его ни о чем подобном не просила. С другой – если он хочет взять ситуацию под контроль, ему стоит поступиться некоторыми принципами.

– Ну, вот что, – сказал он, после секундного колебания. – Ориан, отправляйся в мир демонов, и приведи сюда Кристиана. Я хочу поговорить с вами четверыми.

Молодые драконы озадаченно переглянулись. Это было необычно. Как правило, Ферокс предпочитал не замечать младших детей своей супруги, обращая на них не больше внимания, чем на мебель. Те же в свою очередь, старались как можно реже попадаться ему на глаза. Теперь отец сам просит привести сына демона войны.

– Привести Криса? – переспросил Ориан. – Но зачем?

– Не заставляй меня повторяться, Ориан, – сурово произнес Ферокс.

Молодые драконы переглянулись снова. Потом старший поднялся со своего места – отец действительно ненавидел, если ему приходилось повторять что либо, и не стоило его сердить. Ориан создал портал и, не сказав ни слова, прошёл в него.

Ферокс пододвинул к столу ещё одно кресло, и сел в него.

– Папа, что-то случилось? – негромко спросила Лерден, Террелл вопросительно смотрел на него, молча присоединяясь к вопросу сестры.

– Случилось, – мрачно кивнул он. – Сейчас придет ваш брат… – он на миг умолк, и поправился. – Ваши братья, и я все скажу.

Портал из мира демонов открылся минут чрез пятнадцать. Первым вышел Ориан, за ним – насупленный и очень недовольный Крис. Разумеется, старший брат рассказал ему, по какой причине тот должен отправиться в мир драконов. И молодому демону очень не нравилось, что на его присутствии настаивал сам Ферокс.

Повелитель драконов взглядом указал им на кресла. Ориан сжал плечо брата, слегка подтолкнув его. Дракон знал, что Крис не может простить Фероксу то, что он отказался защитить их мать любой ценой, и опасался как бы тот, что не выкинул. Но демон ограничился лишь неприязненным взглядом в сторону повелителя драконов. Многие за такое и глаз могли лишиться. Криса же Ферокс просто проигнорировал.

Когда все расселись, Ферокс начал, как обычно, без предисловий:

– Мне известно, что вы знаете о ситуации касающейся вашей матери.

Напряжение, повисшее над столом, можно было резать ножом.

– Мы с самого начала знали, что ей грозит опасность, – буркнул Кристиан. – И вам это известно…

Ориан метнул в него предостерегающий взгляд, но сказать ничего не успел.

– Не нужно прикидываться дураком, мальчик, – холодно посмотрел на юного демона повелитель драконов. – И тем более не надо пытаться выставить дураком меня – ты прекрасно понял, что я имел в виду. – Он обвел взглядом своих детей. – Вы все это поняли.

Конечно, они поняли. Поняли, что Фероксу все известно, что они не отступились от этой истории, что нашли способ получить информацию, и что пытаются предпринять какие-то действия. Откуда – другой вопрос.

– Я уже понял, – продолжил Ферокс, – что единственный способ заставить вас не влезать в это дело, это заковать в цепи и запереть в самой глубокой темнице под блокиратором магии.

Драконы беспокойно уставились на него. Они знали, что отец их любит. А еще знали, что он никогда не разбрасывается пустыми угрозами. И именно потому, что он их любит эта угроза не была пустой. Если отец не может полностью повлиять на ситуацию, чтобы уберечь свою жену, то детьми он рисковать точно не станет. И цепи с темницей становятся для молодых драконов вполне реальным будущем. В конце концов, Ферокс – повелитель, и он привык к повиновению. Даже от собственных детей.

Кристиан дерзко вскинул голову, но Лерден протянула руку, сжав его пальцы, и взглядом умоляя молчать. Крис посмотрел на нее… и уступил, тихо выпустив воздух сквозь сжатые зубы. Лерден повернулась к отцу.

– Ты же этого не сделаешь? – тихо спросила она.

– Пока не знаю, – так же негромко ответил Ферокс, не сводя взгляда с демона.

Ему даже стало любопытно, сможет ли мальчишка совладать с собой, или все же брякнет какую-нибудь необдуманную глупость. Дракон почти ждал этого – если демонёнок не удержится и надерзит, одной проблемой у Ферокса будет меньше. Уж для него-то камера найдется точно – чтобы посидел, подумал над своим поведением, а заодно не путался под ногами, и не лез куда не надо. Милена, конечно, не одобрит таких методов воспитания, но с другой стороны – она же сама хотела, чтобы её младший сын не загубил себя, сунувшись куда не просят. Но Кристиан смолчал.

– Я понимаю ваше желание уберечь мать, – снова заговорил Ферокс. – И даже готов признать, что запрещать вам делать это – не самое правильное решение.

Все четверо притихли, боясь лишний раз вдохнуть. Ферокс помолчал, обдумывая то, что собирается сказать, и продолжил:

– Сейчас вы все, последовательно, без недомолвок, расскажете мне, что и откуда вы узнали, и какие действия в связи с этим предприняли. В зависимости от того вы скажете, я решу, можете ли вы и дальше оставаться в этом деле. Но, – он на секунду умолк, и глаза его полыхнули недобрым огнем, – если я почувствую, что вы пытаетесь что-то скрыть от меня, я собственноручно защелкну на ваших руках и шеях браслеты, и запру двери ваших камер, в которых вы просидите до разрешения этой паршивой ситуации.

Молодые драконы ошарашенно уставились на отца. Они не сомневались, что он выполнит свою угрозу до последнего слова. Запрёт собственных детей, как самых опасных преступников, просто чтобы уберечь их.

А вот теперь Кристиан не сдержался.

– Я не дракон, – произнес он, не повышая, впрочем, голоса. – Я – демон. Вы не мой повелитель. И, если уж на то пошло, не мой отец. Вы не имеете права приказывать мне, и ставить условия. Что бы вы тут не решили, вы не помешаете мне спасти мою мать… Раз уж… – он оскалился, и Ориан схватил его за плечо, призывая заткнуться, но тот дернулся, стряхивая руку брата, и закончил, – … раз уж вы сами не можете этого сделать.

– Крис! – вскрикнул Ориан, но это было бесполезно – всё уже было сказано.

Лерден испуганно прижала руку к губам. А Террелл, неодобрительно глянув на младшего брата, обратился к Фероксу:

– Прости его, отец. Он…

– Помолчи, Террелл, – оборвал его повелитель.

Его голос был ровным и спокойным. Когда он заговорил, слова его звучали неторопливо, размеренно. Словно наглые слова юного демона совершенно не задели его. Слыша именно такой тон повелителя, лорды Малого Совета цепенели от ужаса.

– Похвальная преданность, – произнёс Ферокс. – Особенно для демона. Ты прав, мальчик, ты – не дракон. И, хвала Тьме и Небу, я – не твой отец. Но в одном ты ошибся, –голос дракона стал чуть-чуть ниже, и раскатистые нотки рычания окрасили его угрожающими тонами. – В том, что я на что-то не имею права. Ты демон, и такое понятие, как право сильного должно быть тебе знакомо, не так ли?

Крис дернулся, словно получил оплеуху, и от Ферокса это не укрылось.

– Я могу, и буду приказывать тебе, Кристиан Кавэлли. И ты будешь подчиняться. В противном случае, поверь, у меня хватит сил, чтобы укоротить твой длинный язык.

– Отец… – подал голос Ориан, но Ферокс хлестнул его яростным взглядом, и тот притих.

– А теперь, – повелитель драконов снова посмотрел на юного демона. – Хорошо подумай над своими следующими словами. Потому что, ты уже наговорил больше, чем мог себе позволить.

Огненные глаза встретились с алыми. Лерден умоляюще посмотрела на Ориана и Террелла – Кристиан сидел как раз между ними – братья лишь молча кивнули: они заткнут Криса, едва он попытается открыть рот. Ферокс и так проявлял чудеса терпения по отношению к младшему сыну своей жены.

Но вмешательства молодых драконов не потребовалось. Неравная дуэль взглядов длилась недолго – Кристиан отвёл глаза, и даже как-то съёжился в своём кресле. Он привык быть сильнейшим в Зиградене, и иногда забывал, в силу юного возраста, что на каждую силу найдётся другая сила.

Убедившись, что демонёнок растерял охоту качать права, Ферокс вернулся к прерванной теме:

– Итак, я вас внимательно слушаю.

Молодые драконы обменялись взглядами. В сущности – выбора у них не оставалось. Либо они всё рассказывают отцу, либо прямо из Игровой оправляются в темницы на неопределенный срок. Вздохнув, первой заговорила Лерден:

– После нашего с тобой разговора в моей мастерской, я разговаривала с Вельзевулом. Я надеялась, что он сможет что-то рассказать мне. Но он не сказал ничего, – девушка вздохнула, отведя глаза. – Он отказался говорить со мной о том Совете. Потом я решила рассказать о своих предчувствиях Ориану и Терреллу. Крис тоже был там, и всё узнал.

– Мы пытались решить, что нам делать, – продолжил Ориан. – Ты ничего не говоришь, мама бы тоже не стала обсуждать это с нами. А больше спросить нам было не у кого.

– Нам не хватало информации, – подхватил Террелл. – Мы знали, что маме грозит смертельная опасность, но даже не представляли, откуда она исходит.

Повисла тишина, и взгляды устремились на Криса. Он вздохнул, и заговорил, уперев взгляд в стол:

– Я решил попытаться найти информацию в Преисподней. Я не знал, что буду делать, но не собирался ждать, пока Совет Верховных примет решение о казни моей матери, – тут он не удержался, и поднял взгляд, посмотрев в глаза повелителя драконов. Этот взгляд обвинял. Чуть помолчав, Крис откинулся на спинку кресла, и продолжил. – Я хотел попытаться разговорить маму. Упросить её сказать хоть что-то, но… когда я пришёл в Зиграден, то застал там Хищницу.

Крис снова умолк. Ферокс видел, что, как ни странно, ему неприятно говорить об этом, но щадить мальчишку не собирался:

– Ты допросил ее. Применил силу к собственной матери.

Глаза Криса полыхнули яростью:

– Хищница мне не мать!

– Отец, – произнёс Ориан. – Хищница не является матерью никому из нас. Ты знаешь это.

В глазах сына повелитель драконов прочёл осуждение – его наследник явно не одобрял последних слов отца.

– Хищница – это одна из граней личности Милены Кавэлли, – спокойно ответил Ферокс. – Как бы вы к ней не относились…

– Ты сам говорил когда-то, – тихо сказала Лерден, – что Хищница нам не мать. Что мама нас любит, и никогда не скажет то, что говорила нам… эта женщина.

А вот этот удар пришелся в цель. И Ферокс понял, что сам себя загнал в ловушку. Он никогда особо не верил, что дети-демоны могут испытывать тёплые чувства по отношению к собственной матери. Не было заложено этого в их природе. И поведение младшего Кавэлли с Хищницей посчитал лишним тому доказательством.

Но он сам внушал своим детям, что Хищница не их мать, просто чтобы уберечь психику маленьких драконов.

И теперь у него было два пути – либо признать, что он лгал собственным детям; либо согласиться, что Кристиан Кавэлли тоже имел право разделять Хищницу и Милену. Но тогда уже, не обвинять юного демона ни в чем.

– Хорошо, – наконец произнес Ферокс. – Ты допросил Хищницу. Что ты узнал от неё?

Крис немного посверлил его взглядом. Конечно, глупо ждать, что повелитель мира признается перед мальчишкой, что был не прав, но то, что Ферокс не стал развивать тему, моно считать молчаливой капитуляцией в этом вопросе.

– Всё, что происходило на Совете, – неохотно ответил демон. – О богинях, о пробуждении Адалиссы, о хаосе, который последует за этим, о Вратах Бездны и древних богах… И о том, что Астарот предложил казнить мою мать, чтобы избавиться от проблемы…

Молодые драконы снова устремили взгляды на отца. Фероксу эти взгляды были неприятны, но он спокойно встретил их, не дрогнув ни единым мускулом на спокойном лице. Вот чего он точно не собирался делать, так это оправдываться. Даже перед собственными детьми.

– Еще она сказала, – медленно, словно бы через силу заставляя себя говорить, произнёс Кристиан, – что вы первый велели ему заткнуться.

Ферокс с некоторым недоумением посмотрел на юношу. Конечно, все так и было, но, даже если Хищница рассказала мальчишке об этом эпизоде, дракон был уверен, что демонёнок умолчит о нём. Но глянув на парня, Ферокс понял причину – Кристиану Кавэлли было откровенно наплевать на то, что на Совете демонов сказал Ферокс. Он произнёс это для молодых драконов, для своих братьев и сестры. Мальчишка знал, что между повелителем драконов и его детьми намечается вполне понятный раскол, и не желал усугублять его, недоговаривая о чём-то.

Лерден вопросительно посмотрела на младшего брата, и тот кивнул:

– Да, Хищница не стала бы врать о таком. Не в её характере.

Драконесса перевела взгляд на отца, и в её глазах Ферокс увидел что-то похожее на благодарность.

«Дожил, – с лёгкой усталостью подумал чёрный бог-дракон. – Малолетний демон мирит меня с моими же детьми. Что дальше?».

– Что дальше? – сказал Ферокс вслух, имея в виду, впрочем, совершено не то о чем думал.

– А дальше, – ответил Террелл. – Я пошёл в библиотеку, чтобы найти информацию о богинях. Хоть что-то, что могло бы подсказать нам, что делать… И… – молодой дракон умолк на секунду, словно раздумывая, стоит ли продолжать, и закончил. – И заснул там…

– Ты – что? – переспросил Ферокс, решив, что как-то не так понял сына.

Заснуть Террелл мог лишь в одном случае – если бы сам пожелал этого. Но библиотека была последним местом, где его младший отпрыск вознамерился бы спать.

– Да, – кивнул Террелл. – Я заснул. Вернее – меня усыпили.

Ферокс не стал спрашивать кто и зачем, он произнёс лишь одно слово:

– Дайона.

– Да, отец. Уснув, я оказался на поляне, и говорил там с существом, которое приняло облик белого дракона, и называло себя Дайоной, Белой богиней.

– Что она хотела от тебя? – голос Ферокса звучал спокойно, но далось ему это нелегко – эта белая тварь дотянулась до его детей! Она смеет вторгаться в их сознание, и затягивать их в свой поганый мирок!

– Она хотела моей помощи. Она сказала, что не представляет опасности для мамы. Что главную опасность для нее представляют демоны – это они, из страха перед пробуждением Адалиссы, готовы казнить её. Она обещала, что даст маме силу, которая поможет ей спастись от угрозы. Взамен, Дайона требовала две вещи.

Ферокс вопросительно приподнял брови, и Террелл продолжил:

– Первое – она хотела, чтобы я погрузил маму в сон, заставил её уснуть.

Повелитель понимающе кивнул – он ожидал чего-то подобного.

– Вторая – она просила, чтобы я убил ерата, который находится рядом с мамой.

– Ерата? – растерялся Ферокс, не понимая, чем мог помешать древней богине ручной психопат Милены. – Рыжего?

– Нет, не Рейфа, – Террелл качнул головой. – Лекса Мейснера.

– Проклятье, – пробормотал Ферокс.

Милена никогда и словом не обмолвилась, что этот наёмник хоть как то причастен к истории с богинями. Не знала? Или снова что-то не рассказала ему?

«Несносная девчонка, – в раздражении подумал дракон. – Как мне уберечь её, если она постоянно что-то скрывает?!».

– Дальше, – потребовал Ферокс.

– Террелл не поверил Дайоне, – продолжил Ориан. – Но Мейснера мы решили допросить.

Ферокс чуть подался вперёд, сложив локти на столе, и показывая, что он – само внимание.

– Мы с Крисом поймали его в Зиградене. Он ничего не сказал нам. Но он знает что-то, что-то важное…

– Настолько важное, – подхватил Кристиан, – что кто-то очень сильный поставил на его разум мощнейший блок. Он знает, что от него хотят, но никак не может сказать об этом. Ни сказать, ни подумать – ничего, что позволило бы ему хоть с кем-то поделиться информацией. Я пытался взломать блок – бесполезно.

– Я смотрел воспоминания Криса, – заговорил Террелл. – Это действительно сильная магия, отец. Я не смог бы взломать её. Я даже не уверен, что кто-то ранга бога-дракона или Верховного демона может справиться с этой защитой, не убив при этом этого человека.

Ферокс задумался. Его младший сын – гений как в магической защите, так и в её взломе. Сам Ферокс может тягаться с ним только благодаря большему опыту, и большей силе. Ферокс может взять техникой, но у Террелла – талант. Если он говорит, что защита непробиваема, ему можно верить.

– Продолжайте, – велел Ферокс.

– Мы снова оказались в тупике, – сказал Ориан. – У нас была часть информации, но что с нею делать, мы не знали. Но пару дней назад я помогал Терреллу разбирать судебные бумаги, и…

Рассказ о Даймиррах, об их манипуляциях с артефактом Древних, о том, как наследник повелителя драконов приговорил двух неугодных свидетелей, и о том, что поведал отвратительный фамильяр флейты, занял около получаса.

Ещё минут пять Ферокс молчал, укладывая всё в голове. Всё, что услышал. Он не знал, злиться ему или смеяться. Ситуация напоминала фарс – повелитель Преисподней, и повелитель мира драконов ищут выход из сложившегося кризиса, напрягая оракулов и пророков своих миров, и пытаясь растрясти соседствующие расы. Несколько десятков Верховных демонов ищут способ предотвратить катастрофу вселенского масштаба. А продуктивнее всех оказываются три юных дракона, и мальчишка-демон, которым всего-то и надо – уберечь от гибели свою мать. И кто теперь скажет, что у судьбы не чёрный юмор? Вот, кстати, о чёрном юморе…

– Так, – вдохнул Ферокс, понимая, что то, что он собирается озвучить – совершеннейшая глупость, но в данной ситуации он желал придельной ясности во всём. – Я понял, что вы четверо увязли в этом деле до кончиков крыльев. Но прежде чем мы продолжим, я хочу знать – младшая Кавэлли, Аккэлия, она не участвует в… во всём этом?

На Ферокса уставились четыре изумлённые пары глаз. Глядя в них, Ферокс понял, что он первый, кому пришла в голову столь абсурдная мысль. Но сдавать назад повелитель драконов не собирался, и ждал ответа.

– Конечно нет, отец, – наконец, ответил Ориан. – Келл, она же маленькая совсем, и магией не владеет. Разумеется, она ничего не знает.

Ферокс удовлетворённо кивнул. Хвала Тьме и Небу – одной проблемой меньше.

Ни повелитель драконов, ни его дети, ни юный сын демона войны не знали, как на самом деле ошибался Ориан, уверенно произнося эти слова.

– Я не ошибусь, – снова заговорил Ферокс, – если предположу, что к Самаэлю вы уже успели сунуться?

Драконы и демон переглянулись с самыми кислыми выражениями лиц. Ориан посмотрел на отца, и хмуро кивнул.

* * *

Вопрос о том, кто пойдёт расспрашивать ангела смерти, обсуждался не долго. У Террелла и Лер не было возможности свободно посещать мир демонов. А у Криса не было полномочий – взять и прийти к Верховному демону. Убивать мальчишку за такую наглость Самаэль, конечно, не стал бы – из-за отношения к матери Криса. Но и слушать молодого демона – тоже. Ориан, если подумать, правом на визиты к Верховным демонам тоже не обладал, но он был наследником союзной расы Преисподней. И его так просто Самаэль не мог проигнорировать. Поэтому было решено, что разговаривать с ангелом смерти о некой Кэтэрине, пойдёт именно Ориан.

Оказавшись в мире демонов – в Пандемониуме, дракон пошёл прямо во дворец ангела смерти. Была, конечно, вероятность не застать Самаэля. Распорядитель смерти, исходя из своих обязанностей, часто проводил время в мире людей. Но Ориану повезло – слуги дворца сообщили, что хозяин дома и проводили его в один из залов. Там, перед огромным камином, сидел в кресле ангел смерти, задумчиво глядя на огонь и, кажется, даже забыв о бокале с вином в своей руке. Но приход сына Ферокса для него незамеченным не остался.

– Что привело ко мне наследника мира драконов? – Верховный демон не выказал сильного удивления, однако, судя по тону, радости ему этот визит тоже не доставил.

– Я пришёл поговорить с вами, господин Самаэль. Это касается моей матери, – ответил Ориан, словно, не обратив внимания на столь холодный приём.

Взгляд Самаэля теплее не стал, но появилась напряжённость. Ориан не знал, почему Верховный демон так, по-особенному, относился к его матери. Почему он… любил её. Ведь, для истинного демона подобные чувства были совершенно противоестественны. Для Верховного – тем более. Временами, дракон вообще переставал верить в возможность подобного. В то, что эррильзар Милены, на самом деле, её любит. Но тогда получалось, что он её обманывал? Зачем? Иногда, Ориан делился своими сомнениями с матерью, но та в Самаэле никогда не сомневалась. Она была уверена в искренности чувств своего эррильзара, по одним, только ей известным, причинам. И переубедить её в обратном не представлялось возможным. Но сам Ориан продолжал с подозрением относиться к этой истории. Но сегодня… ему нужен был шанс того, что он ошибался всё это время. Ему нужна была помощь ангела смерти в спасении матери. И если Самаэль, на самом деле, что-то испытывал к Милене Кавэлли… он должен помочь.