Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 73 страниц)

– Еще одно демоническое отродье я здесь терпеть не намерен.

– Нет, ты не можешь! – Ориан схватил Ферокса за плечо.

Повелитель драконов замер, словно решил, что ему послышалось. Посмотрел на руку сына на своем плече, потом перевел взгляд на его лицо.

– Что?! – В глазах Ферокса мелькнул… нет, не гнев, а скорее его предвестник.

Опомнившись, молодой дракон убрал руку, и сказал с максимально возможным почтением:

– Отец, позволь ей остаться. Хотя бы на время. Я присмотрю за ней.

– И речи быть не может, – отчеканил Ферокс. – Девчонке не место в этом мире, и её здесь не будет.

Ориан ничего не ответил. Лишь сделал шаг так, чтобы оказаться между отцом и маленькой демонессой. Ферокс посмотрел в глаза наследника, взгляд повелителя драконов потихоньку наполнялся гневом.

Аккэлия жалась к Ренэтусу, обхватив его за шею, испуганно глядя на драконов. Она понимала, почему Ферокс хочет убрать её из своего мира, но не понимала, почему его сын не дает ему сделать этого.

– Ориан, отойди!

– Нет! Я не позволю тебе её забрать!

– Наглый мальчишка, – прорычал Ферокс, – смеешь перечить своему повелителю и отцу?!

Келл чувствовала движение магии, вызванное волей повелителя драконов, чувствовала, как его сын с трудом, но сопротивляется ей. Эта магия краем задела и саму демонессу. Келл крепче стиснула пальчиками шерсть Ренэтуса. Если бы голос не отказал ей, она попросила бы адскую гончую открыть портал, и увести её отсюда. Куда угодно, хоть обратно к Хищнице. Два могущественных дракона – отец и сын – готовы буквально сцепиться в схватке. И из-за чего?! Из-за неё – демонессы-пустышки, оказавшейся там, где ей быть не положено. Аккэлия не хотела этого видеть, и тем более не хотела быть этому причиной.

И вдруг из-за широкой спины Ферокса вышла Милена. Келл даже вздрогнула – так неожиданно она появилась. Вспыхнувшая было радость, сменилась страхом – Аккэлия смотрела неё, силясь понять, кого видит: маму или Хищницу. Женщина коснулась руки мужа:

– Ферокс… А что здесь происходит?

Аккэлия тихонько выдохнула – эти спокойные, исполненные достоинства интонации, она никогда не спутает с надменным и злым тоном Хищницы. Мама!

Девочка отрешенно слышала, как Ферокс ответил ей, назвав Аккэлию жалким подобием демона, как Ориан зарычал на отца, требуя не называть так маленькую демонессу. Все это проходило мимо сознания Келл – она изо всех сил сдерживалась, чтобы не бросится к маме. Но она знала, что нельзя потакать подобным эмоциональным порывам. Нельзя проявлять слабость на глазах сильных.

Между тем, Ориан просил мать ненадолго оставить Аккэлию с ним. Милена, с неохотного согласия Ферокса, позволила. Келл же не хотела оставаться с молодым драконом. Она посмотрела на мать – та послала ей мягкую успокаивающую улыбку. Маме Келл верила – если она считает, что дочери лучше пойти с Орианом, значит так нужно. И девочка, чуть опасливо, но доверчиво взяла дракона за протянутую руку. Они вышли из кабинета – Аккэлия с Орианом, и Ренэтус следом, тихонько цокая когтями по каменному полу.

Девочка украдкой бросала взгляды на дракона – какой же он большой и сильный. Почему он решился спорить с отцом ради неё? Зачем? Ферокс не желал терпеть её в своем мире, и это было объяснимо – Келл многих раздражала просто фактом своего существования. Но почему Ориан так противился этому? Он как будто… защищал её. Почему? Мама спокойно отпустила её с ним, когда тот попросил об этом. Маме Аккэлия верила, но все равно боялась оставаться наедине с таким сильным созданием, мотивов которого не понимала. Она давно привыкла, что любой, обладающий силой, смотрит на нее, как на насекомое. И жизнь ее ценит примерно так же. Единственной гарантией её выживания была мама.

Дракон, видимо, что-то почувствовал. Остановился, выпустил руку девочки, и опустился перед ней на колено. Ренэтус смерил его задумчивым взглядом, и уселся в нескольких шагах поодаль.

Аккэлия взглянула Ориану в лицо, и тут же опустила глаза – нельзя поднимать взгляд, пока этого не позволят.

– Аккэлия, – мягко позвал Ориан. – Посмотри на меня.

Демонесса послушно подняла ресницы, устремив на него взгляд блестящих тёмных глаз.

– Ты боишься меня?

Келл поджала губы. Да, она боится. И он знает, что она боится. Но признавать этого нельзя. По крайней мере – не сразу.

– Я… я не боюсь вас, – произнесла девочка, стараясь взять себя в руки. – Я преклоняюсь перед вашей силой…

– Перестань, – оборвал её дракон, похоже, более резко, чем хотел.

Демонесса вздрогнула, и снова опустила взгляд в пол.

– Извини, – тут же сказал он, и Келл почувствовала, как его широкая ладонь очень осторожно скользит по её волосам. Раз, другой, третий. – Я не хотел тебя пугать. Просто… ты не должна так говорить…

– Должна, – тихо ответила Аккэлия не поднимая взгляда. – Я должна выказывать уважение…

– Хорошо, – после долгой паузы вздохнул Ориан. Его голос снова стал мягким. – Ты выказала мне всё возможное уважение. Тебе не надо бояться меня. Я не рассержусь на тебя, Аккэлия… Келл, посмотри на меня, – он снова погладил ее по голове. – У тебя очень красивые глаза. Не отводи их, пожалуйста…

Демонесса подняла взгляд. Она не знала, как реагировать на его странные слова. Таким тоном, мягким, ласковым, с ней говорила только мама. И еще Кристиан, когда заставал сестру чем-то расстроенной.

– Ты знаешь, кто я? – спросил дракон.

– Вы – Ориан, старший сын Ферокса Деймарра Айрелла Нэррета, повелителя драконов, – заученно ответила девочка, – наследник трона мира драконов.

– Всё верно, – кивнул Ориан. – Но ты забыла кое-что. Кое-что очень важное.

Маленькая демонесса не смела отвести взгляд, поскольку этот дракон не хотел, чтобы она это делала. Поэтому Ориан увидел весь её ужас, вызванный его словами. Что она могла забыть?! Она наизусть знала иерархию Верховных демонов, богов-драконов и правителей темных эльфов.

– Что? – едва слышно выдохнула Аккэлия, цепенея от ужаса, и уже готовая принять на себя гнев молодого бога-дракона.

– Я – сын Милены Кавэлли, – улыбнувшись, сказал Ориан. – И я – твой брат, Келл.

Аккэлия опешила. В полнейшем недоумении она уставилась на Ориана, забыв о манерах, почтении, и даже о своём страхе. Он так просто это сказал! Он – дракон, наследник престола целого мира, один из самых сильных существ, с которыми доводилось сталкиваться Келл в её короткой жизни. Он так легко признал её – демонессу-пустышку, без капли силы, без собственного будущего – своей сестрой! Это было невозможно, невероятно и… неправильно.

Всё семейство Кавэлли, разумеется, за исключением мамы и Кристиана, презрительно кривились, едва им доводилось завидеть её. Их оскорбляло осознание своего родства с ней. Еще больше это усугублялось тем, что Аккэлия была преемницей Милены по праву рождения – следующей главой семьи. На что может годиться девчонка, в которой даже гены отца – одного из сильнейших Верховных демонов – не смогли пробудить ни капли магии?! Драконьи крылья за спиной такого никчёмного создания были для влиятельной семьи Кавэлли, как плевок в лицо.

Однажды Аккэлия случайно услышала разговор своих дядьев, братьев мамы. Лэйрат сказал тогда, что раз они вынуждены терпеть «это ничтожество» рядом, то нужно хотя бы обрубить её крылья, чтобы она не позорила семью. Элендар тогда посоветовал брату придержать язык, и следить за словами, если тот не хочет лишиться собственных крыльев.

А в Келл тогда поселился страх – неужели её, правда, могут лишить крыльев? Она хотела спросить об этом у мамы, но Милена в то время была в Пандемониуме. А когда вернулась, Келл заметила, что мама чем-то расстроена, если не рассержена, и не решилась задавать ей этот вопрос, опасаясь огорчить ещё сильнее. Больше подобных разговоров Аккэлии слышать не доводилось. Но все равно, малышка сочла за благо как можно меньше попадаться на глаза своим родственникам. Это было не просто, но она старалась.

Глядя во внимательные, цвета раскаленной лавы, глаза дракона, Аккэлия испуганно покачала головой.

– Нет, это… – залепетала она, совершенно сбитая с толку. – Вы же… дракон. И вы…

– У нас с тобой одна мать, – пояснил Ориан, – значит ты – моя сестренка. И не имеет значения, что ты другой расы.

– Но как же?.. – девочка чувствовала, что ей не хватает слов.

Кристиан рассказывал, что если один из родителей общий, то среди драконов это считается очень близким родством. Но Крис – очень сильный, его не стыдно назвать братом. А она? Неужели дракон не чувствует, что она – пустышка? Да быть такого не может. И он не считает такое родство унизительным? Аккэлия уставилась на дракона совершенно беспомощным взглядом, и тот вдруг рассмеялся. Не зло, не издевательски, а очень искренне.

Ориан выпрямился, одновременно подхватывая Аккэлию на руки. Демонесса испуганно пискнула – она не любила, когда кто-то кроме мамы, или Криса брал её на руки. Как правило, это делали Драйк или Киеран, когда к маме неожиданно приходил кто-то из Верховных демонов – Милена не хотела, чтобы Аккэлия пересекалась с кем-то из них, и всегда велела слугам вернуть девочку в её комнаты. В их руках Келл чувствовала себя, словно в капкане. Хотя в отличие от представителей семьи, они никогда не выказывали по отношению к ней открытого пренебрежения, относясь к маленькой демонессе, как к неотъемлемому приложению к своей госпоже.

Последний раз, когда ее держал на руках посторонний, это был Самаэль, когда он спасал Аккэлию от её же собственной матери. Мужчина прижимал девочку к себе, а она ощущала исходящую от него неприязнь, граничащую с ненавистью.

И теперь она сидела на сгибе руки бога-дракона, второй рукой он осторожно придерживал её за талию, легонько прижимая девочку к своей груди. Аккэлия обреченно приготовилась к новым неприятным ощущениям… но их не было. На руках у Ориана было удивительно спокойно, словно он укутал её собственной силой, внушая чувство абсолютной защищенности. Девочка удивлённо посмотрела на Ориана, он улыбнулся ей, но потом очень серьезно сказал:

– Аккэлия, меня тебе бояться не нужно, никогда. Ты мне веришь?

Демонесса смотрела в его глаза, и чувствовала, что очень хочет поверить ему. Что этот большой сильный дракон, который назвал себя ее братом, действительно не обидит её. И она может не вздрагивать от каждого его взгляда или прикосновения.

– Я, – едва слышно произнесла Келл, – я верю вам.

Ориан чуть нахмурился:

– А к Крису ты тоже на «вы» обращаешься?

Она отрицательно покачала головой.

– Тогда и мне говори «ты».

Аккэлия закусила губу и снова покачала головой:

– Не могу.

– Почему?

– Просто, не могу, – она не знала, как объяснить ему, что он только что основательно перевернул её картину мира, и она просто не может так быстро подстроиться под неё.

Она физически не могла обратиться к могущественному существу на «ты», потому что всю свою коротенькую жизнь училась говорить им только «вы». Но, кажется, он её понял, и в глазах его мелькнула тревога.

– Ладно, – вздохнул Ориан, – не все сразу. Давай-ка я тебя кое с кем познакомлю.

И он размашисто зашагал по коридору. Ренэтус поднялся, и затрусил следом.

Он познакомил ее с Лерден и Терреллом. Красивая улыбчивая драконесса, и молчаливый чуть угрюмый дракон. Сестра и брат. Ее – Аккэлии – сестра и брат. Келл долго не могла поверить им. Хотя видит Тьма, ей хотелось поверить, хотелось едва ли не до слёз. Ведь по сути Аккэлия оставалась пятилетним ребенком, мать которого была слишком занятой, а старший брат тоже не мог отдавать всё своё время сестре. И ей мучительно не хватало, чтобы в её жизни был кто-то ещё, кому можно было доверять, кого не надо будет бояться. Хотела поверить, но не могла. Слишком прочна была стена, которой окружила себя маленькая демонесса, стена из правил, законов, страха, норм поведения. Драконам пришлось немало побиться об эту стену, чтобы Келл, наконец, смогла довериться им. И полюбить в ответ.

Но когда она смогла преодолеть недоверие, поверить в невозможное, допустить их близко к себе, то почувствовала, что её жизнь стала стоить чуть больше. Она была нужна, ее любили – не только мама и Кристиан, но еще Ориан, Лерден и Террелл. Ни один маленький демон не мог похвастаться таким сокровищем. У Келл было то, что у других рас принято называть «счастливое детство». В мире демонов такого понятия не существовало в принципе. У Аккэлии Кавэлли оно было.

Только детство кончится, и кончится быстро. И Келл в свои пять лет это понимала. И что повлечет за собой наступление так называемой «взрослой жизни» понимала тоже. А вот то, что ей пришлось объяснять это Лерден – взрослой, умной, сильной, любящей сестре – наглядно показывало, какая между ними пропасть. Это было неприятно, но ожидаемо. Конечно, это никак не влияло на отношение драконов к младшей сестрёнке, но в очередной раз напомнило самой Аккэлии, кто она есть.

Девочка сквозь ткань погладила пальцами подвеску со звёздным светом, висящую на шее, и на время тренировки убранную под одежду. Посмотрела на шпагу и дагу, которые удерживала за рукояти одной рукой. Она отлично управляется с ними, почти идеально – для её роста, веса, возраста лучше просто невозможно. Но этого мало, ничтожно мало, исчезающе мало, для того мира, в котором она живет.

Келл вдруг мучительно захотелось пойти разыскать маму, обнять ее, прижаться, вдохнуть её запах, привычно попросить рассказать о чём-нибудь. И слушать её негромкий спокойный голос, и чувствовать, как её нежные руки поглаживают её по волосам, спине, по крыльям. Только с мамой Аккэлия позволяла себе быть той, кем является на самом деле – маленькой девочкой, которой очень нужна защита, потому что сама себя она защитить не может. А с тех пор, как Келл узнала о существовании Хищницы, она стала ценить эти моменты еще больше. Потому что допускала, что однажды Хищница придёт, а мама больше не вернётся. Террелл рассказывал ей как сам, в детстве испытал, подобный страх. Но, сказал он, со временем это пройдёт. Мама всегда будет возвращаться. Келл хотелось в это верить. Но она всегда должна готовиться к наихудшему развитию событий, если хочет выжить.

Нет, маму сейчас искать бессмысленно – её нет в Зиградене. Она в мире драконов – с Орианом, Терреллом и Лер. Маленькая демонесса сердито тряхнула головой и больно прикусила нижнюю губу. Боль всегда помогала девочке справляться с тугим комком в горле и отвратительным жжением в глазах, которые она начала ощущать сейчас.

Келл рассердилась на себя. Мама там, где должна быть. А у нее – Аккэлии Кавэлли – сейчас время занятий с Драйком. А потом – занятия с Хинэрасом в библиотеке. Так что нечего хныкать. Она – дочь правительницы Зиградена, и должна соответствовать. И то, что она не владеет магией, не значит, что ей можно расклеиваться, как какой-нибудь сопливой эльфийке.

В зале раздались едва слышные шаги. Тихо вжихнула вынимаемая из подставки шпага.

– Вы готовы продолжить, госпожа Аккэлия? – осведомился Драйк.

Прошло ровно полчаса. И ни минутой больше. Келл вздохнула, перехватила дагу левой рукой, решительно повернулась к демону, принимая стойку.

– Да.

– Тогда, – мужчина чуть развернул корпус, выставляя руку со шпагой вперед, а вторую заводя за спину. – Атакуйте!

* * *

Аккэлия Кавэлли шла по коридору дворца. Ренэтус верной тенью следовал за ней. Казалось бы, еще полтора часа тренировок должны были свалить её с ног до вечера. Но нет – час на отдых и чтобы принять ванну; свободную рубашку и кожаные брюки сменило длинное темно-бордовое платье; следующими у Аккэлии были занятия в библиотеке. Показательно, что никто не следил за тем, чтобы девочка соблюдала составленное для неё Миленой расписание. Келл сама контролировала своё время, и сама следила, за выполнением всех предписаний. Самодисциплина должна была стать основой её выживания. У неё не было магии, поэтому единственное, что ей оставалось – это закалять тело. По той же причине, единственная доступная ей сила – знание. Знание, подчерпнутое из книг.

«Одно звено мало что значит, – думала Аккэлия, направляясь к библиотеке, – но из сотен звеньев состоит длинная крепкая цепь. Или созвездия, – она погладила пальцами весящую на шее подвеску, – большие яркие, но состоят из десятков маленьких звёзд. Собирая те крохи силы, что мне доступны, смогу ли я хоть что-то получить? Все мои занятия, как звенья или как звёзды, но хватит ли их, чтобы создать из них хоть что-то? Или я просто теряю время, стараясь отвратить неизбежное…». Такие мысли часто посещали её, когда она была одна, и мышцы гудели от усталости, или голова готова была расколоться от объёма новой информации. Иногда ей казалось, что она сможет добиться чего-то значимого, иногда – что изнуряя себя занятиями, она идет по ухабистой дороге в никуда. Но мама сказала, что Аккэлии это нужно. Маме она верила. Милена Кавэлли знала, каково это – быть слабой в мире сильных. Хотя, глядя на свою мать, Келл сложно было поверить, что правительница Зиградена когда-то была слабой испуганной девчонкой.

– …ответить. Для твоего же блага.

Обрывки разговоров часто слышались в хитросплетённых коридорах дворца – слишком много здесь было обитателей, чтобы тишина могла устояться тут хоть на сколько-нибудь длительный срок. Обычно те, кого эти разговоры не касаются, не обращали на них внимания, но Келл остановилась, прислушиваясь. Она узнала голос, и лицо маленькой демонессы озарилось улыбкой:

– Ориан!

Девочка покрутила головой, определяя, откуда слышится голос брата. Вернулась на десяток шагов назад, и преодолев короткий боковой коридор, оказавшись на пороге одной из дворцовых зал. И замерла в некотором удивлении, так и не выйдя из-за арочного проема. В зале находился Ориан вместе с Крисом. И оба ни смотрели на Лекса Мейснера, который явно был не доволен их компанией. Лекс был высоким и сильным человеком, но на фоне дракона и демона выглядел довольно скромно.

– … мамочка слишком суровая женщина, чтобы у меня хватило смелости сплетничать о ней за ее же спиной, – впрочем, страха он не выказывал, и голос его звучал уверенно и даже слега дерзко. Разговор уже длился какое то время, и, похоже, что все его участники были не довольны тем, как он протекает.

– Хочешь сказать, – нехорошо усмехнулся Кристиан, – спорить с нами у тебя смелости хватает.

– Похоже на то, – Мейснер пожал плечами.

– Не зарывайся, ерат, – сказал Ориан. – Ты же не глуп, понимаешь, что смерть далеко не самое страшное, что может с тобой случится. Я повторю вопрос, и лучше тебе на него ответить: что ты знаешь о Белой богини, и зачем ей нужна твоя смерть?

– Она сестра Черной богини, – буркнул Мейснер. – Чем я ей не угодил – понятия не имею.

Дракон и демон переглянулись. Движение Кристиана было почти незаметно глазу. Его кулак смазанным росчерком мелькнул в воздухе. Лекс коротко вскрикнул, его шатнуло назад. Он натолкнулся спиной на стену, и рухнул на пол.

– Врешь, – спокойно сказал Крис, глядя на него сверху вниз.

Он ударил ерата вскользь и едва ли в четверть силы, в противном случае демон просто расколол бы человеку череп. Лекс поднес руку к разбитым губам, посмотрел на кровь на своих пальцах. Зло глянул на Криса, но сказать ничего не успел. Ориан наклонился, схватил его за горло, и вздернул с пола, прижав к стене. Ноги Лекса едва касались пола.

– Я ненавижу повторять, – с расстановкой произнес дракон. – Или ты рассказываешь все, что знаешь…

– Я не могу ничего рассказать, – перебил его Лекс. Говорил он сдавленно, из-за пальцев дракона на своем горле, но интонации были спокойные и уверенные. Если он и боялся сыновей Милены Кавэлли, то очень умело скрывал это. – Я знаю о Черной богине, слышал о Белой. Они имеют отношение к Милене. Все, – Он посмотрел прямо в глаза Ориана. – Можешь меня хоть на изнанку вывернуть, дракон. Только это ничего тебе не даст.

Чуть помедлив, Ориан разжала руку, позволив человеку встать на ноги. Лекс потёр шею, болезненно морщась. На его скуле наливался багровый кровоподтёк.

– Не можешь, значит, – задумчиво произнес наследник Ферокса. Посмотрел на брата. – Похоже, не врет.

– Похоже, – согласился Крис.

– Рад, что мы пришли к согласию, – хмыкнул Мейснер, – может, теперь разойдёмся?

Крис смерил его взглядом, что-то про себя решая. Затем резко выбросил руку вперёд, схватил наёмника за ворот куртки, и, дернув, подтолкнул к Ориану:

– Подержи-ка его, чтобы не рыпался.

Дракон понятливо ухватил того повыше локтей. Лекс дернулся раз, другой, но вырваться из рук сына повелителя драконов ему было не под силу.

– Что ты задумал, парень? – Поинтересовался Мейснер, и в голосе его скользнуло вполне понятное напряжение.

– Я понял – на тебе стоит блок, не дающий тебе рассказывать определенную информацию, – охотно пояснил молодой демон, протягивая ладони к голове Лекса. – Попробуем обойтись без слов…

Наёмник хотел что-то сказать, но пальцы Криса сжали его виски, и он дернулся, как от удара током. Глаза демона сверкнули, губы искривились в злой ухмылке. Лекс снова дернулся, попытался мотнуть головой, но его держали крепко. Сила юного Высшего демона проникала в его разум, взламывая, сминая, уничтожая то, что ей мешало добраться до цели. Но щиты в голове Мейснера ставил кто-то несоизмеримо более могущественный, нежели молодой Кавэлли. Из горла наемника вырвался хрип, медленно переходящий в вой, его глаза стали закатываться под веки. Крис оскалился, усилив напор. Лекс закричал, забившись в руках дракона, словно с ним случился эпилептический припадок. Вдруг вопль оборвался каким-то булькающим звуком, и из горла наемника пошла кровь, заливая подбородок и одежду. Лекса перестало трясти, и он безжизненно обмяк в хватке Ориана. Крис убрал руки от его головы, и дракон брезгливо разжал пальцы. Ерат мешком упал на пол.

– Тупик, – констатировал дракон, разглядывая бессознательного человека у своих ног.

– Он что-то знает, – кивнул Крис, носком сапога толкая Мейснера в плечо и переворачивая его с бока на спину. Убедился, что тот дышит, и продолжил. – Но кто-то позаботился о том, чтобы он никому не смог разболтать об этом. Ни добровольно, ни принудительно.

– Не нравится мне это, – Ориан покачал головой. – Если бы Дайона не жаждала его смерти, я бы, пожалуй, свернул ему шею. Просто на всякий случай.

– Согласен. Ладно, пусть живет, пока, – демон почесал бровь, посмотрел на брата. – Мне нужно вернуться в Реншаар. Пойдем?

– Пойдём, – пожал плечами Ориан. – Зачем тебе?

– С мамой поговорю. Не нравится мне от неё бегать. Рано или поздно, всё равно придётся объясняться. Пусть лучше рано.

– Смело, – оценил Ориан, открывая портал.

– Неизбежно, – вздохнул Крис.

И они ушли, так и не узнав, что у их «дружеского» разговора с ератом-наёмником был непрошенный свидетель.

Аккэлия чуть боязливо вошла в залу. Огляделась, словно желая убедиться, что кроме распростёртого на полу Мейснера здесь никого больше нет, и приблизилась к человеку. Он все еще был без сознания – магия Криса хорошо потрепала его. Демонесса рассматривала сведённое болезненной судорогой, испачканное кровью лицо, а в её голове дословно восстанавливался только что услышанный диалог. Чёрные брови хмурились все больше, руки сжимались в кулачки. Девочка решительно развернулась к выходу из залы:

– Идем, Ренэтус, – привычно бросила она неотрывно следующей за ней адской гончей.

Быстрым шагом, едва ли не бегом, Аккэлия шла в библиотеку. Открыв одну из двух высоких тяжелых створок, она оказалась в поистине колоссальном по своим размерам помещении. Библиотека семьи Кавэлли располагалась в западной башне главного дворца Зиградена. Длинные высокие книжные стеллажи создавали настоящий лабиринт, вход в который преграждал длинный массивный стол с чёрной отполированной столешницей, в окружении не меньше десятка стульев с высокими спинками. Внутренние террасы оплетали стены, устремляясь вверх, к невидимому потолку башни, и тоже были заставленные книжными шкафами. На эти террасы вели несколько лестниц, а между собой они объединялись множеством мостков и переходов, из-за чего казалось, что внутреннее пространство башни оплетено толстой паутиной. Библиотека Кавэлли считалась одной из самых богатых в Преисподней, соперничать с ней могла только коллекция Вельзевула.

Аккэлия приблизилась к столу и позвала:

– Хинэрас!

Тут же откуда-то из-за книжных полок послышался шорох ткани и едва слышные мягкие шаги. И глубокий, чуть глуховатый, баритон произнес:

– Вы опоздали на одиннадцать минут, госпожа Аккэлия.

Это был не укор, а констатация факта.

– Я знаю, – ответила девочка, глядя на вышедшего к ней демона.

Демон был стар. По настоящему стар. Его длинные прямые волосы, прижатые на лбу тонким металлическим обручем, были совершенно седыми. Смуглую кожу лица и рук покрывали глубокие морщины. Даже чёрное оперение крыльев, которые Хинэрас практически никогда не убирал, казалось пегим из-за большого количества седых перьев в них. Каждый взрослый демон, обладающий силой, может выглядеть на тот возраст, который ему предпочтительнее. Хранитель библиотеки семьи Кавэлли предпочитал быть стариком. Почему – никто не знал. Высокий, с прекрасной осанкой, всегда облаченный в длинную темно-серую мантию, он казался неотъемлемой частью самой библиотеки. Он был при ней всегда, сколько она существует. Он был тем, кто расставлял книги по этим полкам, когда основатели Зиградена возвели себе дворец, и принялись закладывать фундамент будущего города.

Если Люцифер правил Преисподней, Кавэлли правили Зиграденом, то можно было с уверенностью сказать, что Хинэрас правит этой библиотекой.

Аккэлия пододвинула массивный стул к столу и взобралась на него. Хинэрас, дождавшись, пока она усядется, почтительно произнес:

– Итак, госпожа, в прошлый раз мы остановились на…

– Нет, – твердо сказала Аккэлия, и демон умолк, вопросительно посмотрев на неё. – Прошлый урок мы продолжим в другой раз.

– Как пожелаете, госпожа, – безропотно согласился библиотекарь, отодвигая в сторону два массивных фолианта, лежащих перед ним. – В таком случае, о чем бы вы хотели поговорить сегодня?

Демонесса ненадолго задумалась, потом медленно произнесла:

– Сегодня ты расскажешь мне всё, что знаешь о двух богинях – Белой и Черной.

Если Хинэрас и был удивлен таким выбором темы, то ни чем этого не показал.

– О сестрах-богинях? – Переспросил он, задумчиво потирая подбородок. – Дайона и Адалисса…

– Да, – Аккэлия переплела пальцы на чёрной столешнице, требовательно глядя на старика. – Тебе что-нибудь известно о них?

– В общих чертах, госпожа, – ответил демон. – Боюсь, не больше, чем всем остальным. Общеизвестные факты, домыслы, легенды…

– Рассказывай.

– Ну что ж… – Хинэрас еще немного помолчал и начал. – История о Черной и Белой богинях берёт свое начало из аксиомы, что ничто существующее не появляется само. Любую жизнь, любые миры создают наделённые особой силой сущности, их называют демиурги. Или, для простоты понимания, боги. Считается, что создателями миров нашей Вселенной являются так называемые сестры богини, персонификации изначальных сил – Тьмы и Света…

Аккэлия слушала его спокойный сильный голос, старательно запоминая каждое слово. Разговор, случайно подслушанный ею, зародил в сердце демонессы необъяснимую пока тревогу. Она ничего не поняла из того, о чем говорили ее братья с Мейснером, кроме того, что это касается мамы. И суда по настроению Ориана и Криса – это плохо, очень плохо. Мысль о том, что маме может грозить опасность, ощутимо вызывала в маленькой демонессе мертвящую оторопь. Но Келл чувствовала, что не стоит идти с расспросами к братьям: чтобы не происходило сейчас, ей вряд ли что-то расскажут – просто из желания уберечь. Аккэлия знала, что её любят, но понимала, что в серьёзной ситуации она будет помехой – маленькая, без капли силы. Поэтому, старшие просто попытаются оградить её от происходящего, если узнают, что ей случайно стало что-то известно. Но сейчас у неё в руках была ниточка – эти богини – почему бы не попробовать самой потянуть за неё. Начать хотя бы с этих общеизвестных фактов, о которых говорит Хинэрас.

Улегшийся под столом Ренэтус опустил массивную голову на лапы, и прикрыл глаза. Если бы кто-нибудь умел читать мимику на собачьей морде, то заметил бы, что адский пёс встревожен. У гончей было прекрасное чутьё на грядущие события – и ему очень не нравилось то, что происходит сейчас. Как и то, что теперь, похоже, все дети его хозяйки стали участниками этих событий.