Текст книги "Повелительница с клеймом рабыни (СИ)"

Автор книги: Анастасия Трусс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 73 страниц)

– Нет. Я и нашу Мать не видела – я не была непосредственно создана ею. Я уже была рождена.

– Да, ты совсем из молодых, – задумчиво протянул Роалд. – Хотя это и понятно – ты нисколько не удивилась моей вещности, когда мы познакомились.

– А что не так с твоей внешностью?

– Наша Мать создала меня по образу своей сестры. Она дала мне лицо Чёрной богини – Матери демонов.

Илдико ошарашенно посмотрела на ангела:

– Так вот почему... Ты поэтому не можешь открыто появляться в обществе Небес! Потому что…

– Да, – Роалд невесело усмехнулся. – Потому что те, кто видел Адалиссу и увидит, после этого, меня… могут посчитать меня врагом априори. Да и доверять мне… никто не станет. Можно сказать, что я изгой Эдема… ангел, которого наградили лицом Тьмы. Иногда… я это лицо ненавижу.

Роалд коснулся ладонью своей щеки… и Илдико ясно увидела, что он сейчас вцепиться в собственное лицо ногтями, повинуясь вспышке ненависти к тому, какой он есть. Ангелесса подалась к Роалду и схватила его за руку.

– Роалд… Я тебе доверяю. И я не считаю тебя врагом. Встреча с тобой – это самое лучшее, что случилось со мной, за тысячи лет моей жизни, – она поцеловала его пальцы. – Ты… очень красив. И мне всё равно, чьё лицо ты носишь. Ты это ты – прекраснейший и сильнейший из ангелов Эдема.

– Я рад слышать эти слова, Илдико, – Роалд протянул вторую руку и коснулся её щеки. – Ты – единственная, кому я, всецело, могу доверять. Поэтому я и рассказал тебе об Адалиссе и о том, как я с ней связан.

– Но как с ней связана Милена Кавэлли? – Илдико, вновь, глянула в магическое зеркало. – Она не была создана – я это точно знаю. Она – дочь человека и Высшего демона. Омерзительный союз…

Верно, Милена Кавэлли была рождена, – кивнул мужчина. – Но… она была рождена, как аватар Чёрной богини.

– Аватар?

– Да. В этом теле живут две сущности. Одна – сама Милена Кавэлли. А вторая – Чёрная богиня. Вторая сущность сейчас спит, но скоро она проснётся. И тогда, всему тому, что мы знали, придёт конец. И пока этого не случилось, я лично уничтожу эту тёмную тварь – до пробуждения Адалиссы.

– Я… ничего не понимаю, – честно призналась ангелесса. – Не понимаю, как сущность одного из великих демиургов оказалась в теле какой-то полукровки. Но если ты так говоришь, значит это, действительно, так. И я сделаю всё, чтобы ты осуществил задуманное. Ты можешь на меня рассчитывать.

– Спасибо тебе, Илдико.

Теперь, возвращаясь в настоящее, девушка думала о том, что нисколько не жалеет о своём выборе. Что она останется с Роалдом до последнего. И они, обязательно, воплотят в жизнь все свои планы.

– Дети Милены Кавэлли, – задумчиво произнёс Роалд, спустя какое-то время. – Они то, ради чего эта демонесса пойдёт на всё. Странно, конечно, для демона, но… этой странностью можно воспользоваться.

– Но каким образом, Роалд? – рискнула спросить Илдико. – Все дети Кавэлли невероятно сильны – гораздо сильнее своей матери. Конечно, есть ещё младшая дочь – Аккэлия – та, что лишена магии… но я думаю, что в Зиградене её охраняют получше, чем саму Милену Кавэлли.

– Я знаю об этом. Но её дети – это наш единственный шанс вытащить Кавэлли из её миров в наш мир. А вот как это сделать… я подумаю.

Ангелесса кивнула и заметила:

– Знаешь, я ознакамливалась с некоторыми поверьями людей. Ошибаются они во многом, но есть то, в чём они правы. Демоны не могут любить. Даже своих детей. И, честно говоря, я иногда сомневаюсь, что сама Милена Кавэлли искренна в своих чувствах.

Роалд промолчал. Он невольно вспомнил, как одно время проявлял интерес к человеческим религиям. Он не мог назвать себя поклонником данной расы. Ангел считал, что самое большее, на что могут рассчитывать люди с его стороны – терпение и пренебрежение. Но, вместе с этим, их книг он не чурался. Считал, что знания лишними никогда не бывают, кем бы они ни были записаны. Правда, в случае с верованиями, дело было не в знаниях. Роалду просто было любопытно, как раса, никогда не видевшая при своей жизни ни Эдем, ни Преисподнюю, представляет их.

Он тогда выбрал основополагающую книгу самой распространённой среди людей религии. И рассчитывал найти в ней хотя бы долю правдивости. Но на первых же страницах Роалда постигли изумление и разочарование. Перед глазами ангела предстала полная несуразица, лишённая, по его мнению, всякой логики и смысла. Особенно его возмутило описание ангелов. Если верить людям, то Роалд должен был быть бесполым существом, лишённым каких-либо собственных желаний, чья жизнь должна была быть направленна лишь на то, чтобы помогать людям и защищать их от Тьмы. Стоит ли говорить, что книга окончила свои дни в пылающем камине?

Вернувшись мыслями в настоящее, Роалд, вновь, окинул свою помощницу взглядом. Да, она без сомнения была красива – Роалд не мог этого не признать. Точёное личико, великолепная фигура … без сомнения – мечта любого полноценного мужчины. И чтобы там не говорили людские верования, а Роалд был полноценным мужчиной, с вполне понятными потребностями. И в физической близости с Илдико никогда себе не отказывал. Чему последняя была только рада.

«Будь я таким, каким считают меня люди, я бы сбежал в Преисподнюю, к Люциферу, – усмехнулся про себя Роалд. – И думаю, что не я один. Посвятить свою бессмертную жизнь защите жалкой человеческой расы? Это сродни мазохизму».

По большому счёту, ангелам люди были безразличны. Точнее, их интересовали только бессмертные души, покидающие человеческую оболочку после смерти. А так… люди играли роль фигурок и разменных монет в постоянном противостоянии демонов и ангелов. У Роалда было подозрение, что эта раса и были создана именно для этого – быть полем боя, уравновешивать две силы и отвлекать их на что-то иное, нежели убийство друг друга. Но симпатии к людям это, отнюдь, не прибавляло – что со стороны Эдема, что со стороны Ада. У кого-то, правда, бессмертная частица человека вызывала зависть. Ведь, сами ангелы и демоны, если умирали, то умирали окончательно, ничего после себя не оставляя. Роалд считал подобное чувство глупостью. Чему завидовать? Жизни в какие-то жалкие семьдесят-восемьдесят лет? Дряхлым морщинистым телам? А затем бессмысленной вечности на Небесах или в Аду, без самых простых житейских радостей? У Роалда такое вызывало лишь презрительную усмешку.

– Роалд, я тебе ещё буду нужна сегодня? – спросила Илдико. – Ты так внимательно на меня смотришь…

Ангелесса немного неуверенно сделала шаг к Роалду. Тот ободряюще улыбнулся ей. Улыбнувшись в ответ, девушка приблизилась к нему вплотную, и он потянул её за руку, сажая себе на колени. Илдико, с готовностью, прильнула к нему, потянулась к губам мужчины… Роалд поцеловал её нежно, но со всей страстью. Затем, он слегка потянул её за волосы, заставляя девушку выгнуть шею. Его губы заскользили по коже ангелессы, вызывая у той учащённое дыхание и первый стон наслаждения. Руки мужчины огладили стройное тело Илдико, прошлись по груди… Его ладонь проникла под бледно голубой шёлк платья, заскользила вверх, от колена к бедру. Ангелесса с готовностью откликалась на его ласки, и Роалд чувствовал, как желание, словно огонь, побежало по венам. Интересно, что подумал бы автор той дурной человеческой книжонки, которая закончила свои дни в камине Роалда, увидь он эту сцену?

Ангелы не были ни бесполыми, ни асексуальными. В желании секса они не видели ничего запретного или отвратительного. Секс был для них удовольствием, как и для всех остальных рас. Хотя, и относились они к нему несколько по-другому, чем те же демоны. Нет, ангелы не спали лишь с теми, кого любили – Роалд был тому прямым подтверждением. Секс без любви был вполне возможен – только для удовлетворения желания тела. Но дети Белой богини никогда не принуждали своих партнёров. Для них секс не мог быть наказанием или формой власти. Им претили любые извращения или причинение боли партнёру во время секса. Для ангелов здесь могли присутствовать только нежность, трепетность и взаимное наслаждение.

Находясь так близко к Илдико, Роалд невольно читал её мысли. А она мечтала о том, чтобы её кумир, когда-нибудь, её полюбил. «Она, ведь, намного старше меня, а такие глупые и наивные мечты!» – смеялся про себя ангел.

Конечно, ангелы могли любить. И даже люди, в своих верованиях этого не отрицали. Правда, в понимании человеческой расы, любовь ангелов должна была быть направленна только на них. В реальности же, ангелы, не обладая особой привязанностью к людям, любили и желали друг друга. Причём именно так – только друг друга. На другие расы – бессмертные или нет – это чувство не распространялось. И полукровок, одним родителем которого был ангел, в принципе не существовало.

Как это ни парадоксально, ангелы не были моногамными. Чувство любви они могли испытывать сразу к нескольким своим партнёрам. И последние против этого не возражали. Существовали даже такие любовные союзы, с тремя или четырьмя членами. Кроме того, в отличие от расы драконов, которые любили один раз и на всю жизнь, любовь ангела могла пройти. Он мог разлюбить своего партнёра, несмотря на то, что их отношения могли длиться не одну тысячу лет. При этом он мог полюбить кого-то другого и уйти к нему. И ангелы, в таких случаях, не испытывали ни чувства ненависти, ни чувства ревности, ни желания отомстить. Даже если ангел оказался тем, кого оставили. Он принимал всё спокойно, с пониманием… даже тогда, когда его любовь не угасала, а продолжала пылать.

Почему же тогда Роалд был другим? Он не смог спокойно принять то, что Дайона его оставила. Он возненавидел её, он желал мести, он желал, чтобы она страдала… желал всего того, чего ангел желать не мог. В этом смысле он был белой вороной на Небесах. Он испытывал те чувства, которые ангелы испытывали только к своим врагам – тёмным расам. Честно говоря, подобное отличие от сородичей, самого Роалда не сильно беспокоило. Но, иногда, над причинами этого он, всё же, задумывался. Может, создав почти полную копию своей сестры, Дайона, невольно, одарила Роалда не только внешностью, но и чем-то ещё? Ведь, сама Чёрная богиня ничего плохого в чувствах ненависти и мести не находила. А может, в дело вмешался какой-нибудь неизвестный закон мироздания, который не приемлел лишь внешнее сходство? Или сама Дайона, обуреваемая эгоистичными чувствами (ведь, что это, как не эгоизм – создать существо только для замены другого), впустила в свою, от природы светлую силу, что-то иное? Как капля грязи на белоснежном снегу. И эта «грязь» сделала ангела таким? Обуреваемым тёмными чувствами и не испытывающего привязанности к своим сородичам, готового пожертвовать кем угодно, в любой момент? Своего рода, искривлённым, как отражение в зеркале, что расколола одна единственная трещина?

– А если у меня будет ребёнок от Роалда? – услышал мужчина ещё одну мысль Илдико. – Может тогда… он обратит на меня больше внимания?

Роалд еле сдержался, чтобы не рассмеяться в голос. Да, ангелы могли иметь детей. Но вот чего не знала Илдико, так это того, что сам Роалд такой возможности был лишён. Из-за эгоистичных чувств или ещё чего-либо, Дайона сделала своё «любимое дитя» стерильным. Он не мог иметь детей. Единственный ангел на Небесах, который не мог продолжить свой род… Можно даже предположить, что данный факт был ещё одной причиной ненависти к Милене Кавэлли – матери пятерых детей.

Как и у всех бессмертных рас, у ангелов рождаемость была очень низкой. В среднем, у пары был один ребёнок. Реже – двое. Ну, а тремя детьми в Эдеме никто не мог похвастать. В отличие от своих родителей, которые уже были созданы взрослыми, дети проходили все этапы развития. Пусть и очень ускоренно. У них было беззаботное детство, которое они проводили в садах Рая, но оно заканчивалось по достижению ангелом двенадцати лет. С этого момента он считался взрослым и начинал вести полностью самостоятельную жизнь.

– Роалд... – шепнула Илдико, прижимаясь к нему сильнее. – Хочу тебя…

Роалд её желание полностью разделял, но… «Какого демона ему понадобилось именно сейчас?! – раздражённо подумал мужчина, жестом приказывая недоумевающей Илдико слезть с него. – Столько времени о нём ни слуха, ни духа не было!». Он с самым мрачным выражением лица посмотрел на входную дверь, ожидая пока она отворится и войдёт тот, чей приход он ощутил – серафим Берталан. Высокий изящный ангел, с пепельно-светлыми волосами, стянутыми в тугой длинный хвост на затылке, и светло-серыми глазами, которые, почти всегда, взирали на этот мир с полным безразличием.

– Берталан, – ангелесса почтительно поклонилась серафиму.

– Здравствуй, Илдико, – он чуть улыбнулся одними губами, но его взгляд остался отстраненно-равнодушным.

Потом Берталан посмотрел на Роалда:

– Я помешал?

Роалд скрипнул зубами от досады. Берталан прекрасно понял, что пришёл очень не вовремя. Только вот плевать он на это хотел. И никакого раскаяния он от этого истукана не дождётся.

– Можешь идти, Илдико, – произнёс Роалд, с плохо скрываемым недовольством.

Ангелесса послушно попрощалась и вышла, тоже бросив на серафима весьма недружелюбный взгляд.

– Я не понимаю, зачем тебе эта фанатичка, – как только за Илдико закрылась дверь, произнёс серафим.

– Она преданна мне, – откликнулся Роалд. – Она пойдёт ради меня на всё. И она не будет задавать лишних вопросов или анализировать мои слова. Она идеальный исполнитель. В отличие от тебя.

– Не доволен, что я не подчиняюсь тебе беспрекословно, как она? Нет возражений – найди другого помощника.

– Если бы это было так просто, – недовольно покосился Роалд на собеседника. – Серафима, который бы согласился подчиняться кому-то, найти трудно. Иногда даже я не понимаю, почему ты, всё-таки, со мной.

– Это необычно и интересно, – пожал плечами Берталан. – А я уже слишком долго живу, чтобы меня хоть что-то могло заинтересовать. Ты – смог. Поэтому я здесь, и даже, как ты изволил выразиться, согласен подчиняться тебе. Но ты долго ещё будешь говорить Илдико, что скинешь нынешнюю власть Эдема? Ты же не собираешься этого делать на самом деле. А девочка так ждёт этого…

– Пока она мне нужна, я буду говорить ей это. Тем более что она сама хочет в это верить.

Самому Роалду не было никакого дела до власти в Эдеме. У него не было желания брать её в свои руки или что-то менять. К тому же, он не был против мирного договора с демонами или сотрудничества с ними. И мотивы серафимов он понимал куда лучше, чем эта восторженная дурочка Илдико, которой только и нужно было, что сражаться с Тьмой, и которая готова была пойти за кем угодно, стоило ей пообещать это. В этом плане он был согласен с эпитетом, которым наградил Илдико Берталан – «фанатичка». Это определение подходило ей, как нельзя, лучше. Но именно благодаря этому качеству она была полезна Роалду.

– Такие, как она, если узнают, что им лгали всё время, убивают лжеца. С не меньшим восторгом, чем они этого лжеца обожали, – заметил серафим.

– Думаешь, меня может убить девчонка из чина престолов? Сильно сомневаюсь. К тому же… я не думаю, что до этого дойдёт.

– Рассчитываешь на то, что она тебя простит?

– Нет. Рассчитываю на то, что она умрёт раньше, чем узнает.

– Отправишь девочку на смерть? – впрочем, этот вопрос не вызвал на лице Берталана чувств, похожих на протест или сочувствие – на нём, вообще, ничего не отразилось.

– Возможно. Но только в самом конце моего плана. И если другого выбора не останется. Я же, всё-таки, не изверг.

Берталан с сомнением посмотрел на Роалда. Нет, близнец Милены Кавэлли может и не был «извергом» в прямом смысле этого слова, но… То, что он не совсем нормален (или уместнее сказать – совсем не нормален?) серафим был уверен. Хотя, последнее волновало его меньше всего. Пусть бы Роалд даже, на его глазах, перебил всю верхушку Эдема или ещё кого… Берталан всё равно остался бы с ним. Почему? Потому что интересно…

Берталан был одним из первых, кого создала Белая богиня. Одним из первых детей Эдема. И одним из тех, кого поставили над всеми остальными. Шестикрылый серафим… Когда-то он гордился всем этим – доверием Дайоны, тем, что на него рассчитывали остальные, и что его мнение считалось одним из главных. А потом пришло понимание. Понимание того, что… Белой богине было, просто-напросто, всё равно на своих детей и кто ими правит. Что рассчитывают на него лишь потому, что так положено – он же серафим, он не может быть не прав. Когда Берталан это осознал… он не попытался что-то изменить – нет. Это было ему не нужно. Но энтузиазм, гордость и даже сильные эмоции… всё это куда-то ушло. Не было больше горячего интереса к этой жизни. Временами, он даже самому себе казался безжизненной статуей, которая выполняет свои функции просто на автомате.

Восстание Люцифера заставило Берталана встрепенуться. Он был в восторге от всей этой истории. Чтобы создание Света, вдруг, перешло на сторону Тьмы? Это казалось необыкновенно интересным. Серафиму нравилось разбираться в причинах и мотивах тех, кто перешёл на сторону Люцифера. Кто перешёл на сторону Чёрной богини. Кто, можно сказать, добровольно отказался от своей светлой сущности. Берталан, нисколько, не осуждал их. В нём не пробудилась та праведная ярость, что завладела многими его сородичами. Он даже, в какой-то мере, завидовал будущему повелителю Преисподней и его товарищам. Но, несмотря на это, к Люциферу он не присоединился. Хотя, иногда, в его мыслях и мелькало такое желание. Дело было не в страхе, осуждении или в чём-то подобном. На осуждение Берталану, вообще, было плевать. Просто… он, в большей степени, считал себя наблюдателем, нежели участником каких-либо событий. Наблюдать и записывать… вот что его интересовало. В результате, Берталан стал тем, кто записал всю хронику восстания Люцифера на Небесах и последующее его правление в Преисподней. Эта хроника, до сих пор, хранилась в главной библиотеке Эдема. Только вот… она не была рекомендована к чтению молодым ангелам. Так как Берталан не восхвалял Небеса, не преуменьшал победы Преисподней… Он писал так, как видел, не вставая ни на чью сторону. Из-за чего подвергался критике со стороны остальных серафимов и херувимов. Но на критику Берталан отвечал полнейшим равнодушием.

После ухода Люцифера и его сторонников, Берталан снова заскучал. Ему больше не о чем было писать. Он был бы даже не против отправиться на какое-то время в Преисподнею – совсем новый мир, чтобы написать то, что он увидит. Но мирного договора тогда ещё не существовало, а Берталан, несмотря на всю свою флегматичность, самоубийцей не был. Поэтому ему оставалось только ждать, пока не произойдёт ещё что-то интересное. И это произошло.

В тот день он был в главной библиотеке Эдема – надо было пересмотреть кое-какие записи о восстании Люцифера и кое-что изменить. Но к его изумлению, главная распорядительница сего места, сказала ему, что его рукопись взяли почитать.

«Странно… кто мог её взять? – Берталан был в полнейшем замешательстве. – Рукопись пролежала здесь не одну тысячу лет, никому не нужная. О ней, вообще, мало кто знает, не считая серафимов и херувимов». Последние, кстати, старались, чтобы так было и дальше, не желая, чтобы молодёжь читала то, в чём не было хвалы Небесам и демоны не выставлялись, в момент восстания, такими уж монстрами. Берталан против этого не возражал.

– Давно рукопись забрали? – спросил он распорядительницу библиотеки.

– Нет. Так что, думаю, вернут её не скоро.

– Могу я узнать, кто именно её взял? – личность читателя заинтересовала серафима.

– Конечно, – ангелесса быстро просмотрела бумаги. – Его имя – Роалд. Я его раньше не видела.

– Какого он чина?

– Не знаю, – кажется, женщина сама растерялась от собственного ответа. – Я… забыла спросить.

Берталан изумился ещё больше. Распорядительница главной библиотеки Эдема была обладательницей феноменальной памяти. Она помнила все рукописи, находившиеся в её ведении, помнила всех посетителей по имени и в лицо. И при заполнении документов, когда появлялся новый посетитель, она проявляла скрупулёзность. И такое важное сведение, как чин ангела… она не могла забыть и не записать.

– А, вот тот, кого вы ищите! – радостно воскликнула женщина, махнув куда-то за спину Берталана.

Серафим обернулся. И выразил безграничное, в его понимании, удивление – приподнял бровь. На него смотрела… сестра его Матери – Чёрная богиня. Берталан видел её несколько раз и её лицо он помнил. Ошибиться он не мог. Но… это был ангел. Мужчина. Причём, судя по ощущениям, вряд ли, слабее его самого. В руках он держал ту самую рукопись, над которой когда-то трудился серафим.

– Я не ошибусь, если предположу, что вы автор этой рукописи? Серафим Берталан? – спросил ангел – голос был мужским и Берталан полностью уверился, что это – не Адалисса.

– Не ошибётесь, – ответил он. – Откуда вы узнали о ней и почему она вас заинтересовала?

– Как такое виденье истории может не заинтересовать? – ангел положил бумаги на стол, перед распорядительницей, чтобы она оформила возврат. – Вы, наверное, единственный, кто рассказывает реальную историю, а не пишет то, что положено. Я бы очень хотел поговорить с вами об этом. Если вы не возражаете.

– Не возражаю, – чуть подумав, сказал серафим. – Заодно, вы мне расскажете о своей… необычной внешности.

– Всенепременно, – кивнул Роалд.

И они поговорили. Потом ещё и ещё. Роалд не стал скрывать от Берталана, кем он является. Да серафим и сам уже почти догадался. Но его нисколько это не смутило. Копия Чёрной богини? Занимательно. Ищет способ отомстить Дайоне за то, что она его оставила? Ещё интереснее. В понимании Берталана, Роалд был тем, кто мог разогнать его скуку. А каким образом, большого значения не имело. И если для этого новому знакомому серафима была нужна его помощь… Что ж, он готов был её оказать.

Когда возникла история с Вратами Бездны и Миленой Кавэлли, Берталан ощутил что-то такое, чего давно не ощущал – чувство, очень близкое к восторгу. Врата Бездны – мифическое место. Он и представить не мог, что когда-нибудь у него будет возможность – прикоснуться к легенде… Может даже стать её частью. А уж надежда на то, что у него получится что-то разузнать о Древних богах, которые сгинули задолго до появления Эдема и ангелов, полностью вывела его из своего обычного флегматичного состояния. Берталан начал собирать всю возможную информацию обо всём этом. Он закрылся в библиотеке Эдема, неделями проводил в архивах… Бывал в книжных хранилищах других светлых рас. Всё для того, чтобы найти то, чего Роалд мог не знать. Они даже надеялись, что у них получится разузнать что-то о местонахождении истинного тела Чёрной богиней (раз уж тело Милены Кавэлли было, лишь, временным пристанищем). Но с последним они просчитались. Об этом не упоминалось нигде.

А недавно, Берталан, совершенно случайно, наткнулся в своём доме на книгу, о которой давно позабыл. И он нашёл там кое-что интересное… Он не знал – правда ли то, что в ней написано или это, действительно, только сказка. «Но ведь Врата Бездны, до недавнего времени, тоже считались сказкой, – сам себе напомнил серафим. – Так что… всё может быть». И он пришёл сегодня к Роалду, чтобы рассказать о своей находке.

– Взгляни, – Берталан положил перед Роалдом внезрачную, на вид книгу – маленькую, потрёпанную, без всяких надписей.

– И что я должен увидеть? – мужчина, с некоторой брезгливостью, взял книгу в руки – ему не нравились некрасивые вещи.

– Эта книга принадлежит расе детей Хаоса – анхэвэр, – ответил Берталан, чуть усмехнувшись, заметив реакцию собеседника. – В те времена, когда мы активно их истребляли, я забрал у кого-то из них эту книгу. Но, вернувшись в Эдем, я был разочарован – это оказался, всего-навсего, сборник сказок. Он не вызвал у меня интереса, я забросил его на полку и благополучно забыл о нём. А сегодня он мне случайно попался на глаза.

– И ты решил почитать сказки? – Роалд скептически глянул на Берталана – уж чего-чего, а о подобных пристрастиях у серафима он не догадывался. – Не спорю, конечно, что у тёмной расы, наверняка, могут быть интересные понятия о… сказках, но тем не менее.

– В этой книге есть одна – очень интересная, – серафим даже не обратил внимания на тон Роалда. – Она рассказывает о Вратах Бездны и о том, что от этих Врат существует ключ.

– Ключ? Я считал, что от Врат Бездны не нужен ключ. И что их может открыть либо одна из богинь-создательниц, либо они вместе, – тем не менее, он уже не был так скептически настроен – если Врата из сказки превратились в реальность… почему бы и ключу из сказки не прийти в этот мир.

– Я тоже так считал, – кивнул Берталан. – Но здесь говорится о том, что когда Чёрная богиня создала Врата Бездны, она же создала ключ от них и разделила его на две части. Судя по всему, ключом являются два живых существа. Одно является Тьмой, рождённой Светом. Второе – Светом, рождённым Тьмой.

– Ненавижу метафоры, – пробормотал ангел. – Назвали бы конкретно, кто является частями ключа. Даже если они существуют… как мы их найдём? К тому же, у нас нет уверенности, что эта сказка, на самом деле, не сказка.

– Анхэвэр были самой близкой расой к Чёрной богине. Они знали о ней больше, чем кто бы то ни было, – напомнил серафим. – Они были носителями её силы. Правда, и страдали от того же безумия, что и она.

– Ключевое слово здесь «были». Их представителей не видели уже около тысячи лет – нашими стараниями. Так что, спросить о подлинности этой истории нам не у кого.

Анхэвэр – единственные, кого, со времён исчезновения Древних богов, удалось уничтожить полностью. По крайней мере, существовала большая вероятность этого. Как и сказал Роалд, их давно никто не видел. А даже если кто-то из них ещё и жил, шансов – найти их – было мало. Тем более что внешне они от людей ничем не отличались. А так как человеческая раса последние сотни лет плодилась с ужасающей скоростью, затеряться среди них – не проблема. А анхэвэр, с самого начала, было исчезающе мало – всего-то около пяти сотен. Чем же они так не угодили детям Эдема? Своей способностью. Они были единственными, кто мог создавать порталы во все миры, без исключения. Ангелы боялись, что если они встанут на сторону демонов, Небеса ждёт поражение. Так как беспрепятственный вход на вражескую территорию мог дать значительное преимущество. И высшие чины Эдема приняли решение – избавиться от анхэвэр. Да, они были сильными магами. Особенно, если учитывать силу хаоса в их крови. Но… их малочисленность сыграла на руку ангелам. Кроме того, анхэвэр были одиночками по своей сути – у них не было городов, структуры власти… Говорят даже, что своего мира у них не существовало (хотя на этот счёт и были сомнения). И вся совокупность этих факторов их и сгубила. Ангелы уничтожали их везде, где только встречали. К этому акту присоединились светлые эльфы. Результат – в настоящее время эта раса уже сама являлась, чуть ли, не сказкой – старой и почти забытой.

– Даже если у нас нет уверенности по поводу того, что ключ – не вымысел, мы можем, по крайней мере, предположить, что это так, – сказал Берталан, наблюдая, как Роалд листает страницы. – Кроме того… двери, врата, порталы… Это то, в чём анхэвэр разбирались лучше всех нас, вместе взятых. Да и тратить время просто на то, чтобы писать какие-то сказки, без всякого смысла… не думаю, что они стали бы это делать.

– Почему? – Роалд вернул книгу на стол. – Анхэвэр были довольно странной расой, которая была подвержена безумию. От них можно было ожидать чего угодно. Нелогичные сумасшедшие поступки были для них нормой. И сказки далеко не самое странное их развлечение. Но ты прав. Мы может, по крайней мере, предположить… Только это нам ничего не даёт. Мы не имеет ни малейшего представления – где искать тех, кто является частью ключа.

– То есть, вопроса о том, как этот ключ можно использовать, у тебя вообще не возникает?

– Получить бы его в руки, а там уже решим, – отмахнулся Роалд. – Хм… только вот интересно… Если ключ существует… означает ли это, что Врата Бездны можно открыть только с их помощью? И что сами демиурги, в этом случае, тоже не могут их открыть лишь своими силами?

Если это так, то Дайона тоже должна искать ключ. Если конечно, ей неизвестно его местонахождение. А если она уже знает, где он? Ты же смог один раз попасть в её пространство. Может… попробуешь ещё раз? И расспросишь Мать? – предложил Берталан.

– Невозможно, – отрезал ангел. – Попасть в её пространство не так-то просто. Даже для меня. Слишком много сил на это уходит. Да и наша с ней последняя встреча... – Роалд усмехнулся. – Вряд ли Мать будет рада видеть меня после этого. Ведь, я чуть не убил ту, что так ей нужна.

– Ты про Милену Кавэлли?

– Да. У меня был такой великолепный шанс – убить её… Если бы не вмешался этот проклятый дракон…

– Не торопился бы ты избавляться от неё, Роалд, – вдруг сказал Берталан.

– Это ещё почему? – ангел зло сузил глаза. – Ты, с самого начала появления Милены в этом мире, знал, что я хочу с ней сделать. Так с чего я должен что-то менять?

– Потому что мы не знаем обо всех планах Дайоны насчёт неё. Ты хочешь отомстить обеим сёстрам-богиням, верно? Одной – за то, что она бросила тебя. Второй – за то, что тебя бросили ради неё. А ты никогда не думал о том, что Милену Кавэлли можно как-то использовать для этого?

– Нет, не думал. Потому что единственная возможная месть – это смерть Кавэлли, которая нужна и той и другой. Если я избавлюсь от неё, Адалисса не сможет возродиться. А без неё Дайона не сможет открыть Врата Бездны.

– Но ведь… теперь, если учитывать существование ключа, Адалисса не нужна Белой богине для этого.

– Что ты хочешь этим сказать? – нахмурился Роалд.

– Как ты думаешь… Дайоне, в отличие от нас, скорее всего, известно местонахождение тела Чёрной богини. И мне кажется, что она, вполне, имеет возможность – вытащить сущность Адалиссы из тела полукровки и перенести её в родное тело. Так, почему она этого, до сих пор, не сделала? Возможно потому, что извлечение Адалиссы убьёт Милену. А Белая богиня этого, по всей видимости, не хочет. Вопрос – почему?

– Ей нужна сама Милена ещё для чего-то? Нужна живой?

Берталан кивнул:

– Если это так, то нам нужно выяснить – для чего. Вполне вероятно, что… Милена Кавэлли – часть ключа от Врат Бездны?

– С чего ты это взял? – Роалд спрашивал уже без всякого скептицизма – он начинал чувствовать, что его соратник на правильном пути, а интуицией он обладал отменной.

– Милена Кавэлли – дочь смертного человека и Высшего демона. А человеческая раса, несмотря на свой образ жизни… считается Светом. Из-за наличия души. Если Милена унаследовала душу от человеческой матери… по сути, она была рождена Светом. Но, из-за крови своего отца, в конечном итоге, она стала Тьмой.