Текст книги "Драконы севера (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 62 страниц)

Глава 4

НЕОТРАЗИМЫЕ АРГУМЕНТЫ

В лагере меня ждала хорошая новость – прибыли рыцари южного Лонгшира во главе с братьями баронами Корки. Десять тысяч рыцарской конницы вливалось в мои ряды.

В честь этого события в маноре Хатон был устроен пир.

Приняв порцию славословий в свою честь и вывалив кучу лести на баронов Корки, я оставил зал и поднялся в библиотеку. Книга мэтра Джессапа о северных путешествиях меня заинтересовала, и я рассчитывал найти там хоть какие‑то упоминания о северных землях.

Молли и Грета поселились по соседству в бывших апартаментах леди Хаттон. К ним я приказал отправить и Агнес Хаттон. С девушками ее злобный пыл должен угаснуть. Кроме того в их обществе она не будет так напугана. К девушкам я приставил для услуг пажа Томаса. Ричард Соммерсби также не выходил из их комнаты. Я видел, что Грета все более и более занимала его мысли и воображение. Насколько я себя помнил – в его возрасте я с ума сходил от похоти. Кровь бурлила, и желание обладать женщиной, все равно какой, порой бывало нестерпимым. Шестнадцатилетние юнцы переполнены желаниями, но для их удовлетворения не всегда находится возможность. Унять мое буйство мне тогда помогла Сью.

Кто помогает Ричарду? Насколько мне было известно, в обоз шлюх он не ходил и служанки у него нет. Впрочем, в нашем лагере так много беззаботных женщин, готовых приласкать молодого пажа, что и денег не нужно. Ричард робок, и это его сдерживает, видимо, от того чтобы пуститься в омут чувственных приключений.

Я углубился в книгу. Бойкие речи, звуки лютни и смех молодых людей доносились невнятно из‑за дверей. Я внезапно ощутил себя стариком…

Мои занятия прервал Фостер.

– Государь, прибыли люди с важными известиями.

– Кто и откуда?

– Гонец от герцогини Лонгфордской, от новой герцогини!

Юный румяный гвардеец с гербом Лонгшира на налатнике привез письмо от Габриель.

«Милый дедушка!

Спешу сообшить тебе о кончине Луизы, герцогини Лонгфордской. Она умерла, получив рану в битве с бастардом Финнем. Отряды бастарда разгромлены, но сам он сумел скрыться. Я напала на его след, и Гризелл ведет преследование. Перед смертью герцогиня признала в качестве наследницы меня – Габриель, дочь Томаса Лонгфордского! Жду поздравлений. Габи»

– Новая герцогиня здорова?

– Она прекрасна, государь! – гвардеец с пылом воскликнул невпопад и покраснел.

«Еще один влюбленный юнец…»

Второй гонец был в рясе монаха. Он привез письмо от епископа Симона.

«Мой мальчик, рад послать тебе привет с севера.

Множество тревожных известий доходит до нас с юга. Поражение горцев и рыцарей у Шелл и осада Давингтона наделали здесь много переполоха.

Интердикт на ваших землях севернее Шелл не исполняется. Епископы Хагерти и Давингтона уехали в Гвинденхолл и не возвратились. Мной туда назначены временные епископы.

Пирс и Норберт сейчас в Корнхолле формируют новые отряды. От южных горцев приходит много желающим наняться на службу. Мадзини лично возлавил новый бомбардский реджимент. К концу месяца, если будет на то воля господа, они двинутся на юг к Давингтону.

От моих священников, что пастырствуют в землях южных горских кланов, до меня дошли известия о том, что барон Джаред разъезжает по кланам и ведет переговоры с вождями. Пирс не поручал коннетаблю Джареду вести переговоры с горцами, и цель его поездок никому не известна. Может быть, коннетабль исполняет вашу волю, нам не известную?

Ваши малыши растут и уже начали лопотать что‑то. Их охраняют очень надежно.

Письмо везет отец Дарлоу, он надежный человек, и я поручил ему наладить доставку писем от вас к нам и обратно. Молюсь за вас, сын мой, благослови вас господь!»

– Отец Дарлоу, когда вы видели епископа Симона?

– Десять дней назад, ваше величество.

– Вы ехали через плоскогорье туманов?

– Нет, ваше величество, по суше до Хагерти, а потом кораблем до Саггертона.

– Торговцы плавают на север?

– Шерсть нужна всем, ваше величество.

– Вы доставите мой ответ тем же путем?

– Полагаю, что так, ваше величество.

– Идите отдыхать. Завтра я подготовлю ответ епископу. Кайл, распорядись разместить отца Дарлоу.

Мы остались вдвоем с Фостером.

– Есть еще новости?

– Да, государь, в Гвинденхолле готовятся к коронации Франсуа Клермона. В Гарвесте разгружаются отряды конфландцев, еще примерно двадцать тысяч.

«Они будут здесь не раньше чем через неделю… А может быть, их пошлют на Лонгфорд или на север на Давингтон, или далее до Корнхолла. Двадцать тысяч конфланцев могут выжечь все от Шелл до Клайва! Кто их остановит?»

– Когда назначена коронация?

– Через две недели, государь. Приглашения уже развезены баронам восточных графств.

– Фостер, через горы Мидлшира есть короткий путь к Гвинденхоллу. По нему король Руперт ушел от Лонгфорда. Он смог пройти, пройдем и мы!

– Но он не смог протащить по горным дорогам осадные бомбарды и спрятал их где‑то в горах. Вы хотите нарушить перемирие, государь?

– Здесь на острове должен быть один король, Фостер. Обдумай, как нам создать постоянную службу по переправке писем с севера и обратно.

Фостер ушел, а я направился в комнаты леди.

У этой двери не стояло охраны и я, стукнув в нее дважды, распахнул створку.

При моем появлении все смолкли, а потом, встав, приветствовали поклоном.

Молли с лютней в руках, Томас с корзинкой, полной разноцветной пряжи, Грета с недовязанным носком в руках, Ричард с клубком пряжи в руках, причем пряжа намотана на руки Агнесс. На лице вилларки гасла широкая улыбка.

– Я сожалею, что нарушаю ваше веселье, но, Ричард, ты мне нужен. Ступай за мной!

Ричард передал клубок Агнесс и вышел за мной следом.

Едва дверь закрылась, девушки опять защебетали. Ричард стоял передо мной, но видно было, что всем существом он все еще там – рядом с девушками.

– Спустись в зал к князю Фрусбергу. Передай, я хочу его видеть немедленно.

Князь Фрусберг явился ко мне уже изрядно навеселе. По его нечетким движениям и слегка стеклянному взгляду стало ясно, что тевтонец уже на полпути к отключению сознания.

– Слушаю, государь…

– Садитесь, князь!

Тевтонец сел в кресло напротив меня. Я заколебался. Стоит ли говорить с пьяным?

Но князь уже прославился среди моих офицеров тем, что выпив три кувшина вина, мог вести связную беседу, а после наутро все помнить из сказанного и обещанного. Редкое качество…

– Людвиг, пройдут ли тевтонцы через горы?

Я решил его назвать по имени в знак особого доверия и значимости разговора.

– О, наши парни везде пройдут, государь!

– Вчера я наблюдал воинов Бойнебурга – они все обуты в легкие туфли – по горам в таком не ходят. Пара миль – и все порвется в клочья.

– Тогда дальше пойдут босыми! Всего делов!

– Босым в горах не пройти, Людвиг, даже горцы никогда не ходят босыми, а носят крепкие сапоги.

– Тогда дайте парням горскую обувь, государь!

«А они сотрут ноги в кровь…»

– Через день я выступлю через горы Мидлшира со своими горскими полками. Тевтонцы и конница останутся здесь под командой Жасса. Его заместителем будете вы, Людвиг.

– В горы с двумя полками?!

– Я должен уничтожить гнездо мятежников из секты уравнителей, пока длится перемирие. Более недели это не займет, я полагаю.

– Что я должен сделать, государь?

– Будьте готовы к неожиданностям и держите позиции по реке.

– Выполним, государь!

– У меня есть просьба к вам, князь. Я прошу вас удочерить Грету.

– Простолюдинка в вашей постели должна стать княжной?

Глаза тевтонца хитро сощурились.

– Это не так просто, государь, по законам империи…

– Мы не в империи, Людвиг, и я добавлю к своей просьбе 100000 талеров.

– Ого, ваши аргументы, государь, неотразимы!

– Сделайте это завтра, до моего отъезда, князь.

Глава 5

ТЕ КТО ЖДЕТ

Утром в часовне манора после заутрени была проведена церемония удочерения.

После молитвы. с благословения отца Гульда, Грета в своем самом лучшем платье прошла, чуть пригнувшись под плащом, что держали поперек прохода два тевтонских лейтенанта. По ту сторону плаща Грету встретил князь Фрусберг. Она опустилась перед ним на колени, склонив голову.

Грета в голубом платье с пышными рукавами и белоснежном чепце. Князь в ярком красно–голубом наряде, в панцире, сверкающем как зеркало, с золотыми насечками и золочеными пряжками.

«Отец» обнял «дочь» и во всеуслышание объявил об удочерении. Лукавая улыбка на устах Людвига фон Фрусберга предназначалась мне. Я никогда не забывал о том, что до меня Грета была любовницей князя, но ревности не было.

Я твердо намеревался устроить судьбу Греты, и удочерение – это только первый шаг.

Одобрительные крики на тевтонском языке разнеслись под сводами часовни. На церемонии присутствовали почти все офицеры моей армии. Южные аристократы вежливо улыбались, но церемония вряд ли пришлась им по душе. В их представлении шлюха, объявленная княгиней, так и осталась шлюхой и никогда не будет им ровней.

В честь обретения дочери князь Фрусберг пригласил офицеров на пир в свою часть лагеря. Но это должно произойти вечером, а пока я занялся текущими делами.

Макгиллан и Макгайл-младший – мои оберсты, получили инструкции, и два пехотных полка спешно принялись готовиться к походу в горы. Я приказал взять побольше вьючных лошадей.

Из подвала привели обросшего, всклокоченного Джойса Марвина. Он щурился на свет и чесал свою шевелюру. Воняло от него отхожим местом.

– Помыть, переодеть, побрить!

Горцы подхватили узника под руки и уволокли вниз. Бедняга только рот раскрыл.

Обратно его привели через час уже одетого по тевтонской моде – в яркий-оранжевый камзол и облегающие синие рейтузы с выпуклым гульфиком. Длинные волосы бывшего монаха стянуты назад в конский хвост.

– Садитесь, Джойс!

Я указал на табурет и отпустил охрану. Мы остались одни.

Под моим взглядом Джойс сидел совершенно спокойно, разглядывая корешки книг на стеллажах.

– Вы здесь у меня отдохнули, пора и делом заняться. Вот на столе карта Мидлшира. Мне нужно знать короткий маршрут из Логшира в восточные графства. Деревни в долие Мудди пусты. Местные жители попрятались в горах, и мне нужен проводник.

Вы проведете меня в восточные графства через Мидлшир или найдете проводника. После этого можете убираться на все четыре стороны.

– Проводника, ваше величество, по вашему приказу повесили на воротах….Бедняга Сайрус, уж он-то знал эти горы как свою ладонь…

– Ты отказываешься?

– Как можно, государь! Я проведу ваших людей куда угодно!

– Кроме долины Свидла?

Острый взгляд прищуренных глаз пробуравил меня.

– Джойс, я знаю где логово ваших последователей, но мне нет до них никакого дела. Они меня не интересуют! Мне нужно пройти в восточные графства до пятого дня следующего месяца. Ты помогаешь мне – и ты свободен. Так что ты решил?

– Решать нечего, ваше величество, я отведу вас куда пожелаете.

Этой ночью в постели моей было больше слез чем сладострастных стонов. Молли и Грета с двух сторон обливали мою грудь слезами.

Я обнимал их за плечи и поочередно целовал в то, что было ближе – то в светловолосую макушку – Грету, то в темную – Молли.

– Наша разлука не продлится более двух–трех недель, милые. Я вернусь с победой, а там и войне конец. Вернемся в Корнхолл на север. Я уже скучаю по снегу…

Немудрено. Днем стояла жара. Палило солнце. Только в маноре за толщей каменных стен было прохладно.

– Что будет со мной? – Прошептала Грета, задрав подбородок.

– Дочь князя с большим богатым приданым легко найдет себе мужа, достойного человека, который будет ее любить и которому она родит детей…

Девушка прерывисто вздохнула.

– Я хочу быть с тобой и только с тобой и родить от тебя детей, мой король…

Молли молча шмыгала носом. Она еще не осмелела настолько чтобы задавать мне вопросы о своем будущем рядом со мной.

– Я надоела моему королю?

Грета сегодня настойчива как никогда.

– Глупышка, как тебе в голову это пришло?

– Мне сказали – на севере короля ждет графиня – стройная и грациозная, аристократка голубой крови…

«Ждет ли меня Доротея? Признаюсь, я о ней не вспоминал последние месяцы. Она легко вошла в мою жизнь и легко ее покинула. Вот только наша дочь – мой маленький дракончик там на севере, притягивала иногда мои мысли.»

Вслух я этого не сказал.

– На севере меня ждут два мальчугана, они тебе понравятся, малышка.

– Они чудные, совсем как ангелочки… – прошептала Молли.

Ранним утром я покинул манор Хаттон. Фостер получил приказ не спускать глаз с Агнесс и по его задумчивой мине ясно – этот приказ ему не стал сюрпризом.

В окружении пажей и офицеров я вышел во двор и сел на коня. Тяжелых доспехов не носить в походе, и мне оседлали Лизи – молодую резвую кобылу. В окно донжона выглядывали мои леди, держа платочки у глаз. Я помахал им снятой перчаткой и послал воздушный поцелуй.

Глава 6

АРОМАТЫ САГГЕРТОНА

Саггертон, когда идешь по нему пешком, выглядит и пахнет еще противнее, чем это кажется с седла рыцарского коня. Я шел за отцом Дарлоу, ступая след в след. Жидкая грязь омерзительно хлюпала между пальцев. Монашеские сандалии не для этих улиц. Под монашескими капюшонами наши лица не разглядеть. Да и кому это надо – разглядывать двух монахов в пропыленных рясах. Неторопливо, но уверенно мы шли через город, направляясь в порт.

Торговый обоз, с которым мы добрались до города, отправился дальше в Лонгфорд. Нам нужен корабль.

Со второго этажа прямо перед нами плеснули нечистоты. Брыгзи мочи окропили обильно рясу отца Дарлоу.

Монах спокойно перешагнул через кучку дерьма и двинулся дальше. Вонь убийственная! Я отвернулся в сторону стены дома и остановился, как будто меня пробило насквозь брошенное сверху копье. В грязной канаве под стеной в грязевой жиже лежал трупик младенца. Почерневший и покрытый слоем мух.

«О, боги! Люди, здесь живущие, не боятся ни Господа, ни теней предков!»

– Идемте, отецМартин! Нам надо поторопиться!

– Брат Дарлоу, вы это видите?!

– Обычное дело, брат Мартин, девка понесла незнамо от кого, да и придушила новорожденного…

– Почему не уберут?

– Собаки утащат к ночи, долго лежать не будет… Идем…

Я двинулся прочь, осенив себя крестом. Помилуй бог этих злосчастных горожан!

Рынок мы обошли по соседним улицам. Толкаться через скопление народа нам сегодня ни к чему.

Ворота, ведущие в порт, охраняли два местных стражника. На нас они и не взглянули, играя на бочке в кости. Алебарды их прислонены к стене. Но сверху нас окликнули со знакомым выговором севера.

– Кто такие? Зачем в порт? Джейсон, проверь!

Я опустил голову ниже. Верно, здесь дежурят горцы из гарнизона.

Один из городских стражников, недовольно бурча, двинулся к нам.

Отец Дарлоу осенил его крестом. Стражник приблизился расхлябанной походкой.

– Куда направляетесь, святые отцы?

– В таверну «Старый якорь», сын мой, промочить горло и вкусить постной пищи.

– Там сегодня тетушка Мирл жарит камбалу… – оживился стражник и сглотнул слюну. – Проходите, не стойте, на башне горцы, черти злобные…

Благословив стражу, мы прошли через ворота.

Монах на самом деле направился к таверне. Она находилась всего шагах в тридцати от ворот, между двумя потемневшими от времени деревянными амбарами.

Двухэтажное строение, балочное, как многие дома в Саггертоне, здание таверны украшал подвешенный на цепи на углу якорь.

– Якорь настоящий – хозяин таверны – Хьюз – бывший моряк, дослужился до боцмана. Как сколотил деньжат на таверну, бог ведает! Моряков здесь много бывает. Узнаем о том, кто в порту стоит и куда плывет.

– Не проще пройтись по причалу и узнать у моряков на кораблях?

– Не проще, брат Мартин, поверьте мне на слово.

Напротив входа в таверну на мостовой лежал пьяный мужчина и сладко храпел с переливами. Кто‑то стянул с него штаны, и на голой белой заднице красовался грязный отпечаток башмака.

Окованная металлом дверь тяжело распахнулась, и нам навстречу выскочила пухленькая девица в коричневом платье с очень смелым корсажем. Ее груди, каждая со спелую дыньку, так и норовили выскользнуть на волю.

Девица ухмыльнулась и, поправив свой корсаж снизу обеими ладонями, прошмыгнула мимо. Я оглянулся ей вслед. Она присела сразу за углом, выставив из тени жирную белую коленку, и зажурчала.

Дверь распахнулась чуть ли не перед носом отца Дарлоу.

Двое мужчин, вцепившись друг в друга и изрыгая ругательства, свалились на мостовую.

– Чвак! – одному по лицу.

– Чвак! – в ответ.

Мы вошли в просторное, но грязное, и даже какое‑то засаленное помещение. Грубые столы, лавки. У противоположной стены прилавок хозяина.

Худой, высокий мужчина в засаленном переднике наливал из кувшина вино в кружки громко спорящим морякам. За спиной хозяина бочки с кранами, лежащие на боку.

Через два маленьких грязных окна в комнату поступало мало света. Над головой хозяина на стене горел масляный светильник. И там было самое светлое место таверны. Воняло луком, прогорклым жиром и какой‑то кислятиной.

Отец Дарлоу выглядел свободное место за дальним столом, и там мы и разместились. Уткнувшись лицом в стол, спал какой‑то пьяный моряк.

Отец Дарлоу, брезгливо подняв лежащую рядом засаленную шапку пьяного, смахнул ею со стола на пол объедки. К нам приблизилась с подносом давешняя толстушка. Она оперлась на стол, выкатив на наше обозрение свои увесистые прелести.

– Что закажут братья монахи?

– Благослови тебя господь, милая, принеси нам постное – сегодня ведь среда. Камбалу у вас здесь жарят – вот ее и неси. Да посвежее! И по кружке эля – промочить горло.

Девица быстро вернулась с двумя кружками.

Выставив мокрые кружки на грязный стол, она нагнулась над моим плечом.

– Если есть полталера – ублажу хоть спереди, хоть сзади…

– Уймись грешница, не вводи в соблазн! Нет у нас таких денег, милостыней живем!

– А за еду и эль чем платить будите?!

– Три медяка за две кружки и тарелку рыбы имеется.

– Не три, а четыре!

– Побойся бога, девица, неделю назад было три!

– Давайте четыре или отца кликну!

Вздохнув, отец Дарлоу порылся за пазухой и высыпал на ладонь толстушки четыре медяка.

Я отхлебнул эля и сморщился.

– Это не эль! Скорее, пойло для свиней!

– Другого здесь не дают, брат Мартин.

Исподлобья я оглядел зал таверны. Моряки в своих любимых кожаных жилетах, в разной степени опьянения, составляли большинство посетителей. Что‑то пили, жрали, чавкая и утираясь руками. Несколько потасканных девок ластились к морякам. Им наливали вино и лапали тут же при всех за груди и даже запускали руки под юбку. Девки хохотали. «Какой же мерзкий сброд!»

Девица принесла тарелку рыбы и небрежно шваркнула на стол.

Помолившись, мы принялись за еду.

Более отвратительно приготовленной рыбы я еще не ел в своей жизни. Ее передержали на огне. С одного бока она пригорела и теперь крошилась на мелкие кусочки.

Приборов здесь не давали, и отец Дарлоу невозмутимо брал кусочки рыбы в щепоть и отправлял в рот. Я последовал его примеру. Труха, а не мясо! К тому же и соли пожалели.

Мы покончили с рыбой и допивали свой эль, когда в дверь вошли двое моряков и решительно направились к нашему столу.

Они начали трясти нашего пьяного соседа.

– Вставая Бобби! Капитан приказал отплывать в Гарвест, он как с ума сошел, орет, бегает по палубе! Срочное отплытие! Вставай, сукин сын!

Пьяный нечленораздельно вякал что‑то, не открывая глаз.

– Хватай его, Сэм, иначе посудина уйдет без нас!

– Дети мои, а не возьмет ли ваш капитан пассажиров?

Моряки, прилаживавшиеся закинуть руки пьяного товарища себе на плечи, повернулись на голос отца Дарлоу.

– Вас что ли?

– Нас.

– Пойдем с нами и спросите…

– А говорили, денег нет! – вклинилась толстушка, забирая на поднос наши кружки и тарелку с объедками.

Глава 7

ПЕРВЫЙ ПОСЛЕ БОГА

Деревянные причалы Саггертона основательно подгнили, и то тут, то там виднелись дыры в настиле. Приходилось идти с осторожностью, не забывая смотреть под ноги. Множество людей сновало по причалам. Моряки, слуги, торговцы, мальчишки, попрошайки, потаскухи, расносчики еды и питья.

Вооруженные длинными палками и ножами угрюмые мужчины охраняли сложенные кучами свертки, бочки и прочие товары, то ли разгруженные, то ли готовящиеся к погрузке.

Моряки резво тащили своего ослабевшего товарища, и нам приходилось чуть ли не бежать за ними, лавируя между пестрой публикой.

Корабль к которому мы добежали, носил имя «Золотая лань».

У сходни стоял пузатый, бородатый моряк и, завидев пару товарищей с пьяным на руках, завопил во всю глотку:

– Быстрее! Капитан голову оторвет! Эти еще зачем? Монахов нам не надо!

– Возьмите нас до Гарвеста, уважаемый, мы оплатим проезд.

– Чем оплатите – молитвой? У вашей братии ни гроша нет!

– Мы хотим смиренно попросить вашего капитана…

– Кому нужен капитан?

Тираду отца Дарлоу оборвал картавый голос с борта судна.

Мы подняли головы. На палубе, ближе к приподнятой корме, стоял видимый нам только до пояса высокий человек в темно-синем камзоле и без головного убора. На груди золотая цепь. Лицо продолговатое, благородных пропорций, прямой длинный нос, аккуратно подстриженная темная, почти черная бородка. Вот только волос на голове человека не густо. Лысина начала войну на уничтожение против его волос и была близка к победе. На общий вид ему не более пятидесяти.

– Капитан?

– Я капитан «Золотой лани» – Фгенсис Видж, а вы кто?

– Мы монахи братства святого Ирвина – Дарлоу и Мартин, уважаемый сьерр Видж. Мы смиренно просим взять нас до Гарвеста. Дела церкви обязывают нас срочно прибыть туда.

– Денег конечно нет?

– Аббат вручил нам на дорожные расходы десять талеров, и их мы вам смиренно предлагаем…

– Хогошо, Сандегс, запусти монахов на богт и отходим! Только вам, бгатья, пгидется спать на палубе.

– Благослови вас господь, капитан Видж, вы добрый человек !

Мы ступили на борт, и боцман Сандерс – тот пузатый моряк, что встретил нас первым, провел нас и указал место на палубе, за высоким фальшбортом, у самого носа судна, не забыв забрать наши талеры.

Сандерс отдавал команды и порой пинки. Матросы носились туда–сюда и тянули различные веревки. Палуба дрогнула и едва качнулась. Корабль отошел от пристани.

Я стоял у борта и смотрел на ту часть бухты, что можно увидеть. Большой парус, что развернулся на мачте, закрыл от моих глаз значительную часть приподнятой кормы, где стояли рулевой и капитан.

Волны лениво плескались о борт корабля, неся всякий портовый мусор. Саггертон медленно уходил назад. Удалялся лес мачт, гомон толпы, стены и башни города. Удалялась городская вонь. На корабле конечно хватало и своих ароматов, но это было терпимо. «Хочу в горы!» – простонал мысленно я, и чистые белоснежные вершины гор над родной долиной встали перед мысленным взором.

На корабле поднимали еще паруса. Ветер их раздувал пузырями, и корабль набирал ход. От покачивания палубы меня ощутимо потянуло в сон. Прошлую ночь на тряской скрипучей повозке я провел без сна. Посмотрев вниз я обнаружил, что отец Дарлоу сидит, прислонившись спиной к фальшборту, и, закрыв глаза, шепчет слова молитвы. Лицо монаха позеленело.

– Брат Дарлоу, вам плохо?

– Морская болезнь… – монах процедил слова сквозь зубы.

С явным усилием монах приоткрыл глаза.

– Разве вас не мутит? Тошнота, апатия? Головокружение? Ах, да… Счастливчик…

Я сел рядом, прямо на палубу, вытянув усталые ноги в грязных сандалиях.

Надвинув капюшон пониже на лицо, я прислонился к борту и попытался задремать. У меня это получилось….

Мой сон прервали грубым образом – пнув по ноге.

– Вставайте, монахи, капитан вас желает видеть!

Голый по пояс матрос стоял над нами и скалился почерневшими гнилыми зубами. Отец Дарлоу с трудом поднялся, и то только с моей помощью.

– О, господи, я совсем плох…

Поддерживая его, я побрел по палубе следом за матросом.

Солнце клонилось к закату. Берег Гринландии почти не виден – так, полоса на горизонте.

В животе забурчало, а ведь мы ели рыбу так давно, утром.

– Я не отказался бы сейчас и от той пригоревшей камбалы…

Отец Дарлоу, поднял страдальческий взгляд и вдруг оттолкнув меня, бросился к борту. Вцепившись обеими руками в край фальшборта, он перегнулся и несколько мгновений сотрясался в конвульсиях рвоты.

Матрос с гнилыми зубами злорадно захохотал и, толкнув меня локтем, шепнул на ухо:

– С капитаном будьте почтительны. Капитан в море – он первый после бога!

Матрос перекрестился.

Капитан Видж ужинал, и с хорошим апетитом. Он вгрызался в жареную курицу, как дворовой пес, жмурясь от удовольствия, чавкая и хрустя косточками. По пальцам тек жир и впитывался в манжеты его рубашки. На тарелках напротив капитана нарезана колбаса и ветчина копченая, грубо нарублены кусками капуста, морковь и салат.

– Садитесь, бгатья!

Капитан гостеприимно указал на табуреты рядом со столом.

– Сегодня постный день, сьер Видж… – простонал Дарлоу, страдальчески закатывая свои выпуклые и темные как маслины глаза.

– Ешьте тогда овощи!

Я сел и подгреб поближе тарелку с овощами.

Капитан замасленной рукой похлопал меня одобрительно по плечу.

Дарлоу не притронулся к еде. Я хрустел морковкой и капустой как кролик, пробравшийся в огород. После слов моего товарища путь к ветчине и колбасе оказался закрыт.

– Джейк, налей‑ка вина бгатьям монахам!

Винцо оказалось редкая кислятина, но овощи чем‑то надо осадить, и я выхлебал всю кружку.

Облизывая пальцы, капитан как бы невзначай поинтересовался:

– Какие новости в коголевстве, бгатья? Откуда пгишли в Саггегтон?

Брат Дарлоу отхлебнул мелкий глоток вина и поставил кружку на стол в круглое углубление.

– Уважаемый сьер, мы с братом Мартином идем от самого Суффолка. Добрые люди помогли нам проплыть на барке от Лонгфорда до Саггертона…

Я сопровождаю брата Мартина в Гвинденхолл. Морской путь из‑за войны гораздо безопаснее. В Оукшире стоит армия короля–дракона и армия принца Клермона. Они заключили перемирие, но идти через местность, занятую враждующими армиями – значит подвергаться дополнительным опасностям…

– Что слышно в Лонгфогде?

– Там новая хозяйка, сьер Видж, дочь герцога Томаса сменила скоропостижно скончавшуюся герцогиню Луизу.

– А вы видели новую гегцогиню?

– Кто же пустит в замок бедных монахов, сьер Видж! Говорят, она молода и красива. Два года ее считали пропавшей бесследно, но перед смертью герцогиня Луиза нашла, признала ее и назначила наследницей.

– Новая гегцогиня здогова?

– Здоровье и красота идут рука об руку, сьер Видж! Говорят, что Габриель – прелестная голубоглазая девушка!

– Так, так..

Капитан откинулся на спинку стула и улыбнулся. Впервые с тех пор, как я его увидел.

Я наклонил голову над тарелкой. Зубы заломило от ненависти. Еще один мучитель Габриель сидел от меня на расстоянии вытянутой руки, а я не мог ничего поделать.

Покойный Грег Бонам рассказал перед смертью, что купил Габриель у капитана Виджа с корабля «Золотая лань» и епископ Эскобар говорил именно про капитана Виджа.

Сколько в Гринландии капитанов Виджей?