Текст книги "Драконы севера (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 62 страниц)

Глава 6

ВОЙНА НАЧИНАЕТСЯ

На захвате города Хагерти настаивал Жасс.

– Давингтон – порт в устье Шелл. Если нам не откроют ворота, полная блокада города невозможна, так как открыт подвоз подкреплений и припасов с моря.

Хагерти даст нам доступ к морю и к кораблям. Имея корабли, мы блокируем Давингтон с моря.

– Начав с Хагерти, мы потеряем время. Давингтон подготовится, и возможен приход подкреплений через реку по мосту, а может быть еще хуже – королевская армия по мосту выйдет нам в тыл.

– Поэтому надо идти двумя отрядами. Один отряд – на Хагерти с пехотой, бомбардами и обозом. Другой отряд – конный к мосту через Шелл, чтобы блокировать мост, захватив предмостное укрепление до подхода основных сил.

– Мы распылим свои и так небольшие силы, Жасс!

Крейг молча слушал наш спор.

Наша палатка оцеплена горцами Гвена. Вокруг лагерь моей армии. Пять тысяч обученной горской пехоты. Тысяча конных арбалетчиков. Двести латников с оруженосцами под командой Майлза Гринвуда. Две бомбарды с обученными мессиром людьми. Вот и все мои силы.

Основная задача – захватить города севернее Шелл и удержать их до зимы. Зимой южане не придут. Следующим летом, приняв горские дружины, я перейду Шелл и вторгнусь в густонаселенный юг.

Король Руперт или признает меня и мою власть над землями севернее Шелл, или я покончу с ним, и весь остров станет моим.

Об этих планах знают только Жасс и Крейг. Все остальные думают, что мой поход имеет целью поставить под контроль Давингтон.

Мост через Шелл мешает нашим планам.

– Предлагаю принять план Жасса, но с одной оговоркой – к Давингтону направлюсь я с латниками и половиной арбалетчиков. Вы вдвоем ведете основные силы к Хагерти и начинаете осадные работы. Никакого внезапного штурма с наскока!

Крейг и Жасс согласились, и наш совет был завершен.

Я вышел из палатки проводить своих военачальников. Горцы в полудоспехах отсалютовали нам алебардами.

Палатки, повозки, костры, гомонящие солдаты – лагерь ужинал и готовился ко сну.

Крейг знал свое дело – посты выставлены и дозоры направлены по округе.

Завтра к полудню я доеду до берегов Шелл, а потом еще два дня скачки вниз по течению и мост! От него до Давингтона лишь несколько часов езды.

Утром моя армия разделилась. Я во главе латников и пяти рот арбалетчиков отправился к реке Шелл, а Крейг и Жасс повели остальных на Хагерти.

Отряд мой передвигался по сельской местности среди обработанных полей по пыльным проселочным дорогам. Крестьяне при нашем появлении прятались и угоняли скот. Я запретил останавливаться для поисков еды и питья. Мои люди вели в поводу сотню лошадей, нагруженных палатками и провиантом. Солонина и сухари плюс копченые колбасы не столь изысканное блюдо, но для желудков воинов в самый раз!

Короткий привал мы сделали только у берега Шелл. Напоили коней.

Этот пологий берег порос сочной травой, и наши лошадки торопливо набивали брюхо. Хрумп–хрумп! – раздавалось со всех сторон.

Я перекусил, как и все, солониной и сухарями и наполнил флягу свежей водой из реки. Подавая пример своим людям, я не взял с собой вина или эля. Сейчас нужна трезвая голова. Арбалетчики грызли лук, приправляя им свой паек, и вскоре густой луковый дух потек над лугом.

Опять в седло, и мы тронулись вдоль берега. Я остановился на пригорке. Сначала двигались в колонну по три латники, а потом уже арбалетчики. Мои люди были веселы. Конная прогулка вдоль реки – неплохое времяпрепопровождение! Парни шутили и смеялись. Похоже, для полноты жизни не хватало только эля и девок.

Латники ехали, сняв шлемы, и обильно потели под стальными доспехами.

День был солнечный и жаркий. Оруженосцы держались рядом и потчевали рыцарей холодной водой. По их кислым минам видно было, что эль был бы предпочтительнее.

Дозоры, сменяясь, уезжали далеко вперед и, возвращаясь, делали доклады. Но никаких вооруженных людей они не встречали.

К сумеркам мы выехали к паромной переправе через Шелл, напротив Шеллсберри.

Канат был восстановлен, но паром находился у противоположного берега. Вскоре я услышал колокольный набат. В Шеллсбери нас заметили.

Здесь я приказал разбить лагерь и ставить палатки.

В ближайший лес отравились люди за дровами. Вскоре берег покрылся палатками и кострами. Кто‑то полез купаться, а кто искать раков.

Сняв доспехи и камзол, я сидел на попоне у палатки и смотрел на городские огоньки.

Город, скорее всего, не будет спать эту ночь. Наш внезапно появившийся отряд нагнал на них страху. В прошлом году я захватил этот город с пятью сотнями арбалетчиков, не потеряв ни одного человека. Теперь такое вряд ли получится….

Майк и Дуган принесли к моей палатке ведро полное раков. Мальчишки были в полном восторге. При свете костра черные речные латники грозно шуршали, растопырив усы и выставив клешни.

– Ваше величество, их там просто тьма!

– Ну-и-ну! Отличный улов! Теперь сварите их побыстрее!

Майлз Гринвуд подошел к моему костру во влажной рубашке и с мокрой головой.

– Отличная освежающая вода! Я искупался, ваше величество!

– Мои парни наловили раков – приходи, составишь компанию.

– С удовольствием, государь!

Барон упорно называл меня «ваше величество», хотя всем людям ближнего круга я сразу же посоветовал обращаться ко мне по имени, как раньше.

Майлз легко и быстро завоевал уважение и авторитет среди латников. Его участие и победы в гвинденхоллском турнире были у всех на слуху. Я присвоил ему чин капитана.

Его отец – старый барон Гринвуд, сидел в своем замке безвылазно и своей вассальной клятвы мне так и не принес. Я предпочел сделать вид, что не помню об этом. Хорошо, что на землях севернее Клайва таких упорных стариканов больше не было, иначе пришлось бы «ломать его об колено». Непокорные и строптивые бароны за моей спиной во время войны смертельно опасны.

Никто не задал мне ни одного вопроса об Адель. Моя коронация словно возвела между мной и моими людьми высокую стену. Но, надев корону только для того, чтобы обезопасить себя и своих детей, и я не ожидал этого отчуждения и растущего одиночества. Королем быть нелегко, как оказалось….

Потом мы с Майлзом ели еще горячих раков, взламывая их красные доспехи и наслаждаясь нежным мясом. Майлз старался брать раков помельче, а крупных подсовывать мне. Майк принес нам в серебряных кубках горячий смородиновый отвал и пшеничные сухари.

Капитан Макгайл пришел и доложил о выставленных постах и пароле на эту ночь.

Я отправил офицеров отдыхать и в сопровождении неотступного Гвена прошел вдоль берега выше по течению, за пределы лагеря, накинув плащ с капюшоном. В сумерках становилось прохладно. Гвен держался ко мне поближе. Берег мою жизнь, а может, наслаждался отсутствием комаров. Эти кровососы никогда ко мне не приближались. Моя драконья кровь явно была им не по вкусу.

Я приказал Гвену остаться на месте и спустился к самой воде, рядом с зарослями камыша. Влажный грунт чавкал под моими сапогами. Здесь было тихо и темно. Луна сегодня отдыхала, и на безоблачном небе горели россыпи звезд. Поверхность вод слегка мерцала.

Глава 7

НОВАЯ ВСТРЕЧА

Дно здесь было пологим, и я вошел в воду почти по колено. Нагнувшись, я коснулся руками воды и послал мысленный вызов.

Дева реки явилась быстро, словно ждала этого весь день.

Она села у моих ног. Прохладная рука обняла мою ногу чуть выше колена. Она улыбалась. Ее голубоватое тело слегка светилось в темноте. На груди мерцало ожерелье, подаренное мною.

«Ты звал меня, мой повелитель…»

«У тебя есть имя, дева вод?»

«Шелл – мой отец и я тоже Шелл…»

«Мне нужна помощь, Шелл.»

«Построить еще один брод?»

«Старинный мост ниже по течению – ты можешь его обрушить?»

Дева вод была удивлена.

«Мост мешает моему повелителю?»

«По нему могут придти с юга мои враги и ударить мне в спину. Мост мне мешает.»

«Когда его строили, королевский маг заключил с отцом сделку – мы обязались хранить его и оберегать.»

«Что вы получили взамен?»

«Я не могу сказать, мой повелитель…»

«Ты не можешь мне помочь?»

«Я могу размыть и обрушить насыпь на южном берегу у самого моста, но люди восстановят все быстро…»

«Неделя у меня будет?»

«Конечно, мой повелитель…»

«Сделай это через два дня, Шелл, и я тебя отблагодарю по–королевски! Чего ты хочешь? Какой подарок?»

«Я хотела бы разделить с тобой ложе, но в твоем лагере нет женщины, чье тело я бы взяла на время… Я скучала по тебе…»

«А я скучал по тебе…»

Наклонившись, я поцеловал ее ледяные красивые губы.

«Хочешь сделать мне подарок – приди с женщиной ночью на берег…»

Она выскользнула из моих рук и без всплеска исчезла под водой, словно мне все причудилось.

Я вернулся к Гвену. Сапоги промокли, и в них противно хлюпало.

Мой горец спал на траве. Похоже, этот внезапный сон ему принесла дева вод.

На следующий день после полудня на нашем пути встал замок. Небольшой каменный замок с одной башней, он треугольником возвышался на мысе в месте, где речка-приток соединялась с Шеллом.

Я приказал развернуть стяг с драконом, и подъемный мост был опущен к нашим ногам.

Хозяин замка – рыцарь Бейли встретил нас в воротах.

– Счастлив приветствовать короля Севера в своем скромном жилище!

Седовласый, но стройный, с поседевшей ухоженной бородкой, рыцарь Бейли располагал к себе. Он был обаятельным и гостеприимным. Есть люди, которые с первой встречи и первого взгляда вам симпатичны, и хочется быть рядом с ними, слушать их, делиться с ними своими планами, мыслями. Разлука с ними тяжела, а встреча – радостна.

Рыцарь Бейли очаровал меня, он чем‑то неуловимо напоминал мне отца.

Для моих офицеров в замке был накрыт стол. Для моих воинов выгнали целое стадо свиней. Вскоре в лагере среди костров раздались их предсмертные визги. Мои парни взялись за жарку мяса.

Я отклонил предложение рыцаря выкатить бочки с элем.

– Мои люди должны иметь трезвую голову. Я следую в Давингтон, чтобы взять город под свою руку по соглашению с герцогом.

– Да, да, о том чудесном исцелении мне известно, ваше величество! Вы спасли герцога от ужасной участи, и город всего лишь город, а герцог получил здоровье!

В зале, среди охотничьих трофеев висело оружие. Шкуры животных покрывали каменный пол.

Красное вино с юга мы все же попробовали.

– Вино из подвалов монастыря Святой Жильберты?

– Ваше величество узнали его по ореховому привкусу?

– Во время турнира в Гвинденхолле с бароном Эльсинером мы его немало выпили!

После славного ужина мои офицеры вернулись в лагерь. Я же, сыграв партию в шахматы с хозяином, остался ночевать в замке. Мои пажи, Майк и Гвен, с горцами расположились под навесами во дворе на свежем душистом сене. Я им невольно позавидовал.

Рыцарь Бейли лично сопроводил меня в комнату, где мне застелили постель. Высокий потолок, дубовые панели на стенах. Окно, забранное кованой решеткой, выходило на реку.

Мы распили с хозяином еще по кубку прекрасного вина. Он пожелал мне приятного отдыха и хороших снов и удалился с поклоном.

Майк помог мне раздеться и отправился спать за дверь. Там же находились двое из моей горской охраны – крепкие парни с обнаженными мечами–бастардами. Они не заснут.

От вина моя голова отяжелела, в ушах шумело и, зевая, я отправился в постель. Горевшая свеча меня беспокоила, и пришлось встать ее погасить. Но я не успел.

Из‑за балдахина, что укутывал изголовье кровати, выдвинулась женская фигура. Она сделала несколько шагов ко мне. Я, тупо улыбаясь, ждал.

В короткой рубашке и с распущенными волосами улыбающаяся речная дева вышла на середину комнаты и легким движением спустила рубашку вниз.

Хрупкие девичьи плечи, чуть приплюснутые груди с розовыми пятнами вокруг сосков, тонкая талия, плавно переходящая в изгиб бедер, темный треугольник между сомкнутых бедер… Рубашка спускалась вниз, постепенно открывая моего взгляду все великолепие юного женского тела.

Перешагнув через упавшую рубашку, девушка приблизилась ко мне и, подняв ладони, положила их на мои виски. Моя голова мгновенно прояснилась.

– У нас мало времени, мой король, иди же и возьми меня…

Время в объятиях моей речной подруги пролетело стремительно, как чайка над волной. Она зажигала изощренными ласками мою страсть и гасила ее своим гибким телом. Она знала о моих желаниях лучше меня, и она была идеальной любовницей….

Ощутив мою усталость, она легко высвободилась из моих рук и села на постели. В полумраке ее лицо смутно белело.

– Благодарю тебя, мой повелитель, за возможность снова ощутить земную, человеческую страсть и любовь… Я ухожу, но будь осторожен – рыцарь Бейли – вассал герцогини Бронкасл, и он подсыпал сонное зелье в твой кубок. Он вскоре придет к тебе с кинжалом и мешком…

– С мешком?

– Мешок из кожи быка для твоей отрезанной головы приготовлен…

Я невольно пощупал свою шею.

– Лодка с гребцами ждет его внизу, и он сразу должен уплыть…

– Кто эта девушка?

– Она внебрачная дочь рыцаря Бейли от простой крестьянки. Вот почему этот рыцарь живет один здесь, вдали от общества….

– Он готов убить меня и оставить дочь здесь на смерть?

– Нет, он заберет ее с собой. Именно сейчас он поднимается в ее комнату, чтобы предупредить о внезапном отъезде. Я ухожу…

Обнаженное тело смутной тенью мелькнуло и исчезло. Только приятная усталость и чувство опустошенности внизу живота служили доказательством того, что все мне не приснилось. Рыцарь Бейли, что же мне делать с тобой?

Хозяин замка пришел тем же тайным ходом, спустя полчаса. С кожаным мешком и кинжалом. Он был обут в мягкие войлочные туфли, и шагов не было слышно.

Осторожно он сдвинул перинку с тела спящего в постели гостя и отпрянул с проклятьем. Вместо человека перед ним была свернутая одежда.

Сзади я попытался ударить его по голове канделябром. Но хозяин замка увернулся и нанес удар кинжалом. Порез на моей руке защипал и закровоточил. Сцепившись как два любовника в тесных объятиях, мы с грохотом упали на пол. Шум был мне на руку. Бейли рвался из моих рук, но я крепко его держал.

На шум явилась моя охрана и Майк. Пока они пытались в сумраке разобраться, где я, а где мой враг, Бейли нанес мне еще один удар кинжалом, но неудачно для себя.

Кинжал вспорол мою кожу на груди и, упершись в грудинную кость, соскользнул вниз. Моя рука перенаправила его движение.

Гвен с факелом в руке подоспел к концу схватки.

Я сидел на полу голым, обливаясь кровью, а Бейли, стоя на коленях, пытался вытянуть из своего солнечного сплетения свой же клинок.

Ему это почти удалось. Но мечи–бастарды обрушились на его голову. Мой гостеприимный хозяин пал под ударами и испустил дух.

Пока охранники рубили рыцаря, я спешно залечил свои раны.

Горцы, обернувшись, обнаружили меня в довольно жалком виде, трясущегося от холода, голого, перепачканного кровью.

Майк и Гвен ощупывали меня в волнении, ища раны на теле, а я слабо отбивался от них.

– Хватит щупать меня как девку! Я в порядке! Майк – мою одежду сюда! И воды – умыться!

Мои офицеры предложили перебить всех обитателей замка и сжечь его.

– Рыцарь Бейли поднял руку на короля – пусть все почувствуют вашу руку, государь!

Только барон Гринвуд высказал другое:

– Нет чести в убийстве невиновных, а виновный поплатился жизнью за свое вероломство.

– Барон Гринвуд прав, и я не буду наказывать обитателей замка за поступок хозяина, да и замок мне пригодится. Макгайл, назначаю тебя коннетаблем замка Бейли. Твоя рота останется здесь. Направь дозоры вверх и вниз по течению. Особенное внимание на паромную переправу у Шеллсбери. Если люди герцогов Бронкасл или короля Руперта попытаются переправиться на этот берег – пошли гонцов ко мне. Сам замок оборонять до последней возможности!

– Что делать с дочерью рыцаря, ваше величество?

– Она останется заложницей здесь, под твоей охраной. За ее здоровье и жизнь ты отвечаешь!

После ночи любви приказать зарезать девушку как овцу я не мог.

Глава 8

КРОВЬ И ВОНЬ

К Давингтону я подъехал во главе трех десятков своих горских телохранителей.

Весь остальной отряд под командой барона Гринвуда я оставил в аббатстве Святого Патрика в часе езды от города.

Большой отряд мог испугать стражу, и ворота перед нами сразу же закрыли бы.

Обогнав купеческий неторопливый обоз, мы подъехали к городским воротам. Высокая виселица привлекла мое внимание.

Две женщины со связанными за спиной руками висели над землей. По черным вздувшимся лицам трудно определить возраст. Но по платьям видно, что одна горожанка или дворянка, а вторая из прислуги. Ветерок играл прядями белокурых волос.

Стражник лениво отгонял от виселицы мальчишек, норовивших подбежать и заглянуть под юбки казненным.

– Кто эти женщины?

– Баронесса Корк со служанкой, сегодня утром вздернули за ведовство, ваша милость.

– У вас, я вижу, дела ведет церковный суд?

– Аббат Червелл, ваша милость, вот уже неделю у нас в городе и нагнал страху на проклятых колдуний! А сегодня на рыночной площади будут руки рубить менестрелям, за оскорбление его величества богомерзкими песенками.

– Любопытно взглянуть!

– Поспешите, ваша милость, народа набежит пропасть! Близко не подъедете!

Мой отряд, оттирая крестьян и горожан, проехал по мосту и через открытые ворота. Стражники, около десятка, в нагрудниках и с алебардами, проводили нас внимательными взглядами.

Густая городская вонь окутала нас удушающим облаком.

Улицы провоняли дерьмом, задние дворы воняли мочой, лестничные клетки воняли гниющим деревом и крысиным пометом, кухни – порченым углем и бараньим жиром; непроветриваемые комнаты воняли затхлой пылью, спальни – жирными простынями, сырыми пружинными матрасами и едким сладковатым запахом ночных горшков. Из каминов воняло серой, из кожевенных мастерских воняло едкой щелочью, из боен воняла свернувшаяся кровь. Люди воняли потом и нестиранной одеждой, изо рта воняло гнилыми зубами, из их животов – луковым супом, а от тел старым сыром, и кислым молоком.

Изо всех окон города – с пятого, шестого, второго и прочих этажей на улицу льются помои. Особенно воспитанные люди перед этим, правда, кричат: «Берегись!» А те, кто внизу, втягивают голову в плечи и, ругаясь, бегут прочь. Их спасают только шляпы и капюшоны. Помои летят из окон, потом текут по улицам, ручейки собираются в реки. Запах стоит такой, что режет глаза!

Чертыхаясь, мы ехали по центру улицы. Улица была не мощеной, и помои и дерьмо чавкали под копытами лошадей.

Густонаселенный и многолюдный Давингтон был ужасающе грязен и вонюч!

Рыночная площадь была замощена булыжником, но под слоем грязи камней почти не видно. Чем дальше мы продвигались, тем гуще становилась толпа.

Впереди, напротив двуглавого собора, виднелся помост, оцепленный алебардистами.

Благодаря лошадям мы пробились через толпу к самому оцеплению. Стражник, воняющий чесноком, растерянно уставился на меня. По помосту прохаживался палач в красной грязной накидке, раскладывал свои жуткие инструменты. Рядом с помостом горел костер, и на нем помощники палача в котле перемешивали какое‑то варево. У края помоста наскоро сбитая виселица с пятью приготовленными петлями.

Этот вонючий город мне очень не нравился! Возникла мысль вернуть его герцогу и порвать акт о передаче.

Толпа загомонила, засвистела. Повозка с осужденными показалась по узкому коридору из‑за угла высокого каменного здания. Ее сопровождали два барабанщика, колотившие мерно по тугой коже, и отряд стражи во главе с конным офицером.

Я оглянулся. Окна окружающих домов пестрели лицами любопытных. В толпе отцы подсаживали детей на плечи, чтобы лучше видели. Пять человек со связанными за спиной руками вытолкнули из повозки и повели к помосту через коридор стражи.

Четверо мужчин в оборванной одежде и девушка с завязанным ртом. На помосте их поставили на колени.

Офицер поднялся на помост и махнул рукой. Барабаны смолкли.

– Во имя господа нашего! Да свершиться воля повелителя нашего, герцога Давингтонского! За оскорбительные и богомерзкие песни бродяги, именующие себя менестрелями западного моря, приговорены к отсечению рук, чтобы больше не могли играть мерзкую свою музыку, а девица Молли приговорена к отсечению также и языка, дабы она не могла изрыгать хулу на нашего государя и святую церковь – нашу мать! Потом же надлежит повесить всех пятерых за шею пока они не сдохнут!

Приступай!

Толпа притихла. Забили барабаны.

Помощники палача подхватили девушку и потащили к скамье рядом с плахой. Она дико извивалась, но ничего не могла поделать.

Ее лицо показалось мне смутно знакомым. Она увидела меня и конных горцев в беретах. Как‑то ей удалось сдвинуть повязку со рта, и хриплый надорванный голос перекрыл рокот барабанов:

– Лорд Грегори! Пощады!

Ей тут же закрыли рот.

Я пришпорил коня и смял стражника. За мной в прореху оцепления рванулись мои горцы.

Барабаны смолкли. Крики, визг.

Прежде чем стража опомнилась, мы достигли помоста.

– Офицер, остановите казнь!

– Кто вы и по какому праву мешаете свершению правосудия?

Спешившись, я прошел через строй стражников и поднялся на помост.

– Я лорд Холлилоха, граф Корнхолла и король Севера!

Мой голос гулко разнесся над площадью. Толпа притихла, но потом голоса вокруг разнесли:

– Лорд–дракон! Это он!

– Жители Давингтона! Мне, как победителю турнира в Гвинденхолле, ваш герцог передал права сеньора на ваш город! Гвен – акт сюда!

Гвен выхватив из седельной сумки акт, протянул мне.

– Читайте и громко! – я сунул пергамент офицеру.

Тот, растерянный и удивленный, развернул пергаментовый свиток и, запинаясь, прочел во всеуслышание то, что там было написано.

Эта новость поразила всех. Толпа загомонила, зашумела.

Повернувшись к палачам, приказал:

– Снимите повязку со рта у девушки!

Мой приказ был мгновенно исполнен.

Несчастная упала на колени. Печальные голубые глаза, обветренные губы, синяк на щеке. Ей лет восемнадцать, не более.

– Лорд Грегори! Пощадите нас! Пусть просто повесят, но не рубят рук и не режут язык! Зачем нас увечить – если мы умрем здесь и сейчас?!

– Кто ты и откуда?

– Я – Молли, Молли из Гартунга… Я служила у вашей сестры, миледи Сью… Вы не помните меня?

У Сью было две служанки в Гартунге – Клауди и Молли…

– Как ты попала сюда? За что тебя осудили на смерть?

– За оскорбительные песенки про нашего короля Руперта ее казнят и немедля!

На помосте появились новые лица – аббат Червелл и барон Рамсей. Они приблизились ко мне на расстояние вытянутой руки. Барон Рамсей выглядел помятым и усталым, словно только что проделал долгое путешествие в седле. Аббат наоборот был свеж и полон сил. Желваки ходили на его скулах.

– Вашего мнения, сьерры, я не спрашивал!

– Это не наше мнение – это приговор суда, одобренный герцогом Давингтонским!

– Как новый правитель этого города я отменяю приговор, и сам вынесу решение в соответствии с виной этих людей!

– Вы не имеете на это права!

– Ты еретик, мятежник и сатанинское отродие! – завопил аббат, выкатив глаза. – Хватайте его!

Я выхватил меч–бастард и без замаха, продолжая движение, вспорол горло аббата. Захлебываясь кровью, он повалился на помост, пытаясь обеими руками зажать рану.

Барон Рамсей только успел положить руку на рукоять своего меча. Острие моего меча уже было под его подбородком.

– Вынимайте меч, любезный барон! На турнире наша схватка не была проведена – закончим дело здесь!

– Из‑за этого говнюка Червелла я не готов сегодня умирать… – процедил сквозь зубы барон, не меняясь в лице и убирая руку с меча. – Но вы сегодня убили священника на глазах у всего города, и это обойдется вам очень дорого! Вы – глупец!

– Где ваш господин?

– Герцог два дня назад выехал в Гвинденхолл. Король собирает большой королевский совет, и ждите теперь большую армию на своих землях, лорд Грегори!

– КорольГрегори!

– Я не признаю вашей смешной коронации – вы самозванец!

Вспышка злобы молнией ударила мне в голову, и я воткнул меч прямо ему в рот и с хрустом повернул, пока он падал навзничь. Звон железа, крики и ржание коней.

Он бился в агонии, а я повернулся к своим людям.

Мои горцы сгрудились у ступеней, ведущих на помост, и рубились с офицерами барона Рамсея. Но офицеры быстро кончились. Я не успел поучаствовать.

Стража и жители разбегались во все стороны. Я увидел вокруг только спины. Палач с помощникам спрыгнул с помоста и исчез в толпе. Я обнажил кинжал и перерезал веревки на руках Молли и четверых мужчин. Они бросились целовать мои руки. Я грубо отстранил их. Приказал ближайшим горцам:

– Эгей, парни, возьмите этих людей в седла, и уходим!

Один из приговоренных, молодой парень, почти совсем мальчик, худенький и глазастый воскликнул:

– Я знаю короткую дорогу к городским воротам! Позвольте, милорд, я проведу?!

– Гвен, возьми его к себе и езжай вперед!

Через несколько мгновений наш отряд уже скакал прочь от вонючего и кровавого места.