Текст книги "Драконы севера (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 62 страниц)

ЗОВ КРОВИ

Глава 1

НАСЛЕДНИЦА

– Давингтон – большая мышеловка – стянув туда армию, мы как глупая мышь влезем в клетку и останется только прихлопнуть дверку!

– Любой город – мышеловка, ловушка, как пожелаете назвать!

– Давингтон – большая мышеловка!

– Будем большой мышкой?! – засмеялся я – Вы спорите об очевидном, друзья, – армии нужен простор! Прятаться в замке или крепости может небольшой отряд, но не мои десять реджиментов!

Жасс и Крейг, распаленные перебранкой, посмотрели на меня без всякой тени почтения.

– Эгей, парни! Я ваш король – не смотрите на меня так кровожадно!

Жасс улыбнулся и сел в кресло. Крейг проводил его тяжелым взглядом. Фостер перебирал бумаги на столе, не поднимая глаз.

В корнхоллском замке мы собрались, чтобы разработать план летней компании. У Жасса был свой план – он предлагал блокировать мост через Шелл небольшими силами, а основную армию перебросить через Шелл в его верховьях и через плоскогорье выйти на юг в Лонгшир, объятый междоусобицей. Затем, отрезав Гвинденхолл от юга и портов, разгромить армию короля Руперта.

Крейг же предлагал продолжить прошлогоднюю компанию, опираясь на Давингтон, выманивать через Шелл и бить по частям войска южан.

За окном истекали капелью последние сосульки. Весна пришла на наш остров.

Грязный снег еще лежал в полях и лесах, но уже бежали ручьи и солнце грело через оконное стекло почти по–летнему.

Еще три недели, максимум месяц и дороги на юг просохнут.

Идти вперед или ждать ход короля Руперта?

Если ждать – значит ставить себя в положение обороняющегося, заведомо невыгодное для нас…

План Жасса мне больше нравился, но он был рискованнее. План Крейга осторожен, но он именно оборонительный, а сил больше у Руперта, а не у меня.

Фостер представил мне последние сведения.

Руперт объявил всеобщий сбор дворянских отрядов. Это могло дать ему до десяти тысяч копий или от пятидесяти до ста тысяч воинов.

Междоусобица в Лонгшире была, конечно, мне на руку. Оттуда Руперту подкреплений теперь не получить. Бастард Лонгфордский привлек на свою сторону часть знати и горожан в северо–западной части Лонгшира и сцепился с герцогиней Луизой в битве не на жизнь, а на смерть. Я снабжал бастарда деньгами и как видно успешно.

Вторгнуться в Лонгшир и при поддержке бастарда пойти на Гвинденхолл – идея не плоха…

Фостер также сообщил о том, что Руперт вербует в Конфландии наемников – в основном арбалетчиков, а в землях тевтонов – мечников и копейщиков. Насколько велики силы этих наемных отрядов и когда они появятся на острове – неизвестно, и это плохо. Следовало нанести удар до прибытия наемных отрядов. Время работало против нас…

За зиму я подготовил и обучил свои десять реджиментов, включая два конных и один бомбардский. Мортир и бомбард имелось более трех десятков и к ним обученные команды и большой запас пороха и снарядов.

Я рассчитывал, что дворянство Севера выставит на моей стороне не менее двух тысяч копий или от десяти до двадцати тысяч воинов. Рядом с воинством Руперта – это немного, но в сравнении с прошлым годом – это здорово!

– Самое плохое, сьеры, что мы не знаем планов Руперта! Ваши планы не учитывают возможных движений противника. Крейг, почему ты полагаешь, что Руперт повторит ошибки прошлого года? Руперт мне не показался глупцом. Сэмюель, только часть Лонгшира перешла на сторону бастарда – другая часть, и большая, смею отметить, поддержала герцогиню–вдову. Войти на враждебную территорию – значит завязнуть в мелких боях и стычках, дав Руперту время для сосредоточения сил.

– Государь, в Лонгшир вы можете войти для примирения сторон, ведь Луиза Лонгфордская питает к вам симпатии…. – голос Фостера был тих и вкрадчив.

«Войти в Лонгшир по приглашению обеих сторон, как примиритель, а остаться как победитель, поддержав одну из сторон, но какую? Если сильнейшую – значит – Луизу! Если Луиза меня поддержит, бастард мне не нужен. А Габриель, как быть с нею? Привести и посадить ее на трон герцогов как законную наследницу – достойное и честное дело! Бастард – самозванец, Луиза – всего–навсего бездетная вдова покойного герцога. Габриель – единственная законная наследница!»

Я поднялся из‑за стола, давая знак, что совещание завершено.

– Благодарю вас, сьерры, встретимся завтра, я обдумаю ваши предложения и приму решение!

Габриель я встретил в библиотеке замка.

Кутаясь в меховую безрукавку, она сидела за столом в большом кресле, забравшись в него с ногами. Каменный пол стыл еще по зимнему. Она читала книгу Бранхэрда, вернее перечитывала второй раз, пытаясь извлечь из нее дополнительные крупицы информации. Волосы Габриель спрятаны под чепцом. Глухое теплое платье застегнуто до горла. На руках шерстяные перчатки со срезанными пальцами, как у уличной торговки.

Услышав мои шаги, она подняла голову и улыбнулась.

– Ваш совет был не долог, Грегори!

– Сэмюель и Макконохи поведали свои соображения, и я их отпустил, чтобы подумать до завтра. На самом деле мне нужен твой совет…

– Я не военная, Грегори!

– Идем поплаваем и поговорим заодно!

– Хорошая мысль, я здесь уже начала мерзнуть.

Мы раздевались рядом на одной скамье в розовом зале. Украдкой бросив взгляд на Габриель, я встретил такой же с ее стороны.

Мы рассмеялись.

– Грегори, тебе не кажется, что мы ведем себя как супруги, прожившие вместе добрый десяток лет?

– Мне тоже так кажется…

Габриель выскользнула из юбки и, подбоченись, повела плечами. На ней оставались только чулки с подвязками.

Тугие груди тяжело качнулись.

Я отвел взгляд и сел на мраморную скамью.

Габриель тихо засмеялась и быстро, легкими движениями сняла чулки. Пробежав несколько шагов, с шумом и плеском бросилась в бассейн.

Себя я мог не обманывать. Я хотел ее, и все больше с каждым днем. В чем нам отказано, то нам всегда дороже…

Я долго раздевался и погрузился в воду как только Габриель, отвернувшись от меня, поплыла к водопаду. Разгуливать у нее на глазах с «копьем» на изготовку я не мог. Скромность не та добродетель, что нужна королям, но победить свое воспитание я был не в силах.

Доротея с дочерью осталась в Холлилох. Я оказался прав, ее фигура восстановила свою красоту. Растяжки на ее животе и груди я убрал. Но после того вечера, после присутствия при родах, тело графини не вызывало моего желания, а совсем наоборот… Через месяц после рождения дочери Доротея пришла ко мне в постель, устав ждать меня в своей, и я ничего не смог сделать… Совершенно ничего… Доротея с трудом скрыла свое недовольство, а я на следующей неделе уехал сначала в Хаббард, а потом в Корнхолл.

Любовное фиаско меня напугало… Мне всего двадцать два года и такой конфуз!

Но рядом с Габриель, которая приехала следом за мной, я вновь ощутил себя мужчиной, самцом, черт меня побери!

Моя плоть стремилась к ней, и это трудно порой было скрыть.

Я хотел ее, но она была для меня недоступна… Такое мучительное состояние продолжалось весь месяц, и все это измучило меня до крайности.

Сидя по шею в воде и наблюдая за плывущей ко мне Габриель, я думал только о ее прелестях. Военные планы улетучились из моей головы со скоростью ураганного ветра…

– Грегори, о чем ты мечтаешь?

– Только о тебе!

Габриель была рядом, и ее ладонь ласково прошлась по моей щеке.

– Сегодня мы будем вместе… этой ночью…

Я не верил своим ушам.

– Но ты говорила…

– Пусть катится к дьяволу моя девственность! Тебе ведь нужна герцогиня для Лонгшира, а не магичка–ведьма, от которой не знаешь чего ждать. Тебе нужно мое согласие, и я согласна стать правительницей Лонгшира!

– Твоя проницательность меня пугает порой…

– Не пугайся, милый, ступай наверх, я вскоре приду к тебе… Ты будешь со мной нежным?

Глава 2

ЛОНГФОРДСКАЯ ДЕВСТВЕННИЦА

Я лежал в полумраке на постели и ждал Габриель, волнуясь словно в первый раз.

Да это и был наш первый раз!

Она пришла, завернувшись в простыню, в мягких меховых туфлях, практически неслышно.

Простыня упала на пол. Габриель легла рядом со мной и укрылась перинкой до подбородка. Ну что ж, если игра в девственницу необходима – я готов подыграть ради столь сладкого приза! Свеча на столике рядом с кроватью была быстро потушена.

Я жадно целовал губыГабриель, а она робко, словно девочка, отвечала мне.

Она хихикнула, и ее нежные ласки медом разлились по моему возбужденному телу.

– Ты восхитительна… Я обожаю тебя… – шептал я, благодарно целуя живот Габриель, груди и гладкие нежные бедра.

Засыпая, я обнимал ее за плечи. Пряный запах ее волос дарил мне покой…

Мы завтракали вдвоем.

Габриель, свежая и бодрая как птичка, намазывала для меня маслом булочки и с неподдельным интересом рассматривала мое лицо.

– Ты что‑то хочешь спросить?

– Тебе было хорошо со мной?

– Ты восхитительная любовница, милая!

– И это все что можешь сказать?

– Я благодарен тебе за твою жертву и очень счастлив…

Она улыбнулась и отпила вина из серебряного кубка.

– Такого нежного любовника у меня еще не было… Тебе неприятно вспоминать о том, что ты не первый у меня?

– То, что было ранее, только сон – забудь его!

Габриель вздрогнула и опустила голову.

На военном совете я изложил свое решение.

– Сьерры, мы идем на юг! Фостер, свяжись с бастардом и передай ему еще денег и оружия.

Наша цель – Лонгшир!

Теперь же главное – о чем будете знать только вы трое и до поры.

Я вышел из-за стола и впустил в боковую дверь Габриель.

– Сьерры, представляю вам пропавшую два года назад единственную дочь герцога Лонгфордского – Габриель! Мы пойдем на юг чтобы вернуть ей отцовское наследство!

Сьерры открыли рты от удивления. Фостер оправился быстрее всех и, подскочив, облобызал ручку герцогини первым.

Габриель заняла место за столом совещания.

– Уважаемые сьерры, я благодарна его величеству королю Севера Грегори за оказанное гостеприимство и готовность защитить мои права с оружием в руках. Со своей стороны я клятвенно обязуюсь, вернув наследство отца, оказать поддержку борьбе Вашего величества. Лонгшир будет вам преданным союзником!

– Бастарду Финнею это не понравится, государь! – Осторожно начал Фостер.

– Мы найдем чем занять бастарда… И потом, о правах Габриель на Лонгшир мы заявим только прибыв с армией туда. Через две недели выдвигаемся на Гартунг, а оттуда на юг по плоскогорью.

На обед я пригласил к себе Хэрри Эльсинера.

За зиму в Корнхолле милейший барон отрастил бороду и слегка растолстел.

– Хэрри, вы самый мой дорогой пленник, но поскольку выкуп за вас так и не внесли, придется дать вам свободу под ваше честное слово.

Похоже, Хэрри не верил своим ушам.

– Вы отпускаете меня, Грегори?

– Вы свободны, мой друг! Вы были пленником не моим, а Бернадетты… Она умерла, а значит вы свободны!

– Почему же это пришло вам в голову только сейчас, а не осенью?

Я расхохотался.

– Вы не рады свободе, барон?

– Ну–у… В общем-то я и так свободен. В Корнхолле я гулял где угодно. Девушки здесь веселые и недорогие, а эль крепок и свеж …обычно… Верно, вы что‑то хотите от меня?

Хэрри, прищурившись, с улыбкой, разглядывал мое лицо.

– Вы были вассалом герцога Лонгфордского, Хэрри, и у меня есть небольшая просьба – передать письмо его вдове – прелестной Луизе. Я полагаю, это поручение вас не затруднит?

– О, совершенно излишнее беспокойство, государь! Я выполню эту просьбу с величайшим удовольствием!

– Скажите, друг мой, кто из баронов Лонгшира влиятелен настолько, что способен бросить вызов герцогине?

– Барон Корки, государь, на юге в южной марке он бесспорный лидер среди аристократов.

В северной марке бароны разобщены и враждебны друг другу. Барон Корки весьма богат и влиятелен. Он может, как говорится, подсыпать перца в вашу кашу…

Вечером я напрасно прождал Габриель. Она не пришла. Я отправился в ее комнату сам.

Дуган, мой паж, сопровождал меня с канделябром в руке.

На третьем этаже замка, подойдя в нужной двери, я кивнул.

Дуган постучал.

Тишина.

– Кто здесь?

– Леди, откройте дверь, здесь его величество!

Томительная пауза. Стук щеколды. Дверь отворилась.

Оставив Дугана в коридоре живым канделябром, я вошел, сгорая от нетерпения.

Растерянная Габриель стояла рядом с дверью в одной сорочке.

– Я уже легла спать, Грегори…

– Тебе нездоровится?

– Я устала, признаться, сегодня…

– Ты не пришла, а я ждал тебя. Я обидел тебя чем‑то? Прости меня…

Я приблизился и обнял ее за талию, с трудом сдерживаясь от желания опустить ладони ниже и обхватить ее ягодицы…

– Я сама прошу прощения, Грегори, но сегодня не могу быть с тобой…

– Почему?

– У меня …у меня недомогание обычное женское… на всю ближайшую неделю…

Такой смущенной я никогда ее не видел. Она покраснела.

– Ох, извини меня за назойливость! Ложись и отдыхай, я не буду тебе мешать.

Мы поцеловались.

Когда дверь закрылась за моей спиной, червячок сомнения куснул меня. Мне показалось, что Габриель солгала и просто нашла повод избежать моих объятий.

Глава 3

ПЕРЕМЕНА ПЛАНОВ

Восемь реджиментов – восемь тысяч пехоты и конницы. я повел на юго–запад, по направлению к Гартунгу.

Крейг вернулся в Давингтон к своим двум реджиментам. У Давингтона я назначил через месяц сбор своим вассалам. Рыцарская конница пусть соберется там, на виду у соглядатаев короля Руперта. Все роты конных арбалетчиков я еще ранее вызвал в Корнхолл и также забрал с собой.

В Корнхолле был объявлен набор в третий Клайвский реджимент, но пока он будет собран и доберется до Давингтона под команду Крейга пройдет не меньше месяца.

Дороги были еще грязны, и для ускорения движения я приказал забрать все повозки у торговцев с полной компенсацией. Все встречные купеческие обозы также лишались повозок и лошадей. Бомбарды и припасы к ним везли на усиленных повозках с железными осями.

Через четыре дня мы были на берегу Шелл, неподалеку от паромной переправы у Шеллсберри.

В поход со мной отправились кроме Жасса, Габриель, Фостер, Молли с ее менестрелями и отец Гульд.

Перед отъездом я все же исповедовался ему в своих грехах. Он покачал седой головой и отпустил мне мои грехи. Ритуал был соблюден…

В моей большой палатке на ужин собрались только мужчины: Жасс, Гринвуд, Гвен Макнилл, Уэсли, отец Гульд. Ужин был без претензий: жареное на решетке куриное и свиное мясо, хлеб, уже начавший черстветь и отличное вино с юга, что я купил у купца еще вчера. Все равно бедняге не на чем было везти свой товар дальше, ведь повозки мы у него также забрали.

– Мы движемся быстрее, чем я рассчитывал – признался Жасс.

– Хорошо если южане думают и рассчитывают так же как ты!

– Все равно, государь, пехота подошла к реке к вечеру, а мы с латниками Гринвуда были здесь уже утром!

– Купцы говорят, что обоз идет не быстрее, чем самая медлительная повозка – всю пехоту на повозки не усадить, а, значит, наша скорость – это скорость пехотинца.

Тем не менее, Господь нам помогает – погода теплая и мы достигли Шелл быстро и без помех. За успех!

Я поднял кубок, офицеры подняли свои, и мы выпили и как следует закусили горячим душистым от дыма мясом.

Потом пошел обычный мужской полупьяный треп, кто о чем, о лошадях, об оружии, о женщинах, о вине….

Отец Гульд ушел первым. Я вышел его проводить и задержался у палатки, кутаясь в плащ.

Кругом огни костров, мелькают тени бродящих воинов. Всхрапнула лошадь. Вокруг палатки через равные промежутки ко мне спиной к лагерю лицом стоят горцы Гвена в одинаковых бордовых плащах поверх черненых доспехов. Поблескивают лезвия обнаженных мечей, положенных на плечи. Моя охрана…

В Корнхолле мою армию горожане уже назвали «Бордовая армия» из‑за преобладающего цвета плащей и камзолов.

В соседней палатке горит фонарь, и тени смутно просвечиваются сквозь полотно. Там Габриель со своими камеристками и Молли. В моей армии немало женщин, но они носят мужскую одежду, и их не так просто найти в лагере. Особенно много смазливых лиц среди оруженосцев и слуг в реджименте Гринвуда. Латники хотят воевать с удобствами.

Я смотрю на палатку Габриель и пытаюсь подавить растущее раздражение. Моя магичка меня избегает. Она сблизилась с Молли, они едут в одной повозке и спят рядом в одной палатке. У Габриель тысячи причин чтобы не оставаться со мной наедине. Словно я ей стал неприятен…

Я решился не обращаться за помощью к деве реки. У меня достаточно сил чтобы обойтись без помощи речной нежити. К вечеру следующего дня мост через Шелл был наведен. Мои горцы взялись за топоры, и только щепки полетели!

До темна на южный берег перешел один реджимент пехоты и пять рот конных арбалетчиков. Там они огородились заранее заготовленным частоколом от конницы и разбили лагерь на ночь.

Конные разведчики выдвинулись на юг во всех направлениях.

Я знал, что крупных сил у короля Руперта в районе Шеллсберри не имеется, но все равно беспокоился.

Сейчас я очень жалел, что со смертью отца утратил свой дар – ощущать за десяток миль присутствие других людей и даже их численность. На войне такой дар – огромная удача. Но увы! – магия вернулась, но этот дар я утратил навсегда.

Посмотрев на южный берег с редкими огнями костров, я вернулся в лагерь и решительно направился к палатке Габриель.

Мой дежурный паж – сегодня им был Ричард, отправился вовнутрь и доложил обо мне.

Габриель вышла ко мне навстречу. Она была в мужской одежде.

– Добрый вечер, герцогиня, в чем причина этого костюма?

– Добрый вечер, Грегори, вы меня опередили, я хотела поговорить с вами и как можно быстрее…

– Прошу в мою палатку.

Мы прошли молча, бок о бок через оцепление стражи. Я отодвинул полог и пропустил Габриель вперед.

Она присела в походное кресло. Высокие охотничьи сапоги восхитительно облегали ее стройные ноги.

– Я думаю только о тебе, а ты меня избегаешь… В чем причина, милая?

– Поговорим лучше о наших планах на завтра.

– Разве одно мешает другому?

Я опустился на колено рядом с Габриель и взял ее руку в свои.

– Я предлагаю завтра же отправиться через плоскогорье прямо в Лонгфорд, взяв с собой только два конных реджимента. Остальная армия догонит нас в столице Лонгшира.

– К чему такая спешка, Габриель? У герцогини Луизы около шести тысяч воинов! С двумя конными реджиментами нам не пробиться! Да и как с двумя тысячами конницы штурмовать город? Без осадных орудий и бомбард?

– В Лонгфорде только небольшой гарнизон, Грегори! Луиза со всеми своими силами два дня назад отправилась на запад в Суффолк. Пока она отсутствует, у нас есть шанс захватить Лонгфорд!

– Откуда у тебя эти новости?

Она протянула мне мятый лист бумаги.

– Это мне принес почтовый голубь…

Я пробежал письмо глазами.

«Бастард Финней схвачен конфландскими наемниками в Суффолке. Луиза выступила туда в среду со всеми силами. В Лонгфорде только малый гарнизон. Поспеши».

– Чье это письмо?

– В Лонгфорде есть люди, что еще помнят меня. Нам откроют ворота.

– Мне твой план не нравится! Это авантюра, милая!

– Это шанс, Грегори, это счастливый шанс! Когда я давала тебе неверные советы? Вспомни хоть раз!

– Это может быть ловушкой!

– Три дня, и ты хозяин Лонгшира, а значит почти половины южного королевства! Решайся, Грегори!

Я вызвал к себе Жасса и Фостера.

Жасс поддержал Габриель.

– Это сильный ход, Грегори, и смертельный для короля Руперта!

Фостер долго мял и разглядывал бумагу, принесенную голубем.

– Кто автор письма, миледи?

– Я не могу назвать его имя, но он важное лицо в Лонгфорде и я ему верю.

– Государь, это опасная затея…

Габриель была настойчива.

– Риск есть всегда, но это оправданный риск!

Ее карие глаза были так многообещающи, а лицо светилось уверенностью.

Мы взяли с собой в поход почти всю нашу кавалерию – реджимент латников Гринвуда, реджимент конной стражи под командой Гвена и три роты арбалетчиков. Каждый воин взял в седельные мешки съестные припасы. Мы оправлялись в Лонгшир без обоза, налегке.

На рассвете мы переправились через Шелл и на рысях понеслись на юг и выше, на плоскогорье туманов.

Глава 4

ЛОНГШИР

– Почему плоскогорье туманов?

– Зимой здесь не редкость туманная погода, государь.

Ехавший рядом со мной наш проводник закутался поплотнее в плащ.

Зябкий ветер рвал плащи, забирался под одежду.

Пасмурная и ветреная погода на плоскогорье встретила нас сразу же, едва мой отряд одолел пологий длинный подъем.

На каменистой равнине ни кустика, ни ямки, только редкая жухлая прошлогодняя трава да скалистые обломки.

– Скудная местность.

– И никому не нужная, государь! Двести лет назад маги устроили здесь знатную потасовку, вот ничего и не растет кроме травы весной!

Еще одна местная байка. Никаких сражений здесь не было, я о таком не читал и не слышал.

По пути нам встретился только один родник, весьма скудный, в узкой глубокой расщелине. Чтобы набрать воды пришлось спустить на веревках вниз пару крепких парней. Они черпали кожаными ведрами воду, и их на веревках поднимали наверх.

– Зимой в тумане здесь легко заблудиться и погибнуть от жажды и голода.

– Разве здесь не бывает снега?

– Туман сжирает снег за ночь, государь. Снег здесь редкость!

На ночь мы разбили палатки прямо посреди этой голой негостеприимной равнины, и ветер завывал всю ночь, не давая уснуть. Даже костер нечем было развести. Ни деревьев, ни кустарника… Я не выспался, и настроение у меня было отвратительное.

Габриель напротив, весела.

– Еще пара часов, и мы выйдем на край плоскогорья, потом недолгий спуск и прямая дорога к Лонгфорду. Вечером уже будем за его стенами.

– Ты скучала по родным местам?

Лицо Габриель омрачилось.

– С родными местами у меня связано много неприятных воспоминаний, Грегори…

Южный край плоскогорья туманов скалист и крут, но проводник легко нашел пологий спуск.

– Здесь гоняют овец на пастбища. Через месяц там, на пустошах, поднимется знатная трава, но еще через месяц все выгорит под солнцем, государь.

Лонгшир зеленым ковром лежал передо мной в легкой дымке. Вдали поблескивала река, а ближе, в нескольких милях, горбатились крыши деревеньки.

Я приказал не останавливаться. Наш отряд проскакал через сонную деревню, сквозь собачий лай, мимо изумленных селян.

Первый привал мы сделали у городка Балластер на реке Дач, притоке Дойла.

Городок запер ворота, и теперь стража и любопытные глазели на нас со стен. Мы разместились от городка выше по течению в двух полетах стрелы.

Габриель подъехала ко мне на своей кобылке. В черном мужском костюме, в черном берете, под который она спрятала волосы. Простой серый дорожный плащ и кинжал на поясе дополняли ее облик, то ли не богатого дворянина, то ли купеческого приказчика.

– Дальше я поеду одна!

– Габриель – это безрассудно!

– Я всегда смогу отвести глаза страже. В полночь вы должны быть у моста через Дач с востока от Лонгфорда. Условный сигнал – два фонаря рядом, трижды потушенные на башне ворот. Ворота будут открыты для вас. Верь мне, Грегори, все получится!

Я не удержался и положил ладонь на ее колено. Ее взгляд сверху с седла был серьезен и сосредоточен.

– Да хранят тебя боги, Габи…

Набросив на голову капюшон плаща, с прямой спиной, моя магичка уехала, так и не оглянувшись. Я долго смотрел ей вслед. Мой камердинер Майк дважды повторил приглашение к столу для обеда, прежде чем я его услышал.

До Лонгфорда всего два часа пути, и я позволил парням отдохнуть и вздремнуть после обеда. Если можно назвать обедом копченый бекон, сыр и сухари, запитые родниковой водой.

Беспокойство томило меня. В груди поселилась пустота. Хотелось что‑то делать, куда‑то скакать. Ожидание становилось пыткой.

Я послал за Гринвудом и Гвеном и пересказал наш разговор с Габриель.

Гринвуд был настроен довольно мрачно.

– Дай Бог, если все получиться… Захватить с двумя тысячами столицу Лонгшира – значит попасть в саги и сказания, государь. К сожаленью жизнь не похожа на саги и сказания…

Гвен, напротив, был уверен в успехе.

– Я верю в Габриель, государь, у нее все получится. Где вы там удача, государь!

Я отправил офицеров к их людям, и потянулось томительное ожидание.

Солнце уже клонилось к закату, когда клубы пыли с юга известили нас о приближении конного отряда.

Я поднял свой отряд и построил его в боевой порядок. Два конных реджимента уступом – впереди латники Гринвуда. Арбалетчики заняли позиции на флангах. Тетивы натянуты, стрелы наготове. Закатное солнце поблескивало на остриях пик латников.

Неизвестный противник показался из-тучи пыли и растекся в стороны, охватывая нас полукольцом. Около двух тысяч латной конницы… Они слаженно развернулись в две шеренги. На пиках вились разноцветные флюгера.

Над рядами колыхнулся стяг – золотой лев на задних лапах – пеннон герцогов Лонгфорских. Центр рыцарской шеренги слегка раздался в стороны, и там появилась группа пышно одетых всадников.

– Гринвуд, если это герцогиня Лонгфордская, ты остаешься командиром отряда до прибытия Жасса с основными силами.

– Государь, но герцогиня Габриель говорила…

– Она многое говорила, барон, а действовать предстоит нам…

Я тронул коня и направился вперед, сопровождаемый Гвеном, десятком конных стражей и знаменосцем с моим знаменем, лениво колышущимся на ветру.

Такой поворот событий, как ни странно, успокоил меня. Нет ничего хуже неизвестности. Теперь же я видел, что письмо достигло адресата.

Луиза, герцогиня Лонгфорда, остановила коня и ждала меня со своей свитой. Кроме Хэрри Эльсинера я не видел рядом с ней знакомых мне лиц.

– Я счастлива приветствовать ваше величество на земле Лонгшира!

Воркующий грудной голос Луизы приятно обволакивал сознание.

Она улыбалась, чуть щуря глаза. Ее белый конь был украшен с небрежной роскошью, а уздечка, попона расшиты золотом. На Луизе было теплое бархатное зеленое платье, застегнутое до горла, но весьма изящное, с пышными рукавами с разрезами и высоким белым воротником. На голове кокетливо сдвинутый на бок крохотный берет с белоснежным пером.

– Ваша неземная красота, герцогиня, заставляет меня поверить, что я уже не на земле, а в раю и встретил ангела божьего!

Я принял протянутую герцогиней руку, затянутую в тонкую перчатку, поцеловал чуть ниже запястья и немного придержал у своих губ, пожав слегка пальчики.

– О, мой дорогой гость приготовил огромный ворох комплиментов!

– Комплименты – суть лесть, а перед вашей красотой лесть смолкает и начинает говорить правда, Луиза…

– Я сопровожу вас, Грегори, до моего скромного жилища. Ваши люди могут остаться здесь и разбить лагерь. Все необходимое им будет предоставлено. А вас я не отпущу от себя ни на минуту, даже и не надейтесь!

Я тут же передал распоряжения разбить лагерь Гвену, и он поскакал назад к рядам моих неподвижных реджиментов.

Луиза развернула коня, и мы далее проследовали стремя в стремя. Я кивком приветствовал Хэрри, и тот мне подмигнул с весьма серьезной миной.

Лонгфорда мы достигли уже в сумерках. Свита Луизы зажгла факелы. Несмотря на поздний час, множество любопытных горожан встречало нашу кавалькаду как перед мостом через Дач, так и за воротами города, на улицах, по которым мы проезжали. По пути нашего следования горели фонари на стенах и факелы в руках стражи. Окна всех домов, выходящие на улицу, ярко освещены свечами и фонарями.

Приветственные крики неслись со всех сторон.

Луиза горделиво ехала, сидя боком в дамском седле. Крики подданных, казалось, ее нисколько не привлекали.

– Вы первый король, посетивший Лонгфорд за последние сто лет, Грегори!

– Я надеюсь, что получу такое удовольствие еще не раз?!

– Я думаю, вам понравится у нас, так что вы не захотите покидать наши края!

Я искоса посмотрел через плечо. Моих людей оттерли назад телохранители Луизы, и только Гвен, да Дуган–знаменосец неотступно следовали за мной. Чужие, незнакомые лица вокруг.

С планом Лонгфорда я ознакомился весьма подробно еще зимой. Город расположился в месте слияния двух рек Дойла и Дач и представлял собой почти равносторонний треугольник. На острие его, там, где сливались воды двух рек, располагался замок герцогов, правивших этими землями более трех столетий. Видимо, город и начинался с этого замка.

Дед покойного герцога Томаса железной рукой произвел реконструкцию в Лонгфорде, снеся часть городских кварталов, и теперь между городскими кварталами и замком правителя пролегал огромный парк и глубокий ров, скорее канал, вполне судоходный и не только для речных судов.

Гигантский подъемный мост через канал ярко освещен и охранялся многочисленной стражей.

Копыта коней прогрохотали по деревянному настилу.

Широкая дорога, вымощенная светлым камнем, вела к замку. По обочине на столбах горели фонари.

– Здесь светло почти как днем!

– Мой покойный муж любил здесь охотиться на косуль. Вы любите охоту на косуль, Грегори?

– В вашем присутствии, Луиза, невозможно думать о чем‑то другом…

Герцогиня засмеялась и, протянув руку, пожала мое запястье.

Замок герцогов Лонгфордских давно превратился в большой и впечатляющий дворец. В ранее неприступных стенах пробиты высокие стрельчатые окна. Рва под стенами нет.

Двор замка накрыт обширной крышей. Толпа кланяющихся слуг бросилась нам навстречу. Я спешился и помог герцогине сойти с коня.

На несколько мгновений Луиза оказалось в моих объятиях.

– Грегори, если вы меня не отпустите, я наброшусь на вас прямо посреди двора в присутствии своих вассалов… Почти год я вдова и сплю одна в холодной постели…

Ее смелые большие глаза были рядом. Она медленно облизнула верхнюю губу кончиком языка.

Я торопливо сделал шаг назад.

Она тихо засмеялась и протянула мне свою руку.

Так шагая рядом мы вошли в замок.