Текст книги "Драконы севера (СИ)"

Автор книги: Алексей Фирсов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 62 страниц)

Глава 5

КЛОДИ

Барон лично с канделябром в руке сопроводил меня до моих апартаментов, многословно и красочно пожелав доброй ночи. Его хитренькие глазки явно что‑то таили…

Два горца с обнаженными мечами заняли место у дверей.

Дуган и Томас помогли мне раздеться и освежить лицо. Я уже скучал по своему бассейну в подземелье замка. Воспользовавшись серебряным ночным горшком, я в длинной ночной рубашке отправился за штору в постель, зажав под мышкой толстый фолиант. Канделябр со свечами я нес с собой. Камин в комнате уже погас и давал лишь слабое тепло.

Моим планам почитать перед сном помешали.

В длинной, полупрозрачной рубашке на простынях лежала танцовщица Клоди. Она легла подальше от края, к стене и оттуда, из глубины постели, поблескивали от пламени свечи ее темные глазки.

– Приятный сюрприз! Или ты, девочка, ошиблась спальней?

– Я не ошиблась, ваше величество, я – подарок вам от сьера барона….

Голосок тихий, но приятный, нежный.

Положив книгу на стол, я присел на постель.

Клоди вздрогнула и шевельнула ногой. Но бежать бедняжке было некуда.

Ей примерно столько лет, сколько было нам с сестрой, когда мы начали дарить любовь друг другу. От этих мыслей я на миг ощутил себя стариком….

– Не бойся меня, Клоди. Клыков и когтей у меня нет! Сколько лет тебе?

– Пятнадцать…

– Ты красиво и ловко танцуешь. В тебя наверно влюблены все юноши округи?

Она покраснела, потупилась и тут же скрестила руки на груди. Пятна сосков просвечивались сквозь тонкую ткань. Канделябр со свечами я поставил на пол, храня ее стыдливость…

– Ты девственница?

– Да… ваше величество…

Я расправил перинку, что лежала в ногах, и прикрыл девочку до подбородка.

– Спи, Клоди, а мне нужно читать.

Я вышел за штору. Моих пажей уже не было. Они отравились спать в соседнюю комнату. Накинув на плечи плащ, я вернулся к постели и, сев в кресло у стола, открыл вожделенную книгу. Ступни я поставил на подушечку и прикрыл краем плаща. От каменного пола ощутимо тянуло холодом. Залпом одолев несколько страниц, я был потревожен тихими, но отчетливыми звуками. На постели плакала Клоди, и ее всхлипывания меня побеспокоили. Оставив открытую книгу на столе, я вернулся к постели.

– Клоди, ты чем-то огорчена?

Девичья мордашка показалась из‑под перинки. Вытирая слезы рукавом, девочка пролепетала:

– Я вам не понравилась?

– Ты очаровательна, Клоди, и ты мне понравилась. Семь лет назад я отдал бы все за возможность лечь с тобой рядом…

– А сейчас….

– Сейчас я не готов отдать все!

Я тихо засмеялся. Удивленная Клоди притихла.

– Хозяин сказал, что накажет меня, если я вам не понравлюсь…

– Скажи ему, что очень понравилась… Спи…

Ее рука коснулась моей.

– Лягте рядом, мне одной страшно…

– А со мной не страшно?

– Уже нет…

Сбросив плащ на пол, я лег на постель и был немедленно прикрыт перинкой по грудь.

Заботливая Клоди потихоньку подвинулась и прикоснулась к моему боку своим тугим животиком. Что‑то холодное легонько дотронулось до моей ноги. Я не сразу понял, что это ее ступня.

– Эге! Ты совсем заледенела! Подавай сюда свое ледышки!

Она согнула ноги в коленях, и я взялся за ее холодные ступни обеими руками.

– У вас горячие ладони… Очень приятно…

Я закрыл глаза, и жар перетек с моих рук через крохотные пальчики в стопу и выше, выше, выше… Клоди ахнула и затаила дыхание.

– Уже не холодно?

– Нет… Это была магия?

– Верно, это была магия

Левой рукой я обнял ее за плечо. Ее головка легла на мое плечо. От волос Клоди пахло сухими цветами и немножко свежим запахом ее кожи…

Тишина вокруг. На мягких ее волнах я начал погружаться в сон. Девичья рука легонько легла на мою грудь, и немного погодя ладошка заскользила вниз по животу, пока не достигла моего мирно спящего «копья». Пальчики осторожно начали его обследовать через ткань рубашки. Клоди притихла, даже дыхания не слышно.

– Э, нет, дорогая! Спать!

Я поймал игривую ладошку и прижал правой рукой к своей груди.

Но выспаться мне не удалось. Клоди стало жарко под перинкой, во сне она брыкалась, сбрасывала перинку с себя и с меня, пихалась локтями в бок.

Я отодвинулся от нее подальше к самому краю. Под утро она замерзла, вернулась ко мне под бок и засопела прямо в ухо, довольная и согретая. Так я встретил утро. Лежа на спине, обвитый руками и ногами беспокойной Клоди.

Почему я не сорвал цветок ее девственности?

Загадочная книга, память о Сью и Бернадетте, пророчество Габриель – все это притушило мое вожделение. Я внезапно ощутил себя старшим братом этой девочки, мне захотелось заботиться о ней, согревать ее, но касаться ее прелестей я не хотел…

Утром за завтраком барон осторожно поинтересовался, как я провел ночь, и не беспокоило ли меня что‑то.

– Клоди – замечательная девочка, барон! Отправьте ее ко мне в замок сегодня же.

Барон улыбнулся.

– На обратном пути я вас навещу еще раз. У меня есть для вас должность королевского стольника – вы примете ее?

– Я счастлив, ваше величество!

На дороге Габриель поравнялась со мной и поехала рядом, стремя в стремя.

– По вашему рассеянному виду вижу, что девочка–сильфида постаралась на славу.

– Ошибаешься, Габриель, я просто служил ей всю ночь грелкой. Ее бутон остался не раскрытым.

Габриель засмеялась, и как мне показалось, с облегчением.

– Невероятно – вы отказались от такой лакомой птички!

– Мне нравятся созревшие девушки с развитыми формами… Курочка аппетитнее, чем голенастый цыпленок!

Глава 6

ЖЕНЩИНЫ И КУРЫ

Дорога до ближайших двух деревень была еще накатана, но потом, после полудня, она легла под ноги наших коней совершенно заброшенной. Да что говорить, по дороге уже вырос кустарник!

В сторону моря здесь явно ездить не любили. Дальше в устье Клайва тянулись болота, заросшие камышом и ольхой. Наша цель была южнее – руины Лайонбурга. Лес поредел. На ночевку остановились на опушке березовой рощи.

Сухие березовые сучья жарко горели в кострах. Вечером стало свежо. Я не торопился в палатку, в ее холодную промозглость, а сидел у костра, накрыв плечи плащом, и читал книгу Бранхэрда. У соседнего костра Беннет рассказывал очередную свою историю, и я остался в одиночестве, даже пажи потихоньку удалились поближе к болтливому рыцарю.

Книга Бранхэрда действительно была написана яркой тушью на пергаменте из человеческой кожи. Страницы я перелистывал двумя пальцами, подавляя в себе брезгливость. Но сам текст был безумно интересен.

Габриель присела рядом.

– Эта книга, она вам так дорога. Что в ней?

Я с неохотой оторвался от чтения и протянул тяжелый том ей.

– Это драконий язык?

– Вернее, драконье письмо. Пергамент из человеческой кожи. Секрет этой яркой туши также давно утрачен.

Пальцы Гарриель, поглаживавшие страницу, замерли. Книга была немедленно возвращена мне.

– А что вы прочли? Могу я узнать?

– Можете. Но не здесь и не сейчас.

– Вы прогоняете меня… Понимаю… Я тоже не любила, когда мне мешали читать понравившуюся книгу…

– Разве кто‑то может быть доволен, когда мешают читать? Разве что юнец, под розгой овладевающий чтением?!

– Вас под розгой заставляли читать?

– Нет, вовсе нет! Под розгой меня гнали от книг!

Я раскрыл книгу Бранхэрда.

Но Габриель не уходила. Прядь рыжеватых волос выбилась из-под берета, карие глаза от пламени костра загадочно блестят.

– Опросите Беннета под заклятием истины, Грегори.

– Зачем?

– Он вызвался сам ехать с вами. Его оруженосец, очень необщителен, и кроме имени другие ваши люди ничего о нем не знают. Мне это не нравится!

– Завтра будем на берегу западного моря, и тогда я попробую расспросить Беннета.

– Завтра может быть поздно. Сделайте это сегодня.

Но упрямство взыграло во мне. Давно уже мне не указывали на то, что мне делать и как и с кем говорить. Может быть она и права, но я все сделаю по-своему!

– Иди отдыхать, Габриель, завтра предстоит долгая дорога.

Обиженно поджав губы, Габриель встала и удалилась.

Я вернулся к книге.

После завтрака мы отправились дальше. Я подозвал Беннета и попросил рассказать еще что‑то. Но внезапно державшаяся в отдалении Габриель подъехала ближе и пожелала рассказать свою историю.

С удивлением я согласился выслушать рассказ моего библиотекаря.

«Граф де Шарньи как доблестный рыцарь церкви отправился со своими людьми на юг, чтобы померяться оружием и отвагой с неверными, оскорбившими своим присутствием земли у колыбели господа нашего. Когда однажды зашла речь о его храбрости при дворе короля Конфландии Филиппа Храброго, собиравшегося в тот же поход, какой‑то рыцарь сказал, что под небом не найти другой такой пары, как граф и его супруга, потому что велика доблесть графа среди прочих достойных рыцарей, а его супруга прекраснейшая и добродетельнейшая среди дам всего света. Слова рыцаря, произнесенные в подходящую минуту, запали вамять короля так глубоко, что он изменил маршрут своего движения к портам, чтобы иметь возможность посетить графиню де Шарньи в ее замке.

Король с небольшой свитой выступил в путь и, приблизившись ко владениям графа, послал конюшего сказать его жене, чтобы она ждала его на следующее утро к обеду.

Графиня, умная и догадливая дама, велела любезно ответить, что эта милость для нее выше всех других и что король будет желанным гостем. Но она, конечно, задумалась, с чем связан этот внезапный визит государя, да и еще в остсутствие супруга. Король пожелал полюбоваться на ее красоту? Но при дворе с мужей они бывали, и она не привлекла внимание государя ранее.

Как умелая женщина, и настоящая хозяйка своего имения, она решилась принять его с честью и, велев позвать оставшихся дома дворян, с их совета распорядилась приготовить все нужное, но относительно обеда и припасов она пожелала озаботиться сама. Она, приказав тотчас же собрать всех кур, какие только нашлись в окрестности, из них одних заказала своим поварам кушанья для королевского стола.

И вот король явился в назначенный день и был принят дамой с большим торжеством и почетом. Когда он увидел ее, она показалась ему гораздо более красивой, желанной, чем он ранее думал. Король был поражен, как не заметил ранее такой розы в своем саду! Когда он немного отдохнул в покоях, убранных весьма достойно и роскошно, настал час обеда. Король Филипп и графиня уселись за одним столом, а прочие были гости, люди из королевской свиты и дворяне графини, за другими столами.

Многочисленные блюда, поочередно подносимые, превосходные драгоценные вина приносили великую утеху королю, с удовольствием поглядывавшему порой на прелестную графиню.

Тем не менее, когда одно блюдо стало являться за другим, король пришел в некое изумление, распознав, что хотя кушанья были и разные, но все изготовлены только из кур. Королю хорошо известно было, что местность, где он находился, изобиловала разной дичью и что наперед объявив даме о своем прибытии, он тем самым дал ей время и срок для охоты на дичь. Хотя и сильно удивленный, он пожелал объясниться с нею только по поводу кур, и с веселым видом обратясь к графине, он сказал: «Разве в этой стране выводятся одни куры без петуха?» Графиня отлично уразумела вопрос, и так как ей показалось, что сам господь бог послал ей удобный случай выразить свои помышления, она отвечала: «Нет, государь мой, но здешние женщины, хотя и несколько отличны от других одеждой и почетом, созданы так же, как и в других местах, и имею то же строение тела ". Услышав эти слова, король хорошо понял повод к обеду из кур и тайный смысл речей и убедился, что с такой женщиной нечего тратить слов и нет места для насилия и что как сам он опрометчиво воспылал к ней, так поступит мудро и к своей чести, потушив не к добру разгоревшееся пламя. Не продолжая шуточного разговора из боязни ответов графини, скорой на язычок, он отобедал, оставив всякую надежду. Когда обед кончился, король, дабы поспешным отъездом прикрыть нечестную цель своего посещения, поблагодарил ее за оказанные ему почести и, поручив ее божьему покровительству, отправился в далее.

Вот какова сила находчивых, быстрых ответов, и по той же причине, что если в мужчине большим благоразумием является всегда искать любви женщины более родовитой, чем он, то в женщине величайшей осмотрительностью – уметь уберечься от любви к мужчине выше ее по положению!»

– История интересная и поучительная, благодарю вас, Габриель! Скажите, на месте графини как бы вы поступили?

Габриель улыбнулась.

– А как бы вы поступили государь на месте короля Филиппа?

Она хлестнула коня плеткой и ускакала вперед, обгоняя весь отряд. Единственную даму в моем отряде проводили десятки взглядов.

– Могу я спросить ваше величество?

– Спрашивай, Беннет.

– Говорят, что Габриель – бывшая портовая шлюха из Давингтона. Это не правда?

– Чепуха, Беннет! Бернадетта подобрала одну несчастную после пожара, но та почти сразу же умерла от ран. И ей повезло – глухонемая и слепая, та женщина влачила жалкое существование. Смерть оказала ей великую честь!

К вечеру мы достигли побережья, но начался прилив, и расположившись в лощине меж двух дюн возле ручья, мы решили ждать отлива на следующий день.

Беннет у костра рассказывал свои истории горцам и арбалетчикам. Я опять открыл книгу Бранхэрда.

Габриель пришла и села рядом. Она долго наблюдала за мной, не говоря ни слова. Вскоре я ощутил, что ее взгляд не дает мне сосредоточиться на книге.

– Габриель, тебе не кажется, что ты мне мешаешь?

– Вы очень упрямы, Грегори… В детстве вас мало пороли!

– Меня ни разу не пороли. Я был очень послушным ребенком!

– Верится этому с трудом! Будь вы на месте короля Филиппа – графине пришлось бы туго!

– О да! Я нашелся бы что ответить! Куры, конечно, везде одинаковы, но все зависит от повара и соуса с гарниром!

– Только куры?

– О женщинах я лучше умолчу.

– Нет, позвольте услышать и про женщин?!

Ее глаза смеялись, слегка прищуренные. Губы трогала улыбка. Сейчас, здесь у костра она была дивно хороша и нисколько не напоминала ту женщину, которую я впервые видел у стен Давингтона. Портовая Лили умерла окончательно….

Глава 7

ИСТОЧНИК СИЛЫ

Утром рано меня разбудила Габриель.

– Государь, прилив не будет ждать даже вас!

В сопровождении Гвена мы пошли через дюну к руинам Лайонбурга, обнаженным отливом. Было прохладно. Ветер толкал нас в спину и печально ныл среди развалин.

Горцы редкой цепочкой рассыпались следом.

– Как ты ощущаешь сосредоточие сил?

– У меня начинает ломить в затылке и в глазах мельтешат мелкие черные частицы, словно мошки… А ты?

– Только закрыв глаза, я вижу разноцветные или белые жгуты, вытекающие из земли. Почему здесь такой мощный источник силы? Потому что погибло так много людей и магов в тот день, когда волна обрушилась на этот берег?

– Маги здесь не погибли, они успели сбежать. А смерть многих людей здесь ни при чем.

Есть места на земле и в море, где силы, огромные силы вытекают из тела земли и устремляются в небо. Лайонбург был построен за неделю великим магом Скайлзом именно из‑за этого источника силы. Замок короля Маркуса на берегу черного озера у Давингтона тоже построен у источника силы. Древние повелители королевства знали о таких местах и умели использовать.

Мы шли, петляя между руин, переступая через лужи морской воды и клубкииводорослей.

– Мы уже рядом.

Габриель приложила ладонь к затылку и поморщилась.

Ровная песчаная площадка среди руин, к который мы вышли, словно специально была устроена для нашего удобства.

Я попросил Гвена удалиться за полуразрушенную стену. Моим мечом Габриель начертила ровный круг на плотном сыром песке, потом еще шесть кругов так, что они все пересекались в одной точке – в центре первого круга. К моему удивлению, линии на песке остались четкими и глубокими, а не расплылись как следы наших ног. Губы Габриель шевелились, но я ничего не слышал, слова заклятия произносились очень тихо. Закончив чертить эти окружности, она воткнула меч по рукоять в самый центр конструкции и из кожаной сумки, висевшей на бедре, начала вынимать по одному кусочки граненого янтаря и раскладывать в местах пересечения линий. При этом она ходила между прочерченных линий, стараясь не ступать на них и придерживая подол юбки. Закончив раскладывать янтарь, она, так же осторожно ступая, подошла ко мне и, глядя под ноги, принялась раздеваться. Она быстро сняла с себя абсолютно все, и под ветром сразу же стала мерзнуть. Кожа покрылась мурашками.

Последними она вынула шпильки из волос, и пряди упали на плечи и на лицо. Только волосы оставались ее защитой от северного осеннего ветра…

– Что бы не случилось – не приближайся ко мне и не наступай на линии…

Обхватив себя за плечи, Габриель отвернулась от меня и пошла в центр начерченного узора. Она шла, решительно ступая босыми ногами по ледяному песку, изо всех сил стараясь не сутулиться. Ее обнаженное тело вызывало не желание, а только жалость и тревогу…

Она дошла до центра рисунка и встала на перекрестье рукоятки меча. От меня до нее было всего десять шагов. Я закрыл глаза. Аура Габриель светилась ярким золотым цветом. Жгуты силы вытекали из земли по краям рисунка, но внутри не было ни одного! Внезапно все стало меняться. Верхние концы жгутов силы начали склоняться внутрь рисунка к голове Габриель. Теперь я слышал звонкие слова заклятия. Жгуты силы сошлись в одной точке, и теперь словно фонтан пульсировал передо мной – фонтан силы! Открыв глаза, я увидел, как линии рисунка на песке начали пульсировать золотым цветом, и пульсация перешла на кусочки янтаря. Они то наливались светом, то гасли. Пульсация ускорялась. Габриель, выкрикивая заклинания, подняла руки на уровне плеч. Потрескивая ее волосы, распрямлялись и поднимались. Вскоре они все, каждая волосинка – выпрямились. Голова Габриель была словно окружена облаком волос.

Габриель стола ко мне спиной, но постепенно она начала поворачиваться ко мне… Нет, она стояла на месте… Вращался меч, на котором она стояла. Вскоре я видел ее вполоборота, потом боком, вот она уже повернулась ко мне лицом. Глаза зажмурены… Губы открываются, выталкивая звучные слова на незнакомом языке… Соски грудей набухли и затвердели… Волосы в низу живота также распрямились …

Меч продолжал медленно вращаться, и Габриель опять повернулась боком, а потом спиной ко мне.

Я закрыл глаза. Картина изменилась, фонтан силы пульсировал, блистая всеми цветами радуги. Аура Габриель мерцала дробящимися бликами, словно ограненный алмаз, вращающийся в луче света! Линии рисунка пылали золотом!

Открыв глаза, я обнаружил, что вращение начало ускоряться. Габриель крутилась передо мной все быстрее и быстрее. Пока не превратилась в смазанное вращением белое пятно тела и коричневое пятно волос. Она уже не говорила, она кричала свои заклинания.

Я сел на песок и отвернулся. Мне стало страшно за нее. Я сидел, тупо глядя на песок, и считал удары сердца. На третьей сотне голос Габриель перестал быть слышен.

Оглянувшись, я увидел, что все кончилось. Несколько мгновений, покачиваясь, Габриель стояла на месте с закрытыми глазами, а потом мягко, одним движением, будто утратив кости, упала на песок, стирая часть рисунка. Свечения и пульсаций больше не было.

Я поднял ее и на руках отнес на плащ. Она была холодной, как труп. Но грудь едва поднималась в дыхании, и редко билась жилка на шее. По внутренней стороне бедер струилась алая кровь, нет, теперь она стекала на плащ.

Сразу же я положил одну ладонь прямо между раздвинутых бедер на ее окровавленный бутон, а другую между грудей.

Пальцы и ладони мои разогревались. Я смотрел на запрокинутое белое лицо, приоткрытый рот и вытекающую на щеку нитку слюны и ругался последними словами!

Эта долбанная шлюха, эта безмозглая курица! Она меня даже ни о чем не предупредила!

Милая, пожалуйста! Оживай! Жар струился с моих ладоней в тело, в холодное тело Габриель, я уже вспотел от этого жара, но толку не было! Мне стало страшно от моего бессилия…

Я закрыл глаза. Жгуты силы так же колыхались совсем рядом. Я попытался добраться до них, но не тут то было! Моих усилий они не заметили!

Где эта белая гребная обезьяна?! Я не буду о тебе думать! Тебя нет! Я о тебе не думаю!

Белая обезьянка с печальной мордочкой появилась перед моим взором и покрутила пальцем у виска, потом почесала у себя подмышкой и, найдя там что‑то, попробовала на зуб, а потом протянула мне. Я взял не задумываясь. В ладони пульсировал жгут, белый жгут силы… Руки мои обрели самостоятельность. Жгуты силы плелись в косички, потом заплетались в еще более толстую косичку. Какого черта! Я никогда не заплетал косы никому! Я плел из жгутов силы косички, но продолжал ощущать ладонями тело Габриель! Как это могло происходить?!

Белое сияние затопило весь мир, и потом приоткрылась черная дверь и, прижимая к себе Габриель я шагнул туда.

Знакомый с детства кабинет отца. Отец шагнул мне навстречу и, приняв из моих рук тело Габриель перенес на диван.

– Ты поступил неосторожно, войдя через источник силы вместе с этой женщиной!

– Помоги мне ее спасти!

– Это несложно. Ты можешь сделать все сам.

– У меня не получается!

– Поцелуй ее.

– Поцеловать? В губы?

– Да, и не фальшивить! Представь, что целуешь Сью!

– Ты знал о нас… о наших… э–э–э…

– Конечно, мой мальчик я все знал. Любить – это так естественно! А вашу любовь не остановить и дракону! Целуй ее и возвращайся в реальный мир, и будь осторожен – сегодня опасный для тебя день!

– Но мне так много надо спросить у тебя!

– Иди! Ты вернешься и спросишь все, что захочешь…

Я опустился на колени перед диваном. Обмякшая Габриель лежала с закрытыми глазами, почти бездыханная… Я обхватил своими губами, мягкие, расслабленные ее губы… Я сосал их, я вжимался в них, своими зубами касаясь ее зубов… я выдохнул воздух в ее рот…

Ладонь Габриель уперлась в мою грудь, карие глаза совсем близко расширились в удивлении. Я прервал поцелуй.

Она молча смотрела на меня. Странный взгляд. Такой я уже видел когда‑то… у кого‑то…

– Ты в порядке?

Она улыбнулась и, посмотрев вниз на свое голое тело, поежилась. Я закутал ее в плащ. Ее кожа уже не была холодной. Солнце, выглядывая из‑за низких серых туч, позолотило песок вокруг нас.

– Надо собрать янтарь, Грегори… – были первые ее слова.

Этим я и занялся – складывал граненые кусочки в кожаную сумку, и мне они все показались тяжеловесными. Габриель напитала их силой источника?

Вернулся к ней, только завершив сбор янтаря. Моя колдунья уже была одета и разглядывала пятна крови на плаще.

Легкий румянец расцвел на ее щеках.

– Мне не помешает помыться…

– Вернемся в лагерь, согреем воду, и в палатке можешь привести себя в порядок.

Шорох песка, шаги…

Из‑за руин появился рыцарь Беннет. Он был смущен или встревожен.

– Государь, к вам прибыл гонец из Корнхолла, срочные известия! Быстрее, прошу вас!

– Спроси его под заклятием, Грегори!

– О чем?

– Спроси, кто стрелял в тебя и Бернадетту!

Меч, с шелестом покинувший ножны и блеснувший в руке Беннета, лишил меня сомнений. Тем более что мой меч по–прежнему торчал из песка в десяти шагах. Я произнес заклинание.

Беннет остановился и опустил руку с мечом. Глаза остекленели.

– Скажи мне истинную правду Беннет, кто стрелял в меня и в Бернадетту на охоте?

Он молчал.

– Габриель, ты ошибалась.

– Спроси его имя. Не зря он обнажил свой меч!

Габриель была сегодня настроена очень решительно.

– Как твое имя?

– Джон Уэллс…

– Ты рыцарь, Джон Уэллс?

– Нет, я оруженосец Даниеля Харпера…

– Даниель Харпер сын лорда Харпера?

– Да…

– Скажи мне истинную правду, Джон Уэллс, кто стрелял в меня и в Бернадетту на охоте?

– Стрелял я, Даниель Харпер и Мэтт Миксон…

– Где сейчас Даниель Харпер и Мэтт Миксон?

– Они в тридцати шагах, позади вас …