355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Фирсов » Драконы севера (СИ) » Текст книги (страница 11)
Драконы севера (СИ)
  • Текст добавлен: 15 сентября 2016, 03:19

Текст книги "Драконы севера (СИ)"


Автор книги: Алексей Фирсов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 62 страниц)

Глава 26
НОВОЕ ЗНАКОМСТВО

Для допроса я выбрал самую большую и сухую комнату в подвале. Сюда внесли стол, скамьи, жаровни с углями и несколько масляных светильников.

Боги, что я делаю? На кого стал похож? Чем я лучше покойного волколака Генриха, что пытал в этом же подвале мою Сью?

Сьер Ангус деловито перебирал свои отвратительные инструменты, часть положил калиться в жаровню.

Я сидел в кресле и старался не смотреть в его сторону.

– Гвен, приведи из монахинь ту, что помоложе.

Она вошла, гордо подняв голову, связанными впереди руками придерживая на груди порванную рясу.

Правильное лицо, русые волосы, зеленые глаза. Примерно двадцати лет. Среднего роста, худенькая…

– Прошу вас… – я указал на скамью у противоположной стены. Гвен подтолкнул пленницу – она ожгла его презрительным взглядом. Неторопливо, с достоинством присела.

Она смотрела прямо на меня бесстрашно и открыто.

Я закрыл глаза и сосредоточился. Медленно проступили ауры: ровно-желтая сьерра Ангуса, золотистая колеблющаяся Гвена и оранжевая – монахини. Какие‑то тени темные были вкраплены в ее голове и груди…

Не открывая глаз, я поднялся и сделал пару шагов. Да, пятна темно-зеленого цвета располагались в груди и голове женщины – я вспомнил уроки отца – темно–зеленый цвет – следы магического воздействия. У церкви есть маг?!

– Ваше имя, сударыня? – я открыл глаза. Монахиня с интересом за мной наблюдала.

Я подошел к ней совсем близко. Она метнулась ко мне стремительно, как кошка за мышью. Я только отдернул лицо и сразу ощутил боль на щеке. Удар Гвена отшвырнул монахиню на каменный пол. Я достал из камзола платок, приложил к щеке – ссадина, совсем небольшая – всего несколько капель крови.

– А теперь вы умрете – прошипела монахиня, приподнявшись на локте – Яд болотной гадюки действует быстро. Сто ударов сердца и все что вам осталось! Я, Адель Сомерсби, убила дракона!

– Милорд! Гвен и Ангус подскочили ко мне – Вам плохо?

Они пытались усадить меня в кресло… Я отстранил их руки. Ничего, никаких судорог, головокружения, онемения кожи – никаких признаков яда. Торжествующая монахиня смотрела на меня с пола, теперь черты ее лица мне показались даже привлекательными. Может быть потому что на нем проявились эмоции.

– Вы дочь барона Сомерсби?

– Да… Но почему вы говорите? Вы должны уже онеметь и ослепнуть?!

– Во мне кровь драконов, баронесса. Какой может быть вред дракону от презренного болотного червяка?

Я понимаю, что яд нанесен у вас под ногтями? И как давно?

– Сегодня ночью… Но вы живы? Как это может быть?!

– Может быть вас обманули, Адель? Может быть яд пропал и потерял свои свойства?

Округлив глаза и рот, она несколько мгновений смотрела мне в лицо и внезапно решительно полоснула ногтями себя по шее.

Мгновения ожидания.

– О, господи, яд действует!… – с отчаянием крикнула она.

Через мгновения она уже не могла говорить и лишь судорожно втягивала воздух. Она упала навзничь. Покрытые ядом ногти скребли грубую ткань рясы… Все тело содрогалось в агонии.

Я не долго колебался. Опустившись на колени, одну ладонь на обнажившуюся грудь, другую на лоб, покрывающийся холодной испариной. Ее глаза уже ничего не видели.

Кончики пальцев прокололо ледяными иглами… Холодный ветер пробежал по спине. Я содрогнулся.

Адель лежала неподвижно с закрытыми глазами, но грудь двигалась в такт дыханию. Симпатичные маленькие, но крепкие груди со светло–коричневыми ореолами вокруг сосков. Неделя воздержания на меня уже влияла.

Я прикрыл ее грудь рясой, вынул из ножен кинжал и перерезал веревки на ее руках.

Ее зеленые огромные глаза распахнулись на шелест кинжала в ножнах. Они стремительно наполнялись влагой… Я помог ей встать и присесть на скамью. Гордая дочь барона Сомерсби, стремительная убийца, горько рыдала, спрятав лицо в ладонях. Я прикрыл глаза, вызвал видение ее ауры, она стала однотонно-оранжевой, без всяких пятен. Я изгнал не только яд из ее крови, я удалил магическое воздействие на ее разум и душу. С интересом я посмотрел на свои ладони – что я еще могу?

Налив в бокал воду из кувшина, я принес его Адель. Благодарно кивнув, хлюпая носом, она прижала край кубка к дрожащим губам. На ее запястьях медленно исчезали багровые следы от веревок. Я отдал ей свой платок с капельками крови.

– Адель, как зовут вашу сестру?

– Бернадетта…

– Ей десять лет и она брюнетка?

– Что вы, милорд, она прелестная блондинка… ей сейчас лет семнадцать… но я ее не видела уже три года…

И я рассказал ей о своем знакомстве с Бернадеттой в Хагерти… О поездке в разрушающийся замок барона Сомерсби…

Она с интересом слушала меня…. Постепенно успокоилась…. Вытерла слезы…

– Вы спасли меня, милорд Грегори, а я ведь пыталась вас убить… Что теперь будет со мной? Вы простите меня или отдадите палачу?

– Адель я не хочу говорить с вами в этой обстановке! Поднимемся в мою комнату?

– Конечно, милорд…

– Сьер Ангус, займитесь настоятелем… Разогрейте его, когда захочет говорить – позовите меня.

Сонная служанка Ирен принесла вино, два кубка, холодную телятину, вареные яйца, ломти пахучего белого хлеба на серебряном подносе.

Адель и я сидели у камина в моей комнате. Она быстро, но аккуратно ела, я пил вино и слушал ее сбивчивый рассказ.

У барона Соммерсби было три дочери. Старшая – Мария пропала почти десять лет назад – поехала в Хагерти с отцом и потерялась на рынке… Ее искали, но не нашли… Барон был безутешен и дал обет отдать младшую дочь Бернадетту в монастырь – когда подрастет. Адель сама вызвалась уйти в монахини вместо младшей сестры. Ей было восемнадцать, когда барон привез ее в монастырь Святой Елены, что в десяти милях на восток от Гвинденхолла. Там Адель провела три года своей жизни. Пост, молитвы, смирение плоти. Потом ее многому учили – убивать различными предметами, составлять яды и применять их.

Я покосился – миска с крепким вином, в которой Адель отмывала свои ногти, теперь стояла у двери.

Еще до первого снега с торговым караваном она и четверо незнакомых ей ранее сестер прибыли в Корнхолл. Настоятельница монастыря передала им поручение епископа – уничтожить лорда и леди Холлилоха, а также мятежника Элара Тудора. План убийства был разработан детально.

Во время венчания, сестры должны были смешаться с толпой и нанести удар отравленными стилетами.

Поскольку леди Холлилоха уехала в горы, план поменяли, отравленное вино на свадьбе должно было сделать основную работу, а потом сестры со стилетами довершили бы начатое… Адель не было известно о других посланцах епископа.

– Адель, с тобой перед отъездом общался маг?

– Нет, милорд… Магия исчезла летом, так говорили в монастыре… Но как стало возможно, что вы спасли меня? Магия вернулась?

– Магия вернулась… Но, не бойся, здесь ты под моей защитой. В соседней комнате для тебя приготовлена постель – отдыхай до завтра. А завтра мы поговорим о дальнейшем...

Она поднялась, запахнув рясу и придерживая у самого горла. Беглый взгляд из-под ресниц. О, женщины, кокетство неистребимо даже у монахини.

– Покойной ночи, милорд…

Я проводил ее до двери и запер на ключ.

Хм, отравленные стилеты…

Я вернулся в свою комнату, разделся, снял кольчугу. Порезы на груди не кровоточили. Выглядели как неглубокие царапины. Или покойные монахини не успели нанести яд на лезвия или яд мне страшен. Скорее второе… и провалившаяся попытка Адель покончить со мной это подтверждает.

Я прошелся по комнате до окна, здесь было довольно прохладно. За окном темень. На стеклах красивые морозные узоры – как ювелирно вырезанное кружево…

Приятный запах спелых желтых слив, нежный, сладковатый, померещился мне.

Я вернулся к постели, быстро оделся, опять натянул кольчугу поверх камзола. Боюсь, мне придется носить ее все время до отъезда.

Но почему пахло сливами?

Вернулся к окну, и запах вернулся. Я принюхался. Пахло сливами. Наклонился – запахло сильнее. Опустился на колени – запах стал еще сильнее. Словно вокруг валялись раздавленные сливы. Это что – последствия яда?

Я поднялся, вышел в коридор. Алебардист, подремывающий у двери, встрепенулся. Я забрал у него алебарду и начал обстукивать деревянные квадраты пола древком оружия. Под окном средний квадрат в отличие от соседних отозвался на удар с легким дребезжанием.

Размахнувшись, я всадил лезвие алебарды в подозрительный квадрат, а потом резко повернул. С легким щелчком деревянный квадрат выскочил из паза. Открылась темная ниша в полу. Я принес свечи и поставил подсвечник на край ниши. На глубине в фут стояла деревянная резная шкатулка почерневшая от времени. Я взял ее обеими руками и едва не выронил – она была тяжеленькая. На крышке можно было разглядеть герб – на щите лилии, поднявшийся на задние лапы леопард.

Крышку я поддел лезвием алебарды, легкий треск и она распахнулась. Блеск золота, сверкание камней.

Я сел на пол и по очереди начал вынимать драгоценности. Золотая цепь с медальонами и подвеской в виде фигурки леопарда. Глаза леопарда инкрустированы крохотными изумрудами.

Тяжелая витая золотая цепь, фунта три весом. Корона с двенадцатью зубцами. На зубцах в оправе чередовались ограненные сапфиры и рубины… Золотой скипетр, яблоко державы, осыпанное блестками драгоценных камней… Выгравированный герб – на щите лилии и поднявшийся на задние лапы леопард.

Это были королевские регалии. Но гербы не Гвинденхолла. Чье это золото? Кто спрятал его здесь? Множество вопросов – но где найти ответ?

Почему золото пахнет спелыми желтыми сливами? Я был поражен и заинтригован. Сложив все обратно в шкатулку, я завернул ее в плащ и задвинул под кровать. Чтобы освободить алебарду – пришлось повозиться. Я вернул алебарду солдату с приказом никого не впускать и отправился в подвал.

Сьер Ангус все-таки разговорил старого настоятеля монастыря. Я послал Гвена за пером и бумагой и около часа записывал его словоизлияния… К слову сказать, старик почти не пострадал, так мелочь – пару ногтей и сломанное ребро.

– До свадьбы заживет! – буркнул сьерр Ангус.

Я решил на этом остановиться и отправил монаха в камеру, а своих людей спать. До утра следовало хоть немного отдохнуть. То, что рассказал старик, было любопытно, но не требовало срочных действий.

Я доплелся до своей постели и, сбросив сапоги, не раздеваясь,, улегся под перину. Комната уже остыла. Из-под кровати пахло сливами.

Я мгновенно уснул.

Мне снился сон. Я лежу в постели, а к моему изголовью медленно и тихо приближается Адель. Она голая, но я вижу только груди с вызывающе торчащими сосками, все остальные детали ее фигуры скрывает мрак. В каждой руке Адель крепко сжимает по кинжалу. Я хочу встать, крикнуть, убежать, но не могу, а она все ближе с каждым мигом, с каждым ударом сердца…

С пересохшим ртом, колотящимся сердцем я проснулся и скинул с головы перинку… Холод пробежал по спине. Адель сидела в кресле у камина и смотрела на меня своими наглыми зелеными глазищами.

Увидев что я проснулся, она поднялась и присела в поклоне. На ней было коричневое бархатное платье со шнуровкой на груди, что делала ее талию просто осиной. Волосы были подобраны на затылке и скреплены заколками. В комнате уже было светло.

– Прошу простить меня, лорд Грегори, что я незваной вошла в ваши покои…

– А как же охрана? Надеюсь они живы?

– Охрана меня не заметила. Я полночи провела без сна, милорд, и теперь я прошу принять мою вассальную клятву. Я не мужчина – но я дочь барона, и теперь мое единственное желание – служить вам. Вчера одна моя жизнь закончилась – она принадлежала церкви. Вчера вы подарили мне другую жизнь, и она принадлежит вам.

– Но как вы покинули свою комнату и прошли мимо солдата и Сэмми? – из постели я видел спящего на тюфяке Сэмми. Мы говорили достаточно громко, но он лежал неподвижно и даже похрапывал, подлец!

– В соседней комнате в шкафах много женской одежды и разных мелочей. А дверь я открыла заколкой! – она вынула одну из прически и продемонстрировала мне. – Солдат сам, а ваш слуга усыплен мной. Если надавить вот здесь пальцем – она показала на свою шею слева – человек заснет и надолго. Ваша охрана поставлена отвратительно, милорд Грегори!

– Уж не желает ли прелестная Адель заняться моей охраной?

– Желает! Я знаю многие уловки и приемы убийц, а значит смогу им противостоять!

О, великий Эрхард! Меня будет охранять женщина! Горцы лопнут со смеху! А что скажет и сделает Сью?!

Нервный смех прорвался у меня хихиканьем, я не выдержал и расхохотался.

Зеленые глазищи сузились и гневно сверкнули.

– Милорд напрасно смеется! Я могу быть очень полезна в качестве вашего телохранителя. Кто заподозрит во мне опытного бойца! Горцы считают, что женщины способны только готовить еду и раздвигать ноги по их желанию! Но вы же не такой примитивный мужлан, Грегори!

О боги, я обречен выполнять приказы и распоряжения женщин!

– У вас есть опыт бойца, Адель?

– Я убила двадцать человек за последние два года – там на юге… по распоряжениям настоятельницы… Вы не верите?

Я смотрел в ее решительные глаза и колебался – она во многом права… Но традиции против этого… Хотя можно обойти и традиции…

– Я приму твою вассальную клятву. Но с условием.

Адель живо опустилась на одно колено.

– Какое условие? Отдаться вам, милорд?

Ее руки потянулись к шнуровке платья…

– Нет моя дорогая! Мое условие – наденешь мужскую одежду и станешь моим пажом, скажем под именем Алан!

– Дурацкое имя, милорд!

– Ты не согласна?

Она потупилась на мгновение.

– Я готова служить вам и в мужской одежде и под любым именем, милорд.

Она произнесла слова вассальной клятвы у моей постели. Я принял ее клятву стоя босым на ледяном полу.

Глава 27
В ПУТИ

Я ехал домой. Позади была свадьба, где я был главной персоной. Люди так пресмыкаются перед теми у кого власть, что просто противно.

Позади было прощание с Эларом Тудором и Крейгом. Позади остался город Корнхолл…. Я ехал в повозке, поставленной на полозья. Шестерка лошадей резво неслась по еще не глубокому снегу. Повозка по существу была маленьким домом. Здесь было два дивана, стол и маленькая железная печка, хитроумно размещенная на кирпичах и прикрепленная к стенке повозки. Дым уходил через железную трубу наверх. Алан-Адель подбрасывала в ее жерло березовые поленья. Даже меховые шубы не нужны. Было тепло и уютно. За оконцем мелькали деревья…. Меня сопровождала рота арбалетчиков и десяток горцев с моим добрым Гвеном…. Простодушный Гвен не обратил особого внимания на нового спутника – смазливенького пажа Алана. Но Сэмми сразу все понял и был просто в ужасе от перспективы поездки с бывшей монахиней.

Я вручил Сэмми четыре слитка золота, три как обещано и еще один за молчание. Это его очень подбодрило, и он остался в Корнхолле. Жаль, я так к нему привык…. Он даже научился чистить грязные ногти от траурной каймы…. Когда я взял в руки эти слитки, от них отчетливо запахло сливами.

Я попросил Тудора оказать Сэмми покровительство и защиту. Счастливый бургомистр рассыпался в уверениях своей дружбы и почтения.

Город мне смертельно надоел. Он забирал мои силы и мое время, а взамен я получил страх, беспокойство и плохой сон по ночам.

Я ехал домой. К Сью, к Нелл, к любимым с детства горам… Со мной ехала Адель-Алан. Чем мне это грозило, трудно представить.

Я дремал на диване, завернувшись в плащ, весело трещали поленья в печке. Домой... Домой... Домой… – стучало в голове.

Но коням требовался отдых, да и моей охране тоже.

В маленьком городке Харперхолл мы остановились на ночлег. Адель и я остались ночевать в повозке на диванах. Нам принесли с корчмы ужин. Мои люди разместились в окружающих строениях и на конюшне, на сеновалах…

Не спалось. Мысленно я уже подъезжал к нашему замку. Но еще целый день пути…

– Милорд, вы спите?

– Нет.

– Когда мы приедем в ваш замок?

– Завтра к вечеру, мне кажется не раньше.

– Вы скажете миледи обо мне все?

– От сестры у меня никогда не было тайн. Мы близнецы – как две части одного целого. Если один солжет – другой сразу же поймет.

Адель помолчала.

– Я никогда не видела горы. У вас на севере они просто огромные?

– Словами трудно описать мощь, величие горных пиков. Ты все увидишь своими глазами. Ложись ка спать.

– Я вас смущаю или стесняю. Вот не думала что лорда–дракона можно смутить. До встречи с вами я думала вы старше, лет сорока примерно.

– Это моему отцу было на вид сорок лет…

Постепенно я рассказал Адель о своем отце, о матери, о предательском деянии герцогов Бронкасл и магистра Брокена. О резне в замке. Только о наших отношениях с Сью я, конечно же, умолчал.

– У вас нет постоянной женщины, милорд?

– Постоянной?

– Ну да, жены, подруги, любовницы… Молодых людей это обычно очень беспокоит… Я имею в виду воздержание… Вы можете располагать моим телом….

– Ты девственница?

– Нет, милорд, я потеряла ее три года назад, в первый же месяц пребывания в монастыре… Я совсем не понимаю, что люди находят хорошего в этих действиях... Мне тогда было противно, больно и неприятно... Племянник епископа выбрал меня для развлечения... Это было просто мерзко...

– Ты была с мужчиной один раз в жизни?

– Нет, почему же, пришлось еще несколько раз раздвигать ноги при выполнении приказов, иначе не удалось бы приблизиться к жертвам…

– Адель, ты так спокойно об этом говоришь? Девушки не говорят мужчинам о таком! И как ты можешь предлагать мне свое тело, если для тебя это неприятно и мерзко?

– Я не девушка, я ваш паж – Алан!

Ее манера поведения выбивала меня из колеи.

– Милорд, вы спите?

– Для пажа ты очень назойлива.

– Извините, милорд, покойной ночи.

Как это в ней совмещается – нахальство и напористость и готовность выполнить приказ безоговорочно?

В конце концов я уснул.

Проснулся я под двумя меховыми плащами в объятиях Адель. Она сладко посапывала, уткнувшись носом мне в шею. Руку и ногу она закинула на меня и так уместилась на узком диване. В оконце уже брезжил рассвет. За стеной повозки слышались голоса. Мои люди просыпались. Здесь же похолодало. Печь давно затухла, и при выдыхании облачко пара появлялось перед лицом на несколько мгновений.

Я не двигался – пусть еще немного поспит. Несчастная девочка с искалеченной судьбой. Что же за негодяй ее папаша – барон Сомерсби!

Я гулял по двору после завтрака. Запрягали лошадей в повозку. Мои люди без суеты, седлали коней, готовились к отъезду. Я смотрел на север. В снежной дымке там прятались уже близкие горы…

Топот копыт. Три всадника въехали во двор. Горцы выдвинулись вперед, зашелестели мечи в ножнах.

Самый первый всадник спешился, отбросил назад капюшон. Майлз Гринвуд.

Он приблизился и опустился на колено.

– Милорд, примите мою вассальную клятву…

– Приветствую вас, барон, а где же ваш отец?

– Он остался в замке по причине болезни, милорд.

Он что-то недоговаривал. Но у меня не было причин ему отказывать и я произнес нужные слова и выслушал его клятву.

– Позвольте сопровождать вас до перевала, милорд?

– Как вам будет угодно, мой дорогой барон.

Это оказалось только началом. Весь день к нашему отряду присоединялись местные аристократы и приносили вассальную клятву. К концу дня все лица этих людей просто слились в одно – подобострастное, испуганное, ждущее. Адель тут же записывала их имена, титулы и владения на листе пергамента. У нее оказался ровный и округлый почерк. Мне пришлось ехать верхом. Длинный меховой плащ плохо спасал от мороза, да и кольчуга не прибавляла тепла, скорее наоборот.

До перевала мы добрались в сумерках. Здесь я распрощался с дворянами, распив с ними бочонок бордового вина.

– Они меня утомили – пожаловался я, размещаясь в повозке и снимая кольчугу. – И времени пришлось затратить так много…

– Они вас боятся, милорд. – Адель подбросила еще поленьев в печку и завернулась в плащ.

– Но почему‑то с клятвами они поспешили ко мне только сейчас?

– А вы убили младшего герцога, захватили замок и показали свою силу... Господь на стороне больших кулаков…

– Откуда эта фраза?

– Из уст нашей настоятельницы, матери Елены. Она любила часто ее повторять.

Незаметно в покачивающейся повозке я заснул.

Разбудил меня вежливый стук в дверцу. Это был Гвен Макнилл.

– Милорд, мы в долине Холлилох.

Я выбрался из повозки. Ярко светила луна. Мерцали звезды в морозном небе… Под луной сияли снега. Ночь от этого сияния отступила в тени.

Я обернулся, позади было ущелье, здесь в конце лета мы приняли первый бои и одержали первую победу… Полукругом ко мне лицом стояли десять горцев и Гвен, их командир. За эти месяцы мы многое с ними повидали. Они были моей охраной и доверенными людьми.

– Гвен, здесь мы расстанемся. Ты и твои парни можете ехать в кланы – домой. По весне я жду вас в замке.

Вы отлично служили мне и моему дому. Пусть боги хранят вас.

Горцы поклонились мне и поднялись в седла. Еще в Корнхолле я роздал им по 200 талеров, а Гвену передал мешок с тремя золотыми слитками, просто оглушающее пахнущими сливами. Теперь все золото для меня имело запах слив. Гвен же был теперь очень богат, наверное, самый богатый мужчина клана.

– Гвен, передай отцу Нелл, что через неделю выкуп за нее будет ему доставлен.

Горец поклонился, широко улыбнулся.

– Она хорошая девушка, она принесет вам счастье, милорд…

Горцы уехали след в след. Луна отбросила на заснеженные луга от цепочки всадников длинные тени.

Я подозвал лейтенанта Макгайла составить мне компанию в повозке. Он не отказался.

– Ваш парень – лентяй – сказал лейтенант, стряхивая сосульки с седых усов – То и дело спит, а огонь в печи почти погас….

Он наклонился и подбросил поленья в печку, поленом задвинул щеколду.

– Пусть спит. Завтра приедем в замок, работы ему найдется много…

Покачивая мягко, повозка ехала по снежной дороге. Трещали дрова в печи.

Пригревшись, лейтенант заснул и начал похрапывать.

Я перебрался на другой конец повозки, сел рядом с Адель.

Храп усилился. Лейтенант выводил неповторимые трели. Я уже начал жалеть о том, что пригласил его в повозку. Заснуть при таких звуках никак не получится.

Адель проснулась и быстро села на диване. Отсветы от печи не разгоняли мрак, а казалось, делали его еще гуще. Ее глаза блеснули. Рука потянулась к кинжалу в изголовье.

– Милорд, кто там рычит, надеюсь, к нам не забрался лесной зверь погреться?

– Это лейтенант Макгайл, а вовсе не дикий зверь.

Она зевнула, передернула плечами.

– Милорд, выгоните его на улицу! При таких звуках в темноте мерещится всякая жуть! Лучше дикий зверь, чем ваш лейтенант!

– Наш лейтенант, – поправил ее я.

– Хорошо, пусть – «наш лейтенант», но выгнать его все равно надо!

– У тебя нелегкий характер, мой верный паж!

– Извините, милорд – она по-мальчишечьи хмыкнула – Так мне многие говорили.

– Если ты не укоротишь свой язычок – тебе нелегко придется в нашем замке. Моя сестра спуску никому не дает.

– Я слышала. вы берете в жены горянку, даже не аристократку? Ваши горцы весь день только об этом и болтали.

– Горцы Холлилоха не проводят церемоний свадебных. Достаточно заплатить отцу девушки определенную сумму, и она твоя на год.

– А потом?

– Потом она вольна вернуться назад к отцу. Закон позволяет 21 раз так продавать дочь.

– А потом?

– А потом, мой любопытный паж она сама себе хозяйка и деньги берет себе.

– Выходит, горцы торгуют своими женщинами пока они молоды?

– Ты не понимаешь главного – девушку покупают только на год – если жизнь с мужем для нее лучше, чем жизнь в семье отца – она к нему не вернется. Но право уйти от мужа у нее есть всегда. В отличие от ваших равнинных обычаев, когда женщина до самой смерти привязана к мужу, и он ее полный владыка и господин.

– Милорд купил девушку на год?

– Ее зовут Нелл, и она носит моего ребенка под сердцем.

Адель немного помолчала.

– Все-таки, милорд, у вас есть жена, пусть на год, но жена…. Как лорд долины вы можете каждый год брать новую девушку, а старую возвращать горцам, и все в полном соответствии с их обычаями.

– Об этом я не подумал…

– Милорд, я вам даю отличный совет – тем более что церковь никогда не признает это законным браком, и на равнине вы можете жениться на любой аристократке! – Адель захихикала.

– Вассал должен быть почтительным со своим сеньором, а не насмешничать над ним.

– Не будьте букой, Грегори, я вовсе не насмехаюсь, – она схватила мою руку, прижала к своей груди. – Вам стоит только сказать или намекнуть, и я сделаю все что угодно! О. Господи! Этот лейтенант просто невыносим!

Макгайл издал хриплый рык, зачмокал губами, видимо повернулся и тихо засопел.

Мы затаили дыхание. Но храпа больше не было.

– Слава господу… – прошептала Адель – Теперь можно лечь спать. Ложитесь рядом, Грегори, я вас не укушу…

Она подвинулась, и я прилег на край. Она завозилась за моей спиной и возмущенно заявила

– Невежливо сеньору общаться с вассалом, повернувшись к нему спиной!

– Мы легли спать, а не общаться – парировал я.

– Разговаривать с дамой, повернувшись к ней спиной – верх невоспитанности, милорд!

Я развернулся. Ее рука пробралась мне под мышку и дальше и обняла за спину. Мы оказались лицом к лицу. Ее грудь упиралась в мою. Адель тихонько дышала.

Наконец она угомонилась – с облегчением подумал, но как оказалось напрасно.

– У вас красивые губы, Грегори… – прошептала она – не многие женщины могут похвалиться такими…

Я ощутил ее губы на своих. Похоже, опыта у нее было немного… Неуклюже и несмело…

Я обнял и поцеловал ее крепко и долго. Ее губы трепетали…

– Ох, Грегори, вы целуетесь просто чудесно… Еще… пожалуйста.

Я опять поцеловал ее и пустил в ход кончик языка. Она пискнула и попыталась отстраниться, но не смогла…

– Ох, Грегори, зачем это?

– Если тебе не нравится – это не повторится…

– Мне нравится все, что ты делаешь… Поцелуй меня еще…

Мы целовались долго и крепко. Адель просто таяла в моих объятиях. Совсем как Сью…

Мысль о Сью меня отрезвила… Я еду к ней, но готов ей изменить с женщиной, которую знаю всего три дня и которая пыталась меня убить. Что за безумие овладело мною…

– Еще… – шептала Адель… – Еще…

Ее щеки горели, она самая сделалась горячей, словно у нее началась лихорадка. Я поцеловал ее в щеку и . отстранившись, с трудом разомкнул объятия.

– О, нет, Грегори… не уходи…

Из ее рук было просто невозможно вырваться… Но мне удалось. Адель застонала сквозь зубы и ударила кулаком по спинке дивана.

– Ну почему? Почему?

Она мгновенно оказалась на коленях передо мной.

– Ты же хочешь меня… Я же чувствую…

Да, я хотел ее. Я хотел сорвать с нее одежду, войти в ее разгоряченное тело, ласкать поцелуями ее груди. Мое тело рвалось к ней, но разум говорил – нет! В замке Холлилох меня ждали две беременных от меня женщины. Везти туда третью – это безумие. О чем я думал раньше? Я взял ее руку и поцеловал у запястья.

– Ты прелесть… и ты права – я хочу тебя… но не сейчас…

– А когда?

– Я скажу тебе когда…

– Ты поступил мерзко, Грегори! Зачем ты целовал меня? Зачем…

Адель упала на диван и горько заплакала.

Я разбудил лейтенанта и вместе с ним выскочил наружу. Кони подустали и шли шагом.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

  • wait_for_cache