Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 67 страниц)

Штандарты с символикой ордена Храмовников уже пылали, зажженные “огненным штормом” Первого Чародея. Пара выживших “Псов Мередит” наступала на отступающих магов. Через миг Орсино выступил вперед и вскинул руки, поток чистой магии не сформулированного заклинания с невероятной силой отшвырнул храмовников от магов, бросив их под ноги спешащей Хоук и ее друзей, ударом тел раскрошив каменную плиту. Айнон подавил желание присвистнуть, сила магии у Орсино была на уровне тевинтерского магистра. Ну и кто после этого поверит, что они беззащитны?

– Первый Чародей! – Хоук привлекла внимание к себе и замерла, не смея атаковать невиновных магов. Магессу все еще не оставляла иллюзия, что конфликт можно решить миром.

– Назад! – Орсино выставил вперед посох, но больше ничего не сделал, было видно, что он тоже не горит желанием увеличивать число мертвых. – Я не хочу с вами сражаться! – он бросил обеспокоенный взгляд на испуганных магов позади и вновь глянул на Мариан.

Лицо Первого чародея исказило страдание и сомнения. Ему нравилась Хоук, и он в принципе не желал устраивать бойню. Мариан уже открыла рот, собираясь начать мирный диалог, как позади раздался лязг доспехов и звон сапог. Айнон хмыкнул, а вот и остаток театральной труппы. Обернувшись, они смогли лицезреть спешащую к ним Мередит во главе отряда храмовников. За ее спиной мелькали уже знакомые лица Карвера и капитана Каллена.

– Вот вы где, – высокомерно протянула рыцарь-командор, последнее расстояние до них она преодолевала неспешным, величественным шагом королевы.

– Как обычно, – Айнон пренебрежительно закатил глаза и фыркнул, – торопилась, как на похороны.

– Причем свои, – Варрик мрачно нахмурился, становясь рядом, и тевинтерец с усмешкой принял одну из своих расслабленных поз.

Хоук поморщилась: как раз такая, из которой он любил метать ножи. Уж что-то она все же про него узнала за эти пять лет. Заметив своего извечного противника и надсмотрщика, Орсино выпрямился, возвращая себе хоть сколько-то было гордости.

– Давайте поговорим, Мередит! – Первый Чародей начал столь же неспешно спускаться по лестнице. – Пока война не уничтожила город, который вы якобы защищаете!

И опять этот тон, язвительно-медовый, как при ссоре давних любовников. Хотя как знать. Айнон с интересом рассматривал их лица. В глазах их обоих была скорбь, вот только оплакивали они одно и то же или разное? Мередит наступает, Орсино уступает, сразу ясно, кто в доме мужик. Уф, нет, он не хочет этого представлять.

– Я приму только капитуляцию, – Мередит шагнула к нему навстречу, и Хоук торопливо заняла место между ними, беспокойно оглядывая лидеров обеих сторон. – И ничего другого. Если вам есть что сказать, говорите.

– Отзовите Право Уничтожения, Мередит, пока дело не зашло слишком далеко, – Первый Чародей скорбно изогнул брови. – Заточите нас в тюрьму. Обыщите башню. Я сам вам помогу, – Орсино уговаривал ее, будто ребенка. Но так же, как и ребенка было трудно уговорить оставить игрушку, так же трудно было и с Мередит. – Но не убивайте всех нас за то, чего мы не совершали.

Рыцарь-командор вскинула брови в притворном удивлении.

– Владычица Церкви убита, и убита магом. Народ захочет возмездия, и я обеспечу его, – Мередит тоже говорила неспешно, и с каждым ее словом голову Айнона сжимало все сильнее, выбивая из него всякое желание язвить. – Похвальное предложение, Орсино, только несколько запоздалое.

– Еще не поздно остановиться, прежде чем вы разрушите Киркволл, – Хоук, наконец, вспомнила, что она единственный дипломат с опытом на все Казематы, и поспешила вмешаться.

– Он уже разрушен. И теперь мы не можем остановиться, – Мередит говорила медленно и вкрадчиво.

Айнон поморщился. Это ее было уже не остановить, она уже сжала зубы на горле, почувствовала вкус страха и крови, у нее остался лишь один путь, и это явно не “разжать челюсти”. Тевинтерец прикрыл глаза, в висках противно стучало в такт ее словам и тихому шепоту голоса в его сознании. Его запястье уверенно сжали, и он бросил быстрый взгляд на внимательно смотрящего на него Фенриса. В последнее время казалось, что Волчок точно знает, когда ему не по себе.

– Так что делать будем, Мередит? Сразимся здесь? – Орсино трагично взмахнул узкой кистью.

– Ступайте, подготовьте своих людей. Остальные люди ордена сейчас пересекают порт.

– Ничего еще не кончено! – Орсино ожег ее ненавидящим взглядом и направился вглубь Казематов, уводя своих магов.

Проводив Первого Чародея довольным взглядом, Мередит шагнула к своим людям, выпрямляясь и вежливым кашлем привлекая их внимание к себе. Храмовники суетливо выстроились в ровные ряды. Среди них можно было даже заметить Самсона. Рыцарь-командор обвела их внимательным взглядом и глубоко вдохнула. Айнон со смешком расслабился, ожидая великую речь от Мередит.

– Нам предстоит незавидная задача: войти в Казематы и уничтожить всех магов, которые будут внутри, – она изобразила сочувствие, которое, правда, быстро стерлось. – Вы должны сохранять твердость. Магия – это болезнь. Если кого-то пропустить, она расползется по миру, – ее лицо стало суровым, наполняясь каким-то странным фанатизмом. – Мы сделаем то, что должны. Смилуйся, Создатель, над их душами, – закончив настраивать своих храмовников на нужный лад, Мередит подошла к Хоук и ее компании. – Приготовьтесь к атаке, Защитница, – она наскоро их оглядела. – Дайте мне знать, когда будете готовы.

Что ж. Похоже, это был конец, вскоре все маги киркволлского Круга будут убиты. Разве он не должен быть счастлив? Одна его часть действительно была довольна, голодное чудовище внутри него, чей голос он уже давно не слышал, ликовало, предвкушая пир. Много-много вкусненьких магов, чье существование – сплошная ошибка. Другая холодно недоумевала, почему его должна волновать судьба магов? И он соглашался с ней, отмечая, что последнее время его вообще маги мало волнуют, не вызывая привычной ярости и жажды их всех убить. В его во все больше упорядоченном, управляемом логикой разуме теперь были совсем иные цели и желания. Для голодного чудовища, порожденного и управляемого чувствами, не осталось места.

Тем временем в поле его зрения попала усталая Хоук, и он сосредоточился на ней. Магесса обвела их тусклым взглядом, в котором больше не горело огня, только усталость и принятие неизбежного. За пять лет, что он провел в Киркволле, она сильно изменилась. Стала взрослее, тверже, грубее. Робкое дружелюбие сменилось властной уверенностью. Она больше не улыбалась теплой, неуверенной улыбкой, доверчиво заглядывая в глаза. Теплые сапфиры превратились в ледяное северное море. Движения утратили плавность, она плела заклятия, закрыв глаза, не прерываясь ни на миг, даже если вокруг взрывались камни и умирали люди. Она полюбила и убила свою любовь, спасла город и победила прошлое.

В ее прекрасные тридцать четыре года, серебряные нити извивались в черных кудряшках, серебряные нити тяжелого опыта и мучительной мудрости. Нити решений и потерь. Она носила доспехи, как платье, и плела заклинания вместо вышивки. Изящные руки огрубели от тяжелого посоха, которым она орудовала лучше чем вязальными спицами. Сапоги вместо туфель, битвы вместо танцев и горький запах крови вместо цветов. Слезы вместо бриллиантов, заклинания вместо брачных клятв и мертвецы вместо любимых. Всем этим была Мариан Хоук, закованная в траурные доспехи Защитника Киркволла.

– Я рада, что вы со мной, – Хоук вздохнула и опустила ресницы. – И мне бы хотелось каждому сказать кое-что, – она подняла на них синие глаза, красивые, как и пять лет назад, – неизвестно, как закончится день, так что я… – она внезапно замерла, зацепившись за что-то взглядом. – Простите, мне нужно кое-что сказать брату.

Она быстро зашагала в сторону Карвера, оставляя их недоуменно додумывать “что она”. Через мгновение от них отошел Себастьян, покачав головой и тихо что-то шепча. Похоже, церковник решил потратить время на молитвы, уж лучше на это, чем на проклятья. Айнон проводил его взглядом. Мгновением позже от них отделилась Авелин. Огненно-рыжая и прямая. Солнечная и не сломленная. Она не изменилась за эти годы, разве что смягчилась и подобрела. Разрушительный холод сменился теплом защиты. Как дракон, она сплетала свое гнездо и теперь была готова его защищать всеми силами.

Отошел Варрик. Не было больше веселого торговца, он остался где-то в прошлом, рядом с улыбающейся Хоук, со смеющимся Андерсом, проигрывающим Собаке в карты. Он остался на Глубинных тропах, в боях, среди мертвецов. Теперь рядом с ними шагал воин с арбалетом вместо любимой и болтами вместо монет. Ехидный, расчетливый, сильный. Азартные споры сменились ответственностью. Улыбки – насмешкой. Он тоже вырос и изменился. Они все изменились. Приключения переплавили их, трудности закалили, а принятые решения выковали из них что-то новое.

Фенрис вздохнул, собираясь с мыслями, и бросил быстрый взгляд на Айнона. Мужчина привычно улыбался, с тенью грусти рассматривая компаньонов. Он кривил губы в печальной усмешке, будто сравнивая настоящее с прошлым. От него прошлого тоже мало что осталось, но это все еще был его Айнон. Фенрис отвел взгляд, но заметив, что Изабелла призывно смотрит на него, видимо, желая что-то сказать, шагнул к Айнону и вцепился в его локоть.

– Мне тоже есть что тебе сказать, – он решительно потянул мужчину в сторону от оставшейся компании, Айнон с привычным живым интересом глянул на него, послушно следуя за ним.

Хоук была права, сейчас самое время сказать все самое важное, тем более он уже осознал, что для него важно. Разве не об этом он думал, когда Хоук металась по площадке, решая судьбу Одержимого? Его пронзило пугающее чувство – что, если он не успеет сказать то важное, что сумел сегодня понять? Что, если не будет другого шанса? Он замер и взглянул на тепло улыбающегося Айнона.

– Как ты и сказал. Некоторые вещи должны быть сказаны вслух, – Фенрис неловко взмахнул рукой, прикрывая рот и пытаясь подобрать правильные слова. Но все они были или слишком скупыми, или излишне эмоциональными. В итоге он вспомнил все те разговоры, что начинал с ним Айнон. Фенрис вздохнул и поднял на полуэльфа глаза, он решил сказать правду. – Встреча с тобой – самое важное, что было в моей жизни, Айнон, – они оба вспомнили грязный порт Сегерона, в котором убегающий от стражи эльф врезался в Айнона. Как бы он выбрался с острова и чтобы стало с ним, не встреть он тогда полуэльфа? Волчок шагнул к нему, осторожно касаясь его лица. – Обещай, что не умрешь, – Фенрис вгляделся в теплые, чуть удивленные голубые глаза. – Я не смогу жить без тебя, – он жадно вглядывался в родные черты. – Я этого не вынесу.

Лицо Айнона смягчилось, и внутренний свет наполнил излишне женственные черты, сделав их привлекательными. Полуэльф поймал его руку и трепетно коснулся губами центра ладони, болезненно обжигая горячим дыханием лириумный узор.

– Ты – единственная радость, которую я когда-либо знал в своей жизни. Я всегда буду рядом и даже в царство мертвых спущусь с тобой, – Мужчина смотрел на него, не скрывая своей любви, чистой и обжигающей, будто свет солнца. Полуэльф вздохнул, и легкая грусть коснулась его глаз. – Когда все закончится, мне нужно будет кое-что тебе рассказать, – Айнон невесело рассмеялся. – Надеюсь, и после этого ты не передумаешь.

Фенрис отбросил сомнения и шагнул вперед. Он не кривил душой, он бы не смог жить без этого мужчины, слишком уж он врос в него, дополнил Фенриса, будто недостающая половина. Насмешливый, трагичный и несокрушимый, как Основа Мироздания. Мир без Айнона представлялся ему Адом. С некоторых пор, не без негласной поддержки полуэльфа, его все чаще посещала мысль, что он имеет право бороться за то, что ему нравится, даже если это “что-то” обладает магией и вспыхивает по ночам, как портовый маяк.

– Ничто не встанет между нами, – Фенрис притянул полуэльфа к себе, одновременно шагая ближе, и впился в его рот поцелуем. Не нежным, не осторожным, а жадным и страстным, как чувства, что он испытывал. Полным желанием обладать, безраздельно владеть своим партнером.

Айнон застонал, не разрывая поцелуя, всегда сдержанный Волчок целовал его на площади полной народу, принимая и признавая своим. Фенрис вжимал его в себя, притягивал ближе, будто желал слиться с ним навсегда. Не будь здесь толпы свидетелей, можно было бы продолжить начатое утром. Обе части его разума ликовали, залитые бесконечным, безудержным счастьем. Счастье и любовь легко сплавляли их в одно, стирая различия.

– Кхм-кхм. Даже неловко вас прерывать, – Хоук смущенно улыбнулась, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоя рядом. Терпеливо дожидаясь, когда недовольные тевинтерцы обратят на нее внимание. – Но я рада, что вы оба на моей стороне.

Айнон закатил глаза и фыркнул, в то время как Фенрис смущенно отступил и наклонил голову, скрывая выражение лица.

– Ты мне не нравишься, – полуэльф вздохнул и скрестил руки на груди, – но стоит признать, ты сильна, хоть и маг, – он склонил голову к плечу и весело усмехнулся, – Будет интересно посмотреть, как ты будешь отбиваться от разгневанной толпы, когда это закончится, – Айнон легкомысленно помахал рукой, будто отмахивался от чего-то.

– Как мило с твоей стороны пожелать мне выжить, – Хоук ехидно ухмыльнулась.

– Уй, женщина, я не понимаю, о чем ты.

– Удивительно, – Мариан хихикнула, – но оказывается, что и ты можешь быть милым.

– Смотри, это разве не Изабелла хочет тебе пару слов сказать? – Айнон страдальчески изогнул брови.

Хоук распахнула глаза, с удивлением рассматривая его. Странно, почему она не замечала этого раньше, ведь это так очевидно. Чем дружелюбней он улыбался, тем сильнее он был зол или раздражен. Чем яростней он огрызался и отталкивал, тем больше смущения или благодарности он пытался скрыть. Она привыкла воспринимать его как нормального человека, забывая, что по сути он такой же бывший раб, как и Фенрис, с теми же проблемами с построением отношений и проявлением эмоций, что и у него. Они оба старались побольнее укусить, когда не знали, что делать.

– Надеюсь, ты готова к тому, что нас ждет, – Фенрис сдержанно улыбнулся, ловко отвлекая ее от смущенного Айнона.

Хоук хмыкнула, она не могла не оценить столь милого жеста заботы. Забавно, стоило ей вспомнить, кто он на самом деле, как она сразу стала понимать настоящие чувства полуэльфа. Как много времени она упустила, которое могла бы потратить на то, чтобы подружиться не только с Фенрисом, но и с другим тевинтерцем.

– Мы еще можем все исправить, – она улыбнулась, имея ввиду не только конфликт магов и храмовников.

– Отчаянье доведет этих магов до ужасных поступков, – решил уточнить Фенрис. – Я уже это видел. Приятного мало, – он вздохнул, и его поддержал кислой миной Айнон. Хоук вопросительно вскинула брови. – В империи есть свои храмовники, и они тоже должны действовать, когда маги заходят слишком далеко. “Слишком далеко” здесь находится в другом месте, но итоговый результат будет тем же. Мы увидим порождений гнева и ужаса. Мы увидим, как пороку радостно предадутся те, от кого этого никак не ждешь, – Фенрис моргнул и некоторая печаль стерлась с его лица, уступив дружелюбию. – В любом случае, ты хороший друг. И других у меня не было, – он проигнорировал недовольное ворчание Айнона, явно оспаривающего это предположение. – Сражаться бок о бок с тобой – честь для меня. Na via lerno victoria, – Фенрис церемонно поклонился ей.

– “Только выжившие познают вкус победы”, – перевел Айнон, насмешливо глядя на нее.

– Бейся на славу, – закончил Фенрис.

Они одинаково улыбнулись уголками губ, бросив друг на друга быстрый взгляд. Хоук тепло улыбнулась, глядя на тевинтерскую парочку. Очаровательные, будто щенки мабари: с большими глазками, умильными мордашками, понимающие друг друга без слов и способные отгрызть руку, если зазеваешься.

– Выживите, – неожиданно для себя приказала она им. – Без вашей язвительности будет слишком скучно.

– Только ради тебя, Хоук, – Айнон хмыкнул. – А теперь проваливай, ты мешаешь мне наслаждаться вкусом победы… ух-х, – он схватился за бок, в который прилетел локоть недовольного Фенриса. Айнон поднял на него сияющий, полный любви взгляд. – Mea adori tua.

– Si, – лицо Фенриса смягчилось и наполнилось таким же теплом и нежностью.

Хоук усмехнулась, через миг тевинтерцы продолжили наслаждаться “вкусом”, полностью игнорируя зрителей, впрочем, зрителям было не до них, каждый тратил оставшиеся мгновения на что-то важное для себя. Два года назад в Башне Стражей она спрашивала себя, смогут ли они найти свое счастье. Что ж, похоже, тевинтерцы счастливы, осталось только суметь это счастье сохранить. Айнон обладал силой для этого, но он так же, как Андерс, обладал и возможностью все разрушить. Мариан отвернулась от них, ища взглядом Изабеллу.

Айнон притянул Фенриса ближе, проклятые доспехи жутко мешали, он с недовольным стоном оторвался от соблазнительного рта, заметив очередное шевеление рядом. Полуэльф раздраженно уставился на Варрика.

– В нетерпении, Красавчик? – гном ехидно усмехнулся, подозрительно весело оглядывая их не слишком счастливые лица. – Столько магов на убой.

– В ярости, – Айнон закатил глаза. – Весь день мне не дают, заняться лю… ух-х, за что? – он согнулся, сжав ушибленный бок. – Я же еще ничего не сказал!

– И не скажешь, – Фенрис выразительно на него глянул.

Айнон тихо заворчал что-то возмущенно на тевинском, и Варрик весело рассмеялся, привлекая к себе внимание удивленных храмовников и сопартийцев, не понимающих, как кто-то может в такой момент веселиться. Но даже укоризненные взгляды не помешали ему испытать немного счастья. Айнон на самом деле стал ему как брат, но он упорно продолжал его звать “Красавчик”, потому что теплое “братец” уже занял полуэльф. Начни он так же его называть, и это стало бы выглядеть, будто гном подыгрывает в игре, но эти чувства не были игрой. И вместо слов Варрик защищал его, как брата. В свою новоявленную семью он включил и Фенриса, что был неотделим от Айнона.

– Надеюсь, это не конец, – Тетрас весело смахнул выступившие от смеха слезы, внимательно вглядываясь в расслабленные лица тевинтерцев.

– Еще чего, они мне день испортили, и чтобы я позволил им еще мне и жизнь испортить? – Айнон всплеснул руками. – У меня большие планы на последующие лет шестьдесят.

– Даже не знаю, Мрачный, – Варрик хохотнул, – поздравлять тебя или нет.

– Может, вы просто найдете другую тему для подколов? – Фенрис страдальчески вздохнул, не особо, впрочем, надеясь.

Прежде чем Варрик вновь разразился смехом, к ним подошла Авелин.

– Все еще веселитесь? – она сурово их оглядела. – А у нас Киркволл горит, маги восстали, Мередит…

– И я тебе рад, Капитан, – Айнон неожиданно тепло улыбнулся и быстро ее обнял, через миг отступая назад, заставив капитана стражи изумленно запнуться на полуслове. – Беспокоишься?

Авелин бросила взгляд на подошедшую к ним Хоук с Изабеллой и Мерриль.

– Немного, – она вздохнула. – Успокаивает одно, Донник позаботится о том, чтобы стража по-прежнему защищала горожан. Пока все под контролем, но… нам и вправду понадобится немалая удача в бою.

– Авелин, твои бойцы понадобятся мне в наступлении, – Хоук поджала губы и прямо глянула на подругу, твердо встречая не слишком довольный взгляд капитана стражи.

– Ба, Хоук, ты еще даже не наместник, – Айнон закатил глаза. – А уже запросы, – он фыркнул. – Будь проще.

– Вы же знаете, что я не попросила бы, будь это неважно, – Мариан утратила свой воинственный вид и умоляюще оглядела друзей, всем своим видом доказывая, что она никакой не тиран.

– Хорошо, – Авелин поникла, сдаваясь. – Я передам приказ. Донник знает, что делать.

Хоук кивнула, благодарно улыбнувшись Авелин, и перевела взгляд на Изабеллу.

– Если ты не хочешь, здесь быть, то не обязана.

– Если бы я не хотела здесь быть, меня бы здесь и не было, – пиратка весело фыркнула и улыбнулась, правда, без особого задора, было видно, что она в кои веки сильно волнуется. – Ты бы сильно упростила себе жизнь, если б сразу послала меня подальше. Но ты защищала меня. Ты не побоялась поссориться из-за меня с кунари и сразиться с их Аришоком. Даже после того, как я тебя предала.

– Ты же вернулась, чтобы мне помочь, – Мариан невозмутимо пожала плечами, эта женщина и правда не видела ничего такого в защите других. – Защитить тебя от Аришока – это было меньшее, что я могла сделать.

– И я тебе за это очень благодарна. Я знаю, что не внушаю доверия, но на этот раз я намерена идти с тобой до конца, – Изабелла нервно хихикнула. – Честно.

– Если вы закончили, может, мы все-таки займемся спасением города? – Айнон, наконец, не выдержал и прервал их. – А то Мередит так смотрит на нас, что, боюсь, скоро начнет огнем дышать.

Вокруг и так было полно нервничающих людей, испуганных, подавленных, злых. Он чувствовал их всех, их чувства клубились неприятным сизо-черным удушливым облаком, как будто воздух Тени. Да еще и голос в его голове что-то беспокойно нашептывал, как будто торопился что-то рассказать, боясь опоздать. Сам Айнон предпочел бы молча сделать дело и уже потом предаваться истерике. А заниматься подобным перед боем казалось ему крайне глупым и убийственным. Хоук хмыкнула и оглядела их компанию, все согласно закивали.

– Бьянка уже заждалась, – Варрик намекающе покачал арбалетом.

Убедившись, что друзья согласны и готовы, Мариан шагнула к ожидающей ее решения Мередит, та сдержанно улыбнулась, хотя голубые глаза так и остались холоднее льда. Рыцарь-командор сделала шаг навстречу, заметив, что она идет к ней.

– Полагаю, вы готовы, Защитница? – внимательный взгляд пробежался по лицам.

– Мы готовы, рыцарь-командор, – Хоук кивнула и решила уточнить. – Но что вы будете делать потом?

Мередит мгновенно расслабилась и с удовлетворенной улыбкой принялась просвещать магессу. Мариан оставалось только кивать в ключевых местах, на пару мгновений рыцарь-командор храмовников выпала из реальности. Айнон отвлекся от созерцания вдохновенно вещающей Мередит и наклонился к Варрику.

– Эй, братец, что там Бартранд пел про покупателя? Женщина как солнце, с холодным сердцем?

– Ага, я ее, кстати, так и не нашел, – гном устало потер лоб и недовольно нахмурился, видимо, сил в поиски было вложено немало. – А что это ты вдруг вспомнил? Тоже планы на будущее строишь?

– А вон то, у Злой Суки, красненькое такое белеет, это не переплавленный идол?

Варрик прищурился, вглядываясь в меч Мередит.

– Да твою ж мать… – Тетрас обмяк и застонал. – Надо бы Хоук предупредить. Нет, ну что за невезение.

Айнон хихикнул, с интересом рассматривая весьма довольную своими планами Мередит.

– Кажется, это будет весело…

– Ненавижу, когда ты так говоришь, – рядом обреченно вздохнул Фенрис.

Айнон весело рассмеялся. Что ж, быть может, он сможет избежать страшного будущего, найдет все ответы и сможет хорошенько повеселиться.

_____________________________

Mea adori tua – тевин. Я люблю тебя.

Si – тевин. Знаю.

Комментарий к 96. Последняя капля ч.4

Вау… вот и “почти” конец ))) и не конец ;)

========== 97. Последнее мгновение без войны ==========

Когда демон желаний пыталась добраться до его истинных желаний, она немного ошиблась, он и правда желал смерти всем магам. Но больше всего он желал обладать эльфом. Обладать абсолютной властью над ним. И он мог ее получить, абсолютную власть. Одна его часть все еще сомневалась, что это стоит того. Она говорила, что добровольно отданное ценнее всего. А другая убеждала, что тогда не будет сопротивления, не будет побега, не будет потерь и предательств. Ни разочарований, ни боли.

Он задумчиво рассматривал описание лириумных клейм и их схему, старательно составленные Данариусом. Скрепленные вместе листы, залитые кровью. Айнон потратил много времени разбираясь в их работе и способе нанесения. Много времени ушло, чтобы изучить способ стирания памяти, что использовал Данариус, и методы последующей коррекции и настройки сознания. Тонкая работа на грани создания голема. Он потратил много сил, почти позволил голосу овладеть собой, но теперь он был в состоянии использовать это. Всего несколько часов, немного криков, боли и лириума, и эльф станет полностью его: ни сопротивления, ни побега, ни предательства, ни измен.

Такой, какой будет нужен, смотрящий на него как на бога и исполняющий любое желание. Послушно и охотно. Абсолютная власть. Никаких лишних мыслей, никаких взглядов. Послушная, совершенная кукла, что будет молиться на них. Одна его половина спрашивала, разве не за силу сопротивления, упрямство и свободу они полюбили его? Вторая отвечала, что сковать волка цепями хорошее решение. Он не убежит, не укусит, не оставит их.

Он поднялся с кресла и аккуратно спрятал записи в ларец на столе, накладывая на нее запирающие заклинания, что нашептал ему голос. Голос шептал, что так будет лучше. Да. Будет.

Не сейчас.

Позже, после боя с Мередит и Орсино, когда Хоук отведет от них пристальный взгляд, когда Варрик займется своими делами…

Позже.

Когда все будут заняты собой.

Не сейчас.

Он вышел в холл и улыбнулся напряженному Фенрису, и тот тут же расслабился, доверчиво улыбаясь в ответ. Они вышли из дома, на улице их уже ждала обеспокоенная Хоук. Варрик криво усмехался, поглаживая Бьянку, Себастьян неловко улыбался, пряча горящие уши. Через несколько минут они отправятся в Казематы по зову письма Орсино, они встретятся с Мередит и сразятся за будущее.

А затем они посадят волка на цепь, скуют его волю и получат абсолютную власть…

Комментарий к 97. Последнее мгновение без войны

Простите за задержку. За последние 2 месяца я потеряла двух членов семьи, так что было несколько не до того.

Мы дошли до самого конца, точнее конца в двух частях, это первая.

========== 00. Конец одной истории. Старт. ==========

Город вспыхнул и запылал, синее пламя взмывало вверх, отсвечивая черным, и падало вниз, обгладывая камни. Маленький городок в центре Тевинтерской Империи перестал существовать. И все маги, что были в нем, горели сейчас вместе со своим городом. Скованные чудовищной силой, сломанные неведомой магией. Город горел. Первым в их списке. И вскоре один за другим синее пламя сожрет все города Тевинтера. Рабы будут свободны. Маги мертвы. Как и должно быть.

– Айнон.

Безучастный взгляд ярких, синих глаз соскользнул с горящего города, сосредотачиваясь на нем.

Абсолютная власть. Полностью его, ни сопротивления, ни побега. Смотрящий на него, как на бога, и исполняющий любое желание. Послушно и охотно.

Иногда в этих глазах было сознание, воля и желания, но чаще они были пусты и послушны, и эти периоды становились все дольше и дольше. Он нуждался в нем, нуждался в том, чтобы Фенрис говорил ему, что делать.

Он полностью был его. Потому что он был рядом, когда голоса и видения терзали его разум. Когда боль будущего и сотни голосов погружали его во тьму. И в этой тьме лишь только его голос был опорой, был якорем, был всем. И теперь он навсегда его.

– Смотри на меня.

Взгляд сосредоточился на нем. Фенрис шагнул к нему и улыбнулся, нежно очерчивая пальцами скулу.

– Мы идем дальше, в Минратоус.

– Как пожелаешь, – Айнон послушно последовал за ним.

Полностью его, ни сопротивления, ни побега. Никаких лишних мыслей, никаких взглядов.

А над ними сверкало голубое небо, безучастно взирая на войну, что пожирала мир внизу, людей, их чувства и разум. Их битвы не имели значения, их сопротивление не имело смысла. Небо висело над войной, равнодушное ко всему…

Небо еще не знало, что однажды и оно будет сокрушено.