Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 67 страниц)

– Я бы на твоем месте, – Айнон насмешливо ухмыльнулся. – Валил бы из города, пока он еще стоит, – он поймал возмущенные взгляды сопартийцев разной степени возмущенности, и бесстрастно пожал плечами. – А что? Не говорите, что не думали об этом.

– У меня здесь все барахло, – Варрик весело фыркнул и покачал головой, аккуратно обходя бесконечные толпы храмовников. – Не хочу его бросать.

– Готов помочь с переездом, – Айнон очаровательно улыбнулся. – Ты только подумай, братец, в Антиве ты станешь торговым принцем и будешь рулить целым городом, – он понизил голос на соблазнительное мурлыканье, – обзаведешься личной охраной из матерых убийц или заведешь собственную гильдию. И будешь рассылать свои книги по всему Тедасу.

– Я смотрю, ты все продумал, – Тетрас с весельем оглядел полуэльфа.

– Я последние три года только об этом и думаю, – Айнон закатил глаза. – И давно бы свалил, если бы не Фенрис и его представления о правильном.

– Ну да, – мрачно отозвалась Хоук, неодобрительно оглядывая его, – у тебя-то таких представлений нет.

Айнон весело хмыкнул, подобное отношение его ничуть не обижало. Ну, думает Хоук, что он – монстр, велика беда. Тех, кто не считает его чудовищем, куклой, рабом или шлюхой, можно пересчитать по пальцам одной руки. И уж лучше монстр, чем безвольная тряпка, спасибо, этим он уже побыл. Они вслед за Мариан вышли из старой темницы, потряслись на небольшом пароме и молча направились через Нижний город к воротам Верхнего. На их счастье дело двигалось к вечеру, и был шанс, что им не придется долго слоняться по улицам, дожидаясь ночной встречи заговорщиков.

– Ты сегодня без второй половины, – Варрик ловко обогнул зазевавшуюся женщину и бросил на полуэльфа проницательный, слегка ехидный взгляд, да и прозвучало это не как вопрос.

– Братец, ты явно хочешь навестить Бартранда, – Айнон осклабился, незаметно утаскивая с прилавка сочное яблоко и тут же вспоминая, что он-то яблоки не любит.

– Ладно тебе. Тут только Маргаритка не в курсе ваших дел, – гном закатил глаза и фыркнул. – Где Мрачный?

– А? Я опять что-то упустила? – Мерриль заинтересованно захлопала ресницами, резко затормозив и развернувшись в их сторону. Она тут же была сбита с ног спешащим эльфом-слугой и подхвачена Айноном.

– Ничего важного, Цветик, – полуэльф мило ей улыбнулся и вложил в ладошки утащенное яблоко, а сам развернулся к Варрику, одаривая его убийственным взглядом. – С утра у Себастьяна, – мужчина скривился. – А если пошутишь про Невесту Создателя, я обзаведусь чашей из черепа гнома.

– О, вы о Фенрисе, – Мерриль весело захихикала и мило покраснела, Айнон на это все лишь вопросительно поднял брови, с удивлением рассматривая хихикающую в кулачок эльфийку. – Он влюбился и смотрит на тебя грустными щенячьими глазами всякий раз, как ты отворачиваешься, – Мерриль с каким-то странным умилением глянула на тевинтерца и вновь хихикнула в кулачок.

– Только ему об этом не говори, – Айнон тепло усмехнулся, мечтательно представляя себе его глаза и его оскорбленно-возмущенное: “У меня не щенячий взгляд”. Вот именно так бы он и ответил.

– Да и ты не лучше, – Варрик весело покачал головой, явно забавляясь выражением его лица. – Смотришь на него, как пятилетка на гигантский леденец, разве что слюней поменьше. Немного поменьше, – насмешливо уточнил он.

Айнон горестно застонал и спрятал лицо в ладонях. Страшно представить, как это выглядит со стороны, даже несмотря на то, что Мерриль явно преуменьшает, а Варрик точно преувеличивает.

– Да ладно, все в порядке. Даже тебе иногда можно побыть счастливым, – Мерриль бесстрашно похлопала его по плечу, вырвав лишь еще один горестный стон.

– Да и выражение задумчивого размышления пятилетки, с какой стороны начинать его облизывать, у тебя отсутствует, – Варрик тихо хихикнул, понизив голос до шепота, чтобы слышал его только полуэльф. – Ты-то знаешь, с какой начинать.

Айнон угрожающе зарычал, и Варрик добродушно хмыкнул, вовсю развлекаясь над его бессильным гневом и смущением, но развивать тему не стал. Спасибо, что он не упомянул, что еще делают с леденцами. Тем временем Хоук будто кунарийский дредноут разрезала толпу на рынке Верхнего города, что шумела даже несмотря на довольно позднее время, ведя их прямиком к богатым районам Киркволла. Айнон с интересом оглядел толпу и прищурился, рассмотрев рыжую макушку на площади в другом конце рынка.

– Эй, Хоук, может, возьмем с собой Авелин? – он перевел взгляд на магессу. – Все же если мы решили устроить резню под окнами аристократов, лучше, чтобы Леди Закон был нам добрым свидетелем.

– Что ж так тихо? – Хоук резко развернулась, впиваясь в него яростным взглядом. – Еще не весь Киркволл в курсе наших дел! – она экспрессивно взмахнула рукой и внимательно оглядела замерших горожан, напряженно вслушивающихся в их разговор, заставив их вздрогнуть и начать суетливо засобираться по своим делам.

– Да ты что? Какое упущение, нужно это срочно исправить, – Айнон всплеснул руками и глубоко вдохнул, чтобы громко крикнуть. – Лю… – Хоук метнулась к нему, проявив просто феноменальную скорость, которая за ней раньше не замечалась, и решительно закрыла ему рот ладонью в латной перчатке. Айнон хмыкнул и выразительно глянул на магессу, изогнув одну бровь. Через миг она поджала губы и убрала руку. – …блю прикалываться над тобой, – он ухмыльнулся.

– Я тебя убью, – Хоук убито покачала головой и застонала. – Однажды точно.

– Буду ждать, – Айнон усмехнулся и весело фыркнул.

– Авелин! – Мариан вскинула руку и помахала ей, прекращая тем самым их разговор.

Через полчаса они уже вшестером топали в сторону района богачей. Авелин бодро рассказывала всем желающим в лице Варрика и Мерриль о весело прошедшем дне. Вроде как кто-то из новобранцев очень удачно сел на моргенштерн, не менее удачно прикрытый чей-то рубашкой. Мораль истории состояла в том, что игрушки стоит убирать по местам, а не прикрывать одеждой, но ржущий неприлично громко на всю улицу Варрик, кажется, углядел в ней что-то еще. Хоук тем временем внимательно сверялась с выданной Орсино запиской, пытаясь определить точное место таинственной встречи. Андерс являл собой воплощение хмурости, а Мерриль с интересом оглядывалась.

В итоге таинственное место они нашли, как раз на довольно-таки просторной площадке перед поместьем де Копьи. Расположение было весьма удачное – два поворота и небольшая улочка, да и сам дальний тупичок надежно скрывал “мятежников” от любопытных глаз и случайных свидетелей. Найти их, намеренно не ища, было невозможно. На счастье, пока они искали, плутая по запутанным, однотипным улочкам, дома на которых различались лишь небольшими щитами с гербом, настало то самое время, теперь главное было не пропустить самое интересное.

– Верхний город хорошо прячет свои тайны, – Авелин с интересом наскоро оглядела занятую площадку перед поместьем и скрылась обратно за угол. – Чего только не встретишь за запертыми дверями…

– Все самое интересное в Киркволле происходит в Верхнем городе, когда стемнеет, – дополнил ее Варрик и усмехнулся. – Честное слово.

– Ну прям разрыв шаблона, – Айнон закатил глаза и всплеснул руками. – А я-то думал, что все самое интересное ночью в Порту.

– Я бы не назвал это интересным, Красавчик, – Варрик неодобрительно покачал головой.

– Зависит от того, что ты считаешь интересным, – Авелин хмыкнула. – У меня стражники соглашаются туда на патруль только минимум вчетвером.

– Прям интересно на это посмотреть, – Айнон фыркнул и развернулся к Мариан. – Ну так что, подкрадемся или вырулим, как крейсер Апофеоз? – тевинтерец насмешливо глянул на Хоук. Уточнять, что это был бы апофеоз маразма, он не стал, кто нужно и так все понял.

Магесса поморщилась, талантами Таллис Мариан не обладала, и кралась она так себе, да и звякающие доспехи тишине не способствовали. Хоук вздохнула, бросила на компаньонов быстрый взгляд и, вздернув острый подбородок, решительно зашагала вперед, ступая по-мужски твердо и по-аристократически вальяжно. Выступили из-за поворота они как раз к середине мирной беседы посреди площадки.

К их удивлению, мирно беседовали те, кто ну никак не мог этого делать мирно. Вот вам и апофеоз маразма. Мятежники взирали на ошеломленную Хоук с не меньшим ошеломлением. Айнон, за метр до поворота потерявшийся в тени, весело усмехнулся, крутанул ножи и двинулся к самому опасному на его взгляд магу. Тем временем первое удивление прошло, и застигнутые врасплох маги в компании с храмовниками напряженно выпрямились.

– Защитница! – маг возмущенно уставился на Мариан, как будто та привела с собой саму Мередит.

– Мы знаем, что ты шпионишь на Орсино! – продолжил за него храмовник.

Собственно проблемы в этом Айнон не видел, даже наоборот: на его взгляд это значило, что они все на одной стороне, но похоже, что не для компании заговорщиков, потому что в следующий миг маги достали посохи, а храмовники – оружие.

– Беги! – выбранный Айноном маг крикнул это другому, не менее примечательному отступнику. – Мы разберемся!

Айнон чертыхнулся и метнул ножи. Но без колебаний вставший между атакующими и магом отступник принял лезвие в себя, а магический щит, так удачно выставленный между убегающим и Айноном, отразил все последующие, и полуэльф безжалостно вонзил Радость в крикуна, провожая беглеца тоскливым взглядом. Видимо, было в этом маге что-то, раз остальные поспешили прикрыть его, пожертвовав собственной безопасностью, ведь щиты можно наложить лишь на один объект. Что ж, значит, придется поиграть в догонялки. Он ухмыльнулся и выскользнул из тени позади очередного мага, оставляя храмовников на растерзание компаньонов. Айнон тихо запел.

– …”Птица” в клетке, когда же ты выпорхнешь?..

Застигнутые врасплох мятежники много проблем не доставили. Храмовники, что обычно ловко развеивали магию, сейчас делать этого не могли, иначе бы под удар попали и свои маги. Так что все, что им оставалось – это отбиваться от Авелин, стрел и магии, обрушившихся на них, обычным для воинов способом. Отступников же из тени атаковал Айнон. Они не могли долго держать щиты, а когда они спадали, маги рефлекторно отвлекались на компанию Хоук, и тогда их настигал выскальзывающий на миг из тени Айнон. Одного за другим, без суеты и с истинным терпением.

– …Кто же у тебя за спиной?*

Когда пал последний из заговорщиков, Айнон вышел в центр площадки, обходя мертвых магов и собирая с них свои ножи, с интересом поглядывая на хмурую Мариан. Ей было о чем подумать: если все происходящее дойдет до Мередит, последствия будут кошмарные. Интересно, этого будет достаточно для Права Уничтожения? С другой стороны, тут и храмовники взбунтовались, но, опять же, это легко можно списать на магию крови, и вуаля, реки крови потекли по улицам Киркволла.

– Надо обыскать их, – Андерс оглядел площадь, слишком спокойным взглядом скользя по мертвым магам, что Айнону показалось очень уж настораживающим. Впрочем, когда это Одержимый не был настораживающим? – Может, найдем наводку на их дальнейшие планы.

Записку они и правда нашли, обшарив карманы одного из храмовников. Хоук тут же кисло скривилась, памятуя о приключениях с кузиной, и вцепилась в клочок бумаги, вчитываясь в неровные, рукописные строки. Общий смысл оборванного послания сводился к тому, что всех недовольных надо допрашивать, а не таскать на собрания, так как сил противостоять Мередит у заговорщиков пока нет. Точка сбора всех новичков…

– Пакгауз Гардибали… – Авелин задумчиво нахмурилась. – Это склад в порту, я даже знаю, где это.

– И как удачно, что сейчас ночь, – Айнон хмыкнул. – Стоит поспешить, пока крысы не разбежались по норам.

– Не нравится мне, как ты это говоришь, – Хоук неодобрительно глянула на полуэльфа.

– А как я должен сказать? Пойдем, споем им колыбельную? Или тебя устроит: пойдем, возложим на алтарь всеобщего блага пару добровольных жертв? – Айнон закатил глаза и фыркнул, убирая оружие в ножны. – Шевелись, Хоук, ночь не бесконечная, – он натянул капюшон, скрывая лицо, и первым двинулся в сторону ближайшего спуска.

До нужного места их вела Авелин. Кажется, ходить с ней на штурм складов в Порту становилось привычкой. Только не совсем ясно, хорошей ли. Все хмурились, пытаясь разобраться в плохом и не очень, и только Мерриль, несмотря на свалившиеся на них неприятности, не переставала хихикать. Она сегодня вообще была на редкость смешливая. В этот раз досталось Авелин, на которую поглядывала магесса перед каждым новым приступом беззлобных смешков. Наконец капитан стражи не выдержала.

– Ну что? А? – она страдальчески глянула на беззаботную эльфийку.

– Все сложилось, как ты думала? – она заговорщически улыбнулась Авелин. – Мило, правда? Кажется, он мил, – она снова захихикала.

Айнон хмыкнул, “Донник” – беззвучно сообщил он удивленной Авелин, обернувшейся на его смешок. Та облегченно выдохнула и как-то даже расслабилась, поняв что же происходит.

– Да, очень даже мил, – она попыталась улыбнуться магессе.

– Именно! – Мерриль восторженно хлопнула в ладоши, заставив всех испуганно вздрогнуть, а мирно спавшую до этого бродячую собаку в каком-то закутке – тоскливо взвыть. – И ты такая душка, когда он рядом! Совсем не похожа на себя обычную, – она снова захихикала. И какой, интересно, эльфийской травой она сегодня догонялась?

– У тебя что, на сегодня пакостей не запланировано? – Авелин со вздохом подняла глаза к звездам.

– Нет, мы же идем с Хоук, – Мерриль ответила строгим голосом, с укором глядя на удивленную ее ответом Авелин. – Это важно.

– Ох, Маргаритка, – Варрик покачал головой. – И кстати, ради всего святого, умоляю – не шляйся больше ночью одна по закоулкам Нижнего города.

– Варрик, да там ничего такого опасного не происходит, – Мерриль беззаботно улыбнулась. – Я в полной безопасности.

– Да. Я знаю, – Тетрас устало вздохнул. – И это “ничего” влетает мне в копеечку.

– Пришли, – Авелин прервала их беседу, замерев перед дверями склада.

Варрик тут же скользнул вперед. Воспользовавшись секундной заминкой их капитана и доставая свою связку отмычек, гном на пару секунд припал к замку. Вскоре в двери щелкнуло, и Тетрас, самодовольно ухмыляясь, толкнул ее, без труда открывая двери склада. Первое помещение предсказуемо было пусто, а во втором уже велась яростная беседа на грани ссоры. Сбежавший от них до этого маг что-то втолковывал храмовнику. Недолго думая, “армия имени Мариан Хоук” вошла в зал, попадаясь им на глаза.

– Я же говорил, она нас выслеживает! – маг яростно взмахнул рукой, впиваясь в Хоук ненавидящим, укоряющим взглядом.

– Нет… только не она, – храмовник испуганно заморгал, явно узнавая Хоук, и отступил. – Я не могу этого сделать, – старый знакомый Мариан нервно потряс головой, развернулся и сбежал через второй вход.

Айнон удивленно фыркнул, проводив его взглядом, в этот момент из других помещений выступили еще маги и храмовники. Кажется, настоящее веселье было впереди.

– К бою! – магия взвилась вокруг отступника.

Простая команда прозвучала для Айнона, подобно музыке, и он метнулся вперед, атакуя ближайшего мага, и краем глаза отмечая, как главный отступник укрывается щитами. Со всех сторон хлынули храмовники. Какая прелесть, маги и храмовники сражаются вместе, разве все не этого хотели? И вот теперь они здесь, чтобы убить их, уничтожить противоестественный союз. Что за ирония.

Этот бой был сложнее, здесь были храмовники-лучники и даже лейтенант, усиливающий их боевыми кличами. Айнон скользнул в тень и притворился, что, кроме магов, здесь никого нет. Он сосредоточился только на отступниках, выскальзывая из тени только чтобы оставить одну царапину на том, с кого спадал магический щит. Все же маги Киркволла не были тевинтерскими магистрами, “рабство”, в которое их загнали, отражалось даже в их стиле боя. Они больше защищались, редко лениво атакуя, в то время как магистры безостановочно поднимали мертвецов, прикрываясь живой стражей, чтобы потом поднять мертвую стражу, а затем прикрыться призраками, призванными из Тени…

Айнон брезгливо огляделся. Все дежурившие в эту ночь заговорщики умерли: храмовники и маги вперемешку, не как враги, а как союзники. Чувствует ли Хоук горечь? Он бросил на нее взгляд: магесса наскоро осматривала мертвецов в поисках записок или намеков на основной штаб. В конце концов, это место было предназначено для проверки новичков, и где-то был еще штаб. Хоук расстроенно выпрямилась, недовольно хмурясь, когда не нашлось никакой подсказки. Судя по горько искривленному рту, она сожалела об их убийстве, хотя и считала это необходимой мерой. Судя по виду, Андерс тоже не считал их убийство чем-то плохим. Айнон нахмурился: разве подобный союз магов и храмовников не то, к чему стремился Одержимый? Или планы его уже изменились?

Хоук тем временем расстроенно тряхнула волосами и шагнула к выходу, только дойти до него она не успела: заслышав звяканье ее доспехов, из каморки в углу к ней навстречу вышел сбежавший храмовник, и только знакомство с магессой спасло его от отравленного ножа, который Айнон с горьким вздохом засунул обратно в специальное крепление.

– Клянусь, я говорил им, что не надо этого делать, – “беглец” неуверенно замялся, виновато и испуганно поглядывая на Мариан. – Я не сторонник похищений. Особенно после того, что мне пришлось пережить, – он тоскливо вздохнул, совсем по-детски передернув плечами.

– Керан? – Мариан с удивлением рассматривала знакомое лицо. – Разве я не спасла тебе жизнь?

– Спасли, – храмовник согласно кивнул головой, Айнон моргнул: ну да, дела, что были до него. – Поверьте, я до сих пор вижу магов крови в страшных снах, – Айнон дернул уголком губ: хорошо, что сам он уже давно не способен видеть сны, не являющиеся видениями будущего. Страшно представить, сколько бы всего мог бы увидеть в своих кошмарах он сам. – Не хочу думать, что бы со мной стало, если бы не вы, – Керан виновато отвел взгляд. – Я никогда бы не позволил похитить вашего друга.

– О чем ты? – Хоук удивленно моргнула, вскинув брови.

– Они сказали, что кто-то за нами шпионит, – Керан смущенно замялся. – Нам нужен был способ надавить. Кто-то ценный. Заложник.

Айнон хмыкнул, представляя вновь похищенную Изабеллу. Вот будет веселье. Прям судьба у пиратки быть в заложниках. Вроде бы все остальные в компании под присмотром, так что это точно пиратка. Сколько новых шуток можно будет придумать. Позади послышалась возмущенное шевеление, хруст костей Авелин, и даже тоскливое варриковое: “О, Ривейнка”.

– Мы только узнали, что они похитили эльфа из Тевинтера. Чтобы скрутить его, понадобилось четверо ребят.

Хоук почувствовала, как от ужаса у нее встают дыбом волосы, а кожа мгновенно покрылась холодным, липким потом – такого всепоглощающего ужаса она не испытывала никогда. Невыносимые страх, боль, печаль, но не чистый слепящий ужас, когда тихо и угрожающе зарычал Айнон. Низко и на одной ноте. Холодным огнем обожгло горло, где когда-то сжимались пальцы Айнона, сквозь лицо которого смотрело чудовище. Храмовник испуганно отшатнулся, побелев до мертвецкого синего.

– Фенрис?! – рычание было почти нечеловеческим, Хоук и не знала, что человеческое горло способно на такой звук. И предпочла бы не знать дальше.

Хоук боялась не то что взглянуть на полуэльфа, даже шевелиться было страшно. Она развернулась к храмовнику и вскинула руки.

– Просто скажи, куда они отправились. У меня нет времени, – до того момента, когда Монстр начнет все крушить. Великий Создатель и невеста Его Андрасте…

– С вашим другом все будет хорошо. Они направились в руины на Рваном берегу, – зачастил испуганный храмовник, не сводя настороженного взгляда с Айнона. – У нас там что-то вроде штаба. Они… – храмовник заметался, тем не менее, не выпуская из поля зрения взбешенного полуэльфа. – Им надо было просто потолковать с вами. Я же знаю, что вы человек здравомыслящий. Вы не можете не понимать, как опасна Мередит.

Дальнейшего Айнон не слушал. Он прикрыл глаза, сосредотачиваясь на всегда разлитом по коже жаре уз, которые говорили ему, где Волчок. И чем меньше была точка, тем дальше второй, связанный узами, и тем точнее можно было определить место. Обычно, когда Фенрис был в радиусе Киркволла, жар разливался по всему телу, окутывая его, будто теплое одеяло. Сейчас тепло сжалось на коже в небольшой круг, указывая направление и то, что Волчок за пределами города. Холодная ярость напополам с удушливым ужасом заполнили его. От ужаса Айнон ощутил легкую тошноту. Страх. Липкий, безотчетный страх сковал все его существо. Он был настолько сильным, что мешал дышать. Мысль, что он может потерять Фенриса… перед глазами помутилось, на миг закрывая все кровавой пеленой. Боль острая, душащая, разрывающая на куски парализовала Айнона.

В голове зашумело. Он замер, ошеломленный, вслушиваясь в яростный шепот в своем сознании, такой же разъяренный, как и он сам, обещающий, успокаивающий и направляющий его. Просящий уступить ему. Обещающий все исправить, а взамен ему нужно лишь чуть-чуть уступить. Маленький кусочек. Ничтожную малость ослабить свое сопротивление, позволить Ему вести их карающую длань. “Все будет хорошо, – шептал голос, – мы все исправим, – успокаивал он, – они все умрут”.

Айнон открыл глаза, впиваясь в храмовника внимательным взглядом. Тот что-то лепетал про Траска, о настоящем Круге, храмовниках, защищающих магов, о смещении Мередит. В груди стремительно разливался холод и пустота, расчетливые и голодные. Он глубоко вздохнул, позволяя рациональной части полностью захватить себя. Чему-то темному, логичному и чужеродному, пришедшему к нему из-за Грани и Тьмы.

– Это добром не кончится, – Хоук бросила на полуэльфа быстрый испуганный взгляд и обратилась к Керану. – На твоем месте я бы убралась куда подальше.

Мариан проводила взглядом убежавшего Керана и тихо взмолилась, чтобы синее пламя, на мгновение вспыхнувшее в безумных глаза Айнона, так похожее на огонь Справедливости, ей только почудилось…

____________________________________

AU относительно условий исполнения событий. Фенриса действительно могут похитить, только для этого должны быть мертвы Карвер и Бетани, у Хоук должен быть с ним роман, и самого его не должно быть в группе на момент выполнения квеста. Полагаю, что это сработает и с другим ЛИ Хоук.

*Японская демоническая считалка Кагомэ

========== 81. Aim ч.2 ==========

Thomas Bergersen – Starvation http://megalyrics.ru/embed/mp3/520a67cfe9c5a40f7501e995

______________________________________________

Лотеринг горит. Он полыхает так же, как разрушенные стены павшего Остагара, захваченного и оскверненного порождениями тьмы. Лотеринг осквернен теперь тоже. И порождения тьмы идут за ними по пятам. Лотеринг горит. И у него нет сил отвести от этого зрелища взгляда. Вместе с Лотерингом горит их дом, их надежды, мечты, друзья, вся прежняя жизнь. Лотеринг горит. Это единственная мысль в его голове. Она звучит сотней голосов с сотней эмоций: страхом, удивлением, гневом, непониманием. Лотеринг горит. Это все, о чем он может думать. Лотеринг горит.

– Храни нас Создатель, мы все потеряли. Все, что мы с вашим отцом строили… – мать всхлипывает и с тем же неверием смотрит на огни.

Она смотрит и в ее голове та же мысль, что и него, и она так же, как и он, парализована ею. Не может ни двинуться, ни отвести взгляда.

– Хватит спорить. У нас на это нет времени, – Мари поджимает губы и хмурится. – Нам надо уходить.

Ее слова, как и всегда, будто пощечина. Она сама жесткая и твердая. Но, как и бьющей ладони, ей тоже больно, но она все равно берет на себя эту боль и все тяжелые решения. Она не смотрит на Лотеринг, она смотрит на них.

– Да, не время, – мать отводит взгляд.

– Надо было давным-давно бежать! Какого черта мы мешкали? – Бет злится, пытаясь за гневом скрыть панический страх. Она переводит взгляд с него на Мари и обратно, будто они – старшие брат и сестра – знают все ответы.

– Что ты на нас так смотришь? – ему тоже страшно, и он тоже хочет верить, что у старшей сестры есть решение. – Мы и так в бегах с самого Остагара!

– Вы с ума сошли? – Мари отвешивает им всем по словесной пощечине. – Если мы здесь останемся, то умрем!

– Пожалуйста, послушай сестру!

Мать и младшая сестра жмутся друг к другу, будто так их храбрость сложится и станет больше страха. Он бы хотел съязвить, выдвинуть свое предложение, поспорить с сестрой, принять решение и позаботиться обо всех, смотрящих на него с надеждой, хотел бы так много, но с губ срывается привычное:

– Веди.

Он боится ошибиться. Боится всех их подвести и погубить. Гораздо проще будет потом обвинить во всем деспотичную Мари, сложить на ее плечи вину за все, раз уж она так охотно принимает на себя ответственность и решения. Он так сильно их любит, что их разочарование в нем попросту убьет его. Так сильно любит их всех, что если его решение погубит их… он умрет.

– Постойте! – Бет запинается на очередном камне и испуганно замирает. – Куда мы бежим?

– Подальше от порождений тьмы, куда же еще.

Он не знает ответа. Всем его миром был Лотеринг, всей его жизнью – их семья. Защитить их – самое важное, что у него осталось, но он помнил отца, что тоже защищал их, и одним из этих решений убил себя. Карвер помнил слезы матери, плач сестер, он не желал повторять путь отца, не желал быть причиной их слез. Только не так.

– А потом куда? Мы же не можем бродить без цели! – Бетани испуганно оглядывает их с Мари.

– Мы спасаем свою жизнь. Это главное, о чем стоит думать.

Мариан хмурится, и он со все возрастающим ужасом понимает, что у старшей сестры нет решения, нет готового ответа.

– Мы можем отправиться в Киркволл.

Вперед шагает мать. Они вновь спорят, теперь уже о далеком Киркволле. О храмовниках там, об имении и какой-то забытой родне. Он не одобряет желание матери вернуться в прошлое и в поместье. Воевать за прошлое – пустое занятие. К чему титулы и воспоминания о гордых и сильных предках? Они должны думать о будущем, они должны выжить, должны остаться вместе, не потеряв никого по пути. Пусть имение в Киркволле останется в прошлом вместе со сгоревшим Лотерингом.

Он вновь оглядывается на горящий город. Все не так, как он представлял. Сотни раз он думал, как уйдет из дома, начнет свою собственную самостоятельную жизнь. Он думал об этом и в Остагаре. Но это… Ему больше некуда возвращаться. От этой мысли неприятно горчит во рту.

– Все будет хорошо, – сестра сжимает его руку и грустно улыбается. – Верь мне.

Пальцы Бет снова холодные. Как и всегда, когда она много колдует. А сегодня она колдовала очень много. Против воли в груди зарождается тревога, и он замирает на мгновение, торопливо растирая ее ладони. Сестра благодарно улыбается, и они спешат за недовольно стучащей носком сапога Мари.

Он слышит звуки боя, они со страхом бегут вперед; с узкой тропы, увы, не свернуть. Мать всхлипывает, Мари хмурится, Бет сжимает тонкими пальчиками посох. За очередным поворотом идет сражение. Перед ними порождения тьмы. Женщина и храмовник. Окружены. Бет вскидывает посох и обрушивает на порождений огонь, Мари несется вперед, но он успевает первым, врезается в мерзких тварей, разрушивших их город. Мерзкие твари, что захватили Остагар и лишили его будущего, уничтожившие Лотеринг и лишившие его дома и друзей, отобравшие у него все, умрите, Умрите, УМРИТЕ!

Порождения мертвы, выжившие стоят двумя отрядами. Он так и не опустил меч. Храмовник с трудом выпрямляется, презрительно и боязливо оглядывая их. Снова спор.

– Эта женщина – отступница, – он прожигает Бет взглядом. – Орден требует…

И прежде чем он успевает заступиться за Бет, вперед грозно шагает Мари. В ее голосе нет ни почтения, ни страха. Ни сомнения, ни колебания. Только ярость и гнев, сдобренные усталостью и отчаяньем.

– Не приближайся к моей сестре! За Бетани я буду сражаться до последнего.

Храмовник отступает, он тоже. Старшая сестра все еще на страже, старшая сестра все еще следит за ними. Женщина подхватывает качающегося храмовника и представляется. Авелин и Уэсли Валлен. Они тоже бегут от порождений тьмы. И хотя Авелин была при Остагаре, он не может ее вспомнить, и судя по тому как хмурится Мари, она тоже не помнит ее. Впрочем, тогда было много народу.

– Пока что мы пойдем с тобой. Север отрезан, – Авелин устало качает головой. Они собирались именно туда. – Мы с трудом ускользнули от главных сил орды.

На миг их всех охватывает страх и отчаянье. На севере порт Гварена, из которого они планировали уплыть в Киркволл, теперь этот путь закрыт, на юге – дикие земли Коркари, с их неизвестными чудовищами и ведьмами. Идти туда – чистое безумие. Но Мари не слышит его, вновь решая все по-своему.

– Я не пойду навстречу орде, – Мари оглядывает их, и яростный свет ее глаз подавляет. – Двинемся на юг.

Она всегда решает за них. Вместо них, будто не слышит никого, кроме себя. Это безумие, они в западне, но она уверенно шагает по узкой тропе, с которой нельзя сойти. Он чувствует себя также, будто его жизнь как эта тропа. Всюду порождения тьмы, но сойти нет ни шанса.

Еще один отряд порождений тьмы ждет их за поворотом, с ними ученик эмиссара. Но они легко справляются с ними, ведь у них теперь есть еще два бойца. Они торопливо выбегают на площадку с несколькими уходящими с нее тропинками. Теперь нужно решить, куда идти, на миг он облегченно вздыхает. Теперь у них есть выбор.

Земля вздрагивает. Через миг они больше не одни на развилке.

Перед ними возвышается огр. Бет испуганно вскрикивает, и он шагает вперед, отвлекая чудовище от своей сестры. От своей маленькой, хрупкой, испуганной сестры. Он ее брат. Братья должны защищать сестер. Шаг – и он встает перед матерью. Он ее сын. Такая участь всех сыновей.

Огр кричит, его лапа взлетает вверх, и в его животе все сжимается. Он следит за его рукой и понимает. Судьба – это узкая тропа, с которой не сойти, даже если она ведет в пекло.

Кости хрустят в крепкой лапе чудовища. Этот звук похож на то, как ломаются сухие ветки дерева, он сам чувствует себя деревом. Удар, удар, удар. На мгновение вспыхивает боль, а затем растворяется в обжигающем жаре. Внутри будто что-то обрывается, и он летит. Удара о землю он почти не чувствует, зато чувствует, что не может пошевелиться. Как бы он ни старался, ни рука, ни нога даже не вздрогнули. Он чувствует себя скованным, будто магией. И от отчаянья хочет закричать, чтобы Бет сняла свое заклинание, потому что сейчас не время для игр, он нужен им. Но не может.

Холод от земли медленно заполняет его тело. Небо, на которое он смотрит, такое ослепительно яркое, и он с ужасом понимает, что не может даже моргнуть, не может отвести от неба глаз. А еще он ничего не слышит, будто он еще и оглох. Глупая Бет, что за шутки?