Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 67 страниц)

Деревья были обмотаны яркими лентами, что развевались на ветру, и тускло светящимися цветными фонариками. Такие же яркие фонарики висели вдоль лавок и прилавков, где можно было увидеть все, что угодно. Под простыми навесами лежали мечи, доспехи, украшения, игрушки и сувениры, одежда и различная еда, от пирожков до сладостей. А между торговцами можно было увидеть процесс создания глиняной посуды или домотканой материи, на узких лавках сидели кузнецы, гончары, ювелиры. Над всем этим разносились громкие выкрики торговцев, кузнечный звон и радостный смех, а запах выпечки перекрывал жар от кузнечных печей.

– Ох…

Лицо Фенриса отражало чистое, неподдельное изумление и восторг. Айнон понимающе улыбнулся: он сам в первый раз был ничуть не сдержанней. Торговые ряды кончились, и они вышли на праздничную площадь, что казалась небольшой лишь издалека. Ближе к шатрам стоял столб, на вершине которого было оплетенное цветами колесо, со спиц которого до самой земли свисали яркие ленты, они вздрагивали от ветра. От спиц так же расходились во все стороны гирлянды цветных фонарей. Дальше тлели угли большого костра, заливая площадь теплом, а над ними поджаривались целые коровьи туши на вертелах. Насколько Айнон знал, одной такой тушей можно было накормить не одну сотню человек, а здесь их было три.

Вокруг столба выступал огнеплеватель, взметая огненные всполохи, будто дракон в облике человека. Рядом прыгали люди в смешных костюмах, смеша зрителей своими пародиями на солдат-мародеров, жрецов-торговцев, дворян, купцов, зрителей и самого огнеплевателя. Колокольчики на их колпаках и остроносых туфлях бойко звенели в такт движениям. Иногда они изображали дрессированных зверей, что бродили тут же со своими дрессировщиками. Все это вспыхивало и сверкало, переливаясь буйством красок. И чем темнее становилось, тем ярче искрилось все вокруг.

В одной стороне от площади стояли длинные столы, где кормили усталых гостей. Между лавок весело бродили музыканты и барды. В другой располагалась пара театральных и цирковых шатров, где уже шли представления. А за ними к реке тянулся Турнирный полигон для состязаний во владении как оружием, так и магией. Там же был и тир, где можно было метнуть копье или попасть из лука в “глаз” мишени.

Айнон встал рядом с изумленным Фенрисом. В вечернем небе в яркой вспышке расцвели огненные цветы фейверков. Эльф вздрогнул, и мужчина переплел свои пальцы с его.

– Когда наступал Урталис, – голос Айнона был тих, – Ашварахти готовил особые фейверки, используя селитру, он смешивал ее с какими-то зельями и запускал в ночное небо Минратоса огромных драконов. Они взлетали с громким ревом и, казалось, взмахивали крыльями. Они кружили над городом, а потом рассыпались на тысячи золотых искр, что падали вниз будто пыль, и от них начинали сверкать дома. Казалось, белые стены Минратоса становятся золотыми, – Айнон моргнул, когда в небе вновь вспыхнуло. – А его друг Баззра создавал стаю крошечных фей. Они были размером с ладонь, такие разные, со смешными крылышками, кукольными личиками и прекрасными бальными платьями. Они летали между людьми на площади и со смехом роняли на них цветы. Все это было только иллюзией, но феи уклонялись от рук, а цветы нельзя было поймать, их как будто бы подхватывал ветер и переносил в другое место. Снова и снова.

Фенрис бросил на мужчину обеспокоенный взгляд, но Айнон был задумчив, да и только, вспоминая свое прошлое. Сам Фенрис не был уверен, что смог бы вот так вот спокойно вспоминать развлечение своего хозяина. Внезапно мужчина встрепенулся и проказливо улыбнулся, аккуратно перехватывая его запястье.

– Идем.

Айнон решительно двинулся мимо театрального помоста и свернул за него, вновь выводя их в ряды мастеровых. Они прошли мимо трех шатров и снова свернули, направляясь к серым неварранским шатрам. На подходе к одному из них Айнон вскинул руку, складывая пальцы странным жестом, на что один из мужчин кивнул на один из двух самых больших шатров:

– Мастер там.

Убийца кивнул и бодрым шагом двинулся в указанном направлении. Он легко отбросил тяжелый край закрывающего вход полотна, заходя вовнутрь. Фенрис старательно убеждал себя, что удивляться нечему, это же Айнон с его тысячью и одной гильдийной тайной.

– Мастер Каспар, – Айнон изобразил предельно вежливую улыбку, склоняясь в глубоком церемонном поклоне пред весьма бодрым стариком. – Рад видеть вас в добром здравии.

Изумленный Фенрис торопливо повторил его действия – редко можно было увидеть настолько вежливого Айнона уважительно относящегося к кому-либо. Мастер Каспар оказался благообразным старичком с живыми яркими глазами, аккуратной бородой-клинышком и костяной трубкой в зубах. В руках у него была какая-то ткань, которую он весьма шустро сшивал, бросая на Айнона лукавые взгляды.

– Еще бы не рад, – Мастер насмешливо фыркнул. – Во что ты вляпался, мальчик? Играешь в салочки с драконами? Или споришь по вечерам с этими чокнутыми коротышками из Орзаммара? – он вытащил из зубов трубку и недовольно постучал ею по краю специальной чашки, выбивая пепел. – В жизни убийцы не приносили столько дыр, – он бросил на убийцу укоряющий взгляд, а затем взмахнул рукой, и юноша в серой робе, которого они не заметили раньше, торопливо вытащил из сундука пару объемных свертков, перевязанных крепкой холщовой веревкой. Мальчишка аккуратно выложил их на стол рядом с Мастером и вновь отступил к “стене”. – Вот твой заказ, как и договаривались, управился к самому Урталису, – Мастер сноровисто набил свою трубку по-новой, пряча за мундштуком насмешливую улыбку, только блеск глаз выдавал его настроение.

– Благодарю, Мастер, – Айнон шагнул вперед, подхватывая свертки. – Где здесь это можно примерить?

– Ты что же, мальчик, стесняешься немощного старика? – Каспар притворно закашлялся, сразу как-то ссутуливаясь и старательно изображая старческую немощь.

– Я тебя умоляю, – Айнон закатил глаза и шагнул в сторону занавески, на которую указал мальчик. Фенрису не оставалось ничего иного, как последовать за ним. – И это на самом деле был дракон.

– А я уж думал, что ты опять уснул в лаборатории, и она взорвалась, – Каспар хрипло рассмеялся.

За плотным полотнищем, разделяющим шатер на условные “комнаты”, Айнон торопливо развернул сверток, что был покрупнее, и радостно хмыкнул. Он бросил на Фенриса быстрый взгляд, оглядел его снизу вверх и весело улыбнулся.

– Снимай доспехи и тунику.

Фенрис проглотил уже готовое сорваться “зачем?” и потянулся к креплениям нагрудника. Айнон не был склонен к розыгрышам, так что можно было думать, что у него важная причина для такой просьбы. Он отвернулся от мужчины, складывая на низенькую лавку доспехи, а затем и тунику. Стоило обернуться, как он натолкнулся на весьма довольного Айнона, протягивающего ему легкую, светлую рубашку с длинными рукавами. Фенрис лишь удивленно поднял брови, послушно натягивая ее на себя. Ткань была холодной и скользкой, и больше всего напоминала шелк, но чувствовалась несколько иначе.

– Как мы уже выяснили, твои клейма не против шелка, а этот шелк зачарованный, – Айнон уже протягивал ему кожаный жилет с металлическими вставками, как нагрудник самого Айнона. – Нить вымачивается в специальном зелье так, что становится крепче и начинает противиться магии. Так что тебе должно быть полегче, – следующим ему на плечи Айнон набросил длинный кожаный плащ, обшитый с внутренней стороны все тем же светлым зачарованным шелком, на котором то и дело можно было заметить рунную вязь вроде той, что была вышита на мантии убийцы. – Это скроет клейма, а руны защитят от слабой магии.

Айнон с довольной улыбкой отступил и сам себе кивнул. Он шагнул к столу, но через миг уже обернулся и протянул ему сапоги и сложенные штаны. Фенрис резко дернулся и скрестил руки на груди, впиваясь в него яростным злым взглядом. Айнон вопросительно поднял брови, и стоило Фенрису открыть рот, как тут же вскинул ладонь.

– От подарков не отказываются, особенно праздничных. Более того, я не дракон или гном, мне не нужно в дальней комнате нашего дома складывать золото кучей и дьявольски хохотать, прыгая вокруг нее, – он вздохнул. – И к тому же это все досталось мне даром, я таскаю Каспару ингредиенты для специализированных зелий.

Айнон изобразил нечто виноватое и жалобное. Фенрис со вздохом забрал у него все остальное, быстро переодеваясь. Как обычно, привычно слетевшее с его губ “нашего дома” обожгло его кожу, будто огнем. Он чувствовал дикую смесь из смущения, гнева и странного переплетения благодарности и вины. Когда Фенрис выпрямился и глянул на Айнона, то вздрогнул. Мужчина смотрел на него загадочным взглядом и кусал губу.

– Что? – прозвучало грубо, больше из-за той неловкости, что он испытывал.

– Боюсь, если я наброшусь на тебя прямо здесь, старик убьет нас обоих, – Айнон дернул уголками губ.

– Отчего же, – за тканевой занавеской раздался старческий смех. – Я с удовольствием посмотрю на любовь двух молодых и красивых юношей.

Айнон досадливо поморщился и безмолвно выругался:

– Старый извращенец.

Фенрис смущенно фыркнул, чувствуя, как горят уши, и как темный клубок из кипящих чувств расплелся, оставив лишь тепло и благодарность. И даже было странно, что пару мгновений назад он злился на Айнона. Лириумные клейма и правда почти не реагировали на зачарованный шелк, и были чуть более чувствительными, чем чистая кожа. Это не было полным избавлением от боли, но уже было больше, чем он мог рассчитывать. Наконец-то клейма были скрыты от глаз, а ткань не царапала их. Хотя в Киркволле и так уже все все знали, но вот в других местах…

– Спасибо. Это… много значит для меня.

Айнон весело подмигнул ему и убрал оставшийся сверток со своей мантией и снятый Фенрисом доспех и одежду в бездонную сумку, в очередной раз одолженную у Варрика. Через миг они уже выходили к Мастеру.

– Все ли подошло, мальчики? – Мастер на миг оторвался от своей работы. Айнон в ответ лишь кивнул. – Вот и славно.

– Благодарю, Мастер, – Фенрис поклонился в этот раз уже осознанно и с уважением.

– Носи на здоровье, – Каспар хмыкнул, озорно сверкнув глазами, и махнул ладонью, спустя мгновение вновь утыкаясь в полотно на руках.

Они вышли из шатра, и Айнон вздохнул с некоторым облегчением – видимо, сдерживаться, чтобы не сказать колкость, было тяжело. Фенрис следил за ним теплым взглядом, не в состоянии поверить, что мужчина все это запланировал еще задолго, даже одежду ему заказал, что вряд ли была сшита за неделю. Айнон обернулся к нему и мягко улыбнулся.

– Идем. Здесь еще много интересного, – он двинулся к турнирному полигону, ориентируясь на крыши Милраха. – Это, конечно, не “Земля Испытаний”, но тоже должно быть весело. Арена в Минратоусе выполнена в форме треугольной призмы, часть стен выполнена из стекла, укрепленного магией и рунами, так что когда там сходятся магистры, все здание сверкает, будто самоцвет, даже сквозь висячие сады с наружной стороны. А по весне все это зацветает, и от цветочного запаха с ума сойти можно, – он как-то весело хихикнул.

Они успели подойти как раз к моменту, когда на небольшую площадку перед полигоном вышел глашатай в остроносых туфлях и под звук трубы стал приглашать участников турнира. Там были и всадники в доспехах, большую часть которых составляли шевалье Орлея, и простые воины, над которыми возвышались крепкие хасинды, и маги, основную часть которых составляли неваррцы, чья магия не уступала по силе закутанным в черное тевинтерцам.

Соревнования всадников определенно были интереснее поединков воинов. Для них были особые испытания, которые приносили очки, по которым и определялся победитель. Например, требовалось сбить кожаный предмет на подставке помощью меча, или же с земли с помощью копья. В другом испытании требовалось нанизать на копье висящие кольца. Однако самым интересным испытанием был манекен, который крутился вокруг своей оси. Всадники целились в него копьем, метя в щит на одной его стороне, стараясь при этом избежать удара колотушкой с другой. А затем наступала самая зрелищная часть – поединки, цель которых – выбить противника из седла, при этом удержавшись на коне самому.

Соревнование магов тоже имело ряд испытаний – маги соревновались в силе, мастерстве и изящности выполнения различных базовых заклинаний, а в конце также наступали феерические поединки. Для лучников и копейщиков были соревнования попроще и больше походили на полосу препятствий.

Пару минут Айнон с интересом наблюдал за всем этим, а затем обернулся с озорной улыбкой к Фенрису.

– Как думаешь, может, и мне попробовать?

– И где же здесь соревнования убийц? – Фенрис саркастично усмехнулся, выразительно изгибая бровь.

– Ну, я неплохо стреляю, – Айнон хихикнул и двинулся к тиру.

На самом деле Дарис считал, что убийца должен уметь хорошо обращаться с любым оружием, а Айнон верил во всесилие яда; в качестве компромисса было выбрано еще одно оружие, которым Айнон должен был овладеть. И хотя мечи были более распространены, чем луки, он предпочел именно последнее. Стрелял он не то чтобы хорошо, но не слишком позорно, так что Дарис отстал.

К счастью, организаторы предлагали луки, потому можно было не беспокоиться о наличии оружия. Айнон подхватил один из луков, для пробы натянул на нем тетиву, и шагнул на указанную ему полосу препятствий.

Первым было нужно попасть по простой стоячей мишени. Айнон замер и невольно припомнил веселый голос Дариса. Пересмешник советовал начать равномерно дышать, слиться с духом стрелы, почувствовать ее, себя, цель, и мысленно направить ее в центр мишени, и лишь затем стрелять. Дарис вообще был мастером цветастых фраз и любил выносить мозг тяжелыми, художественными речами. Все три стрелы, пущенные Айноном, попали в красный круг, довольно близко к центру. Убийца двинулся дальше.

Следующим была “вертушка”, как у всадников, только облегченная, первая стрела запускала ее вращение, две другие ускоряли. Третье испытание проходило в рощице, где требовалось стрелять по внезапно появляющимся целям, которые так же быстро и исчезали. В самом последнем – выпускали диких голубей, по которым и целились лучники.

Айнон проводил падающего голубя задумчивым взглядом, вспоминая, сколько вкусных рецептов есть в неваррской кухне из этих птиц, и двинулся к зрителям, где насмешливо улыбался следящий за ним Фенрис.

– Варрик бы умер здесь со смеху, – Волчок предсказуемо встретил его сарказмом, за которым, будто за щитом, прятал настоящие чувства.

– А еще бы напился, – Айнон весело фыркнул. – Голоден? Кажется, там можно перекусить, – и, перехватив запястье, потянул на другую сторону праздничной площади.

Кухня под открытым небом изобиловала различными экзотическими блюдами и специями, и даже напитками. Что не было удивительным – на ярмарке собрались почти все народы Тедаса, так что здесь могли бы угодить всем. Хотя основным преимуществом было то, что стоило все это куда дешевле, чем обычно. Тем не менее, Фенрис экспериментировать не стал, выбрав привычное тевинтерское жаркое, а Айнон с наслаждением захрустел пряным голубиным крылом под его подозрительные взгляды.

Они почти разобрались с десертом, на который Айнон все же уговорил Волчка, соблазнив того печеными в меду яблоками с ягодами и орехами, когда раздался звук трубы, объявляющий об оглашении результатов соревнований. Убийца спешно запихнул в рот очередной сладкий кусочек пирога и торопливо подскочил под смешок Фенриса.

Результаты турнира лучников и копейщиков, что тоже выступали отдельно, были вывешены на деревянной доске у турнирного полигона. Айнон бодро просочился сквозь толпу и, прищурившись, вгляделся в кривые строчки. Через пару мгновений он фыркнул и вернулся обратно, плюхаясь на лавку и выглядывая в толпе официантку. Фенрис молча выгнул бровь, распиливая кардом**, предложенным вместо столового прибора, последнее яблоко.

– Ну, никто не совершенен, – Айнон весело хмыкнул, ничуть не расстроенный результатом. – Вот бы сюда Варрика, я говорил ему, что неплохо стреляю, а он не верил. Шестой из двадцати одного – это же результат?

– А в городе лука не нашлось? – Фенрис насмешливо глянул на мужчину.

– У Варрика только арбалет. А когда я попросил лук у Себастьяна, он покраснел и стал выглядеть так, будто я попросил дать мне потрогать его член, – Айнон кисло скривился. – Иногда он меня пугает. Честное слово, а ты еще с ним о Создателе болтаешь.

Фенрис фыркнул и отодвинул тарелку, внимательно вглядываясь в Айнона. Мужчина не выглядел ни расстроенным, ни обеспокоенным, ни раздраженным. Кажется, он на самом деле наслаждался всем происходящим, включая свой проигрыш. Айнон совершенно беззаботно доедал заказанный пирог, с любопытством рассматривая царящие вокруг хаос и веселье. Фенрис огляделся.

Все вокруг столь же беззаботно веселились, подыгрывали шутам и с визгом отпрыгивали от дрессированных зверей. Уже полностью стемнело, и долину освещали сотни костров и тысячи фонарей. Было удивительным, как они умудрялись так долго гореть. С другой стороны, в долине было полно магов, которые вполне могли продлить им жизнь. Айнон был прав, конец света не наступил всюду: покуда Киркволл увязал в кровавой борьбе с магами и храмовниками, мир вокруг веселился, праздновал, встречал весну и планировал свадьбы. Маги спокойно пили рядом с детьми, не спеша превращаться в чудовищ. Следуя за Хоук, они все забыли, что Киркволл с его проблемами – это еще не весь Тедас.

– Ты закончил? – Айнон тепло улыбался. Дождавшись кивка, он поднялся. – Сейчас самое веселое будет у реки. Идем.

Они, как и множество других людей, двинулись мимо театральных помостов и турнирного полигона, сквозь небольшую рощицу к реке. Несмотря на наступившую ночь, им не пришлось идти в темноте. Гирлянды фонариков были и здесь, свисающие между деревьями, будто цветы. Цветные ленты на ветках колыхались на легком ветерке от реки, и все вокруг казалось таким нереальным. Все это было так странно, будто существовало два разных мира: охваченный войной и тьмой Тени Киркволл и этот, счастливый, полный смеха и цветастых лент.

Впервые, вот так вот, шагая рука об руку с Айноном, Фенрис почувствовал, что у него есть выбор. Не иллюзия, вынуждающая его убегать и скрываться, не необходимость, требующая от него сопротивления и боя, не тяжелые обязательства, заставляющие подчиниться определенным правилам, не подделка, состоящая из стороны магов или храмовников. А настоящий выбор. Он мог бы выбрать этот сверкающий мир и уехать, как и предлагал Айнон, в Антиву, да куда угодно, или попытаться вернуть Киркволл к этой реальности. Он мог, как сегодня, и никто бы не успел его остановить, а после – не смог бы найти. Больше не было нужды цепляться за разваливающийся дом бывшего хозяина. Незачем, когда он мог отправиться вместе с Айноном в любой уголок мира, и от этого он ничего бы не потерял.

Он насмешливо фыркнул, и тут же обернулся Айнон, одаривая его теплой, полной невысказанных чувств улыбкой.

– Почти пришли, – мужчина перехватил его запястье и тут же увлек в сторону от толпы, за границу света фонариков.

Они вышли к пологому берегу со стороны деревьев, что находились в тени, так что их было непросто заметить. Это в некотором роде удовлетворяло желание Фенриса не привлекать внимание, хотя на них и так не смотрели. Слишком много было лиц вокруг, но тень создавала хотя бы иллюзию незаметности. Оглядевшись, Фенрис заметил, что некоторые люди прыгали через тихо тлеющие костры, кто-то танцевал вокруг еще не погасших, кто-то справлял странные ритуалы, а другие, столпившись у самой воды, что-то делали, но что именно – он не видел.

– Сейчас ты все увидишь, – Айнон шагнул ближе и улыбнулся.

А спустя мгновение один за одним стали загораться огоньки у берега. Один за одним они начинали плыть по реке, покуда свет их не слился и река не превратилась в сияющий поток. Фенрис изумленно моргнул.

– Они пишут имена умерших или больных, – дыхание Айнона обожгло ухо, пустив табун мурашек по его спине, – и пускают их по реке, чтобы боги забрали души мертвых и смыли болезни живых. Свечи горят, чтобы боги нашли их, и чтобы мертвые не потерялись в Тени.

Огненная река, мерцая, торопливо текла в море, спеша доставить послания богам. Живые на берегу затянули песни, они пели на разных языках и взывали к разным богам, но все они просили об одном. Вот так вот и стираются границы между народами, на таких вот ярмарках на одном берегу огненной реки. Фенрис отвел взгляд от огоньков и отступил в тень, одновременно оборачиваясь к Айнону.

– У меня тоже есть для тебя подарок, – Фенрис смущенно тряхнул головой, по привычке стараясь скрыть выражение лица. Мужчина тепло улыбнулся.

– С тех пор, как ты согласился разделить со мной свое будущее, у меня есть все, – Айнон лукаво сверкнул глазами.

– Кроме везения и мозгов, о которых ты все время вспоминаешь, – Фенрис фыркнул и шагнул вперед, заводя руки Айнону за шею. Через миг он отступил, смущенно кусая губу. – Это аламаррский, – на груди Айнона висел амулет – вырезанная из кости голова волка. – Самым священным из всех зверей они считали волка, созданного богами специально для того, чтобы вести и защищать людей. Лучшим воинам Аламарри давали волчат в напарники.

– Значит, мне повезло, – Айнон улыбнулся и шагнул вперед, подталкивая Фенриса к стволу дерева. – У меня уже есть волк-защитник. Посланный мне богами.

Он прижал его к стволу и осторожно, едва касаясь, дотронулся своими губами до губ Фенриса. Захватил его нижнюю губу, чувственно втянул ее чуть глубже, кончиком языка дотронулся до кровоточащей, прокушенной чуть ранее ранки, и ласково зализал ее. Фенрис судорожно вздохнул, поднял руки и обнял его за шею, притягивая его еще ближе. Поцелуй из нежного постепенно превращался в неистовый.

Айнон отодвинулся, чтобы глотнуть воздуха, и облизал саднящую губу.

– Бедный волк, – голос Фенриса звучал хрипло. – Столько работы.

– Да? А мне казалось, он весьма довольный, – Айнон прикусил его подбородок и на мгновение сжал зубами кадык.

– Пока еще нет… Для этого придется не… немного потрудиться. Ох.

– М-м, значит, мне придется вымаливать прощение на коленях.

Над их головами громыхнуло, и они, вздрогнув, глянули вверх. В небе расцветали яркие вспышки праздничных фейверков. А через минуту в небо поднялись сотни бумажных фонариков с трепещущим пламенем внутри. В считанные секунды небо заполнилось огнями.

– Красиво, – Фенрис зачарованно следил за огоньками, плывущими в небе.

– Людям не нужна магия, чтобы создать что-то прекрасное. Для красоты не требуется волшебство. Да, люди не создадут танцующих фей, но они могут много чего другого.

– Угу.

Айнон переплел пальцы их рук и поднял, касаясь осторожным поцелуем. И пока Фенрис любовался огнями в небе, он любовался искренней улыбкой на его губах.

– Да, для прекрасного не нужна магия…

____________________________________________________________

* Проводы зимы – когда-то он звался “Урталис” и был посвящён Уртемиэлю, Древнему Богу Красоты – сейчас он стал праздником Создателя. Он празднуется в конце зимы и сопровождается турнирами и соревнованиями на Полях Испытаний в Минратоусе. В южных землях этот день стал днём ярмарок, театральных представлений, и – в некоторых местах – днём свадеб. Он празднуется в начале Плуитаниса (февраль).

** Кард – иранский тип ножа, имевший широкое распространение в Среднем Востоке и в Индии. Характеризуется прямым однолезвийным сужающимся к острию клинком длиной, в среднем около 20 см. Рукоять простая, из двух половин, крепящихся к хвостовику, без каких-либо дополнительных элементов. Общая длина ножа составляла около 30 см. Карды использовались главным образом, в хозяйственно-бытовых целях как режущий инструмент, однако могли применяться и в качестве оружия.

Ну и кто вспомнил Ведьмака, шаг в сторону. http://cs417625.userapi.com/v417625388/2830/ApLHiJnc1iw.jpg

Доспехи Фенриса http://modgames.net/_ld/48/67096506.jpg

http://farm9.static.flickr.com/8166/7480491428_854454be5e_b.jpg

http://joke4you.net/uploads/site1/big_819249_1017834.jpg

========== 80. Подавать холодным ч.1 ==========

– Спасибо, что пришли, Защитница, – Первый Чародей Орсино вежливо улыбнулся.

Айнон ущипнул себя за переносицу и попытался угадать, как он здесь вообще оказался. Какого гребаного, вставшего раком архидемона Хоук взяла его собой к Первому Чародею? Fastevas. В голове была лишь блаженная пустота. Он смутно помнил утро, теплое и расслабленное, полное ленивых поцелуев и неторопливых ласк, где-то между ними Фенрис известил его о планах на день, а затем выскользнул из-под одеяла, оставив досыпать полночи мучившегося бессонницей Айнона. А после тьма, и вот он уже стоит пред светлым ликом Первого Чародея в компании сладкой парочки, братца Варрика и чокнутой Мерриль.

Айнон поддался искушению и ущипнул себя за запястье, лишь слегка поморщившись от боли. Впрочем, реальность рассеиваться не спешила, Первый Чародей все так же жалобно улыбался Хоук, с облегчением заглядывая магессе в лицо. Полуэльф прикрыл глаза, пытаясь угадать, должна ли его пугать потеря памяти или ему просто нужно чаще спать. На фоне мерно журчал плаксивым ручьем Орсино.

– Мередит обрушила на меня свой гнев, и мало кто теперь хочет со мной знаться, – маг виновато улыбнулся и скорбно поджал губы. – И это ставит меня в трудное положение, – он тяжело вздохнул. – Она не так уж и неправа.

– Зовите глашатаев! – язвительно отозвался Андерс. – Свершилось чудо!

Судя по взглядам, брошенным на одержимого, не одному Айнону захотелось ему врезать. На скулах Хоук выступил легкий румянец. Занятно, но, кажется, ей было стыдно за этот резкий выпад Одержимого. И давно они не одобряют действия друг друга?

– Я знаю, – более твердым тоном продолжил Чародей, – кое-кто из моих собратьев использует в борьбе против нее опасные средства. Но не могу обратиться за помощью к храмовникам, не подставив под удар всех магов.

Он взмахнул рукой, и Айнон с хищным интересом проводил взглядом узкую кисть. Несмотря на то, что маг был куда старше его, на взгляд Айнона он был весьма… красив. Как изящная статуя обнаженной Андрасте. Особенно когда он делал такое жалобное лицо, так и хотелось впиться зубами в его горло. Неудивительно, что Мередит пинала его при каждом удобном случае.

– Что они делают? – Хоук недоуменно нахмурилась.

– Мне известно только, что эти маги по ночам покидали Круг и порой не возвращались по нескольку дней, – Орсино нервно зашагал по кабинету, пока не замер перед окном, обхватив себя руками.

О чем там думает Рыцарь-командор? О каком контроле? Как она может рассчитывать на отлов беглецов, когда маги уходят из Круга, гуляют неизвестно где, делают не пойми что, а никто не в курсе… Айнон тоскливо вздохнул. Хотя ему прямо сейчас стоит думать не о проблемах Мередит, а о загулявших проблемах на свободе. А они уж точно проблема.

– Не хотелось бы следовать примеру Мередит и сразу предполагать худшее, но мысль о магии крови уже приходила мне в голову, – Орсино бросил на них быстрый взгляд и отвернулся, глядя в окно. В стекле отражался усталый мужчина, с почти отчаяньем на лице.

– Я в восторге, – полуэльф кисло улыбнулся и подавил желание броситься прочесывать город, пока его улицы не заполонили демоны и одержимые.

– Вам нужна помощь в поиске предателей в ваших рядах? – Хоук нахмурилась, игнорируя тихие шепотки в рядах позади. Она сама, как и все присутствующие, была взволнована услышанным.

– Предателей? Возможно. Мятежников? Безусловно, – Первый Чародей обернулся, насмешливо рассматривая их лица. – Я не знаю, ищут ли они союза с демонами или просто гуляют под луной, – маг устало покачал головой. – Мне известно только, что сегодня ночью в Верхнем городе состоится некое собрание. Я бы сам пошел туда, но если я покину башню без разрешения, – он нервно усмехнулся. – Мередит объявит это доказательством моего участия в заговоре.

– Я узнаю, что они затевают, – Хоук кивнула. – Незачем впутывать в это дело храмовников, – она дернула плечом.

– Спасибо вам, – Орсино одарил ее искренней, благодарной улыбкой, изящные эльфийские черты затопило облегчение. – Ваша поддержка для меня спасительна.

– Для всех нас, – вставил свое мнение Андерс.

– Просто узнайте, зачем они устраивают собрание, – Орсино бросил быстрый взгляд на одержимого и, решив игнорировать отступника, вновь перевел его на Хоук. – Вмешиваться стоит, только если обнаружите, что там затевается недоброе, – он тяжело вздохнул. – Надеюсь, что нет, иначе Мередит получит основания для Права Уничтожения.

Хоук вздрогнула и что-то неодобрительно зашипела, она кивнула Первому Чародею и вылетела в коридор, спеша покинуть неприветливое здание Круга. Айнон бросил последний оценивающий взгляд на Орсино и неслышно выскользнул вслед за всеми. Хоук тихо ругалась, явно переживая об этом самом Праве Уничтожения, Андерс же в противовес ей был спокоен. Что ж, его вел Справедливость, а чего переживать Справедливости, если у него уже есть какой-то план? Это все остальные должны переживать.

Вот Айнон и переживал. Весь последний месяц он тратил бессонные ночи на попытку понять, куда бы пошел ненормальный маньяк с бомбой на руках. Проблемой было то, что Айнон был нормальным ненормальным, он бы взорвал источник проблем, то есть Орсино с магами или Мередит с храмовниками, в зависимости от личных предпочтений. А лучше и тех, и других. Справедливость выбрал непредсказуемый вариант с Церковью. И опять же, как знать – быть может, это был другой план и бомба в другом месте? К тому же он уже попросил Себастьяна поискать странные предметы в здании, предупредив, что это одна из гильдий планирует что-то плохое. Пока что результата не было. И вряд ли будет.

Так что Айнон так же обдумывал и последствия. Вот Церковь рассыпалась на кусочки, Себастьян с присущим ему максимализмом мчится мстить злодею, Андерс вряд ли признается, но ему и так достанется рано или поздно, и, чтобы предотвратить резню, Айнон уже сейчас направил будущий гнев принца на гильдии. Проблема в том, что независимо от того, кто будет виноват, жители города найдут виновного внутри города. И вряд ли это будут храмовники. Разве он не должен быть рад?

Айнон взглянул на остальных. Варрик обеспокоенно поглядывал на тихо, пока еще, беснующуюся Хоук, а Мерриль невозмутимо рассматривала статуи рабов, расставленные по углам Казематов, но, к счастью, странных вопросов не задавала. Вот уж кому хорошо, святая простота. Даже не представляет, чего все завелись, и во что она впуталась.

– Первый Чародей ведет опасную игру, – храмовник на выходе повернул к Хоук свою голову в шлеме, из-за чего выражения лица было не видно, зато тон был весьма снисходителен. – Я бы на твоем месте не помогал ему.