Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 67 страниц)

В итоге добрые пациенты их “справедливого” мага рассказали все, что знали и даже согласились проводить их до места, где обычно “жила” Эвелина с двумя приемышами. От добрых людей они узнали, что Эвелина была магессой ферелденского Круга, но, когда начался Мор, она, как и многие, бежала в Вольную Марку, спасаясь от порождений тьмы. По пути магесса спасла сирот и с ними вместе прибыла в Киркволл. В городе магесса отправилась в Киркволльский Круг, рассчитывая, что будучи членом Круга, сможет помогать детям, но, как водится, храмовники заперли ее в Казематах как отступницу, так что надежды ее не оправдались. Было бы странным, если бы у этой истории был бы иной конец.

Далеко идти не пришлось, добровольный проводник очень быстро вывел их к небольшой тряпичной палатке, рядом с которой сидело двое детей. Светловолосый подросток и рыжий мальчик лет девяти. Мужчина благодарно поклонился Андерсу и тут же исчез в сумраке Клоаки. К детям подошла уже Хоук, тепло улыбаясь. Улыбка ей не помогла, мальчишки встретили ее злыми взглядами. Но Айнон чуял их страх, будто гончая – след.

– У нас нет ничего, что вам нужно, – старший вскочил, гневно сжимая кулаки, будто и правда верил, что она вот так вот возьмет и просто уйдет. – Убирайтесь в свой Верхний город и оставьте нас в покое! Уходите!

Он гневно уставился на Защитницу, и Хоук миролюбиво вскинула руки.

– Если скажешь мне, где Эвелина, я постараюсь ей помочь, – Мариан попыталась вновь, обращаясь к самому старшему из двоих, возвращая на лицо теплую улыбку и изгибая брови так, чтобы быть похожей на страдающего щенка. – Можешь мне доверять. Я не причиню никому вреда, я просто хочу помочь. Слово Защитницы… и магессы.

– Никто не может, – Старший недоверчиво насупился, внимательно рассматривая искреннее лицо Хоук, даже Айнон почти верил. Внезапно встрепенулся младший мальчик.

– Храмовники разозлили Эвелину, – он доверчиво глянул на Мариан, с надеждой ища в ее глазах что-то. – И она изменилась… – он вышел вперед, к Хоук, испуганно кусая губу. – Она не виновата! Когда это закончилось, ей было очень стыдно. Она убежала в туннели и спряталась.

– Эвелина в сточных туннелях? – потянула, задумавшись, Хоук, дети вздрогнули, будто случайно выдали страшную тайну.

– Вам нельзя туда идти! – старший утратил весь запал. – Она разозлится на нас! – теперь он смотрел на них умоляюще, Мариан недоуменно вскинула брови.

– Разозлится? – младший вздрогнул. – Нам… нам надо спрятаться!

Дети дружно бросились в туннели, оставив Хоук ошеломленно хлопать ресницами.

– А? – Мариан обернулась к компаньонам, вопросительно оглядывая их.

– “Изменилась” – не нравится мне, как это звучит… – Варрик со вздохом покачал головой.

– Интересно знать, изменилась как Хион или как Андерс? – Айнон склонил голову к плечу и вопросительно поднял брови, игнорируя безмолвное раздражение мага.

Хоук устало вздохнула и одарила их оптимистичной улыбкой.

– Поспешим. Как бы это все плохо не кончилось.

– Что, ты все еще в это веришь? – Айнон недоверчиво хмыкнул, но все равно последовал за всеми. – Нельзя быть такой наивной.

В сточные туннели их вновь повел Андерс, который ориентировался в Клоаке, как у Хоук дома. Спуск туда оказался не так далеко, так что они очень быстро спустились в них. Здесь было куда хуже, чем в основной части Катакомб. В сточных туннелях вились отвратительные испарения, что, в общем-то, были и в заселенной части, и которые местный народ звал не иначе как “удушливый газ”, скапливались здесь и клубились во всех уголках, образуя ядовитый туман, стелющийся по полу.

Айнон с отвращением скривился: запах его не смущал, нет, сточные туннели Клоаки были весьма опасном местом, умело притворяющимся самым настоящим лабиринтом. Обычно тот, у кого хватало мозгов, а точнее глупости, сунуться сюда, обратно не возвращался. Тут буквально все желало убить чужака: и сама система туннелей, и редкие, не слишком вменяемые группы бандитов, и особенно местная живность. Стены туннелей были пропитаны сыростью, покрыты слизью и порослями светящегося мха. Часть всего этого было весьма ядовитой, так что полуэльф не рискнул бы тут что-то трогать.

Разве что вот этот синий гриб, похожий на пятно слизи. Айнон отстал от группы, сосредоточенно собирая ножом кусочки ядовитого гриба в пустую бутылочку. Закончив, он обнаружил ожидающего его Фенриса. Эльф насмешливо следил за его действиями, а в конце закатил глаза, укоризненно проворчав что-то про “ценные ингредиенты”. Убийца тепло улыбнулся. И тихо запел, чтобы не соблазниться еще какой-нибудь ценной слизью.

Плутая в узких проходах, они почти на каждом повороте сталкивались с демонами. Кажется, Айнон все же получил ответ на свой вопрос. Он отстраненно насчитал двух демонов гнева, с десяток настырных призраков, когда на очередном повороте они натолкнулись не на тварей из-за Завесы, а на уже знакомых детей. Те испуганно оглядывались, прижавшись друг к другу, как будто ожидая нападения с неизвестной стороны.

Хоук вопросительно вскинула брови и шагнул к ним, придавая лицу более дружелюбное выражение лица. Магесса старалась двигаться медленно и плавно, будто усмиряла зверей.

– Что вы здесь делаете? – она дернула уголками губ.

– Я… я подумал, если мы предупредим Эвелину насчет вас, она, может, и не разозлится, – старший испуганно вздохнул. – Но потом она…

– Уолтер… – тихий мурлыкающий голос стал неожиданностью для всех, даже для настороженного Айнона, что мгновенно крутанул ножи и скрылся в тенях. Дети испуганно пискнули от проникновенного тона и дернулись в сторону, но женщина вышла именно с этой самой стороны, в которую они убегали. – А, вот ты где, – она игриво и обманчиво-мягко улыбнулась. – Не убегай от меня, Уолтер. Ты же знаешь правила.

Она была милой. Короткие каштановые волосы, теплые карие глаза и тихий ласковый голос. Ну просто само очарование. Вот только… Айнон видел… сквозь кожу, плоть, душу, сквозь зыбкую иллюзию. Женщина подняла взгляд на Мариан.

– Ты ферелденка, как мы. Только ты набиваешь брюхо лакомствами, пока земляки дохнут с голоду в Катакомбах Клоаки, – она шагнула к Хоук. – Предательница, я презираю тебя и храмовников, которые послали тебя, – с каждым словом и шагом голос ее и облик менялся, пока перед ними не встало жуткое, искаженное создание, уже ничем не напоминающее Эвелину. – Киркволл будет моим! И тогда у моих детей будет для игры целый город, – оно раскинуло руки и оскалилось тем, что было ртом. Чудовищная тварь выглядела так, будто демон напялил на себя человека, как измятый кожаный костюм.

Через миг тошнотворное существо атаковало их, призывая из каждой тени голодных призраков. Айнон недовольно изогнул брови и встал пред детьми, прикрывая их от неразборчивых тварей из Тени, оставляя остальных сражаться с искаженной тварью и ее свитой. О том, что призраки могут напасть на детей, как-то никто не подумал, что, впрочем, его совсем не удивило. Дети жались позади его спины и тихо всхлипывали, боясь, что он не справится, не то чтобы их мнение его волновало.

Центр огромного помещения озарила первая вспышка взорвавшегося огнем “Шторма”, а затем пламя посыпалось дождем. Следом землю змеями исчертили молнии “Бури”. Яркие вспышки и всполохи огня мешали детально рассмотреть происходящее, хотя Айнона это тоже не сильно волновало. У него была задача: защищать детей, остальное он привычно отмел, краем уха слушая, как ругается Фенрис, поминая родословную магистров, и как бодро запевает Песню Бьянки Варрик. Где-то там еще плели свои заклинания маги.

По коже медленно ползли ледяные струйки исцеляющей магии, что Андерс, не стесняясь, накладывал на всех спутников. Магия лениво искала раны, но, не находя, обреченно смывала единственное, что находила – головную боль от бессонных ночей. Айнон бесстрастно склонил голову к плечу, немигающе глядя перед собой, и Жаль распорол призрака, а в центре помещения упала сраженная Эвелина.

Хоук убрала в заплечную петлю посох и устало вздохнула, резким движением хлопая себя по щекам, что тут же заалели. Магесса пару мгновений рассматривала Эвелину, что и после смерти не стала собой, оставаясь изуродованной, алеющей, смердящей гнилью, серой и Тенью массой плоти. В сожалеющем, полном скорби взгляде Айнон видел горькое понимание: это – участь всех магов, что устали бороться. Мариан перевела на них враз заледеневший взгляд и шагнула в их сторону.

Дети за его спиной всхлипывали и сотрясались в рыданиях, тихо шепча, повторя лишь одно слово: “Почему?”. Утешать их не было его заботой, они живы, его роль исполнена, и Айнон спокойно шагнул в сторону, пропуская к ним Хоук, чье лицо наполнилось состраданием, а взгляд теплом и пониманием.

– Это был демон, – Мариан присела перед плачущими детьми и притянула младшего в по-матерински ласковые объятья. – Просто демон, не Эвелина. Он просто принял ее обличье. Она никогда бы вас не тронула. Она очень любила вас и была готова на все, – она погладила младшего по голове, а старшего по плечу. – Запомни ее такой, какой она была раньше – доброй, отважной и любящей.

– Я постараюсь, – старший прижал к себе младшего, вынимая его из ее рук и с тоской глядя на мертвого “демона”. – Мы постараемся, – Хоук виновато улыбнулась в ответ.

– Этому не будет конца. Храмовники принуждают нас к действию, – Андерс гневно завел старую песню о судьбе магов, внимательным, чуть безумным взглядом оглядывая всех. – Из-за них нам приходится творить ужасные вещи – только чтобы сохранить свободу.

Вообще-то, конкретно этот случай не был результатом жажды свободы, скорее отчаянного желания лучшей доли для детей, но Одержимый, что символично, был одержим одной идеей. Айнон развернулся к Хоук.

– Ну, теперь-то можно рукоятью в висок? – он состроил жалобное лицо, игнорируя задохнувшегося от гнева Андерса. – Я его даже понесу! Можешь посчитать это подарком на мой день рождения. – Тевинтерец повторил выражение лица Хоук, педантично складывая брови губы и прочее в нужное выражение.

– Он у тебя только через три месяца, Красавчик. – Варрик укоризненно фыркнул, поражая окружающих знанием подобных подробностей. Кажется, кроме него и Фенриса никто больше и не знал этой даты. Айнон не был склонен праздновать ее, скорее уж он бы отметил дату смерти Ашварахти.

– Заранее, – он хлопнул ресницами, как это делала Изабелла.

– Ты… – мышцы лица мага дернулись будто в судороге, и его исказило бешенство.

Андерс двинулся к Айнону с явным намерением устроить обычный, банальный мордобой без всякой магии, но прежде чем кто-то вмешался, рядом с полуэльфом встал Фенрис, все еще сжимающий в руке меч. Волчок угрожающе оскалился. Андерс замер на миг, ловя торжествующий огонек в глазах тевинтерского союза, и отступил, злобно сверкая глазами.

Хоук устало прикрыла глаза на мгновение и вымученно улыбнулась, старательно делая вид, что она не видела и не слышала их всех, и продолжила тихо успокаивать детей, ласково касаясь обоих. Покуда мужчины сверлили друг друга яростными взглядами под испуганное молчание Варрика, что не мог решить, кого нужно спасать, Мариан отдала детям все деньги, что были у нее с собой, что-то шепнув кивнувшему в ответ старшему из них. Дети бодро убежали за едой, а Хоук выпрямилась.

Мариан резко развернулась к компаньонам. Пару секунд она прожигала разгневанных мужчин взглядом, очень внимательным и холодным, пока они под ее укоряющим пламенем не успокоились: начинать спор сейчас всем было не с руки. Варрик и Хоук облегченно выдохнули.

– Остался Верхний город, – мягко сообщила Мариан, оглядывая туннели в поисках нужного и делая вид, что эпизода с несостоявшимся мордобоем не было.

– Прежде, чем мы уйдем… – Андерс подошел к ней и замялся. – Мне снова нужна твоя помощь. Мы можем поговорить с глазу на глаз? Например, у меня лечебнице.

Хоук кивнула, сворачивая в нужном направлении.

========== 43. На свободе ч.3 ==========

!Не проверенно!

Первая NC в этой истории. Гет.

_____________________________

Хоук вышла из лечебницы, лихорадочно улыбаясь и, что примечательно, совершенно одна. Айнон тоскливо отметил и горящие огнем глаза, и румянец, и все время кривящую полные губы улыбку. И с сожалением понял, что его опять разрывает между желанием знать и не знать причин этому. Вечно живой раб в глубине его разума неистово желал понять причины внезапных изменений. Хоук не была магистром, не была его хозяином, но он все равно желал знать причины, знать то, что лишало привычной стабильности, чтобы удержать хоть какой-нибудь контроль. Знать, что заставляет мага радоваться – обычно это не было ничем хорошим. И понимание, что для покоя ему требуется хоть какая-нибудь видимость контроля, приводило его в ярость. Андерса все еще не было, а она так и улыбалась, сверкая глазами. Ох, как бы не пожалеть об этом…

– Ну, ладно. – Айнон громко вздохнул. – Что у вас там произошло.

Он с отвращением скрестил руки на груди, в то время как все остальные с ужасом глянули на него, будто он самоубийца. Хоук и Андерс уединились в лечебнице, затем магесса вышла счастливая и румяная, все уже примерно представляли себе ее ответ.

– Ой, это такие замечательные новости! – Мариан зажмурилась, продолжая улыбаться. Айнон в ужасе уставился на нее. Если она сейчас скажет, что беременна… – Андерс последние три года изучал труды тевинтерских магистров, – Айнон обреченно закрыл ладонью глаза, а Фенрис раздраженно выдохнул.

– И почему я не удивлен, – эльф покачал головой.

– Malum, vishanti caevas… – Айнон подавил желание сделать отгоняющий зло знак.

– Он раздобыл рецепт зелья, способного разделить его и Справедливость, – Мариан будто и не заметила их реакции. – Для этого нам нужно найти селитру и драконий камень. Надеюсь, вы поможете нам, – она очаровательно улыбнулась, счастливо щурясь.

– Ну, разве это не замечательно? – Варрик тепло улыбнулся ей, но затем его взгляд зацепился за хмурящегося Айнона. Полуэльф отрицательно покачал головой, предупреждающе глядя ему в глаза. Тетрас понимающе кивнул. – Ну? Куда дальше? – гном бодро огляделся. – Или мы прямо сейчас идем добывать страшные травки?

– В Верхний город, – Хоук солнечно улыбалась, будто не могла ни о чем другом думать. – У Андерса сейчас один пациент, он присоединится к нам у дома де Копьи, – и, счастливая, “поплыла” в сторону выхода из Клоаки, мурлыкая что-то под нос.

– Магистров надо сжигать вместе с их трудами… – Айнон вздохнул и торопливо последовал за ней.

– Воистину.

Они вышли из Клоаки прямо к церковному дворику, что был напротив самой Церкви. Отсюда было совсем недалеко до поместья семьи де Копьи. Всего лишь подняться по длинной лестнице вверх, в район местных аристократов и богачей. Впрочем, они не успели и шага сделать в сторону лестницы, как их атаковали вышедшие из тени очередные идиоты. Айнон удивленно поднял брови. “Кровавые невольники”? У кого-то с фантазией совсем туго. И самое смешное, что каждый год находятся какие-нибудь идиоты-самоубийцы, которые устраивают засаду именно на этой площади, хотя уже все и каждый должен знать, что здесь живет Фенрис, а значит Хоук ходит тут как к себе домой. Кому-то явно не терпится умереть. Он лениво вынул ножи, ему было почти их жаль. Почти…

Почти, потому что “жаль” это вообще не про него. Андерс вышел из Клоаки как раз под конец боя. Он весело оглядел трупы и покачал головой.

– Вижу, вы не скучали, – маг беззаботно фыркнул, пару мгновений он выглядел совсем как раньше. А затем, тевинтерец притворился, что этого нет, Тень сгустилась и укутала одержимого будто вторая кожа, заставляя мага хмуриться.

– Этих звали “Кровавые невольники”, представляешь? – Айнон миролюбиво улыбнулся Андерсу, делая театральный жест ножом в сторону ближайшего трупа.

– В самом деле? – маг попытался повторить его “подвиг” с улыбкой, но у него вышло куда хуже, чем у полуэльфа. – А предыдущие были… “Собачники”? – одержимый мучительно старался поддержать светскую беседу.

– Верно-верно, – полуэльф тепло улыбался, будто они с магом были лучшими друзьями.

Все, кроме счастливой Мариан, вытаращились на мирно разговаривающих Андерса и Айнона, считая это чуть ли не знамением конца мира. Не замечающая ничего Хоук улыбнулась еще лучезарней, пронзая окружающее пространство своими счастливыми лучами любви, и повела их по лестнице в квартал богачей. Они последовали за ней, следя за странной парочкой настороженными взглядоми.

– Опять ты на меня пялишься, – Андерс миролюбиво глянул на не спускающего с него глаз Варрика и улыбнулся, в этот раз у него получилось абсолютно искренне. – О чем пишешь на этот раз?

– Итак, у тебя с… – Тетрас рассеянно моргнул и тут же собрался, расплываясь в ехидной ухмылке. – Ты и Хоук. Мне нужны подробности. Опускался ли ты перед ней на колено? Она на тебя запрыгивала? Клялся ли ты ей в вечной любви? Или это просто физическое влечение?

– По-моему это тебя не касается, – маг чуть раздраженно покачал головой, скрывая за недовольством удивление от напора Тетраса.

– Отлично, – гном оживленно потер ладони. – Но если ты не скажешь, мне придется включить фантазию, – и подмигнул опешившему магу.

– Варрик.

– Аушки? – Тетрас бодро обернулся к отставшей от них Хоук, одаривая магессу теплым взглядом.

– Ты так и не придумал для меня никакого прозвища, – она мягко улыбнулась, ловко отвлекая гнома от темы.

– Я зову тебя Хоук, – Тетрас послушно отвлекся. – Ты наверняка это слышала.

– Но это мое настоящее имя. Совсем не то, что “Ромашечка” или “Блондинчик”.

– Хорошо, Болтушка, – Варрик ехидно усмехнулся, цепко вглядываясь в удивленную Хоук. – Если хочешь прозвище, то держи.

– Болтушка? Это… – она моргнула, подбирая слова, – неожиданно.

В это время у другой части компании тоже шел важный разговор.

– Итак, ты и… Андерс? – Фенрис вопросительно поднял брови.

– Это все Хоук! – Айнон возмущенно вскинул брови. – Велела нам улыбаться и не спорить, сказала, что кто первый начнет, того она ударит молнией, – он раздраженно потер левое плечо. – Должен признать, с меткостью у нее все в порядке. Как и с молниями.

Фенрис удивленно фыркнул и еле удержался, чтобы не рассмеяться, до такой степени Айнон выглядел обиженно.

– Но сейчас в туннелях…

– О, удачный момент, – Айнон злорадно усмехнулся. – Хоук только что убила монстра на глазах детей, начни она швырять в нас молнии, новым монстром уже была бы она.

Эльф лишь потрясенно покачал головой. Впрочем, это же Айнон, верно? Они замерли перед домом. Красивый новенький дом со светильниками у двери и большой ухоженной площадкой перед ним.

– Ну что? Пинком или постучим? – Айнон улыбался.

– Это приличные люди, – Хоук укоризненно покачала головой. – Постучим, – она подняла руку.

– А нашу так пинком отрываете, – возмущенно прожег ее взглядом Айнон. – И вообще, может мы ищем заблудившегося Себастьяна, потерявшего сережку?

Мариан лишь фыркнула, а когда рот открыл Варрик, чтобы выдать порцию ехидных колкостей, дверь поместья распахнулась, являя им испуганную служанку. Она быстро их оглядела и моментально исчезла, уступив место сдержанному мужчине. Их впустили в прихожую. И какое-то время они простояли в ней, созерцая неподвижного и невозмутимого слугу в ливрее дворецкого, отбивающего желание поговорить одним лишь видом. Спустя почти пятнадцать минут, в течении которых они ошеломленно рассматривали броское орлесианское убранство классического аристократического дома, он шагнул в сторону,и к ним неспешным шагом вышла графиня.

– Добрый вечер, графиня, – Хоук моментально нацепила добродушную улыбку, видимо, припоминая приключения в замке Эн, а заодно и свое поверхностное знакомство с хозяйкой дома.

– Защитница! – дама взмахнула руками в дозволенных этикетом рамках. – Какая честь принимать вас в доме.

– Рада вновь видеть вас, – Мариан старательно улыбалась. – Как здоровье ваших детей? Эмиль все еще…

Дамы ушли, оставив мужчин за дверями. “За дверями” было понятием условным, ибо Варрик ловко слегка подтолкнул дверь, оставляя щель, так что им все было слышно. Они прислушались. Сначала это была типичная болтовня аристократов. Айнона прямо тошнило от манерности этой графини. Затем к милой беседе присоединился ее супруг, точнее сказать вмешался, похоже, у графини была только милая мордашка, и то не слишком. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в непривычные звуки, судя по манере речи обоих, они были типичными орлесианцами. И что они забыли в этой аномальной дыре для психов?

В процессе неторопливой, наполовину светской, наполовину витиевато укрытой намеками и недомолвками беседы, Хоук узнала то, зачем они пришли. Графиня почти сразу призналась, что сын действительно был здесь, получил деньги и тут же ушел. Граф же уточнил, что скорее всего непутевый отпрыск отправился в “Висельник”. Ну, куда еще ему было податься в этом городе?

– В “Висельнике”? – графиня в отчаянье закрыла лицо рукой и застонав покачнулась, ее тут же поддержал под локоть супруг. – Но это же гнусный притон!

– Идем, Дульси. Тебе надо прилечь, – граф вежливо кивнул Хоук и увел супругу.

– Ах! – Варрик закатил глаза, изображая впечатлительную орлесианскую даму. – Но “Висельник” – такой гнусный притон! – и гадко захихикал.

– Он действительно гнусный, – прямолинейный Фенрис пренебрежительно глянул на Варрика.

– И притон к тому же, – добавил полуэльф, выглянув из-за его плеча. Тетрас пренебрежительно закатил глаза.

– Только ты там все время проводишь, – гном оскорбленно глянул на Айнона. – Я тебе даже подушку купил.

– М-м-м… – полуэльф мечтательно поднял глаза к потолку, – Что тут скажешь, подушка, выпивка и ты вполне можете скрасить любое место. – Варрик одобрительно хихикнул, бросив проницательный взгляд на недовольного Фенриса.

Мариан резким шагом прошла мимо них и тихо выругалась. Теперь придется по ночи опять переться в Нижний город. Со вздохом она вышла из поместья де Копьи и направилась обратно в Нижний. В этот раз она вела их поверху, слушая, как сзади веселились, на все лады пародируя Дульси, Айнон и Варрик, а стоящие по краям от них Андерс и Фенрис молча взирали на это безобразие. Было в этом что-то…

В таверне Хоук тут же замерла на пороге, наткнувшись взглядом на мнущуюся у барной стойки Изабеллу, которую за полтора года видели лишь раза два. Все уже даже решили, что пиратка в очередной раз сбежала от них. Мариан растерянно моргнула, они давно должны были поговорить о произошедших событиях, но то Изабелла отсутствовала, то сама Хоук откладывала этот разговор, не зная как начать. Она вздрогнула, давя непрошеные чувства, и, сжав губы и вскинув подбородок, направилась к сбежавшему магу. Заметить его было легко. Он сидел в одиночестве и был уже изрядно пьян, более того, он единственный в таверне был иначе одет, не говоря уже о том, что магесса уже знала всех здесь в лицо.

Хоук встала над дремлющим прямо на столе беглецом. Он столь нелепо смотрелся в грязной таверне, одетый в дорогие орлесианские одежды, и скорее напоминал сбежавшего из дома, чем опасного беглого мага крови. Мариан тоскливо вздохнула и покашляла.

– Эмиль де Копьи? – она с жалостливой брезгливостью следила за его движениями, как следят за больными и грязными котятами, в ее случаи, пожалуй, щенком.

– Ого! – он попытался с фокусировать на ней мутный взгляд. – А ты… магесса? Потому что ты только что магически сразила наповал.

– Да, я на самом деле магесса, – Хоук устало подняла глаза к потолку, мысленно считая до десяти.

– И я тоже маг. Кто-то говорит, что я маг крови, – идиот тут же оживился и сделал попытку выпрямиться, в этом ему сильно помогла спинка стула. – Я очень опасен. Тебе же нравятся опасности, ага?

– Точно подмечено, – Айнон выразительно глянул на Андерса, а через миг на него посмотрел и Фенрис. Андерс кисло скривился, но промолчал.

– Можно я его все-таки пристрелю? Он меня раздражает, – Варрик поморщился.

– Он всю жизнь прожил в Круге, – Одержимый предсказуемо заступился за недотепу. – Вот он и не приспособлен к реальной жизни.

– Меня зовут Защитницей Киркволла, – дипломатично продолжила Хоук. – Я ищу тебя, Эмиль.

– Вот незадача! – беглец обеспокоенно подскочил, мгновенно трезвея. – Я… я не маг крови, угу? Я, э-э пустил этот слух, потому что… потому что хотел выглядеть опасным… и обаятельным.

– У тебя есть последнее желание? – теперь уже ужасался Андерс, страдальчески заламывая брови и подавляя стон. – Ты вырос в Круге, тебе известно, как храмовники разделываются с магами крови!

– Я говорил это только женщинам, – Эмиль нервно огляделся. – Я живу в Круге с шести лет. С шести! – он возмущенно уставился на Мариан, будто это она его туда поместила. – Ни погулять под дождем, ни поцеловать девчонку…

– А с дождем в чем проблема? – Айнон с интересом глянул на Андерса, но тот привычно проигнорировал его, не желая затевать спор посреди таверны.

– В ферелденском Круге жилось веселей, – Одержимый саркастично улыбнулся, глядя на неловкого мага. – Целовались напропалую, – он устало вздохнул.

– Ты сбежал из Круга, чтобы поцеловаться с девчонкой? – Хоук изумленно подняла брови.

– Ну… не только. С девчонками еще много чего можно делать, – смущенно уточнил Эмиль. – Я в книжке читал.

– Он притворяется, – Фенрис возмущенно нахмурился, игнорируя беззвучно ржущего у него на плече Айнона. – Строит дурочка, хочет показаться безобидным.

– В-в кни-и-ижке… – Айнон всхлипнул.

– Нет, – Андерс обернулся к тевинтерцам, с укором рассматривая их, но на лице Фенриса не было ни грана сочувствия, а Айнон по прежнему хихикал тому куда-то в плечо. – Боюсь, тут все именно настолько плохо.

– Я просто хотел жить по-настоящему… – Эмиль сделал еще одну попытку, оглядывая их всех. Каким бы идиотом он ни был, он все же смог понять, что мнения в свите Защитницы разделились, и у него есть реальный шанс вывернуться из ситуации.

– Тогда какого демона ты все еще здесь? – Айнон раздраженно нахмурился, выпрямляясь. – Проваливай в Орлей.

– Графиня дала тебе деньги, чтобы ты мог убраться из Киркволла, – Хоук одобрительно кивнула. – Не трать их попусту.

– Я… кажется, сегодня вечером из порта выходит какой-то корабль. Я на него проберусь, – он воодушевленно улыбнулся. – Спасибо! Спасибо! Когда-нибудь я отплачу тебе добром, обещаю! – Эмиль быстро убежал из таверны.

Мариан облегченно выдохнула и обернулась к компаньонам.

– Ну, на сегодня все. Какие планы?

– Мы с Фенрисом остаемся на партию в “Ромб” у Варрика, – Айнон изобразил милую улыбку, молясь, чтобы со стороны это не было похоже на оскал и незаметно пнул удивленно моргающего гнома.

– Э-э, да, – Тетрас понятливо закивал, моментально входя в образ. – Фенрис по-прежнему должен мне пять золотых.

– Я с тобой рассчитаюсь, – Волчок выглядел возмущенным.

– Значит, ты, по всей видимости, одолжишь их у Айнона, – Варрик понимающе усмехнулся, ехидно сверкая глазами. Фенрис стал еще более возмущенным.

– Вот видишь. – Айнон подмигнул Хоук. – А тебя ждет Изабелла.

– Ох… да, верно, – Мариан испуганно оглянулась на пиратку, и полуэльф для верности подтолкнул ее в сторону барной стойки. – Андерс? – она умоляюще изогнула брови.

– Конечно, любовь моя, – Маг улыбнулся.

– Говорят, что Мередит делает одеяла из волос мертвых магов, чтобы зимой не замерзнуть, – доверительно сообщил им сидящий рядом пьяница.

– Ничуть в этом не сомневаюсь, – успокаивающе улыбнулся ему полуэльф, а затем развернулся к Хоук. – Тогда до завтра, – Айнон подхватил гнома и эльфа за локти, что было совсем не просто из-за разницы в росте, развернул в сторону варриковой комнаты и подтолкнул.

Сам он оглянулся назад, цепко следя, как Хоук неуверенно двигается к Изабелле, старательно делающей вид, что Хоук она и не заметила, будто в Киркволле было два наглых мага в доспехах в компании с эльфами, гномом и отступником. Когда же Хоук неловко коснулась пиратки, привлекая ее внимание, он моргнул, теряя к ним интерес, и поспешил в “люкс” Тетраса. Там он замер на пороге и внимательно огляделся, проверяя, чтобы никого не было рядом с комнатой, а затем решительно захлопнул дверь.

– Ну и, Красавчик, чего это ты так разнервничался? – Варрик деловито разлил запас вина в три кружки, пододвигая две из них тевинтерцам. – Даже мага отпустил, на тебя это совсем не похоже.

– Он – идиот, – Айнон небрежно отмахнулся. – Такими темпами он сам себя убьет.

Фенрис взял кружку со своей порцией алкоголя и заинтересованно глянул на шагающего вдоль камина Айнона. Полуэльф совершил еще три беспокойных круга и резко замер, внимательно глядя на Тетраса.

– Помнишь, ты сказал присмотреться к Андерсу? – он дождался кивка. – Это насчет зелья, о котором говорила Хоук.

– И что с ним? – Варрик откинулся на спинку стула и внимательно вгляделся в сглаженные, лишенные возраста черты полуэльфа. Он частенько пытался представить, сколько ему может быть, и каждый раз сдавался. Слишком уж он был искусственным. Искусственная улыбка, искусственная мягкость голоса, искусственная плавность движений, даже его эмоции были какими-то искусственными, будто он их лишь отыгрывал, не испытывая на самом деле.

– Как по-вашему, если бы все было так просто, разве потребовалось ему три года? – поймав их непонимающие взгляды, Айнон вздохнул. – Ну, хорошо, зайдем с другого угла. Вы видели одержимого? Вы рискнете влить ему в горло что-то подобное? – он оглядел их. – Все еще нет? Тогда так. Драконий камень. Уверен, что ты, Варрик, как я и члены гильдий, используешь его для взрывов.

– Верно, – Гном кивнул, все еще не понимая.

– Селитра – часть кунарского пороха, – мужчина поднял брови. – Как думаете, какой эффект у двух взрывающихся компонентов?

Гном с Фенрисом тревожно переглянулись.

– Не хочу знать, откуда ты знаешь состав кунарийского пороха, Красавчик, но… Это не зелье для разделения Блондинки и Справедливости, – озвучил Варрик их общий вывод.

– Точно нет, – Айнон раздраженно-презрительно фыркнул и вновь заметался перед камином. – Я прожил с магистром достаточно, чтобы знать, что идея стать одержимым пугала его. Существуй такое зелье… – Тевинтерец покачал головой. – Я не знаю, что он планирует, но думаю, мы должны быть внимательны.

Варрик кивнул, доливая им всем вина.

Тягостное молчание повисло в затемненной комнате. Тишину нарушал лишь треск камина, да тихое журчание вина, что гном разливал в кружки своих друзей…

Мариан нетерпеливо толкнула дверь, входя в свое поместье. Взгляд лениво скользнул по скамейкам у стены и споткнулся о следы зубов. Этот пес! Что ж, следы зубов лишь придают ей оригинальности. Она шагнула дальше, входя в холл. Поздоровалась с Боданом и тепло улыбнулась Сэндалу, в камине она с умилением обнаружила очередной сгорающий набросок манифеста Андерса. Ее захлестнула волна тепла и нежности. Хоук ступила на лестницу, скользя ладонью по деревянным перилам. Ладонь прошлась по неровности. Ах, Изабелла, разве можно писать такое на лестнице? Впрочем, подарила же она ей книгу “Сто один способ использовать картошку в форме фаллоса”. Мариан взлетела по лестнице вверх, грустно взглянула дверь маминой спальни. Она так и не смогла заставить себя там что-нибудь изменить, даже убиралась сама, всего лишь стирая пыль, будто мать еще может вернуться.