Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 67 страниц)

Но он не видел ее, он не видел ничего, не отрывая взгляда от своего прошлого. Как дети, не отрываясь, смотрят во тьму, боясь, что оттуда выскочит монстр. Он так же смотрел сквозь них всех. Улыбался и говорил: “Мне не больно”. Такой же, такой же, он такой же, как она.

Он часто приходил в “Висельник”, со своего места у барной стойки или из комнаты на втором этаже она хорошо видела его. Ночами или вечерами полуэльф спокойно проходил сквозь таверну, невозмутимо разрезая тьму, такой же черный и непроглядный, он сразу направлялся к Варрику, они запирались у него в комнате и сидели до самого утра. Они заказывали выпивку, много-много выпивки. И скорее всего болтали. Было так странно видеть, как Варрик, не терпящий ее, тепло относился к нему.

Однажды он поцеловал ее. Это был самый безумный поцелуй в ее жизни. Она первая подошла к нему, в сумраке “Висельника” было просто игнорировать взгляды. Он улыбнулся, он всегда улыбался. Его рука скользнула по ее скуле, легчайшее касание, твердое и жаркое, изящные сухие пальцы скользнули по челюсти, очертили губы, спустились по подбородку, прошлись по ямке между ключиц до ложбинки между грудей. Говорят, женщина может испытать оргазм, лишь представив красивые руки на своем теле. Его руки были прекрасны, они обжигали ее кожу лаской и властью, она была на грани, лишь представив.

Изящные пальцы небрежно скользнули вверх, мазнув по ключицам, по шее к затылку. Они вплелись в ее волосы. Он притянул ее ближе. Жаркая ладонь легла на ее неприкрытое платьем бедро, скользнула выше, приподнимая подол. По животу, вверх, под грудью, очерчивая ее округлость, задевая большим пальцем твердый сосок, к боку. И там где проходила его рука, ее кожа горела. Она дрожала. Десятки глаз смотрели на них, многим из них она ломала пальцы. Его губы коснулись ее. Твердо, уверенно, как надо. Он выпивал ее дыхание, ее волю, ее сопротивление. Очертил языком контур ее губ, прошелся по зубам. Она горела…

А затем отодвинулся. Взгляд его был холоден и жесток, а на губах улыбка. Такая же искусственная, как всегда. Он не замечал ее, ее не существовало для него, она видела это в его глазах. Ему было безразлично и ее прошлое, и ее судьба, и ее ночные молитвы. Ее мотивы и ее оправдания. Такая жалкая и лживая, как сейчас, она была для него пустым местом. Она могла бы переспать с ним, но не стала бы для него даже шлюхой. Он мог бы отдрочить себе ее телом, и она была бы всего лишь средством. Дал бы ей все, что она бы попросила, но это было бы лишь необходимостью.

Он растворился во тьме Киркволла, а ей было… больно… Как будто это был не поцелуй, как будто в руке его была плеть. Таким же равнодушным взглядом смотрела на нее мать, а потом продала ее, чтобы не мешала. В этот миг она поняла, как сильно она любит Хоук и Авелин. Чтобы она ни делала, чтобы ни творила, они замечали ее, реагировали на нее. Она существовала для них.

Она думала об этом снова и снова через три дня, направляясь в Оствик и прижимая к себе проклятое Писание. Она вспоминала его равнодушный взгляд и теплые взгляды Хоук, гневные Авелин. Она была для них, она была другом, не пустым местом, кем-то важным и значимым. Даже Себастьян тратил время, уделяя ей внимание, думал о ней, о ее душе и спасении. Да хотя бы о сиськах.

Она вернулась в Киркволл, возвращая Писание и веря, Хоук, защити ее…

Назло равнодушному ублюдку.

Дни после потекли мирно. Не было кунари, не было заговоров, они веселились и пили, а она стыдливо опускала глаза, боясь объяснений, она их задолжала доброй Хоук. Милой, глупой Хоук, что сражалась за нее. Даже Фенрис несмело улыбнулся, как будто она не предавала его, Авелин пару раз хлопнула ее по плечу, а Варрик подмигнул. Они все были рады ее возвращению, она уже совсем не жалела об этом. Мерриль со счастливым писком врезалась в нее, Себастьян одобрительно кивнул, глядя ей в глаза, а не на грудь. Только черный, как ночь, Айнон продолжал пронзать ее равнодушным взглядом, отрицая ее существование и причиняя боль.

Жизнь текла, Авелин вышла замуж, Хоук носилась по Тедасу, решая чужие проблемы. Варрик искал исцеление для брата, пропуская заседания торговой гильдии, сама же Изабелла присматривала за девочками из “Цветущей розы”. Было все так… правильно. Слишком правильно, и слишком одиноко. А потом среди ночи в комнату к ней постучались.

Она открыла двери, не зная, кого ждать: это мог быть и Варрик, или пьяница, или Хоук, вряд ли бы демоны утруждали себя стуком в дверь. Она была готова ко всем, даже нож прихватила, но она совсем не ожидала увидеть на пороге смущенного Фенриса. На миг ее обдало жаром и надеждой, что она давно похоронила: он вернулся, как она и думала. Она подавила ликующую усмешку и отступила в сторону, впуская его. Он улыбнулся, той своей стеснительной улыбкой, что нравилась ей.

– Я… подумал о тебе, когда увидел это, – он протянул ей кораблик в бутылке. Красивый фрегат, три мачты и множество парусов, она могла даже пушки рассмотреть. Мечта в бутылке.

– О, Фенрис, это так мило, – она хихикнула.

– Прости.

– Ой, да ладно, ты же все же… о-о… понятно, ничего. Это все равно не было серьезно, – она рассмеялась.

– Прости.

Она все поняла, да, он просил прощения за расставание, но он не собирался возвращаться. Это был абсолютный конец. Прямо сейчас. “Прости” – но в его словах не было искренности, его взгляд все время убегал к окну.

– Эм, ну я пойду, – он смущенно моргнул. – Доброй ночи.

– Доброй, Фенрис.

Она закрыла за ним дверь и метнулась к окну, роняя мечту на кровать. Из него было отлично видна улицы, куда выходили двери “Висельника”. Она забралась на широкий подоконник и замерла, боясь упустить ту, ради которой ее оставили. Или то, что притягивало взгляд эльфа. Она старательно отбрасывала от себя мысли о том, как она когда-то точно так же сидела в окне в Ривейне, рассматривая корабли, что она так же сидела в окне в Антиве, ища взглядом любовника мужа.

Вот Фенрис вышел из таверны. Неприметная фигура шагнула из тени к нему. Айнон улыбался тепло и искренне, как никогда другим, тонкие пальцы аккуратно пробежались по его руке, сжали локоть, и ненавидящий прикосновения Фенрис даже не вздрогнул, не зашипел и не ударил. Он послушно приблизился к полуэльфу, слушая, что тот шепчет ему в острое ухо.

Изабелла прикрыла глаза. У ее мужа был любовник – Клаудио Валисти. И ночи с ним Льюис проводил чаще. Однажды он сказал ей, насмехаясь над ее возмущением: “Кто в здравом уме променяет упоительную властность мужской любви на приторную покорность женской?*”. Быть может, у нее судьба такая, все время встречать тех, кто в итоге предпочтет мужчину? Да что же с ней не так? Даже Авелин…

Она могла бы пойти с кем-нибудь болтать и напиваться, как делал это Айнон, как делал это Фенрис, но она не хотела ни с кем делить пушистое одеяло и кружку с горячим чаем.

Она закрыла глаза.

“Мне не больно”…

__________________________________________

* Фраза утащена у TsissiBlack из фика “Демон-хранитель”

========== 34. Наследие ч.5 ==========

Они покинули залы с камерами и вышли на очередной участок с балконом. Правда, полюбоваться видом им не удалось. Мариан, бегущая, как обычно, впереди их отряда, внезапно замерла и сдавленно сказала “ой”, указывая пальцем влево. Все обернулись и тут же, как по команде, достали оружие, с ужасом глядя на щит генлока-вожака, с самим генлоком позади него. Какое-то время он их не замечал, и они уже собрались было прокрасться мимо, как внезапно раздался зычный крик, и генлок атаковал их, подзуживаемый гарлоками с другой стороны.

Айнон отошел в тень, выбирая противника. Слева генлок-вожак со щитом, справа гарлок-вожак с дубиной. Шикарный выбор. Он вздохнул и попытался зайти генлоку за спину, решая, так ли не защищена у него шея, как у других существ. Видя, что тевинтерская злобная парочка взялась за генлока, Карвер переключился на не менее опасного гарлока-вожака. Вообще-то, легко это не было, но, не будь с ними Карвера или Фенриса, могло быть и хуже. Айнон с унынием вспомнил “магический” поход к вартерралу, да, гораздо хуже. Он и Карвер, защищающие трех магов и Варрика. Спасибо, Создатель, за малые радости. Впрочем, хотелось верить в наличие не Создателя, а мозгов у Хоук, которая Мариан.

– У меня трое, – радостно возвестил Варрик, оборачиваясь к полуэльфу. – А у тебя?*

Айнон со смешком указал на генлока.

– А у меня жирный!

– Этот считается за одного! – Варрик возмущенно уставился на полуэльфа.

– Вы там о чем? – Мариан подозрительно оглядела обоих.

– Да так, – они одинаково подозрительно улыбнулись ей, стараясь выглядеть очаровательно, не будь их двое, это могло бы сработать. – О мальчиковом.

Хоук, которая Мариан, лишь покачала головой, убеждая себя, что она совершенно не желает знать о их делах, и спокойно свернула направо, в комнату, что изначально была “слева”. В зале, где в засаде сидел генлок-вожак, они обнаружили две условно пустые камеры. Условно, потому что в последней из двух был скелет человека в окружении свеч, с кинжалом между ребер и очередной поясняющей запиской о ритуале Думата. Мариан деловито все это собрала в мешок, полностью игнорируя возмущенные взгляды, и они продолжили путь. Еще один маленький зал, и они уже стояли у моста, готовясь к бою с еще одним генлоком-вожаком. Айнон достал ножи и скользнул в тень.

Правда, в этот раз из зала с печатью вышел огр. Мариан бросила в одного “Бурю”, а на второго “Огненный шторм”, прекрасно понимая, что, используя таран, обе твари выйдут из зоны действия заклинания, но она не могла придумать больше ничего. Кроме как сосредоточиться на здоровенном, но не устойчивом к магии огре, позволив разбираться с генлоком тевинтерскому союзу. Спасибо Создателю…

– Есть кое-что хорошее в том, чтобы быть запертым в древней подземной тюрьме, – Андерс аккуратно залечивал рану на руке Карвера. – Никаких храмовников.

– Кроме одного, – Карвер недовольно фыркнул. – Или по-вашему я недостаточно храмовник?

– Во всем есть светлая сторона. – Мариан оптимистично улыбнулась.

– А что, я бы мог здесь обжиться, – Андерс иронично усмехнулся. – Скверну с пола оттереть, пару картин повесить… По сравнению с Клоакой – вообще хоромы.

– А что, было бы удобно… – Мариан хихикнула, не совсем понимая, куда он клонит.

– Спору нет, в тюрьме тебе самое место, – влез в их милую беседу Фенрис.

– Пф-ф. Эту хотя бы маги строили, – Андерс выглядел беззаботно, кажется, ничуть не тронутый выпадом эльфа.

Зал с печатью не отличался от предыдущего, разве что был мрачнее. И демон, что был освобожден Мариан, выглядел так же, только темнее. А через минуту они поняли, что он еще умеет создавать свои копии. Две очень неудобные копии в момент перемещения, так, что и не узнать, где настоящий. Айнон без раздумий метнулся к крайнему, стараясь метнуть нож ему в глаз. Впрочем, никого не удивило, что он как-то их различал. Им всем было не до странностей странного полуэльфа, главное было убить эту жуткую тварь. К тому же они уже привыкли к необычному чутью убийцы, и просто принимали все его закидоны, как должное. Магом он не был, одержимым тоже, все остальное было объяснимо.

Наконец, демон пошатнулся, и копии его тут же рассеялись, оставив тело одной лишь твари. Мариан с облегчением выдохнула и шагнула к “светильникам”, выбирая, чью магию впитает посох. Очередная вспышка, и барьер на выходе пал. В этот раз Ларий не прибежал, и они, чуть поколебавшись, двинулись дальше.

– Должны быть еще печати, – Карвер уныло вздохнул, следуя за сестрой. – В таких чарах их обычно много.

– Ущипните меня кто-нибудь, – Айнон со стоном закатил глаза, – два Хоука и все шарят в магии. Хочу проснуться.

– У тебя проблемы с Хоуками? – Хоук-младший резко замер, пристально глядя на полуэльфа.

– Да нет, – тевинтерец лениво дернул плечами, – только с магами.

– Я – храмовник, если ты не заметил.

– Заметил, а еще я заметил, что иные храмовники неотличимы от магов.

– А мертвые убийцы от мертвых храмовников, – Хоук-старшая ожгла их злым взглядом, прерывая не начатый спор.

Они двинулись дальше, и Айнон бросил на спутников задумчивый взгляд, размышляя о их поведении. Они были столь легкомысленны, или просто так сильно доверяли ему? Никого не обеспокоило, что он “видел” сквозь иллюзии, безошибочно находя настоящего демона. Да еще и это странное звучание, похожее на музыкальный гул. Приглушенное рокотание, напоминающее смешение морского прибоя и мелодичного напева, перемешивалось в его голове с тихим шуршанием голоса, создавая невыносимую какофонию…

– Нет! Уйди из моей головы! – ни у кого не вызвало удивления, что стоило им выйти из зала с печатью, как Андерс вновь схватился за голову, сжимая ее и сгибаясь, будто это могло помочь.

– Андерс? Андерс! – Карвер бесстрашно потряс его. – Создатель, он меня, похоже, и не слышит! – Хоук-младший озабоченно оглянулся на остальных.

– Это я один слышу? – Фенрис обеспокоенно оглядывался, Андерс его сейчас волновал куда меньше.

– Тут какие-то проклятые голоса, зуб даю, – Карвер прекратил тормошить мага и теперь с интересом смотрел на Фенриса.

– Ребята, вы меня пугаете, – Айнон печально покачал головой, а потом весело хмыкнул. – Но зато я знаю, что не свихнулся.

– У меня от этого местечка башка трещит, – Варрик подошел к ним, недовольно хмурясь, похоже, “трещала” она нещадно.

– Стоит поспешить, – прервала их совет Мариан, она осторожно прикоснулась к руке Андерса, заботливо направляя потерявшегося в Зове мага. – Нам нужно идти.

Никто не стал с ней спорить. Теперь, когда “голос” слышали все, тревога охватила каждого, подстегивая поскорее разобраться с проблемой и покинуть проклятое место. Они вышли из зала и обошли по балкону до следующего свободного моста, и двинулись по нему к строению на той стороне. Но не успела их группа и половины моста пройти, как из здания напротив выскочил Ларий. Странное существо быстро похромало к ним, тревожно оглядываясь по сторонам.

– Он просыпается. Магия ослабевает. Он чувствует, как мы ходим там, где никакие шаги не услышать, – Ларий нервно переводил взгляд с одного предмета на другой.

– Чую, речь о Корифее, – Айнон бросил быстрый взгляд на нервничающего Фенриса.

– Он зовет. Как древний бог. Он копирует их крик, – от проникновенного голоса бывшего Стража мурашки по коже пробежались, часть из них, конечно же, вызвал смысл слов.

– А остальные его слышат? – пришедший в себя Андерс удивленно глянул на компаньонов. – Я думал, только я могу.

– Где ты был, когда мы, будто восторженные монашки, делились своими феерическими ощущениями от первого ментального секса? – Айнон закатил глаза, игнорируя возмущенные взгляды и шипение со стороны Мариан. – Его нынче слышат все, включая Варрика.

– Он призывает их, чтобы его освободили. Детей тьмы и света, – Ларий заметался по узкому мосту, будто неведомая сила не давала ему оставаться на месте. Впрочем, сам полуэльф испытывал дикое желание побиться головой о камень, чтобы выбить из нее мерзкий звук. – Любого со скверной в крови.

Айнон отстраненно заметил, мысленно, естественно, что вряд ли его кровь так уж чиста, раз она двадцать шесть лет назад заинтересовала тевинтерских магистров. И уже вряд ли кто-то знает наверняка, что они там с ним намутили. Смогла бы скверна объяснить всю ту хрень, что с ним происходит? Но что тогда насчет Фенриса и магоустойчивого Варрика? А еще есть Карвер, лириум в крови храмовников делает их устойчивыми к любой магии, а он тоже слышит.

– Если Корифей не древний бог, кто он? – Мариан беспокойно всплеснула руками. – Человек, демон, порождение тьмы?

Хороший вопрос: рубить его, зачаровывать или просто валить подальше? Хотя, было бы куда…

– Больше, чем порождение тьмы, – какой-то восторг возник в голоса Лария. – Больше, чем человек. Он говорит. Думает, – и ужас, понижающий голос до шепота. – Проникает сквозь Завесу.

– Ты говоришь о пробужденном порождении тьмы, – Андерс покачал головой. – Стражи сталкивались с такими лишь однажды. Когда я был с ними в Амарантайне, нам встречался такой эмиссар. Властный, убедительный. Я и не думал, что есть еще такие.

– Тевинтерский магистр, – Айнон сложил руки на груди и нахмурился.

– О, только не снова об этом! – Андерс предсказуемо принялся с ним спорить.

– Он хочет того, что принадлежало ему, – Ларий их перепалок, казалось, и вовсе не замечал. – Когда печати рухнут, он проснется, и он должен умереть, – он замер и прислушался. – Зов. Музыка. Это наша смерть.

– Стражи говорят, когда порча охватывает все тело, порождения тьмы перестают тебя замечать, – Андерс печально вздохнул. – Последнее преимущество для последнего боя.

– Да. Я жил, но умер, – Ларий поник. – Меня питает скверна. Столько лет в темноте… – он внезапно вздрогнул и вновь начал тревожно озираться. – Я знаю тьму до печатей. Сюда, голос слишком силен. Я не могу сопротивляться.

Ларий быстро похромал прочь, оставляя их одних. Мариан проводила его взглядом и решительно повернулась к обеспокоенным спутникам, вглядываясь в их лица. Напряжение, кажется, можно было руками потрогать. Андерс думал о скверне в своей крови. Карвер беспокойно мялся на месте. Айнон… о чем думал Айнон, всегда было для нее загадкой. Он вечно улыбался, прожигая все вокруг злым взглядом почти серых глаз, будто у него было на два ножа больше. Фенрис казался невозмутимым, но его выдавали частые взгляды на Айнона, как будто он был способен по его виду определить, когда настанет настоящая ж… Н-да. Одного только Варрика, похоже, ничего не волновало, кроме головной боли. Мариан вздохнула.

– Ну, что ж… – она оглядела их. – Яснее, кажется, не стало совсем, однако, как сказала Святая Андрасте: “Все глубже и глубже!”, идемте.

Они переглянулись и, фыркнув, последовали за решительно настроенной Мариан. Выбора все равно у них не было. Айнон отстраненно рассматривал странную дымку и кружащийся белый свет. Кажется, это был последний уровень. Что дальше? Основание? Интересно, что там, кладбище? Или простые пещеры? Fastevas, он бы предпочел не знать ответа.

– Твоя сестра – тиран, – Айнон наклонился к Карверу, создавая видимость секретности, но голоса не понизил.

– Ты даже не представляешь, что она вытворяла в детстве, – поддержал его Хоук-младший.

– Строила вас с сестрой колонной и заставляла маршировать, распевая гимны в ее честь?

– Хуже.

– Боюсь, если представлю подобный ужас, не смогу спать до конца своих дней, – Айнон фыркнул.

– Еще одно слово, и тебе недолго останется, – угрожающе отметила идущая впереди группы Мариан. – Обоим.

Вновь они оказались в помещении с аркой и лестницей, ведущей вниз, чуть более мрачной, чем раньше, и, конечно же, более темной. Но выбора не было, и они спустились по ней. В этот раз спуск занял больше времени, чем раньше. Впрочем, и спустились они…

– О, замечательно, – Варрик с отвращением, что было ново для него, огляделся.

– Что тут замечательного? – Марина бросила на него недовольный взгляд.

– Я как раз думал, как должно выглядеть дурное и зловещее место, – Тетрас патетично махнул рукой. – А вот и оно!

Хоук, которая Мариан, закатила глаза. Место, куда они попали, совершенно точно было основанием башни. С места их остановки она хорошо была видна, и даже белое кружащее сияние магии отлично просматривалось. Все остальное было пещерой, со всем вытекающим из этого. Хотя Айнона больше беспокоило зеленое свечение над очередным каменным лабиринтом, который им предстояло пройти, так как прямой путь до башни был завален камнями. Ничего хорошего зеленым светом светиться не будет. Он поморщился, все это напомнило не самые веселые для рабов вечеринки магистров. Они сделали шаг вперед, и группа камней невдалеке пронзительно пискнула и скрылась за углом.

– Глубинный охотник, – просветил их Андерс. – Маленькие кусачие твари.

– Я в восторге, – отозвался Айнон. – И тоже хочу поделиться радостью, вон те, якобы кувшины, это яйца гигантских пауков.

Они вошли в лабиринт, явно построенный человеческой рукой. Каменные башни-светильники окружали шипастые плиты, которые генлоки-вожаки использовали как щиты, хотя бы было ясно теперь, где они их взяли, а на каждом углу были старые кладки пауков. Пройдя чуть дальше, они натолкнулись и на самих пауков, мертвых и окаменевших. Лежавших по углам, будто экзотический декор.

– Только меня беспокоит, что могло оставить такие дыры в таких пауках?

Айнон настороженно оглядел очередной труп паука, вот теперь было совсем невесело. К паукам в лабиринте добавились мерзкие зеленые огни в неожиданных местах. Они горели на камнях, на воде, на всем, что для горения предназначено не было. Все это, естественно, создавало тот еще мерзкий настрой. А стоило им выйти на первую широкую площадку, как их атаковала стая глубинных охотников, выскакивающих буквально из под земли.

Твари и правда оказались маленькими и кусачими. И атаковали их большими стаями, нападая группой по четыре или пять особей на человек. С виду такие нестрашные, а толпой – кромешный ужас. Их вроде бы легкие укусы, в большом количестве сливались и причиняли значительный вред. А учитывая, что они привыкли охотиться в темноте, то маскировка и навыки убийц тут совсем не помогали. В итоге простой на первый взгляд бой оказался в разы более сложным и изматывающим, чем бой с порождениями тьмы.

– Вот тебе и Глубинные тропы, – Варрик раздраженно подставлял под светящиеся ладони Андерса очередной укус. – Надеюсь, они не ядовитые?

Ответом ему был хор ехидных смешков. Закончив с лечением, компания принялась осматривать новое для них место. Жуткий комплекс теперь походил на разрушенный город. Кому только могло понадобиться строить что-то в подобном месте? Разве что раньше оно было вполне себе ничего, и все его жители были гномами. Они обошли площадку и в одном из углов нашли иссохшие останки, видимо, предыдущий путешественник не пережил встречи с глубинными охотниками. Впрочем, если он был один, то это неудивительно.

– Это доспехи Легиона мертвых, – Андерс опередил открывшего было рот Варрика.

– Это орзаммарская традиция, – Варрик бросил странный взгляд на Андерса и перехватил лидерство в рассказе. – Любой преступник может пойти в Легион мертвых и дать присягу бороться с порождениями тьмы до смерти. И тогда ему вернут доброе имя.

– Мне однажды попалась девчонка из Легиона, – маг задумчиво принялся делиться воспоминаниями. – Сигрун ее звали. Очень добродушная. Совсем не напрягалась из-за всего этого.

Да уж, чего тут напрягаться. В записке шло рассуждение о Тетрасе Гарене. О его судьбе, и его поисках. Варрик задумчиво почесал подбородок.

– Почему мне кажется это знакомым?

– Может, потому что это был твой родственник? – Айнон ехидно ухмыльнулся.

– Знаешь, Красавчик, в Орзаммаре все друг другу родственники, – Тетрас покачал головой, а затем скопировал ухмылку. – Более или менее. Думаю, Гарен жил где-то в начале Священного века. Сотни лет назад.

– Я в восторге.

– Думаешь, они нашли его? – Хоук, которая она, печально рассматривала труп. И у Айнона родилось нехорошее предчувствие, что вот сейчас Мариан решит исправить великую несправедливость, хотя это обязанность Справедливости, который Андерс.

– Кто знает, – Варрик пожал плечами.

– Может, пойдем уже? – Айнон поежился, но в большей степени от цепкого, задумчивого взгляда Мариан. – Тут каждый угол подозрительно пищит и шевелится.

Они прошли вперед и оказались в круглом помещении, и даже было непонятно, что более странно: то, что они в помещении, или что оно круглое. Из него они вышли на какую-то площадь со множеством зданий в окружении странной непрозрачной, зеленоватой воды, над которой висел туман. Везде лежали кости и горели зеленые огни.

– Вас порадует, если я скажу, что у меня очень плохое предчувствие? – вежливо уточнил скептически разглядывающий сей пейзаж Айнон.

Вместо ответа все молча достали оружие и принялись настороженно вглядываться в неясные, скрытые в сумерках, очертания. Полуэльф на это только недоверчиво, с долей веселья, фыркнул и подтолкнул вперед Хоук, которая Мариан. Та кисло глянула на него и нерешительно зашагала вперед, передвигаясь небольшими шагами и внимательно оглядываясь. Все уже уяснили, что плохое предчувствие полуэльфа имеет дурную привычку сбываться. Первым делом она аккуратно двинулась в сторону ближайшего здания. Кажется, у него был только один вход. Айнон поморщился: он бы предпочел избегать зданий, зайдешь – никого, выйдешь – а вся площадь в порождениях, но промолчал, бесшумно следуя за Хоук, та, которая она…

– Надеюсь, оттуда ничего не выпрыгнет… – Варрик с отвращением глянул на “воду”.

В странном закутке обнаружился еще один Легионер, и, обшарив его, Мариан нашла еще записи, в которые она вцепилась мертвой хваткой. Ой-ёй. Айнон тяжело вздохнул и прислушался. Там говорилось, что они восьмой отряд, но поиски все еще ничего не дали. Однако в этой части Глубинных троп они обнаружили следы человеческой магии. Интересно, как? По светящейся на стене пещеры надписи: “Здесь были мы! Великие Орин, Набаат и Клара. Киркволлский Круг Магов”? А что, может быть. Маги – они такие странные.

– Так вот откуда я его знаю, – Варрика, похоже, наконец посетило озарение, как вовремя, однако. – Должно быть, Тетрас Гарен был наследником клана Гаренов. Но его обвинили в убийстве сестры и отправили на Глубинные тропы на погибель. Когда настоящего убийцу поймали, Гарена попытались найти. Но не смогли, тогда все наследники Гаренов стали брать себе имя Тетрас в его честь.

– Дай угадаю, – Айнон усмехнулся. – Потом кто-то из них основал свой клан? То есть твой.

– Один из них стал Совершенным и основал мой род, да, – Варрик нахмурился. – Прошлое подобралось ближе, чем я хотел.

– Это свойство всякого прошлого, – философски заметил Айнон, послушно следуя за Хоук, которая Мариан.

Интересно, тот, который Карвер, тоже страдает пространственным кретинизмом и “находилкой неприятностей”? Может, пора сменить впереди идущего Хоука? Айнон незаметно улыбнулся. Тем временем они вышли из здания, и Мариан уже было собралась повернуть налево, чтобы идти дальше, когда Айнон перехватил ее за локоть.

– Там что-то шевелится, – он кивнул в сторону нагромождения шипастых плит. Сначала Хоук хмурилась, силясь разглядеть движение в сумерках, а потом выпрямилась и вздернула подбородок.

– Генлок-вожак.

Все дружно подавили стон, и Варрик прицелился. Айнон не думал, что это хорошая идея, но оспаривать не стал, достал ножи из набедренных ножен и скользнул в тень. Здесь, на Глубинных тропах, это не было идеальным решением. Большинство тварей видело в темноте или ориентировалось на звук и запах, но так было спокойней, а главное – привычней. Он скользнул в сторону от группы и замер возле стены, ожидая. Выстрел, конечно, привлек генлока, а его крик привлек гарлоков, причем вместе с вожаком. Снова. Впрочем, они уже привычно поделились: Айнон с Фенрисом отвлекали генлока, пока остальные делили между собой гарлока-вожака и толпу мелких. Сложнее всего было уворачиваться от тарана и при этом не попасться гарлокам. Впрочем, справиться с этой группой порождений было значительно проще, кажется, оптимисты зовут это опытом…

– Бр-р, тут гораздо… мокрее… чем обычно на Глубинных тропах, – Андерс вздрогнул и попытался стряхнуть что-то с ноги.

– Не хочу знать, во что ты вляпался, – Айнон отошел от него подальше. – Учитывая, что именно тут живет.

– Фу-у… – хором отреагировали Варрик с Хоуком-младшим.

Пофыркивая над одержимым, они постарались побыстрей преодолеть эту площадь, никому из них не хотелось дольше необходимого блуждать по странному лабиринту. Преодолев площадь, они оказались в очередном отгороженном стенной секторе. Похоже, все здесь было разбито на небольшие сектора, интересно, с какой целью. На случай атаки или осады? Ничего хорошего, это точно. В следующем секторе они нашли только два интересных места. Первым была небольшая башенка, куда они зашли вслед за Мариан. Чутье магессы привело их прямо к древнему алтарю Думата. Учитывая, что строили тюрьму Стражи, крайне сомнительно, что они организовали алтарь. Хотя, это же были времена Первого Мора…

– Нет! – хором остановили заинтригованную магессу оба тевинтерских беглеца.

Айнон даже перехватил ее руку, которую она уже протянула к чашам на каменной плите. Как будто ей было мало опыта общения с подобным алтарем в Орлее. Мариан ответила им жалобным взглядом, можно подумать, что ее прям неведомая сила толкала все здесь пощупать. Хотя с этими магами ни в чем уверенным быть нельзя.

– Ты хоть в курсе, что он стал причиной первого Мора? – устало поинтересовался Айнон. – Думат – Дракон Тишины был первым и самым могущественным среди Древних Богов и первым Архидемоном.

– Но…

– Нет! – Фенрис перехватил Мариан с другой стороны, и они с Айноном решительно подтолкнули ее к выходу.

Под их разгневанными взглядами Хоук сдулась и понуро повела их дальше. Второе здание оказалось гробницей. Правда, саркофаг они открыли только лишь после того, как зажгли все факелы. Айнон скорбно на это посмотрел и вышел, не было ничего достойного в грабеже могил. Вслед за ним вышел и Фенрис. Они простояли в уютной тишине на маленькой площадке между этих двух зданий, дожидаясь остальных. Вскоре они вернулись, во главе с сияющей от удовлетворенного инстинкта “откопать закопанное” Мариан. Магесса повела их дальше. И в этом “дальше”, в следующем сегменте, их атаковал странный союз из глубинных охотников и оскверненных пауков. Там же они нашли и третьего Легионера, узнавшего по опыту всю доброту Серых стражей, построивших тюрьму. Все входят, никто не выходит. И трогательная приписка, с просьбой упокоить их в камне… Глаза Мариан зажглись нехорошим огнем. Но не успел Айнон и слова сказать, как она уже скрылась в следующем секторе проклятого лабиринта.

– Твою мать… – уныло сообщил вселенной полуэльф, стараясь догнать магессу.

Следующий сектор оказался последним, дальше был только мост, ведущий к основанию башни. Справа от моста было небольшое здание, в углу которого они нашли еще одного гнома. И, кажется, это был сам Гарен. В любом случаи Мариан шагнула к нему, произнося слова древнего гномьего ритуала погребения.

– Это было трогательно, Хоук, – Варрик часто-часто заморгал, – пойдем отсюда, пока я не разревелся.

Они шагнули на мост. Узкий, длинный и прямой, он, будто стрела, вонзался в противоположный берег. Мариан окинула его задумчивым взглядом, пожала плечами, вздернула подбородок и побежала. Каждый ее шаг металлическим звоном отскакивал от камней. Они последовали за ней, как делали много раз до этого. Айнон, будто время замедлилось, наблюдал, как из незаметного укрытия прямо на Хоук выпрыгнул генлок-вожак, снося ее и впечатывая в боковой столб. Она болезненно вскрикнула, ударившись спиной, и затихла, безвольно повиснув на его шипованном щите.