Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 67 страниц)

– Хозяин зовет. Ему нужна кровь, – он уже ничего не слышал, вслушиваясь в таинственную мелодию, как худшими днями делал и сам Айнон, когда не мог найти спасения в беседе с Фенрисом.

– Герав… дружище… – Варрик выглядел более потерянным и отчаявшимся, чем в доме у Бартранда. – На тебя это совсем не похоже, – он нехотя достал арбалет, его страдания были почти ощутимы. – Послушай-ка, вот у меня в руках Бьянка, она ни разу в жизни не промахивалась. Неужели ты хочешь, чтобы она увидела своего папочку вот таким?

Он почти умолял. Варрик. Он никогда не умолял, даже близко к этому не был. Айнон недовольно нахмурился, все это почти причиняло боль.

– Варрик! Ты хочешь отпустить этого недоноска? – Хоук скорбно сжала губы и была готова, судя по виду, принять любое решение друга.

– Если он хочет твоей крови, Хоук – нет, – он вздрогнул и тяжело вздохнул, его руки дрожали, когда он поднимал арбалет. – Ну что ж, Бьянка, пришло время… – плечи Бьянки чуть повело…

– Не в этот раз, – Айнон вскинул руку, отправляя в Герава нож прежде, чем Варрик договорил. – Тц, – лезвие пролетело сквозь облако дыма на месте гнома.

Верткий засранец использовал приемы убийц и воров, чтобы сбежать с места удара. Герав появился несколько дальше вместе с еще двумя убийцами, а через мгновение к ним присоединилось еще несколько гномов. Хоук швырнула в них “Бурю”, а Айнон полностью сконцентрировался на Гераве.

Варрик был ему другом, по крайней мере, именно так он хотел о нем думать. Учитывая, что он вообще не знал, кого можно считать таковым. Как и для Фенриса, для него концепция дружбы была слишком странной и не вписывалась в жизненный опыт раба. Единственными близкими для него были Пересмешник и Фенрис, но каждый из них занимал свое важное место в его жизни и сердце. Так что место друга в его мире занимал Тетрас. И именно поэтому, он не мог позволить ему убить кого-то важного, видя, сколько страданий ему приносит сама мысль. Он сам нанесет удар и примет последствия. Он не может быть милым, не умеет быть искренним и откровенным, не знает нужных слов, но он может сделать это.

Тонкое лезвие приняло на себя один из ножей Герава, позволив другому войти в плечо, лишая гнома маневренности, второе, тонкое и отравленное, легко прошло сквозь кожаный нагрудник, сквозь ребра, до самой рукояти, разделяя сердце на два и останавливая его. Айнон шагнул назад, безропотно позволяя подоспевшему Андерсу исцелить себя.

Варрик обреченно опустился у тела друга.

– Когда-то я вел свои дела с Хартией. Герав уже тогда был немного тронут, но в хорошем смысле, – он тепло усмехнулся. – Пытался сделать новый тип магазинного арбалета. Бьянка – единственный удачный образец.

Он закрыл ему глаза и поднялся. Айнон хлопнул Варрика по плечу и шагнул вперед. Вот теперь у него точно не было слов. Да и что тут можно сказать? Они в молчании пошли дальше. За поворотом, разбивая тишину, их атаковала дружная толпа гномов, которую Хоук спалила в “Огненном шторме”. Один в этом был плюс: гномы ходили толпой, в замкнутом помещении разбежаться было некуда, и массовые заклинания легко и быстро пожирали свою жертву. А в самом конце боя из ниоткуда возник человеческий маг-алхимик.

– Тут и такое есть? – Айнон меланхолично вонзил в него лезвие.

Они прошли дальше, не желая задерживаться, и, дойдя до решетки, что была в самом конце коридора, замерли. Хоук собралась было что-то сказать, наверняка, очередную воодушевляющую речь, но была прервана шагами позади. Они вскинули оружие, но почти тут же опустили его.

– Сестра, – к ним весьма бодро, несмотря на храмовничьи доспехи, бежал Карвер. – Решил пойти с вами. Это и меня касается.

Мариан благодарно улыбнулась ему, и они, толкнув решетку, вошли в огромный зал, больше похожий на арену, где гном в латах гладил бронто. Заметив их, он оторвался от своего несомненно увлекательного занятия и вышел к ним навстречу.

– Хоук. Мне говорили, что с тобой непросто справиться. И ты вполне оправдываешь свою славу. Я даже думал, что придется сделать что-то особое, но, смотри-ка, пришла сама и всей семьей, – он совершенно спокойно оглядел их компанию невозмутимым взглядом серебристых, будто ртуть, глаз. – Я поклялся Корифею, что мы принесем кровь Малкольма Хоук. Любой ценой.

Этот гном казался куда более вменяемым, чем остальные, видимо, и Великим нужны мыслящие слуги. Рабы, было бы точнее.

– А причем тут мой отец? – Хоук вновь попыталась узнать правду.

– Ты нужна Хозяину. Я не спрашиваю, зачем, – до этого момента он казался вполне вменяемым, но затем он вскинул руки вверх и вновь заголосил, как и все до него. – Корифей, мы выполнили твой приказ! Твоя жертва здесь. Ты снова увидишь поверхность!

На этих словах решетка позади них упала, отсекая от них выход, или их от выхода, а на боковых помостах выстроились лучники, будь они неладны. Бронто, как по команде, может даже, она и была, встал на задние лапы, а потом, упав, атаковал их, в то время как проклятый гном, этот глава Хартии, добрался до рычага, включающего ловушки. Из пола мгновенно выскочили быстро вращающиеся лезвия. Пилорама вблизи. Айнон еле успел отпрыгнуть от быстро вращающегося лезвия, обдумывая, что приращивать обратно отрубленные части тела с помощью магии не так уж весело. К тому же ему совсем не хотелось делиться или давать Андерсу части своего тела. Бр-р, какая мерзкая мысль. Его части тела в руках Одержимого, фу-фу.

Хоук метала в стрелков “Бурю” и “Шторм”, а в гнома бросила скользящее за ним “Энтропическое облако”. Но воля его хозяина была сильнее заклятия Хоук, и та принялась обстреливать его магией, вместе с остальными стараясь увернуться от бронто и лезвий в полу. Айнон скользнул вдоль стен к рычагу, вырубая ловушку и бросая в мастера-лучника лезвие, хоть как-то облегчая их не самое удачное положение. Андерс и Варрик уже пили лечебные зелья. И он сосредоточился на вертком гноме, орудующем секирой. Впрочем, с Карвером в команде дело пошло быстрей.

Пару минут спустя он еще какое-то время удерживал их всех. Стойкий гаденыш. И все же гном пал, приняв на секиру ножи Айнона и пропустив надежный тевинтерский меч. Все облегченно выдохнули. Убийца устало привалился к стене, лениво наблюдая за компаньонами.

– Что пригорюнился, Младшенький? – Варрик весело хмыкнул, оборачиваясь к усталому Карверу. – Целых три покушения! Ты в центре внимания! О чем еще мечтать?

– Они мою сестру заманивали в ловушку! – Хоук-младший на подначку не среагировал, оглядывая оставшееся побоище.

– Это только начало! – Тетрас не сдавался. – Скоро и у тебя свои преследователи заведутся, вот увидишь.

– Бородатые коротышки, жаждущие крови и поклоняющиеся демону? – Карвер скептически оглядел трупы и деланно задумался. – Создатель упаси. Пожалуй, откажусь.

– Держу пари, Мередит была ошарашена, что на ее храмовника напали прямо в Казематах, – Варрик захихикал.

– Какой восторг, – Карвер кисло скривился.

– Она заставила тебя убирать за собой?

– Мы наняли гномов. Правильных гномов, с бородами вместо швабр, – Хоук-младший в долгу не остался.

– Рад слышать, что у Совершенных появилась пристойная работа, – Варрик усмехнулся.

– А ты что, до сих пор с невинными глазками опустошаешь все кошельки в округе?

– А ты до сих пор… – гном неожиданно запнулся и тяжело вздохнул. – Впрочем, теперь-то ты держишься молодцом.

– Я тоже так считаю. Да и ты, наверное, тоже.

– Верно, верно.

– Согласись, ненавидеть друг друга было интереснее.

– Это точно, – они одинаково ухмыльнулись.

Тем временем разозленная Хоук решительно подошла к мертвому главе Хартии и пинком ноги перевернула его тело. Из него тут же хлынул странный свет, привлекший внимание всех. Пронзительный и синий, как все, что Айнон в этой жизни ненавидел.

– Какого… – Мариан, как и все любопытные маги, присела, чтобы рассмотреть источник света. И, конечно же, Хоук коснулась его, через секунду она вскрикнула и отшатнулась. В руках ее, буквально присосавшись к ее ладоням, стремительно меняло форму на посох нечто.

Оно засияло, охватывая сиянием и саму Мариан. Хоук старшая пронзительно закричала. Айнон вздрогнул и сделал шаг вперед, обдумывая, стоит ли отрубить ей руки, или оно само отпадет.

– Что это? Я чувствую его… в себе, – Мариан оглядывала предмет в своих руках.

А вот это уже совсем не хорошо. Но, видимо, не настолько, раз Андерс все еще просто смотрит на то, как непонятная хрень присасывается к его любимой. Чокнутые маги. Им бы только посмотреть. В этот момент Карвер вскинул свой двуручник, что-то шепча, и тот вспыхнул серебристым огнем по лезвию и уже было сделал шаг к сестре, когда Андерс бросился к нему, перегораживая путь.

– Нет! Ты убьешь ее! – одержимый выглядел испуганным. – Мы не знаем, что делает этот предмет, возможно “Очищение” выжжет ее сердце магии! Это убьет ее.

Карвер опустил лезвие и сплюнул, тихо ругаясь. Одержимый облегченно выдохнул и обернулся к магессе.

– Это оружие привлекает твоя кровь, Мари, – Андерс обеспокоенно смотрел на Мариан, но вырывать предмет из ее рук не спешил. – Опасная магия.

– Это наверняка делалось с помощью магии крови… – Карвер раздраженно рассматривал предмет. – Что же знал отец?

Старшая Хоук встрепенулась и удивленно моргнула, похоже, предмет закончил свою трансформацию.

– Это, – Мариан удовлетворенно повертела предмет, принявший форму магического посоха, – приведет меня к Корифею.

Айнон покачал головой, расстроенно хмурясь, и привалился к стене рядом с Фенрисом. Время с магистром научило его кое-чему: если что-то способно тебя к чему-то привести… это вряд ли будет хорошо. Ему совсем это все не нравилось, а всеобщая невозмутимость просто выводила из себя. Сбоку шумно пробежала пара уцелевших, невесть как, гномов, скрываясь в единственном не запертом проходе. Это только ему все это вновь напоминает игровой лабиринт для крыс?

Хоук, вцепившись в свежеобретенный посох, бросилась за ними. Туннель с тележкой, в котором они оказались, влетев в него вслед за гномами, вскоре закончился аккуратно выложенной камнями залой. В небольшом помещении был лишь один выход в виде старательно сделанной арки, за которой была широкая, аккуратная лестница. Мариан сбежала по ней, стремясь догнать гномов, а вся их оставшаяся компания вслед за ней. Гномы шустро скрылись за поворотом, Айнон даже и не думал, что они умеют так быстро бегать, а в это время за их спинами что-то зашуршало. И они замерев, как по команде, резко обернулись, как раз вовремя, чтобы увидеть, как проход и герб Серой Стражи за ним, на стене зала, затягивает золотистая пыльная пелена магической завесы, лишая их дороги обратно.

– Сукины дети… – Варрик раздраженно покачал головой.

– Дверь запечатана. Какой-то магический барьер, – вообще-то это должен был сказать Андерс, но произнес Фенрис, недовольно рассматривая завесу. И зачем только они взяли с собой Андерса? Ах, да, чтобы развлекать Хоук. Ту, что Мариан, хотя Карвер тоже развлечется. – Мы не можем выбраться этим путем.

– Наверняка есть другой выход, – Хоук оптимистично улыбнулась.

– Я так не думаю, – Айнон сосредоточенно рассматривал проход, стараясь подавить желание отчаянно взвыть. – Если эта крепость именно то, о чем я думаю, то здесь нет другого выхода.

– Ты определенно что-то знаешь, Красавчик, – Тетрас внимательно взглянул на него, и Айнон поежился.

– Больше, чем мне хотелось бы, – полуэльф устало вздохнул, с ужасом представляя, что будет дальше. – Я уже сказал тебе “спасибо, Варрик”?

– Это уже двадцатый, Красавчик, – Варрик фыркнул.

– Спасибо, Варрик. Как ты там сказал? “У меня есть для тебя развлечение”?

========== 30. Прядь рыжих волос ==========

Честное слово. Это оригинальные диалоги BioWare Авелин и Изабеллы. Я только записала *закрыла глаза рукой* к ним и добавить нечего.

Самая корявая глава во всей истории… Т_Т

____________________________________________

Авелин улыбнулась и затянула ремень нагрудника. На столе был полный порядок, документы заполнены, патрули расставлены, стража занята делом. Порядок, полный порядок. Это был один из немногих тихих солнечных дней в Киркволле. Большим образом тихий, чем солнечный, и оттого еще более драгоценный. Даже храмовники с магами расползлись по углам песочницы, хотя туда надо было растащить Мередит и Орсино. Еще спокойствия городу и Авелин в частности добавляло то, что Хоук увела с собой в очередное приключение основную массу проблем.

Леди-капитан благодушно улыбнулась Доннику и направилась в Верхний город, он же должен был патрулировать Рваный берег. Не стоит смешивать работу и личные дела, думала Авелин, она же не Мариан, а леди-капитан. К тому же стоит показать гражданам, что в городе все спокойно, пока его улицы патрулирует сам капитан стражи. Особенно сейчас, когда любимая Защитница Киркволла покинула его для очередного приключения.

Она глубоко вздохнула спокойный воздух Верхнего города. Прямо сейчас его не отравлял кислым видом Фенрис и не будоражил пугающим оскалом Айнон, а значит, никаких нервных, испуганных граждан, считающих, что готовится эльфийский переворот, или что в бывшем поместье Данариуса гнездо маньяков, или что демоны научились принимать облик людей, или что эльфы-маньяки, одержимые демонами, собираются устраивать кровавый переворот с принесением в жертву их дочерей-девственниц, или что… Ти-ши-на. И покой! И никаких трупов работорговцев в Клоаке и по углам, или донесения на них, никаких жалоб и прочего.

Как будто она была способна решить все проблемы. Как будто эльф и не знал, что существует закон, доказательства и бюрократия. Правда, если раньше Фенрис брал ее с собой, то в последние полгода он бродил по Клоаке с Айноном. Авелин это ничуть не расстроило, наоборот, у нее появилось много времени на свою работу. У нее хотя бы появилась возможность проводить ночи в постели в объятиях мужа, а не в Клоаке с Фенрисом под боком. К тому же, кажется, между этими двумя что-то происходит. Раньше они хоть и старались быть в радиусе видимости друг друга, то теперь у них появились общие дела и тайны. Чем бы они ни занимались, лишь бы не втягивали ее. Может, это и к лучшему, может, они прекратят доставать ее и окружающих…

Ее с отношения с полуэльфом были странными. Он был головной болью: холодный взгляд и кривая улыбка. Она была уверена, чем бы он ни занимался, законным это не было. Тем более он из Антивы, где сплошь или торговцы, или убийцы, а на торговца он похож не был. Да и что он мог продавать с таким лицом? Смерть? Но подловить его было не на чем. Он язвил, ворчал и самозабвенно проходился своими ядовитыми речами по всем, кроме нее и Фенриса, да еще иногда Варрика обходил стороной. Но если Фенрис однажды признался ей, что с ним они знакомы почти десять лет, то на себе она иногда ловила теплые взгляды Айнона явно не романтического характера, словно в ней он видел старого друга, кого-то, кого она напоминала, но кого было не вернуть. Он улыбался, его взгляд скользил по ее рыжим волосам, а если была возможность, он кончиками пальцев касался ее доспехов. Бывали дни, когда это ее пугало…

С Фенрисом было куда проще. Он был мрачен и подавлен, с кучей проблем, что всегда были на виду. И самой большой его проблемой было его отношение с миром. Он откровенно не любил магов, работорговцев, Андерса и Мерриль, и столь же явно показывал свое расположение Варрику, Изабелле и Хоук, а где-то между всем этим находился ядовито усмехающийся Айнон. Эльф был колючий и острый, но в тоже время было очень легко угадать его реакцию… да, Фенрис никогда ее не пугал, как делал это полуэльф. Он был предсказуем, как обиженное дитя, и это порой жутко бесило.

Она вздохнула. У Церкви стоял, сверкая доспехами, Себастьян. Принц никогда проблемой не был, для города по крайней мере, ну а то, что лично он сам раздражал, так это улыбку подобрее и шаг пошире. Увидев, что он все же заметил ее, Авелин приветливо улыбнулась.

– Надеюсь, это было не слишком дерзко, – он улыбнулся в ответ и шагнул к ней навстречу, пропуская все вежливые “добрый день” и “как твои дела?”. – Но я занес имя твоего мужа на стену памяти в Церкви.

– Уэсли?! – ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о каком муже идет речь, но так как Донник был еще жив… – Но… ты же не был с ним знаком.

– Он был храмовником. Он не бросил мирных граждан Ферелдена во время Мора. Он погиб слишком молодым, – блеск зубов, доспехов и пафоса, дружелюбие Себастьяна были еще противней сладко-липких улыбок Айнона. – Владычица Церкви прочтет его имя во время Песни Памяти.

– Спасибо, – Авелин растерянно моргнула. – Ты…. очень добрый, – на самом деле ей хотелось приложить его щитом, может, им повезет и он потеряет память, тогда его можно будет его выучить по новой.

– Сейчас он сопровождает Создателя. Однако же тем, кто еще жив, скорбеть о нем не постыдно, – он мгновение молчал, но стоило только Авелин сделать шаг в строну, как он вновь заговорил. – Ты не расстроена, что Хоук не взяла тебя с собой? Ей сейчас, наверное, очень весело.

– Ничуть, – Авелин сдержанно улыбнулась. – У меня здесь есть дела куда важнее веселья с Хоук, например, защищать жителей Киркволла.

– Достойная цель… – он одобрительно кивнул. – Ты часто сталкиваешься по делам с рыцарем-командором?

– Вот об этом, пожалуйста, не надо, – Авелин тоскливо улыбнулась, достаточно было уже того, что этой темой ее мучил Андерс, то впадая в истеричное игнорирование, то в дружеское упрашивание. – Я не храмовница, а капитан стражи. Мы берем под стражу воров и взломщиков. Рыцарю-командору до нас дела нет, – и слава Создателю, только, похоже, это ненадолго.

– Владычица Эльтина обеспокоена поведением Мередит, – Себастьян бросил взгляд на Церковь. – Она перестала внимать советам Церкви.

– Ей приходится нелегко. Против нее объединились кое-какие… знакомые нам силы в городе, – Авелин вздохнула и мысленно приложила щитом довольное лицо Андерса.

– Очевидно, что нашим храмовникам необходимы сильные предводители.

– Пока что-то не изменится, наш предводитель – Мередит. И мы должны поддерживать ее всем, чем можем, – Авелин подавила тяжелый вздох, сейчас поведение Мередит и Орсино кто только не обсуждал, но она была удивлена, что и в Церкви все также. С другой стороны, это же Себастьян и развращающее влияние Хоук.

– Что я на этот раз натворил? Ты смотришь так, словно собралась устроить мне выволочку.

– Я просто не могу понять, почему ты до сих пор в Киркволле. Вот уже шесть лет ты твердишь, что вернешь земли своих родителей. Ты умен, можешь стать способным правителем. Чего же ты ждешь?

– Я не знаю, правильно ли будет так поступить.

– А разве нам дано это когда-либо узнать?

– Верно.

Авелин кивнула. Все-таки он тоже очень странный человек. Больше похожий на капризного подростка, который вроде и бунтует, а оторваться от мамкиной юбки, прости, Эльтина, все никак не может. То он хочет это, то другое, то служить церкви, то править страной. Подобное непостоянство отнюдь не красило взрослого человека и неимоверно раздражало Авелин. Попрощавшись с ним, она неторопливо отправилась дальше.

Было солнечно и мирные люди кивали ей, а она улыбалась им в ответ. Было так славно, будто не было войны с кунари, противостояния двух чокнутых… слова даже такого нет. И не было других проблем, кроме украденных яблок, потерявшихся щенков и усталых старушек. Такой мирный солнечный день. В одном из закоулков послышался детский плач, и она, не колеблясь, в него свернула. У порога одного из домов захлебывалась слезами девочка лет пяти, совсем не слушая отчаявшуюся мать. Авелин решительно присела перед ребенком.

– Что случилось, солнышко? – она ласково пригладила детские кудряшки.

– Лайкис… по-потерялся-а, – очередная порция слез.

– Это котенок, – тут же уточнила ее мать.

– Не плачь, я буду патрулировать город и наверняка найду его, – Авелин вновь потрепала светлые кудряшки, тепло улыбаясь.

– Обещаешь?

– Слово капитана.

Ребенок серьезно кивнул. Уточнив цвет котенка, Авелин пошла дальше. Действительно, кого еще просить о поиске котенка, не Хоук же? Вот если кунари убить, или демонов, или магов, это да… а котята… Она улыбалась, ей нравилось быть стражницей, защищать и помогать людям. Даже если просто котят искать, это ведь тоже дело? Она прошла мимо дома Хоук. Мимо шли мирные люди, и не было никаких стычек городской стражи и Андерса, который считал, что они должны защищать магов от храмовников. Нет, с одной стороны, все было хорошо, он устроил лечебницу в Клоаке и лечил беженцев за спасибо и скромные подарки. Был Серым Стражем, не практиковал магию крови, даже на дух Справедливости можно было с трудом, но закрыть глаза.

Андерс никогда не отказывал в помощи, был скромен и осторожен. И совершено невыносим, когда дело касалось магов и их дел. Тогда он превращался в настоящее чудовище. Начинал сверлить ее укоряющими взглядами, рассказывать, как плохо стража исполняет свои обязательства, не защищая магов, которые тоже жители города. И прочее в этом духе. К счастью, сейчас его здесь не было. И не было никаких неожиданных сюрпризов в виде распятой на стене полуодетой Хоук, потому что себя она тоже увела из города… И все же одна проблема осталась.

– Мерриль, – Авелин устало вздохнула, натолкнувшись посреди рынка на потерянно озирающуюся эльфийку.

– Авелин! – долийка радостно улыбнулась и шагнула к ней, переворачивая корзину с яблоками, стоящую у прилавка. – Извините! Простите, я такая неуклюжая.

Леди-капитан вздохнула снова. И вот снова, странная эльфийка совсем не ориентировалась в городе, и как она только не терялась в лесах? Наверное ходила хвостиком за кем-нибудь, как за Хоук. Она была очаровательно милой, непосредственной и простой, будто дитя, но в тоже время острой и опасной, орудуя магией кровью и говоря с демонами. Дети прекрасны, да, но с оружием в руках они приносят бед больше взрослых. Непосредственность Мерриль превращала ее в слепое чудовище.

Она дружелюбно улыбнулась магессе, помогать потерявшимся – тоже работа стражи, даже если они задают кучу неудобных, странных и порой не совсем уместных вопросов.

– Идем, Мерриль, я провожу тебя до дома, – Авелин тоскливо вздохнула и подала эльфийке руку, а иначе она просто затеряется в толпе.

– Тебе, наверное, очень нравится семья Хоук, – Мерриль начала очередной сеанс игры в “вопрос-ответ”.

– Почему ты так говоришь? – это не было неправдой, просто обычно на это мало кто обращал внимание. Если честно, то, кроме Донника, Мерриль была второй задавшей этот вопрос.

– Ты проделала с ними путь от самого Лотеринга, так ведь? А они даже не из твоего клана!

– У людей нет кланов, Мерриль, – тяжелый вздох.

– Именно! Вы выдержали такую долгую дорогу вместе, и у вас даже не было хранительницы, которая бы вас мирила.

– Значит, ваша Хранительница вам говорит: “А ну-ка прекратили лягаться, а то никуда не поедем”?

– Иногда она еще велит не таскать друг друга за волосы, – эльфийка довольно хихикнула. – Авелин, ты же присмотришь за Хоук, да?

– Конечно, присмотрю. Что за странный вопрос?

– И Варрик? И Андерс? Присмотришь и за ними, да? – она попыталась заглянуть ей в глаза, но споткнулась на ровной дороге, и Авелин пришлось ее ловить. – А еще бывает, что Изабелла во что-то вляпывается. Посмотришь за ней тоже? – не “бывает”, а вляпывается. – А вот за Фенрисом не надо. За ним уже Священный присматривает, – она тепло улыбнулась.

– Священный? – Авелин удивленно подняла брови.

– “Айнон”. Правда, у него милое имя? – Мерриль снова хихикнула. – Это одно из имен священного дерева. Мама, наверное, очень его любила, раз назвала его так.

Или была такой же, как и ее родители, назвавшие ее в честь другой Леди Авелин. Своего ребенка она точно назовет нормальным именем. Но сейчас не об этом, а о подозрительных действиях долийки.

– Мерриль… что это с тобой?

– Все может случиться. Но ты их защитишь, я знаю. Ты всех защищаешь.

– Мерриль, беспокоиться не о чем, – Авелин вздохнула, слишком часто эта эльфийка заставляет ее вздыхать. – Ты очень талантлива. Я уверена, тебя ждут великие дела.

– Спасибо!

– Но ты глупа.

– Прости, что? – Мерриль удивленно захлопала огромными глазами.

– Ты не думаешь, что, чем гоняться за былым величием, лучше заняться насущными проблемами? – например, в Киркволле много таких дел, и то же самое она сказала Хоук, когда та пошла по стопам отца, желая знать его историю и тайны. “Не стоит рисковать живыми ради знаний о мертвых” – но разве кто из этой сумасшедшей компании ее послушает?

– Нет. Нет, я совсем не об этом говорила. Я глупая? Ну и пусть, – Мерриль смешно надулась, совсем как маленький ребенок. – А в Лотеринге был эльфинаж?

– Это была деревня, не город. Там и стены-то не было, не то что эльфийского квартала.

– А где же тогда жили эльфы? – вот что было в ней хорошего, это способность не обижаться. К сожалению, как и пофигизм Айнона, это было всего лишь привычкой, слишком уж часто повторялись подобные события в прошлом, и долийка научилась их игнорировать. Не доброта и всепрощение, а игнорирование, и это тоже не было хорошим качеством.

– Большей частью в хлевах и амбарах.

– По-моему, в эльфинаже лучше.

– Кстати, мы пришли, – Авелин вежливо улыбнулась и за локоть подтолкнула Мерриль к лестнице, спускающейся в эльфинаж. – Еще увидимся, Мерриль.

Эльфийка была… милой, но странной. И глядя на Фенриса с Айноном, Авелин казалось, что эльфы вообще странные. Или это просто Хоук подбирает себе необычных компаньонов? Мерриль улыбалась, терялась, извинялась и была до нелепого неуклюжа. Одна сплошная головная боль, не считая странного артефакта и магии крови. Но пока она ничего плохого не творила, Авелин мило улыбалась в ответ. Что ж, раз она все равно в Нижнем городе, стоит обойти здесь все, ну хотя бы у любимой таверны Варрика.

У Авелин был принцип “если у тебя есть семья, ее надо защищать. И неважно, кто это – родня по крови или нет”. Она любила Хоук, та стала для нее такой семьей. Мариан помогла выбраться из Ферелдена, поддерживала ее после смерти Уэсли, помогла в Киркволле, когда их не пускали в город, она помогала в ее работе, шла вместе с ней, что бы она не просила у магессы. Авелин хотела, чтобы так было и дальше. Пусть Хоук и окружали такие странные личности.

У “Висельника” было тихо. И никто не требовал от нее историй, помощи в захвате таверны, присоединиться выпить, сыграть в “Ромб”, сломать кому-нибудь руку и прочее, Варрика Хоук тоже забрала. Но еще одну проблему забыла. Проблема невинно хлопала ресницами…

– Изабелла, это… – Авелин недовольно поджала губы. – Представление, что ты устроила позапрошлой ночью на Дороге наместника…

– О-о, ты хочешь арестовать меня, капитанша? – Изабелла радостно улыбнулась, будто ей предложили корабль.

– Нет. Ты сделала это специально. Я на это не поведусь.

– Ой, да ладно! – пиратка хлопнула в ладоши, забавляясь.

– И я больше не буду осуждать твои… пристрастия. Честно попытаюсь отнестись с пониманием, – Авелин уныло вздохнула.

Понять пиратку было той еще проблемой. Изабелла была вызывающей. И это было в поведении, манерах, одежде, даже в улыбках. Она как будто звала: ближе, ближе. Придите и утоните. Будто проклятая русалка. Она была чем-то похожа на Айнона, который заманивал дружелюбной улыбкой, прежде чем отравить ядом. Вот только она провоцировала, а Айнон ненавязчиво предлагал.

– Что? И продажной девкой меня больше звать не будешь? – Изабелла надула губы.

– Если уж на то пошло, то продажные девки берут за услуги деньги. А ты не берешь.

– Но… – Изабелла выглядела слегка растерянной, но затем вновь весело улыбнулась и повисла на Авелин. – А что это у нас такое рыжее и нелюдимое по правому борту?

– Тьфу на тебя, – Авелин кисло скривилась и попыталась расплести руки Изабеллы, чтобы снять ее с себя.

– Никаких идей? Начинается на “А”, – она томно протянула звук.

– Заткнись.

– О-о, прошу прощения, теперь уже начинается на “З”, – она потянула низко, будто змея.

– Изабелла, всему свое время и место, – Авелин с тоской оглядела таверну, все и каждый сейчас с интересом смотрели на них. – Давай, пока мы здесь, обойдемся без игр.

– Как хочешь. Наша “З” превратилась в “С”… – Изабелла превратила звук в стон и в конце притворно вздохнула, но не сдалась и рук не убрала. – У тебя такие чудесные волосы. Обожаю этот оттенок.

– А в детстве меня дразнили за то, что рыжая, – Авелин почти сдалась.

– Правда? Ой. Симпатяшкой небось была. А косички заплетала?

– Иногда, – Авелин обреченно вздохнула, а она еще думала, что Айнон специально позволяет Изабелле на нем висеть. Да она как хищный плющ, обвила и вцепилась всеми колючками.

– Какая прелесть! Малышка Авелин носится по деревне, а следом за ней летят огненные косички… и все мальчишки бросаются от нее врассыпную, вереща и прося пощады.

– Заткнись, девка, – Сделала последнюю попытку Авелин, но Изабелла лишь весело хихикнула, довольная ее реакцией.

– Как жизнь в браке, подруга?

– Хорошо. Нет, великолепно. Я уже забыла, как это, когда..

– …когда тебя ставят задом кверху, сиськами книзу и молотят, как гнутый гвоздь?

– Когда. Тебя. Любят, – она закатила глаза, стараясь не покраснеть, казармы казармами, но они сейчас ее личную жизнь обсуждают посреди таверны.

– А. Да. Точно.

– Впрочем, и насчет остального жаловаться не приходится, – Авелин скромно потупилась, и Изабелла оживилась, как акула, почуявшая кровь.

– Он доводил тебя до визга? Орошал твой Орзаммар? Тискал твою киску? Оголял твою галлу? Курочил твой Киркволл? Или испивал твою чашу?

– Ладно! Он восхитительный любовник. Довольна?

– Ой, как-то это нескромно, тебе не кажется? – Изабелла вновь захихикала.

– Ты не пришла на мой званый обед в честь солнцестояния, – Авелин решила сменить тему.

– Ба, полюбуйтесь! Званые обеды, стряпня… уже обзавелась кружевным фартучком или подарить? – пиратка расплела руки и сделала шаг в сторону.

– Не уходи от темы. Я отправила тебе приглашение, а ты не появилась.

– Я подумала, что это будет… ну, то есть, не знаю. Просто не люблю семейные сборища. К тому же, вот будут у вас с Донником дети, так вы меня на пушечный выстрел к дому не подпустите. Представь, на какие вопросы тебе придется отвечать. “Мама, а что такое потаскушка?”

– Я просто покажу на тебя и скажу: “Вот потаскушка”, – она покачала головой. – И, кстати. Изабелла, у меня проблема с еще одной твоей девкой. Она обворовала клиента, когда он… отвлекся. Твое счастье, что я в тюрьму ее не бросила.

– Моей девкой? Я всего лишь за ними приглядываю. И на какое же начинание ты теперь ополчилась?

– Это не “начинание”.

– Благоприятные возможности в отсутствие охраны. По сути, преступление без потерпевших.