Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 67 страниц)

Я его ловлю…

Спи, я твои тихие сны

Спи, соберу из капель воды

Спи, спи…

Ю.Бужилова “Спи”

========== 41. На свободе ч.1 ==========

– Malum, Хоук! Это моя спальня! – Айнон откинулся обратно на подушки, недовольно сверкая глазами на Мариан. – Что ты здесь делаешь?

– Бужу тебя, – магесса, ничуть не смущенная, деловито накладывала исцеляющее на свою щеку, залечивая свежеполученную рану. Она фыркнула. – Не знала, что ты такой нервный с утра.

– Только если ко мне в спальню вламываются, – мужчина недовольно потер глаза, он ненавидел подобные пробуждения. Особенно, если днем ранее он устраивал забеги по всему Киркволлу в безумной охоте на демонов. Впрочем, тут он сам себе враг.

– Что, и в Фенриса бросаешь?

– Фенрис стучит, Хоук, – со вздохом, полным тоски, он все же обратил внимание на женщину в своей спальне. – У нас горит что-то?

– Мередит.

– Горящая Мередит? – Айнон деланно изумленно вскинул брови и через миг весело фыркнул. – Это нельзя пропустить, – он сел, позволяя одеялу соскользнуть с тела, и, наклонив голову к плечу, ласково улыбнулся. – Выйди, а то я Варрику скажу, что ты одумалась и решила променять Андерса на меня.

– Ну ты и вредина, – Хоук показала ему язык и хлопнула дверью, но перед этим он успел заметить и горящие румянцем щеки, и горящие уши.

Милые подробности, которые он предпочел бы не знать. А ей не стоило знать, что спит он обычно без одежды. Хотя, ему бы радоваться, что смущение не дало ей рассмотреть “живопись” на его теле. Лишние вопросы совсем ни к чему. Достаточно уже того, что иногда он ловил Фенриса, со странной тоской глядящего на узкий шрам, опоясывающий его горло.

Айнон тихо фыркнул и все же, тяжело вздохнув, вылез из постели и стал собираться, привычно распихивая шесть “именованных” и восемь “безымянных” ножей по ножнам. А яды и противоядия по кармашкам на поясной сумке. Через пятнадцать минут он вышел к довольной миром Хоук, что добродушно наблюдала за спором Андерса и Фенриса, как будто за возней щенков в песочнице, словно и забыла, что один из этих “щеночков” может руку в грудь засунуть, а второй в огне Справедливости всяких тварей призвать… Он вздохнул, тоскливо окидывая взглядом холл.

– И вам утро доброе. Особый привет Варрику, – он дождался, когда взгляды присутствующих сойдутся на нем, и уточнил: – И что там с горящей Мередит?

– Письмо, – Хоук легкомысленно пожала плечами. – С вежливой просьбой посетить ее в Казематах.

Айнон презрительно фыркнул.

– Все ценное брать с собой? Или есть шанс, что обратно нас все же отпустят?

Хоук демонстративно закатила глаза.

Спустя полчаса он раздраженно, но с немеркнущей улыбкой на лице рассматривал Казематы. Теоретически он был здесь впервые, да. Все свои предыдущие дела в этой части города Хоук решала без него. До него. Но он все еще хорошо помнил, как проник сюда ночью. Проклятье, при свете дня все эти стены и статуи были еще более омерзительными. Он бросил взгляд на спутников. Хоук выглядела лишь чуть взволнованной, она не боялась, нет, пока ее защищал титул Защитницы, скорее всего, ее тревожила сама Мередит и ее “злодейские” планы, причем последнее явно больше.

Варрик тоже был спокоен, как бронто. Гном не боялся ни храмовников, ни магов, ни истончившейся, пышущей Тенью Завесы просто потому, что он этого не чувствовал. Фенрис чуть кривился в отвращении: чтобы он ни говорил, но здешние маги были лишь чуть более свободней, чем рабы, так что его разрывало между нетерпимостью к магам и отвращением к рабству. А еще его кожу, кажется, жгло огнем лириума, который противился воле Тени, что старалась затянуть их всех в свои липкие объятия. Она скреблась и в разум Айнона тоже, пыталась заполнить и выжечь легкие. Она окутывала каждого здесь, нашептывала свои грязные тайны…

Айнон тряхнул головой, пытаясь избавиться от тисков, сдавивших виски. Единственный, кто из них был по-настоящему обеспокоен, так это Андерс. Одержимый нервно оглядывался, бросая испуганные взгляды на храмовников. Если бы даже никто и не знал, кто он, то это стало бы понятно сейчас, по его тревожному взгляду, бегающему от одного лица к другому, по бьющейся у виска жилки, по синим искрам в глазах. А будь он чуть повнимательней, то заметил бы, что храмовники, наталкиваясь на него взглядом, брезгливо кривились и стремительно отводили взгляд, старательно делая вид, что его здесь нет. Опять же, спасибо Защитнице и слухам, что у них безумный роман, и что они убьют себя от разлуки друг с другом. Что-то в этом духе. Спасибо Варрику.

– Слушай, Блондинчик, – Варрик тоже бегло оглядел храмовников. Айнон смутно припоминал, что компания Хоук имела какое-то дела кое с кем из них, – не то, чтобы я тебя осуждаю, но ты не подумывал о том, чтобы подыскать себе новую профессию?

– Например? – маг охотно ухватился за разговор.

– Да мало ли на свете занятий! – гном лениво пожал плечами. – Не думаю, что с профессией “маг-отступник” тебя ждет блестящее будущее. Да и пенсия не светит.

– Ага, – Айнон тоже поспешил отвлечься на “дружескую” болтовню. – А “долго и счастливо” рискует стать “быстро и печально”. Хотя нет, – он ликующе щелкнул пальцами, – храмовникам все еще весело.

Андерс запнулся и изумленно открыл рот, явно чтобы ответить что-то не менее язвительное, но прежде чем ошеломленный маг успел это сделать, вмешался идущий рядом Фенрис.

– Я правильно расслышал? – он с совершенно невинным лицом вежливо улыбнулся магу. На взгляд Айнона довольно пугающе. – Ты… одержимый?

– Что так тихо-то? – Андерс недовольно огрызнулся и принялся раздраженно сверлить Фенриса взглядом. Бесполезное, в сущности, занятие. – Тебя, поди, не все услышали.

Айнон хмыкнул. Очень удачное место для обсуждения чьей-нибудь одержимости, но эльф, кажется, забавлялся, и мужчина решил ему не мешать в этом. Он хлопнул обеспокоенного гнома по плечу и подмигнул. Варрик тоскливо вздохнул и показал два пальца, кивая на Одержимого,.

– И ты считаешь себя безвредным? Одержимый, который никому не причинит вреда?

– Не вырвет сердца из груди, например? – въедливо полюбопытствовал Андерс в ответ и тут же обернулся к другому тевинтерцу. – Или не отравит кого?

– Я делал это сам, а не по приказу демона, – вот теперь Фенрис хмурился.

– А я могу начать прямо сейчас, – Айнон выразительно помахал метательным ножом. – И даже без подсказки.

– Значит, мы сошлись на том, что жестоким убийцей можно стать и без демона? – Андерс удовлетворенно кивнул. – Уже хорошо.

– Хорошо – это когда тебя не хотят запереть в ближайшей тюрьме, в противном случае стоит задуматься, – Айнон ухмыльнулся. – Попробуй, вдруг понравится.

– Я все время думаю о царящей несправедливости, а чем занимаешься ты?

– А я просто не мешаю людям жить.

– Сказал убийца.

– Не нарывайся, Одержимый. А то я тоже начну думать о несправедливости твоего существования.

– У тебя есть какие-то претензии? – Андерс замер, с раздражением глядя на Айнона.

– Да, – убийца оскалился, – пара тысяч лет рабства, например.

– Нельзя винить в этом всех магов! – маг возмущенно вскинулся.

– А ты бы отказался от пары рабов? – рядом с Айноном встал Фенрис.

Невдалеке раздался испуганный вскрик, и только это не дало Андерсу ответить этим наглым тевинтерским рабам. Все дружно обернулись, глядя, как храмовник, грубо заломив руку, толкал куда-то испуганного мага. В этот раз Андерса остановили Варрик, повисший на одной его руке, и Хоук, вцепившаяся во вторую. Одержимый дернулся и обмяк.

– Храмовники зашли слишком далеко, – он обернулся к тевинтерцам, яростно сверкая глазами. – Теперь-то вы это видите?

– Что, нашел одного в спальне? – Айнон закатил глаза. – Действительно, далековато от Казематов.

– Поговори с Хоук о Лиандре. Спроси ее, кто зашел “слишком далеко”, – Фенрис махнул рукой в сторону замершей магессы.

– Эй, я вообще-то здесь! – Мариан раздраженно обернулась, но они ее и вовсе не заметили.

– И в этом тоже нельзя винить всех магов!

– А все маги для такого и не требуются, – Фенрис расслабился и ехидно ухмыльнулся. – Только самые слабые.

– Не все маги слабые.

– Верно. Хоук, например, не слаба.

Айнон раздраженно напрягся. Ну какого демона он вновь защищает Хоук? И куда только девается его неприязнь магов, когда дело касается ее? Честное слово, он был почти в отчаянной ярости. Они стояли в центре Казематов, и за милой перепалкой, кажется, совсем забыли о идущей впереди Хоук, чья спина с каждой фразой становилась все напряженней и напряженней. Не говоря уже, что кругом были и маги, и храмовники. Айнон всерьез раздумывал, стоит ли остановиться или еще немного подождать? У них с Тетрасом на кону стояло четыре золотых.

– Меня ты нарочно не упоминаешь, – Андерс обиженно сложил руки на груди.

– И это верно, – Фенрис принял симметричную позу.

– Я докажу тебе, что не слаб.

– Справедливости это докажи, раз ты уже одержимый, – Айнон проигнорировал обеспокоенный взгляд Варрика.

– Этому миру нужна справедливость!

– Чисто на минутку, а в плане Справедливости есть место для Андерса? Или для магов? Для кого-нибудь, кроме справедливости?

Андерс возмущенно приоткрыл рот, судя по глубокому вдоху, собираясь сказать что-то долгое. Фенрис фыркнул и обернулся к молчащему все это время Варрику, задавая вопрос преувеличенно громко.

– Я заметил, что ты не высказываешь мнения насчет магов, храмовников и всего такого.

– Да ну, – Варрик выглядел так, будто у него умер любимый осведомитель, то есть кисло и недовольно. – Куча людей в юбках. Я их путаю.

– Что-то не верится. Сейчас все их обсуждают.

– Ты это мне говоришь? – Тетрас тоскливо покосился на невозмутимого Айнона. Убийца фыркнул: неужели гном надеялся, что он вмешается и спасет?

– И что, никакого мнения? Не склоняешься ни к тем, ни к другим?

– Мнения – как яйца. Сколько ни имей, а получить по ним больно.

– Н-да… – Фенрис ошеломленно моргнул. – наглядно.

– А ты, Красавчик? – гном все-таки повернулся к полуэльфу.

– Толпа мужиков в юбках? – Айнон презрительно ухмыльнулся. – Ты меня с сенешалем случайно не путаешь?

– Ну, да, – Варрик прыснул. – Вот если б речь шла о кое-ком в доспехах… – он сделал неопределенный жест рукой.

Тевинтерец на миг задумался.

– Лучше, конечно, без…

– Тише вы, – Мариан внезапно замерла и обернулась к ним, гневно сверкая синими глазами. – Мы уже пришли. Будьте так любезны, – она понизила голос и разъяренно зашипела, – заткнитесь все, – магическая волна на миг опалила кожу, раскалив воздух в легких, так, что и слова было не вымолвить.

“Все” на это лишь ошарашенно моргнули и резко закивали. Они, независимо от происхождения, отлично знали, что если от мага хлещет магия без всяких слов и действий, то лучше заткнуться и уползти куда подальше. Дальше они уже молча последовали за вновь умиротворенной Хоук. Наорав на них, она, кажется, успокоилась, и теперь выглядела как изображение Андрасте. Пугающая женщина. Мариан бесстрашно, и в этот раз точно без особых размышлений, толкнула дверь в кабинет-приемную Злой Суки, решительно входя внутрь.

– Рыцарь-командор? – она миролюбиво оскалилась Мередит.

– Защитница. Приветствую вас, – симметричная улыбка.

Айнон прикрыл глаза. Воздух вибрировал. И дрожал, будто испуганный. Полуэльф прислушался. Шепот и пение. Он был уверен, что Мередит изменилась. Он помнил ее ту, какой она была три года назад, во время восстания кунари. Он помнил ее полтора года назад, когда она спорила с Орсино, покуда они с Пересмешником крались над их головами. Теперь он смотрел на нее сегодняшнюю. Она по-прежнему вежливо улыбалась и щурилась, складывая из мелких, незначительных черт послание: “Не сегодня, но однажды”, угрожающее и отчетливое.

Он оглядывался, скользя взглядом из-под полуопущенных век, не шевелясь и медленно дыша. Андерс разрывался между желанием привычно сжаться, избегая внимания храмовника, и жаждой выпрямиться и вцепиться Мередит в глотку. Варрик лениво рассматривал помещение, скользя внимательным, цепким взглядом по книгам и документам. Фенрис не менее цепко следил за самой Злой Сукой. Впрочем, длилось все это от силы секунд пять, затем Мередит поманила Хоук и вышла из кабинета, уводя их глубже в Казематы, в один из залов-садов, по дороге рассказывая Хоук суть дела.

Айнон прислушивался вполуха, для этого у него был Варрик, да и Хоук потом всех построит и расскажет, что нужно делать. Но суть он уловил: трое беглецов, предположительно маги крови, сбежали с помощью храмовников. А вот это уже занятней. Храмовники, что не одобрили действий Рыцаря-командора? Стоит изучить сей вопрос подробней. С Пересмешником, когда он объявится. Тем временем Хоук уже построила их на улице в порту на фоне Казематов.

– Итак, – она глубоко вздохнула, и Айнон почувствовал себя как на общей тренировке рекрутов в Гильдии. Он поднял голову, глядя на небо: сейчас начнется. – Три беглеца – один в эльфинаже, второй в Клоаке, третий в Верхнем городе. С кого начнем?

– С Мередит! – Айнон вскинул руку и ухмыльнулся, сзади послышались одобрительные смешки.

– Айнон! – и вновь этот укоризненно-возмущенный взгляд.

– Предлагаю, – миролюбиво вклинился Варрик, – пойти в эльфинаж, там рядом спуск в Клоаку, а оттуда выйти в Верхний город.

– Так и поступим, – Хоук для верности обожгла полуэльфа злым, предупреждающим взглядом, Айнон в ответ ухмыльнулся, и раздраженная Мариан решительно зашагала к эльфинажу.

Весь путь до эльфинажа группа прошла молча: похоже, все, что можно, они уже друг другу высказали, или наоборот, не договорили, и теперь молчали, чтобы не сказать что-нибудь лишнее. Попав под тень огромного дерева, растущего в центре эльфийского гетто, Айнон задумчиво мазнул взглядом по темной кроне и задумался, какой у них шанс встретить здесь Мерриль, а Хоук уже деловито искала как-то-ее-там – жену сбежавшего мага. Андерс и Фенрис демонстративно игнорировали друг друга, а между ними стоял Варрик и мило улыбался всем идущим мимо, угрожающе покачивая в руках Бьянку. Такое чувство, будто они то и дело пытаются убить друг друга. Айнон моргнул, и Хоук замерла.

– Мне нужно поговорить с женой Хиона. Это ты? – Мариан деловито рассматривала женщину за прилавком портнихи.

Айнон бросил на нее оценивающий взгляд. Если честно, то она была совершенно обычной, испуганной эльфийкой. Забавно, что при том, что в нем самом было достаточно эльфийской крови, чтобы думать о себе как об эльфе, а не о полукровке или человеке, основная масса эльфов тем не менее была для него, что говорится, “на одно лицо”. Впрочем, людей он тоже не слишком хорошо различал, во всяком случае не по лицам точно. Как будто сам он принадлежал вообще к иной расе.

– Я… я его жена, – женщина растерянно моргнула, но Хоук знали все в Киркволле, и только это заставило ее говорить. – Когда явились храмовники, я сказала правду, я не видела Хиона уже десять лет. Но когда они ушли… пришел Хион, и просил, чтобы я его спрятала, – она задумалась, и ее черти заполнила печаль. – Хион изменился, и я его больше не знаю. У него навязчивая идея показать миру истинное эльфийское могущество. Он меня напугал. Я прогнала его.

– Ты не видела, – Хоук подобралась, – применяли он магию? Может быть, магию крови? – Мариан впилась в эльфийку таким внимательным взглядом, что та вздрогнула и сжалась, будто перед ней стоял храмовник. Интересно, Мередит ее не кусала?

– Я… я не знаю, – женщина испуганно хлопала ресницами. – Думаю, ко мне он никакой магии не применял.

Айнон ели сдержался, чтобы не закатить глаза. Как будто бы она смогла бы это понять. Маги ведь так и делают, встают в позу и объявляют: “Сейчас будет магия!”.

– Где он сейчас? – Хоук продолжила допрос своим инквизиторским тоном.

– Я не знаю. Н-но Хион сказал, что вернется за мной, заберет меня отсюда навсегда, – кажется, муж пугал ее, и это было плохим знаком.

– Пустые обещания, – Фенрис досадливо нахмурился.

– Эй, побольше оптимизма, – Айнон толкнул его локтем в бок. – Я бы вот за тобой пришел.

Волчок смущенно отвернулся и предсказуемо затих.

– Я не знаю, монна, что он имел в виду, и… я боюсь его.

– Если я вернусь, тебе это поможет? – Хоук величественно выпрямилась. – Я позабочусь о твоей безопасности.

– Вот теперь точно пустые обещания, – Айнон саркастично усмехнулся и вздрогнул, когда пятка гнома больно наступила на его ногу.

– Побольше оптимизма, – Варрик ехидно ухмыльнулся и подмигнул ему.

– Хион сказал, что появится с наступлением вечера.

К счастью Хоук, эльфийка их разговоров не заметила. И, после ее слов, удовлетворенно кивнувшая Мариан обернулась к ним, оглядывая их маленькую компанию.

– Предлагаю подождать у Мерриль.

Она проигнорировала коллективный стон и направилась к дому магессы. С другой стороны, это был хороший выбор, не у Гамлена же ждать? Волчок рассказывал ему о нем. Нечто мелкое и злобное. Его, кажется, все ненавидели, включая добродушную Хоук. Хотя вот, все ненавидели и его самого, так что, пока он не увидел, все это только слова.

В доме Мерриль было тихо и темно. И… Айнону здесь не нравилось, хотя и он был здесь впервые. Эльфийка нашлась в дальней комнате перед разбитым зеркалом. Полуэльф вздрогнул. Старинный предмет ничего не отражал своей матовой поверхностью, но был полон магии. Айнон чувствовал ее вибрацию, то, как она щекотала кожу и осторожно трогала его разум, будто кошка лапой, проверяя, можно ли обрушить на него весь свой вес. Он моргнул. Что за…

От зеркала пахло Тенью, кровью и очень древней магией, оно пело и звало, соблазняя заглянуть в матовую глубину. Айнон огляделся, но похоже, никто, кроме него, этого не чувствовал. Разве что Волчок недовольно мазнул ладонью по видимой части лириумного узора, будто хотел болью от прикосновения перекрыть что-то более мерзкое. Занятно.

Айнон глянул на Хоук. Магесса не отводила влюбленного взгляда от Андерса, а тот отвечал ей теплой улыбкой. На Айнона внезапно накатила усталость, и он прислонился к стене, тяжело прикрывая глаза. На фоне мерно журчал успокаивающий голос Варрика. На сердце лег тяжелый груз из отчаянья, безнадежности, одиночества. Зачем? Зачем он все это делает? Зачем выживать? Зачем бороться? Зачем? Невыносимая тяжесть, разлившаяся ледяным морем в груди. Почему он должен это терпеть? Разве он не хотел свободы?

В остром лезвии Поцелуя отражались его бледные глаза в окружении угольно-черных ресниц.

Он и правда устал. Устал бороться и надеяться. Разве он уже не заслужил право быть свободным? Отчего же так тяжело? Невыносимо сжимает сердце? Сколько еще ему придется бороться? За что бороться? Зачем? Лезвие сверкнуло и стало черным. Птичий вскрик в слепой ночи, росчерк крыла ослепительной вспышкой.

Где-то, как будто вдалеке, смеялась Изабелла, Варрик что-то бубнил, хихикала Мерриль, а Хоук улыбалась Андерсу.

А он задумчиво смотрел, как толчками стекали темные капли в лужу на полу, отбивая вечный ритм. Отражение в зеркале ободряюще кивнуло. Все верно, это правильно. Разве это не величайшая из свобод? Быть может, если он… умрет, то будет свободен? Абсолютно свободен. Даже от страхов. От чувств, от желаний жизни, от борьбы, от ударов сердца. От боли разочарований.

Отражение подняло руки, показывая свои вскрытые вены. Кровь к крови, и прах к праху. Не нужно бороться, не нужно думать. Реки остановятся, барабаны уснут.

Ярко вспыхнул синим узор лириумных жил.

Комментарий к 41. На свободе ч.1

С наступающим Новым годом!

Отпразднуйте его хорошо, и пусть в новом году авторы закончат незаконченное, читатели найдут интересное, счастливой работы, успехов в любви, легкой учебы и просто жизни =^_^=

Будьте счастливы и благословенны!

От себя коварно скажу, что в новом году вы обязательно дочитаете “Небо”, начнется “Королева” и появится новый, большой и сложный фик, который я начала с замечательным соавтором, по “Властелину Колец”. Ну, а пока три главы, две проверила Метелина, третью вычитала Волди_ака_Есечка.

========== 42. На свободе ч.2 ==========

Мерриль что-то недовольно пискнула и решительно сбросила ладонь Тетраса с плеча, резко разворачиваясь и яростно сверкая глазами. Через миг она вновь гипнотизировала зачарованный предмет.

Айнон удивленно моргнул, тьма рассеялась с резким вскриком в висках, и он убрал Поцелуй в ножны, решительно отходя подальше от матового зеркала, что вновь не отражало ничего, кроме себя самого. Он наскоро огляделся. Хоук и Андерс все еще улыбались друг другу, гном уговаривал Мерриль, а сидящий в углу Фенрис методично расцарапывал свою ладонь. Айнон резко шагнул к нему, перехватывая ладони и разводя их в стороны. Волчок озадаченно моргнул, а затем нахмурился. Мужчина вздохнул и полез за лечебной мазью.

– Ну же, Маргаритка, – Варрик, судя по его обреченному голосу, затянул старую песню. – Ты целыми днями отсюда носа не кажешь, – учитывая, что в доме не было окон, это пугало. – Того и гляди, завянешь – без солнца-то. Пожелтеешь и все такое.

– Варрик, я не растение, – что-то в ее голосе было совсем отличным от той Мерриль, что знал Айнон. – Мне здесь хорошо.

– Ты хоть на рынок прогуляйся. Подыши воздухом, и я от тебя отстану.

Мерриль зарычала.

О да, полуэльф слышал эту историю. Варрик был тем, кто присылал еду из “Висельника” запершейся в комнате с зеркалом долийке. Без него она бы давно умерла. Наверное. А она отвечала ему грубо, даже не отворачиваясь от поверхности зеркала. Айнон нахмурился. Да что такое с жителями этого города? Как будто все разом начали с ума сходить… Магия? Что за силы должен быть маг или предмет, порождающий подобное. Стоит рассмотреть этот вариант. Позже. А пока все пили чай, прислушиваясь к уговорам гнома.

Тем временем отчаявшийся Варрик передал обязанность няньки Хоук. И теперь Мариан пыталась уговорить Маргаритку выйти из дома. Айнон вполуха слушал рассказы о мерещащихся эльфийке долийцах, о тоске, печали и прочем. Он мучительно пытался представить общую картину, нечто большее, чем город. Но пока все было объяснимым. Тишину в городе можно было списать на противостояние магов и храмовников, психоз Андерса – на Справедливость, Справедливости недовольство – на противостояние магов и храмовников, замкнутость Мерриль – на проклятое зеркало, и так каждое событие. Но не много ли мелких “изъянов” для одного города и времени? Тем не менее, сегодня он уже дважды столкнулся с подчиняющим дрожанием чужеродной магии. Было ли что-то над этим? Быть может, но он пока не мог увидеть это.

– Красавчик.

От мягкого проникновенно тона Варрика Айнон подавился чаем и с подозрением глянул на улыбающегося гнома.

– Ну что, поговорим? – Тетрас вовсю забавлялся, судя по довольному виду.

– Надеюсь, не о мужиках в юбках? – полуэльф устало вздохнул и отодвинул сильно разбавленный чай, впрочем, у долийки иного не водилось, разве что подозрительные травяные сборы, которые тевинтерец, даже умирая от жажды, пить не стал бы. Хотя бы потому что половину этих милых травок он ежедневно использовал в своих ядах.

– Не сегодня, – гном хмыкнул и хитро прищурился. – Итак, Красавчик, садовник или телохранитель Императрицы?

Айнон удивленно вскинул брови. Лица окружающих были еще более изумленными. Все, включая Фенриса, переводили изумленно-вопросительный взгляд с одного на другого, ожидая разъяснения.

– А что, на Императрицу никто не ставит?

– Только ты можешь думать, что убийца – Императрица Орлея, – Варрик ловко перехватил пару золотых монеток.

Сзади послышались сдавленные вздохи: кажется, в глазах сопартийцев он стал еще более безумным, чем раньше…

Они вышли из дома ближе к закату, операция “вытащи на свет долийку” провалилась, и разозленная Хоук сразу же направилась к жене Хиона. Мариан неслась во главе маленького отряда, сдавленно шипя и бодро звеня деталями доспехов и сапогами. Это было даже забавно, Айнон зачарованно следил за качающимся лезвием ее посоха, кажется, когда-то принадлежавшему Парлатану, затем куче неизвестных магов, пока не попал в руки Малкольму Хоуку, а теперь и ей. На зачарованном потертом древке были видны зарубки, а на качающемся лезвии – сколы, он рассматривал их и пытался угадать, когда же от раскрасневшейся магессы повалит пар, как от перегревшегося чайника.

Мариан Хоук катастрофически не умела ориентироваться в пространстве и признавать поражение. Впрочем, никто не совершенен. Кто-то добавляет в суп базилик, кто-то любит топить своих мужей, а Хоук – вечно вляпывающаяся в неприятности отступница с кучей подростковых комплексов, которые начинались с размера груди. Что ж, это добавляло ей индивидуальности.

Впереди раздался вскрик, и Айнон вынул ножи, обходя застывшую Хоук. Так или иначе, даже следуя за спешащей Мариан, они успели лишь увидеть, как Хион вонзает нож в свою жену, а затем бережно укладывает ее на землю. Эльф с совершенно безумным лицом ласково разглаживал складки на ее платье и аккуратно укладывал выбившиеся из прически пряди.

– Она была прекрасна, – он с жадным наслаждением вглядывался в мертвое лицо.

– Это была твоя жена! – Хоук всплеснула руками, ошеломленно хлопая ресницами.

Убийца вздохнул. Именно поэтому остальные и не делились с ней всеми своими проблемами. Вроде бы уже большая девочка, а все еще верит в лучшее. Впрочем, чем он лучше нее, утративший детскую невинность в шесть лет? Айнон шагнул назад, укрываясь в тенях.

– Ее жертва направит нас к предначертанному. Люди притесняют нас, потому что боятся нашей внутренней магии, – Хион затянул знакомую по концертам Андерса песню о несчастной судьбе магов, только в этот раз было непонятно, о магах он или об эльфах. Айнон шумно вдохнул – магия дрожала, царапая Завесу, острыми когтями из крови разрывая ткань реальности. Еще до того, как полоумный эльф поднялся и продолжил свою проникновенную речь, он уже знал, что будет дальше. – Гляди, какую магию хранила в себе Нисса, – Хион захихикал, а полуэльф на мгновение ощутил то же, что и при встрече с демоном гордыни в Темнице Стражей, будто он видел что-то другое, как будто его собственная кровь отзывается на призыв, будто… проклятая магия крови, ему даже думать об этом не хотелось. – Да только боялась ее применить.

– Каждый раз одно и тоже, – Фенрис покачал головой, Айнон чувствовал в его голосе гнев и горечь, как те, что были в его взгляде на узоры, оставленные магистрами. – Каждый раз, – на его лице отразилась боль.

Хион выпрямился, светясь алым светом магии крови, и из тени его выскользнуло три призрака, отозвавшиеся на зов. Каждый раз, да… Фенрис атаковал эльфа, и Айнон, вынув ножи, скользнул на спину чокнутому магу. Он должен умереть до того, как решит показать им всю красоту запретной магии. Собственно бой с ним был столь же ужасен, что и со Справедливостью. С одной только разницей – магию крови дух использовал лишь раз. Хион же раз за разом набрасывал на их вихри высасывающей жизнь магии. Стоило только попасть в красный водоворот, невидимый в сумраке эльфинажа, как боль пронзала, нанося раны и парализуя.

Пару раз Айнон с криком падал на колени, кровь будто кипела внутри его тела. Дойти до мага не было никакого шанса, Хион не был похож на разленившихся магистров Тевинтера, что предпочитали не тратить силы на “грязного эльфа”, призывая вместо этого полчища монстров, которых можно было легко убить или избежать. Хион был эльфом, нищим, измученным и полностью сломленным, он сражался, будто безумный, полностью исчерпывая резервы и тут же восполняя за счет их жизненных сил. Не имея шанса подойти, Айнон смазал нож и метнул его наугад, молясь всем богам.

Одна царапина, и истекающая кровью, будто маг крови, Хоук завершила начатое. Фенрис злобно пнул мертвого мага, и тут уже было неважно, эльф он или не эльф. Айнон устало прикрыл глаза, чувствуя, как исцеляющая магия Андерса скользит по коже. Он все еще ненавидел магов. И все еще был готов заплатить за их исчезновение тем, что больше некому будет отгонять смерть. Люди научатся лечить как-нибудь иначе, они такие, найдут способ. Как было бы хорошо, без демонов и крови…

– Чем это пахнет? – Варрик обеспокоенно огляделся. – Кажется, в закоулке убили эльфа. Будьте осторожны.

– Даже не знаю, – полуэльф устало открыл глаза, – пошутить ли, что это наш так воняет, или что “ну и нюх у тебя”, – он хмыкнул. – Куда нам дальше? Клоака?

Хоук поджала губы и вскинула ладонь, направляя ее на умерших. Через минуту Хион оказался в капсуле изо льда, а его супругу поглотил огонь. Что ж, весьма разумно, храмовникам нужно будет доказательство, а эльфийку некому похоронить. Еще пару минут магесса стояла на месте, с каким-то странным выражением лица рассматривая мертвого мага. Молилась ли она? И в кого она верила? В кого вообще верят маги? Тевинтерские магистры верили в магию и самих себя, а в кого все остальные?

Мариан тряхнула кудряшками и направилась к ближайшему спуску в Клоаку. Они дошли до него без лишних проблем, да и какие проблемы, когда Хоук и ее маленькая “армия” была известна всем в Киркволле, а их сегодняшняя маленькая стычка с магом крови, с криками и всполохами магии всех в округе предупредила о том, что буйная магесса вновь в пути по улицам города. Так что все мелкие бандиты, не уверенные в своих силах, быстро и незаметно убирались с их пути.

Любимые всеми отбросами и бездомными Катакомбы встретили их привычной вонью и тьмой, в которой что-то шевелилось и ворчало. Айнон вздохнул: поразительный контраст – с приходом Мередит к власти поверхность буквально опустела и затихла, а Клоака не изменилась, все такая же шумная и грязная, даже, кажется, более людная, чем в начале Пятого Мора. Когда-то, когда здесь еще был Тевинтер, это было шахтой, затем она истощилась и стала местом прибежища беглых рабов. Потом Тевинтер ушел, и в Клоаку пришли больные, сумасшедшие, тайные общества, демоны и мертвецы. Невелика, впрочем, разница.

– А здесь по-прежнему самая гнусная дыра во всем Тедасе, – подтвердил его мнение Варрик, брезгливо оглядываясь. – Ничего не меняется.

– Не нравится Клоака? Умри и освободи место! – мимо прошла женщина, недовольно зыркнув на ошеломленного гнома.

– Вот те раз… – Тетрас изумленно моргнул. – Жизнь под землей явно портит характер, – он поспешил за всеми, недовольно ворча.

В Клоаке роль командира взял на себя Андерс, которого здесь ценили и уважали больше Хоук, и который вежливо и мягко расспрашивал местных обитателях о втором сбежавшем маге – Эвелине. Айнон с интересом наблюдал за этим. Было нечто такое в том, как люди оживлялись при виде Одержимого, даже самые хмурые начинали улыбаться, и буквально каждый стремился прикоснуться к магу, будто к святому. А хмурый Андерс в ответ для каждого находил немного тепла и заботы, он помнил каждого пациента и все их болячки, успевая еще раздавать указания и накладывать диагностику. Как будто бы существовало два Андерса: тот, который Справедливость, и тот, который целитель. Впрочем, почему “как будто”, именно два их и было, вот уж что точно портило характер.