Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 67 страниц)

Обычно тевинтерцы тихо ворчали где-то на задворках отряда, Андерс шумно сопел во главе, Варрик весело острил в середине, и проблем особых не было. А к взглядам разной степени укора она уже привыкла, всем не угодишь. Но в этот раз, похоже, история затронула интересы всех. Андерс уже был одержимым, хоть и духом, Мерриль рисковала стать одержимой демоном, сама Хоук – потенциальный объект нападений демонов, Айнон и Фенрис в равной степени ненавидели одержимых всех видов и Мерриль с Андерсом в частности. Мерриль за магию крови, которой баловались магистры, Андерса за дружбу со Справедливостью. Хорошенькое утро.

– Пожалуйста? – сделала она попытку решить дело миром.

Недовольные лица чуть разгладились, и она с облегчением выдохнула – кажется, уже не подерутся. Она двинулась в лагерь, стараясь не оглядывать и не вздрагивать. Здесь все было по-прежнему, только теперь она видела среди долийцев и мать Фейнриэля. Что ж, ей тут будет лучше, все же она долийка. Хоук быстро нашла взглядом Хранительницу и направилась к ней, краем глаза отмечая, как сжалась Мерриль, обхватывая себя руками. И без того худая, на грани истощения, эльфийка теперь казалась совсем тростинкой.

– Добро пожаловать домой, дален, – в голосе Маретари послышалось облегчение. На миг Хоук испытала укол вины. Прояви она немного стойкости, поведи себя иначе, как знать, может быть, Мерриль смогла бы вернуться к семье, Хранительница с радостью приняла бы ее обратно, и бедная долийка не мучилась бы в холодных, чужих стенах людского города, где не было для нее места. Где было не ее место.

– Я не вернулась, Хранительница, – голос Мерриль прозвучал твердо, но было видно по глазам, что ей больно. – Почему клан вообще здесь? Вы должны были уйти отсюда много лет назад! – в голосе зазвучал укор.

– У клана еще остались здесь дела, дален, – Хранительница убрала руки за спину, по-видимому, так же скрестив их в скрытом жесте защиты, и ее голос тоже приобрел холодные нотки. Стена, вмиг возникшая между ними, была почти видна. – Мы уйдем, когда будет пора.

– Пора было уже три года назад! Нельзя здесь задерживаться! В конце концов люди прогонят вас силой.

– В горах много укромных мест. Пока не закончу дело, мы останемся здесь.

Айнон прикрыл глаза. Тема была очевидна. Мерриль не была больше частью клана, ее почти изгнали, она сама заперлась с зеркалом, отказавшись от всего, но все еще беспокоилась и вела себя, будто она часть клана, будто она еще может влиять на его судьбу. Сожалела ли она о разрыве с ними? Маретари, очевидно, оставалась здесь из-за нее, надеясь, что Мерриль одумается и вернется. Что Хоук справится с тем, с чем не справилась она. Быть может, она предвидела их сегодняшний поход. Как жаль… они могли быть снова счастливы, но не способны сделать этот один-единственный шаг, как рабы, сидящие рядом с ножом, не способные убить своего хозяина и освободиться. Барьер только в их голове. Он отвел от них взгляд, подняв его на гору.

У этой горы всегда была плохая репутация. Согласно легенде, здесь произошла последняя битва старой Империи Тевинтер с древней империей эльфов, погибшей вместе с Арлатаном. Маги обеих стороны навели много ужаса на этот мир, и поговаривали, что существа из Тени и по сей день обитали на здешних высотах, не зная, что война, на которую их призвали, давно окончена. Печальная участь. Быть навечно запертым внутри своего собственного иллюзорного мира. Сражаясь в битве, что давно закончилась. Он бы предпочел убить себя, чем оказаться запертым в собственной голове.

Тем временем разговор набирал обороты. Он прислушался, когда прозвучало тревожное слово.

– Что вы делаете, если кто-то из долийцев превращается в одержимого? – Хоук вмешалась в прохладную беседу.

– Дитя мое, если ты надеешься на долийские чудеса, то, боюсь, я тебя разочарую, – Хранительница покачала головой. – Даже изгнав демона, душа остается искалеченной. Ее не излечить. Никак, – интересно, Хоук понимает, что это верно и для Андерса, или все еще верит в чудо-зелье из Тевинтера? Маретари нервно заходила из стороны в сторону. – Она станет добычей падальщиков, словно раненный зверь. Единственное лекарство, – она резко замерла и твердо глянула в глаза Мариан, – смерть.

Айнон закрыл глаза, стараясь справиться со своими чувствами и сжимая пальцами прохладное стекло в кармане. Действительно, лекарство – смерть. Теперь, когда он знал, каким образом и для чего был проведен ритуал Той Ночью, вопрос был только в том, что быть одержимым духом не то же самое, что быть одержимым демоном, а быть одержимым духом или демоном не то же самое, что быть зараженным скверной. Разные состояния с одним концом. Вот только он не знал, какой вариант был его, а значит, и сколько времени у него осталось.

Еще был отвратительный вариант, что специально для него магистры придумали что-то новенькое, кто знает, что творилось в их извращенных умах? До чего они могли додуматься в высоких стенах Минратоса? Движимые непомерным высокомерием и жаждой власти. Подталкиваемые тщеславными речами Корифея в трухлявой книге, подгоняемые незримыми советчиками из Тени.

Маги всегда заключали сделки с демонами, они не были глупы, они желали силы. Хотя метод получения как раз и говорил о глупости. Они получали силу, вот только демоны всегда были сильнее магов, через время они неизбежно поглощали души более слабых людей. Найти способ обратить поглощение так, чтобы люди поглощали демонов, получая их силу, было интересным решением, и именно к нему стремились те тринадцать магистров. По примеру Корифея, что смог шесть лет сопротивляться изменениям в разуме. Интересно, сколько отмерено ему? Через сколько его разум будет поглощен духом, демоном или скверной?

По руке скользнула осторожная ладонь, и он открыл глаза, перехватывая обеспокоенный взгляд Фенриса. В груди потеплело, и он улыбнулся, отбрасывая переживания о своей участи. У него еще пока есть время, пока еще есть. Не стоит тратить время на пустые сожаления, отравляя ими время близких. Магессы уже закончили свою беседу, и Хоук уводила их в другую сторону. Он с улыбкой двинулся вместе с остальными, благодарно скользнув кончиками пальцев по раскрытой ладони Волчка. Большего он не мог себе позволить. Не при посторонних.

– Они все еще здесь? – Мерриль уже по привычке начала говорить вслух сама с собой, обеспокоенно оглядывая долийцев. – Они давно уже должны были уйти! О чем только думает Хранительница? А если нагрянут храмовники? Или разъяренная толпа? Это безумие!

– Да уж… только храмовников им и бояться, – Айнон дернул уголком губ.

– Не знаю, почему меня это волнует, но ты же понимаешь, что это все безумие? – Андерс с укором глянул на Мерриль.

– Поверь, я заметила. Если бы были другие варианты, я бы этого не делала, – долийка раздраженно глянула на мага, правильно оценив тему укора.

– У тебя были варианты! У тебя они всегда были! Перестань пользоваться магией крови! Избавься от проклятого зеркала! – как просто он забыл о собственных ошибках, решениях и выборе.

– Хорошо, вот вернусь в Киркволл и тут же его выброшу, – она фыркнула. – Сразу после того, как устроишь вольную жизнь всем магам из Круга.

Зря она это, вдруг и правда по возвращению он бросится всех освобождать. Они, в конце концов, так и не знают, что он сделал с самодельной бомбой. По тропинке они поднялись совсем немного, когда заговорил Варрик, не выдержав тягостного молчания. Он вообще не любил молчаливые походы. Кажется, молчание угнетало его, и он стремился разбить его шутками и историями.

– У кого-нибудь еще есть предчувствие, что все это плохо кончится? Неужели только у меня? – он вздохнул и с надеждой глянул на полуэльфа. Ответить тот не успел.

– Не все так плохо, Варрик. Ты только подумай, как потом будешь об этом рассказывать! – Мерриль оптимистично улыбнулась.

– Не обижайся, Цветик, но я прекрасно обойдусь без истории про то, как мы тебя убили где-то в горах. Трудновато будет сделать ее удобоваримой.

Мерриль расстроенно глянула на гнома.

– Ты забыл упомянуть, что в процессе этой истории еще кто-то из нас может закончиться на этой горе, – Айнон усмехнулся и покачал головой. – Вот это точно будет сложно сделать удобоваримым.

Эльфийка нахмурилась и резко замерла, останавливая весь отряд, она развернулась к Айнону впиваясь в него больным, упрямым взглядом. Он вопросительно изогнул бровь.

– Ты тоже попытаешься меня отговорить?

– Ты знаешь мою позицию: хороший маг – мертвый маг, – он хмыкнул и наклонился к ней, приближая свое лицо к ее и понижая голос до угрожающего, но громкого, шепота. – Когда демон захватит тебя, у меня будет повод сделать тебя хорошей. Без обид, – он выпрямился и махнул рукой. – Так что, вперед. Делай, что задумала.

– Зато честно, – она вздохнула, переставая хмуриться. – Ты всегда очень честен.

– Не вижу смысла приукрашивать реальность, – Айнон пожал плечами. – Тебе станет легче, если я совру?

– Вряд ли.

– Тогда, Мерриль, ты будешь страдать, а когда демон овладеет тобой, я с радостью убью тебя. А теперь идем.

– Айнон! – Хоук смотрела на него с укором и яростью, он спокойно встретил ее гнев. Похоже, она и представить себе не могла, что кто-то способен сказать такое расстроенной долийке.

– Она должна знать последствия своего выбора, Хоук, – сапфировый огонь ее глаз столкнулся с непроницаемым льдом. – Сюсюкая с ней, вы не сделаете лучше.

Мариан рыкнула и резко зашагала вверх. Они послушно последовали за ней. Айнон расслабился и нацепил на лицо легкую улыбку. Хотя теперь он чувствовал, как его прожигают взглядами. Он подавил трусливое желание чуть отстать и пойти последним. Варрик смотрел с укором, Андерс – раздраженно, Фенрис – обеспокоенно. Fastevas! Сколько бы времени ни проходило, а он вновь и вновь узнает, что никто не желает знать правды, все хотят думать, что их действия не будут иметь последствий, что кто-то за них решит все проблемы, что Андрасте, Создатель, Кун, демоны примут решение за них. Что можно притвориться, что все не важно, что не страшно, что все обойдется.

Сильнее магов он ненавидел только слепых в своей наивности идиотов.

Айнон сжал челюсти. Наивные глупцы. Именно поэтому он не видел смысла спасать мир, пусть он сгорит в огне. Ради чего его спасать? Чтобы потом на тебя переложили всю ответственность? Кунари были правы в одном – порабощая слабых, мать Петрис была права – все они, идущие за ними, не заслуживали иной участи, кроме рабства в той или иной форме. Тот, кто не готов сражаться, кто не готов бороться, кто не готов сопротивляться, не заслуживает свободы. Пожалуй, в этом они расходились с Фенрисом. Волчок был против любой формы рабства, а Айнон был против свободы для слабых. Борись или встань на колени.

Они поднимались вверх по широкой, но неудобно змеящейся дороге, она извивалась, совершая резкие петли, и расстояние между ними было до тошноты короткими, а повороты такими резкими, что не было возможности увидеть, что за поворотом. Пару раз они натыкались на гигантских пауков, к счастью на поверхности справиться с ними было куда проще, чем под землей. Весь их путь по тропе и все бои проходили для Айнона как действия во сне, совсем не откладываясь в памяти, он даже сражался, глубоко погруженный в собственные размышления.

Через несколько поворотов дорога закончилась пещерой, что, по-видимому, вела на другую часть тропы. В самой пещере их вновь атаковали пауки, а затем из теней выскользнули призраки. Разобравшись с ними, они вышли, пройдя в один из двух проходов, на новую тропу. Такую же извилистую и крутую, как и предыдущая. Она сделал один поворот, и их маленькая компания вышла на эльфийское кладбище. Айнон поморщился, Хоук обшаривала каменные кучи.

– Здесь очень тонкая Завеса, это чувствуется, – Фенрис хмуро огляделся, и Айнон облегченно вздохнул – значит, не у него одного голова заболела. – Отличное место, чтобы хоронить мертвецов. Древние эльфы просто гении, – он презрительно закатил глаза.

– Так было не всегда, – Мерриль бросила на него быстрый взгляд.

– Уверена? Логика никогда не была нашей сильной стороной, если уж на то пошло, – Фенрис нахмурился. – И не смотри на меня, ведьма.

– Ладно, пусть я цепляюсь за “бессмысленную” историю, но что делаешь ты? – Мерриль впервые на их памяти огрызнулась. – Прошлое важно. И для тебя важно, и для всех нас. Не зная его, мы не сможем двигаться вперед.

– Я, по крайней мере, не якшался с демонами, чтобы узнать свое прошлое.

– Я вот своего вообще не помню, – влез Айнон, становясь рядом с Фенрисом.

– У тебя была нормальная жизнь. У тебя была семья. И ты все бросила, чтобы гоняться за призраками, – Волчок недовольно скрестил руки на груди, яростно сверля Мерриль взглядом. – У нас нет ничего общего. Даже и не ищи.

– Мой клан не верил в меня. Если ты тоже не будешь верить, я не возражаю, – долийка покачала головой, сдаваясь, и направилась к алтарю в конце кладбища.

– Что это? – Айнон наклонился к Фенрису, с интересом рассматривая каменную плиту.

– Долийский алтарь. Про это место знают даже в Тевинтере. Ты должен помнить, война Империи с Арлатаном.

Тем временем Мерриль присела в странном поклоне, разведя руки в стороны ладонями вниз.

– Митал, мать всех живущих, защитница народа, присмотри за нами, ибо идем мы опасным путем, – она выпрямилась. – Обереги нас от тьмы, и мы воспоем твое имя пред небесами.

– И даруй нам мозги, – шепнул Айнон Фенрису и отступил в сторону.

Он развернулся и прошел немного вперед по тропе. Что тут скажешь, он не верил в богов и в сверхъестественные силы, способные помочь. Каждое живое существо должно само себе помогать, а иначе в чем тогда смысл? В безвольном существовании?

Вскоре подошли остальные, и они продолжили путь. Причем, судя по тому, как мелко трясло Мерриль, они уже приближались к нужному месту.

– Меня всю трясет, – жалобно пожаловалась долийка. – Причем только внутри, – ага. – Успокойся, Мерриль. Вдохни глубоко. Митал анаст… – она внезапно развернулась к Фенрису и заговорила: – Ты жалеешь об этом? Ну, о том, что случилось с сестрой?

Волчок изумленно моргнул.

– Нет.

– Ты бы не хотел… ее вообще не находить? – а еще его считают нетактичным. Айнон закатил глаза.

– Что я хотел, то уже сделал, – он скрестил руки на груди, недовольно рассматривая долийку.

– Везет тебе. Я вот кучу вещей хотела бы сделать по-другому, – она вздохнула.

– Никогда не поддаться демону? И не обратиться к магии крови?

– С тобой невозможно разговаривать.

– Не говори, – кажется в голосе Волчка мелькнуло облегчение.

Айнон фыркнул. Они продолжили подъем, два поворота и на площадке, что долийцы называли тайным убежищем, на них из кустов бросилась толпа детенышей дракона. Просто восторг. Мелкие твари, вереща, набрасывались на них группой по трое, будто их воспитали глубинные охотники. Впрочем, от них они отбились легко. Хоук бросила “Бурю”, а Варрик – град из стрел, и уже раненых и замедленных добили они с Фенрисом. Под конец прилетел и дракон. Обычный, к счастью. Вот он потребовал больше сил. Пока Фенрис держал его зубы, а Айнон когти, Андерс накладывал “Огненный шторм”, Хоук бросила связку “Ледяная хватка”, “Каменный кулак”, “Молния”. Это всегда срабатывало, сработало и в этот раз.

Они тяжело вздохнули и стали подниматься дальше. На ближайшем повороте их компания устало замерла, неторопливо оглядываясь и восстанавливая дыхание. Над ними оставался один поворот и конец пути, по словам Мерриль.

– Будь здесь еще валун, чтобы наверх катить, это бы отлично подытожило мою жизнь, – Андерс устало потер лоб, тоскливо глядя вниз, а затем вверх.

Айнон весело фыркнул и открыл уже рот, чтобы предложить подыскать подходящий, как заговорила Мерриль.

– Он взывал оттуда, – она махнула рукой в сторону площадки с пещерой выше. – Мы с Хранительницей слышали его во сне.

– Демон позвал, а ты ответила. Замечательно, – Фенрис склонил голову и глянул на Мерриль так, будто размышлял, куда лучше приложить ее мечом.

– Не начинай, – Хоук покачала головой. – Идем, наверху отдохнете.

И куда она так торопится? “Армия имени Мариан Хоук” послушно последовала вслед за ней. У пещеры была большая каменная площадка, на которую они вышли со счастливым стоном. Каждый мечтал найти себе удобный камушек и отдохнуть минут пять, пока неугомонные Хоук и Мерриль вновь не рванули в сторону приключений. Однако, реализовать мечты они не успели, спустя пару секунд их атаковали призраки и трупы.

Два призрака и два трупа возникших прямо напротив входа в пещеру “умерли” быстро, но не успели трупы упасть на землю, как тут же поднялись еще два трупа и два призрака. Облегчало все то, что они возникали в одном месте, прямо посреди бушующих “Бури” и “Огненного шторма”.

– Этот демон точно хочет на свободу? – Айнон с интересом проследил за нежитью.

– Это не он, – Мерриль вздохнула.

– Да? Значит нас там ждет еще кто-то.

– Ненавижу твои предчувствия, – Хоук недовольно глянула на него. Он фыркнул – было очевидно, что недовольна она была не на него, а на ситуацию.

– Именно поэтому ты меня таскаешь за собой.

– Это не я таскаю тебя за собой, а ты таскаешься за Фенрисом.

Мариан обиженно надулась. А Айнон изумленно вскинул брови, не зная, то ли обижаться, то ли смеяться.

========== 68. Новый путь ч.2 ==========

В пещере, на их счастье, они никого не встретили и потому совершенно свободно пробежали мимо пары пустых пещер по извилистому узкому проходу, который вывел их в странный зал. Попав в него, они сразу поняли, что достигли нужного места. Внутри пещеры было когда-то построено здание или комната. Айнон огляделся. От странной, древней постройки все еще оставались какие-то стены и странные конструкции с горящим в них синим магическим огнем. А в самом конце круглой площадки стоял такой же странный алтарь с жуткой статуей.

Под полуразрушенной аркой сидело четырехрукое существо. С извилистым узором по телу и лягушачьей головой. Вообще-то, на взгляд Айнона, это напоминало статуи времен поклонения Древним богам, и судя по всему, из тех же времен. Он судорожно попытался припомнить, чем это могло быть, слишком уж знакомым было изображение, в то время как остальные медленно стали спускаться по лестнице вниз, к площадке. Мерриль же с улыбкой поспешила к статуе, там она замерла, и улыбка сменилась обеспокоенной хмуростью.

– Что-то не так. Сюда был заключен демон, – что на взгляд Айнон удивительным не было. – А сейчас здесь… пусто.

– А кто заточил демона и зачем? – Хоук с интересом и облегчением оглядела статую.

– Давным-давно между долийцами и империей Тевинтер шла война, – Мерриль печально взглянула на магессу. – Когда магистры потопили Арлатан, наш последний рубеж обороны пролег здесь, на могилах предков.

– Я слыхал об этом… – Фенрис неуверенно огляделся, – последнем, магическом ударе. Они обрушили хаос на гору, дабы показать моим сородичам, что сопротивление бесполезно.

– Не знаю, кто заточил демона, – эльфы или тевинтерцы, – но он находился здесь с той войны, – Мерриль неопределенно передернула плечами.

– Учитывая давность событий, надеюсь, он не сильно голоден, – Айнон хмыкнул. – Я как-то не склонен закончить свой путь как обед демона.

– Может, он освободился сам? – Хоук несмело улыбнулась.

– Чтобы освободить его, нужна была очень сильная магия, – Мерриль взглянула на статую. – Нельзя было просто взять и выпустить его. Никому. Произошло бы что-нибудь ужасное. Это неправильно.

– Вот поэтому я не люблю магов, – Фенрис недовольно скрестил руки на груди, угрожающе рассматривая Мерриль.

– Маги призвали демона, маги освободили демона. Маги, демоны, демоны, маги… – Айнон закатил глаза и презрительно усмехнулся. – А когда к этому добавляются храмовники, так вообще хочется всех вас выкинуть на отдельный остров.

Хоук ожгла их раздраженным взглядом. Фенрис ее проигнорировал, а полуэльф очаровательно улыбнулся: не собирался он притворяться, что все отлично. Мариан фыркнула.

– Он не мог исчезнуть без следа, – Хоук обернулась к расстроенной долийке. – Мы его выследим.

– Он вообще не мог вырваться отсюда! – Мерриль резко развернулась. – Что с ним случилось? – Айнон испытал желание хорошенько ее приложить чем-нибудь тяжелым.

– Случилось то, что пришла я, – сзади, из тени стен, выступила Хранительница.

Тевинтерец с интересом проводил ее взглядом: занятно, что она простояла тут в тени стены все это время, следя за ними. Мешать ей Айнон не собирался, он лишь в который раз подивился тому, что глядя на эльфов, нельзя определить их возраст. Взять хотя бы Хранительницу: у нее были седые волосы, голос старой женщины, а лицо молодое. Хотя кто знает, может, это все магия? Мерриль стремительным шагом подлетела к ней.

– Хранительница, что ты сделала?

– Демону хотелось, чтобы ты восстановила зеркало.

Айнон моргнул – он видел, видел это снова, чуял, будто дикий зверь кровь; пока Хранительница говорила, он шагнул в тень и вынул ножи. Фенрис проводил его обеспокоенным взглядом, а стоило убийце раствориться в тенях, отступил от долиек.

– Для него это был бы выход из плена в этот мир. Ты стала бы его первой жертвой. Я не могла это допустить, дален.

– Ты остановила его, – Хоук счастливо улыбнулась, в который раз поражая детской невинностью, хотя и была чуть младше самого Айнона. – Ты спасла Мерриль.

Полуэльф не сводил взгляда с Хранительницы, медленно перемещаясь по залу, выбирая лучшее для атаки и укрытия место. Айнон не мог никак понять, как они все не видят этого. В ее скупых движениях, в печали глаз. В том, как она держит руки, как держит спину. Изменения были очевидны. Она была напряжена, будто тратила все силы, чтобы скрыть сильную боль, разрывающую ее изнутри. Маретари покачала головой.

– Еще нет. Демон по-прежнему здесь, – Хранительнице шагнула в сторону от Мерриль и отвернулась от них. – Я не могла сразиться с ним в Тени, пока он был в плену, – она рассматривала уродливую статую, что была сосудом для демона долгое время. – И я не могла изгнать его, не сделав сильнее.

Пожалуй, она была бы единственным магом, о чьей смерти он будет сожалеть. Немного.

– Так что я заточила его в себе, – она обернулась к Хоук с мягкой улыбкой. – Убейте меня, он умрет тоже. И Мерриль наконец-то будет в безопасности.

– Нет! – Мерриль отшатнулась. – Нет! – неверие сменилось ужасом, и она зарыдала, раскачиваясь и потерянно оглядывая зал. Ужас, самый настоящий, плескался в широко распахнутых глазах, как будто рушился весь мир. – И не проси… Я не буду! – она всхлипнула, в детском жесте пряча лицо в ладонях. – Не буду! – ее крик был похож на вой. Пронзительный, полный боли и пробирающий до самой души.

Айнон не знал, что бы чувствовал он сам, если бы ему пришлось убивать кого-то важного. Плакал, метался, был бы в апатии или убил? Быть может, лучшим способом было не попадать в подобные ситуации. Прямо сейчас он не чувствовал ничего, его рациональная часть обстоятельно рассчитывала варианты, пытаясь свести потери их похода к минимуму.

– Дален, ты всегда знала, что магия крови дается дорогой ценой, – лицо Хранительницы исказила боль, теперь уже настоящая, разбивающая ее сердце. Она мягко улыбнулась и закончила шепотом: – Я заплачу эту цену за тебя, – она отступила к статуе и закрыла глаза. – Дарет ширал, – женщина ослабила свой контроль, сияющие нити Тени взвились вокруг нее.

Они в ошеломлении смотрели, как голубое сияние тварей Тени окружило ее, скрыло от их глаз, сияющий кокон стал расти и в итоге рассыпался сотней огней, обнажая мерзкую тварь цвета гниющего мяса. Жуткий монстр возвышался над ними, оглядывая их всеми девятью глазами.

– Демон гордыни, – Айнон покачал головой. – Ну естественно, кому еще могла предложить свою душу Мерриль, – он крутанул ножи и опустился в низкую стойку.

Ни на что больше времени не осталось. Последующие события превратились в какую-то витражную мозаику.

Хоук вздрогнула и отступила, уходя подальше от мощных лап, она прикрыла глаза и лихорадочно зашептала слова “Бури”. Андерс вскинул руки и вошел в транс целителя, окутывая себя и компаньонов целительной аурой – полезно, вот только плата – способность сражаться. Варрик отбежал в другой угол, стреляя по демону, а Мерриль надела “Каменные доспехи” и начала швырять в него сгустки магии, оставляя Фенриса один на один с острыми когтями и шипами. Брызнула кровь, ярким росчерком окрашивая камни. Демон вскинул на миг лапы, и по углам стали возникать призраки эльфов, что обвиняли и проклинали Мерриль, желая сломить ее.

– Любопытство…. опасное свойство, Мерриль. Оно никогда не даст тебе успокоиться никогда…

Демон вспыхнул огнем, и удари им по площади перед собой. Фенрис зарычал, опаленный жаром, языки огня лизнули раны, и эльф зажег лириумный узор, ударяя демона волной духовной энергии. Хоук закончила “Бурю” и начала связку быстрых ударов. Варрик и всхлипывающая Мерриль атаковали призраков. Призрачная стрела пробила бедро долийки, вызвав крик. Айнон метнул нож в угол, метя в призрака, и попытался пробить броню демона.

– Предательница! Чтоб Ужасный Волк тебя преследовал всю твою жизнь!

Демон отмахнулся от “Каменного кулака” и проигнорировал “Энтропическое облако”, он вновь вскинул лапы, и маги оказались в центре сияющего круга. Хоук начала плести “Огненный шторм”, Андерс бросил исцеление на площадь, пытаясь залечить раны Фенриса, Хоук и Варрика. Демон подпрыгнул и с силой ударил по земле, оглушая ближайших противников. Фенрис упал на колени, не слыша и не видя.

– Я пытался наладить свою жизнь! Зачем ты вернулась и погубила ее?

Круг вспыхнул, и всех, кто был в нем, пронзила боль. Хоук закричала, но она даже не могла упасть на камни, синее сияние скручивало ее, проходя сквозь тело, замораживая кровь и скручивая органы внутри. Айнон чертыхнулся. Такое ведь уже было в Темнице Стражей, что за короткая память у этой женщины? Он бросился вперед, вытаскивая истекающего кровью Фенриса из-под удара синим сгустком.

– Мы прокляты. Весь клан проклят. И все это из-за тебя.

Сияние опало, и он оттащил Хоук в другой угол. Варрик выпустил град стрел в демона и вновь переключился на призраков. Андерс бросил исцеление. Мариан начала плести “Бурю” вновь. Фенрис использовал сокрушительный удар, со всей силы опуская тяжелое лезвие на одну из лап демона. Айнон бросился к нему, на оба ножа принимая удар другой лапы. Руки пронзила боль – слишком сильный удар. Тело убийцы просто не приспособлено противостоять лобовым атакам.

– Что ты наделала? Что ты сотворила с нашим кланом, чудовище?

Хоук начала плести “Огненный шторм”, но прервалась, когда демон использовал магию крови, отнимая у них всех часть жизненных сил. Варрик выпустил в демона взрывающийся болт. Демон вспыхнул огнем, и ударил им по площади перед собой. Айнон почувствовал, как тлеют ресницы и пузырится кожа, рядом вскрикнул Фенрис. Мерриль начала накладывать вторую “Бурю”. Хоук повторила попытку плетения “Огненного шторма”, Айнон упал, когда лапа отшвырнула его с пути демона, в груди что-то хрустнуло, пронзая болью.

– Что, не могла позабыть прошлое? Теперь погляди, что ты натворила.

Еще одно массовое исцеление. В легком перестало хлюпать. Внезапно среди этого бедлама чудовище замерло и решило поговорить. Магия крови колыхалась вокруг него алыми вспышками и сгустками крови, вытекшей из них.

– Прячься за доводами, смертная, ищи компромиссов. Я все равно тебя заполучу!

– Просто сдохни! – Айнон метнул ему в морду нож, но тонкое лезвие соскользнуло с брони, зато сполна передало его отношение к происходящему.

Бой продолжился. Вокруг Хоук и Андерса вспыхнул синий круг магии, и они поспешили выбежать из него. Но Мерриль не успела и закручивающийся синий столб вырвал из нее крик. Демон ударил огнем, и Фенрис упал. Айнон встал перед ним, принимая на ножи удар лапой, чувствуя, как крошатся кости. Пожалуй, следующий удар станет последним. Жаль. Дышать было тяжело. Над головой пролетело два магических сгустка. А затем “Молния”, “Каменный кулак” и “Огненный шар”. По коже поползли холодные ручейки исцеляющей магии. Айнон облегченно вздохнул.

В этот раз демон уже не призывал болтливых призраков, хотя, как и прежде, швырял в них огнем и ударял по земле. Fastevas! Убить того, что был в печати, было куда легче, чем этого. А ведь оба были в заточении, или это результат его слияния и с Хранительницей?

В какой-то момент демон устало пошатнулся и сделал шаг назад. На миг все задержали дыхание, пристально следя за тем, как он начал заваливаться, магия его облика задрожала, словно маскировка убийцы, и развеялась синими искрами. На пол перед ними опустилась поверженная Хранительница. Мерриль бросилась к ней.

– Дален? – Хранительница слепо огляделась, и тут же рядом с ней на колени упала Маргаритка.

– Хранительница! – в голосе Мерриль дрожало облегчение и радость.

– Ты победила его, дален, – Маретари успокаивающе улыбнулась ей и тяжело оперлась на руку магессы. – Ты куда сильнее, чем я думала. Демона больше нет, – Хранительница с трудом поднялась на ноги, потерянно оглядываясь. Взгляд слепо скользил по присутствующим.

Айнон тоже лишь мазнул по ней взглядом и присел перед Фенрисом, внимательно оглядывая его. Волчок неловко улыбнулся, пытаясь успокоить, впрочем, безуспешно. Магия Андерса справилась с ранами на отлично и все еще продолжала исцелять. Но Айнон отлично знал, каково это – доходить до Грани, чувствовать, как дробятся кости и рвутся легкие, и даже если после все это будет исцелено, следы все равно останутся в разуме. Он на мгновение сжал его ладонь и выпрямился.

– Хранительница, я… – Мерриль виновато изогнула брови, качая головой и жадно ища взглядом на лице старшей долийки какой-то ответ.

– Давай уйдем из этого жуткого места, – Хранительница тепло улыбнулась и ласково потрепала магессу по волосам. – Сообщим клану добрые вести.

– С возвращением, Хранительница, – Хоук с облегчением выдохнула, шагая к ним. – Пойдем отсюда.

– Не верится, что все закончилось, – Мерриль бросилась Хранительнице на шею, крепко обнимая.

– Все впрямь закончилось, – Хранительница обняла ее в ответ.

Айнон выступил из тени позади обнявшихся долиек и мягко улыбнулся.

– Да, закончилось, – он вонзил Радость в бок Хранительницы, проталкивая лезвие между ребер до самого сердца.

Маретари охнула и широко распахнула глаза. Убийца отступил, медленно вынимая Радость из тела. Хранительница удивленно моргнула, чувствуя, как растекается по телу яд, прижатая к ней долийка мелко задрожала.

– Хранительница!

– Айнон!

Хоук возмущенно взвизгнула, а Мерриль испуганно вцепилась в оседающую эльфийку. Пронзенная женщина пошатнулась и через миг упала уже мертвая.

– Излечить одержимость нельзя, от нее избавляет только смерть, – Айнон стряхнул лезвие и убрал в ножны. – Или вы хотите жить в иллюзии?