Текст книги "Небо над войной (СИ)"

Автор книги: Шайкаллар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 67 страниц)

Это тоже было похоже на попытку поддержки, поэтому Фенрис вежливо кивнул. Честно говоря, это действительно успокаивало. И если не это, то что лучше доказывает существование Создателя?

– А пока давай помолимся, чтобы Создатель указал ему путь обратно, – Себастьян жизнерадостно улыбнулся.

Фенрис прикрыл глаза, молча соглашаясь.

– …Над ними была река Света, Перед ними – манящий трон Небес, Под ногами у них – Следы Создателя…*

Когда Себастьян ушел, Фенрис мысленно пересчитал всех визитеров. Похоже, что все. Он не был удивлен. Как это ни странно, но проведать полуэльфа, несмотря на всю его язвительность, приходили все.

Куда чаще в комнату заходил Варрик. Гном приносил еды, вытаскивал его из комнаты, заставлял съесть принесенное, насильно укладывал спать, а сам в это время дежурил у постели. А когда Фенрис возвращался на “пост”, он возвращался на улицы, продолжая поиски напавших. Варрик почти поселился у них в одной из свободных спален, за всю неделю так ни разу и не появившись в “Висельнике”.

Гном выглядел жутко, он сам только ел и дежурил, спал пару часов и снова дежурил. Бесконечно рыскал по улицам, пытаясь понять, что же произошло. Они все еще не знали ответа. Следы из крови начинались от церкви, как будто все произошло в одно мгновение, а затем нападавшие растворились в воздухе. Будто и правда по воле Создателя мужчина был перенесен к безопасному месту, где он был спасен.

Двери спальни открылись, и Фенрис послушно встал, бросая последний взгляд на Айнона. В дверях уже стоял Варрик, готовый сменить его и дать ему пару часов необходимого сна. Он уже давно перестал спорить с Тетрасом. Гном привычно хлопнул его по руке ободряющим жестом и шагнул к креслу у кровати.

Варрик проводил Фенриса усталым взглядом. Как бы это печально ни звучало, но эта неделя явно пошла на пользу эльфу. Нужен был один почти мертвый полуэльф, чтобы стерлась его инфантильная жажда самобичевания и прекратился скулеж о несчастной рабской доле. Слишком дорогая цена, чтобы повзрослеть. Гном бросил утомленный взгляд на Айнона. Он, будто героиня детской сказки, неподвижно лежал среди белых простыней. Хотелось бы, чтобы как и в сказке достаточно было одного поцелуя, но в жизни, увы, никогда не бывает просто.

– Эх, Красавчик, знал бы ты какой знатный переполох ты тут устроил, – Варрик грустно усмехнулся. – Эльф выглядит так, будто обзавелся собственным проклятым зеркалом, а Блондинчик как будто вот-вот на радостях напьется, – гном устало глянул на испещренный трещинами потолок. – Видел бы ты их лица… – взгляд снова скользнул к бледному лицу. – Неужели в Тени есть что-то прекрасней радости на лице Мрачного? Возвращайся, Красавчик…

Варрик пересел к окну, решительно толкнул створки и облегченно вдохнул свежий воздух. Гном сноровисто набил трубку и, чиркнув кремнем, утомленно закурил. Из этого вышла бы отличная история, над которой бы заливались слезами все женщины Тедаса. И даже половина мужчин. Да только у него не было времени записать ее, у него не было времени даже выспаться. Он должен был следить, чтобы эльф не убил себя до возвращения Айнона, чтобы тому было куда возвратиться, а еще стоило бы найти тех засранцев, которым удалось довести антиванского, нет, их собственного убийцу до подобного состояния.

А еще было время, не бесконечное и убегающее слишком быстро. Через неделю даже магия Блондинчика уже ничего не сможет сделать. Ну и где же справедливость, когда она так нужна? Варрик глубоко вдохнул и привычно затарахтел, бодро пересказывая события последнего дня. Высказывая предположения, строя теории, выдумывая истории, все, что он мог придумать. Отчего-то они с Мрачным верили, что Красавчик слышит их, или, возможно, услышит и вернется.

Через час он вскинулся на звук открывшихся дверей. В дверном проеме замерла Изабелла. Пиратка бросила безразличный взгляд на полуэльфа и сосредоточилась на гноме.

– Варрик. А я думала застать Фенриса, – она насмешливо улыбнулась.

– Он спит, Ривейнка, – Тетрас бездумно постучал трубкой о край окна, выбивая пепел и остатки табака из нее на мостовую за ним. – И вряд ли я стану будить его ради твоих причуд. Разве что Хоук нашла бродячего монстра, или на улицах нынче горят костры восстания.

Изабелла ошеломленно моргнула, пытаясь осмыслить резкий выпад. Варрик утомленно вздохнул, жалея о своих словах, но пиратка уже взяла себя в руки.

– Ничего, неделя пройдет быстро, – она вновь улыбалась.

На миг Варрик возненавидел ее, а затем внезапно успокоился. Вряд ли бы Айнон сочувствовал ей, поменяйся они местами. Глупо было отрицать, тевинтерец был жесток, но никогда, впрочем, несправедлив. И что тут сделаешь, если их интересы схлестнулись, а объект их интереса слишком инфантилен, чтобы сделать самостоятельный выбор?

– Пойду, проверю его, – он спрыгнул с подоконника и двинулся к дверям, стараясь не смотреть на пиратку.

Как ни странно, но он ничуть не боялся оставлять их вдвоем. Если честно, ему даже было интересно, решилась бы пиратка на что-нибудь такое, или нет. Впрочем, он и так знал, если бы Ривейнка хотела убить полуэльфа, то сделала это в первый же день его плачевного состояния. Так же и с ней, захоти Красавчик… Все это лишь показывало серьезность их целей. Они терпели друг друга, только бы не огорчать Мрачного Эльфа.

Дверь с тихим стуком закрылась, и Изабелла фыркнула. Гном носился с тевинтерцами, как курица с яйцами. Это было отвратительно. И все же иногда она завидовала, стал бы кто-нибудь так бдеть над ней? Это было как обрести родителя, брата и друга в одном лице. Всю несуществующую родню в одно мгновение. Она бросила быстрый взгляд на полукровку. Она не желала смотреть на него, она сознательно стирала его существование из своей реальности, как он смотрел на нее, не видя никого, так и она притворялась, что он уже мертв. Надеялась, что этим ускоряет его конец.

Она хотела бы, чтобы его не было.

…дрожащие пальцы гладили бледную скулу…

Она хотела бы, но не была уверена, что у нее хватит сил заплатить требуемую за это цену.

Изабелла шагнула к кровати, недовольно скрещивая руки на груди, дабы не впасть в искушение, вновь сжать пальцы на беззащитном горле. Она испытывала противоречивые чувства. С одной стороны она так страстно желала ему смерти, а с другой… Он, как и раньше, завораживал ее силой, упрямством, жизнью, бьющейся под каркасом из плоти и костей. Изабелла сжала пальцами плечи и отвела взгляд от его лица.

– Ненавижу тебя…

…Холодный, болезненный блеск зеленых глаз…

– И все же… – Изабелла прикрыла глаза и искривила губы в брезгливом отвращении. – Возвращайся.

За эту неделю Фенрис незримо изменился. Все такой же мрачный, он будто ужесточился, стал сильнее, независимей и старше. Он больше не вызывал у нее умиления, теперь он поражал холодной, еле сдерживаемой силой, яростью под кожей. Теперь ее бросало в сладострастную дрожь лишь от одного его взгляда, острого, будто лезвие меча. Она горела от жадного желания узнать, как он будет возвышаться над ней, властвовать и владеть ею. Хотелось подставить горло под его зубы, раздвинуть бедра и почувствовать, как сомкнутся в стальном захвате его руки на запястьях. Познать всю силу его ярости и толчков.

Она была благодарна за это, вот только не хотела проверять, как далеко зайдут изменения, если полукровка все же умрет.

Изабелла раздраженно фыркнула и, отвернувшись, зашагала к дверям, не желая тратить более ни мгновения на везучего ублюдка. Стоило проконтролировать, что там проверяет Варрик, а лучше самой разбудить Фенриса.

________________________________________________

В древние времена для швов использовали различные материалы: волос лошади, хлопок, лоскуты кожи, волокна деревьев и животные сухожилия. В 175 году до нашей эры Гален впервые описал кетгут (кетгат – cat gut). Интересно, что дословный перевод этого слова с английского – «кишка кошки». Другой современный шовный материал – шелк.

*Из «Погребальных Песен», Dragon Age: Origins, Кодекс: Мор

Комментарий к 46. Black Black Heart ч.1

Всех с Лосаром))) Т.е. Новым Годом.

========== 47. Black Black Heart ч.2 ==========

Светлые, серебристые волосы практически сливались с простынями, хотя удивительным было не это, а то, что тело находилось в кресле, в то время как голова покоилась на руках сложенных на кровать. Айнон изумленно моргнул. Спальня, вроде бы, была его.

– Фен… рис, – горло резануло и он закашлялся.

Удивительно: тело хоть и болело, но боль эта была глухой и будто бы уходящей. А по тому, что в легких при каждом вдохе не хлюпало, а в груди не скрипело, стало понятным, что решение доползти до дома было лучшим в его жизни, которую это решение и спасло. Похоже, он был цел и дома. Слава Создателю.

От его сухого кашля светловолосая голова резко вскинулась и его обожгло изумленным зеленым огнем глаз. Айнон моргнул еще раз. Изумление быстро сменилось облегчением.

– Плохо выглядишь, – Айнон хмыкнул, внимательно вглядываясь в усталое лицо.

И правда, под изумрудными глазами пролегли тени, а кожа посерела, как будто это эльфа чуть не убили, а не его.

– Ты себя еще не видел… Ты! – Фенрис угрожающе рыкнул, и Айнон от неожиданности вздрогнул, рефлекторно вжимаясь в подушку. – Легкомысленный засранец, я убью тебя, честное слово, если ты еще раз…

Фенрис навис над ним и сжал руками его плечи, до боли. Но эта боль была куда приятней той, что была ранее, эта боль была отражением беспокойства и заботы. Мужчина едва удержал улыбку.

– У меня места… на двоих, – на этих словах Фенрис изумленно запнулся и умолк, растеряв весь запал, и полуэльф тут же продолжил. – Незачем спать в кресле.

Айнон вяло похлопал ладонью по кровати рядом с собой. Это нехитрое действие буквально высосало все его силы. Накатила усталость и невообразимая тяжесть. Он обессиленно откинулся на подушку, устало следя за реакцией Волчка. Фенрис пару раз удивленно моргнул, а затем с усталым вздохом осторожно устроился рядом поверх одеяла. Кажется, силы покинули и его тоже, иначе бы он вряд ли сделал что-либо подобное. Айнон хмыкнул и с усилием перевернулся на бок, придвигаясь ближе. Он уткнулся в светлую макушку и блаженно вздохнул. Забавно, но первое чувство, что он испытал после пробуждения, было счастьем. Нечто-во-Тьме не соврало, его и правда здесь ждали.

Когда он проснулся в следующий раз, Фенриса уже не было, а за окном стоял солнечный день. Айнон улыбнулся, боль постепенно угасала, оставляя лишь тяжесть и неприятно тянущее чувство исцеленного, но пока еще болеющего тела. Магия могла многое, она мгновенно затягивала раны, сращивала кости, выдергивала из-за Грани, вот только не умела убеждать тело, что оно не умирало. Вот и сейчас: все его раны были исцелены, а тело о них помнило, напоминая и ему. И это, пожалуй, было самым отвратительным, впереди его ждали занудные дни, полные беспомощности.

Честно говоря, Айнон ждал делегацию проверяющих. Не то чтобы счастливых и с цветами, он трезво оценивал ситуацию – в компании Хоук его не так сильно любили, но на проверку, дышит ли он еще или уже можно танцевать, все же рассчитывал. Правда, пока что никого не было, быть может, они заходили, пока он спал.

Он задумчиво глянул в окно, привыкая к гудящей боли – вскоре она пройдет, как и слабость, как и память о ранах, о холоде копья в легком. Дверь открылась и он с интересом глянул на угрюмого Фенриса с подносом.

– Бульон, – недовольно отозвался эльф и поджал губы, что в его представлении означало неловкость.

– Хорошо, что не вареные овощи в виде пюре, – Айнон хмыкнул.

Помнится, в гильдии Дарис его кормили именно этим, когда он очень удачно налетел на камни. С высоты крепостной стены. Он тогда узнал, что сука – это не только животное, но и ржущий придурок из сотрудничающей гильдии, который должен тебя страховать, но в этот конкретный момент решил проверить свою прическу в отражении ножа. Хотя нет, сука – это слишком мягко про него.

– Овощи на второе, – злорадно отозвался Фенрис.

Айнон закатил глаза и со все возрастающим подозрением проследил, как эльф сел на край кровати и поставил поднос себе на колени. Понимание настигло его, когда Волчок выразительно выгнул бровь, взявшись за ложку.

– Эй, я не настолько беспомощный, – Айнон попытался возмущенно глянуть на него и отодвинуться, безуспешно, впрочем.

– Ничего не знаю, – мужчина попытался вновь отползти в сторону, и Фенрис невозмутимо стукнул дернувшегося полуэльфа ложкой по лбу. Удар был несильным, но Айнон пораженно моргнул и замер, шокированный до глубины души. – Сиди. На. Месте, – на каждом слове Волчок угрожающе помахивал столовым прибором.

Полуэльф проследил за ложкой изумленным взглядом. Отчего-то вспомнился Пересмешник, чьим любимым приемом воспитания был подзатыльник. Только это никогда не производило такого ошеломляющего эффекта.

– Да что со мной будет, – он осторожно потрогал дрожащей рукой лоб. – Кроме смерти от ложки?

– Тебе нельзя напрягаться, раны вскроются.

– Я не напрягаюсь. Я счастлив и расслаблен, – Айнон поднял руку, собираясь забрать тарелку, но долго удержать на весу не смог. Рука задрожала, будто в конвульсии, и упала на одеяло, все тело пронзило болью, заставившей поморщится, дыхание на миг перехватило. – Venhedis…

Надо же, а он уже и забыл, как это – быть беспомощней младенца. Вот так вот, двадцать лет без хозяина и страха перед ним, и высокомерия больше разумности.

Пока он убивался над своей глупостью, Фенрис молча зачерпнул ложкой суп и протянул к нему, выразительно выгнув брови. Вновь. Айнон вздохнул. И решил зайти с другой стороны, состроив жалобное выражение лица.

– Может, не надо?

– Может, не надо было до такого доводить? – в тон ему отозвался эльф.

– Я думал, ты одобряешь охоту на магистров.

– Так было раньше.

Айнон открыл было рот, но тут же захлопнул. Он помнил, что когда вопрос “что изменилось?” был задан ему, он ответил: “Я встретил тебя”. И, судя по смущенно сжатым губам и вызову во взгляде, Фенрис помнил об этом тоже. Айнон, конечно, был садистом, но не настолько. Вместо развития темы он лишь тоскливо вздохнул, признавая поражение.

– Поверить не могу…

Почему-то, когда его кормил Дарис, при этом сюсюкая и корча рожи, это не было настолько смущающим. Его успокаивало лишь то, что Волчку, похоже, было столь же неловко, как и ему. Но, несмотря на жгущее скулы смущение, он чувствовал себя несуразно счастливым. Так что он послушно съел бульон, наслаждаясь всеобщей неловкостью, и отказался от овощей, на которые у него, к счастью, не хватило сил. Когда убравший посуду Фенрис вернулся, он бросил тоскливый, жадный взгляд на книги на своем столе.

– Я что же, и почитать теперь не могу?

– Андерс запретил тебе напрягаться, – Волчок оборонительно скрестил руки на груди. – Если дословно, то лечить сотрясение легче, чем выращивать заново легкое, а потому, если что, велено бить тебя по голове.

Они синхронно глянули на угрожающе прислоненный к стене тевинтерский двуручник. Айнон с тоской представил себе примерную силу инерционного удара плоской стороной лезвия и кисло скривился.

– Ты уверен, что это не коварный план Справедливости по пополнению армии безумных и одержимых?

Вместо ответа Фенрис молча уронил ему на колени громоздкий том, один из тех, что так любил читать Айнон, нечто по теории развития галлюциногенных ядов. Убийца тут же нетерпеливо потянулся к книге. Увы, тело подвело его вновь. Руки дрожали, а общая слабость не позволяла удержать ничего, даже ложку. Не говоря уже о плывущем зрении. Он никак не мог сосредоточиться ни на чем, а резкость все время прыгала. К тому же его уже бросило в пот, тело стало будто из желе и потянуло в сон. Айнон разочарованно застонал.

Фенрис все так же молча убрал книгу на стол и вышел. Его возвращения Айнон уже не дождался, в тишине мужчина незаметно задремал, сдаваясь потребностям измученного тела.

Проснулся он от скрипа входной двери. Айнон с трудом передвинулся на кровати и с интересом глянул на двери. Интересно было узнать, кто решил их проведать. Двери распахнулись.

– Красавчик! – на пороге замер сияющий Варрик. – Как я рад, – гном, кажется, и правда был очень рад, он быстро дошел до него и очень аккуратно обнял. Очевидно, гном знал все о его ранах. Или обо всех. Он тут же радостно принялся болтать, будто пытаясь компенсировать Айнону пропущенное время. – Видел бы ты их лица. Андерс выглядит так, будто явилась сама Андрасте и объявила амнистию для всех магов, а потом оказалось, что это Мередит и она пошутила.

Тетрас радостно захихикал, и Айнон тепло улыбнулся. И как он только мог думать, что в пустоте весело? Весело было здесь и сейчас.

– Я вообще удивлен, что он меня вылечил.

Варрик хохотнул.

– Мрачный умеет убеждать.

Убийца хмыкнул. Он примерно так себе и представлял это. Интересно было посмотреть. Он попытался передвинуться, но руки в очередной раз подломились, тело все еще было слабое и напоминало желе. Впрочем, Варрик тут же пришел на помощь, помогая ему сесть и подпихнув под спину пару подушек. Как ни странно, но помощь гнома воспринималась естественно, как если бы они и правда были родственниками. Наверное, этому способствовал и деловой подход Варрика, который, ничуть не смущаясь, подтыкал ему одеялко, поправлял подушку, а между делом невозмутимо ябедничал на всех отсутствующих. Все это скорее способствовало уюту, нежели неловкости. Так и хотелось достать вина и замыслить дьявольский план на двоих.

– Ты уже кушал? – Тетрас на миг замер и подозрительно глянул на Айнона.

– Да, ма-ам, – Айнон закатил глаза. – И даже поспал.

– Ну, это я знаю. А зубы…

– В стакане. На второй тумбе справа.

Они одинаково пакостно захихикали. В этот миг двери распахнулись и оба, вздрогнув, обернулись.

– Сюрприз! – Мерриль подпрыгнула и с визгом бросилась Айнону на шею.

Тевинтерец болезненно пискнул, когда эльфийская часть “сюрприза” врезалась в него, вышибая дух. С ним такого никогда не случалось, обычно острый язык и насмешки держали других подальше от него, не вызывая желание повисеть на шее. Но на странную долийку все это, как оказалось, не действовало. С другой стороны, другая часть “сюрприза” и вправду оказалась для него сюрпризом.

– Ну-ну, Маргаритка, не задуши его, – Тетрас легкомысленно похлопал долийку по спине, не мешая, впрочем, ей и дальше душить тевинтерца.

– С выздоровлением, – Хоук в дверях тепло улыбнулась, демонстрируя дежурное дружелюбие.

В следующее мгновение, прежде чем Айнон ответил ей, в него полетело сразу два заклинания с разных сторон. Он рефлекторно попытался уклониться, но руки вновь подломились, и заклятия врезались в него, охватив сияющей разноцветной сеткой диагностики. Айнон оглядел себя и кисло скривился, с отвращением рассматривая огоньки.

– О, ну спасибо, я теперь сияю, как Священное дерево во время праздника Андоралис*.

Все рассмеялись, и пока магессы увлеченно трактовали радужное сияние, хором советуясь друг с дружкой, Айнон обратил внимание на остальных. Вернее, они сами его обратили.

– Везучий ублюдок, – Изабелла насмешливо фыркнула и улыбнулась ему. – Говорят, ты обзавелся еще четырьмя изумительными шрамами.

– Все еще не терпится меня раздеть? – Айнон оскалился в меру своего потрепанного очарования и с тоской вспомнил, что на нем только пара слоев бинтов и тонкое одеяло. Почему-то раньше его это не беспокоило. Но от желания натянуть одеяло повыше все же удержался.

– Теперь еще больше, чем раньше, – Изабелла изобразила симметричный оскал, как в первый день их знакомства.

– Все об одном, потаскушка?

Изабеллу решительно пододвинула Авелин, невозмутимо обходя пиратку, входя в комнату и воинственно расправляя плечи в тяжелых доспехах капитана городской стражи. Ривейнка обиженно надулась.

– Башка морковная!

– Девочки, не ссорьтесь! – Донник привычно вздохнул, ввинчиваясь между ними.

– Мы не ссоримся!

– У тебя хорошие друзья, – он проигнорировал их синхронный выкрик, – совсем извелись в ожидании. Ты вовремя очнулся.

– Ага, – что ж, похоже, он вправду обзавелся друзьями, правда, хотелось, чтобы один из них был не просто другом.

– Надеюсь, ты помнишь тех гаденышей, что напали? – Авелин вновь приняла деловой вид.

– Напали? – Айнон удивленно заморгал, а потом вскинул брови. – О-о, ты об этом. Ну, они трехметровые, каменные и с золотыми копьями, а командовала ими мертвая баба, от которой отпадали гнилые куски мяса и молнии во все стороны летели. Но они уже того, – он сделал неопределенный жест, насколько позволяла слабость, и в комнате наступила потрясенная тишина. Айнон премерзко усмехнулся. – Ма-а-агия.

– То есть искали мы их зря?

– Ну, мне сказали, что вы вырезали пять бандитских групп, две группы работорговцев и три банды магов крови, так что определенно не зря, – Айнон невозмутимо пожал плечами. – Считайте это плановой акцией зачистки Киркволла.

– Действительно, на все воля Создателя, – из-за Донника выглянул счастливый, сияющий Себастьян. – Он пожелал, чтобы вы…

– Ой, ну хватит!

– Заткнись!

Несколько возмущенных воплей слились в один, заглушая Себастьяна. Старкхеванский принц изумленно заморгал.

– Но Создатель…

– О, Заткнись!

– Хватит!

Вопли слились в хор, который затем распался на разные выкрики и обиженный гундеж. Хоук и компания страстно боролась против планов Создателя по зачистке Киркволла от незаконных группировок. Айнон рассмеялся, глядя на сконфуженного церковника. Похоже, что за последние пару недель он уже основательно выпилил всем мозги “волей Создателя”. Убийца улыбнулся. Было так странно сидеть в окружении подушек с гномом с одной стороны, долийкой с другой, и со смеющейся посреди комнаты компании всех остальных. Отсутствию Андерса он удивлен не был. Учитывая рекомендацию бить по голове, он заходил чуть раньше.

– Гав!

Через миг его обслюнявил Собака, уложив при этом на край кровати слегка погрызенную кость. Айнон со странным сомнением оглядел текущие по бинтам слюни.

– Ну, спасибо, Собака. Сразу видно, кто мне больше всех рад.

Вновь грянул хохот. Вскоре он устал достаточно, чтобы не успевать следить за всеми, отвечая немного невпопад. Первым это, как ни странно, заметил Тетрас.

– Ну, все, для первого раза хватит, – Варрик деловито засуетился, выпихивая всех из спальни. – Я еще зайду, Красавчик. Проверю вторую тумбу справа.

Когда все ушли, разбредаясь по своим делам, Айнон облегченно откинулся на подушки, утомленно рассматривая потолок.

– Почитать тебе?

На пороге стоял Фенрис, держа в руках книгу. Спустя мгновение он шагнул в комнату и сел в кресло у кровати. Айнон прищурился, пытаясь прыгающим зрением рассмотреть обложку. Волчок заметил его потуги и сжалился.

– Варрик сказал, это тебе понравится, – он быстро раскрыл книгу и смущенно уткнулся в нее взглядом.

Кажется, эльф стеснялся своего порыва. Но уже то, что он озаботился поиском книги для чтения, приятно грело. Мужчина хмыкнул.

– Хех, с удовольствием послушаю твой голос, – он с весельем откинулся на подушки и ухмыльнулся.

Обложку книги Айнон все же узнал, хотя это творчество Варрика он никогда и не читал, потому как эта книга относилась к разряду тех, которые читать стоило только в случае, если ты женат на своей правой руке, или ты женат на том, с кем можно разделить “впечатление” от прочтения. В его же случае это было сродни мазохизму. Вроде как “смотри, но не трогай”. Что за пытка…

Через полчаса смущенный донельзя Фенрис зло захлопнул книгу.

– Мерзкий гном! Чтоб его Три демона… Ты знал, о чем она?

Айнон поспешно замотал головой. Уж лучше закапывать вместе Варрика, чем быть закопанным вместе с Варриком. А правду он расскажет, когда сможет самостоятельно ходить. Или не расскажет никогда.

Фенрис швырнул книгу на стол и быстро вышел из комнаты, настолько быстро, что это было похоже на бегство. Айнон весело хихикнул, он даже знал, куда и зачем. Книга умела производить “впечатление”, в этом и была вся суть. К счастью, не в его состоянии, для “впечатлений” он был слишком измотан.

Он прикрыл глаза и стал детально представлять, чем занялся ушедший Фенрис. Впрочем, долго хихикать он не смог, через двадцать минут двери открылись и в комнату вернулся эльф.

Айнон с ужасом уставился на тазик с водой в его руках.

– Ты же не сделаешь это? – прозвучало с паникой.

Фенрис фыркнул. Похоже, это было своеобразной местью за книгу.

– Все, что можно, я уже видел.

– А может…

– Рукоятью в висок?

Айнон снова вздохнул. Похоже, его ждали еще несколько неловких минут. Занятно, Ашварахти выбил из него стеснение в первый же год рабства. Он выбил все, что не соответствовало его представлению об идеальном рабе, а что не добила его дрессировка, потом добило обучение в гильдии. Так что он со своим эмоциональным и моральным диапазоном несколько не вписывался в общепринятые рамки. Но рядом с Волчком этого будто и не было.

Он хмыкнул и расслабился, позволяя размотать плотно лежащие бинты. Спина привычно горела огнем. Что там, Айнон не представлял, но, по ощущениям, Андерс не справился с исцелением следов когтей. Видимо, зверушки были с сюрпризом. Ядовитым. Магия Андерса справилась со всем обычным, но магическая составляющая яда все еще была активна. Правда, это было ненадолго, без органического компонента магия вскоре развеется.

Сколько раз за время его беспамятства эльф делал это? Касания Фенриса были осторожными и аккуратными. Он бережно обтирал воспаленные шрамы. Айнон прикрыл глаза, наслаждаясь ласковыми, заботливыми прикосновениями горячих ладоней. Это была особая форма единения, акт абсолютного доверия. И дело было даже не в беззащитности, а в добровольной передаче контроля над собой другому. Даже в таких обыденных вещах.

Бессилие подозрительно сильно напоминало рабство. А необходимость передать право принятия решений относительно еды и прочего было сродни возвращению в прошлое. Айнон ненавидел подчиняться и всех тех, кому был вынужден подчиниться, но прямо сейчас он наслаждался. Теплые, чуть подрагивающие пальцы осторожно скользили по линиям шрамов.

В эту ночь Фенрис снова лег рядом, будто боялся, что за ночь мужчина куда-нибудь исчезнет. Все так же целомудренно в одежде и поверх одеяла. Айнон улыбнулся, уткнулся в серебристую макушку и счастливо закрыл глаза, погружаясь в свои темные сны.

________________________________________________

* День Лета (Summerday) – Когда-то называвшийся “Андоралисом” и посвященный Андоралу, Древнему Богу Единства, сейчас этот праздник отмечается как начало лета; это день веселья, и – в большинстве земель – свадеб. Мальчики и девочки, достигшие совершеннолетия, облачаются в белые туники и платья. Потом они присоединяются к большому шествию; они проходят через всё поселение к местной Церкви, где им объясняют обязанности взрослых. В Орлее День Лета – самый священный из праздников. Он празднуется в начале Молиориса. Молиорис – месяц Волноцвет, по-простому 5 месяц, май.

Альтернативная версия, болеет Фенрис:

Ф: Я в порядке.

А: Ничего не знаю, добрый доктор Андерс Справедливый велел не напрягаться.

Ф: Я не напрягаюсь.

А: Открой ротик, скажи: А-а-а…

========== 48. Справедливость ч.1 ==========

– Изабелла и Собака вместо Фенриса? – Айнон чертыхнулся и спрыгнул со сломанной лестницы в вонючий темный туннель. – По-моему, это неравноценная замена.

– Ты имеешь что-то против пары сисек? – пиратка, ничуть не смущаясь, одернула короткую юбку, натягивая ее обратно на бедра. Когда она спрыгивала, та задралась чуть ли не до пояса. Впрочем, это и платьем сложно было назвать. На ней, как обычно, была лишь туника, прикрывающая лишь самый минимум, необходимый, чтобы соблюсти хоть какие-то приличия. Иногда к этому добавлялся еще и корсаж, как сегодня. И никаких курток или плащей.

– Вау… – Айнон в притворном изумлении поднял брови. – Мне даже ответить нечего, – он огляделся, канализация Клоаки была именно такой, как он и предполагал. Зловонной, грязной, унылой дырой.

На самом деле, он не был против. Вообще не против ничего. Он просто был рад, что наконец-то был в состоянии продолжить активное участие в самоубийстве Хоук и компании. И ему больше не нужно лежать в кровати, передвигаясь по дому, держась за стену. Варрик, наконец, съехал в свой люкс в “Висельнике”, а Фенрис перестал ходить за ним с угрюмым видом и скептически поднятыми бровями, будто эльф все время ожидал, что мужчина в любое мгновение рухнет на пол. Нет, это было приятно, о нем вообще редко заботились. Дарис вообще ограничивался лишь советом, подзатыльником и пинком, так что глупо было отказываться, но не до такой степени. Он же не трепетная барышня, падающая через каждые пять шагов на руки своему кавалеру.

Так что когда в дом пришла усталая, недовольная Хоук, он с радостью согласился на поход в Клоаку. Его даже не смутило, что приходила она за другим тевинтерцем, и то, что поход намечался в канализацию. Главным было выбраться из дома, для его деятельной натуры сидение взаперти было больше похоже на пытку, чем на выздоровление. Все же полторы недели во Тьме и еще неделя выздоровления, это было слишком долго.

Магеса позади него прокашлялась и он обернулся к ней.

– Я позвала Изабеллу и Себастьяна, потому что не могла найти остальных, – раздраженно парировала Хоук, она хмурилась, стараясь глубоко не дышать, но это не сильно ей помогало, и оттого она была еще более недовольной. – Так что не ной, – Мариан уже была на грани, чтобы начать грубить, не слишком разбираясь, кому.

– А где Варрик с Фенрисом? – Андерс заинтересованно глянул на хмурого полуэльфа.

– А меня ты спрашиваешь, потому что… – Айнон вопросительно вскинул брови, предлагая магу закончить фразу самому.

– Ты все время крутишься с ними, – послушно продолжил маг и закатил глаза. – Это же очевидно. Ну, так где они?

– Фенриса утащила Авелин, видимо, она нашла очередную кучу мертвых работорговцев, а Варрик… Это же Варрик! – мужчина весело и невозмутимо пожал плечами. Но когда на нем скрестилось несколько скептических взглядов, сдался. – О, ну ладно. Прячется от торговой гильдии. Где – не знаю, он мне только записку оставил, что-то вроде “простите, детки, мамочка сегодня занята”, – он ловко передразнил ехидный тон Варрика.

Изабелла весело фыркнула и что-то тихо пробормотала. Такая записка в самом деле была в духе гнома. В туннель неловко рухнул Себастьян.

– Создатель, помоги, – церковник мученически скривился и закрыл нос рукой; не очень-то это ему поможет. Айнон со злорадством наблюдал, как через миг старкхеванский принц склонился в каком-то углу, шумно избавляясь от завтрака.

Полуэльф усмехнулся и шагнул вслед за спешащим Андерсом, который решил, что семеро одного не ждут, и бодро двинулся вглубь канализации. На взгляд убийцы, маг был слишком возбужден и тороплив, разве что на манер Собаки не подпрыгивал, да хвоста не наблюдалось. Айнон поморщился: обычно дела, начатые подобным образом, никогда добром не заканчивались. Но кто он, чтобы спорить? Мариан со стоном свернула за Одержимым.