Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 67 страниц)

– О, ничего особенного, – тут же ответила та, кладя локоть на разбросанные по столу бумаги, чтобы заслонить их от его взгляда. Брилл недолго знала Эрика, но не считала его толерантным человеком. На самом деле казалось, что он совершенно не толерантен, а потому она думала, что неразумно давать ему лишнюю информацию, при помощи которой он сможет уязвить ее.

– Вы лжете. Я не вижу иной необходимости во всех этих книга помимо того, что вы как-то с ними работаете. – Эрик склонил голову набок, медленно углубившись в библиотеку и читая названия на корешках. – Анатомия кровеносной системы? Несколько тяжеловато для чтения перед сном.

– Какой вы проницательный, Эрик, – с досадой констатировала Брилл. – Однако я не понимаю, какое вам дело до того, как я провожу время. – Отвернувшись, она принялась приводить в порядок то стихийное бедствие, которое представлял собой ее письменный стол.

Эрик издал нечто среднее между ворчанием и рычанием и снова скрестил руки на груди.

– Ну и кто теперь ведет себя недружелюбно? Разве не вы предложили нам вести себя цивилизованно по отношению друг к другу?

– Конечно, но, кажется, это сложная задача для нас обоих. Вы просто знаете, как рассердить меня.

– Талант, который я постараюсь подавить. И не меняйте тему. Вроде как я осведомлялся, над чем вы работаете.

Пометив страницу в одной из своих книг, Брилл медленно закрыла потрепанные страницы. Она развернулась на стуле, чтобы взглянуть на Эрика – и обнаружила его прямо позади себя. Его близость выбивала из колеи.

– Вы пытаетесь сказать, что находите работу женщины интересной для себя?

– Пфф, нет. Я нахожу вашу работу интересной, – фыркнув, сказал Эрик, повернулся и медленно подтащил стул поближе к ее письменному столу. Его движения были слегка вялыми – природную грацию скрывала оставшаяся после перенесенной лихорадки слабость. – Я не знаю, осознаете ли вы это, но вы очень необычная, – сказал Эрик, усаживаясь рядом с Брилл, и многозначительно указал взглядом на ее белый халат, одетый поверх простого зеленого платья.

Брилл не знала, обижаться ей на эти двусмысленные слова или чувствовать себя польщенной.

– Да ну? Я – необычная? И как же вы пришли к этому заключению?

Только теперь заносчивая ухмылка Эрика привяла.

– Ну, поскольку по вашей милости мне нечем было заняться всю прошедшую неделю… – Мрачное выражение лица Брилл заставило его прерваться. – И, могу добавить, вполне справедливо, – продолжил он, откашлявшись. – Так или иначе, я наблюдал за вами и вашими привычками к проведению досуга. Я очень внимательный наблюдатель и, думаю, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что вы отличаетесь от большинства людей.

Чтобы отвлечься от проницательного взгляда Эрика, Брилл посмотрела на свой письменный стол, рассеяно дергая себя за белоснежную косу.

– Нет, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы заметить, что я особенная, – тихо сказала она, слыша в его словах много невысказанных смыслов.

Внезапная печаль в ее голосе озадачила Эрика, и он бессознательно смягчил тон.

– Вы вытащили меня из Оперы, – пробормотал он; его голос в тишине освещенной лампой комнаты звучал нежно, словно лаская. – Я не помню точно, что произошло, помню лишь, что там было так дымно, что я не мог дышать…

Еще я знаю, что вы ухаживали за мной всю неделю, пока я был в лихорадке. В то время я думал, что это сон, но я помню ваш голос, говоривший со мной в ночи. Иногда вы пели, думаю, колыбельную или что-то в этом роде. Вы удерживали меня, когда я бился в кошмарах. Вы пели, даже когда я ударил вас, не так ли? – Эрик умолк, глядя на поблекший синяк вокруг правого глаза Брилл.

Он бездумно потянулся и, глядя ей прямо в глаза, провел самыми кончиками пальцев по пожелтевшему участку кожи. От его прикосновения в воздухе между ними будто вновь проскочил электрический разряд. Брилл ощущала тепло его пальцев на своем лице даже после того, как он убрал руку. Почему-то в эту краткую секунду Брилл показалось, будто она знала Эрика всю свою жизнь, будто его прикосновение было самым естественным ощущением в мире.

Она с силой отогнала от себя столь причудливые мысли.

Откинувшись на спинку стула, Эрик пожал плечами:

– Ни одна обычная женщина не поступила бы так. Поэтому мне показалось интересным, на что вы тратите так много времени.

Несколько секунд Брилл неверяще смотрела на него. Эрик усмехнулся.

– Пообещайте, что не будете смеяться, если я скажу вам, – нерешительно попросила она. До этого никто, кроме брата, никогда не выказывал ни малейшего интереса к ее идеям, даже ее покойный муж. Большинству было трудно увидеть что-либо, помимо ее лица.

– Да ради Бога, просто скажите мне, – нетерпеливо рявкнул Эрик.

– Не смейте разговаривать со мной в подобном тоне, – парировала Брилл, сдвинув статьи, над которыми работала, на угол стола, чтобы ему было лучше видно. – Это моя последняя идея, над которой я работаю уже около месяца. До сих пор мое предложение было отклонено членами совета больницы, но я знаю, что полученные мною данные точны. – Она разобрала еще несколько статей и наконец нашла ту, что искала. Держа листок со сделанным от руки изображением сердца, она начала объяснять: – Современное медицинское учение утверждает, что смерть наступает при остановке сердца. Однако я пришла к выводу, что мозг остается жив еще нескольких минут после его остановки. Если врач сумеет снова запустить сердце, в некоторых случаях серьезных повреждений или болезней смерть можно будет предотвратить.

– Вы хотите сказать, что можете возвращать людей к жизни? – недоверчиво перебил Эрик.

– Ну конечно же нет. Только когда мы предполагаем, что на самом деле смерть еще не наступила, и человек может быть спасен. Нет стопроцентной гарантии: если человеку предназначено умереть, он умрет. Но мне известны многие случаи, когда людей не стали спасать, хотя, используя разработанную мною технику, их можно было оживить. – Поскольку Эрик молчал, Брилл продолжила свою лекцию: – Один предложенный мной метод включает в себя направление электрического импульса в сердце, чтобы шок вновь привел его в движение. – Она вздохнула и покачала головой. – Мне сказали, что этот метод – надругательство над мертвыми. Тогда я предложила, что врач может продолжать перекачивать кровь в теле путем давления на грудную клетку, пока сердце не начнет биться снова. Но и эту идею они не одобрили.

Эрик молча пролистал некоторые из статей, которые ему дала Брилл. На исписанных ею страницах были аккуратно расположены подробные диаграммы, описывающие ее методики и подкрепляющие исследование. Он был удивлен, обнаружив, насколько здравым выглядело проведенное ею исследование.

– Почему они отклонили так много ваших открытий? – ни с того ни с сего спросил он, пытливо глядя на Брилл.

– А как вы думаете? Женщину, предлагающую врачам новые методики в медицине, не встречают с распростертыми объятиями. Поэтому они игнорируют меня.

– Какой стыд. Все это поразительно, даже гениально, вот что я могу сказать, исходя из своих познаний в медицине.

На лице Брилл медленно расползлась улыбка.

– Спасибо. Это самая приятная вещь, которую я когда-либо слышала.

– Не принимайте близко к сердцу. Я просто высказал правду, – проворчал Эрик, чувствуя себя все более неловко из-за ее доброжелательного отношения.

– Все равно, это было приятно слышать, – сказала Брилл, забирая у него свои статьи и аккуратно складывая их на стол. – Вы можете быть вполне очаровательным, когда хотите. Таким вы мне нравитесь больше.

Лицо Эрика на миг сделалось неприязненным, но он сделал надо собой усилие и согнал это выражение.

– Полагаю, я должен считать это комплиментом?

– Конечно, именно это я и имела в виду, – ласково сказала Брилл, со скрипом отодвинув свой стул и встав.

– Единственное, что я должен сказать по поводу нашего свежезаключенного перемирия – это то, что в доме благодаря нему стало заметно тише. Больше никаких криков.

– Да, теперь стало гораздо спокойнее. И я ценю ваши усилия оставаться приятным в общении. Я знаю, как это должно быть для вас тяжело, – заявила Брилл, подавляя клокочущий в горле смех.

У Эрика ушло несколько секунд, чтобы осознать, что она поддразнивает его. Когда это произошло, сквозь присущую ему хмурость пробилась слабая улыбка, добравшись даже до глаз и собрав симпатичные морщинки вокруг надменного рта.

– Куда тяжелее, чем вы можете представить, учитывая темперамент моей нынешней собеседницы, – ответил он, целенаправленно стараясь заставить Брилл и дальше улыбаться. Эрик заметил, что, улыбаясь, она становится просто опасно привлекательной.

Тщательно удерживаемый смех Брилл вырвался наружу и весело зазвенел в комнате. Брилл прикрыла рот, чтобы заглушить звук.

– О, так у вас есть чувство юмора. Это приятное известие. Ирландцы всегда рады рассказать хорошую шутку.

– А французы всегда получают удовольствие, смеясь над другими.

Все еще хихикая, Брилл покачала головой.

– Прекратите, не смешите меня больше. Я разбужу Арию.

– Тогда предлагаю разойтись, – сказал Эрик, медленно вставая; вокруг его глаз стали проявляться темные круги от усталости. Он слегка поклонился Брилл и величественно проследовал к двери.

– Подождите… – Услышав ее просьбу, Эрик замер в дверном проеме: его тело словно бы растворилось в чернеющем позади коридоре; белизна маски строгим силуэтом выделялась на фоне теней. – Вы придете к обеду завтра? Я имею в виду, за столом, а не в вашей комнате. – Внезапно осознав, насколько ужасающе развязно это прозвучало, Брилл нервно сцепила руки перед собой. – Я всего лишь подумала, что так было бы удобнее. И вы гость в этом доме, который заставляет меня чувствовать себя никудышной, потому что я не спросила вас раньше. Конечно, вы не обязаны отвечать на приглашение. Это было только предположение, раз уж мы учимся, насколько возможно, сдерживать наше раздражение друг другом. Если вам так больше нравится, я просто продолжу приносить вам еду в…

Эрик деланно вздохнул:

– Сколько времени у вас уйдет на то, чтобы всего лишь задать вопрос? Если хотите, я могу уйти на часок и вернусь, когда вы будете готовы.

На эту легкую насмешку над своей нерешительностью Брилл ответила свирепым взглядом:

– Прекрасно. Не желаете ли прийти к обеду завтра?

– С удовольствием, – просто ответил Эрик и исчез в скопившихся за порогом освещенной библиотеки тенях спящего дома.

– Спокойной ночи, Эрик, – тихо сказала Брилл ему вслед.

Пауза. И нерешительный голос отозвался:

– Спокойной ночи, Брилл.

========== Глава 12: Посмотри, кто пришел на обед ==========

Брилл молча сидела за столом, время от времени вскидывая глаза, чтобы понаблюдать за своим таинственным гостем. Еда на ее тарелке осталась практически нетронутой. Почему-то Брилл слишком нервничала из-за присутствия Эрика, чтобы есть, так что она гоняла пищу по тарелке, не проглотив ни кусочка. Заметив странное поведение матери, Ария тоже уставилась на Эрика. Однако девочка была бесхитростна и неприкрыто таращилась с полуоткрытым ртом.

Когда Брилл тайком бросила на Эрика еще один взгляд, то не смогла удержаться, чтобы не отметить, насколько он чертовски привлекателен. У него была поразительная внешность – высокие, красиво вылепленные скулы, длинный тонкий нос и широко посаженные глаза с длинными ресницами. Брилл никогда раньше не видела таких ресниц – ни у мужчин, ни у женщин.

Да, у Эрика на самом деле было сногсшибательное лицо. Брилл подумала, что на разгадывание всех его секретов может уйти много времени. И, по-видимому, секретов была просто уйма. Самым малым из которых была белая маска, покрывающая правую половину лица, на которую Брилл теперь почти не замечала. Мысль о том, что под ней находится, никогда даже не приходила ей в голову.

Несмотря на красоту лица, наибольшее впечатление производили глаза Эрика. Они были непередаваемого синего оттенка, меняющегося в зависимости от его настроения. Сейчас его глаза были холодными и колючими, словно осколки льда на реке, отражающие зимнее небо. Они были такими холодными, что обжигали. Брилл удивлялась, как он может жить с такой внутренней энергией. Она чувствовала, что это все равно что глядеть на солнце.

Иногда прошлой ночью Эрик расточал лукавые улыбки и почти дружелюбные подколки. Но прошло всего двенадцать часов – и он выстроил стену вокруг своей души. Его лицо было столь же пустым и безжизненным, как зимняя равнина. Эти изменения озадачили Брилл. Заставили почувствовать себя уязвимой.

Мысль, что в действительности она совсем не знает этого человека, эхом отдавалась у Брилл в голове, отказываясь уходить прочь. И, изучая его, сидящего за ее столом, она осознала наконец, насколько Эрик сильный и мощный. Его плечи были широки и прекрасно развиты – Брилл видела, как при каждом его движении под одолженной ею рубашкой перекатываются мышцы. Она знала, что если бы Эрик захотел, то мог бы сломать ее пополам, как зубочистку.

– Не хотите ли еще пюре? – спросила Брилл наконец, не в силах больше выносить затянувшееся молчание. Эрик лишь покачал головой, отклоняя ее предложение, и продолжил смотреть в темноту за окном.

Тогда ее осенила новая мысль, и она внезапно спросила:

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Вполне хорошо. Я просто неспокойно спал прошлой ночью, – холодно ответил Эрик.

– Скажите, это из-за тревожных снов или тревожной натуры вы сегодня такой неприятный? – В конце концов Брилл потеряла терпение, и в ее тоне засквозил жалящий холод арктического ветра. Если Эрик хочет выстроить стену, она может подавать ему кирпичи.

Эрик перевел на нее прожигающий взгляд и медленно положил вилку на край тарелки. Его манеры поведения за столом были безукоризненны.

– Разве я сказал, что мои сны были тревожными? – осведомился он, нахмурив брови.

– М-м-мамочка умеет читать мысли! – сообщила Ария и снова погрузилась в молчаливое наблюдение за таинственным гостем; к ее подбородку прилип кусочек пюре.

По лицу Эрика скользнуло веселое удивление – и тут же пропало.

– Правда?

– Конечно нет! И, Ария, что за ужасные вещи ты выдумываешь?

– Я н-н-не выдумываю!

Брилл вышла из себя и, пренебрежительно взмахнув рукой, вновь посмотрела на Эрика.

– Вы не упоминали об этом, но не нужно большого ума, чтобы предположить, что плохие сны и есть причина вашей бессонницы. – По правде говоря, ее высказывание вовсе не было предположением. Знание внезапно всплыло у нее в голове подобно шепоту ветра.

Эрик продолжал молчать, но его глаза полыхнули светом зимнего солнца. Он смотрел на нее таким тяжелым взглядом, будто собирался просверлить дыру прямо посередине лба. Брилл поежилась, снова ощущая невыразимую угрозу, скрытую в красоте его рук музыканта, когда те сжались в кулаки. «Он делает это, чтобы напугать меня».

Как же ей не хватало Джона, ее мужа, в подобные моменты, когда страх начинал сжимать грудь, выбивая из нее дыхание. Холодное выражение лица Брилл чуть смягчилось; застарелая печаль медленно наполнила ее, с легкостью вытеснив страх.

Таинственный шепот в голове проник в сознание Брилл, и она посмотрела прямо в глаза своего бывшего пациента.

– У всех свои печали, Эрик. Я прошу вас не отыгрываться на мне, – сказала она, повторяя голос знания в своей голове и не осознавая, что говорит.

– Что вы знаете о печалях! – тихо прошипел Эрик, гневно сжав губы и сверкнув глазами.

– Что я знаю о… – Потрясение помешало Брилл беззвучно повторить его слова.

Долю секунды они молча смотрели друг на друга – он в ярости, она со спокойным, немного шокированным выражением лица. Брилл медленно опустила голову, глядя на свои крепко зажатые между колен руки. Она прикрыла ладонью начавшую дрожать нижнюю губу, сердце болезненно сжалось у нее в груди. В горле образовался тугой комок, слезы жгли глаза.

Кажется, Эрик удивился, когда она подняла голову и в ее глазах блеснули слезы. Пылающий в его взгляде гнев мгновенно исчез при виде Брилл, явно боровшейся с готовыми пролиться слезами.

– М-мама, не плачь! – взмолилась Ария, напуганная продемонстрированной матерью слабостью. Ее слова вызвали у Брилл сокрушенную улыбку; затем она направила все свое внимание на сидящего напротив смущенного мужчину.

– Полагаю, что по сравнению с некоторыми моя жизнь была слишком легкой, но будьте уверены, и на мою долю выпало горя! – Ее последнее слово прозвенело в воздухе – и разбилось. Слезы заструились по ее лицу. Брилл быстро закрыла лицо ладонями, положив локти на стол.

– Брилл, я…

Та перебила его, забормотав сквозь барьер рук:

– Мне было восемнадцать, когда я вышла замуж. Тогда я была еще очень юна, и Джон был моей первой любовью. С ним я чувствовала себя так, словно не отличаюсь от других, и за это я его любила.

Эрик вновь попытался заговорить: раскаяние побороло в нем безжалостность, неосмотрительно произнесенные слова сжимали ему нутро. Слезы Брилл заставили его почувствовать себя чудовищем.

– Брилл, прошу вас, я…

– Заткнитесь! Вы выслушаете меня! – резко сказала та.

Эрик мгновенно захлопнул рот.

– Я была замужем чуть больше года, когда Джон решил, что сможет поправить финансовые дела нашей семьи, если поступит на военную службу, и с ним согласился пойти его старший брат. Они сказали, что это их долг, и что бы я ни говорила, их мнение оставалось непоколебимым. Глупо…

По мере приближения дня их передислокации моим сердцем начало овладевать ужасное предчувствие. Я знала, что они могут попасть в беду, и умоляла Джона не ходить. Умоляла на коленях… но он все равно ушел. И меньше чем через месяц его застрелили. Странно, но я почти почувствовала его смерть еще до того, как узнала об этом. В тот день, когда Эндрю, брат Джона, вошел в дверь, чтобы сказать, что он умер, я обнаружила, что жду ребенка. Джон даже не узнал, что станет отцом.

Когда Брилл закончила говорить, в комнате воцарилась напряженная тишина. Брилл ссутулилась на стуле и уронила руки на колени. Затем она подняла глаза на Эрика:

– Так что не вздумай даже на миг поверить, будто ты единственный в мире страдалец. Отчаяние – универсальная штука, ты, эгоистичный буффон с червями вместо мозгов, и не забывай об этом!

Ария застыла с открытым ртом и поднятой ложкой зеленой фасоли, глядя на мать, произносящую такие грубые слова.

Впервые в жизни Эрик не находил слов. Он не имел ни малейшего представления, какое огромное горе скрывается за кажущимся хладнокровием Брилл.

– Простите меня, – начал он тихо, чувствуя себя неловко под обвиняющим взглядом серых глаз хозяйки дома. – Я сказал не подумав. Я был жесток с вами, потому что вы напомнили мне о том, что я потерял.

Из глаз Брилл пропал стальной блеск, она подняла руку, чтобы вытереть влагу со щек.

– Ваше извинение ценно, но вы уже извинялись, а ваше поведение при этом не изменилось. И я вдруг потеряла аппетит, – сказала она, отодвигая стул и вставая из-за стола. – Заканчивайте трапезу, месье. Мы с дочерью оставим вас одного. Ария, пойдем со мной.

Ария встала на свой стул, затем спрыгнула с него на пол, держа мать за руку. Пока Брилл царственно выплывала из комнаты, таща за собой дочку, та обернулась и показала Эрику язык. Он остался в столовой один.

Эрик расстроено прикрыл глаза и зарычал. «Что со мной происходит? Только что я спокоен, а в следующий момент мой рот изрыгает ужасные слова».

Он еще долго сидел и ругал себя. Снаружи, во мраке ночи, падал снег. Самоуничижительные мысли разлетелись, внезапно прервавшись, когда в окне мелькнула чья-то тень. Эрик сосредоточенно нахмурился и покосился сквозь свет лампы. Когда тень мелькнула за следующим окном столовой, он вскочил на ноги.

Быстро задув светильник на столе, Эрик пригнулся, чтобы не был виден его силуэт, и последовал за двигавшейся снаружи дома тенью: тихонько вышел из столовой и прокрался по коридору в библиотеку. Он мог вести себя как грубиян, но будь он проклят, если позволит кому-либо рыскать вокруг дома Брилл.

Когда Эрик распахнул дверь в комнату, одно из окон в библиотеке открылось от легкого толчка.

Порыв ветра швырнул внутрь пригоршню снежной крупы, в подоконник вцепились чьи-то руки. Сквозь завывание ветра донеслось несколько ругательств, и в комнату ввалилось тело.

Эрик в мгновение ока очутился возле окна. Сама мысль о том, что кто-то проник в дом Брилл, привела его в ярость. Он зарычал и накинулся на взломщика с кулаками. Вор издал вопль изумления, за которым последовала новая порция гневных проклятий. Когда кулаки Эрика встретились с челюстью мужчины, проклятья внезапно прекратились.

Из темноты вылетел ботинок и угодил Эрику в живот, отчего он с мычанием упал на пол – перед глазами у него расплылись пятна. Поднявшись на ноги, Эрик вновь налетел на незваного гостя, поймав того в удушающий захват. Ему прилетело локтем в подбородок, но рук он так и не разжал.

Движения взломщика как раз начали замедляться, когда комнату внезапно осветил яркий свет. Эрик повернул голову – и увидел столбом застывшую в дверях Брилл. Бросившись к ним, она едва не уронила лампу.

– Прекратите! Эрик, отпустите его!

Она явно не понимала серьезности ситуации.

– Брилл, я поймал этого человека, когда он вломился в ваш дом!

– Довольно! Просто отпустите его!

Думая о том, что совершает ошибку, Эрик послушался. С трудом встав на ноги, он смахнул стекающую с разбитой губы каплю крови. К его крайнему потрясению Брилл встала на колени возле незваного гостя и помогла ему подняться. Тот потряс рыжей головой и свирепо уставился на Эрика сверкающими зелеными глазами.

– Что вы делаете? Вы с ума сошли? Он только что пытал…

Повернувшись к Эрику с неловкой улыбкой, Брилл положила руку на предплечье злоумышленника. Она нервно глянула на них обоих, словно ожидая, что они снова сцепятся.

– Эрик, я хотела бы представить вам своего старшего брата Коннера.

Комментарий к Глава 12: Посмотри, кто пришел на обед

Примечание автора: Кстати, на случай, если это неясно, упомянутый в этой главе сон – о Кристине. Поэтому Эрик такой сварливый.

========== Глава 13: Первые впечатления ==========

Брилл, нервничая, стояла возле Коннера, крепко держа его за локоть. Тот потирал шею; его грудь тяжело вздымалась при каждом вдохе, словно ему не хватало воздуха. Не в пример ей, брат унаследовал взрывной характер, легко заводясь и быстро остывая, и Брилл, видя в его глазах желание взять реванш, беспокоилась, что он рванется через комнату и опять нападет на ее гостя.

Прежде чем кто-либо из покрытых кровью мужчин вновь начал драку, она сказала:

– Эрик, я хотела бы представить своего старшего брата, Коннера.

При этих словах лицо Эрика стало совершенно пустым от потрясения. К крайнему удивлению Брилл, его шею начал медленно заливать румянец, окрашивая щеки краской смущения. Под ее взглядом Эрик неловко переминался с ноги на ногу, в первый раз за все время, что она его знала, выглядя сконфуженным. «Как необыкновенно мило», – мимоходом подумала она перед тем, как оттолкнуть от себя грешную мысль. О чем она только думает? Этот мужчина просто свинота. В конце концов, всего полчаса назад он довел ее до слез. Глухая боль в животе, оставшаяся после этой стычки, все еще давила свинцовой тяжестью на внутренности.

Снова посмотрев на брата, Брилл сжала его руку и храбро улыбнулась.

– Коннер, это Эрик. Тот человек, которого я нашла в Опере и…

– Я знаю, кто это, Бри, – прорычал Коннер, прожигая Эрика свирепым взглядом и дотрагиваясь до кровоточащего носа. – Все ж таки именно я все дорогу тащил на себе эту бестолочь. И какая к черту польза от сестры, которая может видеть будущее, ЕСЛИ ОНА НЕ ЗНАЕТ, ЧТО Я ПРИШЕЛ! – закончил он громовым ревом.

Поморщившись от этого рева, Брилл осталась стоять абсолютно спокойно, ее глаза выражали безмятежность, хотя и несколько омраченную смущением. Она бросила быстрый взгляд на Эрика, и к ее щекам мгновенно прилил жар. Ущипнув Коннера за руку, Брилл попросила вполголоса:

– Пожалуйста, ты не мог бы не орать о… ну, о семейных делах при посторонних?

Между бровей Коннера прорезалась вертикальная морщинка, он повернулся и посмотрел на Эрика, который успел вернуть себе самообладание и стоял с величественным видом, несмотря на кровоточащую губу. Повернув голову обратно к Брилл, Коннер нахмурился еще сильнее. Расправив плечи, он повторил хладнокровную позу Эрика и скрестил руки на груди.

– Что происходит, Бри? Ба, да я уверен, что ты покраснела! Но вопрос этого часа – почему? – подозрительно осведомился он.

От насмешливого тона брата по лицу Брилл скользнула тень. Намек на то, что у нее есть причина смущаться, неописуемо ее напугал; она давно перестала беспокоиться о том, что люди подумают о ней и ее странностях, или, по крайней мере, старалась. Подобная тактика была полезна для защиты от величайшей из всех женских слабостей – любви. Брилл любила однажды, и потеря этой любви едва не разрушила ее психику, заставив упасть в бездну отчаяния. Тот факт, что она действительно была смущена, раздражал еще больше.

Уперев руки в бедра и приняв излюбленную боевую позицию, Брилл насела на Коннера:

– Не смей разговаривать со мной в подобном тоне, Коннер Синклер! Я тебе сестра, а не слуга!

– Бри, когда я сказал, что буду чувствовать себя намного лучше, если у тебя здесь появится защитник, я имел в виду, что тебе надо завести собаку! – крикнул тот, яростно размахивая руками – гнев стер все краски с его лица, отчего у него на носу резко проступили веснушки.

При виде неистовой жестикуляции Коннера Эрик торопливо шагнул вперед, его словно подернутый льдом взгляд упал на рыжеволосого мужчину. Брат и сестра перестали сверлить друг друга глазами и удивленно повернулись в сторону Эрика. Тот выглядел готовым ударить Коннера, стоит только его руке пролететь в опасной близости от лица Брилл.

Видя жажду убийства в его глазах, Брилл встала между двумя мужчинами, одарив Эрика умиротворяющей улыбкой. Мягкое выражение ее лица, очевидно, успокоило Эрика: холод ушел из его взгляда, сменившись привычным высокомерным безразличием. Убедившись, что Эрик больше не собирается убивать ее брата в бессмысленном стремлении защитить ее, Брилл повернулась обратно к Коннеру и ткнула его пальцем в грудь. Господи, она была сыта по горло мужчинами с их самодовольным стремлением доказать свое превосходство.

– И где это, интересно, ты выучился таким жутким манерам? Это ТЫ, дорогой братец, полез в окно библиотеки. Эрик просто увидел грабителя, которого нельзя пускать в дом. Ты должен быть благодарен ему за защиту этого дома, а не выкрикивать оскорбления и обвинения!

Что удивительно, гнев постепенно исчез с лица Коннера, и он обдумывал ее слова, между прочим рассматривая Эрика полуприкрытыми глазами. Он медленно запрокинул голову назад и закрыл глаза, словно моля Бога послать ему терпения. Сжав переносицу пальцами, он напряженно стоял под градом язвительных замечаний Брилл. Коннер и сам видел, что Брилл права. Ее необычный гость пытался защитить ее. Видимо, даже от него. Фыркнув, он открыл глаза: жажда крови растворилась в неистовой зелени его взгляда.

– Ах, будь я проклят, если ты не права, – начал Коннер с преувеличенным вздохом и улыбнулся. Его гнев прошел так же быстро, как и возник, хотя подозрение все еще туманило его глаза до цвета древесной листвы. Неловко проведя рукой по своим и без того растрепанным волосам, Коннер шагнул к Эрику. – Благодарю вас за защиту чести, достоинства и ужасной горластости моей любимой сестренки. Если бы я был настоящим грабителем, я бы, несомненно, оставил это ремесло уже после первого вашего удара, месье. Черт возьми, вы едва начисто не оторвали мне голову с плеч, – сказал он со смехом, потирая ушибленный подбородок. Протянув руку, Коннер в три шага пересек комнату, Брилл последовала за ним. – Позвольте мне представиться должным образом, месье. Коннер Рейли Синклер.

При приближении Коннера Эрик напрягся: сжал руки в кулаки, а губы – в узкие полоски – готовясь к новому нападению. На мгновение между двумя мужчинами, сверлящими друг друга взглядами, воцарилась тишина. Коннер с протянутой рукой внимательно изучал Эрика, а тот нетерпеливо ожидал удара, который все не наступал.

Брилл терзала зубами пухлую нижнюю губу, глядя, как они оценивают один другого, точно два незнакомых кота в переулке. По мере того, как его рука продолжала висеть в воздухе, на лице Коннера постепенно проступало недовольство. Эрик попытался сохранить замкнутое выражение, но напряженность в позе и глазах выдавали его волнение.

Откашлявшись, Коннер начал опускать руку. Брилл чувствовала, как на ее охватывает разочарование. Несмотря на то, что обычно у Коннера был легкий и отходчивый характер, Брилл опасалась, что в силу обстоятельств ущерб, нанесенный этой ночью, может оказаться непоправимым. Как смогут эти двое ужиться друг с другом при подобной первой встрече?

И когда она уже утратила надежду, Эрик неожиданно расслабился, двинулся вперед и сжал руку Коннера в крепком рукопожатии.

– Рад познакомиться, месье. Ваша сестра часто говорила о вас в последнее время. Она очень тепло отзывалась о вас.

Коннер ухмыльнулся Эрику перед тем, как разжать ладонь и небрежно скрестить руки на груди.

– Ха, Брилл сказала про меня что-то хорошее! Должно быть, она была пьяна. Она прекрасно знает, что я негодяй.

– Ох, это не так, Коннер. Перестань сочинять, – обиделась Брилл на это заявление и закатила глаза.

Быстро наклонившись вперед, Коннер шутливо шлепнул сестру, но та с легкостью уклонилась, выглядя одновременно сердитой и утомленной его глупостью.

– Ой, прекрати, детка, ты и папочка разделяли мнение, что музыканты легкомысленны и ни на что не годны.

В этот момент Эрик заинтересованно поднял голову.

– Вы музыкант? – в его голосе явно звучало удивление.

– Да, и к тому же чертовски хороший! Я играю, главным образом, на скрипке. – Коннер расхохотался, заметив ошеломленное выражение лица Эрика. – Вы выглядите удивленным.

– Ну, я предполагал, что вы, будучи родственником Брилл…

– Что я могу быть кем-то унылым, вроде врача или ученого? – спросил Коннер, сокрушенно качая своей рыжей головой. – Брилл унаследовала таланты по отцовской линии. Я – по материнской. До знакомства с папой та была актрисой. – Он задумчиво поскреб свой гладко выбритый подбородок. – Хотя, как ни странно, Брилл кое-что унаследовала и от мамы, правда, Бри?

– Коннер! – прошипела та.

– Наша маленькая Бри была лучшей балериной во всей Ирландии. Разве не так, Бри! И хотя вы можете никогда не узнать этого, помимо этого она хорошая актриса.

Потерев ладонью глаза, Брилл тяжело вздохнула:

– Коннер, невежливо обсуждать такие интимные подробности с человеком, с которым только что познакомился. Кроме того, не пора ли, наконец-то, мне заняться твоим носом? Знаешь, он ведь может быть сломан.