Текст книги "Незримый гений (СИ)"
Автор книги: Kay Blue Eyes
Жанры:
Исторические любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 25 (всего у книги 67 страниц)
Не вполне осознавая происходящее, истекающая кровью Брилл начала заваливаться назад, во тьму лестничного пролета: ее нога соскользнула с края верхней ступеньки и провалилась в никуда. Взмахнув руками, Брилл отчаянно попыталась ухватиться за перила, цепляясь ногтями за гладкую поверхность, но из-за крови пальцы скользили, не давая удержаться.
Время замедлилось, пока не стало казаться, что оно совсем остановилось: рука Брилл окончательно соскользнула с перил, пятки съезжали по ступеньке, пока совсем не потеряли опору. Понимая, что падает, Брилл медленно подняла глаза и встретилась взглядом с Эндрю. Тот вздрогнул, разинув рот в безмолвном крике, потом потянулся к ней и вцепился в ее рукав. Измененное чувство времени Брилл растянулось, затем ускорилось, и ее рукав оторвался, оставшись в кулаке Эндрю. Она даже не успела закричать, когда ее левое бедро ударилось о край лестницы.
Пересчитав каждую ступеньку, Брилл кубарем скатилась по лестничному маршу, со стоном растянувшись у его подножия: ее голова покоилась на нижней ступеньке. Зрение сжалось в серый тоннель, помутневшим взором она вглядывалась в перевернутые вверх дном и казавшиеся бесконечными лестницы. Над ней склонилось расплывающееся лицо кричащего изо всех сил Эндрю… и в этот миг чернота полностью поглотила ее. Сделав осторожный вдох сквозь боль, пульсирующую в каждом дюйме тела, Брилл погрузилась в уютные объятия тьмы.
Ее последняя ясная мысль сконцентрировалась на ушедшем счастье. «Эрик…»
*
Эхо резко оборвавшегося лихого крещендо наполнило самые темные пространства подвалов под оперным театром. Руки Эрика застыли над клавишами, позволяя мрачным нотам раствориться в никуда, пока сам он упирался невидящим взглядом в верхушку канделябра своего недавно отремонтированного органа. Когда к его конечностям медленно вернулась подвижность, Эрик, нахмурившись, повернул голову в сторону, его руки медленно соскользнули со слоновой кости на колени. Развернувшись на гладком дереве табуретки, чтобы окинуть взглядом главную залу своего жилища, Эрик искал тени там, куда не дотягивался свет свечи.
– Эй? – позвал он в пустоту комнаты, почувствовав себя идиотом, когда ответило лишь печальное эхо его собственного голоса.
Покачнувшись, Эрик встал и провел рукой по левой стороне лица, продолжая ощупывать комнату взглядом. «Могу поклясться, что только что слышал, как кто-то произнес мое имя… Должно быть, это одиночество в конце концов свело меня с ума». Чувствуя себя так, словно у него под кожей что-то ползает, Эрик энергично потер ладони. Ощущение панического ужаса сжало его желудок, но он попытался взять себя в руки.
В последний месяц или около того Эрик наконец-то исцелился от томительной потребности быть рядом с людьми и снова удалился в холодные глубины своего подземного владения. Внизу, во мраке глубочайших подвалов Оперы, он смог наконец успокоиться, смог забыть. Он больше не ощущал притяжение людей, живущих и работающих в здании над ним. Теперь Эрика устраивало и собственное общество, ну, или он так думал. Если он слышит голоса, это было не слишком хорошим знаком. А хуже всего, он боялся, что узнал мягкие интонации, с которыми было произнесено его имя. Эрик готов был поклясться, что некая ирландка находилась в этой комнате рядом с ним. Но, к счастью, миг его помешательства был краток. Уже сейчас, пока он стоял, пристально вглядываясь в черную воду подземного озера, его пульс возвращался в норму.
Постукивая пальцем по ямочке на подбородке, Эрик повернулся и подхватил другой рукой ближайшую лампу, затем, повинуясь внезапному порыву, прошествовал к кромке темной воды и прыгнул в поджидающую его лодку. Споро отталкиваясь шестом в тишине озера, он мрачно улыбнулся знакомому пламени, разгоревшемуся между плеч. Не задумываясь об этом, Эрик бесшумно плыл под темными сводами к противоположному краю озера. «Возможно, я слишком долго оставался наедине с собой. Возможно, пришло время провести час-другой над землей. Просто чтобы убедиться, что я не совсем рехнулся», – думал он, закрепляя лодку.
Выпрямившись, Эрик сдернул лампу с носа лодки и, выйдя из тьмы, начал пробираться сквозь запутанную череду лестниц и коридоров. С каждым преодоленным пролетом он все четче различал приглушенные звуки людской жизни. Осмотрительно скрываясь в самых темных углах оперного театра, подальше от любопытных глаз, Эрик лез верх, пока не взгромоздился на свое любимое место высоко над сценой.
По царившему на сцене относительному запустению он заключил, что уже довольно поздняя ночь. Не спала лишь пара уборщиц, подметавших заново отстроенную сцену. Вздохнув и склонив голову набок, он прислушался к болтовне женщин. Знакомый прононс родного языка действовал до странного исцеляюще, окончательно расслабляя остатки тревоги в его животе. «Это не слабоволие – потребность время от времени слышать чей-нибудь голос, хотя бы недолго. Я был неправ, отсутствуя так долго».
Одна из работавших внизу женщин вдруг потрясенно ахнула, отвлекая его от раздумий. Глянув вниз, Эрик не смог удержаться, чтобы не подслушать их разговор, гадая, что так поразило женщину.
– Все говорят об этом. Не могу поверить, что ты так и не увидела его! – воскликнула старшая из женщин, постукивая по полу своей метлой.
Хмуро посмотрев на товарку, более молодая светловолосая женщина покачала головой и пожала плечами.
– Мне было чем заняться. У меня не было времени, чтобы сделать перерыв и пойти поглазеть на какого-то мужчину.
– Что за глупость, – упрекнула ее женщина постарше. – И он не был просто каким-то мужчиной. Он был очень красивым. Рыжие волосы и самые прекрасные зеленые глаза, какие я когда-либо видела. К тому же иностранец.
Резко выпрямившись высоко над их головами, Эрик прислушался тщательнее, ощутив укол любопытства. «Иностранец с рыжими волосами и зелеными глазами… по описанию очень похоже на Коннера. Что за странное совпадение».
– В любом случае я была занята, – обиделась блондинка, сметая пыль в аккуратную кучку. – Как бы там ни было, зачем какому-то незнакомцу приспичило бродить по Опере? Мы еще не открылись.
– Ну, я слышала от Мадди, что он приходил, чтобы повидаться с кем-то конкретным, кто раньше здесь работал.
– Да здесь куча народу РАНЬШЕ работала. После пожара половина труппы уволилась. И кого он искал?
– Ты когда-нибудь слышала о мужчине по имени Эрик, который работал тут до пожара, потому что именно его он и искал. Я не уверена… – говорившая осеклась, затем обе женщины с удивлением глянули вверх, привлеченные донесшимся оттуда странным шумом. – Ты это слышала?
Эрик зажал рот обеими руками, чтобы приглушить рвавшийся наружу изумленный вопль. Мостик под ним раскачивался от его резких движений, канаты протестующе скрипели. Он сидел абсолютно неподвижно, поэтому звуки вскоре стихли, и женщины под ним нервно рассмеялись. «Должно быть, это совпадение. Почему бы Коннеру искать меня здесь? Я не говорил, что вернулся… – Чертыхаясь про себя, Эрик вспомнил, как однажды сказал проклятому ирландцу, что когда-то работал в оперном театре. – Проклятье, проклятье, проклятье!»
Кашлянув, старшая женщина вернулась к уборке; слегка понизив голос, она продолжила с того места, где остановилась:
– Он сказал, что этот Эрик должен ему денег или что-то вроде того. И что если кто-нибудь в курсе, куда делся этот человек, они должны дать ему знать. Тебе надо было видеть, какое лицо было у мадам Жири, когда она услышала это имя. Я думала, она грохнется в обморок, пока мужчина не упомянул о деньгах. Кажется, после этого она расслабилась. Подозреваю, что тот Эрик, которого она знала, не мог задолжать деньги этому ирландцу, – закончила она, пожимая плечами.
– Какая странная история, – пробормотала блондинка и наклонилась, чтобы замести кучку пыли в совок.
«Действительно, странная история, – думал Эрик, бесшумно вставая и крадясь по мостику к ближайшей лестнице. – Какого дьявола Коннеру вздумалось искать меня сейчас, после стольких месяцев? Я определенно не брал взаймы у этого человека никаких денег. Я бы с ним даже в покер играть не сел – не такой уж я дурак». Отмахнувшись от инцидента как от разового вторжения, Эрик решил больше об этом не беспокоиться. Коннер не знал, что он вернулся в Оперу, и просто хватался за соломинку. Тот факт, что Эрик был уверен, что слышал этой ночью голос сестры Коннера, был отвергнут как странное совпадение и не более того.
«Нет нужды и дальше волноваться об этом. Эта часть моей жизни закончена. Нет нужды волноваться… он не вернется».
*
Боль, дробящая кости боль наполняла разум Брилл, пока та медленно приходила в себя. Звон в ушах заглушал все звуки извне, кроме ритмичного стука ее собственного сердца, но вдалеке, будто полуоформившуюся мысль, она слышала мужской голос, шепчущий ей в ухо. Смутно узнавая голос, Брилл вздохнула, наслаждаясь состоянием полудремы. «Джон…»
– Эндрю, рад снова видеть тебя. Я был уверен, что ты откомандирован за многие мили отсюда. Что ты тут делаешь? – добродушно пробормотал сквозь тьму первый голос.
– Так и было… – последовал нерешительный ответ от столь же знакомого голоса. – Но я решил, что они в состоянии поскучать без меня несколько дней, поэтому я могу сбежать и навестить своего младшего брата.
На этом месте первый голос, голос Джона, рассмеялся.
– Думаю, в этом и состоит преимущество полковника перед скромным майором.
– Хмм… да. Разумеется, – рассеянно ответил Эндрю, как будто на самом деле не обратил на это внимания. – Брилл написала мне позавчера, – внезапно произнес он. – Она просила позаботиться о тебе. Сказала, что в последнее время видит очень дурные сны. Бедняжка. Бедная, бедная девочка. – В голос Эндрю вкралось раздражение, лишь затем чтобы смениться своего рода нетерпеливой злобой.
– Да, она правда очень беспокоится. Но я всегда говорил, что ей не о чем волноваться, – медленно отозвался Джон, как будто его удивили странные интонации брата.
Затем последовало короткое шуршание ткани, и Эндрю заговорил снова:
– Боюсь, у нее есть повод для беспокойства, Джон.
– О чем ты гово… – фраза оборвалась, когда в ушах Брилл раздался оглушительный хлопок.
Рывком придя в сознание, она с шумом втянула воздух и с бешено стучащим сердцем и скручивающими живот масляными волнами тошноты медленно открыла глаза. Моргая от льющегося в окно яркого света, Брилл двинулась, чтобы повернуться на бок, но остановилась, когда бок лизнула вспышка боли, и в замешательстве приложила руку к пульсирующей голове. Отзвуки кошмарного сна все еще бились в черепе. «Что произошло? Что это было? Это было похоже на Джона и Эндрю, когда они вместе были в армии… но эта последняя часть… эта последняя часть…»
– О, вижу, вы уже проснулись. Это хорошо, – пробормотал мягкий голос от края кровати.
Резко повернув голову, Брилл взглянула на пожилого джентльмена в сидящих на кончике носа больших круглых очках.
– Кто вы? Что произошло? – хрипло прошептала она, пытаясь прочистить мозги и наблюдая, как незнакомец поправляет очки.
– По-видимому, прошлой ночью вы упали с парадной лестницы. Лорд Донован вызвал меня осмотреть вас. Я доктор Бьюмон, – умолкнув, мужчина поднялся и достал из стоящей на полу кожаной сумки маленький флакон. – Полагаю, вы испытываете сильную боль. Вы сломали ребро и довольно сильно ударились головой, пока катились вниз. Я зашил вашу губу и забинтовал ребра. Вам повезло, что не сломали шею. – Сев на стул возле кровати, старый доктор улыбнулся ей: – Откройте на секунду рот, я дам вам кое-что от боли.
С подозрением глянув на флакон в его руках, Брилл облизала губы, поморщившись из-за швов на нижней губе. Мгновение она подумывала отказаться от предложения, но очередная волна боли, пронзившая грудную клетку, испарила последние капли решимости. Брилл покорно открыла рот и без звука протеста приняла настойку опия. Скривившись от горечи лекарства, она поблагодарила доктора и испуганно скользнула взглядом по комнате.
– Лорд Донован здесь? – тихо спросила она, отчаянно надеясь, что ответом будет «нет». Покачав головой, доктор начал складывать свои вещи.
Пока старик собирал свой медицинский набор, Брилл мысленно вернулась в прошлую ночь. Конкретные детали по-прежнему были расплывчаты, но она запомнила две очень важные вещи. Во-первых, Брилл помнила, что именно спровоцировало всю ситуацию в целом, когда Эндрю ударил ее в приступе ярости. Во-вторых, она воскресила в памяти сон, приснившийся ей несколько минут назад, и размышляла над тем, что могло означать столь ужаснувшее ее видение.
Достоверность сна была невероятной, даже непостижимой. Тревожные колокольчики оглушительным хором звенели в голове Брилл всякий раз, когда она вспоминала последние три секунды своего звукового видения. В ее одурманенном состоянии мозг не мог полностью охватить то, что обычно было очень ясным. «Как это может быть правдой? Это не может быть верным… Они же братья… Эндрю никогда бы не причинил вреда Джону… – шептала малодушная часть. – Кроме того, у Эндрю не было причины причинять вред Джону. Ведь это он был наследником рода Донован. У него не было причины…»
С трудом усевшись и привалившись к горе подушек позади, Брилл была благодарна быстрому действию лекарства, умерившего боль в ребрах. Пока доктор Бьюмон прощался, в ее голову закралась жуткая мысль. «Но у Эндрю была веская причина. У него всегда была веская причина для всего, что он делал в последние десять лет. Я… что, если он убил Джона из-за меня? Что, если он был таким щедрым после его смерти не в память о брате, а из-за меня?!»
Радуясь тому, что доброго доктора больше нет в комнате, чтобы увидеть, как ужас от понимания стирает все краски с ее лица, Брилл прикрыла рукой трясущиеся губы. «Он ни разу не ответил насчет Эрика… что, если и за этим стоял он? – Воспоминания, которые в то время казались совершенно безобидными, сейчас мрачно нависали на границах ее сознания. – За эти годы было столько несчастных случаев. На следующий день после того, как Джон объявил о нашей помолвке, его любимая гончая была случайно убита на охоте. Эндрю выглядел таким расстроенным, потому что это его пистолет промахнулся. Да были сотни подобных случаев! Он все время настаивал, чтобы Арию отослали в школу… Господи, как я могла быть настолько слепой!»
Накатила паника. С затрепыхавшимся где-то в горле сердцем Брилл трясущимися руками натянула одеяла повыше на грудь. Неоспоримая истина, которая годами висела перед носом, в итоге отказалась и дальше отделываться поверхностными объяснениями. Эндрю был не тем, кем казался: под маской стойкой привязанности скрывалась тьма, которая лишь теперь проступила сквозь трещины. «Я должна что-то сделать! Что я могу?! Я прогнала Коннера… и Эрик ушел. Мне больше не к кому обратиться! Я не могу здесь больше оставаться!»
Сквозь бьющиеся в голове смятение и ужас Брилл внезапно совершенно четко осознала одну вещь. Она должна как можно скорее убраться из этого дома. Она должна сбежать от Эндрю раньше, чем тот снова потеряет контроль над собой.
========== Глава 35: Страх ==========
Брилл медленно открыла глаза и в наркотическом оцепенении оглядела спальню. Выпростав руку из-под одеяла, она прижала ладонь к виску: казалось, будто голова парит в шести футах над телом. Сознательные мысли попеременно то оказывались в фокусе, то размывались, выплывая из-под волн текущего в жилах опия. Но хотя бы боль он обуздал.
«Опять ночь, – отстраненно подумала Брилл, осматривая затемненную комнату из-под полуопущенных ресниц. – Сколько времени прошло? Это первая ночь… или уже вторая?» В самом деле, удивительно, как быстро летит время, когда не полностью контролируешь себя.
Уронив руку обратно, Брилл вяло перевела глаза на вспыхнувшую возле кровати спичку. Косясь на пляшущий перед глазами раздражающий огонек, она молча смотрела, как невидимые руки поджигают стоящую на прикроватном столике свечу. Когда свет растекся в маленький кружок на ковре, из теней внезапно материализовалось лицо Эндрю. Отпрянув от неприятного зрелища, Брилл медленно отодвинулась от него.
– Здравствуй, дорогая, – промурлыкал Эндрю и придвинул свое кресло поближе к кровати. – Рад, что ты очнулась. Доза лекарства, которую прописал доктор, на два дня сделала тебя довольно тихой.
– Два дня? – неясно пробормотала Брилл, и ее сердце испуганно затрепыхалось в груди. Когда в слабом свете промелькнули идеально белые зубы Эндрю, волоски на руках Брилл встали дыбом. Что-то в его тоне, в его зловещей ухмылке посылало сквозь ее одурманенный мозг тревожную дрожь. В воздухе между ними поплыл резкий отвратительный запах, отчего у Брилл защипало в носу, пока она старалась определить, что же это за тошнотворная дрянь.
– Да, прошло уже целых два дня, – ответил Эндрю слегка заплетающимся языком, внимательно следя своими черные глазами за каждым ее движением, – и я полагаю, самое время нам с тобой поговорить о том, что случилось. Я чувствую себя ужасно…
– Ты пьян? – наконец спросила Брилл, заметив, как Эндрю слегка покачнулся в кресле.
Тот обдумал вопрос, и его плечи затряслись от хохота.
– Да как сказать… полагаю, что да, – наконец отозвался Эндрю, облокотившись на край кровати. – У меня в ушах все еще стоит твой крик, когда ты падала – я слышу его снова и снова. Мне нужно было прекратить это. Джин, как я убедился за эти годы, прекрасно помогает стереть из памяти неприятные воспоминания. – Он повернулся и уставился на стоявшую на столе свечу, на его лице промелькнула бездумная улыбка. – Да, джин всегда действует потрясающе, – прошептал он. В мрачной пустоте его глаз отражались искры света. Медленно, продолжая глядеть на танцующее пламя, Эндрю сжал покоящиеся на кровати руки в кулаки. Наконец, со сдавленным вздохом закрыв глаза, он отвернулся от света.
– Что ты тут делаешь? Сейчас глубокая ночь. Ты должен уйти.
На лице Эндрю возникла кривая, ломаная ухмылка. Открыв глаза, он склонил голову набок, внимательно рассматривая кольцо с печаткой на своей правой руке.
– Я думал о том, что произошло, и захотел прийти и обсудить это. – Он сделал паузу и огляделся, видимо, только теперь заметив темноту позднего часа. – Я не отдавал себе отчета, что уже так поздно. – Снова навалившись на кровать, Эндрю замер около правого плеча Брилл, опираясь подбородком на руку. – Но, поскольку ты пришла в себя, и я уже здесь, не вижу в этом трудности. Кроме того, в том, что я так волнуюсь последние два дня, отчасти есть и твоя вина. Ты даже не представляешь, через какие муки я прошел. Это было кошмарно.
Попытавшись сесть немного ровнее, Брилл нахмурилась: сквозь сотрясающий ее тело ужас просочился порыв праведного гнева.
– Моя вина в том, что ты волновался? Я что, ради смеха спрыгнула с той лестницы?!
Слегка скривившись от ярости в ее голосе, Эндрю покопался в карманах своего пиджака и вытащил оттуда серебряную фляжку. Отвинтив крышку, он запрокинул голову и сделал несколько глубоких глотков, после чего завинтил крышку обратно и положил фляжку на кровать рядом с собой.
– Я не толкал тебя, если ты это пытаешься сказать, – категорично заявил он, нервно барабаня пальцами по простыне. – Это было бы полнейшим идиотизмом, учитывая, как долго я трудился, чтобы сделать тебя своей. Я бы не рискнул потерять тебя подобным образом. Я люблю тебя больше самой жизни… и всегда любил. – Убрав руку с серебряной фляжки, Эндрю потянулся и взял Брилл за руку. Когда та выдернула пальцы, на его лицо словно набежала туча. – У меня ушло десять лет, чтобы продвинуться так далеко, и будь я проклят, если позволю чему бы то ни было снова встать между нами, даже твоему собственному упрямству. Ты станешь моей женой, даже если для этого придется запереть тебя до конца твоих дней. Я не могу потерять тебя. Не могу.
– Ты сошел с ума, – прошептала Брилл, придя в ужас от услышанного. – Ты не можешь заявлять это всерьез. Что ты имеешь в виду, говоря, что запрешь меня? – Приходя во все большее возмущение, она толкнула Эндрю в грудь. – Как ты смеешь угрожать мне подобным образом? Теперь ни одно твое извинение не заставит меня забыть всю ту ложь, которой ты меня потчевал. Как ты смеешь даже думать о том, что я все еще хочу выйти за тебя?!
Ее слова тяжело повисли в воздухе между ними, и Эндрю перевел взгляд обратно на горевшую на столе свечу. Что-то надломилось в его лице, ставшем темным и жестоким. Он помолчал с минуту, почти с маниакальным упорством глядя на танцующее пламя своими глазами, похожими на черных жуков. Проведя рукой по смоляным волосам, Эндрю осторожно поднялся на ноги. Слегка покачнувшись, он снова обратил свое внимание на лежащую в постели Брилл.
– Ты думаешь, я угрожал тебе, милая? – медленно произнес он сквозь булькавший в груди смех. – Я еще даже и не начинал тебе угрожать. – Опустив колено на край кровати, Эндрю прижал запястья Брилл к матрасу раньше, чем та успела выговорить хоть слово протеста. – Ты даже в самых страшных кошмарах не можешь представить себе, что я могу с тобой сделать.
Стараясь высвободиться, Брилл лягнула обеими ногами, но поняла, что это выше ее возможностей: болеутоляющее, по сути, пригвоздило ее к постели.
– Отпусти меня.
– Не думаю, что когда-нибудь снова отпущу тебя. Сейчас я опишу тебе, что происходило все эти годы. Я позволил тебе немного проявить себя и выйти замуж за моего неблагодарного младшего братца. Я сознавал, что в то время тебе нужна была капелька свободы, и дал ее тебе. Я был готов ждать более подходящего случая. И продолжал ждать после того, как ты похоронила мужа. Это было прекрасно, потому что я знал, что в конце выиграю. Но отныне я больше не приму никаких отговорок… я больше не согласен ждать или делить тебя с кем-нибудь. Я не без причины убрал с дороги этого типа, Эрика, хотя должен признать, задача оказалась куда проще, чем я ожидал. Этот человек не более доверчив, чем зверь в клетке. Он наверняка счастлив, что уехал и освободился от твоих восхитительных чар.
Брилл открыла было рот, чтобы излить злобу на склонившегося над ней человека, но ее прервали, опустив на губы ладонь и задушив все готовые вылететь слова.
– Да, знаю, ты думаешь, что не хочешь выходить за меня замуж. Признаю, я слишком давлю, чтобы заполучить тебя в свои руки. Что тут скажешь – я был расстроен. Но прежде чем ты что-либо ответишь, позволь открыть тебе маленький секрет. Пока ты спала эти два дня, я пошел на некоторые крайности, чтобы быть получить гарантии твоего дальнейшего расположения. Видишь ли, я знаю тебя настолько хорошо, что уверен – из-за нашего маленького разногласия ты бы попыталась сбежать из-под венца. Я наблюдал за тобой так долго, что знаю каждую твою мысль. Вот почему я написал команде юристов, которые представляют интересы семьи Донованов, попросив их начать судебное разбирательство о передаче опеки. – Когда Эндрю увидел, что Брилл в замешательстве наморщила бровь, на его лице возникла широкая улыбка. – Дело в том, что мама ужасно скучает по Арии. Она беспокоится, что ее внучку растит нищая ирландка, которая не обеспечивает той надлежащий уход. Более того, просто возмутительно, что одна из семейства Донован воспитывается в католической вере. Учитывая эти обстоятельства и мое влияние, не думаю, что мне будет слишком трудно забрать у тебя из-под носа права на ребенка моего брата. И позволь быть честным… если ты решишь и дальше противиться мне, то никогда больше не увидишь свою дочь.
Внезапно замерев, Брилл неверяще смотрела на затененное лицо Эндрю: ее разум старался осознать серьезность этого заявления. «Это не может быть реальным… это неправда. Не так все должно быть. Когда все пошло не так?»
– О, я наконец-то полностью завладел твоим вниманием. Теперь ты видишь, что я готов сделать ради тебя… или с тобой. И я еще и до половины не добрался… – прошипел Эндрю в ухо Брилл. – Я могу сделать с тобой сотни отвратительных вещей, и никто тебя не защитит, ни слуги, ни полиция, никто. Ты совсем одна… ты можешь кричать во весь голос всю оставшуюся жизнь, но никто не придет тебе на помощь. Я – твоя единственная связь с внешним миром. Стоит мне сказать слово – и ты исчезнешь, и никто этого даже не заметит, – тяжело дыша, Эндрю убрал руку со рта Брилл и слегка завалился на нее, угрожающе вращая глазами.
– Мой брат бы защитил, – воскликнула Брилл, как только ее губы оказались на свободе. Выгнув спину, она попробовала сбросить с себя пьяного мужчину, но, кажется, это движение лишь возбудило его. Эндрю потряс головой и вновь сфокусировал на ней взгляд своих затуманенных алкоголем глаз.
– Уверен, он бы так и сделал, если бы знал. Но не думаю, что он в ближайшее время узнает о твоих проблемах. – Чуть икнув, Эндрю ухмыльнулся. – Еще варианты? – Когда на лицо Брилл наползло выражение оторопелого ужаса, он ослабил хватку, отпустив ее запястья, и, выпрямившись, сел на краю кровати.
Шарахнувшись прочь от чудовища, замаскировавшегося под мужчину, которого она знала десять лет, Брилл яростно терла запястья, отчаянно пытаясь оттереть с кожи ощущение его недавнего прикосновения. Вся тяжесть ее нынешнего положения наконец начала проникать в ее затуманенный мозг. Она была в чужой стране, без друзей, с которыми можно было бы перемолвиться словечком. Ее жених на самом деле оказался властным полубезумным психопатом, который явно не терзался колебаниями, уводя ее жизнь прямо у нее из-под носа. «Как до этого дошло? Когда все изменилось? Когда все вышло из-под контроля? Моя жизнь не должна быть такой!»
Стараясь удержаться за эти мысли, Брилл смяла простыни в кулаках. «Что я могу сделать? Я ничего не могу! Он может отнять у меня все, и я ничего не могу с этим поделать! Я не могу уйти. Я никого не знаю. Никто мне не поможет, и где я, женщина, сумею найти работу? Если я уйду с Арией, вероятно, мы будем голодать и умрем на улице… Я ничего не могу сделать!» По ее телу прокатилась волна паники, окрашивая каждую мысль в мрачные тона, погружая во тьму, какой Брилл не видела со дня смерти Джона… с того дня, когда ее единственный друг ускакал в ночь. Пытаясь дышать сквозь парализующую вязь своего личного кошмара, Брилл безмолвно смотрела, как Эндрю потянулся и взял подсвечник.
– Надеюсь, я успешно отмел любые дальнейшие аргументы по этому вопросу. Пожалуйста, отныне постарайся быть более приветливой. Я ненавижу ссориться с тобой, – безапелляционно заявил он; в колеблющемся свете его глаза блестели подобно глянцевым пуговицам. Мягко улыбнувшись пламени в своих руках, Эндрю медленно поднялся на ноги. – Мы с Джоном часто так ссорились… и посмотри, куда это его привело. – Без дальнейших рассуждений он направился к двери, вытянув руку и двигаясь в темноте наощупь. Дойдя до дверного проема, Эндрю остановился, чтобы задуть свечу, оставив комнату во власти удушливой тьмы. Казалось, что эхо от повернувшегося в замке ключа будет разноситься вечно.
Скатившись с края кровати, Брилл поковыляла через комнату на предательски подкашивающихся ногах. Каждый вдох и выдох давался с трудом из-за усилий, которые она прилагала, чтобы добраться до двери. Вслепую поискав дверную ручку и наконец крепко ухватившись за холодный шар, Брилл собрала все оставшиеся силы и повернула его. Обнаружив, что дверь заперта, она заколотила в нее кулаком – ощущение загнанности в ловушку пробудило животные инстинкты.
– Выпусти меня! Ты не можешь запереть меня здесь! Я не зверь! Выпусти меня! – снова и снова дико вопила она, пока не охрипла и не отбила кулак. На ее отчаянный призыв никто не отозвался.
Опустившись на пол, Брилл отрешенно заметила жгучие дорожки текущих по щекам слез. Прислушиваясь к окружающей ее давящей тишине, он закрыла лицо трясущимися руками. Через некоторое время сердце успокоилось, паника стихла, и разум Брилл прояснился. «Я не могу здесь оставаться, это точно. Это просто слишком опасно… Я не могу жить под угрозой, что Эндрю отнимет у меня ребенка… Я не могу рисковать этим. Я должна вытащить нас отсюда. Я должна… что бы ни было… я должна». И пока Брилл немигающим взором смотрела в темноту, в ее голове начал созревать план. Она приняла решение и знала, что делать.
*
Оставалось ровно пять дней до Рождества; снаружи все укутал снежный покров, холлы были украшены остролистом, но, если бы кто-нибудь со стороны делал выводы, основываясь исключительно на выражении лиц женщин семейства Донован, то ни за что бы не смог предположить этот простой факт. Брилл неподвижно сидела на своем стуле за обеденным столом, с лицом столь же спокойным и холодным, как зимняя равнина; Ария подражала матери во всем, вплоть до напряженного наклона плеч. Сегодня Брилл впервые за несколько дней разрешили свидание с дочерью, но из-за стоявшего над душой Эндрю воссоединение получилось в лучшем случае вялым. Мать и дитя сидели друг напротив друга, скромно сложив руки на коленях.
Во главе стола Эндрю смотрел поочередно то на одну, то на другую, наслаждаясь покорностью, которую углядел в их молчании.
– Я рад, что ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к нам за сегодняшним ужином, Брилл, – начал он, медленно поднося к губам исходящую паром полную ложку с супом.
Глаза Брилл на миг задержались на замершей у рта Эндрю ложке, затем она быстро опустила взгляд на свои колени.
– Я соскучилась по твоей компании, Эндрю, – тихо проговорила она, не моргнув глазом играя отведенную ей роль.
Улыбнувшись, тот проглотил горячий суп.
– Один из слуг сказал мне этим утром, что вчера обнаружил тебя, блуждающей по коридорам поздно ночью. Что же ты там делала в такой час? – легкомысленно спросил он.
Втянув носом воздух, Брилл подыскивала подходящий ответ. «Черт бы побрал этих проклятых слуг… шпионят и наушничают обо всем, что я делаю…» В последние несколько дней стоило ей допустить оплошность, как она оказывалась запертой в своей спальне. «Но скоро мне все равно не придется об этом беспокоиться», – с прохладцей подумала она, глядя, как Эндрю подносит ко рту еще одну ложку супа. Изобразив стыдливое пожимание плечами, Брилл повертела в руках салфетку.
– Я проголодалась и не хотела никого беспокоить. Так что просто спустилась вниз и отрезала несколько кусков хлеба.
Пока Эндрю искал в лице Брилл малейший признак притворства, в комнате висела напряженная тишина. Ничего не обнаружив, он прикрыл ладонью зевок.
– В следующий раз разбуди кого-нибудь.
– Разумеется, – отозвалась Брилл и, заметив, что Эндрю трет глаза, улыбнулась уголком рта. Отодвинув нетронутую тарелку с супом, она слегка покачала головой, когда Ария дернулась, чтобы отведать немного своей порции. Та сконфузилась и со стуком положила ложку.
