Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 67 страниц)

– Более чем достаточно, что я доверяю тебе.

Чувствуя себя безрассудным перед лицом такой поразительной веры, Эрик открыл рот прежде, чем успел спохватиться, отчего-то желая пошатнуть фундамент убежденности, на котором Брилл так твердо стояла.

– А что, если я скажу, что ты знаешь только часть меня? Что, если на самом деле глубоко внутри я ужасен? Даже теперь я могу использовать твою доброту, чтобы…

Эрик резко оборвал свою самоуничижительную тираду, поскольку Брилл повернулась к нему спиной и начала спускаться по лестнице. Возмущенный столь явным безразличием, он вскочил на ноги и последовал за ней к краю сеновала.

– Прошу прощения!

Взглянув на него поверх перекладины, Брилл улыбнулась.

– Да? – спросила она, спрыгнув на землю.

– Я пытался рассказать тебе кое-что важное, чертова женщина!

Подняв руку к уху, Брилл лишь посмотрела на него, а затем пожала плечами.

– Прости. Что?

– Возвращайся обратно наверх.

– Ты не мог сказать это несколько минут назад, чтобы мне не нужно было подниматься по лестнице? Лучше сам спускайся сюда, – крикнула та в ответ с откровенно самодовольным выражением лица.

В крайнем раздражении всплеснув руками, Эрик тихо прорычал несколько затейливых проклятий, а затем одним легким движением перемахнул на лестницу, спускаясь с удивительной ловкостью. Уже на земле он повернулся, чтобы возобновить расправу над собой, но заметил, что Брилл больше не стоит там, где была секунду назад. С растущим отчаянием оглядевшись вокруг, Эрик уловил взглядом краешек ее юбки, скрывающийся за дверью хлева.

Вдруг ощутив потребность начать рвать на себе волосы, Эрик неверяще потряс головой. Брилл никогда раньше не вела себя так, будто ей не особенно интересно то, что он должен был сказать – это огорошивало. Хотя всего несколько секунд назад он пытался пробудить в ней досаду, сейчас подобное пренебрежение малость задевало его гордость. Эрик не знал, что и думать. «Как она смеет сбегать, когда я с ней разговариваю? Язвительная, раздражающая женщина! Наверное, рассчитывает, что я последую за ней… или, возможно, ей наплевать».

Отряхивая сено с пальто и штанов, Эрик нерешительно шагнул вперед, затем собрался с духом и изо всех сил помчался за удаляющейся фигурой Брилл. Он легко нагнал ее во дворе, пока та тщательно выбирала, куда ступить. Схватив Брилл за руку, Эрик развернул ее лицом к себе, неожиданно злясь на нее сильнее, чем на себя.

И никак не ожидая увидеть ее улыбку. Чувствуя, что его каким-то образом облапошили, Эрик поспешно выпустил ее руку.

– Чего ты ухмыляешься?

– Я ухмыляюсь? – с напускной скромностью спросила Брилл.

– Какая муха тебя укусила? Я пытался кое-что рассказать тебе, а ты отреагировала ужасно невоспитанно.

Отвернувшись от него, Брилл пожала плечами и посмотрела себе под ноги.

– Просто цель оправдывала средства, – загадочно заявила она.

– Какая цель? О чем ты?

– Я же выманила тебя из хлева, правда? – счастливо отозвалась Брилл, повернулась и практически вприпрыжку побежала к дому.

Оставшись стоять в одиночестве посреди двора, Эрик мог лишь моргая смотреть вслед скачущей фигуре Брилл. Краем сознания он понимал, что должен быть зол на нее за эту скрытую манипуляцию, но, как ни странно, понял, что широко улыбается. «Она не соврала, когда сказала, что ей известен ход моих мыслей. Черт бы ее побрал, она знала, что я выбегу за ней». Осознание этого слегка пугало, потому что, хотя Брилл, несомненно, знала его, сама она оставалась для Эрика полнейшей загадкой. «Полагаю, все, действительно, прощено и забыто. Иначе она бы не утруждала себя». Сердце Эрика вернулось к спокойному, умиротворенному ритму.

Хотя он и не признавал этого, но испытывал острое облегчение от того, что остается в доме, где ему рады. Мягко фыркнув, Эрик закрыл глаза. «Забавно, раньше у меня никогда не было настоящего дома…»

Все еще недоверчиво качая головой, он двинулся вперед. Дойдя до парадной двери, Эрик аккуратно снял ботинки. Отставив грязную обувь в сторону, он заметил свежий букет оранжерейных цветов, демонстративно выставленных на ближайшем столе. Улыбка, вызванная нахальством Брилл, зачахла и сменилась злобным взглядом, Эрик скривил рот в презрительной ухмылке. «Здесь был Эндрю».

Выпрямившись, он крадучись пошел по коридору, по дороге высматривая Брилл. Услышав донесшийся из библиотеки скрип половицы, он резко свернул туда, однако, войдя, никого не обнаружил. Вздохнув, – его раздражение от недавнего визита Эндрю потускнело – Эрик подошел к окну и уткнулся лбом в стекло. «Я не должен позволять этому человеку действовать мне на нервы. Приходит он или нет, это не моя забота. Это не заслуживает моего внимания. Кроме того, Брилл достаточно раздражает и сама по себе».

Радуясь этому умозаключению, Эрик отступил от окна и повернулся, чтобы покинуть комнату. Когда он проходил мимо столика с корреспонденцией Брилл, от стопки отделилась связка бумаг и рассеялась по полу. Зарычав, Эрик наклонился, чтобы подобрать рассыпавшуюся кипу. Его не удивило, что среди бумаг оказались несколько конвертов от Эндрю, адресованных Брилл. Самодовольно закатив глаза, Эрик швырнул вскрытые письма обратно на столик. «О, как скверно, последнее время она была слишком занята, чтобы отвечать», – удовлетворенно подумал он.

Сложив оставшуюся часть открытой корреспонденции перед собой в неровную стопку, Эрик встал и бесцеремонно плюхнул эту кучу на столик. Он почти отвернулся от устроенного им беспорядка, как вдруг его внимание привлекло нечто необычное. Неоконченное письмо, написанное красивым почерком Брилл, валялось смятым наверху стопки, на самом виду. Странным в этом послании был заголовок.

«Мой ненаглядный, – гласил тот, приковав взгляд Эрика и заставив его продолжить чтение. – Спасибо за чудесные цветы, которые ты прислал этим утром. Подарок приятно отвлек меня от отчаяния, которым, кажется, сейчас постоянно наполнены мои дни. Хотя я надеюсь, что ты сможешь остаться подольше. Коннер опять уехал на несколько дней, чтобы почтить своим присутствием очередное коммерческое предприятие, и его отсутствие заставляет меня чувствовать себя страшно одиноко. Конечно, мне приятна компания Эрика, но я порою устаю от его странностей. Хотя я и не говорю этого вслух, его маска вызывает очень много вопросов. Ужасно, что я постоянно спрашиваю себя, что он скрывает под ней? Надеюсь, скоро ты опять навестишь меня, я очень по тебе скучаю…»

Оглушенный расплывающимися перед глазами словами, Эрик мог лишь смотреть на письмо, пока окончательно не перестал различать буквы. Быстро сморгнув, он положил невинный с виду лист бумаги обратно на столик. «Это не может быть правдой… это какая-то ошибка, – упрямо подумал он, не желая отпускать тепло надежды, все еще бьющейся в его сердце. Непрошенный тайный шепот мрачно мурлыкал ему в ухо: «Она колебалась, возвращая мне маску. Ее одолело любопытство? – Тряхнув головой, Эрик отогнал эти мысли. – Нет, это не может быть правдой, это всего лишь ошибка… это даже не ее почерк. Я ошибся».

Медленно, будто в трансе, повернувшись, Эрик деревянной походкой направился к двери. «Я ошибся… – продолжал он повторять про себя, как заклинание. – Ошибся…» Но под шелковой паутиной мыслей внутри него вздымалось черное облако, заставляя внутренности плавиться от гнева, какого он не чувствовал с того дня, как попал в этот дом. Встряхнувшись, Эрик жестоко подавил растущую в нем ярость Призрака.

«Это была ошибка. Я докажу это».

========== Глава 29: Одержимость ==========

Сердце Эндрю затрепетало в груди – что было для него весьма нехарактерно, – потому что в тот момент, когда он собирался покинуть библиотеку, латунная ручка двери вдруг повернулась. Быстро отступив в сторону, он спрятался за резко распахнувшейся дверью, осторожно поймав ее рукой в дюйме от своего носа. Повернув голову, он злобно улыбнулся, когда до его ушей донесся звук крадущихся шагов – это было именно то, что Эндрю надеялся услышать, хотя и рассчитывал, что Эрик вернется несколько позже. Это был просчет, который не следовало повторять снова.

Терпеливо ожидая в полной тишине, Эндрю улыбнулся еще шире, обнажая безупречно ровные зубы, когда услышал скрип столика, а за ним шелест упавших на пол бумаг. В черноту его глаз влился свет триумфа, на миг заставив их тускло замерцать, когда вслед за тихим шуршанием бумаги раздался громкий звук втягиваемого воздуха, свидетельствующий о сильном удивлении. Точно зная, что именно попалось на глаза вошедшему в комнату, Эндрю прикусил нижнюю губу, чтобы не выпустить поднимающиеся в горле переливы смеха. «Мой ненаглядный…»

Последовавшее короткое молчание заставило Эндрю еще сильнее склонить голову набок, напрягаясь, чтобы уловить самый тишайший звук смятения. Но ничего более не последовало, и его маниакальная ухмылка слегка поблекла, а глаза сузились, превратившись в две темные щели. Месть и вполовину не так сладка, если нет немедленной реакции.

Задрожали половицы – это Эрик быстро развернулся, чеканным шагом пересек библиотеку и вышел вон. Когда шаги отдалились, Эндрю медленно надавил ладонью на дверь, и от его осторожного, почти змеиного движения та с тихим щелчком закрылась.

Отойдя от входа, Эндрю небрежно прошелся по комнате, остановившись перед столиком для корреспонденции, и легонько прихватил двумя пальцами лежащее поверх стопки письмо. Снова перечитав изящно выведенные слова, он похвалил себя за искусную подделку почерка Брилл. «Несмотря на сомнительное воспитание, у нее всегда была прекрасная рука», – коротко подумал он, аккуратно сложил письмо и спрятал его в жилетный карман.

Но впервые его привлекли в Брилл отнюдь не навыки письма. Если уж на то пошло, это были ее красивые миндалевидные глаза, на которые Эндрю и обратил внимание в первую встречу. Нежные, дымчато-серые и до странного проницательные, они подобно маякам сияли через переполненный бальный зал после совершенно незапоминающегося концерта ее брата – будучи лишенным музыкального слуха, Эндрю воспринимал его игру как нудный шум.

В то время Брилл едва исполнилось пятнадцать, и она была совершенно очаровательна, несмотря на невзрачное платье. На самом деле, именно ее весьма нелепый наряд и робкие манеры наряду с тем, что она была бедной ирландской сироткой, побудили Эндрю пройти через комнату к девушке. Что-то было в том, как та держалась у стен и отказывалась от всех приглашений на танец с извиняющейся улыбкой, которая зажгла в его груди пылающее чувство соперничества. Ее юность и ранимость были вызывающими, волнующими, крайне возбуждающими.

Эндрю хотел эту сладость для себя одного… хотел взять ее, поглотить ее, чтобы заполнить огромную, гулкую пустоту в своей душе.

Он был уверен тогда, что Брилл будет его, просто потому что всю свою жизнь Эндрю ни в чем не знал отказа. Он был старшим сыном состоятельного английского лорда и привык к удобствам, которые влекло за собой подобное положение. По этой причине он решил, будто сможет растопить лед вокруг сердца ирландской девицы – потому что он так хотел. Тогда Эндрю испытал настоящее потрясение: когда он коснулся плеча Брилл, чтобы спокойно пригласить ее на танец, она нечаянно опрокинула бокал с шампанским, который он держал в руке, и полностью залила его дорогой жилет из золотой парчи. Ситуация вышла столь смешной, что Эндрю не смог удержаться, чтобы не пригласить ее вместе с братом на празднование дня рождения своего брата, которое должно было пройти на той же неделе.

Чего он никак не ожидал, так это что его чертов уродливый братец уведет Брилл прямо у него из-под носа. «Черт бы его побрал, черт бы побрал. Этот выродок всегда все мне портил». Эндрю презрительно усмехнулся, глядя вниз, на неровную стопку писем, в бешенстве медленно комкая в руке листок бумаги. Он знал, что должен быстро убираться отсюда, но почему-то при мысли о брате у него по спине всегда пробегала судорога ярости; вот и сейчас его тело слегка дрожало.

Джон всегда так на него действовал. Даже когда они были детьми, между ними было постоянное соперничество. Во время одного знаменательного события – празднования его десятилетия, если быть точным, – Эндрю получил шетландского пони, который очень ему понравился, потому что стоил значительно дороже, нежели все, что когда-либо получал Джон. В то лето он каждый день ездил верхом на этом замечательно животном, лишь хохоча всякий раз, когда брат просил покататься. Но на следующий день рождения Джона, когда тому подарили набор старинных игрушечных солдатиков, весь интерес Эндрю к собственному подарку увял. Неистовый восторг Джона от столь простого подарка привел Эндрю в несвойственную детям ярость. Он не раздумывая продал этого пони, поскольку больше не мог мучить брата его наличием. После того года Эндрю возненавидел Джона с такой страстью, какую ничто больше не пробуждало за всю его жизнь.

Он ненавидел брата за удовлетворенность жизнью, за доброту и его проклятое чувство юмора – три качества, которые Эндрю никак не мог развить в себе. «Хех, Святой Джон и его бесконечная удача». Несмотря на то, что Эндрю был старшим братом, именно Джон всецело владел сердцем их отца. Недетская практичность Эндрю и его расчетливый ум отворачивали от него отца, и он долго страдал от этого. Вскоре благосклонность лорда Донована к младшему сыну стала столь заметной, что пошли слухи, будто бы он сделает Джона своим наследником. Эндрю воспринял эти новости не особо хорошо.

А потом, буквально пару месяцев спустя после седьмого дня рождения Джона, случился пожар. Семья и слуги выбежали на газон, как раз когда огонь начал выбивать окна; звон сыпавшегося на траву стекла казался странным фоном к треску и реву пламени. Лишь тогда они обнаружили, что Джона среди них нет. Кашляя от набившегося в легкие дыма, перемазанный в саже Эндрю наблюдал, как кто-то из бригады пожарных побежал обратно в горящий дом, чтобы несколько минут спустя вывалиться через парадную дверь с прижатым к груди свертком. Неузнаваемый в этой куче обугленного тряпья, Джон лежал, судорожно хватая ртом воздух; его маленькое личико превратилось в массу из волдырей и слезающей кожи.

В ту ночь Эндрю и его мать сидели в больнице у изголовья постели Джона, считая каждый его вдох, в то время как лорд Донован мерил шагами коридор снаружи. Прогноз был неутешительным для мальчика: все доктора были уверены, что он умрет в течение недели.

Все говорили, что чудом было уже то, что он не умер сразу. По-видимому, пожар начался в его комнате, от опрокинутой свечи. Но, невзирая на это зловещее предсказание, Эндрю всю ту неделю провел у изголовья брата, доказывая этим тупым идиотам, что тоже может быть таким же самоотверженным и великодушным, как и «Святой» Джон. Но даже этот поступок толком не признали – никто его даже не заметил.

К всеобщему удивлению Джон выжил. «По крайней мере, из-за этого я рано выучил, что не стоит верить всему, что говорят врачи… шарлатаны».

До сих пор Эндрю не мог смотреть на зажженную спичку, не думая о том дне. При первом жалящем дуновении вспыхивающей серы или металлическом щелчке зажигалки по его бледному лицу всегда скользила потаенная улыбка. Поразительно было, что прирученная и приятная в камине вещь может так быстро начать жить собственной жизнью, всего лишь за час уничтожив целый особняк. Кто бы мог подумать, что огонь может распространиться быстрее, чем пролитое молоко?

После пожара, когда лицо его брата стало выглядеть покрытым скорее расплавленным воском, нежели кожей, старый лорд Донован стал еще сильнее выказывать привязанность к младшему сыну, вместо того чтобы оттолкнуть его. И хотя больше не возникало вопросов по поводу наследования Эндрю, постоянное равнодушие отца приводило его в бешенство. Этого было достаточно, чтобы кого угодно довести до безумия или одержимости.

«Но я был сильнее этого. Я добился своего вопреки прихоти судьбы, всякий раз играющей против меня. Действуя рассудительно, я сделал себе имя и утроил семейное состояние. Благодаря мне имя Донованов получило то уважение, которое имеет сегодня». Вновь улыбнувшись, Эндрю отвернулся от столика Брилл и порывисто зашагал к двери.

Долгие годы, несмотря на собственные успехи, получаемое Джоном нежное внимание разъедало его, но что бы Эндрю ни делал, ничто не могло разрушить эту невероятную привязанность между отцом и сыном. Это продолжалось до того момента, когда, к огромному потрясению окружающих и к ужасу отца, Джон заявил о своем намерении жениться на юной ирландке. Кто бы мог подумать, что Брилл окажется тем самым камнем преткновения, который разрушит любовь их отца к своему младшему сыну? Когда Джон женился на ней, лорд Донован лишил его всякой финансовой поддержки.

Только совет Эндрю насчет карьеры в армии уберег новобрачных от разорения. Будучи человеком учтивым – и вопреки своим рубцам, – Джон дослужился до звания майора, а потом пуля проделала в его лбу аккуратную дырку размером с монетку. Забавные штуки эти пули: весят всего несколько унций и при этом обладают силой в мгновение ока пробивать кости и плоть. Просто, элегантно, полезно.

Эндрю замер перед дверью библиотеки, упершись рукой в стену. Перед его глазами промелькнуло бледное лицо Джона. «Он выглядел таким удивленным…»

Вздрогнув от внезапно накатившего тревожного предчувствия, Эндрю провел трясущейся рукой по лицу. «Забудь об этом… просто забудь его уродливое лицо и проклятое скудоумие. Мне слишком многое нужно исправить, чтобы тратить время на мысли о Джоне. О чем действительно следует подумать прямо сейчас, так это о новом уроде, который мешает моим планам. – От этой мысли всякая тревога, охватившая Эндрю секунду назад, улетучилась, сменившись свежей волной холодного гнева. – Хех, и каковы были шансы, что он тоже окажется уродливым ублюдком?»

«Возможно, именно поэтому мне сразу не понравился этот малый, Эрик», – рассуждал Эндрю, внезапно осознавая очевидное. До сих пор он ни разу не задумывался, из-за чего именно он испытал к мужчине в маске почти мгновенную ненависть. Эрик слишком сильно напоминал его брата, со своим несомненным скрываемым уродством, темными волосами и замкнутым поведением. Сходство было поразительным.

Тем не менее, именно то, как Брилл смотрела на Эрика, по-настоящему вылилось в ненависть Эндрю к «учителю». После случая на пруду, когда он увидел, насколько серьезной стала ее привязанность к Эрику, Эндрю понял, что должен прибегнуть к военной хитрости. Он нанял в Париже омерзительного глупца, чтобы раздобыть информацию, и та оказалась крайне любопытной. Хотя у того бедолаги и не хватило мозгов, чтобы сложить два и два, сам Эндрю дураком не был. За преувеличениями и путанными слухами он разглядел реальную историю. «Не каждый день выясняешь, кто на самом деле тот бродяга, который живет под одной крышей с твоей предполагаемой невестой». По идее, Эндрю бы следовало попросту снова пойти в полицию с этой маленькой пикантной новостью, однако он был уверен, что если поступит так, Брилл отреагирует не самым желанным образом. Ее дружба с Эриком стала слишком крепкой.

Эндрю знал, что сперва должен ослабить эту непостижимую связь, которая явно возникла между ними. «Вдобавок это будет куда забавнее», – подумал он с усмешкой.

Потянув дверь библиотеки, Эндрю вышел в коридор; в свете полуденного солнца его глаза стали похожи на блестящих черных жуков. Поправив жилет и проверив карман, где лежало письмо, он небрежно сложил руки за спиной и прислушался к происходящему в столовой, откуда доносились громкие голоса. Остановившись перед дверью, он в восторге навострил уши, слыша напряжение в каждом произносимом в комнате слове.

Вытянув голову так, чтобы заглянуть за дверь, оставшись при этом незамеченным, Эндрю наблюдал за разворачивающейся сценой. Брилл и этот чертов учитель стояли лицом к лицу посреди комнаты, и воздух между ними звенел от напряжения. Хотя в волосах Брилл застряло несколько соломинок, Эндрю не мог сдержать улыбку – настолько милой та сегодня выглядела. «Она всегда прекрасна в гневе».

– Эрик, о чем ты толкуешь! И, в любом случае, почему ты копаешься в моей личной корреспонденции?

– Как я уже говорил, это вышло случайно! Брилл, ты не ответила на мой вопрос.

– Что ты хочешь от меня услышать? – вздохнула та.

– Я хочу, чтобы ты сказала мне правду, – последовал краткий ответ: в голосе мужчины звучало скрытое обвинение.

– Я и сказала правду, Эрик. Я не знаю, о чем ты говоришь.

Легонько постучав по дверному косяку, Эндрю шагнул через порог; придав лицу выражение вежливого участия, хотя внутри трепетал от ликования.

– Я не хотел прерывать… – начал он, сконфуженно опустив глаза, – но полагаю, что должен сказать тебе, что мой повар уже закончил готовить обед.

При появлении Эндрю Эрик мгновенно повернул голову в его сторону и уставился на него в раздраженном молчании. Несколько секунд спустя его поразительные синие глаза, ярко сверкающие из-за маски, сузились, вся его поза излучала агрессию.

– Что вы тут делаете? – рявкнул Эрик.

– Эрик, прошу тебя. Эндрю предложил мне в помощь кое-кого из своей прислуги, пока Ария болеет, – умоляюще начала Брилл, положив руку на плечо Эрика. При этой новости по его лицу мгновенно скользнуло выражение тревоги.

Дернувшись от ее прикосновения, Эрик одним махом пересек комнату, его движения были хищными и стремительными.

– Нет, я знаю, почему вы здесь. Должно быть, это вы подложили письмо.

Услышав его угрожающий тон, Брилл встала между мужчинами; выражение ее лица быстро помрачнело от усталого гнева.

– Не смей говорить подобное! – дрожащим голосом заявила она, ткнув пальцем в сторону Эрика. – Я выносила почти все вспышки твоей ярости и тягостное молчание с огромным терпением, но я не позволю тебе распускать свой змеиный язык с Эндрю, когда он так помогает!

Поднеся ладонь ко рту, будто удивившись слетевшим с губ словам, Брилл потупилась.

– Должно быть, ты просто ошибся. – Затем, понизив голос до шепота, она продолжила: – Забудь об этом, Эрик. Я не знаю, что ты прочел, но ты ошибся. Ты ведь доверяешь мне, правда?

Последовало напряженное молчание, во время которого Эрик пристально смотрел поверх ее головы на Эндрю. Прочно удерживая на лице выражение легкого замешательства, Эндрю встретил этот взгляд со спокойной невозмутимостью. Наконец, пожав плечами, Эрик опустил взгляд на лицо Брилл, неохотно остывая.

– Да, я доверяю тебе. Ты это знаешь, – мягко отозвался он, мрачно нахмурив брови.

Эндрю невольно свирепо сощурился, наблюдая, как лицо Эрика смягчается и теряет свою ледяную окаменелость. Подавив вздох, он отвел глаза, не в силах без тошноты взирать на доказательство трогательных взаимоотношений между Брилл и этим мужчиной. Эндрю чувствовал, как по его телу разливается темная ярость; кипящая ненависть к сопернику заострила черноту его глаз. Когда Эрик поднял взгляд от привлекательного лица Брилл на его лицо, Эндрю встретил его волчьей усмешкой, оскалив все зубы.

– Но я не доверяю ему, – прорычал Эрик; вновь напрягшись от гнева, мгновенно отразившегося на его лице. – Пойдем со мной, я докажу тебе, что он замышляет что-то недоброе.

Схватив Брилл за руку, Эрик промчался мимо Эндрю, волоча ее за собой, и, пока они неслись по коридору, Брилл, которой приходилось едва ли не бежать, чтобы поспеть за размашистым шагом Эрика, просила того двигаться помедленнее. Следуя за ними на безопасном расстоянии, Эндрю спокойно шел за парочкой до самого столика и со скрытой усмешкой ждал продолжения веселья.

Выпустив руку Брилл, Эрик показал на неровную стопку бумаги, обшаривая ее взглядом в поисках оскорбительного письма.

– Тут, оно прямо тут, – начал он, но не сумел сразу найти письмо и в смущении наморщил лоб. – Погоди-ка. Наверное, оно лежит под другими письмами, – предположил он слегка дрожащим от неловкости голосом и поднял пачку бумаг, перебирая их с растущим волнением. – Не понимаю. Я был уверен, что оставил его прямо здесь, – бормотал он в тихом неверии, отложив письма и принявшись лихорадочно обшаривать столик.

Пройдя дальше в комнату, Эндрю склонил голову набок, молча наблюдая за спектаклем.

– Возможно, Брилл была права. Должно быть, вы ошиблись, поскольку очевидно – что бы вы там ни искали, здесь этого нет. – Перенеся свое внимание на Брилл, Эндрю продолжил: – Возможно, мне также стоит вызвать своего личного врача.

– Ты уже помог более чем достаточно, Эндрю. Я позабочусь об Арии. Не думаю, что необходимо вызывать ей…

Эндрю покачал головой, прерывая Брилл, и позволил себе перевести взгляд обратно на Эрика, который стоял, расстроено зарывшись руками в волосы.

– Я не имел в виду, что он должен приглядывать за девочкой, – сказал Эндрю, продолжая пристально смотреть на Эрика.

Брилл, ошарашенная его предложением, несколько секунд стояла молча, затем тоже с сомнением перевела взгляд на Эрика.

Увидев выражение их лиц, Эрик внезапно выпрямился и встал так, словно готов был вот-вот сорваться и улететь.

– Я не сумасшедший. Я знаю, что видел… я просто не понимаю, почему… – медленно встретившись глазами с Эндрю, Эрик стиснул зубы, демонстрируя неприкрытую ненависть. Он явно все понял – от шока его губы сжались в узкую белую полоску.

– Никто не утверждает, что вы сумасшедший, месье, просто вы тоже можете быть больны. Вы провели несколько минут в ледяной воде, и было бы неудивительно, если бы у вас началась лихорадка, как…

Не говоря ни слова, Эрик бросился через комнату, схватил Эндрю за горло и прижал к стене. Лицо Эрика было в каких-то дюймах от его лица, и он смотрел на Эндрю с яростью, балансировавшей на грани безумия. Когда пальцы на его шее стали сжиматься, Эндрю вдруг подумал, что, возможно, он допустил серьезный просчет. Где-то на заднем плане кричала от страха Брилл. Эндрю вскинул руки к шее, пытаясь разжать стальной захват.

– Ты что-то с ним сделал. Теперь я понял. На пару мгновений ты действительно заставил меня усомниться, не плод ли все это моего воображения. Куда ты подевал его, чертов ублюдок! – Поскольку Эндрю продолжал молча смотреть на него, Эрик снова приложил его затылком о стену. – ОТВЕЧАЙ!

Сморгнув звездочки, закружившиеся перед глазами от удара, Эндрю сделал усилие, чтобы выдавить хоть слово:

– Я не понимаю… о чем вы… говорите, – прохрипел он.

– Прекрати, Эрик! Что ты творишь! Перестань! – крикнула Брилл, кинулась вперед и вцепилась Эрику в плечо, силясь растащить мужчин. – Ты его придушишь! Отпусти его!

Эрик несколько раз прерывисто выдохнул сквозь сжатые зубы – и внезапно отпустил горло Эндрю и отступил назад. Немного съехав по стене и хватая ртом воздух, тот пытался удержаться на ногах. Перед глазами у Эндрю плясали черные точки, его легкие с жадностью поглощали долгожданный кислород.

С трудом выпрямившись, он осторожно потер отпечатавшиеся на шее красные полосы.

– Вы представляете собой угрозу, – обвиняюще произнес он.

– А ты – двуличная гадина! – громогласно парировал Эрик.

– Эрик, да что с тобой стряслось?! – вопросила Брилл, в крайнем смятении потрясая кулаками в воздухе.

Не ответив ей, Эрик тряхнул головой и несколькими резкими энергичными движениями привел в порядок свою рубашку.

Пока он с заметными усилиями восстанавливал самообладание, Брилл принялась крутить на пальце обручальное кольцо. Эрик медленно перевел на нее взгляд: его глаза блестели от едва скрываемой боли.

– Значит, ты мне не веришь, – просто сказал он.

Прежде чем Брилл успела ответить, Эрик обогнул ее и направился к двери.

– Эрик, постой…

Развернувшись на пороге, Эрик скользнул мрачным взглядом по двум оставшимся в комнате людям; на лице застыли обвинение и гнев.

– Ты не веришь мне! – проревел он, развернулся и утопал по коридору.

После короткого оглушенного молчания Брилл поднесла руку ко лбу и устало закрыла глаза. Ее плечи затряслись, из груди вырвалось несколько тихих бессильных рыданий. Шагнув вперед, Эндрю приблизился к ней сзади и успокаивающе положил руку ей на спину.

– Не плачь, Брилл. Я уверен, что все наладится. Во всякой дружбе бывают ухабы, верно? – мягко сказал он, с усмешкой поглядывая на дверь.

– Прости меня, Эндрю, – всхлипнула та, закрыв лицо руками. – Я не знаю, что на него нашло. Я никогда не видела, чтобы он действовал настолько неадекватно.

Торжествующе положив руку на плечи Брилл, Эндрю нежно заправил за ее ушко выбившуюся прядь.

– Не волнуйся. Последние несколько дней все были в ужасном напряжении. Из-за лихорадки Арианны… – Когда Брилл повернула к нему заплаканное лицо, Эндрю ободряюще улыбнулся ей, наконец-то ощущая, что его жизнь не пуста – потому что Брилл в его руках. – Все будет в порядке. И никаких больше слез, ладно?

Кивнув, Брилл неуверенно вернула ему улыбку.

– Эндрю, я рада, что ты сегодня здесь, – прошептала она; по ее лицу скользнула тень удивления, как будто она только сейчас осознала этот факт.

Бережно проводив ее до двери, Эндрю погладил ее по спине.

– Идем, перекусишь чего-нибудь и почувствуешь себя лучше. Дай ему выпустить пар. Когда мужчина сердится, лучше оставить его наедине с собой. После обеда я бы хотел проверить, как там Арианна, а потом мне нужно ехать. – Позволив повиснуть тягостной паузе, Эндрю вел Брилл по коридору к кухне. – На случай, если тебе неспокойно быть в доме одной… я могу оставить с тобой пару моих людей, если хочешь.

– Нет, не нужно… но я ценю твою доброту. Ты был настоящим джентльменом – спасибо тебе за это.

Понимающе кивнув, Эндрю промолчал; его темные глаза самодовольно блестели в свете лампы. «Скоро, моя дорогая, в этом появится необходимость. Боюсь, нрав Эрика со временем значительно ухудшится. Просто пугающе…» – думал он, и смех гремел в его голове.

«Скоро, очень скоро».

========== Глава 30: Дважды разбитое сердце ==========

Сгорбившись в кресле, Эрик сидел в библиотеке и в тишине предавался раздумьям. Он ожесточенно смотрел на столик Брилл, и его мысли носили самый мрачный характер. «Отсюда началась вся эта путаница, с этого проклятого письма, – зло думал Эрик, проводя пальцем по внешнему краю своей маски. – И это случилось всего несколько дней назад».

Поверхность стола теперь была основательно расчищена от всего, что на нем валялось прежде, – осталась только одинокая ручка со стальным пером. Брилл предусмотрительно убрала всю свою корреспонденцию на следующее же утро после того, как Эрик едва не вышиб из Эндрю дух. «Она не хотела снова рисковать и провоцировать мой гнев».

Тогда Эрик был так уверен, что за историей с таинственным письмом стоял Эндрю, однако с того дня в доме произошло множество загадочных событий, и случались они вне зависимости от присутствия или отсутствия молодого лорда. Пропадали разные мелочи – лишь для того чтобы появиться в неподходящих местах, и каждый случай обычно перемежался шумной ссорой между Эриком и Брилл.