Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 67 страниц)

Прыгая на одной ноге, Брилл натянула один изношенный черный башмак, потом другой и быстро их зашнуровала.

– Ну и что там случился за переполох, из-за которого мадам Дюбуа пришлось послать за уборщицей? Обычно они не любят, если мы крутимся поблизости, когда нас может увидеть кто-нибудь важный.

Сморщив нос с нехарактерным для нее кислым выражением лица, Мэг отступила на шаг и направилась к двери дормитория.

– Чтобы привлечь некоторых весьма состоятельных инвесторов, директора наняли нескольких знаменитостей. У них ушло на это почти шесть месяцев. История о том, что случилось год назад, прогремела по всему континенту. Мало кто изъявил желание работать здесь.

– Ты все еще не объяснила, по какому поводу был переполох.

Тихонько прикрыв за ними дверь, Мэг скисла еще больше.

– Новая прима-балерина и ведущее сопрано затеяли ссору. Пошвырялись друг в дружку букетами, которые им поднесли директора. Причем вместе с вазами.

Брилл весело фыркнула, представив себе это эпическое сражение двух напыщенных гусынь.

– Они поссорились в первый же рабочий день? Из-за чего?

Посылая в сторону продолжавшей хихикать Брилл неодобрительные взгляды, Мэг подождала, пока та достанет из чулана швабру и совок.

– Кажется, это имело отношение к тому, какую гримерную хотела каждая из них. Марианна, новая прима-балерина, сказала, что хочет комнату возле той, где большое зеркало, но Карлотта сказала, что хочет ее же. Наша примадонна заявила, что ей совершенно необходима именно эта комната, чтобы разместить свиту, которая еще не прибыла.

Остановившись, Брилл подняла глаза на Мэг:

– Ты сказала Карлотта? Разве не она была ведущим сопрано в прошлом году?

– Да, это она. Вообще-то она долго отказывала возвращаться и отрабатывать контракт до конца. Но, думаю, в конце концов ни один другой театр не предложил ей работу, поэтому ей и пришлось вернуться. И хотя она та еще заноза в мягком месте, мне ее немного жаль… в прошлом году ее… ну, если можно так выразиться… ее любовник был убит во время пожара – он был ведущим тенором. – Затем, оглянувшись через плечо на Брилл, Мэг замедлила шаг. – А откуда ты узнала, что она была здесь в прошлом году?

Брилл покраснела от своей оплошности, потупилась и припустила следом за подругой.

– Ну, уборщицы – известный рассадник сплетен. Я просто узнала имя из тех историй, которые они рассказывали.

Приняв это объяснение без лишних вопросов, Мэг тоже ускорилась, чтобы поравняться с Брилл.

– Что я хочу тебе сказать перед тем, как поднимешься на сцену, так это что, когда я уходила, Карлотта и Марианна еще орали друг на друга. Поэтому на твоем месте я бы вела себя тише воды ниже травы и убралась оттуда как можно скорее. Надеюсь, они там не развели еще больший бардак.

– Не волнуйся, они меня даже не заметят, – уверила ее Брилл – и в этот момент ее прервал пронзительный вопль. Съежившись от звука, она поспешила вперед: разгорающаяся там перепалка ей совсем не нравилась.

Ворвавшись на сцену, Брилл резко затормозила на краю небольшой толпы. Приподнявшись на цыпочки, она попыталась заглянуть поверх плечей стоящих перед ней рабочих сцены. Было очевидно, что спор между примами до сих пор не утих. Умирая от желания посмотреть, как грызутся эти две артистки, Брилл шагнула вбок и врезалась прямиком в мадам Дюбуа.

Крепко схватил Брилл за руку, та прищурилась, секунду изучая ее лицо своими орлиными глазами, затем поволокла ее куда-то в сторону.

– Где ты пропадала, девочка? Мы столько времени тебя прождали, и вот я обнаруживаю тебя слоняющейся тут без дела.

Брилл с силой прикусила нижнюю губу, чтобы удержаться от резкого ответа, и на прощание помахала Мэг, пока ее тащили вокруг толпы. На другой стороне народ стоял посвободнее. Брилл оглянулась туда, куда все пялились, и заметила величественную темноволосую даму, которая собачилась с хрупкой рыжеволосой женщиной. Первая склочница была на добрый фут выше своей оппонентки; на ее смоляных кудрях красовалась яркая, почти безвкусная шляпка, покачивающаяся при каждом яростном взмахе рук; своим высоким голосом с сильным акцентом она несла неразборчивую околесицу на смеси двух языков. Спорщица пониже явно была намного моложе первой – около двадцати двух лет против тридцати с чем-то, – но, несмотря на хрупкость и молодость, девушка беспардонно ткнула пальцем в грудь темноволосой женщины, расхохотавшись, когда та заалела от гнева. По некоторой причине Брилл сочла эту сцену особенно смешной. Она бы посмеялась, если бы мадам Дюбуа в этот момент не отпустила ее руку, отчего Брилл потеряла равновесие и споткнулась.

– А теперь докажи свою полезность и прибери весь этот беспорядок, – заявила мадам Дюбуа и, скривив морщинистое лицо, посмотрела вниз, на валяющиеся на полу осколки стекла. – Проклятые надменные девки загубили всю чудную полировку сцены, – продолжала она ворчать, пробираясь сквозь окружавшее переругивающихся див столпотворение и оставив Брилл собирать разбитые вазы.

Покачав головой от идиотизма ситуации в целом, Брилл опустила на пол совок и принялась быстрыми, ловкими движениями сгребать осколки. Поставив ногу на заднюю часть совка, чтобы удержать его на месте, она замела в него небольшие кучки стекла и нагнулась, чтобы поднять его. Подхватывая в горсть юбки, Брилл начала выпрямляться, когда вдруг, посреди вдоха, воздух словно бы замерз у нее в легких.

С расширенными от шока глазами Брилл со стуком уронила совок на пол. Ее охватила до боли знакомая паника; ожили тревожные колокольчики на задворках сознания. Запертый в горле вдох наконец-то прорвался сквозь ее безвольные губы, и одновременно зрение начало расплываться. «Что-то не так… что-то…» Тряхнув головой, чтобы избавиться от звона и остатков тумана перед глазами, Брилл подняла взгляд на стропила, следуя указаниям, которые нашептывал инстинкт.

Обнаружив, что ее глаза упираются не куда-нибудь, а в покачивающуюся над группой зевак связку мешков с песком, Брилл мутным взглядом уставилась на самый крупный из трех. На миг ее зрение раздвоилось, одна реальность накладывалась на другую, множа стропила и мешки, которые она видела воочию, – и те, что представали перед внутренним взором. В то время как на первой картинке все оставалось неподвижным, один из мешков на второй задрожал и с угрожающей скоростью полетел вниз. Следуя глазами за призрачным мешком, Брилл увидела, как тот шлепнулся в самую середину собравшейся толпы, прямо на голову кричащей темноволосой женщины. Она часто заморгала, и тревожный образ рассеялся, оставив ее с ужасом пялиться в никуда.

Распознав эту мимолетную волну необъяснимого ужаса, весьма далекого от простой тревоги, Брилл озадаченно нахмурила брови. Она взяла себя в руки, и стесненность в груди и болезненная тошнота постепенно пропали – теперь за струны ее сердца дергал не страх, но гнев. Собравшись с силами и оставив позабытые швабру и совок валяться на полу, Брилл сделала несколько шагов вперед, прикипев глазами к сумраку над головой. «Я знаю лишь одного человека в этом театре, кто может подстроить такого рода ловушку. Я точно намну ему бока, как только выясню, кто он такой… Я же говорила ему, что если кто-нибудь пострадает…»

Игнорируя по-прежнему переругивающихся слева от нее див, Брилл продолжала смотреть вверх, пока наконец краем глаза не заметила промелькнувшую тень. Прищурившись, она наблюдала, как висящий высоко над толпой мешок с песком крутанулся, а затем начал раскачиваться. Громко ахнув, когда мешок нырнул на два фута вниз и рывком остановился, Брилл бросилась вперед, ввинчиваясь в толпу зевак.

Внезапно ощутив приступ клаустрофобии от сдавливающих ее тел, Брилл принялась расчищать путь локтями, пихая их под ребра окружающих направо и налево, оставляя за собой шлейф возмущенных ругательств. Вломившись во внутренний круг, где две женщины продолжали визжать друг на друга, она бесцеремонно устремилась к ним.

– Мадам? Синьора? Пожалуйста, можно вас попросить чуть подвинуться вправо? – торопливо спросила Брилл, запрокинув голову и не отрывая взгляда от раскачивающихся вверху мешков.

Потрясенная столь дерзким вмешательством, более молодая женщина, разинув рот, повернулась к Брилл – ее длинные огненно-рыжие волосы выбились из-под шпилек и прилипли к вспотевшей щеке – и в изумлении отшатнулась. Вторая, более высокая женщина, которая, как подозревала Брилл, и была возвратившимся сопрано, лишь на секунду умолкла, а затем обратила свою ярость уже на нее.

– А! И к’то ты есть? Как сметь ты… э… сметь ты говорить с нами! Ты знать, к’то я такая? Я есть ведущая дама т’ут, ты не говорить со мной! Убираться сейчас же! – на ломаном французском потребовала женщина – ее итальянский акцент коверкал слова почти до неузнаваемости. Грубо размахивая руками перед самым лицом Брилл, Карлотта бешено сверкала глазами.

Выведенная из себя ее снобизмом, Брилл отвела взгляд от стропил и уперла его в умело накрашенное лицо Карлотты. Та заморгала, удивленная ее отвагой – Карлотта явно не привыкла, чтобы низшие по положению встречались с ней глазами.

– Нет, синьора, вы точно не понимаете, я лишь пытаюсь предупредить вас, что мешки с песком…

Не дав Брилл закончить, Карлотта злобно посмотрела вверх и расхохоталась.

– С ними в’се в порядок. – отвернувшись от Брилл, певица мгновение изучала толпу. – Мадам Дюбуа? Уволить эту женщину прямо теперь! Эй! Вы слышать, что я…

И в этот момент тираду Карлотты прервал раздавшийся наверху скрип. Все, кто был на сцене, одновременно подняли глаза – как раз вовремя, чтобы увидеть, как на сцену падает десятифунтовый мешок с песком. Уставившись на него с ошеломленным недоверием, певица застыла на месте, будто парализованная – и мешок летел прямо ей на голову. У Брилл оставался лишь один выход, поэтому она ринулась вперед и сбила Карлотту с ног; мешок приземлился в считанных дюймах от их лиц, и пол задрожал от удара. Мгновение Брилл лежала неподвижно, затем сделала несколько успокаивающих вдохов и выдохов, пытаясь утихомирить заходящееся сердце. «Так близко…»

Осторожно приняв сидячее положение, Брилл посмотрела на Карлотту и обнаружила, что та в ужасе таращится на массивный коричневый мешок у себя перед носом. Затем она медленно перевела повлажневшие карие глаза на Брилл.

– Как ты узнать? Ты спасти мне жизнь… – тихо пробормотала она трясущимися губами.

Брилл открыла было рот, чтобы ответить, но тут двое мужчин средних лет кинулись к Карлотте и бережно поставили ее на ноги, хлопоча над дивой так, словно она стеклянная. И оставив Брилл сидеть на полу. «Отрадно сознавать, что рыцари еще не перевелись, – с сарказмом подумала она. Поднявшись без посторонней помощи, она раздраженно разгладила юбки. – Что ж, спасибо тебе, Брилл… как мило с твоей стороны было спасти нашу диву…»

Она вздохнула, наблюдая, как те двое мужчин продолжают виться возле Карлотты, – та оставалась нехарактерно молчаливой, не реагируя на их причитания. Быстро отвернувшись от мужчин, Брилл выругалась про себя, когда узнала в одном из них Андре, директора театра. С момента их прошлой встречи минул целый год, но она не могла рисковать, что он узнает ее, несмотря на темные волосы.

Карлотта, которая выглядела так, будто вот-вот упадет в обморок, перевела ошалелые глаза на Брилл, наблюдая, как та медленно скрывается в толпе. Поскольку всеобщее внимание было приковано к звездам шоу – включая Марианну, которая теперь истерически вопила, – Брилл не составило труда ускользнуть со сцены за кулисы. На ее лице застыла ярость. «Я говорила ему не пытаться кого-нибудь ранить… Я ГОВОРИЛА ему…»

Позабыв об опасности, которая только что угрожала ей самой, Брилл преодолела несколько лестничных пролетов, направляясь на верхний уровень закулисья, преисполненная решимости изловить таинственного мужчину, пока тот не скрылся с места преступления. Поднявшись на нужный этаж и замедлив шаг, дальше она пошла крадучись, осторожно и бесшумно. Только тогда, оставшись одна, Брилл сообразила, что даже не подумала прихватить с собой хоть какое-нибудь оружие. Обозвав себя дурой, она прикусила нижнюю губу, размышляя, не спуститься ли обратно. Она еще не добралась до того места, где предположительно прятался этот злодей, и знала, что если сейчас уйдет, то может упустить его еще на несколько недель, если не навсегда.

Все еще колеблясь, как поступить, Брилл застыла, услышав мягкое постукивание. Сосредоточившись на звуке, она скривилась, сообразив, что это чрезвычайно тихие шаги: совсем рядом, прямо за углом, кто-то небрежно прогуливался по мосткам. Прищурившись, она склонила голову набок, пытаясь уловить больше звуков. «Что ж, ему определенно плевать на все случившееся, – если это он. Почему он двигается так медленно? Он должен бы бежать без оглядки…»

Напрягшись, когда шаги приблизились к ее укрытию, Брилл ощутила, как в ее животе тревожно заурчало. Даже не видя этого человека, она откуда-то знала, что это тот самый мужчина, с которым она столкнулась неделю назад. Осознав это, она переполнилась черной клокочущей яростью. «Он мог убить кого-нибудь! Этот маньяк действительно мог убить кого-нибудь!»

Отбросив все рациональные мысли, Брилл завернула за угол и встала прямиком на пути высокого мрачного незнакомца, ее тело звенело, как струна, и рвалось в бой. Она сурово наблюдала, как тот при виде нее подпрыгнул и мгновенно опустил капюшон ниже на лицо. Хотя усилия мужчины скрыть свою личность были весьма поспешными, дневной свет, льющийся сквозь окна дальше по проходу, позволил Брилл разглядеть жесткую линию его нижней челюсти и четко очерченные полные губы. Помимо воли ее глаза прикипели к этому чувственному рту, в данный момент раздраженно сжатому. На краткий миг разум Брилл опустел, и ее вновь накрыло какое-то глубинное, подсознательное ощущение, что она знает этого человека. Вздрогнув, она отвела взгляд, вместо этого сосредоточившись на том участке капюшона, за которым мужчина прятал глаза.

Они стояли так в напряженном молчании, и Брилл собирала вокруг себя рассеявшуюся ярость, словно доспехи, ограждая себя от странных мыслей и чувств, хлынувших в голову в присутствии незнакомца. Наконец тот слегка шевельнулся, неловко переступив с ноги на ногу.

Наклонив голову, мужчина откашлялся.

– Опять шныряете по верхним уровням? – спросил он низким хриплым голосом, к которому Брилл успела привыкнуть. – Думаю, вам пора прекратить этим заниматься.

Потрясенная этой легкомысленной речью – учитывая, что он только что совершил преступление, – Брилл угрожающе шагнула вперед, практически кипя от негодования.

– В-вы злодей! – выпалила она, сжимая кулаки. – Как вы смеете разгуливать тут, словно владеете этим местом, после того, что только что натворили?!

Захваченный врасплох ее выпадом, мужчина изумленно разинул рот.

– Простите?

– Не прикидывайтесь, месье. Мы оба знаем, что вы сам дьявол во плоти! Как вы могли это сделать? Кто-нибудь мог погибнуть!

– О чем вы говорите? Это какая-то бессмыслица, – заявил незнакомец с ноткой смущения.

Встретив его спокойный ответ возмущенным фырканьем, Брилл бешено всплеснула руками.

– Хватит! Хватит лгать! Я знаю, кто здесь устраивает все неприятности. С чего вы решили, будто я не догадаюсь, что это вы сбросили тот мешок на Карлотту?

Мужчина издал короткий недоуменный звук и склонил голову набок.

– Карлотта вернулась? – тихо спросил он, и в его грубом голосе прозвучало нечто, напоминающее сожаление. – Но погодите минутку… вы сказали, что кто-то сбросил что-то на Карлотту?

– Да! Мешок с песком, ты, чудовище! Ты сбросил мешок с песком! Он весил десяток фунтов и мог убить ее!

Незнакомец расправил плечи и скривил рот.

– Вы обвиняете меня в попытке убить кого-то? Что заставило вас думать, что я имею какое-то отношение к этому происшествию?

– Вы серьезно? – остолбенело поинтересовалась Брилл. – Неделю назад я изловила вас с поличным, когда вы сбросили костюмы на двух хористок! Здесь тот же почерк!

Видимая часть лица мужчины покраснела от гнева, он насмешливо усмехнулся, обнажая белые зубы.

– Браво, мадам. Конечно, это наверняка был я, поскольку я единственный бесчестный человек в этом театре.

Ощущая каждое его слово, словно нож в сердце, Брилл залилась краской, каждый мускул в ее теле вибрировал от нестерпимого желания залепить незнакомцу пощечину. Как так получилось, что в оба раза, что они общались, он умудрился выставить ее идиоткой всеми возможными способами?

– Не пытайтесь увильнуть, месье. Вы и сами прекрасно знаете, что вы – единственный человек в театре, который скрывает свое лицо и украдкой подшучивает над людьми!

Поджав губы, мужчина мгновение пристально смотрел на нее из-под защиты своего капюшона, затем развернулся и зашагал по проходу прочь от нее.

– Прощайте, мадам. У меня больше нет времени выслушивать ваш бред сумасшедшей, – и он на ходу пренебрежительно помахал рукой.

Не собираясь позволить незнакомцу так легко сорваться с крючка, Брилл припустила следом.

– Я говорила вам, что если кто-нибудь пострадает, я сообщу властям!

– Сообщайте, если хотите, они все равно меня не найдут, – уверенно заявил тот, продолжая удаляться и не обращая на нее внимания.

– Стойте! Вы не можете относиться к этому с подобным легкомыслием! Я в мгновение ока засажу вас в тюрьму. – Раздраженная тем, что в ответ на ее угрозы незнакомец даже не оглянулся, Брилл стиснула зубы и схватила его за плечо. В тот момент, когда ее пальцы коснулись черной ткани его накидки, руку будто прошило электрическим разрядом, разослав странное, но вовсе не неприятное покалывание по всему ее телу.

Вывернувшись из-под ее руки, мужчина яростно отшатнулся от ее прикосновения. Быстро отступив, он неподвижно застыл, словно испугавшись, что она нападет на него. Немного удивленная столь чрезмерной реакцией, Брилл уставилась на него и отвернулась, только заметив, как что-то упало на пол между ними. «Наверное, у него карман порвался…» Опустив взгляд на ярко выделяющуюся на темных досках серебряную искорку, Брилл нахмурилась, поняв, что это некое подобие медальона.

Машинально наклонившись, чтобы поднять кулон, она вздрогнула, когда незнакомец ринулся вперед, тоже потянувшись к серебряной побрякушке. Перехватив медальон у него из-под руки, Брилл прижала тот к груди. Другой рукой она ударила мужчину в грудь, по существу лишив его равновесия и отправив носом в пол. Торжествуя, Брилл разжала пальцы и опустила глаза на поразительно знакомый образок. Обалдело ахнула и внимательнее вгляделась в покоящийся на ладони медальон с изображением Святого Иуды.

На Брилл нахлынула ужасающая волна глухой тоски, на один мучительный миг у нее перехватило дыхание.

– Где вы это взяли? – слабым голосом спросила она, задрожав от макушки до пяток. Ужас пронзил ее до глубины души. «Мне знаком этот медальон… я подарила его Эрику в прошлом году… С ним что-то случилось? О боже… что, если этот человек что-то с ним сделал и забрал образок?» Брилл стояла, пригвожденная к месту, слыша лишь все нарастающее гудение в затылке, и ее глаза медленно наполнялись слезами. Опустив застывший взгляд туда, где барахтался, пытаясь подняться, незнакомец, она почувствовала, как от ее лица отхлынула вся кровь. – Что ты с ним сделал? – Мужчина затих, припав к полу, и что-то внутри нее сломалось. Брилл ринулась вперед и наотмашь ударила под капюшон снизу вверх, заехав незнакомцу по подбородку и заодно скинув с его головы капюшон. – ГОВОРИ, ЧУДОВИЩЕ! ЧТО ТЫ С НИМ СДЕЛАЛ? – крикнула она во весь голос, в то же время боясь услышать ответ.

Одним смазанным движением, словно не осознавая, что лишился маскировки, мужчина повернулся и зарычал на нее – гнев заострил приятные черты его закрытого полумаской лица.

– Да ничего я с ним не делал, стерва! – рявкнул он и собрался было добавить что-то еще, но заколебался, заметив выражение ее лица.

Брилл смотрела на мужчину пустым взглядом, снова и снова неверяще обшаривая глазами его черты. Хотя половина его лица была прикрыта, видимая часть была красива мрачной красотой: от четкой линии челюсти до пронзительных синих глаз. Бледная как простыня Брилл застыла, стоя на одном колене, и ее глаза постепенно затуманивали тени невероятной, душераздирающей боли. Когда мужчина недоуменно нахмурился, она наконец зашевелилась. Стиснув в кулаке прохладный серебряный медальон, ощущая, как колючее оцепенение разрывает ее внутренности, Брилл открыла рот.

– Эрик? – дрожащим голосом выдохнула она.

========== Глава 42: Судьбоносная встреча ==========

Удар наотмашь по подбородку застал Эрика врасплох. Маленькая, тонкокостная рука Брилл стукнула его под странным углом, отчего у него клацнули зубы и чуть помутилось в голове. Ошеломленный силой удара, он громко охнул, в процессе прикусив язык. Сморгнув плавающие перед глазами точки, он открыл рот и рывком принял полусидячее положение, тяжело оперевшись на локти.

На грани того, чтобы выплеснуть всю собравшуюся в голове едкую злобу, Эрик заколебался, заметив выражение лица Брилл. Что-то изменилось в ней за те несколько секунд, что прошли с момента удара. Гнев и страх, натягивавшие кожу вокруг ее глаз и рта, мистическим образом исчезли, сменившись потрясенным неверием. В попытке разгадать причину этой внезапной трансформации, Эрик мог лишь, неуютно поеживаясь, ответно пялиться на нее в течение нескольких мучительных минут.

Наблюдая, как ее туманно-серые глаза темнеют от эмоции, которую можно было описать лишь как незажившее горе, Эрик боролся с печалью, по-прежнему раздиравшей его собственное сердце. Он знал, что уже не должен этого чувствовать, знал, что гнев должен был выжечь все прочие эмоции… но не выжег, и Эрик не знал почему. Пока он решался выдавить хоть слово, лицо Брилл лишилось всех оставшихся красок, и она уставилась своими огромными больными глазами прямо ему в лицо.

Брилл открыла рот в тот самый момент, когда Эрик осознал, что его больше не защищает капюшон.

– Эрик? – выдохнула она с легчайшим намеком на вопрос, повисшем на конце этого единственного слова.

Когда звук его собственного имени, произнесенного с этой болезненно знакомой интонацией, наполнил тишину, Эрик резко отшатнулся – инстинктивное стремление сбежать перевесило все остальное. Внутренности потянуло, словно в животе была гиря, заставив его страдать от стыда того типа, какого он не испытывал с самой ранней юности. Хотя его маска была по-прежнему надежно прикреплена к своему месту, то, что Брилл раскрыла его личность, жалило сильнее, чем все те разы в прошлом, когда незнакомцы глазели на его проклятое лицо. Перевернувшись на четвереньки, Эрик завозился, пытаясь найти точку опоры; паника выжигала в его голове лишь одну мысль: «Я не могу позволить ей увидеть меня!»

Вскочив на ноги, он поспешно шагнул вперед с твердым намерением сбежать, как последний трус, когда его остановил слабый рывок за накидку. Замявшись, Эрик повернул голову и, опустив взгляд, увидел Брилл, растянувшуюся на полу и обеими руками вцепившуюся в полу его накидки. С лицом, на котором было написано животное отчаяние, она поднимала свои пылающие, как лампы, глаза вдоль его тела, пока наконец не остановилась на лице.

Именно это странное опустошение, исказившее тенями ее черты, не дало Эрику сбежать окончательно. Уголки ее губ изогнулись в легчайшей из улыбок, а в глазах появился тот свет, которого не было раньше.

– Что?! – глупо огрызнулся Эрик, не зная, что еще сказать, и в его животе по-прежнему росла вина, пока не стало казаться, что его сейчас разорвет. Сверкавшие в глазах Брилл крошечные проблески счастья мгновенно исчезли.

Услышав грубый тон Эрика, она отпустила край его плаща с таким видом, будто он дал ей пощечину.

– Что значит «что»? – спросила Брилл, и из ее взгляда понемногу начала пропадать неотвязная тьма. Когда Эрик понял, что не в состоянии ответить, ее подкрашенные темным брови сошлись в ровную линию, а полные губы сжались. Воздев себя на ноги, Брилл застыла на почтительном расстоянии от него. – Как давно ты здесь? – тихо спросила она, тщательно выговаривая слова, отчего ее обычно очаровательный певучий акцент почти сошел на нет.

Неспособный ни на что другое, Эрик выпрямился во весь рост и перевел холодный надменный взгляд на лицо Брилл, защищая себя ореолом превосходства от ее пронизывающих глаз.

– Не понимаю, каким образом это может быть вашей заботой, мадам.

– Не моя забота? – беззвучно повторила она и вдруг посмотрела на него как на незнакомца. – О чем ты говоришь? После того как ты ушел, я ничего не слышала о том, куда ты отправился. Кто его знает, может, ты умер…

– Да, именно на это я и рассчитывал, – сухо ответил Эрик.

Опустив взгляд на по-прежнему зажатый в руке образок, Брилл чуть покачала головой; глубокий румянец окрасил ее щеки ярко-алым.

– Ты что, не слушаешь?! Я сказала, что думала, будто ты умер. Я знала, что ты был зол на что-то, когда уехал, но была твердо уверена, что ты хотя бы напишешь, чтобы сообщить как поживаешь. Когда я не получила ни весточки… и что мне было думать? Я месяцами ждала от тебя хотя бы словечка. – Опять стиснув медальон в кулаке, Брилл снова подняла глаза. – Почему ты не написал? – спросила она голосом, полным теперь не горя, но горечи.

От этих слов Эрика прошило разрядом ярости, руки сами собой сжались в кулаки. «Она ведет себя так, словно это я неправ… словно она ничего не сделала!» Его затопил приступ гнева – черного и ослепляющего, – блокируя все, кроме зла, которое ему причинили в жизни, кроме зла, которое ему причинила Брилл. Шагнув вперед, он ткнул пальцем, сунув его прямо ей под нос; в утреннем свете его глаза сверкнули синим пламенем.

– Как будто ты не знаешь, почему я не написал! – прошипел Эрик и снова спрятал руку под плащом, заметив, что та дрожит.

Переваривая его высказывание, Брилл на секунду смутилась:

– Извини, но я понятия не имею, на что ты намекаешь.

Фыркнув, Эрик криво усмехнулся:

– О, ну конечно… ты не имеешь ни малейшего понятия, о чем я говорю. Видимо, женщины всегда очень удачно забывают свои собственные проступки.

Не испугавшись ни его фальшиво-высокомерной позы, ни мрачного выражения, Брилл протянула руку, словно хотела дотронуться до его.

– Эрик, пожалуйста, скажи мне, что не так…

Отдернув плечо, чтобы уйти от прикосновения, Эрик подавил подсознательную жажду, изнывая по простому человеческому контакту, который обещала ее протянутая рука. Он скучал по этому, по прикосновению и единению, которое привык ощущать в семействе Донованов. Это напоминало отказ от сильного наркотика. И из-за того, что он так отчаянно хотел тоже протянуть руку и сжать пальцы вокруг ее руки, Эрик отодвинулся еще дальше, внезапно осознав, насколько реальную угрозу его рассудку представляет собой Брилл.

После его бегства та безвольно уронила руку вдоль тела, на ее лице промелькнула досада, и она уставилась взглядом в пол. Затем она нервно дернулась, чтобы покрутить обручальное кольцо вокруг пальца, но остановилась, коснувшись вместо него обнаженной кожи. Застыв, Эрик сообразил, что простого золотого колечка, которое Брилл носила на протяжении всего их знакомства, больше нет. «Бога ради… она же носила эту вещь как религиозную святыню. Наверное, избавилась от нее, когда решила выйти замуж за Эндрю».

Погруженный в свои мысли, Эрик не заметил, как вновь изменилось выражение Брилл.

– Что ты делаешь тут, наверху? – подозрительно спросила она – изменился даже язык ее тела: как будто она разговаривала с незнакомцем.

Захваченный врасплох резкой сменой направления вопросов, Эрик пару мгновений пытался сообразить, что она говорит, но когда в серых глазах Брилл отразилось растущее недоверие, его омыло волной облегчения. Перед лицом этой сдержанной враждебности было куда легче забыть, каким слабым его сделало ее горе. Эрик был рад, что теперь в ее проникающих в самую душу глазах зажегся огонек гнева. Этот гнев затуманил зеркало ее взгляда, позволив ему не чувствовать себя настолько открытым, как будто Брилл видела насквозь его блеф.

– Что ты делаешь тут наверху, Эрик? – с нажимом повторила она, когда он не ответил.

Прищурившись, Эрик оскалился, обнажив белые зубы, желая увидеть на красивом лице Брилл тот знакомый проблеск страха, который он обычно вызывал в других людях.

– Занимайтесь своим делом, мадам. Людям не следует вмешиваться в дела других. Особенно когда они хотят оставаться в тени.

Он намеренно затронул единственную тему, которая могла бы взвинтить ее тревогу до небес. За те часы, что он провел, наблюдая за Брилл с момента ее появления, Эрик пришел к выводу, что ее присутствие в Опере не вполне добровольно. Что-то произошло после того, как он уехал – что-то, вынудившее ее скрываться. Он видел покрывавшие ее лицо синяки, когда она только пришла, и не нужно было быть гением, чтобы сообразить, что она каким-то образом взяла на себя слишком много в отношениях с новым женихом. Когда Эрик впервые заметил ее избитое лицо, его разум затуманило неожиданное беспокойство, но теперь он был уверен, что она, скорее всего, заслужила все, что с ней приключилось.

Он наконец-то оттолкнул Брилл достаточно далеко, чтобы с ее лица стерлись всяческие признаки озабоченности или боли, сменившись маской ледяного презрения. Она упрямо задрала подбородок:

– Ты мне угрожаешь?

Пожав плечами, Эрик послал ей зловещую улыбку.

– Если ты предпочитаешь так думать…

Долгое напряженное мгновение Брилл изучала его лицо – ее темные жесткие глаза резко выделялись на бледном лице.

– Это ты изменился, Эрик… или тот человек, каким ты был год назад, было всего лишь притворством?

Теперь, когда больше не было нужды сопротивляться силе ее явно фальшивой заботы, Эрик, ощущая уверенность в себе, с радостью упал обратно в холодные объятия своего интеллекта. Он знал, что логика способна победить что угодно, даже любовь. Поэтому у него точно не возникнет проблем с тем, чтобы справиться со смутной привязанностью, которую он когда-то испытывал к этой девчонке.

– Вы действительно жили в иллюзии, что каким-то образом за несколько жалких месяцев смогли хоть что-нибудь узнать о том, кто я есть? Вы и впрямь еще большая дура, чем я думал вначале. – Небрежно проведя затянутым в перчатку пальцем по краю маски, Эрик презрительно окинул взглядом простое платье и изношенные туфли Брилл. – Конечно, должен признать, что сперва я был благодарен вам, хотя после того нескончаемого времени, что я провел, выслушивая ваши идиотские идеи и суждения, мне не терпелось освободиться от вашей компании.

Не дернув ни единым мускулом перед лицом его едких комментариев, Брилл стояла совершенно неподвижно. Постороннему человеку это холодное отсутствие реакции показалось бы странным, учитывая жалящую подоплеку его фраз, но Эрик был умнее. Он знал, что ее похожее на маску спокойствие было явственным сигналом того, насколько она на самом деле расстроена. Как и он сам, столкнувшись с серьезной болью, Брилл выстраивала массивные укрепления вокруг своего сердца. Ее ледяной ответ лишь раззадорил в нем злобную жилку, подняв ту на поверхность.