Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 67 страниц)

Прикусив губу, она оттолкнулась от стойла и встала, торопливо отряхивая приставшие к юбкам клочки сена и соломы. «Почему всякий раз, когда я вижу его, я с головы до пят покрыта грязью? Хоть однажды я бы действительно хотела выглядеть прилично…» Осмелившись бросить еще один быстрый взгляд за угол, она нахмурилась, заметив, что Эрика больше нет на месте. Выйдя в центральный проход между стойлами, она огляделась в поисках того, куда он мог деться.

Внезапно из того самого стойла, перед которым до этого стоял Эрик, донеслось ласковое гудение. Торжествующе улыбнувшись, Брилл тихонько прошла по проходу и встала прямо напротив стойла, откуда исходили приятные звуки. Перегнувшись через короткую, по грудь, дверцу, она увидела, что Эрик согнулся в три погибели возле задних ног обитателя стойла. Лохматый скакун стоял совершенно расслабленно, пока Эрик осторожно вынимал из кармана жестяную банку. Открыв банку, он взял небольшое количество чуть желтоватой мази и принялся наносить ее на левую бабку лошади.

– Я и не знала, что в свободное время вы подрабатываете коновалом, месье. Что ты делаешь с этим бедным животным? – поинтересовалась Брилл, на миг забыв о волнении.

Вздрогнув, Эрик выронил банку и едва не завалился набок – его внезапное движение заставило лошадь мотнуть головой и посмотреть на него. Поспешно повернувшись, он секунду пялился на Брилл, но после расслабился, нагнувшись, подобрал банку и встал. Пару мгновений Эрик оставался на месте, опасливо глядя на Брилл и вертя банку в руках, затем выдохнул, и из его позы заметно улетучилась большая часть напряжения; он достал из кармана носовой платок и вытер руки.

– Ты специально хотела, чтобы меня затоптали до смерти, или просто не осознавала опасность? – спросил он, пытаясь звучать сурово, – но когда он подошел и встал с другой стороны дверцы стойла, сквозь строгий вид пробивалась улыбка. – У коня артрит. Я всего-навсего нанес обезболивающую мазь, чтобы помочь его суставам.

Брилл взглянула на Эрика и ощутила, как ее губы изгибаются в улыбке. Было что-то чрезвычайно милое в том, как он успокаивал животное голосом во время лечения.

– Значит, я напугала тебя?

– Ничуть, я все это время знал, что ты здесь, – быстро ответил Эрик с ноткой своего обычного высокомерия.

Потянувшись, Брилл ткнула его в ребра – привычные приливы и отливы их пикировки заставили ее, пускай и ненадолго, забыть о своих опасениях.

– Просто признай это. Я напугала тебя до икоты. И поделом – это тебе за то, что постоянно шпионишь за мной.

С Эрика сползла маска хладнокровия, и его лицо медленно расплылось в очаровательной ухмылке.

– Полагаю, я теряю хватку. Было время, когда никто не способен был меня обставить. А ведь я даже сперва обыскал это место… где ты пряталась, что я не увидел тебя?

Ткнув большим пальцем через плечо, Брилл указала на кипу сена:

– Я читала с обратной стороны этой копны.

– А, это объясняет, почему ты вся покрыта этими клочками, – сказал Эрик и ловко снял с ее плеча пучок сена.

Хотя контакт длился всего лишь мгновение, Брилл сквозь платье ощутила тепло его пальцев подобно клейму на коже. Со свистом втянув воздух от его прикосновения, она впилась пальцами в дерево дверцы стойла, чтобы устоять на ногах. Эрик замер в процессе отбрасывания сена, явно заразившись повисшим в воздухе потрескивающим напряжением. Выражение его лица чуть изменилось, и он уронил руку на дверцу рядом с ее руками. Синева его глаз отступила, превратившись едва ли не в черноту из-за расширившихся зрачков, его взгляд скрестился с ее взглядом.

Между его бровями прорезалась крохотная морщинка, взгляд дрогнул и опустился. Эрик стоял совершенно неподвижно, глядя куда-то в сторону, словно преодолевая какой-то внутренний конфликт. Секунду спустя он расслабился и вновь посмотрел в глаза Брилл, на его лице была пресная, но дружелюбная улыбка.

– Что ты читала? – спросил он, возвращая разговор на безопасные рельсы.

Брилл следила, как из глаз Эрика пропадает возбужденный, опасный блеск, и ее сердце упало. Сжав кулаки, она оттолкнулась от стойла, давая ему возможность распахнуть дверцу и выйти.

– Я захватила две книги, – сказала она, стараясь соответствовать его легкомысленным интонациям, повернулась и вернулась к груде сена, где оставила книжки. – Я немного почитала Шекспира, перед тем как услышала, что ты пришел, но еще я взяла «Фауста» в варианте для чтения. Я решила, что должна ознакомиться с историей, раз уж по ней поставлена такая популярная опера.

– То есть ты до сих пор не знаешь эту трагедию? – спросил Эрик, будто не веря, и подошел к ней.

– Нет, – отозвалась Брилл, снова упала на сено и подняла обе свои книги. – В молодости я никогда особо не интересовалась литературой.

– Да, я знаю. Всегда истый ученый… несомненно, читающий сухие факты из томов по анатомии. Не могу поверить, что ты не знаешь «Фауста»… это одна из моих любимых поэм… более того, моя любимая опера, – сказал Эрик, по-прежнему стоя в отдалении – его голос был оживленным, но в глазах светилась настороженность.

– Правда? – пробормотала Брилл и перевернула книгу в руках, ощущая зуд удовлетворения от того, что узнала еще одну личную деталь его жизни. «Его любимая…» Вновь посмотрев туда, где стоял Эрик, она сверкнула улыбкой и похлопала по копне рядом с собой. – Тогда подойти, сядь тут и расскажи мне почему, – бодро сказала она, не желая, чтобы он снова избегал ее.

– Я лучше постою…

Раздраженно постучав пальцем по переплету, Брилл сменила тактику:

– Ну, если не хочешь рассказывать мне, так бы и сказал.

– Нет, я не это имел в виду.

– Нет, все в порядке… Я не любительница перемывать косточки. Можешь оставить это при себе.

– Брилл, я не говорил, что не стану…

– Тогда я просто прочитаю ее сама. Хотя, должна признаться, она довольно скучная… – мимоходом заявила Брилл, открыла книгу и вперилась в текст, сморщив нос после того как прочитала первые несколько строчек.

Выругавшись про себя, Эрик прошествовал к копне и брюзгливо плюхнулся в сено рядом с ней. Отобрав книгу у нее из рук, он со стуком захлопнул ее.

– Из всех слов, которые я мог бы использовать, чтобы описать это конкретное произведение, слово «скучное» не значилось бы по определению, – огрызнулся он.

– Правда? – невинно спросила Брилл, широко улыбаясь тому, что удалось достаточно взбесить его, чтобы заставить забыть об осторожности.

Открыв было рот, чтобы ответить, Эрик вновь с щелчком закрыл его, заметив ее лучезарный вид. Оглядев себя, сидящего, как она и просила, он откинул голову на копну и снова выругался.

– Проклятье, Брилл! Ты самая коварная женщина, с какой я когда-либо сталкивался. Как тебе удается так обдурить меня, что я делаю все, что ты попросишь?

– Это потому, что я хорошо тебя знаю, – со смехом сказала Брилл. – А теперь – ты намерен рассказать мне, почему так любишь «Фауста», или нет? Если не придется тебя заставлять, это на самом деле сэкономит мне немного времени.

Глянув на нее с того места, где он сидел, скрестив руки, Эрик еще попытался цепляться за свое раздражение, но ее подстрекание оказалось слишком велико для его решимости. Вздохнув, он поскреб подбородок.

– Это история об искуплении… полагаю, это всегда привлекало меня. В поэме есть женщина, которая впадает в грех и совершает немыслимые вещи… но в конце она все равно получает прощение и возносится на небеса.

– Тогда я понимаю, почему тебе она нравится… – сказала Брилл и ласково сжала его предплечье. Эрик почти рефлекторно шевельнулся, чтобы взять ее руку в свою, их пальцы переплелись, как будто были созданы для этого – ладонь к ладони. Осознав, что он сделал, Эрик уставился на свою руку, словно та жила отдельно от него, потрясенный тем, что забыл соблюдать приличествующую дистанцию.

Желая отсрочить неизбежное отдергивание, Брилл лишь крепче сжала руку. Ей нравилось ощущение его обнаженной кожи: впервые за долгое время Эрик был без перчаток.

– Возможно, когда они наконец поставят «Фауста», мы сможем посмотреть его вместе.

Оторвав глаза от их соединенных рук, Эрик моргнул на ее заявление, а затем улыбнулся, явно отвлеченный их физическим контактом.

– Да, это было бы неплохо. К тому же, я знаю местечко, с которого открывается наилучший вид.

Кивнув, Брилл повернулась и вытащила из соломы рядом с собой томик Шекспира.

– А много ли ты читал Шекспира пока жил тут, Эрик? – непринужденно спросила она, пытаясь удержать его в разговорчивом, а не чрезмерно задумчивом модусе.

– Я нахожу некоторые его работы сносными, но в основном это романтическая чушь, – медленно отозвался он, вновь опуская взгляд на ее маленькую руку, покоящуюся в его руке.

– Как ты смеешь такое говорить! – подколола Брилл. – Я думала, что из всех людей на свете именно тебе должны нравиться его работы.

– Почему именно мне?

– Потому что ты самый безнадежный романтик из всех, кого я встречала, – сказала Брилл и перевернула страницу, едва сдержав улыбку, когда почувствовала, как он недоверчиво фыркнул.

Гнев заставил Эрика среагировать почти мгновенно.

– Я не такой! – воскликнул он, энергично взмахнув свободной рукой.

– Нет, такой, – ответила Брилл, не поднимая глаз.

– Какая чепуха! – хмыкнул он, выдергивая клочки сена возле себя, пока не поднял маленькое облачко пыли.

– Вовсе нет… я слышала кое-какую из сочиненной тобой музыки, когда ты играл, чтобы помочь уложить Арию в постель. За всю свою жизнь я ни разу не слышала более берущей за душу романтической мелодии. Клянусь, иногда, когда я слушала, как ты играешь, у меня подгибались коленки, – выдохнула Брилл – сама мысль о его музыке пробудила в ее животе целую стайку бабочек.

Эрик секунду пялился на нее, его взгляд сместился на ее рот, потом рывком поднялся обратно к глазам: в его собственных глазах явственно проступило непонятное, почти расчетливое выражение. Ее слова заставили его о чем-то серьезно задуматься, и Брилл не могла не желать узнать, о чем именно.

– Правда?.. Я и понятия не имел… – неуверенно произнес Эрик – недоверие быстро одолело все остальное.

Покачав головой, он кашлянул и, взяв себя в руки, отмахнулся от ее признания.

– Ну, думай, как тебе нравится. Но ты не можешь отрицать, что Шекспир пишет исключительно о страдающих друг по другу идиотах. Тебе не кажется, что это в некотором роде чересчур? «Сравню ли с летним днем твои черты?» Какая инфантильность.

Открыто нахмурившись, Брилл перевернула несколько страниц.

– Ты слишком придирчив. – Остановившись на определенном отрывке, она положила книжку на колени. – Спорю, над этим ты смеяться не станешь… «Может ли измена Любви безмерной положить конец? Любовь не знает убыли и тлена. Любовь – над бурей поднятый маяк, Не меркнущий во мраке и тумане»**. – С торжествующим стуком закрыв тоненький томик, Брилл посмотрела на Эрика, чтобы увидеть его реакцию. – Это один из моих любимых. Особенно мне нравится последняя строка. «Над бурей поднятый маяк…» Как восхитительно думать о любви подобным образом. Именно такой она и должна быть. – Слегка откинув голову, так, чтобы затылок улегся на сено, Брилл повернулась – и ее щека чуть коснулась плеча Эрика. – Над бурей поднятый… и неважно над какой.

В этот миг по его телу прошла слабая дрожь, и Брилл почувствовала, как его плечи затряслись под ее щекой. Когда она подняла глаза на его лицо, то обнаружила, что Эрик очень пристально смотрит на нее – все его внимание было сосредоточено на ее лице, на каждом произнесенном ею слове. То, что ее так пристально изучают столь неудержимо прекрасные глаза, немного приводило в замешательство. Под пылающим взором Эрика разум Брилл полностью опустел, и на секунду она подумала, что, возможно, он коснется ее и свободной рукой. Но в его лице вновь читался какой-то конфликт, и еще мгновение спустя Эрик моргнул и слабо улыбнулся – его чертов бесконечный контроль снова победил.

– Нет, не думаю, что стал бы смеяться над этим.

После этого они погрузились в звенящую тишину, каждый занятый собственными мыслями. Вскоре Брилл вспомнила одну из основных причин, по которой ей в этот день необходимо было переговорить с Эриком. «Я не должна это больше откладывать. Хотя и хотела бы…» Она неуютно поерзала: эта мысль превратила ее внутренности в свинец. Почувствовав ее беспокойство, Эрик сжал ее ладонь и вопросительно посмотрел на нее. Зная, что время пришло, но все равно боясь того, что предстоит, Брилл прикусила нижнюю губу.

– Эрик… мне нужно сказать тебе кое-то очень важное… – слабым голосом начала она.

– Хмм? И что же? – спросил тот и, услышав ее тон, сел ровнее; на его лице возникла раздражающе отстраненная улыбка.

– Эрик, я не знаю, как сказать это, потому что опасаюсь, что это тебя расстроит, – пробормотала Брилл, чуть сощурив глаза на его нарочито отчужденное выражение. «Почему он это делает?.. Все время отступает… раньше он так не делал… Я и без того достаточно на взводе из-за того, что придется рассказать ему о Кристине… черт бы его побрал за то, что делает все еще хуже».

– Ну что ж, тогда просто скажи и покончи с этим. Сомневаюсь, что, что бы это ни было, оно всерьез меня расстроит, – умиротворяюще сказал Эрик.

«Ага, как же…» Тяжело вздохнув, Брилл потянулась и похлопала по их сплетенным рукам.

– Сегодня я видела кое-кого, кто… – Остановившись, она кашлянула, пытаясь набраться смелости. Очевидно, храбрость покидала ее всякий раз, как она глядела на Эрика. Отвернувшись от него, Брилл зажмурилась. – Сегодня я видела Кристину… – торопливо сказала она; слова налетали друг на дружку в ее стремлении поскорее вытолкать их. Открыв глаза, Брилл украдкой покосилась на Эрика – лишь затем, чтобы обнаружить, что тот по-прежнему смотрит на нее озадаченно, без тени ожидаемого потрясения.

– Кого? – медленно спросил он со смущенной улыбкой.

– Кристину… Кристину… – многозначительно продолжила она. – Бывшее ведущее сопрано Опера Популер.

Улыбка Эрика быстро потускнела, он напрягся.

– Что? – прерывисто выдохнул он, и в его взгляде проступила горечь, какой Брилл никогда раньше не видела. – Нет… этого не может быть… ты ошиблась.

– Я не ошиблась, – понизив голос, Брилл ощутила, как в ней начинает закипать паника. – Я видела ее сегодня в своей комнате. Она пыталась разобраться, как открывается зеркало. Она сказала, что вернулась, чтобы похоронить тебя, Эрик… она думает, что ты мертв…

Пока она говорила, Эрик вытащил свою руку из ее и прижал к груди, как будто ее прикосновение каким-то образом ранило его. Острое, беспокойное раздражение заставило его рот сжаться в тонкую линию.

– Да, она могла бы решить, что я умер… все-таки именно она оставила меня там умирать, – горько выплюнул он – в его взгляде быстро росла тихая ярость. Гнев такой силы, что он сиял в его широко распахнутых глазах подобно безумию.

– Я попыталась удержать ее подальше от зеркала… поэтому мне и нужно было сказать тебе, что она здесь. Думаю, это, скорее всего, единственный известный ей путь в подвалы.

Словно бы не вполне слыша ее, Эрик вскочил на ноги – его безвольно опущенные руки дрожали.

– Она здесь… она здесь… – снова и снова шептал он, его лицо исказила столь глубокая мука, какой Брилл никогда и ни у кого не видела.

Тоже поднявшись, она последовала за Эриком, принявшимся расхаживать между стойлами.

– Эрик… мы с Коннером рассудили, что тебе всего лишь следует держаться от нее подальше. Ей вообще не нужно знать, что…

Крутанувшись на каблуках, Эрик развернулся к Брилл, его глаза были острыми, как крошево речного льда. Подняв руку, от ткнул в ее сторону пальцем, его жесты демонстрировали едва контролируемую агрессию.

– Коннер узнал об этом раньше меня? Коннер! – крикнул он, громкость его голоса выросла до опасной высоты.

Отшатнувшись, Брилл могла лишь кивнуть перед лицом его бешенства.

– Он стоял там… когда…

Вцепившись обеими руками в волосы, Эрик отвернулся от нее, целиком охваченный черным, неконтролируемым гневом. Лошади в ближайших к нему стойлах принялись тревожно ржать в ответ на невообразимые звуки, исходящие из его рта. В его горле поднимался вой, больше подобающий дикому зверю, нежели человеку.

– Значит, пускай приходит… – прорычал он.

– Ты правда думаешь, что это…

Резко повернув голову, чтобы свирепо глянуть на Брилл, Эрик оскалился, обнажив зубы, что придало ему исступленный, злобный вид.

– Прекрати указывать мне, что делать… – гаркнул он. – Ради бога, просто оставь меня к черту в покое!

Сжавшись от ярости в его словах, Брилл подняла руку, чтобы прижать к ноющему сердцу. Свинец в ее животе стал тверже, отчего она физически почувствовала себя больной.

– Эрик… не говори так… Мы с Коннером можем помочь, мы…

– Заткнись! Заткнись! Или ей-богу я…

– Или ты что? – медленно потребовала Брилл, и боль, вырубающая дыру в ее груди, слегка шевельнулась, превращаясь в гнев. С радостью приветствуя его очищающий жар, Брилл позволила ему взять верх. Он был лучше, чем боль, он ощущался оправданным. Обогнув кипящего негодованием Эрика, она помахала рукой через плечо и направилась прямиком к двери.

Проклятья позади нее стихли, и Эрик повернулся ей вслед.

– Подожди… куда ты идешь?! – воскликнул он чуть менее резко.

– Когда дашь себе труд вести себя как подобает джентльмену, тогда я тебя и выслушаю. А до тех пор тебе бы лучше ко мне не приближаться, иначе получишь такую взбучку, какой в жизни не получал! – не оглядываясь крикнула Брилл.

– Что? Нет, погоди… я не нарочно…

Ускорившись, она ожесточила свой дух против просочившихся в его голос новых, умоляющих ноток.

– Я не позволю на себя орать! И не позволю тебе использовать меня вместо личного мальчика для битья! – Не дав Эрику шанса сказать что-либо еще, не дав извиниться, Брилл ударилась в бег, предоставив его самому себе. «Не оглядывайся… не оглядывайся… Видит бог, я люблю его, но не потерплю подобного обращения… Я не могу показать ему, насколько он пугает меня в таком состоянии». Несясь по бесконечным коридорам, составляющим заднюю часть театра, Брилл едва ли не обгоняла сумасшедший галоп собственного сердца.

Пробегая мимо нескольких групп людей, она даже не заметила Мэг и Кристину или мадам Жири и Арию, пока не миновала их. Мэг окликнула ее, но она была не в состоянии остановиться и объяснить свое странное поведение – и потому продолжала бежать сломя голову. В конце концов врезавшись в дверь в свою комнату, Брилл замешкалась, вставляя ключ в замок. Распахнув дверь, она ввалилась внутрь и села на свою кровать. «Все кончено… что, если все кончено? Может, карта со Смертью, которую я вытянула, предназначалась не Карлотте… что, если конец предсказывался мне?»

Ужасающая правдоподобность этой мысли заставила ее в отчаянии закрыть лицо руками. «Пожалуйста… пожалуйста… не позволь этому всему закончиться. – В ее голове непрошено всплыли слова, которые она прочитала Эрику всего лишь полчаса назад, издеваясь над ней своей жизнеутверждающей уверенностью. – Может ли измена любви безмерной положить конец… любовь не знает убыли и тлена… любовь – над бурей поднятый маяк, не меркнущий во мраке и тумане…» Повернувшись и уткнувшись лицом в подушку, Брилл молча покачала головой.

– Если бы в реальной жизни все было так однозначно, – выдохнула она. – Над бурей поднятый маяк… пожалуйста… пожалуйста…

Комментарий к Глава 51: Над бурей поднятый маяк

* Строчка из 18 сонета У. Шекспира (пер. С. Я. Маршака).

** Строки из 16 сонета У. Шекспира (пер. С. Я. Маршака).

========== Глава 52: Устами младенца ==========

– А ты знала, что в ранней юности я была балериной? – неторопливо ведя Арию по коридору, спросила мадам Жири, и ее жесткий рот дрогнул в легчайшем намеке на улыбку. В ответ та вскинула голову и широко ухмыльнулась своей наперснице.

Утвердительно кивнув, Ария сунула в рот большой палец, размахивая в воздухе другой рукой, пока мадам не взяла ее.

– С-совсем как М-мэг, – промямлила она вокруг пальца. – За исключением т-того, что учительница т-танцев была п-по-настоящему злой. З-заставляла девушек с-стоять на носочках, пока они не п-падали.

Чуть застигнутая врасплох этой на удивление точной информацией, мадам Жири уставилась на Арию, которая игриво раскачивала взад-вперед их соединенные руки.

– Как ты об этом узнала, дитя?

С влажным чмоканьем убрав палец изо рта, та вскинула на мадам свои притягательные серые глаза.

– В-во мне течет к-кровь эльфов, кааак и в м-маме, – пропела она.

Нахмурившись, мадам Жири лишь покачала головой.

– Ну и воображение! – воскликнула она, издав горлом тихий смешок. «И все же… как она прознала про старую злобную мадам Гордан?» – Но, думаю, пришло время вернуть тебя в твою комнату. Уже больше девяти часов, а детям в твоем возрасте нужно много спать. А еще, кажется, я уже достаточно давно похитила тебя у матери.

Рассмеявшись, Ария повернулась и обхватила ногу мадам Жири свободной рукой.

– Мне н-не хочется с-спать! – взвизгнула она. – Р-расскажи еще с-сказку!

Шумно выдохнув – что для нее было весьма близко к откровенному хохоту, – мадам Жири отцепила от себя руку Арии.

– Нет, ни в коем случае.

– Все в порядке! М-мамочка с-сейчас з-занята разговором!

– Разговором с кем, дитя мое? – рассеянно спросила мадам. Затем, окинув взглядом коридор, она подняла брови, увидев, как из-за угла выходят ее дочь и – кто бы мог подумать – Кристина Даае. Потрясенно моргнув, она остановилась, и Ария врезалась ей под колено. Высунувшись из-за ее юбок, Ария проследила за направлением ее взгляда и с интересом уставилась на парочку.

Ткнув пухлым пальчиком в сторону двух молодых женщин, она повернулась и посмотрела на мадам Жири:

– К-кто это?

– Кое-кто, кого я и не думала снова увидеть… – прошептала мадам себе под нос. «Что она тут делает? Если бы у этой девчонки была хоть капелька мозгов, она бы никогда не вернулась…» Она нахмурилась еще сильнее, и выражение ее лица в мгновение ока стало кислым.

Вновь зашагав вперед, с Арией на хвосте, она приближалась к Мэг и Кристине. Но не успела она сделать и трех шагов, как под каблуком у нее что-то хрустнуло. Отвлекшись, мадам Жири опустила глаза. Подняв ногу, она смотрела на доски пола и лежащий на них маленький золотой предмет.

– Да что ж такое, – пробормотала она, нагибаясь и поднимая вещицу с пола. Выпрямившись, она разжала пальцы, чтобы взглянуть, на что же такое она наступила. На ее ладони ненавязчиво лежала крохотная золотая галстучная булавка – на ее лицевой стороне была выгравирована изящная заглавная «Э». От лица мадам Жири мгновенно отхлынула вся кровь, она неверяще глядела на знакомый предмет. «Это… Я узнаю это… этого не должно здесь быть. Это принадлежало… это принадлежало Эрику».

Подпрыгивая на мысочках, чтобы увидеть, что держит мадам, Ария с любопытством уставилась на булавку.

– Почему это б-было на п-полу? – спросила она.

– Не знаю. Ее не должно было здесь быть. Она не могла бы пролежать тут целый год… она… не могла бы, – залопотала обычно столь собранная женщина. «Он же мертв… он умер… правда ведь?» Она резко вскинула голову на раздавшийся в коридоре громкий топот. Наблюдая, как Брилл проносится мимо них, как сумасшедшая, явно даже не заметив, что они тут стоят, мадам Жири стиснула булавку в кулаке. – Что происходит?!

Стоящая рядом с ней Ария испустила долгий страдальческий вздох, глядя, как мать исчезает за углом.

– Я же велела им вести себя хорошо! – воскликнула она, скрещивая маленькие ручки на груди.

– Что? Кому? – изумленно спросила мадам Жири, разжимая кулак, чтобы вновь посмотреть на булавку.

Слегка привалившись к ее юбкам, Ария покачала головкой и опять вздохнула.

– М-маме и Эрику, – буднично заявила она. – Они в-все время р-ругаются.

Метнув в девочку потрясенный взгляд, мадам Жири рухнула на колени и схватила ее за плечи.

– Что ты только что сказала?

Теперь выглядя малость смущенно, Ария завозилась в ее руках.

– М-мама и Эрик. Они в-всегда р-ругаются, н-несмотря на то, что сейчас они д-добрые друзья. Они р-ругались, даже к-когда он ж-жил с нами п-прошлой весной.

Медленно повернув голову и посмотрев на приближающихся к ним Мэг и Кристину, одновременно обернувшихся через плечо, чтобы проводить взглядами убегающую фигуру Брилл, мадам Жири ощутила, как у нее затряслись руки.

– О господи…

*

В дверь Брилл постучали, и она резко уселась и потерла лицо. Она не плакала – боль была приправлена гневом, что предотвратило подобную реакцию, – но все еще чувствовала, что с таким лицом на людях лучше не появляться. Поднявшись на ноги, Брилл подбежала к зеркалу и быстро перевязала косынку на голове, дабы как следует скрыть волосы. Подойдя к двери, она открыла ее и с удивлением обнаружила несколько возбужденную мадам Жири, стоящую в коридоре вместе с Арией.

Без предисловий мадам ворвалась в комнату, ее острый взгляд метался вокруг, как будто что-то ища.

– Я взяла на себя смелость вернуть вам дочь, – сказала она с притворным спокойствием. – Очень любезно с вашей стороны позволить такой старой вдове, как я, похитить ее так надолго. Она постоянный источник развлечения… и просвещения, – добавила она после короткой паузы.

Брилл лишь кивнула, глядя на мадам Жири и пытаясь угадать причину ее явного беспокойства.

– О нет… она любит уходить с вами. Она постоянно твердит мне, как здорово вы рассказываете сказки, – медленно сказала она, наблюдая, как мадам обходит комнату по кругу. – А еще это дает мне немного личного времени… чтобы…

– Чтобы поговорить со старыми друзьями? – оборвала ее мадам Жири, повернув голову, чтобы проверить ее реакцию.

Что-то в ее выжидательном выражении заставило сердце Брилл бешено заколотиться в груди. «Она определенно не может знать, что я ПРАВДА уходила, чтобы поговорить со старым другом. Здесь все считают, что он мертв».

– Полагаю, что так бы оно и было, если бы в этом здании у меня был хоть какой-нибудь старый друг. Как вы знаете, учитывая, что вы присутствовали при моем найме, я пробыла здесь всего ничего, – холодно ответила она, нацепив на лицо защитную маску бесстрастности.

Еще секунду поизучав ее лицо, мадам Жири повернулась к огромному зеркалу, проверив свое отражение и поправив платье.

– Это верно… я и забыла, – сказала она и провела рукой по поверхности зеркала.

После этого в комнате воцарилась густая, душная тишина, отчего Брилл почувствовала себя очень неуютно. Двинувшись, чтобы подвести Арию к шкафу, она подумала о том, что нужно уложить ее спать и таким образом отвлечься от подозрительного поведения мадам Жири. Достав с полки простую хлопковую ночную сорочку, Брилл нагнулась, чтобы снять с Арии туфли.

Отскочив от матери, Ария уклонилась вбок.

– Я еще не хочу в постель!

Погнавшись за верещащей девочкой, Брилл изловила ее возле кровати.

– А я что-нибудь говорила о постели? Все, чего я хотела, это туфли. – Сцапав Арию за ноги, она проворно сняла оба маленьких детских черных ботинка и потянулась вверх, чтобы развязать поясок ее белого передничка. Стащив через голову Арии ее синее платьице, Брилл повернулась, чтобы взять ночную сорочку. Не замедлив использовать эту возможность, Ария вывернулась из-под руки матери и, полуголая, побежала вокруг комнаты с тем отсутствием стыдливости, которое присуще лишь очень маленьким детям.

Наблюдая за этим ритуалом со своего места возле зеркала, мадам Жири, по-видимому, слегка расслабилась. Быстро двинувшись, она поймала Арию и, вернув ее Брилл, помогла надеть через голову ребенка ночную сорочку.

– Знаете, совсем недавно я видела девушку, которая когда-то пользовалась этой комнатой как гримерной. Ее звали Кристина.

– Да, я знаю. Многие люди рассказывали про нее самые разные истории. Она приходила сегодня. Они с Мэг ушли, чтобы поболтать друг с другом. Наверное, таким хорошим подругам было тяжело разлучиться на столь долгое время.

– Некоторые говорят, что разлука идет лишь на пользу сердцу.

Сделав паузу, чтобы собрать одежду Арии, Брилл чуть пожала плечами, думая о бесконечных месяцах, которые провела вдали от Эрика.

– Те, кто так говорит, должно быть, никогда не любили по-настоящему. Разлука – это пытка.

– Возможно, поэтому Кристина и вернулась, – вслух размышляла мадам Жири, пристально глядя в лицо Брилл. – Она всегда любила… это место.

Скинув одежду на кровать, Брилл нахмурилась, пытаясь сообразить, почему мадам делает такие странные заявления. «Она ведет себя так, словно хочет спросить меня о чем-то… но не может себя заставить».

– Ну… было приятно поболтать с вами, мадам, но, боюсь, сейчас самое время укладывать Арию. Спасибо, что присмотрели за ней сегодня… это позволило мне выкроить немного времени на чтение, – сказала Брилл, изобразив улыбку, и вежливо проводила женщину до двери.

Остановившись на пороге, мадам Жири повернулась к ней и нахмурилась.

– Я беспокоилась за вас… когда увидела, как вы пробежали мимо нас. Мы все подумали, что случилось нечто ужасное.

– Вы это видели? – спросила Брилл, залившись краской стыда.

– Да… что же вынудило вас бежать не разбирая дороги?

Потупившись, Брилл привалилась к косяку.

– Ничего особенного. Я не стану обременять вас своими личными трудностями.

Мадам Жири вздохнула, явно не удовлетворившись ответом, и положила руку Брилл на плечо.

– Я не преувеличивала, когда сказала, что беспокоилась… вы добрый друг для моей дочери… вы хорошо влияете на нее. И я обожаю вашего чудесного ребенка. Так что… если у вас есть какие-то проблемы, я буду рада помочь. Я знаю, что намного старше вас, но… иногда опыт чего-то стоит. – Похлопав Брилл по руке, мадам Жири сделала шаг назад, выглядя чуть менее напряженной, чем была, когда вошла в комнату, хотя явно по-прежнему глубоко о чем-то раздумывая. – Да, вы хорошая девушка… не экзальтированного типа.

Слегка улыбнувшись странному комплименту, Брилл подняла на нее глаза:

– Да, смею надеяться, что нет.

Кивнув, мадам Жири повернулась и вышла в коридор.

– Ну, тогда спокойной ночи. И… думаю, будет разумно с вашей стороны отныне держать вашу дверь запертой.

– Почему это? – спросила Брилл, внезапно занервничав. «Она ведет себя так, будто что-то знает… это сводит с ума».

– Просто так, дитя… – последовал ответ, и мадам Жири скрылась за углом. – Абсолютно без причины.

*

Вдалеке отдавался эхом звук капающей воды… а Эрик мерил шагами пространство своего подземного обиталища. Он бродил взад-вперед, от края озера до задней стены своей спальни, – каждый шаг был резким, одеревенелым и судорожным движением. Куда-то подевалась природная грация, обычно присущая Эрику, сменившись механической сосредоточенностью. Он не просто предавался тягостным раздумьям о том, что ему рассказала Брилл, он был одержим этой мыслью.

Остановившись возле своей кровати, Эрик уперся взглядом в стену перед собой, его глаза бегали по висевшему на ней раскрашенному старому заднику. Потянувшись, он слегка поправил задник, убедившись, что идущий от каменных стен холод не проникает в комнату. «Почему она здесь? Почему она вернулась – спустя столько времени? Чтобы похоронить память об Оперном Привидении? – Быстро, как молния в летнюю грозу, по его разуму прокатился гнев, воспламеняя кровь, пока Эрик не уверился, что жар поглотит его тело и он превратится в кучку пепла. – По крайней мере, тогда я нашел бы немного покоя…»

Назад к карточке книги "Незримый гений (СИ)"