Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Брилл застыла в дверях, словно парализованная, крепко вцепившись рукой в косяк. Внезапно она остро осознала, насколько затрапезно выглядит: волосы выбились из прически, две верхние пуговицы платья расстегнуты. Забавно, раньше она и не задумывалась о своем виде.

Мужчина, с улыбкой стоящий перед ней, был среднего роста, но из-за гордой осанки будто бы возвышался над Брилл. Его ухоженные черные волосы были зачесаны назад, открывая аристократически красивое лицо. Отлично пошитый костюм превосходно сидел на нем, показывая богатство и поджарую мускулатуру, которыми он так гордился.

– Эндрю, что ты тут делаешь?

– Так-то ты встречаешь своего любимого деверя? – ровно спросил тот, его лишенная юмора улыбка не затронула глубину его черных глаз. Затем Эндрю чуть наклонился вперед, будто намеревался поцеловать Брилл в щеку, но раньше, чем он приблизился на достаточное расстояние, Брилл поспешно отступила назад, чувствуя себя стесненно. Она знала, что ее поведение невежливо, но ничего не могла с собой поделать.

Она знала этого человека еще до того, как познакомилась с покойным мужем. На самом деле, теперь, когда Брилл думала об этом, ей приходило в голову, что Эндрю ухаживал за ней некоторое время – исподволь, как это было ему присуще. Но ей никогда не импонировала его серьезная, почти отеческая натура. Каким-то образом присутствие Эндрю всегда выбивало ее из равновесия. Он заставлял людей осознавать свои недостатки – что многое говорило скорее о нем, нежели о них.

– Извини. Просто я не ожидала твоего визита, – сказала Брилл, торопливо заправляя за ухо выбившиеся пряди.

– Как я мог пропустить четвертый день рождения моей племянницы?

– Ты настолько занятой человек, что я и не думала…

– Я никогда не буду слишком занят, чтобы не навестить тебя, Брилл, – тихо ответил Эндрю; в его глазах цвета полуночи она увидела свое собственное отражение. Ее имя прозвучало почти как вздох, сорвавшийся с его губ. – Могу я хотя бы войти?

Брилл моргнула и шагнула назад.

– Конечно-конечно, извини. Мы уже разрезали пирог.

– Ты и Ария? – осведомился Эндрю, шагая через порог и снимая шляпу.

– Да, и Эр… – Брилл умолкла, резко прижав руку ко рту. Господи, она чуть не забыла про Эрика. Повернувшись, она раскинула руки, перекрыв Эндрю проход в дом.

– Брилл, что с тобой происходит?

– Ничего. Со мной все в порядке. Я просто вспомнила, что не сообщила тебе новости.

Эндрю нахмурил темные брови и посмотрел на нее.

– Брилл, о чем ты говоришь? Какие новости?

– Помнишь, ты всегда хотел, чтобы Ария ходила в специальную школу, чтобы научиться правильно говорить? – неуверенно улыбнувшись, спросила Брилл, внезапно засомневавшись в себе.

– Конечно. Если ты решила принять мое предложение, я знаю несколько прекрасных закрытых школ в Англии, которые могли бы…

Приободренная столь необычной для Эндрю искренней улыбкой, осветившей его строгие черты, Брилл прервала его:

– Благодарю, но я по-прежнему не считаю, что школа – наилучший выход. Вместо этого я наняла ей учителя.

При этих словах Эндрю замер, его улыбка увяла. Меж бровей вновь пролегла морщина.

– Учителя?

– Да, и он великолепен. Они уже добились значительного успеха, – с воодушевлением продолжила Брилл, хотя ее и удручало вспыхнувшее в его глазах осуждение.

– Он? – переспросил Эндрю, поджав губы.

Брилл кашлянула, ненавидя образовавшийся в горле царапающийся комок. Обычно только большие толпы могли вызвать у нее такую парализующую застенчивость, но один его укоризненный взгляд – и она превратилась в запинающуюся идиотку.

– Да, это мужчина. Его зовут Эрик, и он изумительный учитель. Только сегодня Ария говорила со мной без тени заикания! Разве это не изумительно? – Поскольку Эндрю не сказал ни слова, Брилл нахмурилась, в ее душе шевельнулся гнев, а руки будто сами собой сжались в кулаки. – Разве нет?

Зазвеневшая в ее голосе сталь заставила Эндрю прервать молчание. Его строгость исчезла, сменившись неподдельным сожалением.

– Конечно, это прекрасно, Брилл. Мне всегда было тяжело видеть, насколько недостаток Арии мучает тебя. Какое облегчение – знать, что она учится правильно говорить. Я знаю, как трудно тебе было растить ее в одиночку, и просто обеспокоен тем фактом, что ты находишься одна в доме с посторонним мужчиной. И что ты не сочла нужным поставить меня в известность об этом изменении. Я лишь беспокоюсь о твоем благополучии, и тебе нет нужды держать что-либо в секрете от меня. Ты можешь доверять мне – ты же знаешь это, правда?

Вдруг Брилл почувствовала себя ужасно за все дурные мысли об Эндрю. Да, он был серьезным и временами осуждал ее, но под всеми этими манерами скрывалось простое беспокойство за них. И он заботился о них с тех пор, как погиб Джон.

– Да, я это знаю. И знаю, что заставляю тебя волноваться.

– Почему ты не хочешь вернуться в Англию? Мама ужасно скучает по Арианне.

– Уверена, так оно и есть. Но ты прекрасно знаешь, что я пока не готова вернуться в Англию. Слишком много плохих воспоминаний. – Отвернувшись, Брилл защитным жестом обняла себя руками; корсет внезапно показался ей клетью.

Эндрю коснулся ее щеки затянутой в перчатку рукой.

– И я много раз предлагал заменить эти воспоминания счастливыми. Тебе просто нужно сказать «да».

Вздрогнув, Брилл отшатнулась от прикосновения. Когда пальцы Эндрю тронули ее лицо, она не ощутила ничего, кроме холода перчатки на своей коже. Как странно. Неужели она ожидала такой же резкой вспышки, которую всегда вызывало прикосновение Эрика?

– Пожалуйста, мы можем не говорить об этом прямо сейчас?

Эндрю окаменел от прозвучавшего в ее словах надлома. Жилка на его виске запульсировала в такт частому биению сердца.

– Как пожелаешь – ты знаешь, я умею ждать. В конечном счете, думаю, ты увидишь здравый смысл в моем предложении. – Расправив плечи, он отступил от Брилл. – Уверен, что прервал праздник. Пойдем? Я приготовил для Арианны подарок, полагаю, он ей понравится. – Эндрю похлопал по маленькой коробочке, которую только что извлек из кармана.

Брилл лишь кивнула, счастливая тем, что отделалась от бесконечных доводов в пользу замужества. Она часто говорила Эндрю, что не собирается больше влюбляться ни в одного мужчину, но по какой-то причине это его не останавливало. Брилл полагала, что он чересчур самоуверен и потому не сомневается, что в итоге она передумает. Но в чем она была абсолютно убеждена, так это в том, что никогда не сможет полюбить его. Каждый раз, глядя на него, она видела Джона.

Поглощенная раздумьями, Брилл шла по коридору, забыв, что не упомянула Эндрю о нескольких важных фактах. Во-первых, что «учитель» сейчас в доме, и, во-вторых, что он здесь живет. Она вспомнила об этом, но слишком поздно.

Завернув за угол, Эндрю прошел через дверь в столовую на секунду раньше, чем она, – и внезапно остановился на пороге, отчего Брилл ткнулась ему в спину. Испугавшись, она глянула через его плечо и лишь тогда с замиранием сердца вспомнила о деталях, которые забыла сказать.

– Брилл, – начал Эндрю, понизив голос, – я не помню, чтобы ты упоминала о других гостях. – Его темные глаза, слегка сузившись, смотрели туда, где, положив руку на плечо Арии, сидел Эрик.

– Конечно, я упоминала, Эндрю, – ответила та, пытаясь превратить свою ошибку в легкое недоразумение. – Это Эрик. – Обогнув Эндрю, Брилл шагнула через порог. Нахмурившись, она начала обходить стол, собирая грязные тарелки.

Затем, выглядя так, будто ему крайне неуютно, встал Эрик. Брилл знала, как трепетно он относится к появлению незнакомых людей, и ее кольнула уверенность в том, что эта встреча определенно пройдет плохо. Эндрю умел быть… жестким, если хотел. Когда Эрик посмотрел на нее, она проартикулировала беззвучное извинение.

– Как разумно с твоей стороны, Брилл, пригласить кого-то, чтобы помочь справиться с небольшим пирогом, – заявил Эндрю, чуть задрав нос и смерив Эрика взглядом. – Ты всегда была на излишне короткой ноге с прислугой.

Скривившись, Брилл со стуком отставила тарелки: она даже на расстоянии ощущала, как начинает закипать Эрик.

– Эндрю, ты говоришь отвратительные вещи. У тебя нет права приходить сюда и оскорблять моего гостя. Эрик мой друг.

Эндрю со смешком скрестил руки, одним пальцем постукивая по крышке коробочки с подарком, которую держал в руке. Он наконец-то закончил оценивающе разглядывать Эрика и, пренебрегая им, перевел внимание на Брилл.

– Прости меня, Брилл, я просто надеялся провести некоторое время с семьей. – Он сделал паузу, едва улыбнувшись уголком рта. – Хотя, полагаю, что для этого будут и другие поводы.

Расплетя руки, Эндрю вновь устремил взгляд своих темных глаз на Эрика, затем пересек комнату и протянул ладонь:

– Позвольте представиться, месье. Я барон Эндрю Леопольд Ланкастер Донован. А вы, как я понял… Эрик? У вас есть фамилия или вы просто Эрик?

– Это не твое дело, тщеславный убл… – Ответ Эрика лишь вызвал у Эндрю широкую ухмылку. Оба мужчины явно намеревались продолжить словесную баталию, но Брилл быстро их оборвала:

– Эндрю, разве ты не говорил, что у тебя есть подарок для Арии? Наверное, ты должен его отдать сейчас, потому что скоро ей пора ложиться спать.

Опустив руку, Эндрю обернулся и посмотрел на нее через плечо.

– Конечно, ты права. – Приклеив на лицо улыбку, он опустил взгляд на Арию, которая все еще сжимала левую штанину Эрика. – Я заглянул во все магазины по пути из Лондона, – начал он, протягивая девочке маленькую бархатную коробочку. Когда та не стала ее брать, улыбка Эндрю слегка потускнела. Со вздохом он открыл крышку и извлек пару перламутровых гребней в форме бабочек. – Твоя мама часто говорила мне, как ты любишь бабочек, Арианна. Теперь тебе не нужно ждать лета, чтобы увидеть их.

– Какой полезный подарок, Эндрю, – с улыбкой проговорила Брилл, счастливая тем, что оба мужчины тотчас отвлеклись от взаимных колкостей. – Ария, что нужно сказать своему дяде?

Когда Ария выпятила нижнюю губу и принялась ковырять ковер носком башмачка, Брилл вздохнула. Ее дочь тоже никогда не была привязана к Эндрю, и ее смущение не стало сюрпризом.

– Ария, скажи хотя бы спасибо.

– С-спасиб-бо, – заикаясь, тихонько повторила та и сунула большой палец в рот. В ее больших серых глазах стояли слезы разочарования.

Удрученная вернувшимся в речь дочери заиканием, Брилл шагнула вперед, нежно отцепила ее пальчики от ноги Эрика и подняла ее на руки.

– Ну, думаю, на сегодня достаточно впечатлений. Пора Арии идти в кровать.

Вернув нетронутые гребни в коробочку, Эндрю глянул в сторону Эрика:

– А вам не пора домой, Эрик?

Теперь уже Эрик наградил его ухмылкой:

– Вообще-то, учитывая, что я тут живу, идти мне недалеко.

Эндрю ошеломленно моргнул, молча уставившись на него, затем резко повернулся к Брилл. Бьющаяся на виске жилка выдавала его гнев, лицо лишилось всех красок.

– Брилл, мне нужно с тобой поговорить… немедленно. – С этими словами он развернулся на каблуках и удалился из комнаты.

Волна страха захлестнула Брилл, пока она, утешая, поглаживала Арию по спине. Она знала, что на горизонте неотвратимо маячит очередное сражение. А сражаться с Эндрю – все равно что спорить с кирпичной стеной.

– Ария, будь хорошей девочкой и иди в свою комнату. Мама скоро придет. – Наклонившись, Брилл спустила дочку на пол. Та мигом выбежала из столовой, не забыв прихватить свою новую фарфоровую куклу.

Эрик стоял напротив, за столом, сверля Брилл взглядом.

– Эрик, я понятия не имела, что он явится. Я прощу прощения за его поведение, это просто…

– Не извиняйтесь за него, Брилл. Такому типу людей нет прощения, – выпалил Эрик. – Что он о себе думает? Наверняка не работал ни дня в своей жизни. Наглый… невоспитанный… – Он обогнул стол и приблизился к Брилл; гнев превратил его голос в рычание.

– Эрик, пожалуйста… он был очень добр к нашей семье с тех пор, как умер Джон. Я прошу прощения за все, что он сказал, но у меня просто нет сил спорить с вами об этом прямо сейчас.

– Хмм… добр? А эта доброта включает запугивание вашей дочери и оскорбление ваших друзей?

Несмотря на ярость в его голосе, Брилл не смогла удержаться от улыбки.

– Так вы наконец-то признали себя моим другом?

Ее вопрос обезоружил Эрика – гнев мгновенно испарился.

– Что? Не меняйте тему.

– Эрик, будьте добры, убедитесь, что Ария готовится ко сну, а не поджигает что-нибудь на кухне.

– Брилл?

– Честно, Эрик! Я могу сконцентрироваться на противостоянии только с одним человеком за раз. Если вы хотите иметь возможность остаться здесь, мне нужно придумать для Эндрю чертовски хорошую причину.

– Ха! И зачем вам это нужно?

– Это его дом, его собственность. У него есть все права решать, кому можно тут остаться, а кому нет. – Шагнув вперед, Брилл схватила Эрика за руку и потащила из комнаты. – А теперь убирайтесь отсюда! – С этим напутствием она вытолкнула его за дверь столовой. Он чуть поколебался – и скрылся в задней части дома.

Сделав глубокий вдох, Брилл пригладила руками перед платья, стараясь тем временем придумать оправдание присутствию Эрика в доме, и неохотно вышла в коридор, где ее поджидал Эндрю, стоявший со сцепленными за спиной руками. Услышав ее шаги, тот повернулся и вперил в нее пронизывающий взгляд.

– Я хочу, чтобы он покинул этот дом, Брилл. До конца недели он должен уйти.

Она скрипнула зубами, услышав в его словах гневный приказ.

– Эндрю, нет ничего непристойного в том, что он живет здесь. Я знаю много состоятельных семей, которые нанимают учителей с постоянным проживанием.

– Вполне возможно, но эти семьи не состоят из молодых и красивых вдов! В любом случае, что ты на самом деле знаешь об этом человеке? Где его рекомендательные письма? И какого черта он носит эту проклятую маску? Зачем честному человеку может понадобиться ходить в маске?!

– Эндрю, ты прекрасно знаешь, почему честный человек бывает вынужден прятать свое лицо! – воскликнула Брилл, по горло сытая его распоряжениями. – Как ты можешь судить его из-за того, что он родился с неким уродством?

– Не меняй тему. Что ты знаешь о нем? Откуда он? Ради всего святого, назови хотя бы его фамилию!

– К твоему сведению, я знаю его чуть больше двух месяцев, и он до сих пор не ограбил нас и не зарезал в постелях. Перед тем как попасть сюда, он был консультантом в оперном театре. Я думаю, это должно послужить наилучшей рекомендацией.

– Брилл, ты знаешь, мне нравится твой дух и твоя непосредственность, но в этот раз ты зашла слишком далеко.

– Я не стану просить его уйти.

– Брилл.

– Я. Не. Стану. Просить. Его. Уйти.

В глазах Эндрю мелькнула тень холодной злобы, словно облако перед полной луной. Быстрым движением он схватил ее за запястье и сжал его, будто в тисках.

– Почему ты постоянно отталкиваешь меня, Брилл, когда все, чего я хочу, – это защитить тебя?

Его пальцы медленно сжимались все крепче, и Брилл задохнулась от пронзивших руку вспышек боли.

– Эндрю, отпусти. Ты делаешь мне больно.

При этих словах странное выражение исчезло из его глаз, он немедленно отпустил ее. Брилл отступила на шаг, потирая то место, за которое Эндрю ее схватил. На коже над правым запястьем проступил огромный красный отпечаток руки.

– Да что с тобой случилось?!

Эндрю проигнорировал ее вопрос, но все-таки выглядел ужасно раскаивающимся в своем хамском поступке.

– Прости, Брилл. Я не хотел навредить тебе. Возможно, мы вернемся к этому разговору позднее. У меня есть дело в Париже. Ради удобства на ближайшие несколько месяцев я остановлюсь в основном доме. Этого времени достаточно, чтобы разрешить сложившуюся ситуацию. Прости мою бесчувственность. Меня извиняет лишь полная неожиданность всего этого.

По-прежнему баюкая ноющее запястье, Брилл молча смотрела на Эндрю. Ее первой реакцией была ярость на то, что он поднял на нее руку, но каким-то образом его робость развеяла ее гнев.

– Да, наверное, так будет лучше всего.

– Тогда спокойной ночи, Брилл. Я зайду как-нибудь еще в ближайшие несколько дней, – заявил Эндрю, не соизволив даже сперва спросить ее разрешения.

– Спокойной ночи, Эндрю, – ответила она, провожая его до входной двери, а потом стояла и смотрела, как он легко взлетел на ожидающую его лошадь и ускакал по тропинке. Когда Эндрю скрылся за первым изгибом дороги, Брилл тихо положила руку на дверь.

И с силой захлопнула ее, заставив задребезжать висящее в коридоре зеркало.

========== Глава 19: Молитва ребенка ==========

Эрик крался по коридору, с каждым шагом все сильнее мечтая пробить кулаком стену. Еще никогда за всю его взрослую жизнь другой человек не говорил с ним в столь снисходительной манере, как этот самодовольный павлин. «Как разумно с твоей стороны пригласить кого-то, чтобы помочь справиться с небольшим пирогом, – повторил Эрик, гневно выделяя каждое слово, – Он не был бы столь высокомерен, если бы мы остались наедине минут на пять. За пять минут я бы порвал его в клочья».

По крайней мере Эрик испытал некоторое удовольствие при виде потрясения на лице ублюдка, когда проинформировал того о своем текущем месте жительства. Эта небольшая пикантная новость, несомненно, поубавила у лорда Эндрю спеси. Да, конечно, это было ребячество, но он просто не мог удержаться, чтобы не поддеть этого человека. Это было проще простого.

Эрик жалел лишь о том, что из-за его слов у Брилл явно будут неприятности с ее «домовладельцем». То, что ее так сильно волнует, что о ней подумает Эндрю, приводило Эрика в бешенство. К тому же ему не нравилось, как этот человек разговаривал с ней. Как с ребенком, а не с молодой женщиной. И еще большую ярость вызывало то, что Брилл позволяла ему.

Почему она доверила этому франту владение своим домом, было для Эрика загадкой. Ее покойный супруг наверняка должен был оставить ей все. Семья Донован была, судя по всему, весьма состоятельной. Младший сын в такой семье, конечно же, мог обеспечить свою жену. Эрик резко остановился, когда его сразила внезапная мысль. Может, Брилл остается здесь, потому что хочет быть ближе к этому мужчине. Может, она любит Эндрю.

От этой мысли Эрику стало дурно.

Он глубоко вздохнул, пытаясь освободиться от растущего внутри страха. Сделав несколько успокаивающих вдохов и выдохов, он продолжил путь по коридору, чтобы исполнить просьбу Брилл и проверить, как там Ария. Поскольку Эрик был уже около детской, то смог услышать сквозь открытую дверь ее запинающийся голосок.

Гнев Эрика померк, и он остановился, слушая, как Ария с трудом пробирается сквозь каждое слово. От нестройного ритма ее речи он закрыл глаза. Каждая растянутая гласная и искаженная согласная вызывали у Эрика физическую боль. «Я был уверен, что мы добились прогресса. Еще утром она прекрасно говорила».

Он потряс головой и положил руку на дверь, собираясь толкнуть ее, когда его уши уловили некоторые из слов Арии. Эрик повернул голову ухом к щели, уверенный, что ослышался. Девочка молилась. За него.

Подтолкнув дверь еще на дюйм, Эрик заглянул за угол. Ария стояла на коленях возле кровати, сцепив перед лицом свои тонкие ручки. Ее глаза были зажмурены, она с трудом проталкивала слова сквозь непослушный рот.

– Г-господи, благослови м-маму, и дядю К-Коннера, и Эр-рика. П-прошу тебя, не д-дай дяде Эндрю ст-тать моим новым п-папой. У н-него з-злые глаза. – Девочка слегка поежилась, сосредоточенно скривив ротик. – П-прошу, не дай дяде Эндрю отпуг-гнуть Эрика. И н-не дай ему з-забрать Эрика на в-войну, чтобы его там з-застрелили.

Потом Ария замерла и опустила лоб на сложенные руки. Эрик ждал, что она продолжит, но та по-прежнему молчала, и он дернулся толкнуть дверь. И остановился, когда девочка вскинула голову и, открыв глаза, посмотрела вверх.

– Я хочу, чтобы Эрик стал моим новым папой, – заявила Ария без единой запинки, блуждала взглядом по потолку.

Держащаяся за дверь рука Эрика дрогнула, он резко отпрянул назад, потрясенный и полностью онемевший от смысла сказанных слов. Он не мог поверить в то, что только что услышал. Наверное, это какая-то ошибка. Это должна быть ошибка. Никто никогда не нуждался в нем. И все же Ария…

Эрик прижал трясущуюся руку к занывшему сердцу и слепо уставился на дверь. Боже, он не мог дышать: ужасная, невероятная тяжесть выдавила из него весь воздух. Что это была за сладостная агония? Он не мог распознать чувство, похитившее дыхание из его легких, силу из его членов. Что это было?