Текст книги "Незримый гений (СИ)"
Автор книги: Kay Blue Eyes
Жанры:
Исторические любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 67 страниц)
– Да мне плевать! – взорвался Эрик. – Ты думаешь, мне не все равно? Однажды я уже чуть не потерял ее… Я не желаю позволить такому еще когда-либо случиться. Если это значит, что я должен пожертвовать своей свободой, что ж – это цена, которую я готов заплатить.
– Бога ради, успокойся, чокнутый ублюдок. Говорить дерьмо вроде этого – верный способ отправить Брилл к ее создателю. Если все это время она слышала, как ты говоришь подобные вещи, неудивительно, что ей не становилось лучше. Она бы не хотела, чтобы ты это делал…
– Тогда скажи мне, что делать. Я не могу перемещать ее. Путь на поверхность способен убить ее. Проклятый воздух настолько чертовски холодный, что я удивлен, что ты не умер по дороге сюда. Здесь я, по крайней мере, могу быть уверен, что ей тепло. Но здесь нет возможности для лучшего медицинского ухода! Мне пришлось ждать до этого момента, чтобы хотя бы отлучиться достаточно надолго и сходить за тобой. Я был до чертиков уверен, что она будет мертва, когда мы вернемся, но у меня не было другого выбора.
– С этим все в порядке… ты правильно поступил, сходив за мной. По крайней мере, теперь я могу придумать для всех оправдание ее отсутствию. Вчера, когда никто не сумел отыскать ее, Карлотта будто свихнулась. Она на самом деле довела себя до слез – так волновалась. И Мэг была готова пойти в полицию. Она была уверена, что пришел Эндрю и похитил Бри.
– А что с Арией… наверное, она была очень напугана, просидев так долго в одиночестве, – тихим голосом сказал Эрик.
– Вообще-то, она беспокоилась меньше всех. Две ночи тому назад она явилась ко мне в комнату и рассказала, что Брилл на некоторое время ушла погостить к тебе. Но, опять же, по-видимому, она всегда знает, что происходит, до того, как это случается. – Возникла легкая пауза, и послышался парный звук приближающихся к комнате Брилл шагов. – Здесь с ней все будет хорошо, – заявил Коннер с расстояния примерно в фут от кровати. – Кроме того… какой доктор сможет позаботиться о ней лучше тебя? Ты знаешь, что делать… ты, помимо прочего, чертов гений. Просто поверь, что сможешь помочь ей поправиться. Уверен, она бы поверила в тебя… так что просто поверь в себя сам.
В ответ Эрик мягко фыркнул, но Коннер, видимо, проигнорировал его.
– Я не могу больше задерживаться тут… но, полагаю, сумею найти дорогу обратно. Я разберусь со всем на поверхности, поэтому не беспокойся об этом… беспокойся только о ней. И перестань размышлять о том, чтобы выкинуть какой-нибудь дурацкий фортель. Клянусь, когда я думаю, что…
Вздохнув, Брилл ощутила, как падает обратно в поджидающую тьму вызванного истощением сна. Голоса Коннера и Эрика растворились в тишине, и Брилл почувствовала, что вес ее собственных конечностей уменьшился. Испытав облегчение от этой свободы, она не боролась с падением, но приветствовала его. У нее почти не было времени на то, чтобы обдумать подслушанный разговор, прежде чем ее разумом овладел сон.
Сперва в ее спящем мозгу цвет растворился во тьме, затем постепенно начали проступать смутные образы. Перед ее мысленным оком под аккомпанемент дребезжащей музыки каллиопы вырос грязноватый желтый шатер. Достигнув откидного полотнища шатра, Брилл осознала, насколько тот огромен. На самом деле все выглядело чересчур большим. И когда из шатра стали выходить люди, они показались ей великанами. Она неверяще уставилась на них, пока они проходили мимо, – все они смеялись и обсуждали нечто, только что увиденное ими внутри шатра. Никто не заметил ее присутствия.
Сердце Брилл заколотилось, и она крепче прижала к груди зажатого в руках мягкого тряпичного зверька. «Здесь мамочки тоже нет…» В ее голове разрасталась по-детски тревожная мысль, кажущаяся одновременно чужеродной и знакомой. Чуть поколебавшись, она обнаружила, что приближается ко входу в шатер – страх заморозил ее кровь, пока она обшаривала взглядом темноту внутри в поисках того создания, о котором говорили люди. Но когда ее глаза привыкли к тусклому свету, она увидела вовсе не чудовище. Вместо этого из темноты проступила железная клетка, сперва показавшаяся пустой – пока Брилл не присмотрелась как следует. С пола поднялась сгорбившаяся фигурка мальчика, в поисках непонятно чего копавшегося в соломе, устилавшей дно его тюрьмы.
Страх Брилл рассеялся, и она шагнула в шатер со странным ощущением, будто ее тянет к этой клетке и этому мальчику. «Почему этот мальчик в клетке? Чудовище засунуло его сюда?» Когда она двинулась вперед, ее нога неуклюже пнула булыжник, издав скользящий звук, от которого мальчик резко развернулся, уставившись на нее глазами цвета зимнего неба. Остановившись на миг, Брилл сунула в рот большой палец. «Он выглядит испуганным… Спорю, это чудовище засунуло его сюда». Протопав вперед, она встала совсем рядом с огромной клеткой, ее макушка едва доставала до ее пола. Заметив поблизости ведро, она вскарабкалась на него, для устойчивости вцепившись в холодные железные прутья. Заглянув в клетку, она заметила, что мальчик попятился от нее, забившись в дальний конец клетки; его пронзительные яркие глаза сверкали из-под спутанной массы темных волос. Он вызывающе задрал подбородок, специально выставляя свое лицо из теней, наблюдая за Брилл, когда та обратила внимание на бесформенный ужас, всецело господствующий на правой стороне его чумазого лица. Не мигая уставившись на него, Брилл изучала его неровные черты, как сделала бы с чем угодно, чего никогда раньше не видела. Вытащив большой палец изо рта, она чуть пожала плечами, решив, что он чем-то напоминает африканские маски, которые папа повесил на стену у них дома.
Выглядя слегка растерянно, мальчик что-то сказал ей, но она не поняла. «Интересно, почему он так смешно говорит… как будто в нос. – Когда мальчик повторил фразу, выглядя все более и более смущенно, поскольку в ответ она продолжала просто смотреть на него, Брилл нахмурилась. – Неудивительно, что он не знает, как правильно разговаривать. Тут ему говорить не с кем. Спорю, это чудовище еще и страшное…» Брилл опустила взгляд на маленькую серую обезьянку в своих руках, и ее посетила великолепная идея. Плюхнув обезьянку на пол клетки, она протолкнула свою любимую игрушку сквозь прутья. «Теперь у него появится друг…» – без сожаления подумала она. Отчего-то она знала, что однажды получит игрушку обратно.
*
Медленно распахнув глаза, Брилл уставилась в потолок над собой. Странная плохо подобранная ткань, которая его покрывала, больше не выглядела незнакомой. Множество раз она просыпалась, видя ее перед собой, хотя если бы кто-нибудь спросил, она бы не сумела ответить, сколько прошло времени. Здесь ничего особо не менялось, не давая возможности отметить уходящие часы. Комната была лишена окон, не пропуская солнечный свет. Лишь постоянное мерцание свечей разгоняло тени. «Мне снова снился этот сон… что же он может означать?»
Повернув голову набок, Брилл ошеломленно осознала, что это действие больше не требует таких усилий, как раньше. Проверяя это новое открытие, она осторожно приняла сидячее положение, в замешательстве разглядывая свое окружение. Обстановка в комнате бесспорно тяготела к женственному стилю, но стены демонстрировали то же странное покрытие, что и потолок. «Вот этот кусочек очень напоминает старый занавес…» Ощутив внезапный порыв, Брилл опустила взгляд на свое тело и была потрясена, обнаружив, что сидит тут без клочка одежды. Схватив простыни, она в ужасе натянула их до подбородка. «Да где же я, черт возьми?!»
Ведомая растущей растерянностью и неловкостью, она перекинула ноги через край кровати. Коснувшись босыми пятками ковра на полу, она осторожно перенесла на них свой вес. По-прежнему прижимая к груди простыню, Брилл обернула ее вокруг себя на манер тоги, после чего попробовала встать. На то, чтобы удержаться на ногах, у нее ушло три попытки. Тяжело опираясь на стену, она сделала несколько осторожных шагов от кровати. Проходя мимо висящего на стене зеркала, она не могла не обратить внимание на свое лишенное красок лицо. Остановившись, Брилл нахмурилась, заметив темные круги вокруг глаз и болезненную бледность кожи. «Боже милосердный… что произошло?»
Глубоко задумавшись, она попыталась разобраться в своем взбаламученном разуме, чтобы найти ответ на этот вопрос. «Я помню, как поругалась с Кристиной… потом собралась поискать Эрика, чтобы сказать ему о своих чувствах… потом… – Закрыв глаза, Брилл продиралась сквозь обрывочные воспоминания. – Я упала… в воду, и что-то опускалось… толкая меня под воду… а потом… потом… потом был этот странный сон про мальчика в клетке. – Привалившись к стене, Брилл отвернулась от зеркала. – Зачем Эрику понадобилось сооружать здесь, внизу, что-то вроде этой водяной ловушки… вот кретин…»
При мысли об Эрике Брилл вновь зашагала вперед, планомерно обходя комнату, пока не добралась до двери. Тихо повернув ручку, она высунула голову в сумрачный коридор. Никого не увидев, она вышла из комнаты, убедилась, что простыня надежно обмотана вокруг ее груди, и, пошатываясь, направилась к открытому пространству в конце коридора. Дойдя туда, Брилл набралась храбрости и заглянула за угол, не зная, чего ожидать. Помещение было огромным и открытым, с одной стороны ведя к чему-то, явственно напоминающему темное озеро. Газовые светильники на стенах и сотни свечей освещали пространство так же ярко, как солнце, силой своего сияния разгоняя сумрак. С другой стороны помещения у стены расположился орган – его размер довлел над пространством, и вскоре Брилл не могла смотреть больше ни на что другое.
И, продолжая пялиться на инструмент, она осознала, что за органом сидит мужчина, наклонившись вперед и положив голову на закрывающую клавиши деревянную панель. Ей хватило доли секунды, чтобы узнать Эрика по широким плечам и темным волосам. Испытав облегчение от того, что наконец-то отыскала что-то знакомое, Брилл, шатаясь, поковыляла туда, где, согнувшись над органом, спал Эрик. «Он выглядит усталым… в обычной ситуации он бы не заснул, сидя вот так. Едва ли он вообще что-либо делает случайно».
Открыв было рот, чтобы окликнуть его, Брилл закрыла его снова, когда Эрик молниеносно выпрямился на скамейке. Он слегка повернул голову вбок, как будто прислушиваясь к чему-то. «Разве я шумела?» Повернувшись, чтобы глянуть через плечо, Эрик заметил ее, привалившуюся к стене. Тотчас же он рывком повернул голову обратно и уставился прямо перед собой, потянувшись к маске, лежавшей перед ним на органе. Но стоило только его пальцам коснуться твердой кожи маски, как он заколебался и затем вновь уронил руку вдоль тела; мышцы на его плечах напряглись, словно он молча готовился к некой великой битве. Эрик поднес руку к лицу, и все его тело начало трястись – легкая дрожь распространилась от плеч вниз по рукам. Даже его босые ноги задрожали на полу, когда он тяжело вздохнул.
– Ты очнулась… – наконец сказал он, и эти три слова несли в себе самое глубокое облегчение, какое Брилл когда-либо слышала. Кашлянув, Эрик вновь развернулся на скамейке, наклонив голову таким образом, чтобы скрыть в тени неприкрытую правую сторону лица. – Какое-то время я не был уверен, что это вообще произойдет.
«Все было настолько плохо? Я правда была настолько близка? Конечно же, Эрик, должно быть, спас меня… если бы не он, я бы умерла?» Внезапно почувствовав себя выдохшейся, Брилл привалилась к стене. Встревоженный этим признаком ее слабости, Эрик вскочил на ноги так быстро, что опрокинул скамеечку. Он мгновенно очутился рядом с Брилл, не дав ей и шанса сползти на пол. Обхватив ее рукой за талию, он с легкостью поднял ее и, поддерживая, отвел к маленькому столику, где усадил на один из стульев.
– Ты не должна была тут разгуливать, – мягко пожурил Эрик. – Я так и знал, что должен был остаться там с тобой.
– Я не знала, где нахожусь… – пробормотала в ответ Брилл; чем дольше она находилась в присутствии Эрика, тем сильнее ей овладевало смущение. Закрыв глаза, она попыталась собраться с мыслями. «Боже, я выгляжу как ходячий труп… и к тому же одета в простыню!»
– Нет, само собой, ты не знала… это место, где я живу. Сейчас мы под Оперой.
– Правда? Ну, полагаю, это объясняет, почему тут нет окон, – легкомысленно сказала Брилл, стараясь отвлечься от того, какой уязвимой она себя чувствует, и как до странного тихо ведет себя Эрик. «Наверняка он ужасно волновался. Господи! Что за дрянь приключилась, стоило мне только захотеть признаться ему в моих чувствах. Думаю, прямо сейчас мне не хватит на это сил. Придется подождать…»
Потом между ними повисло молчание, и Брилл ощутила на себе пристальный и испытующий взгляд Эрика.
– Ты ведь спас меня, верно? Спасибо.
– Не благодари меня. Если уж на то пошло, это я виноват, что ты подверглась опасности. Этот чертов механизм мог убить тебя! А я все это время позволял ему оставаться во взведенном состоянии!» – практически выкрикнул Эрик: звучавшая в его голосе ненависть к себе послала вдоль позвоночника Брилл тревожную дрожь.
Открыв глаза, Брилл подняла их на нависшего над ней Эрика. Протест, который она собиралась озвучить, умер у нее на губах, и она уставилась на его неприкрытое лицо. Брилл слышала, как слабый потрясенный вздох заклокотал в ее горле, но обнаружила, что не в силах остановить этот звук. Эрик замер от ее возгласа и со стуком захлопнул рот. Принимая совершенно новую, непривычную ей позу, он опустил глаза в пол и вздернул плечи вверх в защитном жесте. Это выглядело так, словно Эрик готовился к удару.
На какой-то миг все, что Брилл была в состоянии видеть – это открывающееся перед ней уродство. Правая скула Эрика располагалась примерно на дюйм выше левой, выпячиваясь из естественной плоскости его лица под странным углом, создавая провалы и впадины, несвойственные человеческому лицу. Это походило на то, как если бы кто-то взял лопату и шарахнул его по голове, сбивая симметрию лица. Брилл поняла, почему в ходящих про Призрака слухах его облик сравнивали с черепом: неестественная структура костей образовала вокруг глаза Эрика глубокую выемку, сделав ту похожей на темную глазницу скелета. И кожа на правой стороне его лица лишь добавляла схожести с черепом. Бледно-желтая, как старый свечной воск, эта кожа обтягивала лицо и была столь болезненно-тонкой, что на лбу Эрика было отчетливо видно паутину пульсирующих вен.
Но, после продлившегося нескольких напряженных мгновений потрясения при виде того, что до сего момента оставалось скрытым, Брилл поняла, что уродство отодвигается на второй план, и его место занимают знакомые черты Эрика. И чем дольше она смотрела на него, тем сильнее начинала ощущать, что уже видела где-то раньше это лицо. Недоуменно нахмурившись, она с изумлением осознала, что лицо Эрика в точности совпадает с исковерканными чертами мальчика из ее снов. «Это был не сон… это было воспоминание! Я действительно там была… причина, по которой все было таким огромным, в том, что я сама была очень маленькой. Мы уже встречались прежде!»
– Это был ты… – выдохнула она, не осознавая, что открыла рот. – Это был ты.
Эрик явно не ожидал этого скорее благоговейного выражения узнавания, которое, как знала Брилл, было большими буквами написано у нее на лице, и его непрочный панцирь раскололся.
– Что?
– Пока я спала, мне приснился мальчик. Там была клетка в старом желтом шатре… Думаю, это, наверное, была ярмарка или что-то вроде того, потому что я помню музыку и толпы народу. Но когда я вошла в шатер, то увидела мальчика в этой клетке… и его лицо… его лицо…
– Его лицо было моим лицом… – прошептал Эрик, медленно сделав шаг вперед и опустившись на стул напротив Брилл, – его глаза не отрывались от ее лица. Видимо, он больше не ждал, что она закричит от его вида, и по мере того, как текли секунды, язык его тела вернулся к своему обычной властной манере. – А ты была той девочкой… маленькой девочкой, которая пропихнула свою игрушку сквозь прутья.
Слабо улыбнувшись, Брилл ощутила, как в ее крови пузырится эйфория, на миг заставляя забыть об усталости. Потянувшись, она взяла Эрика за руку, нуждаясь в том, чтобы почувствовать прикосновение к его коже и убедить себя, что это уже не сон.
– Да… именно так все и произошло. В моем сне… ну… на самом деле в моем воспоминании… я дала ее тебе, чтобы ты не боялся чудовища в шатре.
В недоумении чуть склонив голову набок, Эрик сжал ее руку.
– Чудовище в шатре? Там никто не жил, кроме меня.
– Но я слышала, как некоторые выходящие из шатра люди говорили что-то о чудовищном чем-то… я не могу точно воспроизвести… это довольно смутно. В действительности я не понимала, что говорят многие из них.
– Вероятно, в том возрасте ты не знала французского, – ответил Эрик. – Но чудовище… они называли меня дитя дьявола… или дитя чудовища.
– Чудовищем был ты?!
– Да.
– Это ужасно… я не понимала… – после этого Брилл впала в неподвижность, и ее губы дрогнули в улыбке. – А я-то думала, что даю тебе защиту от чего-то еще… а это ТЫ был тем, кого они все боялись. Подозреваю, тебе вовсе не нужна была та дурацкая обезьянка.
Заразившись ее улыбкой, Эрик тоже посветлел лицом.
– Даже будучи такой крохой, ты пыталась защищать людей. Вряд ли ты догадывалась, что годы спустя по-прежнему будешь дарить мне оберегающие подарки. – Опустив глаза, он сунул палец за воротник, вытаскивая серебряную цепочку, которую носил под рубашкой, и прицепленный на нее образок Святого Иуды.
– Ты это носишь? Мне казалось, ты говорил, что не веришь в вещи такого рода.
– Я не верю… или, во всяком случае, не верил, – сказал Эрик, пожимая плечами. – Но его дала мне ты… поэтому я сделал исключение. – С удовольствием разглядывая ее румянец, он растянул свои безупречно вылепленные губы в ухмылке, один уголок его рта поднялся выше другого из-за неравномерного натяжения кожи. Брилл нашла эту кривую улыбку странно привлекательной. Но, поскольку она продолжала в упор смотреть на него, вскоре Эрик начал поеживаться под ее мягким взглядом, явно вспомнив, что остался без защиты своей маски, и все еще не вполне свыкнувшись с этим знанием.
– Знаешь… я все еще храню эту обезьянку… – в конце концов сказал он, высвободил свою руку из ее и встал. Повернувшись, Эрик быстро подошел к органу и поднял лежащую там маску. Надев свой «щит», он, кажется, тайком выдохнул. – А теперь я действительно должен положить тебя обратно в постель…
Еще до того, как эти слова отзвенели в воздухе, они оба сообразили, насколько двусмысленно прозвучало это простое заявление. Брилл вопросительно приподняла бровь, и Эрик сконфуженно покраснел.
– Э… вернее… я имел в виду, что тебе по-прежнему необходим отдых… и… хм… – Пока он выдавливал это бессвязное неловкое объяснение, его взгляд блуждал сверху вниз по обнаженным плечам Брилл к тому месту, где вокруг ее груди была туго обмотана простыня, – и, словно бы с огромным усилием закрыв глаза, Эрик принялся сжимать и разжимать кулаки.
Почувствовав, что под внезапно одеревеневшим выражением его лица происходит какая-то колоссальная битва, Брилл не стала использовать это к своей выгоде. «Сейчас не время играть на его слабостях… слишком много всего случилось… но я не сдамся».
– Я знаю, что ты имел в виду, – наконец сказала она добродушно, чтобы облегчить его неловкость. «Насколько это, наверное, странно для него. Он ведь так привык быть тут один…»
Молча кивнув на это, Эрик подошел к ней, помог подняться и проводил по коридору в ее комнату.
– В шкафу должна быть одежда, – сказал он, отводя глаза, пока Брилл забиралась обратно на кровать.
– Спасибо тебе… – со вздохом сказала та, опускаясь на подушки. «Кажется, я устала сильнее, чем думала». Закрыв глаза, она почувствовала, как Эрик укрыл одеялом ее измотанное тело. – Не давай мне чересчур долго спать… – невнятно сказала Брилл, уже соскальзывая в сон и не слыша, сказал ли Эрик что-нибудь в ответ.
*
Пять дней спустя Брилл с удобством сидела в кресле в главной комнате Эрикова подземного дома, держа в руках книгу. На следующий день после того, как она очнулась, Эрик отважился пробраться в библиотеку, принеся оттуда более десятка томов, которые, по его мнению, могли бы ее заинтересовать. Но после дней, наполненных отдыхом и исключительно умеренной активностью, Брилл могла честно сказать, что ее уже тошнит от этого, что она устала пялиться в книжки, и даже беседы с Эриком приняли сдержанный характер. Казалось, что последнее время он был рядом с ней необычайно осторожен, его предусмотрительность и бесконечная доброта создали между ними странно наэлектризованное напряжение. В одно мгновение он расточал ей нежное внимание, а в следующее прятал его за свежевозведенными стенами, едва не сводя Брилл с ума этой непоследовательностью. Иногда это настолько выводило ее из себя, что она жаждала просто схватить Эрика и сорвать с него всю одежду – хотя подобный поступок был бы совершенно неподобающим. «И отправил бы меня в ад в ручной корзинке… о чем я только думаю?» Поэтому они ежедневно кружили друг вокруг друга, напряженные и настороженные, как парочка незнакомых котов в переулке.
Взглянув поверх книги на оного Эрика, Брилл, прищурившись, изучала его спину. «Я понимаю, он пережил огромное волнение… то есть он оттащил меня от края смерти… но я не могу не ощущать легкую потерю теперь, когда он замкнулся в себе». Словно почувствовав ее испытующий взгляд, Эрик развернулся на стоявшей у органа скамейке и улыбнулся ей. Устыдившись того, что ее застукали за разглядыванием, Брилл вновь спряталась за книгу; в ее животе заискрилось возбужденное покалывание. «Господи… этот мужчина способен превратить меня в лужицу одним чертовым взглядом».
– Тебе что-нибудь нужно? – вежливо спросил Эрик.
– Нет, мне ничего не нужно, – с раздраженным вздохом сказала Брилл. Кивнув на ее ответ, Эрик снова повернулся к ней спиной, вернувшись к карябанию на лежащем на органе листке бумаги. Глядя ему в спину, Брилл ощутила, как ее раздражение начало возрастать. «Глупый мужчина со своей глупой вежливостью… и глупая я, что еще не сказала ему». – Что ты там делаешь?
– Пишу…
– Да, это я вижу! Что ты пишешь? – Опустив перо, Эрик вновь развернулся и посмотрел на нее. На миг Брилл почудилось, что она увидела мелькнувшую в его глазах и сразу же подавленную сильную эмоцию. При виде этого по ее позвоночнику вверх пробежала дрожь, заставив действительно остро ощутить каждый дюйм своего тела.
Откашлявшись, Эрик поднял верхний листок и подул на него, чтобы высушить чернила.
– Я просто записываю несколько мелодий, которые вертятся у меня в голосе.
Выпрямившись, Брилл отложила книгу в сторону.
– Почему ты ни одной не играешь?
– Я не хотел докучать тебе.
– Это нелепо. Ты знаешь, что мне всегда нравилось слушать, как ты играешь.
Неуютно поежившись, Эрик отвел взгляд.
– Я думал, ты могла привыкнуть к тишине… кроме того… не всякая музыка подходит для того, чтобы исполнять ее в любое время.
Закатив глаза, Брилл поднялась и прошла по комнате. Отгоняющим жестом она вынудила Эрика подвинуться на скамейке и уселась рядом с ним.
– Не будь таким вредным, Эрик… Я с ума схожу от всей этой тишины. Думаю, немного музыки могло бы мне помочь. Сыграешь что-нибудь для меня?
Зыркнув волком, тот отодвинулся от нее подальше, с чрезмерным тщанием следя за тем, чтобы их тела разделял по меньшей мере дюйм пространства.
– Не думаю…
Положив руку Эрику на локоть, Брилл сверкнула торжествующей улыбкой:
– Пожалуйста… сыграй что-нибудь. Я стану умолять, если хочешь.
Широко распахнув глаза и отвесив челюсть, Эрик глянул сперва на ее руку на своем локте, затем снова на ее лицо – где мгновенно залип на ее улыбающемся рте, и у него перехватило дыхание. Рассеянно кивнув, по-прежнему не отводя взгляда от ее губ, Эрик с трудом сглотнул.
– Ну хорошо же… Полагаю, это… э… никому не навредит.
Пойманная в обернувшиеся вокруг нее цепи его глаз, Брилл шевельнулась на скамеечке, неосознанно придвигаясь к нему. Ее разум опустел, а лицо запылало ярко-розовым. На миг она уверилась, что умрет, если Эрик не наклонится и не поцелует ее, положив конец этой невыносимой пытке ожидания и незнания. Но в итоге тот ничего не сделал, и момент прошел, оставив Брилл дрожащей и разочарованной.
Разрывая обжигающее прикосновение своего взгляда, Эрик опустил глаза на клавиши и занес над ними подрагивающие руки. Он опустил пальцы, чтобы слегка неровно ударить по первой клавише, но, по мере того как стал чувствовать себя более уверенно, принялся извлекать ноты из органа ласкающими движениями, словно тот был его возлюбленной – медленно, даже нежно. Брилл уже видела это прикосновение раньше, когда Эрик гладил лошадей в стойлах, спокойно убеждая подчиниться ему. Наблюдение за его игрой лишь напомнило ей о том, как эти длинные, изящные руки могли бы ощущаться на ее собственном теле.
Эрик исполнял какую-то скучную мелодию, что-то легкое, но, несмотря на это, чем дольше он извлекал песню из инструмента – как фокусник, извлекающий кролика из шляпы, – тем сильнее Брилл начинала ощущать ревущую глубоко во внутренностях страсть. «Просто быть рядом с ним… жить здесь с ним… Боже, я не могу этого вынести! – Спустя всего лишь несколько минут игры Брилл выбросила руку и положила поверх руки Эрика, отчаянно стремясь остановить эти великолепные пальцы, ощущая наводняющее разум опасное желание. – Я больше не в силах это выносить… Я так сильно люблю его, что иногда думаю, что могу умереть от этого».
Эрик чуть повернул голову, чтобы вопросительно посмотреть на нее, но смущение умерло в его глазах, когда он заметил ее румянец. Все его тело одеревенело, а затем он попытался отвести взгляд – но Брилл до белых костяшек сжала его руку.
– Не отводи взгляд…
Эрик попытался вытащить руку из ее хватки, на его стиснутых челюстях заходили желваки.
– Брилл, я думаю, ты должна пойти в свою комнату, – выдавил он сквозь зубы. – И… запри дверь, – добавил он после короткой паузы.
Отказываясь отпускать его, Брилл не сдвинулась ни на дюйм.
– Зачем… ведь помимо нас с тобой здесь никого нет? – возразила она.
Вскочив на ноги, Эрик вырвался от нее и попятился.
– Вот именно! – воскликнул он. – Пожалуйста, Брилл… иди к себе… или я не знаю, что могу сотворить.
Тоже вскочив, Брилл последовала за ним через комнату.
– Ты сводишь меня с ума, тупица! – закричала она, надвигаясь на Эрика, пока не очутилась достаточно близко, чтобы потрясти пальцем у него под носом.
– Тупица? – захлебнулся Эрик, и, когда он осмелился вновь опустить взгляд на ее лицо, тот был преисполнен скорее негодованием, нежели отчаянием.
– Да, ты самый тупой мужчина из всех, кого я когда-либо встречала! – заорала Брилл, раздраженно вцепляясь руками себе в волосы. – Что я должна сделать, чтобы заставить тебя поцеловать меня, чертов идиот?!
Открыв было рот, чтобы гневно парировать, Эрик со стуком захлопнул его, когда осознал, что она сказала. Выглядя так, словно его ударили в живот, он врезался в стол, остановивший его поспешное отступление.
– Что? Прости… я тебя не понял.
– Ты чертовски хорошо понял, что я сказала! Но, если хочешь, я могу повторить это на пяти разных языках, – огрызнулась Брилл, подойдя к нему так близко, что ее юбки проехались по низу его брючин. – Я пыталась ронять намеки там и сям… но ты безнадежен, и теперь мне приходится повлиять на ситуации чуть более агрессивно! Я знаю, что не должна, но еще я знаю, что если не сделаю этого, мы застрянем тут навечно, вытанцовывая друг вокруг друга, пока оба не помрем от старости! Я устала ждать…
– Нет… погоди… ты сбита с толку. Ты только что сказала, будто хочешь, чтобы я тебя поцеловал.
– Я не сбита с толку.
Выражение лица Эрика быстро помрачнело, и он вытянул руку, чтобы удержать Брилл на расстоянии.
– Думаю, этот несчастный случай все-таки повредил твой мозг. Бога ради, Брилл… ты же видела мое лицо… вот почему я… э…
– Ты поэтому показал мне, как выглядишь? Чтобы напомнить мне, насколько ты уродлив… чтобы напомнить мне сохранять дистанцию? – тихо спросила Брилл, приблизившись еще на волосок, чтобы провести пальцем по краю его лацкана. – Потому что мне кажется, ты не справился с задачей… потому что это лишь укрепило мое решение. Это заставило меня осознать, что я ждала тебя всю свою жизнь. Что мы не просто встретились по счастливой случайности. Разве ты не задаешься вопросом, почему именно я была в тот день на ярмарке… и почему именно я нашла тебя под Оперой? Возможно, все это время Бог пытался показать нам путь друг к другу.
Взявшись рукой за мягкую ткань лацкана его пиджака, Брилл резко дернула. Перехватив ее руки своими, Эрик сделал последнее отчаянное усилие, чтобы оттолкнуть ее.
– Брилл… прекрати это… ты не можешь иметь в виду, что… Я смирился со своей участью… Я ни за что бы не… не…
Отвлекшись на ощущение ее пальцев, ласково гладящих его большой палец, Эрик так и не закончил фразу. Его хватка на руках Брилл ослабла, а после и вовсе исчезла. Наконец-то обретя свободу, Брилл потянула за его пиджак, приподнялась на цыпочки и одновременно коснулась губами его губ. От этого легкого прикосновения Эрик замер, как истукан, – а затем потянулся к ее рту, со стоном лишившись остатков сопротивления, и обхватил ее лицо руками. И в этот самый момент Брилл поняла, что страсть снедает его так же, как и ее.
Откинув голову назад, она сдалась скручивающемуся в теле опьяняющему желанию, отринув все вопросы и тревоги, пока не осталось ничего. Она может пожалеть обо всем, кроме прожигающих кровь восхитительных взвихрений и ощущения рта Эрика на своих губах. «Это то, чего я хочу… Это то, чего я ждала…» Это ощущалось именно так, как она и хотела, так, как она мечтала, – безрассудно и всепоглощающе.
Поцелуй поначалу был нежным, даже неуверенным, но это довольно быстро изменилось. Обхватившие лицо Брилл руки Эрика скользнули назад и накрепко запутались в ее распустившихся волосах, полностью изменив характер их объятий. В мгновение ока все эмоции, что целый год росли между ними, вскипев, вырвались на поверхность с такой яростью, что заполыхал сам воздух.
Став теперь распаленным и ненасытным, Эрик повторял каждое движение Брилл с удивившим ее рвением. Потянув за волосы, он запрокинул ее голову назад, как одержимый насилуя ее губы. Задохнувшись от причиненной его грубостью легкой боли, Брилл в отместку куснула его нижнюю губу – и ее действие подстегнуло Эрика именно так, как она и ожидала. Обвив руками его шею, она практически кинулась в объятие, пока их тела не оказались накрепко прижаты друг к другу. Когда на стоявший позади Эрика стол обрушился их сдвоенный вес, тот отъехал, и с него с грохотом упал подсвечник.
