Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 55 (всего у книги 67 страниц)

Коннер едва не уронил смычок, когда Мэг распахнула дверь; скрипка взвизгнула и умолкла. Уставившись на Мэг потрясенными, неуверенными глазами – зелеными, как молодая листва, – он явственно сглотнул.

– Не знал, что ты придешь… э… Случилось что-то важное, Мэг? – наконец спросил он, когда стало очевидно, что Мэг слишком бурлит от злости, чтобы что-нибудь сказать.

Ткнув в сторону Коннера пальцем, Мэг заставила его умолкнуть.

– Случилось что-то важное? – медленно повторила она, думая о тех двух часах, которые потратила впустую, блуждая по Парижу.

Почуяв, что ему вот-вот устроят головомойку, Коннер поспешно вскочил на ноги, отложив скрипку на стол.

– Э… Мэг…

Сделав несколько шагов в комнату, та ощутила, что ее щеки начинают полыхать.

– К твоему сведению, сегодня я пошла навестить Брилл, – заявила она и скрестила руки на груди, пристально наблюдая за тем, как Коннер откровенно вздрогнул при ее словах.

– Пропади все пропадом, Мэг, не предполагалось, что ты пойдешь туда в ближайшее время. Эта больница в десяти кварталах отсюда. Какой безмозглый дурень отвез тебя туда?

– Никто меня не отвез, месье Синклер. Я туда дошла.

Мгновение неверяще глядя на Мэг, Коннер тяжело вздохнул. Отвернувшись от нее, он поднял руку к голове, вытянув несколько прядей ярко-рыжих волос из завязанной на затылке ленты.

– Проклятье… наверное, мне стоило вместо нее назвать больницу Святой Марии. По крайней мере, эта находится в районе победнее и поопаснее.

Склонив голову набок, Мэг зашла в комнату.

– Что ты сказал?!

Вновь развернувшись к ней лицом, Коннер сверкнул своей патентованной улыбкой.

– О, ничего.

– Прекратите играть со мной в игры, месье Синклер.

– Ну же, я думал, что мы уже сошлись на Коннере.

Не обратив внимания на вмешательство, Мэг продолжила наступление:

– Я пошла в больницу, в которой, по твоим словам, лежит Брилл, но, что удивительно, у них не было записей, что она вообще там была. Скажи мне, где она. А еще я хочу знать, зачем тебе понадобилось мне врать.

Улыбка Коннера быстро увяла, и он сделал шаг назад; потупившись, он явно старался придумать, что сказать ей.

– Ну, понимаешь…

Мэг изучала выражение его лица, и ей понадобились буквально секунды, чтобы заметить маленькую морщинку у него на лбу, которая всегда появлялась, когда он врал. Разъярившись на продолжающуюся попытку обмануть ее, Мэг ощутила, как ее руки сжались в кулаки. «Даже сейчас он по-прежнему пытается соврать. Спесивый идиот». Повернувшись, она с треском захлопнула дверь, оборвав очередную ложь, готовую сорваться с губ Коннера.

– Хорошенько обдумайте это объяснение, месье Синклер, пока оно не станет правдой.

Вскинув руки в защитном жесте, Коннер попытался утихомирить ее успокаивающим жестом, но Мэг лишь свирепо смотрела на него, пока он не застыл. Вновь уронив руки вдоль тела, он подошел к стулу и тяжело опустился на него.

– Ладно, ладно. Я скажу тебе правду. Вероятно, я должен был сказать тебе с самого начала, но вся эта ситуация запутана сверх всякого разумения.

Оставшись стоять, Мэг только сухо кивнула, все еще слишком разгневанная, чтобы выйти из боевого состояния. Тревожно поглядев на нее еще мгновение, Коннер рассеянно провел пальцем по столу рядом с собой.

– Все это время Бри не была больна, и она шагу не ступала через порог больницы.

– Тогда какого черта ты сказал это? И где она?

– Ах, детка, не знаю, что побудило меня сказать тебе это. Просто в тот момент показалось проще рассказать каждому одну и ту же историю. Я стремился скорее исказить правду, чем полностью соврать. Никогда не мог уследить за всеми мелкими деталями, которые создают и разрушают неправду. – На миг сделав паузу, Коннер вымученно улыбнулся, с каждой уходящей секундой выглядя все более стесненно под безмолвным взглядом Мэг. – Полагаю, я запаниковал, когда скормил эту историю заодно и тебе. Это было глупо.

Видя, каким взволнованным он становится, Мэг наконец сжалилась над ним и села на один из оставшихся стульев, хотя и тщательно сохраняла невозмутимое лицо. Этот проклятый мужчина просто не смог бы осознать, насколько трудно ей было оставаться кипящей от злости, когда он понурился, словно щенок. «Хотела бы я, чтобы он обрезал волосы покороче. Слишком трудно сосредоточиться, когда они начинают выбиваться из-под ленты подобным образом». Стряхнув эти бредовые мысли, Мэг сдержанно выдохнула.

– Коннер, где все это время была Брилл?

Чуть сжав губы, тот в глубоком раздумье упер взгляд в стол. Пристально глядя на него, Мэг практически видела, как в его голове крутятся колесики мыслей. Коннер явно был более взволнован из-за этого вопроса, нежели из-за всех остальных, – факт, который весьма сбивал с толку. «Боже, для него невозможно просто побыть искренним секунду в своей жизни без того, чтобы загодя это обдумывать».

– Хотя я правда хочу быть с тобой честным, Мэг, но не уверен, имею ли на это право, – сказал Коннер с отсутствовавшей всего миг назад решимостью.

Ошеломленная таким поворотом событий, Мэг мгновение смотрела на него через стол.

– О чем ты говоришь?

– Ну, Брилл в некотором роде случайно кое с кем сбежала.

Это было не то, что Мэг ожидала услышать.

– А?

– Ну, на самом деле это не было запланировано или что-то такое. Вообще-то, произошел своего рода несчастный случай, который на некоторое время уложил ее в постель. Я уверен, что сейчас ей лучше, но она осталась с… э… другом.

Оставшиеся грани гнева Мэг пропали, смытые волнами поднявшегося в ней изумления.

– У Бри есть любовник! – выпалила она, девическое возбуждение заставило ее хлопнуть ладонями по столу – ее слабость к романтике и любовным романам показала себя во всей красе.

Издав странный звук, нечто среднее между смехом и хрюканьем, Коннер нахмурился.

– Да, надеюсь, что теперь уже есть, – шепотом пробормотал он.

Почувствовав легкую вину за недавнюю демонстрацию гнева, Мэг чуть сгорбилась на стуле. «О боже, значит, вот зачем все эти секреты. Не каждый захочет, чтобы о его личной жизни сплетничали в театре. И бедная Бри… ей придется заиметь хорошее оправдание своему отсутствию для Карлотты. И, похоже, это было в некотором роде незапланированно. Хотя я бы хотела, чтобы Коннер достаточно мне доверял, чтобы просто все рассказать». Чуть повертев в руках бейку, обрамлявшую пояс ее платья, Мэг ощутила обиду, что Коннер не включил ее в круг осведомленных.

– Ты должен был сказать мне, вместо того чтобы скармливать байку, что Брилл находится чуть ли не на другом конце города. Я впустую потратила половину утра, – хмуро укорила Мэг, надеясь, что Коннер не заметит слабой дрожи в ее голосе. – До сих пор я думала, что могу рассчитывать на доверие.

Потянувшись через стол, Коннер поймал руки Мэг, прежде чем та успел их убрать.

– Я правда тебе доверяю, детка, – твердо сказал он, сведя рыжие брови в жесткую линию и баюкая в ладонях ее маленькие кулаки. – Я правда доверяю тебе. И, уверен, Бри тоже тебе доверяет.

– Что ж, вы, месье Синклер, определенно выбрали забавный способ показать это.

– Боже милостивый, я Коннер, детка.

– Месье, то есть это такой загадочный ирландский обычай?

– Я Коннер.

Не обращая внимания на его вмешательство и находя странное удовлетворение в том, чтобы раздражать его, Мэг лишь продолжила, словно Коннер не произнес ни слова:

– Или вы необычайно дурно воспитанный хам, месье?

Фыркнув в ответ на ее довольно прицельные уколы, Коннер чуть покраснел и зацепил взглядом сияние разбитых бутылок из-под содовой. Потянувшись вперед через маленький круглый столик, не отрывая глаз от лица Мэг, он самой своей близостью вынудил ее умолкнуть.

– Я не в состоянии вынести, когда ты постоянно называешь меня месье Синклером, – практически прорычал он.

Глаза Мэг стали огромными и круглыми, и она опустилась обратно на стул, отчаянно пытаясь отодвинуться подальше от его внезапного вторжения. Чувствуя себя немного выбитой из колеи этим внезапным изменением атмосферы, она с трудом подобрала слова.

– О? И почему же это?

Коннер едва заметно изогнул уголок рта в нахальной улыбке и нежно накрутил на палец выбившийся локон у ее виска.

– Потому что я прилагаю все чертовы усилия, чтобы как следует ухаживать за тобой, прежде чем выпалить, как безумно я в тебя влюбился. Как ты потрясла меня до глубины души в первый же миг, как я тебя увидел. – Он чуть наморщил лоб и опустил руку на запунцовевшее лицо Мэг. – И, должен признать, довольно странно для леди называть своего поклонника «месье».

После заявления Коннера в комнате повисла напряженная тишина, оставив Мэг сбитой с толку. «Люблю… он только что сказал, что любит меня… – Ее разум был совершенно пуст, она с открытым ртом уставилась Коннеру в лицо; оно находилось так близко, что на миг Мэг показалось, будто она способна сосчитать каждую веснушку на его мальчишеском лице. – На что это может быть похоже? Чтобы узнать что-то, подобное этому… можно потратить всю жизнь». Прижав к щеке дрожащую руку, она слегка наклонила голову навстречу его прикосновению, тая внутри с каждой проходящей секундой, что эти невозможно зеленые глаза оглядывали ее черты.

– А… понятно, – глупо пробормотала Мэг, слишком очарованная, чтобы придумать какую-нибудь из своих обычных остроумных реплик.

Чуть сощурив глаза, Коннер склонил голову набок, приблизив лицо к ее лицу. Он замер в дюймах от нее, достаточно близко, чтобы Мэг ощутила его дыхание. Ее сердце пропустило удар, пока она ждала, когда он сократит дистанцию, втайне желая, чтобы Коннер ее сократил. Словно прочитав ее мысли, тот сверкнул глазами, ставшими ярче лесной листвы, и опустил взгляд на ее губы.

Лишь когда Мэг показалось, что она вот-вот взорвется от предвкушения, Коннер слегка улыбнулся и отодвинулся. Расправив пиджак, он повернулся и небрежно обошел стол. Быстро лишившись гудящего во всем теле эйфорического напряжения, Мэг вновь обмякла на стуле. Отчаянно обмахивая рукой полыхающее от румянца лицо, она удивилась собственной реакции на этого невозможно раздражающего мужчину. «Боже, как он это сделал? Одним своим взглядом он способен растопить меня в лужу».

Выпрямившись с огромным усилием, Мэг кашлянула.

– И что заставляет тебя думать, будто я верю или будто мне есть дело до того, что ты только что сказал? Я знаю, как ты искушен в отношении женщин, – выплюнула она, старательно пытаясь забыть те самые слова, которые мечтала услышать всю жизнь.

После этого Коннер повернулся к ней, на его губах искрилась яркая улыбка. Он подмигнул Мэг.

– Ай-ай, ну и ну, детка, и кто же теперь врун? Тебе очень даже есть дело. Женщине не требуется так обмахивать себя, если ей плевать на мужчину. И даже если ты правда не веришь мне сейчас, я намереваюсь очень, очень скоро заставить тебя поверить. – Рассмеявшись в ответ на ее гневное выражение, Коннер аккуратно поднял свою скрипку и положил в футляр.

Направившись к двери, по дороге он схватил Мэг за руку и потянул за собой в коридор, прежде чем та успела запротестовать.

– Идем, я хочу тебе кое-что показать.

– Что?! Нет, я никуда не намерена с тобой идти. Ты с ума сошел! – воскликнула Мэг, хотя и обнаружила, что следует за Коннером без особого сопротивления. – У меня репетиция через два часа.

– Не беспокойся, детка, мы не собираемся покидать здание, – легкомысленно отозвался Коннер, ведя ее по коридору в лабиринт закулисных переходов.

Молча шагая, Мэг с тревожным интересом смотрела на их сцепленные руки. «Я не могу верить ему. Он – самый несносный мужчина, какого я когда-либо встречала… но… почему я следую за ним… почему в тот момент я хотела, чтобы он меня поцеловал? Боже, я схожу с ума!» Они пробрались между декорациями, некоторые из которых были обернуты старыми занавесами, и миновали группу хористов, переодевавшихся в свои костюмы. Ободряюще сжав руку Мэг, Коннер поднялся по нескольким лестничным пролетам. Лишь тогда Мэг додумалась хотя бы спросить, куда они направляются.

– Коннер, правда, если это закончится пустой тратой времени…

Остановившись, Коннер оглянулся через плечо и приподнял бровь.

– Значит, я снова Коннер, да?

Легонько шлепнув его по плечу свободной рукой, Мэг затрясла головой, пока несколько прядей не выскочило из-под шпилек.

– О, забудь об этом! Теперь-то ты собираешься сказать мне, куда мы идем, или нет?!

Подняв их сцепленные руки к губам, Коннер оставил теплый поцелуй на тыльной стороне ее кисти и отпустил ее.

– Не волнуйся. Мы уже на месте.

От прикосновения его губ к коже руки Мэг покрылись мурашками снизу доверху. Она принялась растирать их и скептически огляделась. Они стояли в той части закулисья, которая служила складом, где обитатели Оперы хранили свое барахло. Окруженная разномастными сундуками и неиспользуемой мебелью, Мэг повернулась, и посмотрела в сторону Коннера, который вытаскивал из неразберихи огромный сундук.

Фыркнув, она помахала перед носом рукой, закашлявшись, когда в воздухе закружились поднятые Коннером хлопья пыли.

– Чье это? – спросила Мэг из-под ладони.

Подтащив окованный медью сундук поближе к ней, Коннер сморщил нос.

– Мое, само собой.

– Тогда почему ты хранишь его здесь?

Отщелкнув два замка, Коннер откинул крышку, жестом приглашая Мэг подойти.

– Он слишком большой, чтобы постоянно держать его в комнате. И тут нет вещей, которые нужны мне каждый день. Поэтому я держу его здесь.

Невзирая на сомнения, Мэг действительно стало любопытно, что же он задумал. Двинувшись вперед, она встала прямо позади Коннера и заглянула через его плечо, отказываясь, тем не менее, садиться рядом с ним на деревянный пол.

– Ну, и что тут у нас?

Невозмутимо пожав плечами, Коннер вытащил длинный кусок красного шелка, усеянного золотыми звездами; держа его перед собой на вытянутых руках, он медленно повернул голову и ухмыльнулся Мэг.

– О, всего лишь всякая всячина.

Очарованная изысканной тканью, Мэг плюхнулась на пол возле Коннера и пробежалась пальцами по переливающемуся одеянию.

– Ох ты, какая прелесть. Никогда раньше не видела ничего подобного.

– Это традиционный наряд индийских дам. Они оборачивают это вокруг себя, пока оно не становится похоже на платье, – беспечно ответил Коннер, протягивая ей сари и вновь углубляясь в сундук.

– Ты бывал в Индии!

Прервав поиски, Коннер кивнул, словно посещение столь далекой страны было самой обыденной вещью в мире.

– О да, когда я был моложе, мы вместе с отцом прожили там несколько лет.

В этот момент в Мэг поднялась волна восторга, от которой захватило дух. Она всю жизнь мечтала о путешествии в экзотические места, но ни разу не имела возможности это сделать. Она давно смирилась с тем, что никогда не побывает в местах, о которых читала в книгах. Лишь те, кто выделялся из толпы, как прима-балерины, могли покинуть родину и посмотреть мир, и Мэг знала, что она не из тех, кто сумеет подняться так высоко. Она была из тех, кто меркнет на заднем плане. Достаточно было и просто слушать рассказы остальных об их путешествиях.

– Ооох… и как это было? Я столько всего читала про Индию. У них там правда водятся тигры? И они правда разговаривают более чем на ста разных языках?

– Да и да. Вообще-то, иногда тигры заходили в деревни, чтобы воровать кур. Если прислушаться, можно было услышать, как они проходят мимо. Я никогда больше не слышал такого тихого звука.

Задохнувшись от восхищения, пославшего дрожь вверх по позвоночнику, Мэг неосознанно придвинулась к Коннеру, положив сари на колени и с неприкрытым любопытством уставившись в недра сундука.

– А тебе не было страшно?

– Иногда… но обычно они проходили через деревню без проблем. Как ни странно, но я к ним привык.

Хлопнув в ладоши, Мэг послала Коннеру лучезарную улыбку: все ее раздражение и гнев отступили под натиском этого нового открытия. В конечном счете, у них явно было что-то общее, что-то, о чем можно было поговорить, не ссорясь. Этого было достаточно, чтобы она смогла простить Коннера за ложь насчет Брилл в больнице.

– Расскажи мне еще!

*

Крепко держа Брилл за руку, Эрик двигался сквозь чернильный мрак подземелий. Он шел медленно, подстраиваясь под ее незнакомство с переходами, – и еще потому, что очень не хотел возвращать ее в верхний мир. С каждым шагом Эрику казалось, будто он все ближе к тому, чтобы разрушить хрупкий сон, в котором он жил последние несколько дней. Это рвало ему сердце – страх, что он лишится блаженства от присутствия Брилл.

В такие моменты Призрак в нем вновь подбирался опасно близко к поверхности. Искушение просто перекинуть Брилл через плечо и вместе с ней снова исчезнуть в наполненных эхом глубинах его подземной тюрьмы стало почти осязаемо сильным. И все же Эрик боролся с этими искушениями и не оглядывался. Брилл попросила его отвести ее обратно, и он отведет. Прежде ему уже довелось пожить в выдуманном мире с Кристиной, и он знал, что не в силах снова вынести этого. Возможно, на сей раз реальность могла оказаться более оправдывающей себя, нежели притворство.

«Ха! Возможно, дело обстоит и так, но, даже если она чудесным образом не придет в себя и не убежит с криком, следует учитывать и другие обстоятельства». Хотя Брилл этого и не подразумевала, но именно она дала ему первый маленький толчок навстречу реальности, когда уклонилась от его инфантильных планов. Сейчас, думая об этом, Эрик дивился, как он в принципе мог предположить, что она и Ария откажутся от удовольствия жить под солнцем и переберутся в его дом, напоминающий могилу.

«Как глупо… разумеется, она отказалась. Она заслуживает лучшего… она заслуживает жизни… не жалкого существования под ногами других, никем не замечаемой. Могу ли я дать ей эту жизнь? Даже денег, которые я отложил с жалованья, будет недостаточно. Есть ли у меня навыки, чтобы жить в этом мире как человек, а не как привидение?»

В этот миг Эрик почувствовал, как Брилл нежно сжала его руку. Это легкое проявление заботы ослабило панику, высасывающую воздух из легких. Прерывисто выдохнув, Эрик нервно улыбнулся. По-видимому, Брилл всегда знала точный момент, когда он был на грани того, чтобы вновь впасть в мрачное состояние. «Отложи беспокойство на потом, когда ей не придется делить его с тобой».

– Думаю, Ария будет так счастлива снова видеть нас, – предположила Брилл в темноту. – Я заметила, что ты почти не поднимался наверх, пока ухаживал за мной. Так что бедное дитя уже довольно давно лишено нашего общества.

Радуясь, что можно подумать о чем-то еще, помимо собственных закручивающихся в бесконечную спираль мыслей, Эрик тут же ответил:

– Да, осмелюсь сказать, это правда. Ребенка нельзя разделять с матерью.

– Или с тобой, – перебила Брилл. – Клянусь, она охраняет ту музыкальную шкатулку, которую ты ей подарил, как будто это священная реликвия.

Вопреки себе Эрик обнаружил, что хихикает. Притянув Брилл поближе, он отпустил ее руку – лишь затем, чтобы обнять ее за талию.

– Ты всегда рисуешь такие заманчивые образы.

– Это правда! У тебя отличный подход к детям. Ты просто чудо среди мужчин.

Покраснев в ответ на эти слова, Эрик чуть опустил голову.

– Что ты такое говоришь. Я едва ли вообще имел дело с детьми, пока не встретил Арию. Ты определенно преувеличиваешь.

Легонько стукнув его по руке, Брилл положила голову ему на плечо.

– Ты вообще думаешь о том, чтобы завести собственных детей? – вздохнула она. Потом, видимо, сообразив, о чем спросила, она со свистом втянула воздух. – Проклятье, я не собиралась произносить это вслух.

– Все в порядке, – пробормотал Эрик, чуть повернув голову, чтобы провести губами по ее мягким волосам. – Я не против твоего вопроса. Раньше я думал о том, на что это может быть похоже – завести семью, но через некоторое время перестал гадать.

– Почему?

– В какой-то момент стало слишком больно думать о чем-то, что, как я считал, никогда не произойдет. И вдобавок к этому – страх, что я могу передать возможному потомству свое уродство. Я отказываюсь обрекать еще одну невинную душу на подобную судьбу. – Эрик сделал паузу, когда в его голове сверкнуло осознание, выметя все прочее силой одной небывалой мысли. – Боже мой… Брилл, я только что сообразил, что мы… в смысле… ты не думаешь, что могла…

Раздался чистый, похожий на звон колокольчика смех Брилл, и она похлопала Эрика по груди.

– Значит, ты только сейчас осознал кое-что важное, да? Нет, в ближайшее время я от тебя не забеременею.

– Откуда ты знаешь?!

– Если пожелаешь, я могу объяснить это с медицинской точки зрения, но, смею предположить, ты не захочешь знать детали. Конечно, в таких делах нельзя быть уверенным на сто процентов… но, как уже было сказано, не думаю, что тебе стоит бояться. – Брилл приподняла голову с его плеча, и Эрик почувствовал, что она повернулась, чтобы взглянуть на него. – Но, Эрик, ты не можешь быть наверняка уверен, что передашь ребенку нечто нежелательное.

– Я также не могу быть уверен, что чего-нибудь не передам.

– Да, и если ребенок родится похожим на саму Смерть, он все равно не будет жить так, как пришлось тебе. Я буду любить его так же, как люблю тебя… и это определенно существенно меняет дело.

Задумчиво поджав губы, Эрик смотрел прямо перед собой. «Она только что дала понять, что не возражает понести от меня. Это не было мое воображение… я слышал ее ясно как день. – Ощутив головокружение, он наслаждался моментом захватывающего дух восторга. – Ребенок… мой ребенок… Боже, что за мысль». Улыбаясь как идиот, Эрик оставил попытки представить, на что это может быть похоже – стать отцом ребенку Брилл. Счастье, которое он ощутил, было чересчур острым, сродни физической боли, но Эрик желал, чтобы это не прекращалось.

Теперь двигаясь быстрее, едва касаясь ногами земли, Эрик добрался до коридора с зеркалом, ведущим в комнату Брилл. Теперь, когда он был способен в льющемся из комнаты тусклом свете разглядеть лицо Брилл, Эрик провел пальцем по ее щеке, в этот момент испытывая особенно сильную нужду прикоснуться к ней.

Нажав на открывающий зеркало рычаг, он шагнул через порог, затем повернулся, чтобы помочь Брилл. Улыбаясь ей, когда она встала рядом с ним на ковер, он дернулся было, чтобы закрыть зеркальную дверцу, когда уловил краем глаза какое-то слабое движение. Отреагировав с грацией хищника, Эрик толкнул Брилл себе за спину и повернулся лицом к незваному гостю – и все это заняло буквально полсекунды. Смертельно спокойный и готовый смело встретить любую опасность, он вытянул из рукава маленький кинжал.

Кресло в углу комнаты скрипнуло, когда Кристина де Шаньи быстро поднялась на ноги. При виде Брилл, выглядывающей из-за спины Эрика, виконтесса слегка задрала подбородок, темные глаза метнули в нее тяжелый взгляд.

– Я так и знала. Я знала, что это должна была быть она!

========== Глава 59: Тени прошлого ==========

– Я так и знала. Я знала, что это должна была быть она! – сказала Кристина, трясущейся лилейно-белой рукой указывая туда, где выглядывала из-за спины Эрика, Брилл; в тусклом свете темные глаза виконтессы сияли на бледном лице подобно звездам. – Тебя выдали глаза. У тебя глаза, как у Эрика… пылающие, дикие глаза.

Чуть согнувшись в поясе, Брилл подалась вбок, чтобы получше разглядеть стоящую в другом конце комнаты девушку.

Первоначальные уколы вызванного ее неожиданным появлением страха заставили сердце Брилл забиться быстрее, когда Эрик толкнул ее за себя. Но теперь, видя, что это Кристина, а не незнакомец или, того хуже, Эндрю, Брилл нарочно подавила волны беспокойства в попытке мыслить более ясно. Юная виконтесса была далеко не худшим из зол, какое сегодня могло их раскрыть. Со стороны Брилл было глупо не обратить более пристальное внимание на обстановку перед тем, как они вошли в комнату, но она была так погружена в мысли об Эрике и столь беззаботно обрисованных им образах их общих детей, что не заметила ничего необычного, пока не стало слишком поздно. Но теперь Брилл знала, что, какое бы там противостояние ни надвигалось, ей понадобятся мозги в рабочем состоянии, поэтому старалась сохранять трезвомыслие, несмотря на растущую тревогу, запылавшую в груди. «Боже милосердный, поверить не могу, что это она. НЕ паникуй… не паникуй. Только потому, что это первый раз с прошлого года, когда они с Эриком разговаривают… это ничего не значит. Просто не паникуй… она не впадет в истерику, если ты не запаникуешь».

Повторяя эту успокаивающую мантру снова и снова, Брилл стояла с окостеневшей спиной, готовая к битве, воображая один катастрофический сценарий за другим. Она видела Кристину, с криками выбегающую из комнаты при виде своего давно «мертвого» учителя и притаскивающую по их души представителей власти. Но, что гораздо хуже, она могла вообразить, как Эрик оставляет ее и выбегает вместе с Кристиной – подобная сцена уже неделями преследовала ее в кошмарах, а сейчас с кристальной четкостью разыгрывалась прямо перед глазами. И все же, ровно тогда, когда паника начала забивать ей глотку, Брилл вновь подняла взгляд на легендарную Кристину – но вместо сияющей и чистой картинки, которую выстроила в голове, она не могла не заметить, какой маленькой выглядит девушка в своих превосходных украшениях и строгом атласном платье, какой невероятно юной и более чем земной. Паника начала утихать. «Бога ради, это дитя дрожит с головы до пят. Она напугана? Чего она боится? Эрика? Меня?»

Набравшись смелости, Кристина рискнула вновь заговорить:

– Но что заставляет тебя думать, будто ты имеешь право на положение, которое себе обеспечила?

– Извини? – безучастно спросила Брилл, слишком заблудившись в своих мыслях, чтобы уделять внимание тому, что говорила Кристина.

– Что заставляет тебя думать, будто ты заслуживаешь быть рядом с ним?

Потрясенная дерзостью вопроса, Брилл мгновение лишь пялилась на девушку, после чего ею овладело раздражение. Прищурившись и нахмурившись, она сделала угрожающий шаг вперед, но Эрик выбросил руку, останавливая ее. Все попытки удержать голову ясной быстро вылетели в окно.

– Слушай, ты, вероломная девчонка… Не смей разговаривать со мной со своего высокомерного пьедестала. Ты не имеешь права ничего обо мне спрашивать. Ты потеряла все права, какие имела, помнишь?

– Я серьезно! Ответь на мой вопрос! Ты имеешь право на занятое тобой положение? Эрик не такой, как другие мужчины. Ты не можешь ожидать этого от него.

– Ты ошибаешься. Ты всегда ошибалась насчет…

Махнув рукой, Кристина оборвала Брилл.

– Нет, я права, и ты тоже это знаешь. Ты видела то, что под маской? Если бы видела, то не сумела бы сказать то, что сказала. Слишком легко говорить подобные вещи, если ты этого не видела.

Брилл поняла, что едва ли в состоянии подобрать осмысленный ответ. Она просто не могла поверить в то, что только что сорвалось с губ Кристины. «Она говорит так, словно Эрика здесь вообще нет. Она что, не осознает, насколько жестока? – Оглядев лицо девушки на предмет злого умысла, который, конечно же, обязан был там быть, Брилл нашла лишь лихорадочный пыл, сжавший цветущий маленький ротик виконтессы. – Как можно быть настолько глухой к чувствам других, чтобы не предвидеть, что ты говоришь нечто ранящее? В каких облаках она витает?»

Краем глаза Брилл заметила, что Эрик чуть опустил голову и ссутулил плечи, словно защищаясь, и повернулась, чтобы посмотреть на него. Брилл давно уже не видела его таким погруженным в себя, и это ее разозлило. Опустив руку, которой удерживал ее, Эрик потер глаза.

– Очаровательная, жестокая Кристина… – прерывисто прошептал он.

Вновь направив ледяной взгляд в угол, где стояла виконтесса, Брилл ощутила, что ее прямо-таки распирает от возбуждения. «Я не могу позволить ей все разрушить».

– Вообще-то да, я видела. Не то чтобы для нормального человека нечто такое имеет значение. Только то, что ты родилась с симпатичным личиком, не делает тебя лучше остальных.

Кажется, это испугало Кристину, явно не ожидавшую такого ответа, но она быстро оправилась. Кивнув, она заломила руки.

– Тогда ты знаешь… ты понимаешь… – пробормотала Кристина, ее застывшее выражение слегка просветлело.

– Нет, боюсь, совсем не понимаю, – рявкнула в ответ Брилл, не дав той договорить. – А теперь, думаю, я должна задать несколько вопросов тебе.

Выйдя из молчаливого состояния, Эрик глубоко вздохнул.

– Брилл, все в порядке. Не нужно продолжать, – мягко проговорил он, в его голосе прорезалась усталость, которой раньше не было. Было совершенно очевидно, что, невзирая на прогресс, которого он достиг за последние несколько месяцев, Эрик принял слова Кристины близко к сердцу.

– Я хотела тебе кое-что сказать, – встряла Кристина, махнув рукой, чтобы привлечь всеобщее внимание.

Нарочно игнорируя предложение Эрика оставить все как есть, Брилл сжала кулаки и ринулась в бой.

– Ну же, виконтесса, это будет только честно. И раз уж ты, как видно, заинтересована в делах Эрика, несколько вопросов не вызовут у тебя затруднений.

– Нет, правда… ты все не так поняла.

– Какой у Эрика любимый цвет, Кристина? Какое у него любимое блюдо? Какой архитектурный стиль нравится ему больше всего? Ты знаешь, какая опера – его любимая? – Поскольку Кристина хранила молчание, Брилл чуть задрала подбородок. – Что? Ты не знаешь? Что ж, позволь мне просветить тебя. Его любимая опера – «Фауст», потому что это история искупления и прощения, две вещи, которых он жаждал всю свою жизнь. Его любимый архитектурный стиль – неоклассицизм, потому что он чистый и яркий, но не перегруженный.

– Мадам…

Повысив голос, чтобы перекрыть Кристинин, Брилл продолжила, скорее ощущая, нежели видя изменение в позе Эрика, когда он разогнулся, чтобы посмотреть на нее:

– Его любимое блюдо – все, в чем есть сахар. Я никогда не видела, чтобы другой мужчина был так охоч до десертов, как Эрик. И его любимый цвет – серый. Но ведь… ты никогда не утруждала себя, чтобы узнать хоть что-то из этого.

Осмелившись глянуть в сторону Эрика, Брилл сумела послать ему легчайшую тень улыбки, радуясь тому, что он теперь смотрит не на пол возле ног Кристины, а на нее, на Брилл. Эрик изучал ее лицо этим своим пронизывающим, проникающим в душу взглядом, глазами столь синими, что они сияли в тусклом свете подобно газовым лампам, пока Брилл не уверилась, что он добрался до самых глубин ее мыслей. С лица Эрика постепенно сошло мрачное выражение, и уголки его губ изогнулись в слабой улыбке; он расправил плечи, вновь выпрямившись во весь рост и приняв обычный самоуверенный вид.

Заметив их обмен взглядами, Кристина хлопнула в ладоши, чтобы вернуть себе их внимание.

– Нет, я ничего такого не знала, но именно это я и пыталась сказать! – Когда Брилл и Эрик просто проигнорировали ее и продолжили делиться секретами, которые читали в глазах друг друга, на лице виконтессы начало проступать раздражение. – Послушай… послушай меня! Бога ради, послушай меня, ты, визгливая ирландская баньши!

Назад к карточке книги "Незримый гений (СИ)"