Текст книги "Незримый гений (СИ)"

Автор книги: Kay Blue Eyes

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 67 страниц)

– Брилл…

========== Глава 26: В руках ангела ==========

Благоухающий весенний ветерок мягко овевал Брилл, дремотно покачивающуюся в кресле на парадном крыльце. Она ощутила, как ветер ласкает ее щеки прохладными ладонями, и запрокинула лицо вверх, улыбаясь солнцу, согревающему кожу и подсвечивающему багряным внутреннюю поверхность век. Ритмичный скрип кресла успокаивал, и она, откинув голову на подголовник, позволила мыслям бродить, как им вздумается. Неподалеку раздавался перезвон ветряных курантов, звучащий мелодично и чуть одиноко, и Брилл наслаждалась безмятежностью момента. «Я никогда не думала, что так хорошо бывает просто сидеть и слушать».

Она перестала раскачиваться и открыла глаза, когда ее размышления были прерваны взрывами смеха. Моргнув, чтобы глаза привыкли к яркому свету, Брилл села прямо и мельком заметила счастливо бегущую через двор Арию. Глядя, как дочь играет на траве, она улыбнулась, но секунду спустя улыбка увяла.

Хотя вид играющей Арии представлял собой идиллическую картинку, по какой-то причине нутро Брилл тревожно сжималось, когда она наблюдала за ней. «Что-то произошло. Я должна вспомнить». Проблеск другого образа возник перед ее взором, заставив замереть в кресле. Ария играла во дворе, и одновременно Брилл так же ясно видела ее барахтающейся в полынье на пруду, но стоило ей моргнуть, как странная картина в мозгу поблекла. «Я сплю? О каких странных вещах я думаю».

Под воздействием тревоги, по-прежнему свинцом лежащей в животе, Брилл подалась вперед в кресле, намереваясь подняться на ноги и позвать дочь обратно в дом, но ей помешал вес собственного тела. Она ощущала себя отягощенной, будто в середине туловища добавилось фунтов двадцать. «Наверное, я простудилась. Я чувствую себя немного странно», – со вздохом подумала Брилл и ступила на край крыльца, подняв руку, чтобы заслониться от солнца.

– Ария, возвращайся в дом.

Та обернулась на голос матери и весело поскакала к крыльцу. Почувствовав себя куда лучше, Брилл вернула дочери улыбку и устало оперлась на один из столбов крыльца. Приложив руку ко лбу, она вновь утомленно прикрыла глаза. «Я просто зациклилась. Все в порядке».

Когда позади раздались тяжелые шаги, Брилл слегка подпрыгнула и выпрямилась. Прежде чем она успела повернуться лицом к подошедшему, пара сильных рук нежно обвилась вокруг ее талии: крупные ладони с тонкими пальцами легли на живот. Хотя жест было весьма непривычным, Брилл поняла, что лишь улыбается в ответ на дерзость этого мужчины.

– Разве я не просил тебя поберечь ноги хотя бы пять минут? – осведомился над ухом мужской голос с очаровательным французским акцентом. Колючая однодневная щетина щекотала ей щеку.

Где-то глубоко внутри Брилл знала, что ее должна была оскорбить бесцеремонность мужчины, но вместо этого она лишь откинулась назад в его объятиях, наслаждаясь его запахом – смесью пряностей и ночи. Все в этом незнакомце казалось знакомым, но, как Брилл ни старалась, ее затуманенный разум не мог полностью ухватиться за нужное воспоминание. Кто-то в голове нашептывал имя, но она была слишком удовлетворенной, чтобы обращать на это внимание.

– Я подумала, ты уже мог бы привыкнуть, что я делаю то, что хочется, – Брилл смутно слышала свой ответ, ее голос звучал необычно и отстраненно даже для ее собственных ушей. «Что со мной не так?»

Мужчина погладил ее по животу и рассмеялся:

– Ты всегда оставляешь за собой последнее слово. Я лишь надеюсь, что наш ребенок будет чуть менее разговорчивым, чем ты.

Моргнув, чтобы прочистить мозги, Брилл повернула лицо вбок, пытаясь разглядеть своего нежного пленителя.

– Какой ребенок?

Мужчина издал еще один смешок и обнял ее чуть крепче.

– Какой ребенок? Ты не устаешь меня изумлять! – смех стих, и мужчина ласково провел носом по загривку Брилл. – Пожалуй, тот самый, которого мы с таким удовольствием сделали примерно восемь с половиной месяцев назад, моя дорогая.

Из-за этого необычного состояния потрясение Брилл было приглушенным, отстраненным. Даже когда она опустила глаза, чтобы неверяще уставиться на свой глубоко беременный живот, колокольчики паники в ее голове лишь равнодушно звякнули. «Это не может быть правдой…» – монотонно бубнил разум, хотя вероломное сердце расцвело от этого события, от мужских рук, крепко обнимающих ее, от жизни, которая, как она чувствовала, бьется в ней. Она ощущала безопасность… счастье. Как много воды утекло с тех пор, как она испытывала нечто подобное?

Стоило только Брилл повернуть голову назад и вверх, чтобы улыбнуться загадочному мужчине, как земля под ее ногами качнулась: мир менялся и выцветал, пока она старалась разглядеть его лицо. Среди вихря закружившихся вокруг цветных пятен Брилл смогла различить лишь прозрачно-синие глаза своего таинственного мужчины.

– Как тебя зовут? – Но в глазах не было ответа, и объятие этих восхитительных рук ослабло. – Подожди! Назови мне свое имя! – снова крикнула она, потянулась – и схватила лишь воздух.

Раскинувшиеся перед глазами мягкие оттенки деревенской весны канули во тьму, и Брилл осталась стоять в одиночестве посреди бескрайней черной пустоты. Весь покой, все теплое удовлетворение, которые она ощущала всего несколько мгновений назад, потухли и умерли в ее сердце. Она медленно повернулась в дезориентирующей, но слабо знакомой темноте и почувствовала под ногами холодные сырые камни. «Я уже была здесь раньше».

Безжалостный вес револьвера оттягивал ладонь, но она не помнила ни почему он здесь, ни чего она боится. Словно наблюдала свои действия со стороны. Неизменно держа пистолет перед собой, Брилл шагнула вперед. Она хотела было позвать кого-то по имени, но резкий звук справа остановил ее. Она повела своим оружием, но то вырвалось из ее рук и, ударившись об пол, выстрелило. На какую-то долю секунды свет от вспыхнувшего пороха позволил Брилл мельком заметить лицо нападавшего – или, скорее, черную маску, закрывавшую верхнюю половину его головы.

Прозвучавший в отдалении тревожный крик птицы ворвался в кошмар спящего разума Брилл. Она со стоном сморщилась от утреннего солнца, плотно зажмурив глаза и окончательно вернувшись в реальность.

– Благословенны будь эти проклятые птицы, – с благодарностью пробормотала она, приоткрыла один глаз, чтобы оглядеть комнату, – и немедленно снова закрыла его. Накатил хорошо знакомый приступ головной боли, пульсирующей между висками и ввергшей ее в ужасное настроение. «И вдобавок ко всему я, кажется, заснула прямо в одежде. И этот сон был таким приятным вначале, – наморщив лоб, подумала она с оттенком сожаления. – Хотя к чему он привел? Конец был еще чуднее». Отогнав навязчивый кошмар, Брилл вернулась мыслями к более приятным аспектам своего сна, точнее, к его первой половине, отчего к ее щекам прилила кровь. Само собой, когда пробудившийся ум проанализировал все обстоятельства сна, она подумала, что мужчиной из сна наверняка был Эрик. Осознание было шокирующим само по себе, но еще более ужасным был тот факт, что Брилл хотела, чтобы этот сон стал явью. Она все еще ощущала вокруг себя призрачное кольцо рук мужчины из сна. «Я позволила своему воображению выйти из-под контроля. В конце концов, некоторое время я действительно думала, что влюблена в Эрика… и как это было бы глупо? Это было бы смешно, абсурдно». О, как она все же хотела не чувствовать эту прекрасную и немыслимую легкость в животе при одной мысли о мужчине.

С тяжким вздохом Брилл слегка покачала головой и начала садиться – только чтобы обнаружить, что не может сдвинуться с места. Что-то очень тяжелое лежало на ее боку, мешая подняться; сердце заколотилось в груди, когда она подняла руки к талии и нащупала там чью-то руку. От вызванного этим открытием потрясения у Брилл голова пошла кругом; паника отступила под давлением грандиозного усилия, потребовавшегося мозгу, чтобы оценить ситуацию.

Медленно ощупывая пальцами чужую кисть, Брилл опустила глаза, чтобы оглядеть свое тело. Без сомнения, у нее на талии покоилась красивая мужская рука. Пока Брилл продолжала ошеломленно пялиться, эти длинные тонкие пальцы сжались и разжались на покрывавшем ее живот мягком бархате. Брилл в ужасе поморщилась, когда даже это легкое движение послало по ее жилам постыдную дрожь. Она знала, что лежит рядом с Эриком, так же твердо, как знала собственные мысли. Это была его рука – ни у кого больше не было таких рук: сильных, умелых, прекрасных.

И теперь паника взяла свое, вытеснив из головы все остальное. «Что мне делать? Как я вообще сюда попала? Я помню, как сидела рядом с ним… Должно быть, я задремала и случайно забралась на кровать. О боже! Я распутница! – Но над этими поспешными умозаключениями превалировала одна мысль: – Я должна убраться отсюда до того, как он проснется!» Жизненно важно было, чтобы Эрик не узнал, где она провела эту ночь.

Сделав глубокий вдох, Брилл попыталась успокоиться. «Ладно. Ладно. Просто остановись ненадолго и подумай. Ты помнишь, как надо думать? О боже, я схожу с ума!» Осторожно подняв руку к той, что покоилась на ее животе, Брилл попробовала высвободиться из сонной хватки Эрика. После короткой паузы она осторожно взялась за чужие пальцы и принялась стаскивать их со своего тела. На мгновение показалось, что эта нехитрая манипуляция сработает, но прежде, чем Брилл удалось соскользнуть с кровати, ладонь Эрика сомкнулась уже вокруг ее пальцев, его рука подобно клещам сжалась вокруг ее талии, притискивая ближе, и сам он передвинулся во сне. Брилл едва не выпрыгнула из собственной шкуры, когда к ее спине прижалась твердая и теплая мужская грудь.

Теперь все стало еще хуже, чем раньше: ее рука оказалась прижата рукой Эрика. Брилл неуклюже повернула голову, хмуро глядя через плечо и стараясь убедить себя, что Эрик действительно спит – ситуация была слишком комична, чтобы быть реальной. Хотя она и не видела его лица, но была уверена, что глубокое и ритмичное дыхание свидетельствует, что Эрик погружен в сон.

Раздосадованная неудачей, Брилл подняла глаза вверх, надеясь обнаружить, что к потолку приклеено немного безмятежности. Ничего не найдя, она перевела взгляд на руку, с комфортом устроившуюся у нее на боку. Медленно высвобождая свою кисть, Брилл подползла поближе к краю кровати, пытаясь дать себе достаточно простора, чтобы вывернуться. С сосредоточенной гримасой она усердно перемещала свой вес и в итоге смогла лечь на спину. Затем, с величайшей осторожностью, Брилл снова повернула свое тело так, чтобы ее правое плечо смотрело в потолок.

Теперь она лежала лицом к лицу с мужчиной, которого совсем недавно стала воспринимать больше, чем друга. Хотя это и входило в ее намерения, когда она извивалась в объятии Эрика, Брилл оказалась не готова к парализующему потрясению от его невероятной близости. Они лежали практически нос к носу: их лица разделяла всего лишь пара дюймов. Одеревенев, она едва вспомнила, как дышать, когда ее щеки коснулось тепло его дыхания.

Еще больше, чем мысль о том, как Эрик, проснувшись, обнаружит ее в этом неловком положении, Брилл пугало то, что она скорее наслаждается этим. Столько времени прошло с тех пор, как она ощущала надежность прижимающегося к ней мужского тела. Это ощущение не было неприятным. На самом деле исходящий от него жар был успокаивающим. И хотя прикосновение к ее талии было небрежным, тяжесть руки Эрика оказалась пьянящей. Каждый раз, когда один из его пальцев дергался, у Брилл начинала кружиться голова. «Вряд ли будет хуже, если я просто отдохну тут секундочку», – немедленно подумала она и поднесла руку к самому лицу Эрика; ее глаза следили за каждым его вдохом с таким вниманием, какого Брилл сама от себя не ожидала.

Эрик лежал на правом боку; закрытая маской сторона его лица была спрятана глубоко в подушку, оставив на виду красивые черты. Белые лучи весеннего солнца лились в окно, подчеркивая плоскости и изгибы его тела подобно серебристой кайме на облаках. Это делало Эрика похожим совсем не на реального человека, а на выточенную из камня статую. Брилл чувствовала, как что-то странное охватывает ее сердце, будто бы то, как и весь остальной мир, перестало биться.

Как только она сомкнула веки, разрывая очарование момента, в голове раздался громкий и укоряющий голос логики. Вздохнув с искренним сожалением, Брилл с болью в сердце слегка отодвинулась назад, открывая глаза. Это было неподобающе. Было неправильно мучить себя тем, что не было реальностью.

Внезапно Брилл разозлилась на себя за то, что позволила мечтам завладеть своими мыслями, что позволила этой сладостной боли поглотить свое сердце. «Это нереально. Я сглупила. Я просто немного перевозбудилась из-за несчастного случая. Это пройдет… Я перестану это чувствовать. Я должна собраться с силами и остановить это. Я не позволю этому произойти снова!»

Ее ужасала перспектива вновь пережить ту же муку, что терзала ее после смерти Джона. Брилл отказывалась верить тому, что пыталось сказать ей сердце. «Я не влюбилась в него!» Не чая уже оказаться подальше от Эрика, она надавила рукой на его обнаженную грудь, изо всех сил выдираясь из железных объятий. Она перестала пытаться освободиться хитростью и решила действовать грубой силой. «Я должна удрать от него раньше, чем потеряю рассудок!»

– Ну же! – взревела Брилл и подняла здоровую ногу, чтобы добавить упора к усилию против его хватки.

При этих словах веки Эрика медленно затрепетали, поднимаясь; его затененные длинными ресницами ярко-синие с зеленым оттенком глаза сонно посмотрели в раскрасневшееся лицо Брилл.

– Значит, это не было сном, – пробормотал он в подушку.

– Что не было сном? – выдохнула Брилл, чувствуя себя так, словно ее поймали за чем-то неприличным.

– Ты, – ответил Эрик, сонно улыбнулся и опять закрыл глаза. На грани того, чтобы начать ругаться, Брилл изумленно покачала головой и решила все-таки разбудить его.

Но не успела – глаза Эрика неожиданно резко распахнулись. На его лице промелькнули узнавание и абсолютный шок, а потом у него отвисла челюсть. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга. Эрик ошеломленно взирал на собственную руку, как будто с трудом верил, что эта штука, удерживающая возле него Брилл, действительно прикреплена к нему. Стальное кольцо вокруг талии Брилл пропало – Эрик внезапно отпустил ее.

Она с испугом поняла, что не была готова к этому поспешному действию и не может остановить движение назад. Завопив, Брилл кубарем скатилась с кровати, и ее седалище с глухим стуком поздоровалось с досками пола. За падением последовала оглушительная тишина, потом ее ушей достиг еле различимый шелест постельного белья над местом, где она лежала. Из-за края постели нерешительно показалось лицо Эрика: одной рукой тот осторожно поправлял маску.

– Ты ушиблась? – почти застенчиво спросил он.

– Нет, нисколько! Я часто кидаюсь на пол, чтобы сделать зарядку, – огрызнулась Брилл, изливая на Эрика свое внутреннее напряжение. Отталкивая его словами, потому что очень боялась того, что сделала с ней его непосредственная близость.

От откровенной враждебности ее тона выражение лица Эрика быстро стало замкнутым. Хотя его глаза по-прежнему рассматривали ее с неуверенным любопытством, его лицо застыло.

– Прости, я не собирался сбросить тебя на зад, но, должен признаться, ты меня напугала!

Вздохнув, Брилл пренебрежительно махнула рукой в его сторону. «Я не должна отыгрываться на нем…»

– Все в порядке. В любом случае, это была моя вина, – сказала она, пытаясь подняться на ноги.

На миг пропав из ее поля зрения, Эрик спустил ноги с края кровати, плотно обернув простыню вокруг талии.

– Эй, дай мне помочь тебе, – заявил он, скорее приказывая, нежели прося, и протянул ей руку.

Глядя на него руку так, будто это была ядовитая гадюка, Брилл упрямо осталась на месте. «Если я снова дотронусь до него…» Эрик ждал с растущим нетерпением, в то время как она просто смотрела на него. Наконец, потеряв самообладание, Эрик наклонился, сцапал ее за запястье и воздел на ноги. Он явно чувствовал себя лучше, чем вчера.

Брилл сделала попытку освободиться из его захвата, но это оказалось не проще, чем снять оковы. Эрик выглядел лукаво, и по-хулигански, и немного одиноко, сидя здесь с волосами, торчащими под странными углами, с этой простыней, все еще плотно облегающей его бедра. Брилл знала, что он был особенно опасен в моменты, подобные этому, моменты, когда его обширный арсенал был немного нестандартным.

– В чем дело? – тихо спросил Эрик: его шею заливал темный румянец.

– О, не бери в голову, – поспешно отозвалась Брилл, крутя обручальное кольцо вокруг пальца. – Я просидела с тобой и Арией всю ночь, чтобы убедиться, что у вас не началась лихорадка. Должно быть, я клевала носом, когда пришла сюда в последний раз. Хотя и не знаю, как именно, но во сне я случайно забралась на кровать.

Эрик молча смотрел на нее. Брилл была почти уверена, что увидела в его глазах проблеск растущего разочарования, но затем оно вновь скрылось за зрачками. «Я сошла с ума. Теперь у меня галлюцинации».

Нацепив поверх нервозности ослепительную улыбку, Брилл снова резко рванула руку, но без толку. Как раз когда Эрик открыл рот, чтобы ответить, дверь спальни со стуком распахнулась. Мотнув головой на звук, Брилл почувствовала, что Эрик от удивления непроизвольно стиснул ее запястье.

– Ну и ну, кажется, тут что-то происходит? – громогласно вопросил смеющимся голосом Коннер и рассеянно оперся о дверной косяк.

Услышав этот вопрос, Эрик мгновенно отпустил руку Брилл. Обрадовавшись появившемуся поводу уйти, та торопливо пересекла комнату и встала рядом с братом.

– О, да ничего. Я просто проверяла его состояние, но уже ухожу.

Приподняв бровь, Коннер коварно усмехнулся.

– Ага, уверен, ты устроила ему полную проверку, – рассмеялся он, и Брилл шлепнула его по руке. – Я только что заглянул к Арии. Она уже проснулась. Ты знаешь, что она назвала свою новую куклу Эриком? – Брилл, смущенная внезапной сменой темы, только кивнула. Потирая подбородок, Коннер изобразил раздумье. – Это ты сказала ей так поступить?

– Нет, конечно. Ей просто нравится это имя.

Оттолкнувшись от косяка, Коннер опустил руку.

– Забавно – когда ты была маленькой, у тебя была кукла с точно таким же именем. По-моему, это была маленькая тряпичная обезьянка.

– Да не было у меня такой куклы, врун! Я не помню ничего подобного!

– Ну, она пропала, когда тебе было три года или около того. Папа ее так и не нашел. – Сделав паузу, Коннер подмигнул Эрику. – В любом случае, я пришел, чтобы сообщить тебе, что прибыл Мистер Неженка и желает пообщаться с тобой, Брилл.

– Прекрасно, большое тебе спасибо, – отозвалась та и промчалась мимо брата, спешно поправляя волосы. Галопируя по коридору, Брилл слышала голос Коннера, громко болтающего с Эриком. Она повернула за угол, и голоса как отрезало.

Не найдя Эндрю в передней, Брилл сунула голову в гостиную и увидела его там, глядящего в боковое окно, сложив руки за спиной. Брилл пересекла порог и шагнула в комнату. Услышав скрип половицы под ее ногой, Эндрю повернулся, взглянул на нее, улыбнулся и опустил руки.

– Как я рад тебя видеть, Брилл. Уверен, сейчас все в порядке. Я не узнавал у доктора, которого послал. Ты нашла его удовлетворительным?

– Извини, я не поблагодарила тебя за то, что прислал доктора.

Пока она говорила, Эндрю продолжал улыбаться; его угольно-черные глаза сверкали в солнечном свете.

– Не стоит благодарности. Это было самое меньшее, что я мог сделать, – сказал он, слегка дернув плечом. Улыбка медленно исчезла с его лица, довольно неожиданно сменившись тревогой. – Я надеюсь, ты уже не расстраиваешься из-за моих вчерашних действий. Я очень люблю тебя и Арианну. И всего лишь пытался найти наилучший способ спасти ее. Когда ты едва не провалилась под лед, меня чуть удар не хватил.

Покачав головой, Брилл отвела взгляд. В самой глубине души она все еще чувствовала себя преданной от его бездействия, но разумом понимала – то, что он говорит сейчас, наверное, правда.

– Я не расстроена, Эндрю. Ты сделал то, что счел наилучшим. Твоя забота достойна восхищения.

Понимающе кивнув, Эндрю снова чопорно улыбнулся ей.

– Рад слышать. Должен признаться, я ужасно волновался прошлой ночью, что ты будешь ненавидеть меня этим утром. – Вынув свои позолоченные карманные часы, он быстро сверился с ними. – Извини, что не могу остаться, но в Париже у меня еще много дел, требующих внимания. Если тебе что-нибудь понадобится, не стесняйся обратиться ко мне.

Брилл, втайне радуясь тому, что Эндрю не может задержаться, улыбнулась ему. Ее нога начала болеть, поэтому она была не в настроении принимать гостей.

– Не беспокойся о нас. Теперь все в порядке.

Уверенно прошагав по комнате, Эндрю остановился перед ней, чтобы запечатлеть на ее руке легкий поцелуй. Брилл жаждала уклониться от этого знака расположения, но старалась не показывать этого явно. Совсем недавно за эту руку схватился Эрик. Как она хотела, чтобы сейчас не Эндрю держал ее. Когда тот выпустил ее руку, Брилл проводила его до входной двери. Не задержавшись, чтобы посмотреть, как он идет по дороге, Брилл быстро захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной.

– На сей раз ты вляпалась в серьезные проблемы, Брилл, – пробормотала она себе под нос, уставившись в пространство, потом выпрямилась и пошла по коридору, чтобы проверить, как там Ария.

========== Глава 27: В любви как на войне ==========

После ужасного происшествия на пруду минуло пять дней, и с каждым рассветом погода за окнами становилась все прекраснее. Солнечные лучи неуклонно разъедали тонкую корку покрывавшего землю инея, пока не растопили совсем. На самом пруду осталось лишь тонкое кольцо окаймлявшего темную воду кружевного льда. По двору разносился громкий треск и скрип – сок в тополях вновь пришел в движение.

Формально наступила весна, но красота прозрачно-голубого неба и нежная яркая зелень набухших почек не могли облегчить растущее напряжение в доме Донованов. На следующий день после того, как Брилл проснулась в руках Эрика, у Арии началась лихорадка.

Теперь Брилл упрекала себя, сидя на краю ее кровати. «Ария вяло двигалась. Я должна была понять, что она заболела до того, как началась лихорадка, но я была, черт возьми, слишком занята, беспокоясь о том, что думать о наших взаимоотношениях с Эриком». Она склонилась и нежно отвела волосы с бледных пухленьких щек Арии, тревожно нахмурившись, когда ладонь обжег исходящий от кожи дочки жар.

При виде встревоженного лица матери Ария беспокойно заворочалась, слабо обхватив маленькими ручками руку Брилл.

– М-мамочка, не в-волнуйся т-так.

Выдавив улыбку, та повернулась и взяла термометр с отделанного мрамором прикроватного столика.

– Я не волнуюсь, милая, – соврала она. – Я просто думаю о том, что прошлой ночью мне сказала во сне королева эльфов.

– К-кто это, к-королева эльфов? – тихо спросила Ария перед тем, как Брилл сунула термометр ей в рот.

Изобразив возмущение, Брилл заговорщицки наклонилась вперед.

– Ну, она повелевает всеми эльфами. Ночами объезжает землю в своем крохотном желуде, запряженном сверчками, чтобы навещать людей, пока те спят. Она гуляет по сновидениям тех людей, кто верит в нее, чтобы убедиться, что их не мучают кошмары. Иногда она даже нашептывает им в уши предостережения о будущем.

От этой истории лихорадочно блестевшие глаза Арии загорелись, а ротик изогнулся в слабой улыбке.

– Эт-то она р-рассказывает тебе о б-будущем? – очень невнятно прошептала она из-за зажатого в губах термометра.

Проницательно кивая и одновременно поглядывая на растущий столбик ртути в торчащей изо рта Арии стеклянной трубке, Брилл украдкой посмотрела на часы.

– Ага, разумеется, она. Говорят, в тех, кто обладает вторым зрением, есть немножко эльфийской крови, – пробормотала она, вытаскивая градусник и проверяя его. «Тридцать девять градусов – выше, чем вчера».

– А в-во мне есть эльфийская к-кровь? – устало спросила Ария, медленно закрывая глаза.

Сделав успокаивающий вдох, Брилл рассеянно кивнула, торопливо стряхивая градусник.

– Конечно же есть. Отчасти поэтому ты такая особенная, но, думаю, сейчас тебе нужно немного отдохнуть, – сказала она и отошла, чтобы намочить тряпицу в стоящей тут же миске с водой. Отжав ткань, Брилл вернулась обратно к кровати и положила на лоб Арии холодный компресс.

– М-мам, ты с-споешь м-мне, пока я б-буду з-засыпать?

– Да, милая. Только закрой глаза и отдыхай, – мягко отозвалась Брилл, подтыкая одеяло вокруг маленького дрожащего тела Арии. Когда та закрыла глаза, Брилл тихо замурлыкала печальный мотив. Проведя рукой по длинным черным волосам дочери, она добавила к лиричной и легко запоминающейся мелодии слова:

Говорят, что в океане, что грызет седые фьорды,

Вдалеке от побережья есть страна теней.

Люди думаю, что солнце там усталое ночует,

Ту страну зовут Хай-Бразил, счастья островом зовут.

И из года в год на синем горизонте океана

Возникает смутный призрак – он изменчив и прекрасен,

Скрыт за золотой завесой облаков, лежащих в море.

Он похож на сад Эдема – для людей недостижим!*

Растягивая последнюю ноту баллады, будто не решаясь расстаться с ней, Брилл осторожно положила рядом с Арией ее новую куклу. Увидев, что дочка уже уснула, она не стала начинать следующий куплет. Протяжно вздохнув, чего она не позволяла себе с того момента, как вошла в комнату, Брилл сидела совершенно неподвижно, глядя на свою спящую девочку. Потирая ладонью щеку и собираясь с мыслями, она снова посмотрела на зажатый в левой руке термометр и, сбросив натянутую улыбку, сжала прибор так, что побелели костяшки пальцев.

Тихонько встав, Брилл повернулась и покинула комнату, только сейчас в панике сжав губы в узкую белую полоску. Очутившись в коридоре, она аккуратно прикрыла дверь, с мягким щелчком задвинув защелку, потом, прислонившись лбом к темному прохладному дереву и все еще держась рукой за дверную ручку, глубоко вздохнула, успокаивая себя. Цифры, которые она только что прочитала на термометре, ярко горели на внутренней стороне опущенных век. «Хуже, чем вчера».

Открыв глаза и невидяще уставившись на темные линии и завитки деревянной поверхности, Брилл позволила взвихриться в животе закручивающимся волнам болезненного страха. Широкие обручи тревоги все сильнее стискивали ее грудь, пока не стало казаться, что ребра сейчас треснут от нестерпимого давления. «Что мне делать? Я использовала холодные компрессы. Я дала ей все чертовы жаропонижающие, какие только могла. Что я упустила… я наверняка что-то упустила. Лихорадке уже следовало бы пройти».

Медленно отпустив дверную ручку, Брилл быстро заморгала, увлажняя пересохшие до жжения глаза. Она упрямо отодвинула тревожные голоса в голове на задний план, мгновенно освободив мысли от черных туч беспокойства, которые угнетали ее последние несколько дней. Оттолкнувшись от двери детской, Брилл – с пустым и белым как мел лицом – повернулась и медленно зашагала по коридору.

Сквозь застившее мысли благословенное оцепенение ее ушей достиг отдаленный звук игры на пианино, который медленно повел ее по коридору до дверей в гостиную. В обширном словаре Брилл не было слов, чтобы описать страстный звук каждой ноты или необычный ответ, который те пробуждали в ней. Клавиши обладали странной энергией, собственной жизнью, которая вызвала на ее покрасневших глазах слезы, которая мягко расслабила ее тело, так что колени превратились в желе, а на верхней губе выступили капельки пота. Подняв трясущуюся руку к своим стремительно краснеющим щекам, Брилл обшаривала глазами коридор, ища силы, чтобы овладеть собой, и стояла, не шевелясь, прикованная убийственной властью плывущей по воздуху музыки.

Эрик снова взялся за это. В последнее время какая-то навязчивая идея заставляла его постоянно стучать по клавишам. Когда он не мог пользоваться инструментом, Брилл заставала его прохаживающимся по коридору и с мрачным упорством что-то напевающим или отбивающим ритм, стуча пятками по ножке стула. Самым поразительным во всей этой ситуации было то, что каждая исходящая от него мелодия явно сочинялась на ходу. По большей части Брилл была рада отвлечься его музыкой – она была уверена, что сошла бы с ума от волнения, если бы не текущие из гостиной низвергающиеся ручейки звуков. Но бывали моменты вроде этого, когда Эрик предпочитал играть какие-то сентиментальные и ужасно нежные баллады, обольщая ее чувства, и она проклинала его имя.

Брилл стиснула свои ватные колени и упрямо расправила плечи. Она не будет столь слабовольна, чтобы падать в обморок всего лишь от какого-то бренчания на пианино. Одернув скромный сизый жакет, надетый поверх слегка помятой белой хлопковой блузки, Брилл повернулась на каблуках и сделала несколько неуклюжих шагов прочь от этого проклятого шума. «У меня есть много других дел помимо того, чтобы пускать слюни на назойливую игру на пианино. Я могу попробовать заварить заново ивовый чай, который уже давала Арии… возможно, концентрация была неправильной. Точно, другая концентрация – это разгадка, и, может быть, я смогу…» – тревожные мысли быстро захватили ее сознание.

Брилл прошла половину пути по коридору, когда первые, чистые, как колокольчик, звуки восхитительного тенора ворвались в ее мысли. Ее взор затуманился, и она испугалась, что упадет прямо тут от потрясшего все ее существо взрыва физического наслаждения. Ничто и никогда в жизни так ее не трогало. Это шокировало, смущало, ужасало.

Веки Брилл на краткий миг сомкнулись, когда добавились новые пласты голоса Эрика, ласково обволакивая ее и без того уже утомленный разум. До этого момента она была убеждена, что может преодолеть притягательность магнетизма Эрика, но теперь в том, что осталось от ее способностей к познанию, зародилось сомнение. «Как я могу бороться с тем, чего не в состоянии увидеть?» – рассеянно удивилась она, плывя в окружающей ее сладостной мелодии.

Когда в уши внезапно ударила тишина, Брилл, вздрогнув, резко открыла глаза. Она оглядела гостиную невидящим взором, насупив раскрасневшееся лицо. «Когда я попала сюда? Я даже не помню, как шла. – Она в ужасе посмотрела на сидящего за пианино Эрика: тот уронил руки с клавиш себе на колени и глядел на нее. – Как долго я простояла здесь как истукан!»

– Прости. Я не собиралась вмешиваться, – без церемоний выпалила она.

Эрик быстро отвел взгляд от ее сконфуженного лица и уставился на свои ладони.

– Тебе не за что извиняться. Я не знал, что ты была в этом крыле дома, – прошептал он в ответ, на мгновение приняв странно виноватый вид. – Я сыграю что-нибудь другое, если ты планируешь какое-то время быть поблизости, – продолжил он, повернувшись спиной и успешно ее игнорируя.