Текст книги "Незримый гений (СИ)"
Автор книги: Kay Blue Eyes
Жанры:
Исторические любовные романы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 43 (всего у книги 67 страниц)
Открыто скривившись, Коннер разразился проклятьями и взъерошил рукой свои и так растрепанные волосы. Развернувшись, он удалился от Брилл на несколько шагов, затем крутанулся и, вернувшись, встал рядом с ней.
– Ты уверена? В смысле, может, ты немного путаешься. Это твой ЧЕТВЕРТЫЙ бокал вина, – с надеждой сказал он.
Фыркнув, Брилл ткнула в его сторону пальцем.
– Это не четвертый мой бокал. Всего лишь второй! – защищаясь, заявила она, но потом опустила глаза и обнаружила, что бокал снова пуст. «Ух ты… неудивительно, что у меня такой туман в голове… четвертый… не может такого быть». – И я не путаю – именно это я ощущаю к… м… ощущала…
Улыбаясь косноязычию сестры, Коннер поцеловал ее в щеку, тревога, что омрачала его черты, вновь скрылась под заразительной ухмылкой.
– О… Так вот как это ощущается, да?
– Заткнись. Ты знаешь, что я имела в виду!
– Ага… само собой! – сказал Коннер, уклонившись, когда Брилл замахнулась на него рукой. – Тебе стоит всерьез подумать о том, чтобы выйти на танцплощадку, Бри. Мне кажется, немного веселья поможет тебе отвлечься.
Схватив брата за локоть прежде, чем тот успел сбежать, Брилл заставила его посмотреть на нее.
– Коннер, танцев, выпивки и дуракаваляния не всегда бывает достаточно. В конечном счете все равно придется столкнуться с реальностью.
Похлопав ее по руке, Коннер потупился, избегая ее обеспокоенного взгляда.
– Вот тут ты ошибаешься, Бри. Я давным-давно столкнулся с реальностью и смирился с выбранным образом жизни. Что я отказываюсь делать – так это позволять себе влюбиться в кого-то, как папа влюбился в нашу мать. Ты была слишком маленькой, чтобы помнить… но я знаю, что может сделать с человеком любовь. Часть его умерла в тот день, когда умерла мама, – вытащив руку из хватки Брилл, Коннер послал ей короткий воздушный поцелуй и растворился в толпе.
Чувствуя себя совершенно огорошенной столь несвойственным брату откровенным заявлением, Брилл могла лишь смотреть ему вслед, наблюдая, как его ярко-рыжая голова продвигается к танцплощадке в глубине сцены. «Ух ты… он по уши влюбился, верно? Раньше я думала, что это просто увлечение… но теперь… неужели он и вправду влюбился в Мэг? Что за мысль!»
– Должно быть, кто-то подмешал что-то в воду… все как обезумели.
– Извините, мадам, – позвал сзади мужской голос, заставив Брилл, напуганную вторжением в ее мысли, крутануться на месте.
– Что! – рявкнула она, не успев смягчить раздраженные интонации. С неприкрытой свирепостью уставившись на ухмыляющегося ей довольно симпатичного мужчину, Брилл отшатнулась, когда тот сделал жест, будто хотел дотронуться до ее руки, и вызванное алкоголем хорошее настроение, в котором она пребывала, почти мгновенно испарилось.
Мужчина был несколько захвачен врасплох ее недружелюбным ответом, его улыбка дрогнула.
– Э… не желаете потанцевать? – с надеждой поинтересовался он.
– Нет, – быстро сказала Брилл. – Прощайте.
По-прежнему не улавливая намека, мужчина еще немного задержался:
– Ну а как насчет…
– Она сказала нет. А теперь кыш! – встряла Мэг, огибая толпу и подходя к ним. Очутившись лицом к лицу с двумя недружелюбными женщинами, мужчина сдался и ускользнул как раз в тот момент, когда Мэг поравнялась с Брилл, тщательно оглядывая ее окружение огромными карими глазами. – Эй, Брилл, как тебе эти мужчины? От их поведения хочется рвать на себе волосы.
– Я знаю, что ты имеешь в виду, – с улыбкой сказала Брилл, внезапно до безобразия счастливая вновь видеть подругу; ее минутное раздражение прошло, и она взяла Мэг за руку. – Итак, ты решила, что раз Коннер ушел, можно спокойно возвращаться? – спросила она, утягивая бутылку с подноса проходившей мимо женщины.
Пытаясь выглядеть возмущенной, Мэг продержалась лишь пару секунд, прежде чем расхохотаться.
– Нет! Я даже не осматривалась… а что, он что-нибудь говорил обо мне?
Рассмеявшись вместе с Мэг, Брилл покачала головой:
– Я не собираюсь тебе рассказывать!
– Ах, какая ты вредная, – сказала Мэг, наморщив носик.
– Ничего не могу с этим поделать, – выдохнула Брилл в промежутках между смешками. – Думаю, я уже немного пьяна.
– Прекрасно. Мне плевать, расскажешь ты мне или нет! – сказала Мэг, скрещивая руки на груди, и глянула через плечо Брилл, туда, где в нескольких ярдах от них танцевали парочки. – Но, думаю, тебе следует знать, что мама увела Арию спать около пятнадцати минут назад.
– Что? Который сейчас час?
– Думаю, около десяти.
– Да ладно? Эта фраза насчет времени полета… нет… пролетающего времени – чистая правда!
Продолжая пялиться на танцплощадку, Мэг лишь рассеянно кивнула, ее лицо стремительно мрачнело. Проследив за ее взглядом, Брилл увидела своего брата, довольно страстно отплясывающего с какой-то незнакомой женщиной. Не говоря ни слова, Мэг взяла руку Брилл в свои и направилась ближе к танцплощадке. Ковыляя за подругой, та мысленно прокляла столь «удачно» выбранный Коннером момент.
– Мэг, я терпеть не могу песню, которую сейчас играют. Давай подойдем и попросим музыкантов сыграть что-нибудь другое, – быстро проговорила Брилл, желая отвлечь Мэг от разыгрывающейся перед ними пикантной сцены.
Не обращая внимания на ее предложение, та резко остановилась у края танцплощадки. Вздрогнув, Брилл узнала грациозную женщину, которую Коннер кружил по сцене в данный момент. Сжав пальцами переносицу, Брилл покачала головой, когда он запрокинул Марианну, вечно ноющую прима-балерину, пока ее макушка едва не чиркнула по полу. «Боже, ему обязательно надо было подцепить самую раздражающую девицу из всех присутствующих». Марианна визгливо хохотнула, когда Коннер вновь поставил ее нормально; от этого звука остальные девушки захихикали, а Мэг напряглась.
– Э… Мэг… – начала Брилл, кладя руку на локоть подруги.
В обыкновенно ласковых карих глазах Мэг вздымалась яркая, раскаленная волна ревности, наполняя ее хрупкое тело, пока ее практически не затрясло от эмоций. Стряхнув руку Брилл, она промаршировала по танцплощадке, в своем стремлении поскорее добраться до центра распихивая попадающиеся по дороге пары и не сводя глаз со своей цели – рыжеволосого ирландца и изящной балерины. Брилл не оставалось ничего иного, кроме как наблюдать, и она нервно стиснула руки перед собой, все это время надеясь, что Мэг не сделает чего-нибудь, о чем потом пожалеет. «Обычно она не такая агрессивная… дело может кончиться плохо».
Остановившись четко позади продолжавшей вяло хихикать Марианны, Мэг ткнула ее в плечо. Вздрогнув, как будто ее двинули горячей кочергой, Марианна повернулась к ней и заметно скисла. Ровно в этот самый момент Коннер встретился взглядом с Мэг поверх головы своей партнерши по танцу, и его зеленые глаза потрясенно расширились.
– Ой, смотри, это же маленькая Жири, – сладким голоском пропела Марианна, с ехидной усмешкой поворачиваясь обратно к Коннеру. – Уходи, Мэг. Тут некоторые люди пытаются танцевать.
Мэг явно намеревалась ей что-то сказать, но после этого приторно-фальшивого заявления закрыла рот, очевидно, утратив часть пьяного куража, который привел ее на площадку. Сжав кулаки, она с яростью вперилась в спину Марианны, – ее тонкие золотистые локоны затрепетали, – изо всех сил пытаясь подобрать слова. Она машинально подняла взгляд – чтобы снова встретиться взглядом с Коннером.
Коннер напрягся от снисходительного тона, которым Марианна разговаривала с Мэг, и беспокойство в его лице сменилось едва контролируемым осуждением. Его зеленые глаза стали жесткими и острыми, как осколки бутылочного стекла, и он опустил взгляд на запрокинутое лицо Марианны.
– Ага, пытаются – самое подходящее слово, – грубо выпалил он, выглядя совершенно потрясенным тем, что сказал – судя по тому, как он захлопнул свой вероломный рот и густо покраснел, – все это время косясь на Мэг.
По-видимому почерпнув в его заявлении ту силу, которой ей не хватало пару секунд назад, Мэг задрала подбородок и вновь похлопала Марианну по плечу.
– Это тебе сигнал уйти со сцены по-тихому, – проворковала она, копируя тошнотворно-приторные интонации прима-балерины.
С отвисшей от возмущения челюстью Марианна переводила глаза с Коннера на Мэг, не в состоянии поверить, что у кого-то хватило духу разговаривать с ней подобным образом. Упрямо выпятив челюсть, она вперила в Коннера стальной взгляд, закатила ему пощечину, после чего развернулась и кинулась в толпу.
– Если хочешь тратить время на партнершу второго сорта – что ж, ради бога, валяй, – злобно бросила она через плечо, перед тем как скрыться в толпе.
Понаблюдав за удаляющейся фигурой Марианны, лавирующей между парами, Мэг и Коннер вновь медленно скрестили взгляды. Неуклюже помявшись, Коннер пригладил рукой свои непокорные волосы, впервые в жизни выглядя так, словно не знает, что сказать.
– Прости… как правило, я не разговариваю с дамами подобным образом, но… она не должна была говорить о тебе такие вещи, – пожав плечами, выдавил он и потупился едва ли не стыдливо.
– Да, что ж… я тоже обычно не затеваю подобные ссоры, – с нервным смешком ответила Мэг.
Поймав взгляд Мэг, Брилл сделала ободряющий жест, беззвучно подсказывая потанцевать с Коннером. «Вот теперь я уверена, что они оба чувствуют одно и то же… самое время им прекратить валять дурака». Ухмыляясь про себя, она понаблюдала, как Мэг разворачивается обратно к Коннеру и делает шаг в его остолбенелые объятия, затем повернулась и медленно побрела к толпе. Подняв руку к голове, Брилл подождала, пока зал не перестанет кружиться, и, слегка пошатываясь, ушла в правую кулису, оставляя позади музыкантов и громкий смех участников вечеринки. «Я определенно слишком много выпила… что забавно, учитывая, что я вообще не собиралась пить. Я как-никак мать семейства… я не имею права напиваться… я…»
Накренившись влево, Брилл потеряла равновесие и свалилась на пол. Засмеявшись без особой причины, она так и осталась лежать где была, довольствуясь этим и не намереваясь сразу же вставать. Раздавшийся позади звук шагов ни в коей мере не остудил ее хмельное веселье. Слегка повернув голову, Брилл следила, как пара отполированных до блеска мужских модельных туфель приближается к ней по полу. Вдоль позвоночника пробежала дрожь, когда эти туфли остановились примерно в футе от нее, и хотя она не видела лица мужчины, но была уверена, что знает, кто стоит перед ней. Уверенность лишь возросла, когда мужчина опустился на колени и положил ладонь ей на спину – и с его прикосновением пришло глубокое, нутряное чувство узнавания, от которого сердце Брилл пропустило удар. «Эрик…»
Она тяжело, побежденно вздохнула и закрыла глаза. Холодный голос логики в ее голове сошел на нет, больше не просчитывая все возможные в будущем последствия. И когда Брилл открыла глаза в воцарившейся в ее разуме благословенной тишине, она улыбнулась. «Эрик…»
*
Глубоко расстроенный настроем их с Брилл последней встречи, Эрик стоял в тенях подобно статуе, парализованный тем, что она сказала. Истина ее слов прорезала его разум, словно острое лезвие, оставив его, одинокого и лишенного опоры, тонуть в бездонном омуте собственных мыслей. «Я требую терпимости… но сам я нетерпим. Когда я уподобился тем, кто превратил мою жизнь в ад?»
Наконец найдя силы вытянуть себя из задумчивости и начать двигаться, Эрик шустро поднялся на несколько лестничных пролетов, чтобы посмотреть на сцену с высоты птичьего полета. С этой выгодной позиции он наблюдал за гуляками внизу, особенно пристально следя за Брилл и Арией. Час пролетел незаметно, сосущее ощущение в животе пропало, и Эрик понял, что начинает улыбаться: его глаза отражали идущий снизу свет, когда он беззвучно хохотал над буйным танцем Арии рядом с мадам Жири. «Сегодня Брилл придется славно потрудиться, чтобы уложить ее. Возможно, чтение той книги, что я дал Арии, немного поможет…»
Стоило только Эрику успокоить себя этой мыслью, как Жири увела Арию прочь, и он вновь перевел внимание на Брилл. Когда он наконец выцепил ее темноволосую голову из моря других голов, то был более чем слегка раздражен, обнаружив, что какой-то молодой человек приглашает ее на танец. Краткий миг он наблюдал за этой сценой с безразличием – пока незнакомец не положил руку на локоть Брилл. Резко выпрямившись, Эрик скрежетнул зубами – по его венам заструились едкие реки чистой ревности. Нагнувшись, чтобы рассмотреть получше, Эрик глядел вниз с угрюмым, грозящим взорваться увлечением вплоть до того самого момента, когда юноша, получив отказ, удалился.
Но даже после того, как он увидел, как к Брилл, смеясь над чем-то, подбежала Мэг, Эрик обнаружил, что не в состоянии расслабить мертвую хватку на одном из канатов задника, болтающемся возле его головы. Нечто неопознанное, родившееся во время наблюдения за тем, как другой мужчина проявляет интерес к Брилл, сделало болезненно очевидной одну простую вещь. Эрик осознал, что не желает, чтобы любой другой мужчина даже смотрел в ее сторону, и что он желает – каждым фибром души – чтобы это он приглашал ее на танец и смеялся вместе с ней. Внезапно выбранная им позиция в тенях утратила всю свою привлекательность, и впервые за долгое время побуждение показать себя перед незнакомыми людьми – если это означает оказаться рядом с Брилл, – затуманило его рассудок.
Эрик бездумно вскочил на ноги и с проворством, рожденным годами практики, быстро пробежал по мостику. Миновав лестницу, ведущую на нижние уровни, он схватился за веревку и без малейшего колебания слетел на три яруса вниз. Соскользнув по веревке, он со стуком приземлился и мгновенно прикипел взглядом к льющемуся со сцены яркому свету. Замерев с веревкой в руках, Эрик вдруг осознал, что делает. Быстро оглядевшись, он пригнулся, скрываясь из виду, и остро засомневался в собственной вменяемости. «Я вовсе не собирался выйти на середину этой проклятой сцены! Это вовсе не то, что я только что делал!»
Покачав головой, Эрик привалился к здоровенной декорации. «Да… это именно ТО, что я только что делал… Богом клянусь, эта женщина когда-нибудь меня погубит, – склонив голову набок, он прислушался к запинающимся шагам бредущего по коридору гостя вечеринки. – Ну, похоже, кто-то сегодня славно повеселился. – Звук икоты, раздавшийся, когда гуляка приблизился к месту, где прохлаждался Эрик, заставил его нахмуриться. – Погоди-ка… это чертовски похоже на…» Грохот рухнувшего на пол тела сопровождался чересчур громким взрывом хохота. Оттолкнувшись от стены, Эрик обогнул декорацию, за которой прятался, и мгновенно заметил лежащую ничком темноволосую женщину. Хотя он и не мог видеть ее лица, но не сомневался, кто именно растянулся поперек коридора.
Поспешив вперед, Эрик упал на колени возле Брилл и ласково дотронулся рукой до ее спины. В желудке мгновенно свернулась болезненная тревога – но потом Брилл одурманенно улыбнулась ему.
– Что ты делаешь? С тобой все в порядке? – торопливо спросил Эрик, начиная раздражаться, когда она захлебнулась смехом.
– Я упала? – невнятно спросила Брилл, приняв сидячее положение.
– Да… ты пьяна? – обвиняюще спросил он, и недовольство, которое он уловил в своем голосе, заставило его сделать паузу.
Проигнорировав вопрос, Брилл широко раскинула руки и крепко обняла его за шею.
– Я знала, что это был ты! Я тебя не видела, но я знала! Я так рада, что ты здесь… Мне нужно сказать тебе кое-что очень важное! – зафонтанировала словами Брилл, обмякнув у него на груди и уронив голову ему на плечо.
Испугавшись столь непривычного выражения привязанности, Эрик застыл, каждый мускул в его теле напрягся, пока он силился придумать ответ. После секунды натянутого молчания он поднял обе руки в попытке оторвать от себя руки Брилл. Мягкость ее столь интимно прильнувшего тела быстро начинала отвлекать.
– Ты можешь сказать завтра, когда действительно будешь знать, о чем говоришь, – слегка прерывисто сказал он.
Сопротивляясь стараниям отодвинуть ее, Брилл вцепилась в полы его плаща.
– Я полностью контролирую то, что говорю, – легкомысленно заявила она и разразилась очередным приступом хохота.
Ощутив, как его губы растягиваются в улыбке, Эрик поспешно откашлялся и усилием воли вернул своему лицу выражение хмурой свирепости.
– Тогда почему ты упала?
Явно поставленная в тупик этим вопросом, Брилл подняла голову и посмотрела ему в лицо. Ее глаза сияли в темноте подобно светильникам и, кажется, смотрели прямо в него, за долю секунды вторгаясь прямо в душу. Отцепившись от его одежды, она подняла руку, чтобы провести ею по морщинке между его бровями.
– Всегда такой серьезный, – тихо пробормотала она обольстительно низким голосом.
Когда палец Брилл прошелся от его лба вниз по левой щеке, остановившись лишь в уголке рта, тело Эрика пронзила дрожь. Пригвожденный к месту опьяняющей силой ее нежного прикосновения, он понял, что поворачивает лицо навстречу ее руке. Мгновение спустя он медленно встретился с Брилл взглядом. Неотрывно следя за каждым его движением этими своими всезнающими серыми глазами, та провела самыми кончиками пальцев по его нижней губе, послав вдоль его хребта кипящую волну ощущений. Встряхнувшись, Эрик отпрянул от ее прикосновения и поднялся на ноги – его сердце бухало в груди, а к щекам приливала кровь. «Что я делаю? Она пьяна, она не понимает, что творит…»
– Думаю, тебе стоит пойти спать… – неровным голосом сказал он, потерев рукой лицо в попытке восстановить самообладание.
Пожав плечами, Брилл наклонилась вперед и потянула за его брючину, вновь игнорируя его слова.
– Прости, что была такой вредной, Эрик. Думаю, это потому что иногда ты слишком меня смущаешь.
Всмотревшись в нее сквозь растопыренные пальцы, он вздохнул:
– И что? Сейчас ты не смущена?
– О нет… сейчас все предельно ясно. Вот почему мне надо кое-что тебе сказать. Понимаешь, я не хочу вести себя как идиотка, как это делает мой брат. Хотя, кажется, он начинает исправляться. Но когда-то давно я пообещала себе, что никогда больше не полюблю другого… но я не вполне уверена, что в нашей воле принимать такие решения. И отец Томас сказал мне сегодня, что я брала на себя роль божьего суда в отношении тебя… а я этого даже не осознавала. Люди могут отыскать прощение за свое прошлое, и твое прошлое не исключение… я не должна была так отвратительно обращаться с тобой, – с серьезным видом бубнила Брилл, перескакивая с французского на гаэльский и обратно, пока Эрик не нагнулся и не помог ей встать.
– Ты ведь понимаешь, что все это – полная бессмыслица, верно? – спросил он, воздев ее на ноги и осторожно отодвинувшись, когда она вновь попыталась заключить его в объятия. «Ей правда надо перестать это делать…» – подумал он, с тревогой наблюдая, как она неуверенно покачивается.
Махнув рукой в его сторону, Брилл прижала палец к губам:
– Чшш… не говори так громко!
– Я говорю негромко, – со смехом откликнулся Эрик, не в силах оставаться безучастным перед лицом разворачивающейся перед ним уморительной сцены.
– Ну, тогда подойди сюда… думаю, я собираюсь завалиться на тебя, сумасшедший, – потребовала Брилл тоном, напоминающим ее обычное здравомыслие.
Долю секунды поколебавшись, Эрик прерывисто вздохнул. «Ладно, Эрик… Держись… просто… просто держи себя в руках. Это Брилл… женщина, которая стала твоим другом… Не думай о том, какие фантастические ощущения дарят ее руки, обнимая тебя». Но глубоко внутри он знал, что это оправдание долго не протянет. С того момента, как он увидел, как она вошла в двери Оперы, что-то между ними изменилось. Долгое отсутствие и просачивающийся гнев лишь добавили в их отношения новую и опасную грань. В каждом их пересекающемся взгляде, под самой поверхностью, сквозила отчаянная жажда. «Друг… самый близкий друг».
Эрик нежно взял Брилл за руку.
– Тебе действительно пора в постель. Осмелюсь предположить, что завтра ты будешь чувствовать себя ужасно.
Подковыляв ближе, с легкостью переплетя свои пальцы с его, Брилл прислонилась к его плечу.
– Да, но сейчас я чувствую себя прекрасно! – без запинки ответила она, кладя свободную руку ему на грудь. – Веди! Время отправляться в постель!
– Да, что ж… – сказал Эрик, уворачиваясь от ее прикосновения, и шагнул вперед, медленно ведя Брилл по коридору.
Некоторое время они шли ровно, пока координация Брилл не начала ухудшаться. Даже с поддержкой Эрика ее ноги стали заплетаться: она так часто спотыкалась, что в итоге он сдался и обхватил ее рукой за талию. Когда же он попытался ускориться, обнаружив, что тесный контакт приводит его в чрезвычайное смятение, Брилл начала хихикать. Опустив на нее взгляд, чтобы посмотреть, что такого смешного она нашла, Эрик вновь осознал, что ее дурашливость вызывает у него невольную улыбку.
– Это все так странно. Призрак Оперы практически несет меня обратно в мою комнату… присматривает за мной. Спасибо, Эрик… особенно после того, что я наговорила раньше, – наконец сказала Брилл, крепче ухватившись за его пиджак, когда ноги вновь подвели ее.
– Не благодари. Все, что ты сказала, было правдой. Никогда не имел удовольствия иметь в своей жизни кого-то, кто не боится быть со мной честным. Конечно, пока не встретил тебя.
Подняв голову, чтобы посмотреть на него, Брилл перестала улыбаться, и ее глаза потемнели, когда она заметила его смущение.
– Не знаю, почему мне потребовалось столько времени, чтобы осознать это, – выдохнула она.
– Что осознать?
– Что я люблю тебя, – быстро ответила Брилл мягким голосом, ласкающим его уши с каждым словом.
Остолбенев, Эрик прикипел глазами к ее лицу, уверенный, что ослышался.
– Что?
– Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, – повторила Брилл, с каждым повтором останавливая и вновь запуская его сердце.
– Не говори этого… – тихо взмолился Эрик.
Без дальнейших разговоров Брилл привстала на цыпочки и приблизилась к нему, пока ее губы практически не столкнулись с его губами, и крепко прижались к ним – ее сладкое, с винным привкусом дыхание омыло его лицо. Застигнутый врасплох, Эрик мгновенно и без обычного своего колебания обвил руками ее талию. Брилл тут же принялась его целовать, каждым легчайшим движением губ пытаясь выдернуть из временного паралича. Эрик продержался лишь секунду, прежде чем сила его желания не сломила всякий контроль.
Все мысли в его голове разом рассыпались, впервые в жизни оставив его разум столь же пустым, как подвалы Оперы после заката. Он отстраненно ощущал, как руки Брилл скользнули вверх, чтобы обвиться вокруг его шеи, притягивая его ближе, притягивая само его сердце – и время остановилось. На секунду забыв, что не должен возвращать это прикосновение, что она, наверное, каким-то образом ошиблась, Эрик вздрогнул, и его руки сжались на ее талии, притискивая ее мягкое, податливое тело, на мгновение уступив желаниям плоти.
Качнувшись вбок в неистовом объятии, пара едва не перелетела через обломки декораций. Не обратив на это никакого внимания, они лишь притиснулись ближе, пока спина Эрика не ударилась о дальнюю стену, придав его разболтанным чувствам достаточно устойчивости, и он на миг отстранился – лишь затем чтобы углубить поцелуй. Отстраненно он услышал металлическое дзинь своей галстучной булавки, улетевшей куда-то в ночь, расстегнувшись, когда ищущие руки Брилл потянули за его воротник. Жар, разгоревшийся внизу его живота, расползался лесным пожаром, объяв разум пламенем и светом. Сквозь ревущее в голове сияющее пекло проносились образы, рисующие перед ним картины его жизни с того самого памятного момента, когда он ощутил себя по-настоящему живым, с того момента, как он встретил Брилл. Мысленным взором он видел ее, улыбающуюся ему поверх книги, и изящество, с которым она всегда укрощала его гнев. Глубоко в сердце он наконец-то ощутил себя целым.
Замедляя заданный ими лихорадочный темп, Эрик поднял руки к лицу Брилл, нежно гладя ее щеки и покрывая поцелуями ее совершенный рот. Углубляя заполнивший его колодец эмоций, это новое, более неторопливое тепло разливалось по телу, окутывая все его существо, пока он уже не мог сказать, где заканчивается он сам и начинается Брилл. Но этот миг сладчайшей наполненности долго не продлился, и грозный разум Эрика после столь длительного молчания вновь заработал на полную мощь.
Неохотно отодвинувшись, Эрик прижался лбом ко лбу Брилл. Тяжело дыша, они стояли так в темноте, цепляясь друг за друга, чтобы не упасть. «Что я наделал? Клянусь, я не должен был, но все равно сделал это…»
– Брилл, прости меня… Я не должен был воспользоваться случаем… я…
Остановившись посреди извинения, отчаянно стараясь собрать разбежавшиеся мысли, Эрик ощутил, как Брилл обмякла в его руках. Опустив взгляд, он осознал, что в извинениях не было необходимости – Брилл все-таки отключилась, продолжая цепляться за него даже в бессознательном состоянии. Прислонившись затылком к стене, Эрик взмолился послать ему сил, потом согнулся и поднял ее на руки. Пошатываясь, он побрел по коридору, позволив шоку хотя бы ненадолго приглушить бушующие эмоции. Дойдя до двери в спальню Брилл, Эрик тихо вошел, изо всех сил стараясь не разбудить Арию, посапывающую в детской кроватке у дальней стены. Быстро приблизившись к большей из двух кроватей, он уложил Брилл на матрас, аккуратно пристроив ее голову на подушку. Пристально глядя в ее спящее лицо, Эрик сделал глубокий вдох.
«Коннер сказал, что существует больше чем один вид любви, – онемело подумал он. – Наверное, завтра она и не вспомнит ничего. Пожалуйста, господи… не дай ей вспомнить… – Устало ссутулившись, Эрик закрыл лицо руками, только теперь ощутив на щеках влажные дорожки вызванных потрясением слез. – Это не должно повториться».
========== Глава 50: Слова и разговоры ==========
Брилл обнаружила себя висящей посреди холодной тьмы, пока ее разум лениво пробирался сквозь обрывочные мысли и полуоформленные образы. Она улыбнулась, когда в памяти всплыло волнующее ощущение того, как ее рот безбоязненно целует странно знакомые губы. Однако это ощущение не сопровождалось никаким образом, позволяя испытать обостренное чувство физического узнавания. Каждое движение, каждый вдох и звук пробуждали ее чувства, заставляя щеки полыхать, потому что даже не видя лица человека, которого целует, Брилл понимала, что точно знает, чьи губы столь страстно прижимались к ее губам.
Когда ее прошил электрический разряд чистого наслаждения, она медленно начала более явно осознавать свое тело: подушку под головой и тепло накрывавшего ее одеяла, когда она повернулась на кровати, – но когда она готова была вот-вот пробудиться, сквозь умиротворяющую пустоту сна тайком пробились побеги боли, пронзив ее мозг подобно свету, рассекающему черную летнюю ночь. Застонав, Брилл наконец с трудом продрала глаза, мутно уставившись через комнату на собственное красноглазое отражение, глядящее на нее из зеркала. Она слегка вздрогнула, когда поле зрения вдруг заслонило ухмыляющееся личико дочери.
– М-мама, ты проснулась! – с восторгом спросила Ария и уперла обе ручки в матрас.
Закряхтев в ответ, Брилл подняла руки к голове, прижав их к пульсирующему в висках болезненному давлению.
– Нет, думаю, я умерла, – промямлила она. Закрыв терзаемые жжением глаза, она схватила одеяло и натянула его на голову, пытаясь, насколько возможно, укрыться от света.
– Ну, это неудивительно, – раздался откуда-то от изножья кровати знакомый баритон Эрика – легчайший оттенок беспокойства нарезал его слова в короткие взрывы звуков.
«А ЕМУ-то о чем беспокоиться? Это у меня в голове катается тролль», – угрюмо подумала Брилл, прежде чем ее мозг оказался реально способен обработать странность пробуждения в одной комнате с Эриком. Как только Брилл осознала сей факт, она откинула одеяло с головы и разинув рот уставилась вдоль кровати туда, где в кресле сидел Эрик, глядящий на нее с напряженным интересом. Под этим неотрывным взглядом, с по-прежнему болтающимися в разуме последними призраками сна, Брилл покраснела еще сильнее, уверенная, что он как-то догадался, что ей снилось. «О господи… что, если я что-нибудь сказала во сне». Несколько мгновений оба не отводили глаз, пока в воздухе между ними проносился тревожаще мощный поток, заряжая его столь плотным напряжением, что Брилл на миг вообразила, будто видит протянувшуюся между ними связь.
Она открыла было рот, чтобы спросить, почему он здесь, сказать что-нибудь, чтобы отвлечься от захватывающих дух эмоций, которые плескались в прозрачных синих глазах Эрика, но прежде чем хоть слово сумело протиснуться между ее сухих губ, она стыдливо опустила взгляд на его шею. И со смутным удивлением заметила, что его обычно безукоризненно завязанный шейный платок свободно болтается – булавка, которая обычно скрепляла узел, пропала.
Замерев, Брилл не могла удержаться, чтобы не вспомнить свой щекотливый сон: перед внутренним взором проступила память об отскочившей и с щелчком стукнувшейся о дальнюю стену галстучной булавке. Она нахмурила брови и более пристально посмотрела на Эрика, с каждой секундой отмечая все новые зацепки для нечетких воспоминаний о минувшей ночи. «О… боже… мой… Это был не сон!»
Натянув одеяло до носа в попытке скрыть преисполненное ужасом выражение лица, Брилл отползала назад, пока не уперлась спиной в изголовье. Завихрившаяся в желудке тошнота вынудила ее поднести руку ко рту, она была уверена, что ее вот-вот вырвет. «Что мы делали? Почему он здесь этим утром… что мы делали?»
– Что ты тут делаешь? – тихо спросила она.
Откашлявшись, Эрик наконец отвел глаза от ее лица, прекратив тревожно следить за его выражением.
– Я знал, что этим утром тебе будет плохо, – медленно начал он: все те же опасливые нотки наполняли каждое произнесенное им слово. – Поэтому решил остаться. И пока ты спала, я кое-что смешал, чтобы успокоить твой желудок. – Указав на стоящий на прикроватном столике небольшой флакончик с прозрачной жидкостью, Эрик поднял руку и рассеянно потянул за свой шейный платок, пока черная шелковая лента не развязалась окончательно и не повисла бессильно вокруг его шеи. – Поскольку у меня было лишнее время, я также воспользовался возможностью, чтобы починить музыкальную шкатулку Арии, – закончил Эрик, пытаясь звучать небрежно – но при этом украдкой поглядывая на Брилл.
Сочтя упоминание своего имени приглашением к разговору, Ария забралась на кровать и прижалась к боку матери.
– М-мама, ты болеешь? Я м-могу дать тебе л-лекарство, – взволнованно сказала она и, подняв руку, похлопала Брилл по лицу.
Ухватившись за повод отвлечься, та уткнула пылающее лицо в темноволосую головку дочки и, на миг закрыв глаза, позволила ощущению волос, касающихся ее щеки, одолеть прочие дрейфующие в мозгу смущающие воспоминания.
– Не волнуйся. Со мной все будет в порядке. У меня просто немного болит голова.
