Текст книги "Директор Арк (ЛП)"

Автор книги: Coeur Al'Aran

сообщить о нарушении

Текущая страница: 78 (всего у книги 110 страниц)

Честно говоря, картина получилась довольно мрачной, но среди собравшихся здесь не было особо впечатлительных людей. Все они в той или иной форме являлись преступниками. С Сиенной, Романом и Нео всё оказалось вполне понятно. Жон был пособником и соучастником. Кали с Гирой когда-то давно основали Белый Клык… О Синдер и вовсе упоминать не стоило.

Вот такому “преподавательскому составу” Бикона (временному, разумеется) и доверили детей (да помогут им небеса).

Жон погладил лежавшего на стуле рядом с ним Цвая. Вчера вечером бедняга приполз к ним с Нео в комнату и притащил с собой свою подстилку, расположившись прямо возле здоровенного Невермора.

Похоже, команда RWBY сейчас вела себя еще громче, чем обычно, что плохо отражалось на обладавшем острым слухом Цвае. Даже щелкавшая стеком Глинда после этого казалась не такой уж и страшной – что же говорить о вечно молчащей Нео.

– Итак, выживание во время экзаменов не вызовет у вас ни малейших трудностей, если вы станете придерживаться следующих правил, – начала лекцию Глинда, выведя на экран список. – Не вижу студента, не слышу студента, не разговариваю со студентом. Наша работа здесь чисто административная. Ни в коем случае не вздумайте считать студентов людьми! Если хотя бы на секунду утратите бдительность и прислушаетесь к их мольбам о помощи, то следующие сорок восемь часов будете непрерывно давать консультации!

Новый слайд демонстрировал Коко Адель, но совсем на себя не похожую. Она рыдала и терла кулачками глаза.

– Ой, бедная девочка… – пробормотала Виллоу.

– Нет! – воскликнула Глинда, громко щелкнув стеком. – Вовсе не “бедная девочка”!

Слайд сменился другим, на котором тоже была изображена Коко Адель с всё теми же слезами, но на ее губах застыла злобная ухмылка.

– Леди и джентльмены, перед вами враг!

– Коко – враг? – удивленно уточнила Кали.

– Да. И я сейчас говорю не только о ней, но и о вообще всех студентах. Вы должны понять, что им от вас нужно лишь одно – проходной балл. Проявите хоть каплю симпатии и станете подтягивать их знания до тех пор, пока не рухнете от усталости. Поверьте, такое со мной бывало.

Слайд сменился изображением нескольких радостно улыбающихся студентов. Именно подобные фотографии обычно помещали на различные плакаты или, например, страничку школы в сети.

– Перед вами спокойные, разумные и вежливые существа.

– Существа?.. – недоуменно переспросил Гира.

Слайд в очередной раз сменился. Теперь место милых подростков заняли какие-то жуткие пещерные люди с торчащими во все стороны волосами и красными глазами с мешками под ними. Один был одет в пижаму, другой носил разные ботинки, а третья, похоже, ни душа, ни кровати не видела как минимум неделю.

От экрана отшатнулся не только Жон.

– Вот это и представляют собой студенты во время экзаменов. Они становятся Гриммами: не спят, не едят, жалости не ведают и мозгами не обладают! Вместо того, чтобы учить материал в течение года, студенты стараются успеть запихнуть его в свои пустые головы за последние три дня! Да я встречала Беовульфов, которые были умнее них!

– Но к Блейк всё это не относится, правда? – уточнил Гира. – Она наверняка прилежно училась.

– Это относится и к Блейк, и к любому иному студенту! – ответила Глинда, едва ли не пополам согнув свой стек. – Каждый год ко мне приходят родители, полагая, что уж их-то “милые детишки” совсем другие!

Вложенные ей в данную фразу эмоции даже Синдер заставили опасливо отодвинуться.

– Но они не другие! И ваша дочь также не является воплощением святого Озмы Первого! Всегда одно и то же! Только сумасшедшие могут считать своего ребенка особенным! А если уж говорить конкретно о Блейк, то она еще хуже! Постоянно отвлекается на всё, что содержит в названии слова “белый” и “клык”! Ничуть не удивлюсь, если за весь год так ни разу и не открыла учебник!

Жон поднял руку.

– Эм…

Глинда его попросту проигнорировала.

– После экзаменов всё изменится, но сейчас из них вылезают самые худшие качества. Они будут бодрствовать днями и ночами, надеясь отоспаться как-нибудь потом. Вот тогда удастся отдохнуть и нам, но пока что необходимо присмотреть за тем, чтобы студенты соблюдали режим.

Все, в том числе и Жон, вполне предсказуемо возмутились.

– Зачем? Уж полуночников вполне могут разогнать и без нас.

– Правда? А что произойдет, если, например, мисс Никос от усталости позабудет о своей способности скатать в шар товарища по команде? Или мисс Шни из-за недосыпа утратит контроль над призванным рыцарем, который устроит резню? Кто должен будет предотвращать очередную драку за какой-нибудь учебник, пока она не разрослась в настоящее побоище? Наверное, вы ожидаете, что библиотекари легко справятся с недоученными Охотниками, да? Так я вам скажу, что ни в их боевые навыки не верю, ни в подписанных ими контрактах об этом ни слова нет. В конце концов, мне же самой в свое время и пришлось их составлять. Еще какие-нибудь предложения будут?

Тут же поднялась рука.

– Да, Нео?

На некоторое время в помещении повисла тишина.

– Я тебя ненавижу, – вздохнула Глинда, указав на нее пальцем. – И презираю всё то, что ты собой представляешь. Но ладно. Мы разделимся на смены и станем следить за порядком в библиотеке и столовой. Да, последняя тоже работает, хотя там нас больше всего интересуют именно торговые автоматы. Если в одном из них застрянет банка с энергетическим напитком, то хаос будет неминуем.

– Ты имеешь в виду ситуацию, когда деньги заплачены, а товар наружу так и не появился? – уточнил Роман.

– Да. Был случай, когда студент сначала потряс автомат, потом несколько раз стукнул по боковине, а когда и это не помогло, решил, что между ним и энергетическим напитком оказалось чересчур много препятствий, – произнесла Глинда, сложив руки под грудью. – Насколько я помню, мистера Дайчи нашли в останках четырех раскуроченных торговых автоматов. Он был весь покрыт обертками от различных сладостей, а на лицо оказалась нанесена боевая раскраска из шоколада.

– Дайчи? – переспросил Жон, уставившись на нее круглыми глазами. – Ятсухаши Дайчи?! Он же всегда такой спокойный и расслабленный!

– Экзамены! – рявкнула Глинда. – Забудьте всё, что знаете о студентах! Сейчас они совсем другие!

– Так в чем конкретно заключается наша цель? – поинтересовалась Виллоу. – Бродить по округе, чтобы нас видели? Наводить порядок?

– Быть авторитетными фигурами, напоминать людям о том, что мы всё еще здесь, и ни в коем случае не идти на поводу у безумных из-за экзаменов студентов. Последнее особенно важно. Вопросы?

Нео снова подняла руку.

– Нормальные вопросы?

Теперь руку подняла Сиенна.

– Да?

– Как у тебя получается игнорировать тот факт, что Кали всё это время целовалась с Гирой?

Сидевшая на коленях у мужа Кали оторвалась от него. Гира даже не шелохнулся – то ли изначально был слишком невозмутим, то ли жена его уже окончательно сломала, отбив всякое понятие о стыде. Впрочем, одно другого совсем не исключало.

– Прошу прощения, – рассмеялась Кали. – Мы вас отвлекаем?..

Глинда закрыла глаза.

– С огромным трудом, Сиенна, – ответила она. – С огромным трудом.

Виллоу тут же подняла руку.

– А что, так можно было? Ну, если я вдруг начну-…

– НЕТ!

– Я просто спросила…

– Экзамены! – прорычала Глинда, ткнув своим стеком в экран со слайдом. – Всем сосредоточиться на экзаменах! Я не для того пережила осаду Атласа, чтобы сдохнуть здесь. Вы сейчас же займетесь делами и доведете их до конца, иначе клянусь всем, что только есть святого, я стану самым жутким врагом, который когда-либо имелся у человечества. Вы в ужасе убежите к Салем, умоляя об убежище, но она вас не примет, страшась гнева Глинды Гудвитч, поскольку никакая армия Гриммов не защитит ее от меня! ВАМ ВСЁ ПОНЯТНО?!

– Д-да.

– Конечно.

– Ты тут начальница. Ну, на самом деле я, но кого вообще интересуют подобные мелочи?

– Вот и хорошо, – кивнула Глинда, поправив очки и посмотрев на них уже не настолько яростно. – Очень хорошо. Нео, я вижу, как ты машешь рукой. У тебя появился нормальный вопрос или ты опять решила глупо пошутить?

Глинда проследила за тем, как та подняла один палец, и снова кивнула.

– Замечательно. Тогда спрашивай.

Нео уселась на стул, изобразила попытку что-то достать из кармана и настороженно огляделась по сторонам, после чего разлетелась на куски со звоном разбитого стекла, когда внезапно появившаяся вторая Нео со злобной ухмылкой воткнула ей в горло свой клинок.

Затем она с надеждой уставилась на Глинду.

Жон с Романом переглянулись и дружно пожали плечами.

– Я бы предпочла, чтобы для наказания попавшихся на списывании студентов ты использовала не настолько острые инструменты, – ответила Глинда. – Но и миндальничать с ними тоже не стоит. В конце концов, мы здесь обучаем будущих Охотников.

Нео предвкушающе потерла ладони.

***

Кроу спикировал вниз и одним отработанным движением превратился в человека, приземлившись на полусогнутые ноги и отведя Предвестника вбок. Разумеется, пустынный песок несколько смазал эффект, поглотив его ноги по самые лодыжки и заставив для компенсации упасть на колени, но никакой засады тут не было, так что особого значения всё это и не имело. С другой стороны, Кроу не стал бы снижаться, если бы его здесь дожидались враги.

Вокруг лежали руины Академии Шейд. Некогда величественные здания, даровавшие тень, были разрушены, деревья оказались поломаны и разбросаны, а в оазисе царила мертвая тишина.

– Проклятье, – пробормотал Кроу. – Такое хорошее было местечко…

Гриммов в округе не наблюдалось.

Когда пала гора Гленн, монстры бродили по развалинам десятилетиями. Их привлекли туда негативные эмоции, и после того, как всё закончилось, большая часть Гриммов и не подумала куда-либо уходить. Здесь же дела обстояли совсем иначе, что вызывало закономерные подозрения.

Кроу осторожно двинулся к главному зданию, периодически морщась, когда по пути попадались тела защитников Шейда. Впрочем, их оказалось как-то маловато для полного состава студентов, и оставалось лишь молиться о том, чтобы хоть кому-нибудь удалось эвакуироваться. В конце концов, преподаватели были обязаны понимать, что сражаться до последнего человека не имело ни малейшего смысла.

Баррикада, закрывавшая парадный вход, оказалась сметена. Фойе было завалено обломками мебели, а поскольку трупы Гриммов давным-давно исчезли, создавалось такое впечатление, словно защитников просто-напросто вырезали.

Разумеется, Кроу знал правду. Монстры наверняка дорого заплатили за каждый свой шаг.

“Мы должны были помочь с обороной”, – подумал он, пробираясь дальше. – “Но проклятая Салем отвлекла нас нападением на Атлас, так что никто не успел ничего понять, пока всё не закончилось”.

И еще по-прежнему стоял вопрос о взломе систем МКП. В конце концов, во время атаки на Бикон подручные Салем именно так и поступили. Вряд ли что-либо могло ей помешать повторить столь удачный прием.

Добравшись до противоположной стороны, Кроу направился к посадочным площадкам Буллхэдов, которые по вполне очевидным причинам возвышались над морем песка. К слову, они оказались пустыми. Эвакуация всё же состоялась, и если удача была на стороне человечества, то большинство студентов уцелело. Скорее всего, их следовало искать либо в Вакуо, либо в расположенных неподалеку поселениях.

Кроу собирался заняться этим в ближайшее время – хотя бы просто для того, чтобы получить информацию о нападении из первых рук.

Оставив посадочные площадки позади, он направился к оазису. Кристально чистая гладь казалась прекрасной даже несмотря на тела, которые лежали вокруг. Сняв с себя плащ и выложив на него свиток, Кроу нырнул в озеро.

Прохладная вода создавала приятный контраст по сравнению с полуденным зноем. Именно она позволяла существовать здесь Шейду… Ну, теперь уже в прошлом. Без питьевой воды в пустыне вообще никто бы не сумел выжить.

Кроу погружался всё глубже и глубже – к каменному сооружению на самом дне, практически не видимому с поверхности. Уши заложило от давления, но две прилегавшие к стене колонны были уже практически рядом, и за ними открывался темный проход.

Проплыв между ними, он преодолел узкий туннель, после чего вынырнул в небольшой пещерке и с облегчением вдохнул воздух. Затем Кроу ухватился за каменный край и вылез из воды – прямо в царившую вокруг темноту. Впрочем, неподалеку стоял компактный генератор с крохотным запасом Праха, после включения которого под потолком зажглись три лампы. Дальше виднелась огромная дверь, и она была настежь распахнута…

– Что за невезение…

Реликвия Разрушения отсутствовала.

– Вот почему там не могла храниться какая-нибудь Реликвия Счастья? Зачем обязательно класть туда Разрушение? Оз, конечно, ни разу не говорил, что конкретно она делает, но ее название оптимизма как-то не внушает.

Кроу провел рукой по мокрым волосам и осмотрелся по сторонам, отметив для себя отсутствие тел. Дева Лета, кем бы она ни являлась, наверняка всё еще была жива, хотя на вопрос о добровольности ее “сотрудничества” с Салем вряд ли кто-либо мог ответить.

– Пожалуй, следует всё же заскочить в город. Ну, если он до сих пор стоит на своем месте, разумеется.

В последнем Кроу совсем не был уверен. В конце концов, разве не могло у Салем возникнуть желание испытать на чем-нибудь свою новую игрушку?

Авторский омак:

– Реликвия Разрушения, Озпин. Что она делает?

– А сам как думаешь, Жон? Конечно же, разрушает.

– Подробнее. Пушка разрушает, бульдозер разрушает, видеоигры, если верить журналистам, тоже разрушают детскую психику. Что конкретно представляет из себя Реликвия? Вот, например, Джинн – это призванное из лампы существо, которое способно раз в столетие ответить на три любых вопроса.

– Ага. Весьма оригинально, правда? – закатил глаза Озпин. – Никому не говори, но у Богов с воображением дела вообще обстояли крайне плохо. Даже их имена – вот кто бы стал называть себя Богом Света и Богом Тьмы? А чего бы тогда не “Богом рассветного часа, когда лучи восходящего солнца бьют тебе прямо в глаза, выдергивая из-под покрывала сна”?

– Озпин, сосредоточься!

– Да, извини, – смущенно откашлялся тот в кулак Оскара. – Итак, Реликвия Разрушения… Ну, это меч.

Жон подался немного вперед.

– Магический? – уточнил он.

– Возможно.

– Ты что, не знаешь?

– А разве должен? – поинтересовался в ответ Озпин. – Или считаешь, что мне обязательно стоило ее на ком-нибудь испытать? Ну да, “Реликвия Разрушения” звучит весьма невинно и совершенно безобидно. Почему бы ей просто так не поразмахивать? Ничего плохого ведь точно не произойдет, верно?

Жон поморщился.

– Ладно, я тебя понял. Но хоть что-то нам о ней известно?

– Н-ну, судя по названию, она обязана разрушать, – пробормотал Озпин.

Жон взял со стола карандаш, сломал его пополам и бросил получившиеся кусочки на пол.

– Я тоже разрушаю. Это делает меня инструментом разрушения?

– В отличие от Реликвии, в тебе нет ни капли волшебства.

– Ладно, пусть будет так. Мы имеем дело с мечом, который что-то должен разрушать. Но, например, Реликвия Знания подчиняется определенным правилам. Как думаешь, Разрушение тоже чем-то ограничено? И что там с другими Реликвиями? Они так же работают?

– В некоторой степени, – ответил Озпин. – Как ты и сказал, Реликвия Знания – это просто лампа, в которой живет Джинн. Реликвия Созидания – посох. Понятия не имею, почему. Возможно, кое-кто слегка переиграл в “Гроты и Гриммы”. Как бы то ни было, Реликвия Выбора – это корона.

– Потому что по-настоящему выбор делают только короли? Боги что, были отъявленными монархистами?

– А чего еще ты от них ожидал? В те времена короли и королевы всегда старались подчеркнуть, что их избрали именно Боги. Да и какая вообще разница? К делу всё это не имеет ни малейшего отношения. Давай лучше сосредоточимся на том, что могущественный инструмент оказался в руках врага.

– Разница в том, что если я выясню, как конкретно действует Реликвия Разрушения, то наверняка смогу хоть что-нибудь придумать. И да, некоторые идеи у меня уже появились…

***

– Вызываешь на дуэль? Меня? А ты довольно забавный человек, – рассмеялась Салем, снисходительно на него посмотрев.

Ее вид внушал Жону страх, но он заставил себя собраться с силами, расправил плечи, поднял Кроцеа Морс и сделал глубокий вдох.

– Неужели ты думаешь, что сумеешь меня превзойти? – спросила Салем. – Меня – владелицу Реликвии Разрушения?!

Меч в ее руках пугал почти так же, как и она сама. По крайней мере, от него так и веяло жаждой крови. Он вообще казался чуть ли не живым и практически разумным… а еще очень и очень голодным. Жон понимал, что малейшее прикосновение к проклятой железяке станет концом его жизни. Возможно, и не только ее. Саму его душу вырвут из тела, сожрут и будут переваривать до тех пор, пока она не окажется полностью уничтоженной.

– Я должен это сделать, – прошептал Жон. – Ради человечества!

Салем бросилась в атаку, занеся Реликвию Разрушения высоко над головой. Та рухнула вниз подобно метеору, казалось, сжигая вокруг себя всё, включая воздух. Каждый человек на Ремнанте с ужасом взирал на эту картину.

– Тогда ты умрешь точно так же, как и все остальные!

Судьба мира висела на волоске… пока Жон не парировал удар, даже не сдвинувшись с места.

Салем запнулась и с круглыми глазами пролетела мимо него. Никто не осмелился пошевелиться, лишь наблюдая за тем, как она поднялась с земли и шокировано уставилась на собственное оружие.

– Тебе просто повезло! – наконец заявила Салем. – Получай!

Жон отразил ее новую атаку.

– Ха!

И снова меч не добрался до него, поскольку на этот раз он все-таки шагнул в сторону.

– СДОХНИ!

Кроцеа Морс мелькнул, уводя лезвие Реликвии Разрушения вбок. А потом всё повторилось снова и снова. Салем предприняла уже десяток попыток и останавливаться на этом явно не собиралась, становясь всё более и более безрассудной. Жон постепенно отступал под ее натиском, но делал это совершенно спокойно, двигаясь крайне скупо и экономно.

Вскоре Реликвия Разрушения воткнулась в землю, а Салем упала на колени рядом с ней, пока по ее нечеловеческому лицу обильно стекал пот.

– Почему?! – выдохнула она. – Почему ты до сих пор не уничтожен?! Как у тебя вообще… ха… получается продолжать стоять?

Куда менее уставший Жон немного опустил Кроцеа Морс и перешел в чуть более расслабленную стойку.

– Это же меч, – пожал он плечами. – Реликвия Разрушения – это меч.

– И… ха… что?..

– Тебе необходимо меня им ударить, но насколько известно Озпину, ты никогда не обучалась фехтованию. И сомневаюсь, что после обретения бессмертия тебя вдруг заинтересовало “размахивание” какими-то там “жалкими железяками”. Проще говоря, в твоих руках оказалось самое могущественное оружие Ремнанта, но ты совершенно не умеешь им пользоваться. Даже такой мошенник, как я, фехтует лучше тебя.

Зрители уставились на них. Тириан приложил ладонь к лицу, Янг тихо хихикнула, а стоявший где-то в толпе Озпин и вовсе громко расхохотался.

До сих пор так и не поднявшаяся с колен Салем посмотрела на Реликвию Разрушения, а затем перевела взгляд на Жона и сказала то единственное, что ей оставалось:

– ВОТ ДЕРЬМО!

========== Глава 59 ==========

Мучения сотен душ сопровождались вовсе не криками и стонами, но лишь зловещей тишиной, поскольку страх парализовал и жертв, и даже все звуки, кроме царапанья острыми предметами по гладким поверхностям. Любая другая деятельность легко могла привлечь к себе внимание бдительных надсмотрщиков, и самое тихое покашливание заставляло внутренности сжиматься от ужаса.

Один из обитателей этой кошмарной реальности уставился куда-то вдаль, испытывая на собственной шкуре совершенно другой вид пытки…

Его мучила скука.

Да, он понимал, что ощущал ее именно из-за безделья, и к самому себе обращался в третьем лице по той же самой причине. Осознав всё это, он поспешил закрыть глаза, чтобы сохранить хотя бы крохотную каплю здравомыслия.

Царапанье ручек по листам бумаги продолжалось.

Экзамен шел своим чередом.

Студенты в большой аудитории были рассажены в шахматном порядке, чем-то напоминая узор для вызова какого-нибудь жуткого Древнего бога.

Директор Жон Арк открыл глаза и посмотрел на своих подопечных.

Все они склонились над столами, опустив плечи и что-то записывая на листочках – словно старики, спешащие запечатлеть на бумаге хоть что-нибудь из постепенно угасающей памяти о былых временах. Капли пота, которые стекали по их лицам, медленно наполняли помещение запахом страха и отчаяния. Слишком уж много народу оказалось втиснуто в весьма ограниченное пространство.

Часы на стене громко тикали, и сидевшие ближе всего к ним студенты из-за этого постоянно дергались. Жон тоже иногда вздрагивал. Во-первых, нервозность обстановки действовала и на него, а во-вторых, ноги едва держали находившееся на самой грани сна и яви тело.

Чуть дальше стояла Глинда, как и обычно, являя собой образец дисциплины и несокрушимую скалу в любом шторме.

Еще бы жуткая скука не сверлила их черепа…

Студенты считали полуторачасовой экзамен серьезным испытанием? Попробовали бы они провести его без каких-либо заданий, да еще и не сидя на относительно удобных стульях, а неподвижно стоя на одном месте.

Да, Жон с Глиндой должны были выискивать тех, кто мог решить сжульничать. Основная проблема заключалась в том, что само их присутствие здесь изгоняло из студентов подобные мысли. Если они уйдут, то тут же начнутся попытки списывания. То же самое произойдет и в том случае, если Жон с Глиндой как-либо отвлекутся: отвернутся, уставятся в свитки или займутся еще какими-нибудь делами. Вот потому им и приходилось смотреть в аудиторию, даже если при этом их глаза вообще ничего не видели.

И студенты вели себя соответствующе.

Жон даже не мог толком их разглядывать, поскольку как только его внимание на ком-либо останавливалось, бедняга сразу же впадал в панику и начинал потеть еще обильнее. В конце концов, Охотников и Охотниц специально обучали держать под контролем свое окружение, и прямой взгляд оказывался моментально замечен. Вот потому Жон и старался смотреть в стену поверх голов студентов, хотя это было жутко скучно.

Тик-так… Тик-так…

Тиканье часов смешивалось со скрипом ручек и шуршанием страниц. Жон слегка покачивался с носков на пятки и обратно, подумывая о том, чтобы записать всё это в свой первый сольный альбом под названием “Экзамены”. Его наверняка будет ждать невероятный успех, если, конечно, удастся дожить хотя бы до вечера.

Громкий звук заставил Жона выхватить из ножен Кроцеа Морс, резко развернуться и нанести вслепую удар. Затем он круглыми глазами уставился на разрубленный пополам будильник, который в начале экзамена завела Глинда. А еще на него сейчас в шоке смотрело больше сотни человек.

– Опустили ручки! – приказала Глинда. – Отложили листки. Экзамен закончен. Пожалуйста, не вставайте со своих мест, пока вашу работу не заберут, а ряд не отпустят. Ни в коем случае не пытайтесь что-либо дописывать. Пусть сидящие за последними партами студенты пройдут по рядам, возьмут листы и принесут их сюда.

Заскрипели ножки отодвигаемых стульев, когда названные Глиндой ученики поднялись и направились вперед, собирая по пути работы товарищей и прижимая стопки к груди так, словно это были какие-нибудь священные тексты. Тот факт, что все они двигались совершенно синхронно, лишь подчеркивал схожесть происходящего с неким религиозным ритуалом, а вот написанное на их лицах нежелание идти дальше намекало на то, что именно им здесь оказалась отведена роль жертв.

Когда Руби подошла к Жону, то была невероятно бледна, и ее тело заметно трясло. Стопку работ она ему протянула с таким видом, будто предлагала на ней жениться. Да и испытанное ей облегчение, когда Жон принял “подношение”, тоже всему этому вполне соответствовало.

– Спасибо, – произнесла Глинда. – Вы можете покинуть аудиторию.

Собравшие работы товарищей студенты моментально исчезли. Ну, не настолько моментально, как воспользовавшаяся своим Проявлением Руби, но всё же.

– А теперь поднимается и выходит первый ряд, – продолжила Глинда. – Пожалуйста, не толпитесь в коридоре. Остановитесь где-нибудь подальше и не загораживайте проход остальным.

Через несколько минут аудитория опустела. Глинда вздохнула и небрежно бросила стопку работ на преподавательский стол.

– Первый день экзаменов закончен, – сказала она. – Наконец-то. Я уж думала, что тут и сдохну.

– Начинаю понимать, почему Питер с Бартом так поступили, – кивнул Жон. – Только представь себе: недели изнуряющей жары в окружении песка и пыли, но зато никаких экзаменов.

– Ага… – недовольно проворчала Глинда. – Ладно, пусть пока наслаждаются плодами своей победы, к слову, весьма редкой. Я всё равно заставлю их дорого за нее заплатить, когда они вернутся обратно в Бикон.

– Нам хотя бы не нужно всё это проверять, – заметил Жон, кивнув на стопки работ.

– Да, – согласилась Глинда, столкнув бумаги с края стола в подставленный им коричневый мешок. Затем горловину стянула бечевка с печатью, которая должна была предотвратить возможное жульничество. – Из-за имевших место в прошлом попыток вести нечестную игру проверку и оценку нам больше не доверяют.

– А кто, кстати, попробовал “вести нечестную игру”? – поинтересовался Жон.

– Озпин. Одно из лучших его решений.

– Подожди, ты что, одобряешь подобное нарушение закона?!

– Конечно. А, понимаю твое недоумение, – усмехнулась Глинда, поправив очки и промаркировав мешок, который Жон тут же взвалил на плечо. – Озпин вовсе не собирался мешать или помогать кому-то там из студентов. Он желал таким образом сделать заявление.

– И какое же?..

– О том, что жульничество с нашей стороны вообще возможно, а потому не стоит доверять подобные задачи профессорам Бикона. В итоге Совет Вейла оказался вынужден нанять сторонних преподавателей, а также обеспечить дополнительные меры безопасности.

– Так ты говоришь, что Озпин пошел на должностное преступление, чтобы нам в будущем не пришлось проверять эти работы?

– Да.

По щеке Жона скатилась скупая слеза. Он всхлипнул, прижав к сердцу свободную от мешка руку.

– Озпин… – произнес Жон, едва сдерживая эмоции. – О величайших героях совсем не слагают легенд.

– Хотя обычно я бы сказала, что ты преувеличиваешь, но это как раз тот редкий случай, когда вынуждена с тобой согласиться, – кивнула Глинда, открыв и придержав для него дверь. – Идем, что ли, перекусим. Следующий экзамен принимают Гира с Сиенной, а за ними следуют Кали и Торчвик.

Лично Жон ни за что бы не стал ставить вместе Гиру и Сиенну – того, кто создал Белый Клык, и ту, кто узурпировала в нем власть.

– Интересный выбор. И почему ты решила сделать именно такие пары?

– Из-за крайней необходимости. Если хоть ненадолго оставить Кали и Гиру вдвоем в одном помещении, то студентам вскоре потребуется серьезная психологическая помощь. Хватит и того, что она в открытую пожелала удачи дочери на экзамене, будучи на этом самом экзамене наблюдателем. Целоваться при всех я им точно не дам. Что же касается Торчвика, то просто не верю в то, что он не будет брать взятки, например, в виде табачных изделий.

Жон легко мог себе это представить.

“Итак, калькулятор. Стартовая цена: одна сигара. Две? Кто-… Три! Продано мисс Шни за три сигары. А теперь посмотрите на этот свиток с подключением к сети и довольно удобным поисковиком…”

– Ладно, тут я тебя понимаю. Но тогда у нас остаются…

– Синдер и Нео. Знаю, – вздохнула Глинда. – Пожалуй, части наших студентов предстоит весьма напряженный экзамен, и хотела бы я взглянуть на того смельчака, который решит попытаться списать прямо у них на глазах.

***

В конце коридора за пределами аудитории, в которой только что проходил экзамен, было весьма многолюдно. Студенты общались друг с другом, обмениваясь впечатлениями и попавшимися им в билетах вопросами, а также яростно споря насчет правильных, по их мнению, ответов.

– Как ты решил ту задачу с Голиафом?

– Сколько выживших осталось к концу погони?

– А что я должен был вписать в графу “Имя” на титульном листе?

Вопросы продолжали сыпаться один за другим, порождая различные варианты ответов, заставляя лезть в учебники и в отчаянии биться головой о стену. Ну, иногда радостно вопили те счастливчики, которым повезло угадать нужный вариант, но стенам доставалось всё же гораздо чаще, да еще и многие в приступе ярости швыряли различные предметы на пол.

Впрочем, данный факт совсем не отменял охватившего студентов чувства облегчения. Экзамен наконец закончился, что означало возможность провести остаток дня, не впадая в панику, а также служило доказательством их способности этот самый экзамен пережить. Да, ночью они продолжат готовиться к завтрашнему испытанию, но абсолютно ничего необычного здесь не было. Просто такова оказалась плата за месяцы безделья на занятиях – пара дней интенсивного “поглощения” пропущенного материала.

– Итак, – начала Янг. – Как вы оцениваете свои работы?

– Уверена, что получу больше девяноста баллов из ста, – ответила ей Вайсс.

Янг, Блейк и Руби дружно закатили глаза.

– Кажется, я довольно неплохо справилась, – заметила последняя. – Но некоторые вопросы касались как раз неизвестных мне тем! Почему никто не сказал, что пропуск двух лет обучения настолько сильно отразится на моих знаниях?! Это несправедливо!

– Могу утешить тем, что оценки вряд ли на что-либо повлияют, – произнесла Блейк.

Сама она выглядела ничуть не менее усталой и изможденной, чем все остальные, но это, вероятно, было связано вовсе не с экзаменами, а с тем, что ее родители, похоже, задались целью в кратчайшие сроки компенсировать несколько лет разлуки. Например, миссис Белладонна умудрилась подобрать, пожалуй, наиболее неподходящий момент для того, чтобы пожелать дочери удачи и напомнить, что они ожидали от нее идеального результата.

– Охотницей можно либо стать, либо не стать, – продолжила Блейк. – А здесь нам достаточно всего лишь получить проходной балл.

– Да и вряд ли вообще реально завалить промежуточные экзамены, – добавила Янг, тем самым позволив Руби немного расслабиться. – Потому что в таком случае тебе просто назначат дополнительные занятия. Если нормально сдашь экзамены в конце года, то всё будет в полном порядке.

Она растрепала Руби прическу и добавила:

– Вот увидишь.

– Физические упражнения мне нравятся гораздо больше, – буркнула та.

И честно говоря, Руби была тут единственной, кто действительно любила тот же бег. Искренне любила, а не считала отличным инструментом для поддержания хорошей формы. Ей доставлял удовольствие сам процесс, и она была готова бегать до тех пор, пока не упадет от усталости.

К слову, Янг совсем не считала подобную черту характера нормальной.