сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 75 страниц)
— Ой, — пробормотала я, когда взяла ее на руки, потому что она действительно прокусила мне кожу. Но я уже чувствовала, как затягивается рана, и, похоже, Элспет не понравился вкус, потому что она больше не пыталась меня укусить, когда я прижала ее к себе. Карлайл передал мне одеяло и похлопал меня по спине, и я завернула ребенка.
Джанна перенесла всю процедуру настолько хорошо, что Карлайл смог поместить ее в кому еще до того, как Иларио ввел ей яд Мэгги. Напряжение Мэгги было настолько велико, что казалось, его можно пощупать. Джанна была без сознания, и после некоторого времени в таком состоянии и краткого периода непереносимых мучений с ней всё будет в порядке. Мэгги приняла защитную позу, удерживая свою будущую пару так, будто она была сделана из стекла. Иларио выбросил шприцы и начал ходить из угла в угол, пока Карлайл убирал кровь.
А я стала мамой.
У Элспет были мои глаза. Не янтарные глаза вампира, которые все больше светлели после каждой охоты — а карие глаза, которые были у меня, когда я была человеком. Оттенок точно соответствовал фотографиям с моих первых семнадцати лет.
Это не ускользнуло от внимания Эдварда. Когда мы покинули комнату, где лежала Джанна, он об этом сказал.
— Признаться, я скучал по твоим глазам. Я рад, что они не оказались потеряны навсегда.
— Зато у нее твои волосы, — ответила ему я, как только мы отошли достаточно далеко. Так и было: ее волосы были того же красно-бронзово-коричневого оттенка. Только немного пушистее. Пока я восхищенно смотрела на нашу дочь, у меня возник вопрос:
— Ты что-нибудь от нее слышишь?
— Пока нет. Мне никогда не удавалось услышать что-либо от ребенка младше двух месяцев. Обычно что-то улавливается где-то через полгода после рождения. Но я уверен, что с Элспет это произойдет гораздо раньше, особенно если она унаследовала твой ум, — сказал он, усмехнувшись.
— То, что Элис ее не видит, может оказаться удачным для Элспет, — сказала я. Я коснулась ее носика, и малышка выдохнула с негромким звуком.
— Но ты сама отмечала, что человеком не была на такое способна, — ответил Эдвард, непроизвольно улыбаясь при взгляде на ребенка.
Я кивнула.
— Ах да, — сказала я, когда мы были вне пределов слышимости главного дома, — Если кто-нибудь спросит, — я переместила Элспет на другую руку и указала на разорванный рукав, который частично открывал шрам на моем запястье, — то этот шрам — от укуса Элспет. Яда у нее нет, но околоплодные воды близки к нему по составу.
— Понял. А если спросит Мэгги?
Я раздумывала над тем, что ей можно было сказать.
— Я точно не знаю, что она может заметить, а что нет. А ты можешь просто сказать: "Ее укусила Элспет?" Она ведь меня действительно кусала.
— Только не в ответ на прямой вопрос о шраме, — ответил он, — я ведь уже знаю, что шрам ты получила до рождения Элспет. В утверждении должно содержаться что-то, что я буду считать истинным в контексте разговора, а не отдельно от него.
Я выдохнула сквозь зубы и погладила Элспет по волосам. Она была очень теплой.
— Она никогда не поверит, что ты не знаешь, откуда он. Тьфу. Если Мэгги спросит тебя... то меня укусил ребенок-полувампир. Я полагаю, что она сможет неправильно понять это выражение.
Глаза Эдварда расширились, но он кивнул.
— Можно мне ее подержать? — спросил он через мгновение. Я передала ему Элспет, уже скучая по ее теплу и трепыханию ее сердечка.
Когда Эдвард прижал к себе нашего ребенка, на его лице появилось неописуемо отеческое выражение.
— Она идеальна, — прошептал он.
— Я знаю, — ответила я, любуясь ими.
— О-о-ох, — сказала Элспет, улыбнувшись, — улыбка ее была странно зубастой для новорожденного, — и мы отправились в наш сказочный лесной домик, чтобы попробовать заинтересовать ее пищей, не содержащей крови.
========== Глава 26: Маленькая одаренная ==========
Я прочитала мысли Элспет до того, как это сделал Эдвард.
Это произошло по большему счету случайно: он в это время был в городе по поручению Джаспера, и мы были вне его диапазона. Они пытались найти того, кто сможет подделать документы для Элспет, чтобы она могла свободно перемещаться по миру. Эдвард должен был поехать с ним, чтобы помочь найти подобного человека, потому что существующих контактов в Норвегии было совсем мало. Джаспер поехал, потому что он предпочитал проворачивать такие дела путем нагнетания искусственного страха для предотвращения чрезмерной любознательности. Меня это не слишком волновало, но у меня были другие заботы, из-за которых я по-прежнему пыталась избегать Джаспера.
Между тем Элис и я организовали фотосессию, фотографируя Элспет в разных нарядах на различном фоне, так что, когда Рене сможет посмотреть их, ей будет казаться, что это фотографии нескольких лет из жизни ребенка в фотоальбоме начинающих родителей, а не нескольких месяцев, которые на самом деле понадобились Элспет, чтобы стремительно пройти сквозь младенчество и раннее детство.
— Ам, — сказала Элспет. Это был звук, который она, как правило, издавала, когда пыталась определить, понравится ей та еда, которую ей предложили, или нет. Чтобы накормить ее, я опиралась на свои остаточные знания о кулинарии. В коттедже не было настоящей кухни, только старомодный очаг с висящим над ним котелком, так что я готовила в главном здании и приносила ей оттуда еду. (Джанна вышла из комы, и мне бы не хотелось, чтобы Элспет слушала ее крики.) Элспет не очень-то интересовалась едой — ну или моя стряпня была не так уж и хороша, потому что ни один из ингредиентов не казался мне вкусным, и я с трудом могла вспомнить основы кулинарного мастерства. Тем не менее, она неохотно поглощала внушительный объем тех видов пищи, которые нам удалось уговорить ее попробовать; ей нужно было много энергии, чтобы так быстро расти.
— Хочешь кушать, Элспет? — спросила я, переодевая ее из свитера в легкомысленное платье с оборками, которое купила для нее Элис. Мы делали большую часть фотографий в помещении или на фоне чистого неба, чтобы не так просто было определить время года, и Элис, которой я предоставила полную свободу выбирать наряды-однодневки для фотосессии, набрала одежды на любую погоду.
— Ам, — снова сказала Элспет и приложила свою ладошку к моей щеке.
Ощущение было похоже на просмотр воспоминаний в хронологическом порядке, вот только это были не мои воспоминания. Слишком нечеткие для памяти вампира, слишком цельные — для человеческой памяти, и слишком безболезненные — если считать воспоминания с середины процесса обращения. Кроме того, в воспоминаниях была я — мое лицо, как оно выглядит со стороны. Спустя мгновение, я осознала: непонятно как или почему, но Элспет показывала мне свое рождение так, как она его видела. Я видела то, что видела она, но это не мешало моему реальному зрению. Звука не было, как и остальных ощущений. Была просто картинка меня, склонившейся над ней, затем взгляд Элспет переместился на другую часть комнаты.
А потом видение сосредоточилось на крови из разреза Джанны.
— Мня-я-ям! — уточнила Элспет, опустив руку. Это был звук, который она издавала, когда пробовала еду, и та приходилась ей по вкусу. По крайней мере, насколько ей вообще приходилась по вкусу обычная еда.
— Элспет, — сказала я, — мы в нашей семье не пьем человеческую кровь. Остальным приходится пить кровь животных, но у тебя нет необходимости это делать. Ты можешь кушать обычную еду.
Я не сюсюкалась с ней — нечего ей привыкать к таким разговорам, если через несколько дней она сможет говорить полными предложениями.
— Что происходит? — спросила Элис с потерянным видом, сжимая в руках шляпку с цветами.
— Мы заполучили себе маленькую одаренную, — ответила я, улыбаясь, и начала щекотать дочку: — Маленькую одаренную, которая хочет пить человеческую кровь, но мы ведь не будем поощрять плохие привычки, малышка? Нет, конечно же нет!
Элспет неохотно хихикнула. Затем на ее лице появилось удивительно взрослое выражение — у любого другого человека, кроме моей двухдневной дочки, оно напоминало бы выражение лица расстроенного начальника.
— Что она делает? Она телепат? — спросила Элис. — Ты вела себя так, будто она о чем-то тебя попросила.
— Вроде того. Это были видения, без звука, без слов — ее собственная память, — ответила я. — Но я уверена, что когда она вспомнила про кровь Джанны, она не о здоровье своей тетушки беспокоилась.
Элис хихикнула.
— Увижу ли я, если она мне что-нибудь покажет? — спросила она, протягивая руки.
Я отдала ей Элспет, которая, казалось, не понимала, что от нее хотят. В конце концов Элис взяла ее ладошку и приложила к своей щеке, точно так же, как сделала сама Элспет, когда захотела пообщаться со мной.
— О-ох, — произнесла Элспет — похоже, она поняла, что от нее требуется, и ресницы Элис затрепетали, пока она обрабатывала предложенные ей для просмотра воспоминания.
— Итак, теперь у тебя три источника визуальной информации, — сказала я. — И как оно тебе?
— Голова слегка кругом, — пробормотала Элис. — Она очень настойчива — в том, что касается крови. Может быть, она подумала, что я ей ее дам, если ты не даешь.
— Ох, нет, Элси, нельзя, — сказала я, забирая ее от Элис вместе с шляпкой. — Если уж я не разрешаю — то остальных тоже бесполезно уговаривать.
— Фу, — недовольно сказала Элспет, попыталась отобрать у меня шляпку и выкинуть подальше, но я нахлобучила ее ей на голову и усадила ее наиболее фотогенично, чтобы Элис могла сделать снимок.
* * *
Спустя некоторое время после того, как все фотографии были сделаны, Эдвард вернулся домой и сразу заметил "голос" Элспет. Он ворвался в дом с улыбкой на лице, которая на секунду привела мои мысли в ступор, подхватил Элспет с высокого стульчика, на котором мы делали последние кадры, и закружил ее на вытянутых руках. Элис выскользнула из комнаты, чтобы дать нам побыть вместе.
— И-и! — ее восторженный возглас был ответом на такое обращение, и когда он поднес ее ближе, она прижала ручку к его щеке и поделилась с ним своей памятью еще до того, как я смогла все объяснить.
Казалось, что он удивился гораздо меньше, чем я или Элис — возможно, Элспет или Элис думали об этом достаточно связно, чтобы он ожидал чего-то подобного.
— А что она тебе показывает? — спросила я.
— Последний раз, когда она меня видела, — тихо ответил он. — Она меня узнала.
— Везет тебе, — рассмеялась я. — А у нас с Элис она требовала крови.
В тот миг, когда я произнесла слово "кровь", выражение лица Эдварда изменилось. — Ох, это ведь значит, что... хм. — он моргнул. — Если ей настолько не нравится человеческая пища...
— Ей всего два дня от роду, — сказала я. — Для нее это достаточный возраст, чтобы иметь собственные предпочтения. Но это не значит, что она настолько взрослая, чтобы самой решать, чем питаться. Если она, когда достаточно повзрослеет, захочет охотиться на животных, я не собираюсь ей мешать. Это было бы похоже на ханжество. Но давайте не будем исключать такую возможность, что она еще просто не привыкла к той пище, которую ей предлагают.
— Может и так, — сказал он.
— Мня-я-ям, — настаивала Элспет, похлопывая его по щеке.
— Там картофельное пюре, — сказала я, махнув рукой в сторону холодильника, который мы перенесли к нам в дом, чтобы хранить еду для Элспет. Ранним утром, пока еще она не проснулась, я готовила сразу на весь день, чтобы в то время, пока она бодрствует, мне не приходилось отвлекаться на готовку. — Его она еще не пробовала.
Эдвард послушно достал миску с пюре, подогрел его в микроволновке, которую мы тоже добавили к нашей домашней утвари, и предложил ложечку Элспет. Она нахмурилась, разглядывая крахмалистую штуку, затем с надменным видом приоткрыла ротик и согласилась попробовать. Вместо того, чтобы издать один из ее обычных звуков, она приложила руку к щеке Эдварда. Он дал ей еще одну ложку.
— Она одобряет? — спросила я, стоя рядом с ними.
Он кивнул.
— Настолько, насколько она вообще одобряла что-либо из еды. Хотя я это понял как благодаря ее таланту, так и своему. Немного сложно расшифровать то, что она хочет сказать, используя только изображения.
— У нее не так много возможностей выразиться, если все, что она может показать — это ее воспоминания. Но, возможно, со временем талант станет более универсальным, — предположила я. — Интересно то, что она должна опираться на визуальное восприятие, тогда как ты работаешь со слуховым...
— Я вижу изображения в мыслях других людей, — сказал он. — Просто ощущения при этом такие, будто я их слышу. Почти как синестезия.
— Но мне не показалось, что я слышу воспоминания Элспет.
Она с жадностью поглощала картофельное пюре, едва прожевывая — похоже, что ей нравилась более мягкая пища, несмотря на то, что у нее был полный набор по-вампирски острых зубов. Возможно, потому, что такую еду можно быстро проглотить и скорее покончить со скучной обязанностью приема пищи.
— Возможно, если бы ты знала про свой щит, ты его и увидеть бы смогла, — сказал Эдвард.
— В любом случае, насколько хорошо одаренность передается по наследству?
— По тем данным, которые у меня есть, можно подумать, что это семейное... но они могут быть неверными, — сказал Эдвард. — Например, Алек и Джейн — биологические близнецы с мощным даром, но если бы дар был только у одного из них — о другом близнеце мы просто никогда бы не узнали.
Я кивнула.
— Но ты сказал, что не можешь разобрать мысли Чарли. Это вроде как похоже на то, что я делаю.
— Так и есть. И сестра Аро после обращения была одаренной — по воспоминаниям Марка, он обратил ее из-за догадок о том, что дар Дидим будет таким же полезным, как и у него самого.
Элспет доела картошку, проглатывая ее чуть ли не быстрее, чем Эдвард успевал подносить ей ко рту ложку. Ее быстрый метаболизм уже использовал пищу как топливо — животик ее на вид никак не увеличился. — А что умела Дидим? — спросила я у Эдварда, эгоистично забирая у него Элспет, чтобы покачать ее на ручках. Он посмотрел на нас с довольным блеском в глазах.
— Ее окутывала аура счастья, — сказал он, потянувшись, чтобы погладить Элспет по щеке, и, похоже, не особо задумываясь на тему нашего с ним разговора. — Этот эффект она не могла ни выключить, ни управлять им. Ничего не могла сделать, кроме как излучать его повсюду, куда только ни направлялась. У нее было множество обожателей, но только Марку она ответила взаимностью.
— Я полагаю, это было очень мило, но по стандартам Вольтури не слишком-то полезно, — размышляла я. — А как на это отреагировал Аро?
— Я не слышал, чтобы Марк постоянно об этом думал, и как я уже сказал, мне никогда не доводилось замечать, чтобы Аро вспоминал о ней, — ответил Эдвард, все еще отвлекаясь на улыбку нашего ребенка. Элспет моргнула — у нее были гипнотические карие глаза.
— Она такая красивая, — прошептал Эдвард.
Я вернула ему дочку.
— В один из таких дней я могу перестать думать, что я центр твоей вселенной, — поддразнила его я.
Он оторвал взгляд от Элспет и посмотрел на меня.
— Она — наполовину ты, — сказал он. — С твоими глазами — твоими прежними глазами. Можно ли в этом меня винить?
— Ни капельки. Ты же знаешь, я тоже ужасно ее люблю. Просто... ты очень легко взял на себя бремя отцовства. Я знала, что тебе подойдет эта роль, но видеть, как это происходит на самом деле, для меня в новинку, и я еще не успела изменить свои мысли о тебе в соответствии с новыми данными.
Он наклонился и поцеловал меня, затем снова стал смотреть на Элспет. Она тоже посмотрела на него, достаточно вежливо. Я усмехнулась, а затем спросила: — Ну как твоя командировка?
— Достаточно хорошо, — ответил он. — В Осло мы нашли одного парня и получили норвежские документы, которые подтверждают, что Элспет исполнился годик. Другие бумаги в работе, будут готовы через несколько недель, по ним ей будет два, три, пять, семь, десять, тринадцать и шестнадцать лет. Теоретически, они охватят все то время, которое мы тут проведем. Оно, естественно, ограничивается способностью Карлайла соответствовать на работе своему предполагаемому возрасту. Джаспер сможет вклеить в них домашние фото, когда внешность Эслпет будет достигать нужного возраста. Когда я уходил, он как раз работал над версией документов, когда ей годик.
Элспет, скорее всего, уже сможет сойти за миниатюрного годовалого ребенка. Размером она была примерно с нормального малыша, но менее упитанной, более внимательной и более зубастой, чем любой другой новорожденный в этом мире. Если бы мне пришлось объяснять ее миниатюрность кому-то, кто засомневается в ее годовалом возрасте, я бы даже не соврала, если бы сказала, что она родилась недоношенной.
— Мне кажется, ей нужно будет больше общаться с людьми за пределами семьи, по крайней мере, когда она научится говорить, — сказала я. — Но продолжительное общение не безопасно, правда? Кто-то может заметить. Ей могут понравиться люди, с которыми она пообщалась, и она будет скучать по ним, либо они ей не понравятся, и она не вынесет из общения с ними ничего полезного.
