сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 75 страниц)
— Вообще-то, период адаптации обычно длится дольше трех месяцев, — сказала Элис. — Но когда я отчетливо видела тебя вампиром, у тебя были глаза новообращенной, однако было несколько образов, где ты находилась рядом с людьми. Карлайл считает, что ты сможешь адаптироваться быстрее, потому что будешь заранее подготовлена к обращению. Никто из нас не был к нему готов. Так что твоя идея может сработать — но тебе нужен еще запасной вариант — например, что тебя внезапно приняли в какой-то далекий престижный колледж.
— Но после обращения я буду чувствовать к Эдварду примерно то же, что и он сейчас по отношению ко мне? — спросила я.
— Верно, — ответила она, — в том смысле, что если до этого у тебя не будет к нему чувств — после обращения они точно появятся.
Я подтянула колени к груди и положила на них подбородок.
— Не знаю, что и думать об этом.
— А я знаю, — вздохнула Элис. — И это доставляет мне немалую головную боль.
— Извини, — пробормотала я. Мне нравилась Элис, и я не хотела доставлять ей неприятности, однако я не видела способа обдумать все быстрее.
— Я видела тебя и Эдварда вместе после твоего обращения, — ласково проворковала Элис. — Ты выглядела такой счастливой. Я видела, как Джаспер постоянно следует за тобой, впитывая твои эмоции — ему нравится быть возле счастливых людей.
Я опустила голову и уткнулась носом в колени, спрятав лицо.
— Я едва знаю Эдварда, — прошептала я.
— Он не собирается подталкивать тебя к обращению, — удивила меня Элис. — Он все еще считает, что для тебя лучше остаться человеком. Пусть даже вы и не будете предназначены друг для друга. Он просто хочет… чтобы ты была рядом. Знаешь, я думаю, что он даже согласится, если ты решишь быть просто его другом — лишь бы ты позволила ему быть с тобой. Он не может находиться далеко от тебя продолжительное время, это выводит его из себя, — она поморщила нос. — Я имею в виду… учитывая, что он хочет, чтобы ты осталась человеком, и что ты для него очень, очень хрупкая, то на его взгляд лучшим сценарием будет стать для тебя просто другом, хотя бы на взгляд постороннего человека.
Верно. Парень из стали и девушка из бумажных салфеток.
— Все еще не видишь меня мертвой? — решила уточнить я. — Я имею в виду, не по естественным причинам?
— Все еще не вижу, — подтвердила она. — Человеком или вампиром — но ты находишься рядом с нами во всех моих видениях.
Я обдумала это. От меня требовалось не так уж много. Я не настолько злилась на Эдварда, чтобы заставлять его от боли лезть на стену, когда лекарство было у меня в руках.
— Я буду его другом, — сказала я, — по крайней мере, пока. И я еще подумаю над этим.
Элис кивнула.
— Я дам ему знать, — она поднялась и выскользнула из моей комнаты, отправившись домой.
* * *
В субботу пришел Эдвард.
Он появился почти сразу после того, как мы закончили завтракать блинчиками с черникой. Дверь открыл Чарли, и, похоже, он был приятно удивлен, обнаружив за ней Эдварда. Он пригласил вампира в дом, даже не спросив меня, хотя Эдвард и сказал, что пришел ко мне (по его словам, "учить биологию").
— Жаль, что ты не успел на завтрак, — заметил Чарли, когда Эдвард зашел в дом. Скорее всего, Эдвард находился неподалеку, слушая мысли Чарли, пока завтрак не закончился. Или же прятался где-то далеко отсюда, однако таким образом, чтобы в окно при помощи вампирского сверхзрения видеть, что происходит в доме.
— Я уже завтракал сегодня, — мягко ответил Эдвард. Его глаза были все еще золотого цвета, так что, скорее всего, он говорил правду.
— Белла, какое помещение у вас в доме лучше всего подходит для учебы? — он поднял рюкзак и вопросительно наклонил голову.
— Моя комната, — коротко ответила я, показав на лестницу.
— Белла, я собираюсь на рыбалку, — крикнул мне Чарли, когда я поднималась по лестнице. — Буду поздно.
— Ладно, — отозвалась я.
Я села на кровать, Эдвард, как и Элис до него, занял мой стул.
— Почему-то я не думаю, что ты действительно пришел учить биологию, — сказала я.
— Ты права, — усмехнулся он. Я не была уверена, заметил ли он, что я в плохом настроении, и пытается меня развеселить, или это ускользнуло от его взгляда.
— Да, так бывает, — в любом случае у меня были вопросы, и я могла их задать, раз уж Эдвард был в пределах досягаемости.
— Итак... хочешь рассказать мне о том, как ты стал вампиром?
— Как скажешь, — согласился он, однако прозвучало это так, словно ему не хотелось рассказывать. — Это случилось в 1918 году. Мне было семнадцать, и я умирал от испанки. Мои родители уже умерли, так что никто не заметил, как Карлайл обратил меня — сочли еще одной жертвой болезни. Я был первым, кто вошел в его семью... — как я и предположила, глядя на фотографии. — Но вскоре появилась Эсме. Она… упала со скалы.
Я нахмурилась.
— Так он спас твою жизнь. Но не обязательно для обращения быть смертельно больным или раненым, так?
Конечно, это было бы очевидным посылом для обращения кого-либо — ясно, что так можно спасти безнадежно больного. Но если это необходимое условие для обращения...
Эдвард покачал головой.
— Это просто метод, которому следует Карлайл. Он не обращал никого, кто еще мог бы жить своей смертной жизнью. Но на самом деле это никак не влияет на процесс обращения.
— Так с Розали и Эмметтом было что-то похожее? Они умирали?
— Да, — ответил Эдвард с удивленным видом, — Я знаю, Элис сказала тебе, что она не знает, какой была ее человеческая жизнь, и предполагаю, что если бы ее обратил Карлайл, то он бы рассказал ей о том, откуда она появилась. Однако как ты узнала, что Джаспера тоже обратил не Карлайл?
— Просто догадка, — сказала я. — По портретам на втором этаже вашего дома можно понять, что Джаспер и Элис появились вместе, так? Если бы Карлайл обратил Джаспера, но не Элис, то было бы слишком невероятным совпадением, что ее обращение совпало с его по времени, чтобы они могли уже быть вместе на картине. К тому же было бы необычно для него появиться в месте, полном людей, где он ее и встретил, будь он к этому моменту все еще новорожденным.
Эдвард кивнул:
— Проницательно.
— Спасибо.
* * *
Я услышала, как хлопнула дверь машины Чарли, и повернулась, чтобы посмотреть в окно. Он выехал на дорогу и скрылся из виду — скорее всего, поехал за своими друзьями по рыбалке, чтобы забрать их и уже вместе поехать ловить наш ужин.
— Моя очередь, — весело произнес Эдвард, что заставило меня повернуться обратно к нему.
— Твоя очередь? — недоуменно спросила я.
— На историю, — с легкой улыбкой ответил он. — Почему бы тебе не рассказать, почему ты приехала сюда?
Эта просьба ненадолго выбила меня из колеи. История была на самом деле не особо интересная.
— Мама вышла замуж во второй раз, — начала я. Эдвард, к его чести, не стал прерывать меня предположениями о том, что я не смогла поладить с Филом. На случай, если он и правда так думал, я продолжила, — Фил хороший, но он — профессиональный игрок в бейсбол, и ему приходится много времени проводить в разъездах. Рене не смогла бы ездить с ним, если бы ей пришлось сидеть большую часть времени дома со мной, что сделало бы ее несчастной, так что я решила переехать сюда и пожить с Чарли.
— Ты очень заботишься о ней, — прошептал он.
— Она моя мать, — ответила я.
— Расскажи мне о ней, — попросил он.
— Она похожа на меня, но волосы у нее короче… — начала я.
Дальше никто из нас уже не упоминал про то, чья очередь рассказывать — разговор сам органично продолжился. Эдварда интересовали малейшие подробности, которые касались меня (он хотел знать, почему я решила заниматься йогой, а не обычной гимнастикой; какие классы я посещала в Фениксе; он расспрашивал меня о других моих родственниках; он хотел запомнить мой любимый цвет; ему было интересно, какие фильмы я люблю смотреть).
Я узнала не так много об Эдварде, как он обо мне — в основном потому, что ему было больше сотни лет. В отличие от Элис, он помнил свое рождение — хотя скорее всего они были одногодками, пусть ее и обратили на два года позже — и он помнил свою жизнь человеком. Это добавило мне материала, и, как только он понял интересующее меня направление разговора, он продолжил — не было необходимости останавливаться на мелких деталях типа любимого цвета, теперь он знал, о чем говорить. Из своего обширного прошлого он выбирал лучшие истории о путешествиях по миру, и как он изучал все подряд, от управления самолетом до иностранных языков. Поначалу он колебался, словно оценивал, стоит ли рассказывать некоторые свои воспоминания, однако я старалась выказать неподдельный интерес к его рассказу (мне и в самом деле было очень интересно). Он все еще задавал мне вопросы о том, что ему было любопытно, когда это было уместно — например, он спрашивал о моих любимых цветах, когда упоминал в рассказе ботанический сад, ну и типа того — однако в общем говорил больше он, а не я.
Я должна была раньше сообразить, что с Эдвардом может быть очень интересно.
Он не только повидал и делал много удивительнейших вещей — но и был превосходнейшим рассказчиком. Похоже, что его способность понимать людей, присущая ему до обращения, не была полностью заменена чтением мыслей и не атрофировалась от безделья, он быстро распознал, какие моменты из его рассказа держат меня в напряжении, а какие оставляют равнодушной, подстраиваясь соответственно. К тому времени, когда мой желудок заурчал от голода, напоминая, что уже время обедать, а не слушать, как вампиры без водолазного снаряжения могут плавать возле Большого Барьерного Рифа, Эдвард понял, как надо рассказывать, чтобы я ловила каждое его слово. При этом его красивый голос не играл особой роли — я была уверена, что точно так же не смогла бы оторваться от повествования, если бы читала его истории, присланные по электронной почте.
— Ты голодна, — сказал он, прервавшись посреди рассказа о том, как однажды за ними увязался маленький осьминог.
— Немного. Сейчас схожу вниз и перекушу салатом с морковкой; уверена, что Чарли наловит больше рыбы, чем мы сможем съесть, так что будет неплохо, если я нагуляю аппетит к ужину.
Эдвард позволил мне закончить предложение, хотя после упоминания салата его вид говорил, что он уже хочет что-то сказать.
— Ты могла бы позволить мне пригласить тебя на обед, — тихо сказал он.
— Не думаешь, что покажется странным, что в ресторан мы придем вдвоем, а есть будет только один из нас? — спросила я. Вопрос финансов я не стала поднимать. (Это было бы нелепо и, скорее всего, оскорбительно. Если они еще не подумали о том, чтобы послать Элис с парой тысяч долларов на Уолл-стрит, то их стоило бы сжечь за глупость: они должны были быть намного богаче, чем выглядели. Кроме того, Эдвард был из 1901 года, так что мне незачем было бравировать перед ним современными правами и обязанностями женщин, которые лично мне не очень-то подходили.) Я не стала возражать и против того, что это приглашение было подозрительно похоже на свидание. Я согласилась быть его другом, а друзья иногда обедают вместе; к тому же пять часов непрерывного разговора без малейшей неловкости очень сильно подтолкнули меня к плану "ладно, стоит дать ему шанс".
— Недостаточно странным, чтобы вызвать проблемы, — заверил он меня. — Если ты волнуешься об этом, мы можем заказать две порции, и ты съешь половину от каждой, а остальное заберешь домой. Я всегда могу съесть кусок или пару, если официант что-то заподозрит, но это маловероятно. Чтобы привлечь серьезное внимание, нужно вести себя гораздо более странно.
Это был хороший план. Мой желудок опять напомнил о себе.
— Я не знаю поблизости хороших ресторанов.
— Что из еды предпочитаешь? — спросил Эдвард. Ах да, верно. Совершенная память. И ему не нужно пробовать еду, чтобы знать, что выбрать. Ему можно просто послушать мнения людей, сказанные вслух либо мысленно.
— Я ем все, — ответила я, — но прямо сейчас я бы предпочла итальянскую кухню.
— В Форксе нет ничего стоящего, — сказал Эдвард, — однако есть отличное местечко в Порт Анжелесе.
— Туда час добираться, — заметила я.
— Нет, если пустишь меня за руль, — сказал Эдвард, — причем за руль машины, которая быстрее твоего пикапа.
Я скрипнула зубами.
— Дай подумать, — ответила я.
Он кивнул и замер, глядя на меня; я закрыла глаза.
По каким причинам я предпочитаю медленную езду и применимы ли они сейчас?
Так, неприятности с Чарли. Играет ли это для меня роль? В общем-то, я доверяла суждениям Чарли… Он был уравновешенным и не склонным к безрассудству, что казалось хорошими качествами. "Не гонять" было выражением его второго качества. Однако физически и по закону гонять было опасно — когда за рулем человек. Человек, который не может физически распознать агрессивных водителей и не обладает рефлексами, выходящими за пределы нормы. Чарли неизвестны возможности Эдварда, и я не знаю, как это знание изменило бы его суждение. Это все еще было незаконно. Однако основанием для закона о превышении скорости была опасность этого деяния. Но если за рулем вампир... то это не так уж опасно, к тому же маловероятно, что у нас будут неприятности с законом, если учесть его способность читать мысли. Однако…
— Что если, — сформулировала я вопрос, — несмотря ни на что, мы все же попадем в аварию?
— Разорву крышу машины, схвачу тебя и выпрыгну. После аварии постараюсь раздолбать машину так, чтобы никто не заметил необычных повреждений, — сразу же ответил он. — И на самом деле для тебя будет безопасней не пристегиваться. Я могу разорвать ремень безопасности, однако это займет лишнее время.
Люди, которые не пристегивают ремень безопасности, чтобы "их выбросило без проблем" — идиоты. Однако замысел Эдварда казался вполне осуществимым. Любые другие участники аварии вряд ли сумеют в суматохе заметить что-то необычное в том, как мы выбрались из машины.
Самая веская причина отказать Эдварду садиться за руль была неприменима. Соответственно, если я хотела сказать "нет", то мне нужны были другие причины, а их у меня не было.
— Отлично, тогда пообедаем в Порт Анжелесе, — согласилась я.
— Серьезно?— спросил Эдвард.
— Серьезно. Ты хочешь сбегать домой и взять машину побыстрее? — задала я вопрос.
— Можно и так, — медленно ответил он. Я заметила его недовольство, и он ответил на мой невысказанный вопрос. — Или мы можем добежать туда вместе, и тогда тебе не нужно будет ждать, пока я приеду, чтобы забрать тебя.
— Ладно, — согласилась я. Этот транспортный вопрос, к моему удовлетворению, уже был закрыт. — Если тебе будет нужно, задержи дыхание.
Я поднялась и пошла к выходу, слыша его тихие шаги за моей спиной.
Как только мы вышли, и я заперла за собой дверь, Эдвард вопросительно посмотрел на меня — видимо, чтобы убедиться, что я готова — и я кивнула. Он очень осторожно взял меня на руки, так же как это делала Эсме.
— Удобно? — спросил он.
— Все в порядке, — выдохнула я. Не то чтобы мне было неудобно, однако я не подумала, как могу отреагировать на то, что Эдвард возьмет меня на руки. Возможно, он не решился предложить нести меня во вторник и попросил Эсме, поскольку пытался следовать совету Элис не торопить события...
А потом он рванул с места и все слилось в цветные полосы, мелькающие перед глазами.
* * *
С Эсме у нас была легкая прогулка. Эдвард бежал по-настоящему.
Я прижалась лицом к груди Эдварда и сложила руки поближе к телу, чтобы снизить площадь тела, пронизываемого встречным влажным ветром. Мне не верилось, что он бежит изо всех сил, я видела, как он практически телепортировался через все поле, и не думаю, что было бы безопасно для меня, если бы он передвигался так же быстро. Однако все равно его скорость сейчас была очень и очень высокой.
Странным образом было приятно, что меня надежно держат на такой высокой скорости. Я предположила, что это происходит из-за возбуждения участка мозга, доставшегося нам еще от рептилии, которая нуждалась в защите, и чтобы эта защита надежно действовала даже в экстремальных условиях. Эта часть мозга не обладала достаточной сложностью для осознания, что возможный защитник и был причиной возникновения экстремальных обстоятельств. Она просто отмечала, что я передвигаюсь аномально быстро, и что существо, которое может ей нравится и по другим причинам, держит меня аккуратно и крепко, защищая от опасностей передвижения на такой скорости.
И от этого возникало такое хорошее, теплое ощущение, которое вполне компенсировало неприятный встречный ветер.
