сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 75 страниц)
— Привет, Белла, — сказала она.
— Привет, — ответила я, моргнув. Элис была не так агрессивно таинственна как Эдвард, однако она тоже ставила меня в тупик. Но, по меньшей мере, она меня не пугала. Джессику появление Элис явно выбило из колеи.
— Я пойду в столовую, Белла, — сказала Джессика после паузы, длившейся столько, что ее уже можно было назвать неловкой.
— Хорошо, — бросила я через плечо, продолжая смотреть на Элис, — увидимся позже, Джесс.
Джессика прошла внутрь, и я снова перевела взгляд на маленькую девушку, которая спасла мою шкуру сегодня утром. Она улыбалась так, словно бы страшно хотела рассказать, какой подарок я получу на день рождения, но обещала не говорить. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга.
— Хм, — сказала я. — Спасибо еще раз, что убрала меня с пути раньше, чем...
— Всегда пожалуйста! — воскликнула Элис. — Не хочешь сесть со мной за обедом?
— С тобой и....твоими родственниками?
— Хм-м, — сказал Элис, нахмурив брови. — Нет, не думаю что это была бы хорошая идея. Только со мной.
Я потратила две секунды, размышляя, спросить ли ее, почему она так делает, или нет. Я решила, что это было бы невежливо, к тому же я могу получить определенные ответы, если сяду с ней.
— Конечно, — ответила я.
Мои обычные соседи за столом выглядели потрясенными, когда я прошла мимо с Элис, и я ответила взглядом, в котором должно было читаться: "Я не знаю что происходит, но так надо". Вид у них так и остался потрясенным. Я подозревала, что большая часть, если не всё, содержания моего взгляда потерялось по пути.
Я встречусь с ними позже и объясню словами.
Элис купила сэндвич и бутылку яблочного сока. Я взяла газировку, банан и, поскольку сегодня был день тако, тортилью с гарниром, после чего мы прошли к свободному столу. Я открыла газировку и начала чистить банан. Элис же к своей еде не притронулась.
Когда я разделалась с бананом, я спросила:
— Ты не собираешься есть?
— Я забыла, что в этих сэндвичах есть майонез, — сказала она, — а он мне не нравится.
Это был сэндвич с тунцом. Я вообще сомневалась, что существуют такие сэндвичи, в которых нет майонеза.
— Почему бы тебе не взять другой? Ты не прикасалась к этому, я уверена, что тебе разрешат обменять его на другой, — предложила я.
Это предложение на секунду выбило ее из колеи. Потом она ответила:
— Да я вообще-то и не голодна. Через пару часов буду дома и там перекушу чем-нибудь.
Так-так.
— А почему не пьешь сок?
— Я не пью сок отдельно от еды, — нашлась она.
— Я поменяюсь с тобой на газировку, если хочешь, мне все равно, — предложила я.
— Нет, спасибо, — мягко отказалась Элис.
Я слегка повернула голову, чтобы посмотреть на нее под другим углом, словно это могло помочь.
— Не любишь газировку?
— Не люблю. Извини, — ответила она со смущенной улыбкой.
— А что тебе нравится из еды?
Она задумалась ненадолго, после чего рассеянно посмотрела на меня и сказала, словно бы наугад:
— Виноград. Я люблю виноград.
— И все?
Она слегка надулась, словно бы разочарованная тем, что названия фрукта не хватило для удовлетворения моего любопытства, и начала перечислять любимые блюда. Они все подходили под ее объявленные предпочтения (без майонеза, без газировки, ничего, что можно было бы легко найти в школьной столовой), но звучало это так, словно она читает список покупок. Мой прошлый опыт разговоров о предпочтениях в еде говорил, что люди чаще всего начинают вдаваться при этом в детали. Если они любят сыр, то склонны отдавать предпочтение камамберу от определенного производителя. Любители шоколада подробно рассказывают, в каких магазинах дают бесплатно попробовать трюфели. Фанаты заварного крема всегда готовы развеять миф о том, что его трудно сделать. Любой, кто воспитан на картофельном салате, имеет историю соперничества с соседом за право называть свой рецепт лучшим. Как минимум, люди говорят, что тушеное мясо должно быть именно таким, "как делает их бабушка". У Элис не было ни намека на что-либо подобное — она просто перечисляла продукты:
— Цветная капуста. Гранаты. Салями. Печенье. Фисташки. Нуга. Солодка. Полента.
Я позволила ей немного поперечислять, после чего подняла руку.
— Ладно. Весьма хорошо подобранная диета.
Элис усмехнулась мне.
Обедать с Элис было очень неудобно. Всякий раз, когда я пыталась сказать что-либо, она успевала заговорить первой, причем иногда совершенно непоследовательно. В отдельных случаях это было интересно — она рассказывала о некоторых учителях, что могло быть для меня полезно — однако чаще то, что она говорила, было совершенно не в тему. Мне пришлось выслушать шестиминутное описание неудачного похода по магазинам, когда она купила сапоги, которые были в данный момент на ней; она рассказала мне о погоде на Аляске; она описала цвета и расположение пятен, которые появились на ней, когда она училась красить одежду.
Я задумалась, все ли у нее в порядке с головой.
Я решила спросить, не знает ли она, что творится с Эдвардом, и до того, как я успела открыть рот, она сказала:
— А ты знаешь, что в Корее ...
— Элис, — сказала я, перебивая ее, — могу я спросить кое о чем?
Ее глаза широко раскрылись, и она уставилась на меня. Казалась, она отчаянно искала вежливый способ сказать "нет, ни в коем случае", но не нашла. Наконец она кивнула.
— В мой первый учебный день твой брат Эдвард на уроке биологии и после уроков смотрел на меня крайне злобно, после чего он исчез из школы на неделю. А вчера он не переставал смотреть на меня в классе так, словно я его чем-то расстроила, хотя мы даже не разговаривали. Не знаешь ли ты, в чем тут дело?
Элис смотрела на меня своими золотистыми глазами. Сбивающая с толку смесь выражений, которые я не смогла разобрать, отразилась на ее лице, и наконец она ответила:
— Не думаю, что я должна обсуждать личные дела Эдварда.
— Но, — возразила я, нахмурившись, — для меня это тоже в некотором роде личное дело. И я твердо решила, что если он не прекратит пялиться на меня, я буду рассматривать это как угрозу домогательства. Я не могу чувствовать себя в безопасности. К тому же, это отвлекает.
Ее руки были под столом, однако плечи двигались так, словно она заламывала их. Я услышала звук, словно бы от трущихся камней, и решила, что у нее в подошве сапога застрял камешек и скребет по полу.
— Я... не думаю... что он навредит тебе, — сказала она.
То, как она произнесла эти слова, не сильно-то обнадеживало.
— Я бы хотела попросить тебя о личном одолжении, — медленно и осторожно начала я, — скажи своему брату, что мне не нравится, когда он на меня смотрит так, словно я убила его собаку или представляю из себя нерешенный кубик Рубика в то время как я пытаюсь пообедать или делаю задание на уроке. Я думаю, что для меня, него и всех заинтересованных лиц будет лучше, если он прекратит это делать до того, как я сообщу об этом учителю, директору, своему отцу, которого ты, скорее всего, знаешь как шефа полиции. Я не сделала ничего, что могло бы вызвать неприязнь со стороны Эдварда.
— Я знаю, что ты не делала, — быстро сказала Элис.
— Хорошо. Надеюсь, что он тоже это знает, — произнесла я, стараясь, чтобы мои слова звучали как можно внушительнее.
— Да, он тоже знает, — уверила она меня, — я, хм, поговорю с ним об этом.
С этими словами она поднялась и убежала, оставив на столе нетронутый сэндвич, оскверненный майонезом, и бутылку сока.
* * *
Я вернулась обратно к тем, с кем обычно обедала, со своим тако и газировкой. Мои друзья хотели знать, что от меня нужно было Элис, но я честно сказала, что разговор был сумбурным, и они быстро потеряли интерес к этой теме. Разговор перешел на предстоящую поездку на пляж. Эту часть обсуждения я практически пропустила, только изредка выказывая свое согласие и энтузиазм, а остальное время размышляла о семье Калленов.
Я старалась избежать излишнего использования блокнота в школе, особенно около Джессики — поскольку ее склонность к сплетням любого рода явно была постоянной чертой ее характера — так что я не смогла организовать обрывки мыслей визуально, хотя это было бы крайне полезно. Я закрыла глаза, устало вздохнула и попробовала мысленно обрисовать себе общую картину тайны.
Каллены были богаты. Карлайл Каллен был доктором, и по мнению Чарли — весьма хорошим доктором. Если раньше он несколько лет работал в больнице с более высокой оплатой и копил деньги тщательнее, нежели большинство людей, то это могло бы послужить объяснением. Однако они — очень молодая пара, а получение медицинского образования занимает немало времени. Кажется… не то что бы невозможным, однако весьма маловероятным, что, если бы доктор Каллен был вундеркиндом, который закончил медицинский колледж в четырнадцать или около того, по городу об этом не было бы никаких слухов. Насколько мне было известно, миссис Каллен не работала. У них было пятеро детей, которых надо было кормить (должны же они есть, несмотря на то, как себя вела Элис и на то, что я никогда не видела, как они едят — возможно, это попытка скрыть специфический вид пищевой аллергии или какие-то религиозные табу, которые запрещают им есть в школе?), одевать, покупать школьные принадлежности, плюс расходы на дом.
Были ли на Аляске действительно крупные больницы, которые могли бы платить доктору Каллену так много? Это не самый малый штат по населению, однако оно в основном распределено по большой площади. Если бы существовала дорогая исследовательская клиника или что-то подобное в Анкоридже, думаю, что я могла бы и не знать о ней. Поэтому было вполне возможно, что доктор Каллен потратил несколько лет, стараясь жить как можно скромнее, и только два года назад бросил высокооплачиваемую работу, переехал в маленький город и начал покупать своим детям сияющие машины и выделять им деньги на модную одежду.
Также возможно, что родители Хейлов оставили Калленам какую-то сумму денег по завещанию. Или, когда Каллены взяли приемных детей, им выплатили пособие на их содержание (и я не знаю, как долго эти трое находятся в семье, за исключением того, что срок явно больше двух лет). Или, что они были богаты и не зависели от зарплаты доктора по каким-то иным причинам. Однако, если бы это было так, то я опять же услышала бы слухи об этом. Вряд ли было возможно, чтобы житель Форкса выиграл в лотерею, был бы наследником алмазного картеля, получал деньги от целевого детского фонда или что-либо подобное, и чтобы при этом его не обсуждали на каждом углу. Джессика доказала, что слухи ходят даже о самых личных секретах.
Они все были странно похожи друг на друга внешне. Бледная кожа, потрясающая красота. Однако, предположительно, они не были связаны генетически, исключая Джаспера и Розали, которые из общего имели только цвет волос (они совсем не были похожи на одну семью — скорее, они выглядели так, словно посещали одни и те же уроки танцев, красили всю кожу в белый цвет и были набраны с одного модельного агентства). Я слышала, что усыновить ребенка трудно — если Хейлы были племянниками миссис Каллен, что могло облегчить процесс усыновления, то Элис, Эмметт и Эдвард не были им родственниками. Разве усыновление не требует многих лет бумажной волокиты и ожидания в очереди? Я предположила, что процесс проходит быстрее, если человек желает усыновить уже более взрослого ребенка — но даже так процесс должен проходить очень медленно, особенно если вы хотите белого ребенка без проблем с развитием. (Это было свидетельством в пользу гипотезы, что Элис и, возможно, Эдвард были не в своем уме, что могло помочь в их быстром усыновлении. Насчет Эмметта я ничего не знала. Однако у всех у них были отличные оценки в школе, они вели себя нормально, и Чарли говорил о них как об образцовых гражданах...)
Еще было известно, что миссис Каллен не может сама иметь детей. Поскольку ее муж был доктором, они могли узнать об этом раньше других молодых пар, однако мои впечатления говорили, что попытки зачать ребенка чаще всего не принято прекращать настолько быстро.
Хронологически события плохо стыковались друг с другом. Я, возможно, слишком сильно доверяла мельнице слухов Форкса, однако слухи в городе действительно заслуживали доверия. Я предположила, что доктору Каллену, самое большее, тридцать пять лет. Хотя выглядел он на десять лет моложе. Скажем, если он закончил школу, когда ему было 16 — возможно он пропустил один-два класса в начальной школе и слухи об этом до меня не дошли — и получил медицинское образование по ускоренной семилетней программе, чтобы стать доктором в 23 года, после чего сумел ускорить этап лицензирования до 24 лет, и был таким светилом медицины, что его тут же взяли на сверхвысокооплачиваемую работу на Аляске...
И к тому времени Хейлы уже были бы с миссис Каллен. Я не знала, когда мистер и миссис Каллен вступили в брак, так что они до последнего времени могли и не жить исключительно на доход доктора. (Однако что миссис Каллен делала до замужества? Если у нее есть навыки работы, она никогда не применяла их в Форксе.) Но все это оставляет доктору Каллену восемь лет на получение большого дохода. Недостаточно, чтобы действительно много накопить. Неужели он все время жил как студент, на пакетиках лапши и самых дешевых продуктах только для того, чтобы потом начать жить по-королевски, и при этом проматывать свои накопления? В какое время были усыновлены три других ребенка? Если раньше он был таким скрягой, то почему дети ведут себя так, словно привыкли жить на широкую ногу? Когда Элис рассказывала о покупке своих сапог, в ее истории не было ни малейшего признака бурной радости от редкой и дорогой покупки, и хотя она не называла стоимость, я уверена, что они стоили как минимум пару сотен долларов.
А что насчет платы за учебу? Я предположила, что если верить в историю, где он является блестящим врачом с внушительной зарплатой, то он также мог бы быть выдающимся студентом, получавшим самую высокую стипендию...
Прозвенел звонок.
* * *
У меня было ощущение, будто Эдвард преследует меня по пути на биологию. Глупое предположение, если учитывать обстоятельства, ведь мы оба вышли из одной столовой и шли на один и тот же урок. Однако он шел позади меня и, похоже, старался идти точно в таком же темпе, как и наша компания. Я не могла пойти быстрее из-за наледи на дороге — так что я снизила скорость, сказав друзьям, что боюсь упасть. Этому можно было верить, поскольку я падала даже на менее скользких поверхностях. Они тоже пошли медленнее.
Вместо того, чтобы обойти нас, Эдвард тоже замедлил шаг. Это не было похоже на случайное совпадение или на то, что он внезапно резко расхотел обгонять нас по газону.
Что же Элис ему наговорила?
Путь на биологию казался очень долгим, хотя занял всего три минуты. Мы с Анжелой сели за наш стол, Майк пошел к своему партнеру, Эдвард прошел в дверь на полшага позже нас. Он задержался, словно бы хотел и дальше идти за нами — за мной — однако вместо этого плюхнулся на свое место. Он был очень напряжен, но не поворачивался, чтобы посмотреть на меня.
Биология прошла совершенно обыденно. Вместе с Майком мы пошли в спортзал, где тоже не произошло ничего необычного. Однако когда я вышла из спортзала, рядом со мной появился Эдвард Каллен и сказал:
— Привет, Белла.
Я даже подскочила от неожиданности. Ноги наступили на лед и сразу же разъехались в противоположные стороны. Я начала падать, закрыла глаза и издала что-то вроде сдавленного вскрика. Однако вместо ожидаемого звука удара головы об лед была тишина. Я приоткрыла один глаз.
Эдвард поймал меня очень аккуратно, и для окружающих это должно было выглядеть, как будто мы занимались бальными танцами в весьма странном месте.
— Ты в порядке? — спросил он.
— Да, — ответила я. — Отпусти меня, пожалуйста.
Эдвард поставил меня обратно. Похоже, что у него нет никаких трудностей с перемещением меня так, как ему вздумается, также как у него не было никаких проблем с удержанием собственного равновесия.
— Спасибо, — поблагодарила я, однако при этом немного нахмурилась. Я ждала, что он скажет дальше. Он начал разговор, значит у него была на то причина. Я начала мысленно считать до пяти; если он ничего не скажет до того, как я досчитаю, то я собиралась пойти дальше к своей машине.
— Элис сказала, что тебе не понравилось то, как я… смотрел... на тебя, — сказал он мягким голосом (если бы голоса можно было делать из карамели, то это был бы именно такой голос), неотрывно глядя мне в глаза. Его глаза по-прежнему были золотыми. — Я хотел принести свои извинения.
— Ой, — сказала я. Этим я ему не помогла, но делать ему одолжение я тоже не хотела: посмотрим, что он скажет без подсказки.
— Извини меня, — сказал он после неловкой паузы, скорее всего, сообразив, что он выдал только фразу о готовности извиниться, и что теперь должны следовать, собственно, извинения.
