сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 75 страниц)
— Я принимаю твои извинения, — сказала я. Привычка говорить именно так — вместо "Все в порядке" — появилась у меня в 14 лет, когда я заметила, что часто принимаю извинения за вещи, которые на самом деле были вовсе не в порядке.
— Спасибо, — поблагодарил Эдвард.
— Пожалуйста, — ответила я.
Снова повисла пауза, и я снова начала считать до пяти.
— Хочешь, провожу тебя до машины? — предложил он, когда я уже досчитала до трех, — Я заметил, что у тебя есть некоторые проблемы с передвижением по льду.
— Нет, спасибо, — отказалась я.
Похоже, что это его удивило.
— Можно узнать, почему? — поинтересовался он через секунду.
Я рассмотрела плюсы и минусы различных ответов. И решила перестраховаться:
— Ты уверен, что хочешь знать?
— Да, — тут же отозвался он.
— Потому что если мы сейчас будем с тобой общаться, я начну задавать тебе достаточно неудобные личные вопросы, а я стараюсь избежать ситуаций, где могу быть грубой. — После этого я развернулась и пошла по льду к парковке, поскольку иное поведение противоречило бы моему заявлению.
Конечно, Эдвард не мог так просто меня отпустить — он легкой походкой пошел рядом со мной, покрывая за один шаг то же расстояние, которое я проходила за шесть коротких и осторожных шажков.
— А зачем бы тебе задавать мне неудобные личные вопросы? — весело спросил он.
— Потому что есть кое-что касательно тебя — вообще-то, и всей вашей семьи — что не складывается в общую картину, — сказала я, так как решила, что если он пошел со мной после моего заявления, то он не заслуживает дополнительной защиты от моей грубости. — Ваша загадочность сбивает с толку.
— Тебе нравится отгадывать загадки?
— Мне нравится отсутствие загадок. Загадки означают, что я что-то упускаю, — отрезала я.
— Интересно, — мягко прошептал Эдвард, — и что же упущено в моем случае?
Похоже, он хотел продолжить разговор. Потенциально это было полезно. Я остановилась — осторожно, на просоленном участке дорожки — и развернулась к нему:
— Если я скажу, что пропущено — заполнишь ли ты пробелы?
— Скорее всего, нет, — улыбнулся он, вероятно, считая свою улыбку лукавой.
— Тогда у меня нет причин отвечать на твой вопрос, — сказала я, продолжая идти к машине.
— Что? — У Эдварда вытянулось лицо, но он продолжал идти за мной.
— Единственная причина по которой я могла бы рассказать о том, что меня в тебе смущает — это если бы ты согласился прояснить непонятности, — быстро ответила я, — Мне не нравится, когда мое любопытство остается без удовлетворения. Если бы мне нравилось говорить обо всем, что меня смущает, я бы поговорила об этом с друзьями или родителями. Весьма вероятно, что вы что-то скрываете, и тогда рассказ о моих подозрениях поможет вам скрывать это еще тщательнее, а у меня нет мотива помогать тебе прятать секрет, который мне неизвестен, потому что я не знаю, есть ли для этого адекватные причины или нет.
Он шел со мной до машины, хотя больше и не пытался что-либо сказать за эту короткую прогулку.
— Полагаю, мы увидимся завтра, — сказала я, открывая дверь машины.
— Конечно, — сказал он, — до завтра.
Я запрыгнула на водительское место и поехала домой.
* * *
Я завернула на дорожку к дому, зашла и поставила варить чечевицу, потому что, если регулярно подливать воду, переварить ее было невозможно.Так что к приходу Чарли блюдо будет горячим и готовым к употреблению.
Я взяла свой блокнот и писала в нем без перерыва около сорока пяти минут. Когда я закончила, руку уже начало сводить судорогой. Всё, что меня смущало, все эксцентричные детали в поведении, всё, что я услышала от Джессики и других источников. Я несколько раз постучала обратным концом карандаша на том месте, где написала о поведении Элис во время обеда. Она очень странно выбирала время для своих реплик. Она прерывала меня всякий раз прямо перед тем, как я собиралась задать неудобный вопрос, и я была уверена, что не выглядела так, словно собираюсь что-то сказать. Я когда-то записала видео, на котором писала и думала, просто ради интереса — мои эмоции можно было прочитать, однако, если я закрывала глаза и пропускала случайный фрагмент видео перед тем, как открывала их, я не могла сказать, собираюсь ли писать что-то до тех пор, пока моя рука не начинала двигаться. А ведь на видео была я сама.
А еще был тот утренний случай с фургоном...
У меня появилась безумная идея.
Я придумала очень простой эксперимент.
Это был единственный эксперимент, который можно было провести в подтверждение безумной идеи. Мудрый человек не поставил бы все свои деньги и своего первенца на результат такой глупости. Однако теперь, когда я его уже придумала, мне будет стоить меньше усилий провести этот эксперимент, чем избежать его.
Я отложила блокнот. Закрыла глаза.
И твердо решила, что когда Чарли придет домой, я расскажу ему все о моих подозрениях насчет Калленов.
Пятнадцать минут спустя в дверь позвонили.
========== Глава 3: Раскрытие ==========
Когда раздался звонок, я стояла у плиты, доливала воду в чечевицу, помешивая ее. Я оставила ложку в кастрюле и пошла открывать дверь. За ней оказалась Элис.
— Привет, Белла, — сказала она.
— Привет, Элис, — ответила я. — Чем могу помочь?
— Можно войти? — спросила она.
Я задумалась над этим вопросом. Скорее всего, Чарли не будет против; пусть у меня и не было общих занятий с Элис, учились мы все-таки вместе, а про ее семью Чарли клялся и божился, что они — идеальные люди. К тому же, если я собираюсь получить ответы на свои вопросы, рано или поздно мне, скорее всего, придется разговаривать с кем-то из Калленов. Я отошла в сторону и жестом пригласила Элис войти. Она впорхнула внутрь.
— Чечевицу будешь? — от нечего делать предложила я, показывая в сторону кастрюли на плите, — думаю, она чем-то похожа на нут.
— Я уже поела, — отказалась она, — но все равно спасибо.
Я кивнула и села за кухонный стол, Элис сделала то же самое.
— Итак, — произнесла я, — в чем дело?
— Пожалуйста, потерпи немного, — сказала Элис со страдальческим выражением на лице, — я должна многое тебе рассказать, и я никому никогда этого раньше не объясняла, к тому же все очень запутанно, и моя семья будет на меня злиться, но другого пути нет — на самом деле нет, я смотрела. Ты должна все узнать, и чем раньше ты будешь в курсе, тем будет безопаснее.
— Я, хм, в общем-то, всецело одобряю подход, при котором знание предпочтительнее незнания, а также заботу о безопасности, — произнесла я, — однако успеешь ли ты объяснить все, что хочешь, до того как Чарли — я имею в виду, мой отец — вернется домой?
— Да, — уверенно ответила Элис, — он вернется не раньше восьми. До этого времени я успею изложить основы. Тебе нужны будут дополнительные доказательства, однако для этого мы сможем встретиться в другой раз. Итак, эм, прежде всего — я умею предсказывать будущее.
Я медленно кивнула, чтобы она продолжала. Теперь моя безумная идея выглядела менее безумной. Если Элис сама верила в то, что она предсказывает будущее, и я независимым путем пришла к той же мысли — это все еще было весьма невероятно, однако она предлагала провести проверку, значит, в этом что-то есть.
— Вот, — продолжила она, передавая мне сложенный лист бумаги, — это погода на следующую неделю. Я знаю, что прогнозы погоды иногда верны, и что в Форксе ее предсказать легче, чем где-либо еще, но погода дается мне легко, и я написала все это за минуту. Подобные физические события я могу предсказывать без усилий. Еще я могу сказать, что люди собираются делать, если они уже приняли решение. Если у них несколько вариантов действий, то картинка будет менее четкой, однако что-то я все равно увижу — но мысли всегда изменчивы. Так что погода в качестве проверки подходит лучше всего.
Я развернула бумагу. В ней предсказывалось, что этим вечером до 11:09 будет сильный ливень, после которого начнется небольшой град, а затем мелкий дождик будет моросить всю ночь. Утром в четверг обещалась радуга. Я сложила лист обратно.
— Кости? — предложила я.
— Карты были бы лучше. Результат будет зависеть от того, как ты потрясешь кости, но если однажды перетасовать карты, они останутся на своих местах, — ответила Элис, — хотя если ты выберешь кости, мои ответы все равно будут лучше, чем случайное угадывание. О, да у тебя же есть стаканчик для костей. В этом случае я тоже могу идеально предсказать результат.
Я принесла и то, и другое из чулана под лестницей и дала Элис лист бумаги. Я несколько раз перетасовала колоду, затем она заполнила лист предсказаниями, причем очень быстро и идеальным почерком. Она отдала мне бумагу, и я начала переворачивать карты.
* * *
Она все угадала верно. Я не стала настаивать на немедленной повторной проверке — не было времени, и у меня уже было больше информации, чем я могла полностью объяснить. У Чарли и правда оказался стаканчик для костей, с которым, по словам Элис, она сможет идеально угадать выпавшие кости, если я сразу после встряхивания спрячу их под него. Она угадала шестнадцать раз подряд, после чего я отложила кости в сторону и положила руки на стол.
— Как ты это делаешь? — спросила я.
— Понятия не имею, честно, — ответила она, — я просто вижу будущее, сколько себя помню. Я концентрируюсь на людях или предметах, и вероятности событий приходят мне в видениях. Звуков я не слышу, однако могу читать по губам; видения иногда расплывчаты, а когда я пытаюсь сконцентрироваться на нерешительных личностях, у меня начинает болеть голова.
— Сколько ты себя помнишь — это сколько? — спросила я, — Ты же вроде моего возраста? Или на год старше?
— Мне, по меньшей мере, сто лет, — ровным голосом произнесла Элис, глядя мне прямо в глаза.
— Сколько?! Стоп — что значит “по меньшей мере”?
— Я очнулась в 1920 без единого воспоминания в голове. Выглядела я тогда точно так же, как и сейчас. Думаю, что по физическому развитию мне примерно девятнадцать, и если я выгляжу на свой возраст — имея в виду возраст, в котором я пришла в себя, тогда я родилась примерно в 1905 году или около того, — ответила она.
— И когда ты пришла в себя, ты уже могла видеть будущее, — сказала я. Я не была уверена, подыгрывала ли я ей, или на самом деле поверила ее словам вместе с фокусами, способными разорить любое казино. Но даже если она меня обманывала, откровенная ложь вместо таинственной эксцентричности уже привнесла хоть какое-то разнообразие.
— Да, — согласилась она, — и я, как и все в нашей семье, не человек. Но только я не помню, как была человеком. Мы точно не знаем, что со мной произошло; я не вижу прошлое, только будущее. Остальные же помнят, кем они раньше были.
— То есть ты?..
— Вампир, — сказала Элис, слегка поморщившись, — только не пугайся.
— Я… не уверена, что хочу, чтобы ты мне это доказала… — осторожно начала я.
— Нет, нет-нет-нет, — Элис широко распахнула глаза, — мы не пьем человеческую кровь. Не наша семья. Только кровь животных. Хотя, в любом случае, вряд ли было бы разумно показывать тебе то, как мы охотимся.
— Ладно… так вот почему вы ничего не едите в школе?
Элис вздохнула:
— Я знаю, что это выглядит подозрительно. Для нас физически возможно есть обычную еду, однако это очень, очень неприятно. И мы не можем ее усвоить, так что позже еду приходится “возвращать”.
— Привлекательная картина, — заметила я, — и по этой же причине на вид вы как будто сделаны из мела, да?
Элис кивнула. Я спросила:
— А макияжем вы не пробовали пользоваться?
— Он не держится на нашей коже, — ответила она, протягивая руку и добавляя, — попробуй на ощупь.
Я положила ладонь на ее руку. Ощущение было, будто это кусок камня — холодного, гладкого, неподатливого камня. Я кивнула.
— Стоит только прикоснутся к чему-нибудь — и краска тут же смазывается, — сказала она, убирая руку, — И, предвосхищая твои вопросы — большинство мифов про вампиров — это ложь. Мы пьем кровь, но не имеем никакого отношения к летучим мышам, не испытываем особого отвращения к чесноку, не спим в гробах — да и вообще не спим, кстати, — не можем превращаться в туман, и солнце нас не обжигает. Хотя солнечный свет в определенной степени может нас выдать, из-за чего мы избегаем появляться на публике в солнечные дни. И поэтому для жизни мы выбираем места с пасмурной погодой, наподобие этого. Протыкание сердца колом — невозможно, деревом даже мой глаз нельзя повредить, что уж говорить о грудной клетке — и обезглавливание тоже не проблема, если быстро приставить голову обратно. Хотя мы уязвимы к огню, только, пожалуйста, не надо это проверять. Мы очень быстрые, ловкие и сильные, и к тому же обладаем обостренными чувствами.
Элис решила продемонстрировать последнее заявление — встала, подпрыгнула и приземлилась на руку. Она стояла на одной руке без каких-либо видимых усилий.
— Стать одним из нас человек может, если в его кровь попадет яд вампира. Проще всего сделать это через укус, однако, как говорит Карлайл, если на открытую рану человека попадут наши слезы, то он также станет вампиром. Этот процесс нельзя назвать приятным. Я не помню, как это проходило у меня, и не видела у остальных, однако мне рассказывали, что это занимает три дня и очень неприятно. И ты не можешь повернуть все вспять. После обращения мы не стареем. Нам приходится постоянно переезжать, чтобы люди не догадывались об этом.
Я молча смотрела на нее.
Она оттолкнулась от пола, сделала сальто, приземлилась на ноги и села обратно в кресло:
— Вопросы?
* * *
— Я на самом деле вызвала тебя сюда, когда решила пойти к Чарли, или это просто совпадение? — спросила я.
— Ты вызвала меня, или что-то типа того, однако не делай это привычкой, — ответила Элис. — Когда я четко увидела этот вариант событий, мы все впали в панику. Если бы нами заинтересовалась полиция, это могло бы стать большой проблемой. Нам бы пришлось уезжать. Скорее всего, за границу — для большей безопасности, возможно, нам пришлось бы даже разделиться.
— Ваша община тут целиком — или вы откололись от какой-нибудь другой группы? — задала я вопрос.
— Здесь вся наша семья. У нас есть друзья в Денали и несколько знакомых, которые путешествуют по миру, — сказала Элис.
Я кивнула:
— Мммм... а почему увидеть вас в процессе охоты — плохая идея?
— Потому что во время охоты наше сознание затуманено, — объяснила Элис, — люди пахнут намного привлекательнее животных. Если мы охотимся, и поблизости есть человек — мы можем повернуть в противоположную от него сторону, ну, по крайней мере Карлайл — наш отец, доктор Каллен, может, однако в любом случае это куда рискованнее, нежели посещать с нами школу.
— И посещать вместе с вами школу… насколько опасно, хотя бы приблизительно? — спросила я. По спине побежали мурашки.
— Со мной — не особо, — успокаивающе произнесла Элис, — как и с Розали или Эмметтом. Немного опаснее Джаспер, из нас ему сложнее всех, но мы за ним приглядываем — если я увижу, как он теряет контроль, то уведу его подальше от людей на какое-то время.
Она не упомянула Эдварда. Я многозначительно на нее посмотрела.
— Эдвард… очень хорошо себя контролирует, — сказала Элис, — В обычных условиях я бы никогда не подумала, что он может быть опасен.
— В обычных условиях, — повторила я.
Элис поморщилась:
— Хм. Ты можешь мне пообещать , что после моего объяснения ты не развернешься, чтобы убежать и никогда больше не разговаривать с Эдвардом?
— Я не буду обещать ничего подобного! — воскликнула я, — если Эдвард собирается выпить меня на обед, я думаю, что должна об этом знать в независимости от того, сделаю ли я после этого что-нибудь, что ранит его чувства!
— Я правда-правда-правда не думаю, что он так сделает! — вскричала Элис, — я этого не вижу — вообще больше не вижу! Но ты права, ты должна знать. Э-э... люди пахнут очень вкусно. И некоторые из них... для определенных вампиров... пахнут... куда лучше прочих.
Я схватилась за голову:
— Вот оно что. И для Эдварда я пахну очень-очень вкусно.
Элис кивнула.
— Тебе нужно добавить воды в чечевицу, — сказала она, — а то она скоро сгорит.
Я отошла к раковине набрать воды.
— Почему тогда, — спросила я, — он вернулся в школу? Я понимаю, что переезжать — это тяжело, однако если рядом со мной он может потерять контроль, то почему он не остался там, где провел прошлую неделю? Думаю, моя жизнь стоит некоторых хлопот.
— Он уходил, чтобы нанести визит нашим друзьям в Денали, — ответила Элис, — он вернулся, потому что... сложно объяснить. Мы скучали по нему — особенно наша мать, Эсме. И ему... интересна ты.
— Хочет узнать, похожа ли я на вкус на дижонскую горчицу? — язвительно спросила я, снова присаживаясь.
— Фу, — сказала Элис, поморщившись, — нет, я имела в виду, что в нашей семье не только я обладаю особой способностью. Эдвард и Джаспер тоже. Эдвард может… читать мысли.
