сообщить о нарушении
Текущая страница: 54 (всего у книги 75 страниц)
Я решила просто постараться по максимуму и нажала со всей возможной силой. Иларио сделал то же самое, а потом приложил еще больше силы; моя рука начала медленно наклоняться к скале. Очевидно, он был сильнее меня, но это не означало, что он обязательно победит... На долю секунды я расслабила руку, она рванулась к скале, но Иларио в ответ уменьшил силу давления, и, прежде чем мои костяшки пальцев коснулись поверхности, я надавила в ответ с максимальной силой и вернула наши руки в исходное положение до того, как смог меня остановить. Мы снова вернулись к той тупиковой ситуации, где у него было преимущество.
— Я на это не поведусь снова, — добродушно рассмеялся Иларио.
— Нет? — у меня не было больше никаких уловок, и я вздохнула, когда он начал медленно приближать мою руку к камню, миллиметр за миллиметром. Я не расслабляла руку, как это сделал Эмметт, так что моя рука лишь легко коснулась валуна, и он выиграл.
— Поздравляю, — сказала я; он выдернул свою руку из захвата, и я стряхнула немного каменной пыли с моей. Джаспер кивнул самому себе, а Эмметт выглядел довольным.
* * *
Кроме армрестлинга, моя неделя отдыха в Норвегии была замечательно однообразной. Я познакомилась с Иларио, приятным парнем, который был очень осторожным и неторопливым в своих решениях, и покровительственно относился к Джанне. Я провела много времени с Эдвардом в нашем доме, ужиная исключительно косатками, и могла уже бегло говорить на итальянском. Я изучала окрестности нашего дома, иногда с Эдвардом или с другими членами семьи, а иногда и в одиночку.
Гарри прислал электронное письмо; я нервно открыла его, переживая, что Элис пропустила потасовку с Иларио как ответ на трагическую неудачу. Но Гарри удачно прошёл на расстоянии десяти футов от случайного туриста вместе с Кармен, которая следила за его передвижениями, и не причинил ему никакого вреда. Он поблагодарил меня за помощь. В постскриптуме он извинился за то, что так меня испугался; при переписке собеседник не ощущался для него человеком, и я ничем не отличалась от остальных.
Я продолжала оставаться в курсе происходящего в Ла Пуш. Рейчел нервничала по поводу того, что будет, когда той девушке из Мака, которую нашел Виктор, снова нужно будет пойти в школу. Она думала, что Виктору будет плохо без нее. Клэр тоже в конце концов должна была вернуться в резервацию Мака; ее родители, пусть и слегка небрежные, все же не допустили бы ее полного отсутствия. Они ожидали, что Эмили наконец вернет им свою подопечную, и тогда Квил останется один. Рейчел, в свою очередь, невозможно было передать обязанности альфы кому-то другому, и она договаривалась со своей школой о возможности удаленного обучения осенью. Ей, скорее всего, в конце каждого семестра потребуется ездить в Спокан на экзамены, но все остальное можно будет делать в Ла Пуш.
Я нашла повод спросить Карлайла, почему он считает Шивон одаренной, есть ли причины так считать помимо случая с Мэгги. Его ответ меня вообще не впечатлил. Мэгги была его самым сильным аргументом. Во всех других описанных им случаях у Шивон было полно времени для проведения сложной подготовительной работы. Я сказала, что, как и сама Шивон, считаю ее не одаренной, а просто талантливым организатором. Не было причин думать, что она одаренная, пока она не окажется в одной комнате с Элизаром, и он не скажет обратного, либо же она не покажет что-то более впечатляющее, чем заставить Лиама примириться с новым членом ковена. Карлайл примирительно улыбнулся и сказал, что пусть так и будет, что меня несколько разочаровало, но дальше продолжать разговор не имело смысла; вместо этого я пошла наблюдать, как Эсме заливает цемент в подвале.
После недели дома, как мы и планировали, я была готова лететь в Южную Америку и искать полувампиров. Я сообщила это Эдварду, и он с удовольствием заказал нам билеты. Пару часов спустя мы уже снова летели над Атлантикой, надеясь узнать, был ли наш потенциальный ребенок мифом или реальностью.
* * *
— Признаться, я понятия не имею, как искать полувампиров, — сказала я Эдварду на португальском, когда мы отошли от аэропорта. Я провела поездку за изучением этого языка, поскольку у нас не было учебников других языков, которые могли использовать племена, с которыми мы встретимся. Использовать переводчиков было бы опрометчиво, учитывая объект наших поисков, хотя мы могли нанять одного, чтобы выучить несколько слов, без объяснений, зачем и где мы будем их использовать, а Эдвард мог бы просматривать реакции людей на эти слова в их сознании.
— У меня тоже не особо много такого опыта, — ответил он на том же языке. — Поэтому мы и приземлились в Манаусе вместо Рио. Я подумал, что можно начать с поиска амазонского ковена, у которого можно будет спросить, не слышали ли они чего-нибудь на эту тему. Возможно, что люди, которые верят в вампиров, не захотят говорить с нами, хотя если амазонский ковен ничего не знает, и мы окажемся в тупике, можно будет попробовать вернуться сюда с Джанной, чтобы она расспрашивала людей вместо нас.
— Да, разумно. Расскажешь мне о ковене? — попросила я.
В амазонском ковене было три женщины, все без пары. Они образовали непривычно крепкий ковен, и их редко видели порознь друг от друга. Зафрина, их лидер, была иллюзионистом. Хотя она и ограничивалась лишь зрением и не могла влиять на другие ощущения, она была весьма сильной и могла создавать полноценные видения, которые полностью перекрывали реальный мир. Эдвард считал, что на меня ее дар не подействует. Две других, Сенна и Кашири, одаренными не были. Всем троим было больше пятисот лет, хотя точно они не считали. Обращены они были по отдельности, ушли от своих создателей, а потом через несколько лет нашли друг друга.
Хотя они и не были единственными вампирами Южной Америки или даже Бразилии, но под их контролем была почти вся Амазонка и ее окрестности. Эдвард убедил меня, что Зафрина достаточно уверена в способности повернуть сражение в свою пользу, чтобы сразу не атаковать вторженцев, даже если они пришли незваными (они не дружили с современными технологиями, так что позвонить заранее им было нельзя). Они узнают Эдварда, а потом он представит им меня, и если они не смогут или не захотят помочь, то мы разойдемся мирно.
Тропический лес не отличался наличием транспортной инфраструктуры, так что мы передвигались пешком, с умеренным количеством багажа в рюкзаках, и, чтобы вещи не промокли, мы обернули их полиэтиленом. Из-за дождя было сложно ориентироваться по запаху. Можно было понять, кто недавно был поблизости, однако найти, где был ковен и куда он отправился далее, было почти невозможно.
* * *
На то, чтобы их найти, у нас ушло два живописных и сырых дня, за которые я усовершенствовала португальский, научилась распознавать широкий спектр запахов дикой природы и съела неплохого на вкус ягуара. Потом мы обнаружили трёх женщин, которые были в середине трапезы. Эдвард первым почувствовал запах и предупредил меня задержать дыхание; я всё ещё не убедилась, что смогу вынести запах свежей человеческой крови. Ему, казалось, тоже было некомфортно. Он прекратил дышать, как только учуял его, и выдохнул, чтобы не использовать воздух. Он был уверен, что это запах крови жертв амазонок.
Когда мы добрались до них, люди уже были мертвы. Каждая из амазонок пила свою жертву. Судя по их одежде, эти люди были лесорубами или типа того. Члены ковена, в свою очередь, были целиком одеты в майки и брюки, сделанные из шкур и кож. У них были удлиненные конечности и черты лица, похожие на отражение обычного человека в кривом зеркале — изящные вытянутые лица, гибкие конечности и пальцы. У всех них черные волосы длиной до пояса были заплетены в косы, а бледная кожа имела едва заметный бежевый оттенок.
Одна из женщин оторвалась от горла своей жертвы, чтобы взглянуть на нас, и я была удивлена, что не ощущаю тошноты. Видимо, вампирам это недоступно, потому что лично мне мертвецы казались самым отвратительным зрелищем из всех существующих. Измочаленное тело Гарри Клируотера выглядело примерно так же. Вообще, он пострадал еще сильнее, поскольку у этих людей раны были в основном на шее, а остальные части тела остались невредимы. Но Гарри теперь был здоров как конь, а вот эти лесорубы вряд ли когда смогут таким похвастаться. Я нашла бесполезными размышления о том, что своей работой они уничтожали исчезающие виды животных. Такие виды, даже самые фотогеничные, не мыслят. Их гибель не заслуживает такой мести. Люди в любом случае не заслуживают такого.
Эдвард заметил, что мне не комфортно, и обнял меня. Женщина, что смотрела на нас, заговорила:
— Эдвард Каллен. Странно видеть тебя здесь.
Она говорила на английском, хоть и с акцентом — я думаю, что она не часто в нем практиковалась.
— Вижу, ты нашёл свою пару.
— Это Белла, — представил меня Эдвард, утвердительно кивнув. — Белла, это Зафрина, а это Сенна и Кашири. Он указал на двух вампирш, которые проигнорировали наше приближение.
Я попыталась улыбнуться, и мне это удалось, хотя я всё ещё продолжала смотреть на трупы. Кашири закончила со своей жертвой и посмотрела на нас через плечо, затем ее движение повторила Сенна.
Люди уже были мертвы и не могли стать ещё более мертвыми, а мне нужно было узнать, смогу ли я выдержать запах крови... Я сделала неглубокий вдох.
Ощущение было в десять или двадцать раз хуже, чем когда кровь еще аккуратно упакована в человеке; горло мгновенно пересохло, умоляя утолить жажду. Яд хлынул в рот. Я призвала на помощь инстинкт страха перед этими женщинами, пытаясь рассматривать тела как их добычу, которую я не могла просто так взять, стараясь удерживать баланс между используемым ужасом и подступающей жаждой. Рука Эдварда, все еще обнимающая меня за плечи, напряглась. Не знаю, смогла бы я удержаться от того, чтобы попробовать кровь, если бы она не принадлежала амазонкам. Рациональные мысли не были эффективны против жажды; лучшее, что я могла сделать — это столкнуть два инстинкта, опасаясь погибнуть от рук ковена, если выпью крови, которую так жаждало мое горло, чтобы унять боль.
Я сглотнула яд, но он тут же мгновенно набрался заново, не помогла даже задержка дыхания.
— Прошу нас простить, — сказал Эдвард амазонкам, — она хорошо контролирует себя для новорожденной, но ей еще не приходилось находиться рядом со свежей человеческой кровью. Пожалуйста, извините её.
Я уже была в ситуации, когда рядом была свежая человеческая кровь, однако так было быстрее объяснить, и к тому же рядом с Гарри я знала, что не следует дышать, чтобы не сорваться... И эти люди были мертвы, наши друзья-амазонки убили их... И даже если действия этих конкретных лесорубов приводили к исчезновению лесов, они не заслужили смерти... Но пахли они так вкусно, что я хотела сразиться с Кашири за ее жертву и высосать всю оставшуюся в ней кровь до капли, чтобы охладить пылающее горло, но я знала, что она бы убила меня за это, а я тоже не заслужила смерти...
Эдвард сказал:
— Похоже, вы закончили трапезу. Если бы вы могли избавиться от остатков пищи, нам было бы легче говорить с вами; у нас есть несколько вопросов.
— Хорошо, — согласилась Зафрина, и я услышала, как женщины встали, подняли тела и убежали с ними в гущу леса. Я не знала, как они собираются уничтожить признаки своего участия в их смертях; но я и не думала, что мне понравится ответ, если я его узнаю. Хотя это не остановило мозг от перебора диких вариантов. Бросить тела в кишащие пираньями воды? Это, скорее всего, неплохо бы сработало. Бросить их в области, где занимаются подсечно-огневым земледелием, и где как раз поджигают лес? Рискованно ... Мне так хотелось пить. Если бы со мной была бутылка с водой... Я хотела крови. Ягуар был слишком давно. Мое горло пылало.
Они вернулись спустя полминуты.
— Мы могли бы пойти в другое место, если так твоей Белле будет удобнее, — предложила Сенна, или Кашири; я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то из них говорил, а сейчас не смотрела на них, всё ещё уткнувшись лицом в рубашку Эдварда. Я почувствовала его кивок, и он поднял меня, правильно распознав мое состояние, слишком потрясенное кровью и убийствами, чтобы я могла передвигаться самостоятельно. Я могла сорваться и найти кого-нибудь, кто пах так же хорошо, и погасить пылающий огонь в горле.
Эдвард последовал за ковеном в лес со мною на руках. Я открыла глаза и увидела, как растения проносятся мимо, а затем закрыла их снова. Наконец мы пришли на место, выбранное амазонками. Оно ничем не отличалось от остального леса.
— Белла, здесь нет запаха, — прошептал мне Эдвард. — Ты можешь вдохнуть.
Я снова вдохнула, опустила ноги на землю, и они держали меня вполне удовлетворительно, несмотря на то, что я все еще была выбита из колеи. Никто и не предполагал, что я буду говорить, и это было хорошо.
— Итак, зачем вы пришли к нам? — спросила Зафрина.
Эдвард пересказал то, что узнал после того, как наш медовый месяц прервали, от женщины племени тикуна, которая слышала о полу-вампирах.
— У Беллы до ее обращения было взято несколько яйцеклеток, — сказал он. Потом ему пришлось объяснять членам ковена, не знакомым с достижениями науки, что это значит. — То есть, если полукровки и правда существуют, то женщина-человек сможет выносить нашего ребенка, моего и Беллы.
— Я никогда не слышала, чтобы это происходило на самом деле, — недоверчиво сказала Зафрина. — Конечно, есть легенды, но в легендах рассказывается о чем угодно; и лишь немногие из них правдивы.
— Возможно, наши поиски бесполезны, — заметил Эдвард. — Но мы в любом случае готовы посвятить им немного времени. Мы знаем, что у тикуна есть легенды о полу-вампирах; кто ещё может что-нибудь знать?
Зафрина перечислила полдюжины племён; Кашири добавила ещё пару, и я поняла, что это именно ее голос озвучил предложение перейти в другое место. Сенна была достаточно молчалива. После того, как были названы около десяти народов с легендами о полу-вампирах, Зафрина заметила:
— Меня удивляет, что ты, хотя у тебя все еще золотые глаза, позволишь человеку умереть, чтобы получить своего ребенка.
— Нет, — ответила я мгновенно. — Нет, если это убьёт её. Мы хотим найти способ, чтобы она смогла выжить.
— О, так она заговорила, — сказала Кашири. — Но в легендах никогда не говорилось, что мать выживает.
— Но этим легендам много лет, — возразила я. — Медицина сейчас куда более развитая, чем в те дни. Сорок лет назад была невозможна даже операция по извлечению яйцеклеток. Возможно, что последний полукровка родился две-три сотни лет назад, а если бы это происходило в наши дни, то его мать могли бы и спасти при помощи современных достижений. Нам нужно только выяснить, что убило ее, чтобы придумать контрмеры.
— Если она вообще существовала, — сказала Зафрина.
— Как я уже сказал, — вмешался Эдвард, — вполне может быть так, что наши поиски пройдут впустую. Но мы хотим попробовать. Есть ли вампиры, которые проживают ближе к тем племенам, которые вы упомянули, и которые смогут сказать нам что-то более конкретное?
Кашири показала нам обычные границы проживания еще двух вампиров-одиночек, которые вряд ли будут атаковать нас, хотя она и не ручалась, что они будут полезны, и упомянула, что мало их знает. Они сталкивались друг с другом только однажды, договорились о разделе территории и больше никогда не встречались.
Ковен больше не мог сообщить нам ничего полезного, так что Эдвард вежливо сообщил им о самых последних новостях семьи Калленов, а потом попрощался.
Я постаралась убрать образ тех мертвецов в дальние закоулки своего разума и последовала за Эдвардом через лес.
* * *
Можно было ожидать, даже не имея подробной информации, что будет тяжело и времязатратно искать вампира-бродягу, скрывающегося от людей, и с которым раньше мы никогда не встречались, на таком обширном континенте как Южная Америка. Так и оказалось. Мы скитались по указанной нам местности почти три недели. За это время Эдвард заполнил существенные пробелы в моем испанском, так что я теперь вполне могла ориентироваться в небразильских странах. Мы искали в малонаселенных областях запахи вампиров и проходили через крупные города, чтобы Эдвард мог просканировать чужие сознания на предмет мыслей о подозрительных исчезновениях.
Наконец посреди чилийских Анд мы наткнулись на вампира, который мог быть одним из тех, кого описала Кашири.
Это была невысокая, робкая на вид женщина с длинной черной косой и кожей того же белесого оттенка, который, похоже, был одним и тем же для всех вампиров, обращенных из не-белых людей. Мы увидели ее мельком, с большого расстояния, после чего она исчезла за горой, по-видимому, напуганная.
— Ты узнал её имя? — спросила я Эдварда, когда мы шли по её следам через скалах.
— Нет, — ответил он. — Но если я буду держать её в зоне досягаемости, то уверен, что узнаю...
