сообщить о нарушении
Текущая страница: 62 (всего у книги 75 страниц)
Сету, который стал свидетелем всех произошедших событий, хватило ума оттащить Коди за ногу подальше от Ли, чтобы тот снова её не укусил. Ли тяжело дышала, поскуливала и в конце концов снова перекинулась в человека. Она схватила с кровати наименее окровавленную подушку, чтобы прикрыться (одеяла стали совсем непригодными). Сет, оставив Коди счастливо пускать пузыри на полу, побежал за её одеждой.
Сью во время обращения не была и близко такой же тихой, как Гарри. Она кричала, без слов, бессвязно, возможно, даже не замечая присутствия Гарри.
Я уже готовила объяснения для одного шрама, и, по крайней мере, укус Коди не оставил меня без каких-либо конечностей. Я подняла ребенка — одну руку под головку, другую под тело, таким образом, чтобы вероятность получить от него укус была наименьшей. Я вынесла его из залитой кровью комнаты, вниз по лестнице, и уложила в колыбельку, которую Сет накануне притащил с чердака. Ли, после того как оделась, спустилась вместе со мной. Сет прошел мимо нас, пробормотав:
— Пойду сообщу остальным, как всё прошло.
— Ты можешь дышать? — тихо спросила меня Ли.
Я вдохнула немного воздуха для проверки. Запах едва чувствовался — сверху доносился очень слабый аромат, а на мне было всего лишь несколько почти высохших капель крови. В крайнем случае то, что Сью была парой для Гарри, пробудило во мне те же самые инстинкты самозащиты, что и в бассейне реки Амазонки.
— Если необходимо, — ответила я. Я услышала, как Гарри, скорее всего, со Сью на руках, выпрыгнул из окна, чтобы отнести её в менее обитаемое жильё.
— Папа не собирается покидать маму, пока она... ну, в следующие несколько дней, — сказала Ли. — Я, хм, у меня сейчас нет одного из больших пальцев. Я не знаю, достаточно ли хорошее у меня излечение, чтобы отрастить его обратно, особенно когда заживающее место похоже на обрубок. Так что, думаю, я не смогу держать Коди, пока он не научится не кусать людей. И Сет тоже. А если младенец укусит кого-нибудь, кто не в стае, они просто... станут, как мама.
— Верно, — подтвердила я, начиная гадать, к чему же она ведёт.
— Ты можешь... присмотреть за моим братом? — наперед спросила она. — Только до тех пор, пока папа не перехватит.
— Все, что вам нужно — избегать его зубов, — сказала я. — Он очень выносливый — даже больше, чем вы, почти как вампир. Я сомневаюсь, что ему можно повредить, если держать его немного странно, чтобы он не смог никого укусить. Кроме того, мне тоже необходимо избегать укусов, — я показала на свой новый шрам.
— Ты меньше рискуешь, — настаивала Ли. — Ты забрала зуб у папы прямо изо рта, безо всяких объяснений, — а ведь он мог тебя укусить.
— Если бы я использовала свой зуб, боль слишком отвлекла бы меня, и я не смогла бы аккуратно сделать разрез, пока зуб не исцелился, а это затруднило бы его возвращение на место. У меня не хватало воздуха, чтобы объяснить свою идею Гарри, чтобы он сделал это за меня, с помощью моего зуба. И, в любом случае, он меня не укусил.
— Но ты в меньшей опасности от укуса Коди, — заметила Ли.
— Помнишь ту часть моего рассказа, где новорожденный Науэль жил в джунглях сам по себе три дня, пока Уйлин не смогла начать ухаживать за ним? Ты можешь оставить ребенка в колыбели и кормить его кровью или детской смесью, или чем там ты ещё решишь его кормить, миниатюрным половником с длинной ручкой, или спринцовкой, или чем-то вроде этого, и иногда дотрагиваться до пальцев на его ножках для физического контакта. Через три дня обращение Сью завершится, и его родители сами смогут о нём позаботиться, а через неделю или две он уже сможет разговаривать, и ты сможешь сказать ему, что "кусаться — нельзя".
Коди выбрал именно этот момент, чтобы заснуть. Он был довольно милым малышом, правда. На его голове уже был короткий пушок черных волос, а кожа была привычного цвета для коренных американцев, а не серовато-бежевого оттенка, как кожа Гарри.
— Пожалуйста, — попросила Ли. — Мне не хватает большого пальца, — я имею в виду, спасибо, что ты его отрезала, иначе я могла бы потерять целую руку или вообще умереть, — но я бы не хотела, чтобы мне отрезали что-то ещё.
— Если ты сделаешь всё правильно, тебе не нужно будет ампутировать что-то еще, — сказала я. — Я хочу вернуться домой к своему мужу. Я уже неделю как хочу вернуться домой, к мужу.
— Черт возьми, ты можешь сделать что-нибудь по-настоящему полезное?
Я долю секунды мысленно перебирала свои действия, которые повлияли на жизнь Ли, и каким образом их полезность может выглядеть "ненастоящей". Активировала Ли — и её жениха, который в результате бросил Ли ради её любимой кузины. Спасла Гарри от ран, которые она ему нанесла: превратила его в вампира и отправила подальше от дома. Помогла родиться её младшему брату — и обратила в вампира её мать, в то время как для Ли особенно неприятно находиться рядом с вампирами. И спасла её от неизвестно чего после укуса Коди — путем отрубания большого пальца.
Неудивительно, что Ли может считать мою помощь несколько... двусмысленной.
Но это не объясняло, почему она хочет сделать меня нянькой для Коди.
— У меня есть способность усложнять обстановку там, где я появляюсь, — заметила я. — Но это свойство не сделает меня замечательной кандидатурой для няни. Как и то, что я схожу с ума из-за того, что мой муж сейчас находится на другом континенте.
— Я боюсь, что Сет попытается взять Коди, если больше никто этого не сделает, и я не хочу, чтобы он умер от укуса, — сказала Ли. — Если одного из нас укусят, а родителей не будет рядом, и тебя не будет рядом, у нас будет не очень много действительно быстрых и чистых способов остановить гангрену.
Я взъерошила волосы. Ли была права. У них были ножи, и оборотни были очень быстрыми, но в их случае пройдет еще несколько секунд, за которые яд успеет распространиться дальше, а если они будут торопиться, точность тоже пострадает.
— Сет не дурак, — заметила я.
— Но он ещё ребенок, — сказала Ли. — Что означает, что он иногда совершает поступки глупее, чем от него можно ожидать. Думаешь, он не попытается надеть свои старые детские вещи на братишку, даже если это будет означать, что его руки будут слишком близко от зубов Коди?
Мне казалось, что Сет с этим справится.
— Так твоим желанием было не заставить меня стать нянькой для Коди, а уберечь Сета от этой работы.
— Ну, ты можешь сделать присутствие Сета необязательным, — ответила Ли.
— Ли, я хочу вернуться домой. Я хочу попрощаться с отцом, купить билеты на самолет и попытаться найти способ объяснить своему мужу, что мы сможем иметь собственного ребенка без необходимости рассказывать именно про Коди.
— Подожди, что? Ты собираешься сделать это снова?
— Если суррогатная мать, которая все равно собирается стать вампиром, согласится — тогда да, я хочу это повторить, в окружении хорошо оснащенных врачей, которые знают, как делать анестезию, и готовы оказать немедленную помощь. Старые, опытные доктора-вампиры, которые отлично знают, как делать кесарево сечение, как оболочка плода соединяется со стенками матки, и так далее.
— Ладно... — сказала Ли. — Так ты не поможешь?
— Если "помощь" подразумевает, что я еще более получаса не буду предпринимать попыток вернуться домой, и она не является срочно необходимой — тогда извини, но я вынуждена отказать, — ответила я виновато. — Если под "помощью" имеется в виду денежная помощь, пара сотен долларов на необходимые вещи для ребенка, или ответы на несколько быстрых вопросов насчет вампиров или полувампиров, или нужно убить несколько лосей и принести их кровь твоему младшему братишке, чтобы ему не пришлось искать еду в ближайшие несколько дней — тогда я согласна помочь, это будет недолго, но, похоже, ты не такую помощь имела в виду.
— У меня есть один вопрос, — сказала Ли.
— Дерзай.
— Что... Папа не рассказывал нам ничего о своем обращении. А сейчас мама в середине процесса. Что с ней происходит? — Ли приостановилась. — И нужно ли мне об этом знать?
— Скорее всего, нет, — ответила я. — Очевидно, что тебе не нужно к такому готовиться. Но запомни: если оно закончится — оно закончится. Через несколько дней с ней всё будет в порядке, эти ощущения не похожи на те, которые мог бы испытывать обычный человек. Кроме того, её превращение в вампира — не такой опыт, который полностью перевернет её жизнь. Ещё через несколько дней она сможет общаться со смертными — твой отец сможет ещё до этого принести ей Коди, он ведь не пахнет как еда или опасность, в отличие от, соответственно, Билли или тебя.
— Он вроде бы приятно пахнет, — рассеяно согласилась Ли, наблюдая за спящим малышом. — Похоже на фрукты.
— Ну, если он пахнет как еда для тебя, это безопаснее, чем если бы он пах как еда для своих родителей, — сказала я. — У волков и вампиров разные поводы для того, чтобы слететь с тормозов.
— Чем он пахнет для тебя? — спросила Ли.
— Почему ты задерживаешь меня? У тебя есть — ну или ты можешь его спросить — мой адрес электронной почты, — сказала я. — В доме в Норвегии есть интернет.
Казалось, что Ли озадачена этим вопросом. Наконец, она произнесла:
— С тобой от имени всей стаи всегда связывалась Рейчел.
— Это не означает, что ты сама не можешь со мной связаться, — ответила я, пожимая плечами. — Мне понадобится найти гораздо больше друзей по переписке, чтобы получение и отправка е-мейлов стала занимать у меня большое время — я читаю страницу экранного текста почти мгновенно и печатаю со скоростью несколько сотен слов в минуту. Хотя я отчасти озадачена, почему ты вообще хочешь со мной разговаривать. Рейчел говорила мне держаться от тебя подальше, потому что я стала "проводником всего самого худшего в твоей жизни" после того, как Сэм запечатлился.
— Именно поэтому я и хочу с тобой общаться, — выпалила она. — После того, как Сэм запечатлился, в стае я не могу ни с кем поговорить, потому что они все на его стороне, как будто я единственная из них не могу почувствовать то, что он чувствует к Эмили, и как будто они не замечают, через что пришлось пройти мне. Даже Сет! Раньше я хотя бы могла поговорить с Эмили. Но после нашей глупой ссоры из-за того, что она взяла мой шампунь — вот ведь повод мы выбрали для того, чтобы поругаться! — она побежала к Сэму, а мы с ним только начали осторожно общаться, и теперь мы никогда снова не станем лучшими подругами. Так что я общалась с мамой, но и этот вариант был не лучшим — потому что в первую очередь я была виновата, что её муж пропал, а потом выяснилось, что они тайно встречались уже несколько недель, и теперь у них будет такая идеальненькая совместная вечность. И с кем мне теперь общаться? Со стариками, которые уже не смогут перекинуться в волка? С теми, у кого нет нужного гена, и кто меня вообще не поймет, даже если я объясню им все по пятьдесят раз?
— Получается... что я достаточно в стороне от твоих проблем, что ты можешь со мной нормально разговаривать, но достаточно в курсе, чтобы тебе не пришлось хранить неудобные секреты, или пытаться пробить стену непонимания? — закончила за неё я, вопросительно наклонив голову.
— Ага. Это едва помогает смириться с твоим зловонием.
— У меня есть телефон, — напомнила я. — Полагаю, что запах не будет тебе мешать при телефонных разговорах. Но не нужно самой по нему звонить — ты не можешь угадать, когда я буду одна. Если тебе не нравится электронная почта, я могу звонить тебе время от времени, чтобы поболтать. Но, если ты не возражаешь — не на следующий день, который я в основном проведу в самолете. Я очень, очень хочу домой.
— Как те из наших ребят, которым какое-то время приходится обходиться без своих запечатленных?
— Вроде того. Но у нас связь действует в обоих направлениях. Так что не только я сейчас нахожусь в состоянии, когда хочется свернуться клубком и скулить от того, что Эдварда нет рядом, я совершенно точно знаю, что с ним в Скандинавии творится то же самое, и мне это не нравится. Он даже не знает, почему мне пришлось оставить его в одиночестве. Он просто доверяет мне, что у меня очень важное дело, о котором ему не надо знать. Ну так мы закончили? Можно мне идти?
— Конечно, — сказала Ли. — Извини.
Мне показалось, что мне больше не нужно специальное разрешение от Ли, чтобы уйти.
Сет и я пересеклись, когда я выходила из его дома. Я спросила, не знает ли он, где Чарли, и он направил меня в дом Билли. Я сразу вошла не постучавшись — дверь была приоткрыта, — и сообщила, что ухожу.
— Так скоро, Беллз? — спросил Чарли, в то время как Билли смотрел на меня с настороженным, но не враждебным выражением лица.
— Да, я очень хочу попасть домой, — ответила я. — Я уверена, что достаточно скоро здесь будет кризисная ситуация, или ещё что-нибудь, что потребует моего присутствия, и даже если ничего не случится, теперь ты знаешь, как всё обстоит на самом деле, и я могу приехать к тебе просто погостить — но ненадолго, по крайней мере, пока Эдвард так или иначе не узнает об одном секрете, и я не смогу взять его с собой.
— Это вообще нормально, что ты так... привязана к нему? — спросил Чарли. За прошлую неделю я разъяснила ему тонкости вампирской психологии, но он все еще продолжал иногда задавать вопросы вроде этого. Я даже думала, что он может спросить меня о чем-то вроде "не пыталась ли я когда-нибудь перестать быть вампиром".
— Это не особо корректный вопрос, до тех пор пока привязанность не уйдет, — сказала я, — и если она даже может исчезнуть — мне бы этого не хотелось.
— Справедливо, — вздохнул Чарли. — Будь на связи, Беллз.
— Конечно.
Я приветливо кивнула Билли, на что он тоже ответил кивком, затем вышла наружу, чтобы позвонить Эдварду и выяснить, где он находится. Проверка ожидаемо вылилась в долгий разговор, в процессе которого я бежала в сторону аэропорта. Оказавшись там, я купила билеты до Хельсинки и села в самолет.
* * *
Эдвард встретил меня в аэропорту Хельсинки. Следующие шесть дней мы провели в приятном, ускоренном туре по Скандинавии, где посетили крупные туристические достопримечательности и несколько не таких известных мест, чтобы можно было потом отчитаться за свое долгое отсутствие. Я выучила несколько выражений и слов на шведском и финском. Я смогла выйти к людям без линз, так как мои глаза стали полностью янтарными — редкий цвет, но у людей такой бывает.
Эдвард заметил и некоторое время рассматривал маленькие шрамы от укуса на моем запястье, затем поцеловал их, но ни о чем не спросил.
Наше путешествие продолжилось примерно в западном направлении, и наконец мы добрались до дома. На мне была одежда с очень длинными рукавами, чтобы оттянуть момент, когда вся семья узнает, что меня покусало маленькое ядовитое существо. Надежного способа спрятать укус от Эдварда не было, но больше никто из семьи не исследовал меня с такой же регулярностью и тщательностью.
Первым, что я заметила, когда мы подъезжали к дому, было пение. Мэгги что-то напевала на гэльском. У нее был удивительный голос; теперь я понимала, почему Элис предсказывала, что Джанне это понравится. Когда я выбралась из машины и огляделась, ирландская вампирша — всё ещё с золотыми глазами — сидела на заднем дворе на покрывале для пикника вместе с Джанной. Та ела сэндвич, и посматривала на Мэгги с гораздо менее неуверенным видом, чем во время нашего отъезда, когда мы в последний раз видели их вместе. Хотя румянец на её щеках все ещё присутствовал. Мэгги была совершенно раскованной (кроме того, она не могла покраснеть), и казалась уверенной в своем голосе и довольной от того, что ей удается развлечь объект своего внимания.
Картина была настолько милой, что я почти упустила из внимания множество синяков, усеивающих кожу Джанны.
С тех пор, как стала вампиром, я ни разу не дотрагивалась до человека. Не считая случая с Гарри, обращение которого началось до того, как я взяла его на руки, и Сью, которую я с самого начала намеревалась жестоко “ранить”. Я не знаю, насколько трудно было не повредить человеку, но, судя по всему, задача была посильной — возможно, учитывая хрупкость Джанны, Мэгги один раз применила силу больше, чем нужно, и с тех пор сдерживалась, чтобы не нанести ей травму?
Хотя вряд ли всё произошло именно так. Синяки были получены в разное время — некоторые несколько часов назад, всё ещё темные, а остальные уже начали желтеть. На Джанне не было ни повязок, ни наложенных шин, даже пластырей не было, так что ничего серьезного не произошло, но синяков было так много... Пока я была человеком, насколько я помню, от Эдварда мне не досталось ни одного ушиба. Опять же, я была настолько неуклюжей, что на множество мелких травм даже не обращала внимания... но я никогда не выглядела настолько пятнистой.
Однако, недостаточная аккуратность Мэгги по отношению к Джанне, похоже, не повлияла на их умилительное сближение и не дала Иларио повод разорвать Мэгги на части. Так что я решила — это не моё дело. Мэгги закончила песню, затем соизволила обратить внимание на нас с Эдвардом.
— Добро пожаловать домой! — крикнула она.
— Спасибо! — крикнула я в ответ.
