сообщить о нарушении
Текущая страница: 34 (всего у книги 75 страниц)
Даже у вампиров есть проблемы с тем, чтобы достать до молнии на спине. Но, наконец, я смогла одеться без того, чтобы принимать решение попросить Элис о помощи, так что она не появлялась. Я покрутилась перед зеркалом в полный рост, которое появилось в комнате Элис с моего последнего посещения. Платье сидело идеально, я нравилась себе в нем, хотя для восхищения собой можно было выделить время и попозже, если бы это не было нужно Элис. Мне нравилось практически все. Цвета были более живыми, текстуры были не только осязаемы, но и видимы, звуки за мили вокруг могли быть уловлены моим ухом с разными тембрами и тонами, все имело свой запах...
Одежда, которую я сменила на синий шелк, лежала нетронутой тут же в комнате Элис. (У меня уже был немалый послужной список испорченной одежды. Повезло, что Элис расценила как немалую личную услугу мою просьбу подобрать мне вещи.) И она все еще пахла старым человеческим запахом. Я повесила свадебное платье на манекен и подобрала ее.
Белла-человек пахла безумно аппетитно. Жажда вспыхнула, как только запах коснулся моего носа. Весь мой самоконтроль трещал по швам; он держался только за счет того, что у желания не было направления. Беллы-человека не было здесь, чтобы разорвать ее и выпить из нее жизнь.
Я ощущала только следы людей. Моя собственная одежда и почти пропавшее присутствие человека, доставившего платье. Ни в одном из этих случаев не было ни соблазнительного сердцебиения, ни красноречивого звука необходимого дыхания и нигде рядом не было концентрированного источника запаха жизни — признаков наличия живого человека. Я не была уверена, что бы сделала при встрече с человеком — что бы могла сделать.
Я не думала, что дорога в Украину обойдется без такой встречи. Даже если и так, Элис подразумевала, что церемония будет проводится человеком. Вряд ли у Калленов есть друзья-вампиры, которых они забыли упомянуть, наделенные властью проводить свадебные церемонии.
Я почти могла слышать историю, которую будет рассказывать Элис будущему любознательному пополнению семьи:
— А, мы все состоим в браке. Кроме Эдварда и Беллы. Она выпила священника, и нам пришлось убегать.
Я закрыла глаза и стиснула зубы. Поднесла блузку к лицу. И сделала глубокий вдох.
Чего я хочу?
Крови. Это даже не трудно было признать. Я знала, чего ожидать, и это желание заявляло о себе с крайней интенсивностью, которая превосходила любой дискомфорт от признания.
Но я хотела не только крови, но и других вещей. Я хотела устроить свадьбу без убийства беззащитных украинцев, хотела избежать внимания Вольтури к моим ошибкам, хотела того, что не относилось к крови, — быть с Эдвардом, увидеть мир, изучать вещи, найти способ пробудить волков и сделать обращение в вампира способом спасения жизни в больших масштабах без того, чтобы убивать кого-то или раздражать.
Я не хотела желать крови.
Проблема была в контроле. Мое послушное и отзывчивое вампирское тело не заботилось о том, чего я хочу желать. Это не был тот вид импульса, который говорил моей руке распрямится или ноге повернуться. Не было физического акта, которым можно было бы управлять. Мои мускулы хватали бы то, что я хочу схватить — даже если я ненавидела тот факт, что я хочу этого — до тех пор, пока я не смогла бы противостоять первому желанию при помощи другого, более сильного, на объективном уровне.
Я снова вдохнула. Так притягательно — а для Эдварда еще притягательней — но он сопротивлялся, не выпил кровь из моего остывающего тела, даже когда была возможность. Чего он хотел больше, чем ощутить этот вкус? Больше, чем облегчения от утоления горящей жажды в горле, вспыхивающей ярче при каждом вдохе, что он делал, пока я была поблизости?
Чтобы я была жива и счастлива, а не лежала выпитая на земле, конечно же. Он полюбил меня, как только узнал. Но не сразу же. Что сдержало его в самую первую нашу встречу? Почему, отсидев самый кошмарный урок биологии в его жизни, Эдвард не предложил проводить меня на следующий урок, чтобы увести от людей, утащить в лес и выпить до капли?
Возможно, я должна спросить.
Я отложила одежду, вызывавшую во мне танталовы муки, пропитанную божественным ароматом Эссенции Беллы, и пошла искать своего жениха.
* * *
Эдвард все еще был в гостиной; я могла слышать его разговор с Элис, пока спускалась к ним. Он подтверждал какие-то подробности своего свадебного наряда, используя незнакомые слова, которые должно быть были техническими терминами по отношению к смокингу.
Они услышали мои шаги, хотя я шла очень мягко.
— Белла! — воскликнула Элис, как только я сошла с лестницы. — Тебе понравилось платье?
— Элис, оно совершенно, — уверила я ее. — Есть еще что-то, что мне нужно сделать?
Она покачала головой:
— Все уже готово. Мне не придется заказывать торт и цветы в последнюю минуту в Украине, поскольку иначе твоя история о побеге и внезапной свадьбе будет неправдоподобна. Да и торт мы все равно не сможем съесть.
— Ты упоминала торт ранее, — вспомнила я с определенными трудностями, — когда впервые попросила переложить планирование на тебя...
— Это было бы возможно, если бы ты выходила замуж или делала бы вид, что выходишь, еще не пройдя обращение, — объяснила Элис, — а теперь ты не можешь есть человеческую еду. Ну, ты могла бы проглотить маленький кусочек, но тебе бы это не понравилось. Так что мы пропустим эту часть, — она вздохнула. — Хотя выбирать торт в магазине было бы весело...
— Кстати о магазинах, — сказала я, — моя одежда все еще пахнет, ну, мной. Я могу справиться с этим… но я бы предпочла не заниматься этим двадцать четыре часа в сутки. И похоже, что я рву ее достаточно быстро и при этом ощущаю себя неловко, постоянно заимствуя одежду у Эсме. Я думаю, что ты не будешь возражать против поездки в город и покупки для меня одежды.
Элис кивнула раньше, чем я договорила третье предложение. Ее улыбка при этом была уж слишком маниакальной, в связи с чем я продолжила:
— Нормальной одежды. Синее платье было милым, но если я буду рвать одежду все так же, то лучше это будут джинсы и тому подобное, понимаешь?
Она надула губы, и я закатила глаза.
— Почему тебе так хочется наряжать меня в такую вычурную одежду, а? Ты же сама не ходишь постоянно в вечерних нарядах.
— По большей части мне нравится покупать их, — смущенно призналась она.
— Организуй благотворительный фонд для выпускных платьев лучших выпускников или типа того, — предложила я, — но я хочу брюки, футболки и все такое прочее, ты же знаешь, что я ношу.
Элис все еще дулась.
— Это тоже могут быть милые штаны, футболки и прочее, — уступила я, смеясь, — если уж тебе так хочется. Но я пока не собираюсь ходить на коктейльные вечеринки.
— Ну лаааадно, — проворчала она, хотя я успела заметить, как ее глаза снова вспыхнули, — вернусь через несколько часов.
С этими словами она вышла наружу.
Я повернулась к Эдварду.
— Пошли посмотрим на фьорды, — предложила я. Он согласно кивнул, и мы побежали к берегу.
* * *
Фьорды были еще более прекрасны, чем когда они были только суровыми недоступными чертами ландшафта.
Я и в самом деле вопиюще легко отвлекалась. Намереваясь только остаться наедине с Эдвардом, чтобы задать потенциально неудобные вопросы, первое, что я сделала при виде высокой скалы — прыгнула с нее в воду с гиканьем и смехом.
Я нырнула под воду, где мне не нужно было дышать. Вдыхание воды не причинило бы мне вреда, но потом мне пришлось бы выкашливать ее, прежде чем снова получилось бы дышать нормально. Я была менее плавучей, чем в бытность человеком, согласно моим воспоминаниям; однако с новой силой было значительно легче держаться на воде. Я без усилий забралась обратно на скалу, уверенно цепляясь за каждую щель и проделывая новые, когда мне хотелось. Скала поддавалась легко, когда я хваталась за нее. Это было словно держать в руках рафинад — твердый, но легко проминающийся под давлением моих рук.
Подъем обратно на скалу занял у меня около шести секунд. Эдвард снисходительно улыбался мне. Я повернулась, выжимая воду, легла на край скалы, чтобы солнце высушило меня, и посмотрела на Эдварда:
— Я хочу кое-что спросить.
— И что же? — ответил вопросом он, сев рядом и взяв меня за руку.
— Как тебе удалось не убить меня в первый день нашего знакомства? — спросила я.
Рука Эдварда стиснула мою, похоже ему не понравился этот вопрос.
— Почему ты хочешь поговорить об этом?
— Я должна знать, как справляться с жаждой, находясь рядом с людьми. Ты единственный, кто встретил своего певца и не убил его, хотя при этом ранее пробовал человеческую кровь, так что твой контроль — это то, что я должна попробовать воспроизвести. Я поговорю и с Розали, поскольку она была новорожденной, когда убивала людей без того, чтобы пить их, в ее рассказе тоже должно быть нечто полезное. И еще есть Карлайл. Но тебя я хочу спросить первым.
Он медленно кивнул, поняв смысл вопроса, и закрыл глаза:
— Я не ощущал ничего, пока ты не прошла перед вентилятором в классе, — вспомнил он, — на полсекунды моя голова закружилась. Это было ни на что не похоже. А потом ты посмотрела на меня, и это спасло тебя, потому что твой взгляд заставил меня вспомнить, что ты человек. Я увидел свое отражение в твоих глазах. И я был похож на монстра. Монстра, которым никогда не хотел быть.
Эдвард сделал паузу, размышляя:
— Ты уже заметила, что в сознании вампира больше пространства для эмоций, но пока ты успеваешь остановить их до того, как они займут это пространство целиком, с ними не слишком сложно иметь дело. Когда я впервые понял, насколько притягателен твой запах, мои мысли переполнились темой твоего убийства слишком быстро, чтобы контролировать их или сделать нечто разумное, например, задержать дыхание. Единственной причиной, по которой ты не была выпита сразу же, было то, что я начал раздумывать над способом ограничить побочный ущерб только этим классом и учителем. Я пытался найти такой путь через класс, чтобы можно было убить всех без того, чтобы кто-либо успел закричать. Стремление не оставлять улик глубоко сидит во мне — я следовал этому правилу достаточно долго и последовательно, чтобы привыкнуть. Чем больше людей я бы убил, тем труднее было бы замести следы.
— Кто-то закрыл папку с другой стороны от меня, и я получил глоток воздуха, свободного от твоего аромата, — продолжил он, казалось, освободившись от дискомфорта, который приносила ему эта история, когда я смотрела на него, спокойная и в полном порядке. — Это на секунду прояснило мой разум. Я не хотел разочаровать Карлайла, убив целую комнату детей, разрушив все, что ценила моя семья, отвергнув то, за что боролся всю жизнь, только потому, что чужак с ужасно притягательной кровью приехал в незнакомый город. Я задержал дыхание. Проблемой был запах — я мог вспомнить его в совершенстве, но по крайней мере ситуация больше не ухудшалась.
— Это все? Просто взять себя в руки, пока задерживаешь дыхание? — спросила я.
Он покачал головой.
— Я боролся с этим весь час, концентрируясь на чем угодно, лишь бы не представлять себе, какова ты на вкус. Я… об этом трудно говорить...
— Скажи мне, — настояла я.
— Я тебя ненавидел, — признался он с видом исповедующегося грешника, — едва могу это теперь представить, но так и было, я ненавидел тебя, но, по крайней мере, это занимало мои мысли, не давая приблизиться к твоему убийству. Думаю, у Розали другая история. Но она только убивала, не пила, ей помогала ненависть. А я на самом деле не хотел, чтобы ты умерла. Я ненавидел только то, что ты вызываешь во мне. Думая, что ненавижу тебя, на самом деле я ненавидел себя.
Я кивнула, приняв это: я знала, что сейчас он любит меня, и если он ненавидел меня за нечто, чего я не делала, даже еще до нашего знакомства, это не слишком меня задевало.
— Я едва дождался конца часа, — продолжил Эдвард, — в этот момент я представлял, как заберу тебя с собой, никого не убивая, но Майк Ньютон следил за тобой, он бы заметил, уведи я тебя куда-то. Так что я заставил себя подождать пару часов, прогулял последний урок, сидя в машине и планируя наведаться в твой дом после школы. Я знал, что твоего отца допоздна не будет дома.
Точно, отец. Мне срочно нужно добраться до компьютера и послать ему с Рене письма, возможно рассказать новости Джанне...
— Когда я оказался вдалеке от тебя и смог дышать воздухом, свободным от твоего аромата, — продолжил Эдвард, — я пришел в себя и смог поразмыслить более трезво. Я подумал, что, возможно, смогу просто избегать тебя, что мне не придется ломать всю свою жизнь, разочаровывать Карлайла и делать больно Эсме. Я до сих пор не уверен, было ли хорошо то, что Элис ничего не видела. Она была слишком занята Джаспером в тот день, последствиями его выбора. У него был трудный момент за обедом. Так что когда я целенаправленно хотел убить тебя, она не видела этого исхода.
— Я попытался сменить класс, — рассказывал он далее. Даже во время рассказа истории о том, как ему почти удалось уйти из моей жизни, обрезав бы возможность быть в той чудесной вселенной, где я сейчас обитаю, его голос был прекрасен. — Это было не так уж и невозможно, но тут вошла ты. Офис был слишком мал и хорошо отапливался — я не мог не ощутить тебя, вдохнув. Использовав остатки воздуха в легких, чтобы извиниться, я вылетел за дверь. Остальные были уже в машине; как только я попал в поле зрения Элис, она увидела два возможных исхода: либо твой труп, либо меня в одиночку уезжающего на север.
— Я выбрал север. Рядом с местом проживания семьи Денали. Я не заходил к ним, хотя Таня случайно встретилась со мной, и мы немного поговорили, прежде чем я отправился обратно в Форкс.
— Почему ты вернулся? — спросила я.
Он помолчал немного и медленно произнес:
— Мы обладаем совершенной памятью, но не эйдетической. Мы можем вспомнить до мельчайших деталей то, на что обратили внимание, но вещи, оставшиеся без внимания, пройдут мимо нас.
— Как по твоему мнению, почему ты вернулся?
Он задумался, без сомнения, перебрав все мысли, которые помнил с того времени.
— Думаю, я просто хотел доказать своей семье и себе, что достоин, — прошептал он, — что я не тот, кто должен убегать.
Я переплела свои пальцы с его.
— Если это то, чего ты хотел, то вышло отлично, — мягко сказала я. Тема, судя по его виду, все еще была ему неприятна, однако его пример был ценен для меня, ведь если я не сумею научиться сдерживаться, то под угрозой будут человеческие жизни. Может быть, это произойдет не на следующей неделе. Если придется, то можно попросить Калленов позвонить Денали, чтобы те оказали нам услугу, прилетев и проведя церемонию вдалеке от людей. Позировать для целей истории так, чтобы Чарли не пришло в голову задумываться над лицом "священника". Но в конце концов, мне придется появляться рядом с людьми и при этом обходиться без того, чтобы вцепиться им в глотку.
— Ммм, — сказал он неопределенно. — В любом случае, когда я пришел на биологию после возвращения домой, а ты пересела от меня, и когда я услышал мысли окружающих, которым ты рассказала, как я на тебя смотрел, я запаниковал. Я еле сформулировал предложение, когда обратился к учителю с вопросом об этом. Думаю, тогда я посчитал это обычным любопытством, хотя теперь я лучше понимаю. Я очень хотел с тобой поговорить. Меня сводил с ума тот факт, что я не мог слышать твои мысли, что мне приходилось только теряться в догадках.
— Думаю, тогда я уже был в тебя влюблен. Мне была невыносима мысль о том, что я испортил все, и ты меня теперь ненавидишь. Что ты предпримешь шаги, чтобы избегать меня. Карлайл и Эсме ужасно бы расстроились, но они бы меня простили, я это знал, а вот твоей реакции я не представлял вообще. Ты могла полностью исчезнуть из моей жизни и не вспоминать обо мне больше никогда. А я не мог допустить такую возможность, когда ситуация для меня сложилась таким образом. Я пытался найти разумное объяснение своей реакции на это. Я представил, что ты была типичным представителем обычных новичков в Форксе, раз ты посчитала мое поведение отталкивающим, значит я плохо справлялся со своей ролью. Но в случае, если все было не так, и ты относилась к другой категории, думаю, я и сам был бы рад держаться подальше.
— В тот день, после полудня, Элис осознала, что ты особенная не только вследствие привлекательности твоей крови. Думаю, ты могла видеть, как мы спорили на парковке после уроков. Она знала, что ты должна быть ее подругой, ее сестрой — Элис уже тебя любила. Она была уверена, что для меня не существует возможности держаться от тебя подальше. Если бы ты куда-то уехала, я последовал бы за тобой. Если бы сам попробовал уехать, то все время возвращался бы. И, конечно же, она знала, что я люблю тебя — было интересно услышать это от Элис еще до того, как я сам понял. Но еще она знала, что даже если я не смог бы оставаться в стороне, я мог быть отвергнут. Она описала тебя словом "колючая".
— "Колючая"? — я захихикала.
