сообщить о нарушении
Текущая страница: 63 (всего у книги 75 страниц)
На этом у Мэгги закончился запас внимания, который она могла уделить кому-то помимо Джанны, и она начала следующую песню. Эта песня, похоже, уже была на английском, но текст был настолько архаичным, с сильным акцентом и кучей местных выражений, что я от силы могла разобрать только каждое третье слово.
Мы поздоровались с остальными членами семьи. Все слышали, как подъехала машина и видели нас из окна, или слышали, как я разговаривала с Мэгги, но вежливость обязывала нас поприветствовать всех лично. Ещё мне было интересно, осталось ли у Джаспера ко мне всё то же прохладное и отстраненное отношение. Гарри со временем стала меньше беспокоить моя нераспознаваемость. Я надеялась, что между мной и Джаспером не будет более продолжительной размолвки.
Джаспер выглядел беспокойным, но не расстроенным. Судя по тому, что Эдвард разговаривал с ним очень спокойно, Джаспер не думал про меня всякие гадости. Элис добродушно сокрушалась, что на этот раз во время своего отъезда я надолго исчезла из её видений — пока это был самый долгий период.
— Больше чем на неделю! Но почему-то только на то время, что ты была не с Эдвардом, — заметила она. — Возможно, пока вы вместе с ним, решения Эдварда настолько влияют на тебя, что становятся видимы и твои действия?
Я должна была подумать об этом.
Элис не могла видеть мои действия, в которые были замешаны волки, но если бы она искала Эдварда, а мы с ним не были вместе, она могла бы с легкостью его найти. Мне оставалось только радоваться, что она не следит за ним двадцать четыре часа в сутки, и, скорее всего, она полагала, что те часы, в которые она за ним не следила, мы были вместе, иначе она бы видела, что Эдвард, бродя по Скандинавии, проводит в одиночестве подозрительно много времени. Чем он собственно и занимался.
Проклятая беззаботность Гарри. Он мог в августе сообщить Элеазару, что хочет переехать в другое место, и тогда Таня не позвонила бы Карлайлу, и Элис не искала бы его. Он мог спросить кого-нибудь, — кого угодно, — меня или любого из Калленов, будет ли безопасно заниматься любовью со своей женой-человеком, когда его самого только что обратили в вампира. Если бы Сью все равно забеременела, мне в любом случае нужно было ехать, чтобы помочь, но у меня было бы больше информации, я могла бы лучше спланировать время, и как только у меня бы возникла идея кесарева, я могла бы приехать к ним всего на день-два.
Элис не выглядела подозрительной, лишь немного поддразнивала. Я рассмеялась, опустив шутку о том, что не могу сконцентрироваться и удержать щит, когда Эдвард рядом, и мы попрощались с ней и ушли в коттедж.
Когда мы добрались до дома, я начала без вступления:
— Я думаю, мы можем безопасно завести ребенка-полувампира.
* * *
— Что? Как...— начал Эдвард, а потом мотнул головой. — Что ты можешь мне рассказать?
Я закусила губу. Я ненавидела то, что не могла сказать ему всё. Всецело ненавидела, когда в моей власти было рассказать обо всем, но это было опасно. Вместо этого я ненавидела Аро. Если бы его не было, мне не пришлось бы ничего скрывать.
Я почти желала, чтобы Эдвард потребовал у меня объяснений, настолько трудно было скрывать от него кучу разных секретов, многие из которых не стоили таких усилий. Или чтобы он сам наткнулся на что-нибудь, как Чарли. Но если бы я действительно этого хотела, то могла бы разболтать всё — и это было бы не самым хорошим решением. В глубине души у меня уже беспокойно зудело чувство тревоги из-за опасности, которая может грозить Чарли, хотя волки и могут по мере сил присматривать за ним. Лучше не добавлять такой же тревоги за Эдварда.
— У меня есть одна идея, — сказала я, и это было правдой. — Кесарево сечение на ранней стадии беременности. Вероятнее всего, Джанна не сможет выжить в течение всего срока, но она сможет выдержать три недели или около того, особенно если мы сразу же её обратим. И Науэль был по-настоящему здоровым младенцем, когда родился. Три дня никто не заботился о нем, и он был в полном порядке. Недоношенный полувампир, скорее всего, будет не более уязвим, чем, скажем, рожденный в срок или чуть раньше срока человеческий младенец, и по мере того, как он будет расти, он догонит нормального ребенка в развитии.
— Звучит разумно, — сказал Эдвард, его лицо прояснилось.
— Хотя меня волнуют эти её синяки, — сказала я, когда осознала, что с этой точки зрения они касаются и меня. — Думаю, Мэгги ничего ей не сломала, так как Джанна, исходя из того, что я вижу, не ходит в бинтах, но лечить дополнительные повреждения в то время, когда вынашиваешь полувампира, это.. я не знаю, как одно наложится на другое, но ничего хорошего из этого не выйдет.
— Я не особо следил за ними, — сказал Эдвард. — Но некоторые синяки выглядят свежими, так что если Мэгги становится более осторожной, это происходит не так уж быстро. Нам нужно обсудить этот вопрос по крайней мере с Джанной и, скорее всего, вместе с Мэгги.
— Возможно что ей во время беременности нужно будет пить человеческую кровь, — сказала я. — Науэль может жить на той пище, которую выберет сам, но у зародышей нет силы воли... — я продолжала расписывать ему весь процесс, включая вероятность, что оболочку можно повредить только вампирскими зубами, и что она присоединена к матке. Я не привела ни одного доказательства, касающегося Сью, хотя некоторые из моих умозаключений казались весьма спорными, и мне приходилось нагнетать туман неопределенности. Я не была уверена, что Эдвард ни о чем не догадался, сложив вместе кусочки мозаики (крупные, сияющие кусочки, с надписью "сложи нас!"), но даже если он о чем-то догадался, мне он ничего не сказал.
Наступила ночь и Джанна, предположительно, спала, так что мы отложили разговор об этом до следующего утра.
========== Глава 25: Ожидание ==========
Мэгги оказалась очень недовольна этой идеей.
— Давайте-ка я выскажусь прямо, — сказала она с негодованием после того, как мы не смогли застать Джанну одну и нам пришлось объяснять все им обеим. — Под давлением обстоятельств Белла сказала Аро какую-то глупость, которая означает, что Джанне угрожает опасность, если она не выносит Белле ребенка. Но нигде не сказано, что это должен быть ребенок Эдварда. Нет — если это повредит моей Джанне.
— Мэгги, — сказала Джанна, — они считают, что я буду в безопасности, кроме того, из-за этого меня обратят пораньше...
Как только Джанна начала говорить, Мэгги сразу растаяла, повернулась к ней и нежно взяла ее за руку:
— Малышка, я тоже хочу покончить со всем побыстрее, но тебе не обязательно заходить так далеко! Никто так раньше не делал! Они хотят провести эксперимент. Но, малышка, ты же не морская свинка!
— Я сказала, что помогу, — пробормотала Джанна.
— Когда ты так говорила, ты не знала, о чем они попросят! Много женщин умирает даже при нормальных родах — моя мать тоже так умерла.
— Печально слышать, но ведь это было более полутора сотен лет назад, — сказала я. — Карлайл, Эдвард и Розали — врачи. У нас будет все, что только может понадобиться. Мы воспользуемся всеми преимуществами, которых не было у матери Науэля — и у твоей, раз уж речь зашла об этом. Если что-то пойдет не так до того, как пройдет три недели, мы сможем сделать кесарево раньше, чем планировалось.
— Пойду позову Иларио, он меня поддержит, — с отчаянием в голосе сказала Мэгги, погладила Джанну по щеке и выскочила из комнаты, чтобы его найти.
— Я так понимаю, они наконец поладили? — мягко спросил Эдвард.
— С прошлой недели он даже оставляет меня с ней наедине, — ответила Джанна.
— А после того, как ты стала такая... немного черно-синяя, он не изменил свое решение? — спросила я. — Это, конечно, не мое дело, и я уверена, что если бы произошло что-то серьезное, кто-нибудь заметил бы — тот же Иларио, например — и если я ошибаюсь, скажи мне. Но если у тебя увеличится количество травм, то это сделает беременность — это относится к любой беременности — гораздо более рискованной.
— На самом деле, — сказала Джанна, — первый синяк я получила от Иларио. Мэгги сказала что-то такое, что он расстроился. Я не помню точно, что это было, но он схватил меня за руку и потянул прочь от нее. Она не пыталась играть в перетягивание каната или что-то вроде того. Он просто слишком сильно сжал мою руку. А потом она так хлопотала надо мной, что он решил — скорее он сам может повредить мне, чем она. Таким образом, он думает, что с его стороны было бы лицемерием проводить время со мной, а Мэгги не разрешать подходить ко мне. В любом случае, если мне становится больно, она всегда страдает больше, чем я сама.
— Тем не менее, у тебя их много... — задумчиво произнесла я.
Джанна пожала плечами, потупив взгляд и снова краснея.
— Она слишком увлекается, но останавливается сразу, когда я говорю "ой". Когда это произошло впервые, она хотела вообще больше не прикасаться ко мне, чтобы не терять контроль, но... Я сказала, что не надо этого делать, — она слегка поежилась.
— Ну да, кхм... — сказала я только, понимая, что вторглась на территорию, куда мне соваться совсем не стоило. Если Джанна скрывала что-нибудь серьезное, Эдвард знал бы об этом и рассказал бы мне, но он молчал.
— Очевидно, что она очень заботится о твоей безопасности, так что это может помочь при событиях, которые произойдут в ближайшие несколько недель — или месяцев, если мы говорим об обычном человеческом ребенке.
— Я могла бы ей об этом намекнуть, — беспечно заметила Джанна.
— Это может помочь, — одобрила я.
Я услышала приближающиеся шаги Мэгги и Иларио. Через несколько секунд они были рядом, Мэгги быстро села рядом с Джанной и осторожно обняла ее за плечи, а Иларио остался стоять.
— Давайте-ка я выскажусь прямо, — сказал Иларио, и завязался разговор, очень похожий на тот, который произошел у нас с Мэгги, за исключением той части, где Джанну называли "малышкой" и про то, как чья-то мать умерла при родах.
— Я понимаю, что вы оба волнуетесь за меня, — сказала Джанна, когда обсуждение слегка утихло, — но разве не мне решать?
Мэгги закусила губу.
— Малышка, ты не представляешь, что будет со мной, если ты умрешь. Я и сама не представляю, даже мысли об этом невыносимы. Я знаю, что решение принимать тебе, но оно повлияет не только на тебя.
Джанна похлопала Мэгги по колену.
— Я думаю, что вполне смогу выжить. Кроме того, так появляется еще один повод для обращения. Каллены обращали в вампиров умирающих людей, но не тех, кто всего лишь родил человеческого ребенка и отлично себя чувствует.
— Разве я — это недостаточный повод? — возмутилась Мэгги. — Белла вот вообще не умирала, она просто оказалась парой Эдварда!
Я ответила:
— Это было бы достаточным объяснением, если бы ты встретила Джанну год или два назад, до того, как она начала работать на Вольтури. Сейчас они думают, что она принадлежит мне, поэтому мне нужна достоверная причина, чтобы ее обратить. Если бы я считала, что Вольтури устроит довод о том, что все люди должны быть обращены в вампиров, я бы просто так им и сказала в Вольтерре.
— Нам с тобой надо было бы подраться за нее, — сказала Мэгги. — Это выглядело бы вполне правдоподобно.
— Если бы Аро обнаружил, что она стала ставкой в нашем противостоянии, — сухо сказала я, — не думаю, что это сильно улучшило бы ситуацию. Сама подумай — ты, одиночка, вызываешь меня на бой в моем собственном доме, за моей спиной весь мой ковен, и при этом я не должна была рисковать ею или ее терять.
— Ой, — сказала Мэгги, опустив голову.
— Мэгги, — сказала я, — я абсолютно уверена, что Джанна будет в порядке, если мы сделаем кесарево сечение до того, как пройдут три недели, а затем сразу ее обратим.
Мэгги взглянула на меня.
— Ты и правда в этом уверена, — пробормотала она.
Я раздумывала, говорить ей о том, что у меня был иммунитет к ее способностям, или нет. Я решила, что рано или поздно она все равно об этом узнает или будет подозревать что-то подобное, — а признание будет выглядеть как акт доброй воли.
— Я вообще-то думаю, что на меня твоя сила не действует, — смущенно сказала я. Она нахмурилась.
— Эдвард, скажи ей, — попросила я.
— Думаю, что Белла права, — с уверенностью подтвердил он. Мэгги тщательно изучала его лицо. Я не была уверена, делает она так по привычке, просто ради внешнего эффекта, или это такой способ концентрации ее способностей.
Мэгги посмотрела на Джанну.
— Ты действительно хочешь поступить именно так, Джанна?— мягко спросила она.
Джанна кивнула, потом посмотрела на брата, который явно чувствовал себя некомфортно, но ничего не сказал.
Мэгги посмотрела на нас с Эдвардом, поочередно сверля нас яростным взглядом.
— Если она умрет... — сказала она. Пустой, холодный голос был совсем не похож на ее обычную манеру разговора. Она не закончила фразу, позволив нам самим додумать угрозу.
— Если ты попытаешься — неважно, насколько оправданы будут твои действия, — ты тоже умрешь, — мягко произнес Эдвард.
— Если она умрет, — ответила Мэгги, — то мне плевать, что я тоже умру.
* * *
Разрешение было получено, и настало время заняться сложной технической стороной задачи. На данном этапе я не могла сильно помочь. У меня не было соответствующего опыта, а мой биологический вклад уже находился в морозильной камере. Это было делом главным образом Эдварда, Розали и Карлайла — они заказали различное оборудование, которое прибывало в дом в коробках в течение нескольких следующих дней, а затем приступили к работе.
Между тем Мэгги удвоила усилия, чтобы не навредить Джанне, и синяки постепенно исчезли. Попытка не обошлась без промахов, но Джанна могла с тем же успехом получить такие же синяки, просто натыкаясь на мебель, и не собиралась принимать предложение Мэгги, чтобы та вообще ее не касалась. Я не хотела рисковать и требовать больших жертв от Мэгги, чтобы снова не вызвать у нее неприятие нашего плана.
Эдвард держал меня в курсе, как движется дело. Розали взяла у меня гораздо больше яйцеклеток, чем обычно берется при процедуре изъятия, потому что в своем оригинальном виде они мне были больше не нужны. В результате у них была некоторая свобода в использовании материалов, и они создали несколько эмбрионов, большая часть из которых отправилась обратно в заморозку, на случай, если мы найдем еще одну суррогатную мать и захотим второго ребенка. Это также означало, что у нас была возможность выбрать пол ребенка.
— Ну, — сказала я, когда мне все это рассказали, — если есть несколько вариантов, зачем останавливаться только на выборе пола? Давай позовем Элис, пусть она на них посмотрит и подробно нам все про них расскажет.
Так что мы нашли Элис, которая впорхнула в комнату, закрыла глаза, чтобы сосредоточиться, и вдруг воскликнула:
— Ой!
— Что не так?— спросил Джаспер, который следовал за ней по пятам. Эдвард, которому не нужно было спрашивать, разочарованно простонал.
— Они все пошли в тебя, Белла, — тихо рассмеялась Элис.
— Ты не можешь их увидеть? — спросила я. — Что-то не сходится. Меня ты видела прекрасно, когда я была человеком; они не должны были унаследовать мой вампирский иммунитет, если они вообще хоть что-то унаследовали.
— Ничего не вижу, — сказала Элис. — Я даже не могу сказать, кто из них — мальчик, а кто — девочка. Прости, я очень хотела бы помочь.
— А что-то с ними связанное? — спросил Эдвард. — Если мы остановимся на одном из них, и ты посмотришь на несколько месяцев вперед, и увидишь нас?..
Элис попыталась, но затем поморщилась.
— Не вижу ничего, что связано с ними. Ох, мать моя женщина, вот ведь веселье...
Я беспокойно вдохнула.
— Я думаю, тогда нам придется действовать вслепую — или, скорее, с той информацией, которую мы можем получить из генов. Это пол, и что еще?
— Карлайл уже обследовал один из них, и хотя он практически уверен, что это эмбрион женского пола, у него двадцать четыре пары хромосом — это означает, что любые знания человеческой генетики могут быть полностью бесполезны, — сказал Эдвард.
— У людей двадцать три пары, правильно? — спросила я, и он кивнул. — Карлайл когда-нибудь исследовал клетки, взятые от вампира?
— У нас двадцать пять пар, — сказал Эдвард. — Так что в этом есть какая-то странная систематичность. Во всяком случае, Карлайл может догадываться, что будут означать другие гены в хромосомах эмбриона, но это будет всего лишь... игра в угадайку.
— Думаю, что выбор у нас все равно шире, чем у большинства родителей, — вздохнула я. Элис и Джаспер покинули комнату, Джаспер при этом потирал висок. Он бросил на меня подозрительный взгляд через плечо. После того, как я научилась блокировать и его способности, мы старались не пересекаться. Открытого противостояния не было, но когда мы натыкались друг на друга в холле или обменивались какой-то информацией, он, очевидно, был менее дружелюбным и более охотно подозревал меня в каких-то недобросовестных поступках.
