сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 75 страниц)
Волчья кровь была неаппетитной. Я мысленно вернулась к плитке шоколада, которую съела перед обращением: я знала, что мне нравился шоколад, но даже память о нем больше не привлекала. Даже резкая, неприятно мускусная кровь волка была сейчас лучше всего того, что люди привыкли есть. И это действительно притушило жажду, даже когда я напрямую подумала о ней. Она не ушла полностью — и никогда не уйдет — но сейчас загнать ее в скромный угол моего сознания было легче и сейчас она сама была менее грубой и настойчивой, чем когда вылезала оттуда и беспокоила меня.
— Доволен? — спросила я Эдварда, подняв одну бровь и повернувшись к моему наблюдающему бойфренду. — Вкусный волк, ням-ням, а теперь я могу пойти посмотреть наш дом?
Глаза Эдварда немного задержались на обрывках одежды. Я усмехнулась и сменила позу; он быстро моргнул и посмотрел мне в глаза. Немного разочаровывающе. Я теперь была крепкой и неразрушимой; не было каких-либо причин, почему он должен был бороться с искушением, идущим от моего новоприобретенного великолепия.
— Уверена, что не хочешь еще? Лось? Они есть неподалеку, — предложил он.
— Почему ты хочешь, чтобы я выпила так много и так быстро? — спросила я, — Да, я ощущаю жажду, но так будет вечно, так что мне наоборот лучше привыкать к ней, верно? Превращение уже не отменить. Вторым и десертом я могу насладиться завтра. Кстати, — добавила я многозначительно, — у нас есть комната, в которой, я уверена, мы найдем, чем заняться.
Эдвард сжал губы. Повисла тишина; я ждала его ответ.
— Ты действуешь не как новорожденная, — прошептал он.
— Мы знаем, что я особенная, — указала я, — Элис уже заметила это. Я бы стремилась насытиться куда сильнее, если бы рядом были люди, но ты сказал, что их нет. То есть я имею в виду, если бы кто-то блуждал рядом. Но пока все еще первый час моего существования как вампира! Столько нужно сделать! — я провела рукой, показывая на окружающий нас лес. — Все прекрасно! Я могу делать все что захочу и даже не падать ежеминутно! Я слышу на мили вокруг!
— Дело не в том, что ты не так голодна, как должна быть, или что не хочешь выпить столько, сколько должна, — сказал Эдвард, осторожно подбирая слова. Как часто он так аккуратно использовал слова, а я даже не замечала этого, будучи не в состоянии отследить паузы перед его словами при помощи человеческих ушей? — Просто ты слишком… рациональна. Есть и другие вещи, помимо жажды, которые обычно ошеломляют новорожденных. Смены настроения почти универсальны.
— О, но ведь так и есть, — сказала я.
Он скептически посмотрел на меня.
— На самом деле нет. Тебе стоило бы услышать мысли Джаспера. У него больше опыта по работе с новорожденными, чем у любого из нас, он знает, как ты должна вести себя. Но ты сдерживаешь порывы случайных эмоций с самообладанием вампира, которому десятки лет, а не минут.
— Я имела в виду по сравнению с тем, когда я была человеком, — уточнила я. — У меня нет под рукой других новорожденных, чтобы сравнить себя с ними. Похоже, что для эмоций теперь словно бы больше места, и если бы я дала им волю, то было бы трудно снова взять над ними контроль — по большей части я справилась с этим, потому что совсем не хотела, чтобы Джаспер воздействовал на меня. Но если я не даю им распространяться больше, чем они делали это, когда я была человеком, то с ними намного легче справляться, поскольку у меня больше ресурсов для их обработки. К тому же, столько всего меня отвлекает, — ликовала я, делая еще один экспрессивный жест. — Если я заполню пространство в моей голове счастьем и красотой, то это едва ли будет опасно, не так ли?
Эдвард слушал эту речь с некоторой долей изумления.
— Я могу читать мысли, и даже так у меня ушли годы, чтобы хоть немного понять механизм работы вампирской психики, — прошептал он.
— Я могу читать свои мысли, даже если этого не можешь ты, — самодовольно сказала я. — И я знаю, чего хочу. Прямо сейчас, лось не на вершине списка. Я обещаю, что ты будешь вторым, кто узнает об этом, если он туда переместится.
— А что на вершине твоего списка? — спросил он, сложив руки в своего рода защитном жесте.
— Ты, — пропела я, и вспышка беспокойства озарила его лицо снова. Я была в замешательстве. Я же только что выпила волка. Очевидно, моя ранняя догадка была неправильной или неполной.
— Что не так? — спросила я. — Я изменилась и стала крепче, чтобы мы могли быть вместе. Я люблю тебя. Ты любишь меня. У нас есть, — добавила я, — дом. И я видела твой взгляд, — я обвела рукой лохмотья, оставшиеся от одежды Эсме. Я явно не могла бы появиться на публике, без того, чтобы меня не арестовали, независимо от наличия солнца.
Эдвард что-то пробубнил. Я действительно не смогла разобрать слов — похоже, что вампиры могли исказить язык так, что даже другие вампиры не могли его понять.
Я оказалась около него одним летящим прыжком и обвила руками его шею, тесно прижавшись.
— Я не разобрала, — промурлыкала я, обнаружив, что действительно теперь могу мурлыкать.
— Мы не женаты, — пробормотал он, едва различимо для меня.
========== Глава 14: Самоконтроль ==========
Я с изумлением уставилась на Эдварда.
— Ну, — неловко начал он, — я родился в 1901-м.
— Веееерно, — вздохнула я, — и факт того, что на дворе уже не 1901-й, тебя не волнует? — я потерлась об него чуть-чуть.
Он сделал очень глубокий вдох, а потом взял мое лицо в ладони и поцеловал — нежно, целомудренно, совсем не похоже на тот страстный поцелуй в доме. Я потянулась за ним, когда он отстранился, но не стала преодолевать сопротивление его рук, хотя легко могла отбросить их в сторону. Если он сначала хочет жениться на мне, и я не могу переубедить его — что ж, Элис все равно уже планирует свадьбу. Я могу подождать еще немного. Может быть. Если очень нужно.
Я посмотрела в его темно-золотые глаза. Желание вспыхнуло с новой силой, и я не смогла сдержать печальный тихий стон. Похоже, это будет нелегко.
— Поверь мне, — сказал он с кривой улыбкой, — если я не тронул тебя до сих пор, ладно, почти не тронул, хотя, думаю, для тебя этого слишком мало, то можно подождать еще немного.
— Возможно, я могу переубедить тебя? — взмолилась я.
Он сжал губы, нерешительно глядя на меня.
— Я, правда, предпочел бы, чтобы ты не пыталась, — сказал он.
— Почему?
— Не уверен, что у тебя не получится… а если у тебя получится… то это будет противоречить моим текущим предпочтениям, — его глаза выражали беспокойство, словно бы он хотел отвести их, но постоянно ловил себя до того, как делал это. Неуверенный взгляд оставался прикован к моим глазам.
Я нахмурилась. С большой долей уверенности можно было сказать, что я могу сопротивляться импульсу просто схватить его и утащить с собой. Но могу ли я избежать попыток переубедить его?
— Я долго ждала, пока все будет в порядке, — пожаловалась я, — а тут ты вываливаешь на меня это. Ты никогда не говорил "о, к слову, Белла, пока мы на самом деле не поженимся, ты все равно будешь вынуждена вести себя как монашка". Мне не нравится этот сюрприз, — я осознанно отдалась ощущению ветра и запаху леса, пытаясь отвлечь себя от досады — было весьма неловко выражать открытое недовольство в такое неподходящее время.
Он стиснул зубы.
— Извини. Правда, — он нежно провел большим пальцем по моей скуле, и это ни разу не улучшило ситуацию.
Я надула губы, потом закрыла глаза и постепенно изменила выражение лица на более нейтральное и менее уговаривающее.
— Ладно, — наконец у меня получилось, — я постараюсь. Выучу множество языков, прочитаю все свои заметки, очищу область от лосей и очень буду стараться ждать.
Тут я немного стиснула зубы. Возможно, мне придется проводить с Эдвардом поменьше времени, чтобы сделать так, как он хочет. Можно отвлечься на планирование свадьбы, потеснив Элис с места организатора. Это ее не обрадует, но все же это моя свадьба.
Внезапно Эдвард встал на одно колено и взял мои руки в свои, сложив их вместе. Я уставилась на него.
— Эдвард?
— Я хочу сделать это должным образом, — сказал он тихо, доставая из кармана маленькую черную коробочку, покрытую сатином.
* * *
— Как давно это у тебя? — ахнула я.
— С тех пор как умерла моя мать. Это кольцо, которое подарил ей мой отец, — прошептал он.
— Как давно ты носишь его с собой в кармане? — уточнила я.
— С тех пор, как ты сказала, что любишь меня, — сказал он, глядя на меня глазами цвета темной бронзы. Мой рот слегка приоткрылся от шока. — Я ждал подходящего момента, — объяснил он немного застенчиво. — Сожалею, что это не романтическая обстановка при свечах, где я бы не обидел тебя неудачным разговором… но я должен спросить, Белла, — пылко сказал он. Он не дрожал физически, выдавая свое беспокойство, но я слышала перемены тона его такого совершенного голоса...
Он открыл одним пальцем коробочку. Кольцо его матери было словно пойманной в ловушку красотой, мой взгляд был прикован к нему, наблюдая как свет отражается от каждого маленького бриллианта, расположенного на золотом овале. Само кольцо было тонким и изысканным, едва-едва обрамляющим сеть драгоценных камней.
— Если тебе не понравится это, я достану тебе любое другое, — сказал он мне. Это было произнесено таким тоном, словно понравится ли мне кольцо или нет, было решающим фактором.
— Мне нравится это, — тут же ответила я. Он улыбнулся и достал его из коробочки.
— Изабелла Свон, — прошептал он, все еще глядя на меня и держа мои руки своей. Я внезапно остро ощутила, что стою в десяти футах от трупа иссушенного волка, покрытая кровью, одетая в разорванные джинсы и едва ли приличную футболку,. Но его, похоже, это не волновало. — Я люблю тебя. Я буду любить тебя каждый момент вечности. Окажешь ли ты мне честь стать моей женой?
Тут нельзя было ответить ничего иного, кроме как...
— Да.
Эдвард надел кольцо на нужный палец, улыбаясь лучезарнее, чем я когда-либо видела. Его улыбка была полна экстатической победы. Когда кольцо оказалось на месте, сев идеально, он наклонил голову и поцеловал его. И тут же немедленно вскочил на ноги, обнял, прижал к себе в объятиях, которые бы убили обычного человека, но были совершенно безопасны для меня. Я обняла его в ответ, осторожно, сдерживаясь из-за моей силы новорожденного; и, если я даже стиснула его слишком сильно, жалоб не последовало.
Он целовал, целовал и целовал меня — я слышала тихое мурлыканье из его горла. Я смирилась с тем фактом, что это все, на что я могу рассчитывать, пока у моего кольца не появиться компаньон. Но это все еще было восхитительно — все еще больше того, что я получала до обращения, когда ему приходилось упражняться в осторожности. Я жадно пила эти поцелуи. Всей вечности для них будет недостаточно.
* * *
Мы ушли обратно в дом — в основной, не наш маленький коттедж. Он выразил желание перенести меня через порог, согласно традиции, и я ответила, — ну что ж, если мне надо ждать всего, то могу подождать и осмотра нашего дома тоже, — и он выглядел слишком взволнованным, чтобы ответить.
Когда мы вошли во двор, Элис уже ждала нас. Я думала, что ее улыбка вывалится за пределы ее лица.
— Белла, — закричала она. — Пошли внутрь, примеришь платье!
Кто-то доставил его? Я понюхала воздух — в нем ощущался аппетитный запах, оставшийся от краткого визита человека, в период пока меня не было. Отличный выбор времени, хорошо, что этот человек уже ушел. У меня заняло долю секунды сражение с желанием последовать за запахом, поохотиться на его обладателя. Я надеялась, что запах не пристал к моему свадебному платью — что оно было упаковано в пластик, сильно накрахмалено или что-нибудь еще в этом роде, достаточное, чтобы остался только запах самого платья.
Еще будучи человеком, я вместе с Элис провела несколько часов в магазине свадебных платьев, пока ее окончательно не увлекла остальная подготовка. Я указывала на элементы платьев, которые мне нравились и которые — нет. Но все равно оказалась не готова к абсолютному совершенству моего собственного платья.
Оно висело на манекене в центральной комнате. Платье было сделано на заказ. Не было ни одной лишней ниточки или бусинки. В нем было все, чего я могла бы хотеть от платья, если бы потратила месяц на его дизайн. Треугольник из перекрещивающихся лент спускался к нижней части спины. Широкая полоса ткани проходила над правым плечом, оставляя другое открытым; рукавов не было. Мерцающая ткань с левой стороны талии была присобрана в форме розочки. Ряды круглых кристальных бусин, переливающихся всеми цветами, включая мой новый любимый цвет, украшали каждую складку и кромку, а узоры из них в виде роз шли по спирали от розочки радиусом в полтора фута. Похоже, юбка длиной будет мне до пят — я дала Элис ясно понять, что не одобрю длинный шлейф, который бы только пачкался. Не было никаких дополнительных слоев: это было исключительно летнее свадебное платье, в котором я могла пересечь Сахару и не ощутить дискомфорта.
— Элис, оно прекрасно, — объявила я, и она широко улыбнулась в ответ. Я заметила, что Эдвард не пошел за мной, и решила, что в этом виновато суеверие о свадебном платье, после чего добавила громким голосом, адресуя свои слова тем, кто снаружи: — Эдвард! Похоже, ты собираешься избегать смотреть образ платья в голове у Элис вплоть до… Элис, когда это будет? — осведомилась я.
— На следующей неделе, — оживленно сообщила она, — в среду. Я думала сначала, что ты попросишь Карлайла провести церемонию, но тогда ты решила, что для твоих родителей будет менее правдоподобно выглядеть версия о том, что вы сбежали. Поэтому официальной версией будет то, что вы взяли с собой только меня как свидетельницу для регистрации, хотя на самом деле, конечно же, на церемонии будем мы все. В Украине, к слову, поскольку мы знаем, что твоим родителям известен твой возраст, и было нужно найти страну, где законы позволяют вступать в брак при таких условиях, хотя мы можем сказать, что Эдварду только-только исполнилось восемнадцать; в его документах в Форксе указано, что он родился в начале июня, на случай, если кто-то решит туда заглянуть. Я арендовала самолет, так что тебе не придется сталкиваться с людьми.
— А кто сядет за штурвал? — спросила я.
— Эдвард, — ответила мне Элис, — Эмметт начинал учиться, но выпил инструктора, так что нам пришлось бежать.
— Какие милые семейные анекдоты, — сказала я, гримасничая, — Эдвард, я правда сомневаюсь, что ты не сможешь увидеть, как платье выглядит, до среды! Я дам тебе подсказку! Оно белое!
Из-за входной двери донеслось тихое ворчание.
— В любом случае, традиция предполагает, что нельзя видеть не само платье, — разумно сказала я, — а меня в нем до свадьбы. Войди, пожалуйста.
Дверь открылась и показался Эдвард со странным страдальческим видом.
— Ты самое настойчивое существо в мире, — пробормотал он.
— Не думаю, что раньше мне такое говорили, — задумчиво сказала я, анализируя туманные воспоминания, — нужно прочитать мои записи; мне не нравится, что нужно прилагать столько усилий, чтобы вспомнить события человеческой жизни. Элис, мне действительно нужно мерить платье? Я уверена, что оно будет идеально сидеть на мне, только по той причине, что ты занималась им.
— Ну пожалуйста? Ради меня? — взмолилась Элис, глядя на меня большими глазами.
— Ты уверен, что вот это не самое настойчивое существо на Земле? — подколола я Эдварда, показывая на его сестру.
Она засмеялась.
— Ну, у тебя тоже неплохие шансы.
Я наклонила голову, думая о несостоятельности предсказаний Элис, и ее лицо омрачилось.
— Ох, наверно, ты не будешь.
Она выглядела такой печальной — а потом внезапно повеселела — и тут же обиженно взглянула на меня.
— Прекрати менять свое мнение! — возмутилась она. — Ты же знаешь, что я не могу выпить аспирина!
— Ладно, ладно, — ответила я, — я его примерю.
Я взяла манекен за шею и унесла по ступеньками в комнату Элис, поскольку это была ее просьба, а я согласилась не заходить в коттедж, пока Эдвард не перенесет меня через порог. У него было полно глупых старомодных традиций вроде этой — но они складывались в определенную эстетику, которую, думаю, я могла бы научиться любить.
Это была часть Эдварда; он не перестанет быть из 1901 года, независимо от того, как я буду закатывать глаза. Если бы я заставила его бросить или отказаться от суеверий, культуры или исходных взглядов, думаю, он мог бы поддаться и точно простил бы меня — но я не хотела злоупотреблять его добротой, чтобы добиться счастья таким способом. Это было бы не по-взрослому, неправильно исполнять все свои прихоти и желания, кроме желания сделать Эдварда счастливым, просто потому, что он готов на все ради меня.
Поэтому, думала я, закрывая за собой дверь комнаты Элис, я буду терпелива.
Насколько терпелив может быть новорожденный вампир.
* * *
